*****
Гришнаг проснулся от толчка в плечо. Над ним склонился Онкаш. – Вставай, брат, - прошептал он. – Нам приказано вести отряд в бой. Гришнаг проворно поднялся. – Куда? – Вернулись разведчики, – ответил Онкаш. – Докладывают, что поблизости сторожевая башня айман. Нам приказано уничтожить этих ведьм. Гришнаг кивнул. На родине орков считалось недопустимым, чтобы женщина касалась оружия. Женщины орков беспрекословно подчинялись мужчинам. Уже само существование народа женщин-воинов воспринималось орками, как святотатство. Орки зачастую называли айман амазонками, как и многие человеческие племена. «Амазонки» означает «безгрудые». Считалось, что воительницы прижигают девочкам правую грудь, чтобы она не развивалась и не мешала девушке стрелять из лука. – Почему Гараумш позволяет им жить на этой земле? – Наверное для того, чтобы мы смогли доказать ему свою верность и храбрость! – осклабился Онкаш. – Скоро эта земля станет нашей. И эти ведьмы узнают, где их место!*****
Колин пробудился еще до рассвета. Он полежал, прислушиваясь к звукам с улицы. Текмессы рядом не было. Снаружи доносились голоса и ржание лошадей. Колин выбрался из-под шкуры и спустился вниз. Во дворе стояли айманы: вадитана Мирина, золотоволосая, похожая на эльфийку, Элея, темнокожая Гиппарета и Текмесса. Они о чем-то беседовали с незнакомой Колину воительницей на сером в яблоках скакуне. Амазонка сдерживала пританцовывающего жеребца и что-то быстро говорила по-аймански. Увидев Колина, она удивленно приподняла брови. Текмесса обернулась и подала ему знак скрыться в башне. Колин послушно поднялся в обеденную комнату, сел на скамью и стал ждать. Вскоре послышался удар плетки, ржание и топот копыт. В комнату вошли айманы. Вадитана поднялась наверх. Элея опустилась на пол, скрестила ноги и закрыла глаза. Колин знал, что она, кроме Астерт, молится Солану, Совилерну, как называли бога солнца эльфы. Текмесса села за стол напротив Колина. – Что случилось? – спросил мальчик. – Началась война, – ответила аймана, поигрывая ножом. Лезвие порхало в ее пальцах. – Атма заключила союз с Аркан-Фейром и Менегротом – королевством гномов. – Эльфы и гномы? – Да, – кивнула Текмесса. – А мы? – спросил Колин. – Мы тоже будем воевать? – Мы? – вскинула брови Текмесса. – Воительницы из клана Охраняющих рубеж должны стеречь границу. Мы остаемся здесь, чтобы мимо башни не проскользнул враг. Но раз идет война, то и на нашу долю достанется орков. – Кто была та всадница? – Арето? – переспросила Текмесса. – Посланница. К нам выслано подкрепление. Нужно усилить охрану границ. Вадитана Мирина с отрядом сегодня уезжает патрулировать окрестности. В башне остаемся мы четверо: я, Элея, Гиппарета и ты.*****
Не все эльфы одобряли союз с айманами. Для Дома Восходящего солнца воительницы оставались людьми, а значит, заслуживали только презрения, но власть в Амм-Эллене принадлежала главе Дома Серебристой луны, и им ничего не осталось делать, кроме как повиноваться. Дом Весенней листвы давно отошел от борьбы за первенство и, не имея ничего против амазонок, охотно выставил своих воинов, считавшихся самыми непревзойденными стрелками в Аркан-Фейре. Высланные вперед разведчики и сообщили, что впереди встал лагерем большой орочий отряд. – Более двух сотен варгов, а простых воинов и того больше, – докладывал Келиндилу, молодой Хир’эль’ндаиль, вернувшийся из вылазки. Келиндил кивнул и взмахом руки отпустил воина. – Что мы имеем? – эльф проверил пальцем остроту клинка. – У нас под рукой сотня гномов из клана Железного кулака, – ответила ему неслышно вошедшая в шатер Антианира. Келиндил вздрогнул. Даже обладая чутким эльфийским слухом, он не заметил, как она подкралась. – Кроме того, твои Оседлавшие ветер и мой арм, – продолжала между тем аймана. – Победа будет за нами. – Ты забыла упомянуть волшебников Дома Восходящего солнца, – улыбнулся Келиндил. Антианира поморщилась. – Я не доверяю им. – Они ведь эльфы, как и я, – сказал Келиндил, возвращаясь к уже не раз обсуждаемой теме. – Да, – согласилась Антианира. – Я не верно выразилась. Я не доверяю магии. Считаю, что верный клинок надежнее заклинаний. Кроме того, Золотые эльфы смотрят на всех остальных как на нечто путающееся под ногами или прилипшее к подошвам сапог. Я, Атмира, не потерплю подобного отношения. Келиндил кивнул. Дом Восходящего солнца всегда относился к людям, гномам, да и, что таить, к другим эльфам с пренебрежением. – Когда выступаем? – спросил он, решив уйти от опасной темы. – Как начнет светать, – ответила аймана. – На утре сторожевые сладко спят. На рассвете первый бой.*****
Ритиэль не могла уснуть. Три дня назад она была представлена отцом квессиру Аниндалю Тир’Милит. Квессир был красив, умен, богат, но в его глазах девушка не увидела теплоты. Только холодный расчет. Аниндаль смотрел на нее, как на предмет. Драгоценность, обладание которой приближало его к заветной цели. Брак с дочерью главы Дома делал его первым наследником трона. Ритиэль перевернулась на другой бок и вздохнула. Они должны были обменяться кольцами, как только квессир вернется из военного похода. Мать была счастлива. – Выйдешь замуж за знатного эльфа, – говорила она. – Будешь жить, как положено высокородной эльфийке. Не девочка уже, хватит верхом носиться. Ритиэль слушала мать и кивала, а в голове билась мысль, что все кончилось, она пленница в собственном дворце. Как она тогда хотела вскочить на коня и умчаться прочь! К айманам, в леса, лишь бы подальше от ненавистного брака.*****
Занимался рассвет. Землю укрывали клочья тумана. Келиндил и Антианира ехали рядом, он на вороном жеребце, она на белоснежной кобылице без единого темного пятнышка – подарок ко дню свадьбы от принца Дома Серебристой луны. Анарор, пегас Келиндила бежал позади. Его вел в поводу оруженосец принца. Было решено, что бой начнут айманы. На быстрых лошадях они налетят на спящий орочий лагерь. Когда орки ввяжутся в сечу, воительницы должны были отступить, дав место гномам. Хир’эль’ндаили же готовились атаковать врага с воздуха. Антианира обнажила клинок, подняла его над головой, давая знак своему арму, обернулась к Келиндилу. – Удачи, – шепнула она. – Удачи, – ответил Келиндил, пожав ее руку. Аймана ударила коня пятками и рысью вырвалась вперед. За ней устремились всадницы. Келиндил, натянул поводья, останавливая коня, и дождался, пока оруженосец поравняется с ним. Эльф ловко перескочил на спину пегаса, пристегнулся к седлу специальными ремнями, чтобы не упасть, если пегас перевернется в воздухе. К нему подошел Оин, предводитель отряда гномов. Гном смотрел на эльфа снизу вверх, взвалив на плечо двуострую секиру. На предплечье другой его руки был надет ремень тяжелого ростового щита. Как воин мог двигаться при таком вооружении, да еще и в доспехах, оставалось только гадать. – Мы готовы, – сообщил он Келиндилу. – Как только всадницы подадут сигнал, мы выступаем. Келиндил кивнул. – Как только прозвучит рог, Хир’эль’ндаили поднимутся в воздух. Гном отсалютовал эльфу секирой и отошел.*****
Костер давно прогорел. Никто не подкладывал в него дров. Лагерь спал. Четверо часовых борясь с дремотой, стояли на страже. Еще только начинало светать, туман оседал на одежде, было холодно, так, что стучали зубы. Орки дышали на окоченевшие пальцы. Вокруг тишина. Ни шороха, ни звука. Поэтому свист вылетевшей из сумрачного леса стрелы прозвучал особенно громко. И неожиданно. Стрела вонзилась орку в глаз, убив его на месте. Стоявший рядом с ним товарищ, выхватил ятаган и закричал, стремясь разбудить сородичей. Стрелы летели из зарослей одна за другой, в цель попадали редко. Мешал туман. Орки вскакивали, хватали оружие. Яростно рычали варги. Несколько волчьих всадников уже успели организоваться и теперь подгоняли зверей, стремясь к лесу. Впереди на огромном черном звере мчался широкоплечий орк, держа наперевес пику. Всадница вылетела из тумана прямо перед ним. Она увернулась от пики и хотела нанести удар в бок противника, но орк оказался не новичком, он рванул поводья влево, уйдя от меча. Всадница пронеслась мимо. Антианира скакала впереди арма. Она ударила одного врага мечом, орк заслонился секирой, зазвенела сталь, посыпались искры. Варг орка попытался укусить ее кобылицу и, получив копытом в лоб, свалился на бок. Орк едва успел соскочить с него. Но враги уже пришли в себя после внезапной атаки айман. Три сотни орков во всеоружии спешили на выручку завязшим в сече волчьим всадникам. Завязалась битва. Слышался звон стали, ржание лошадей, рычание варгов и крики. Антианира увидела, как совсем рядом с ней упала с коня сраженная орочьим копьем аймана, как теснили потерявшую щит всадницу двое волчьих всадников. «Уходим», – решила Атмира и поднесла к губам рог.*****
Услышав звук рога, Оин приказал выступать. Первую линию гномьего строя составляли воины с большими строевыми щитами и чеканами за спиной, играющие, прежде всего, роль щитоносцев. Гномы фронта несли щит перед собой, тогда как воины правого и левого флангов держали его соответственно на правой или левой руке, а воины тылового прикрытия закинули щит себе за спину. Айманская конница, отступая, мчалась им навстречу. Гномий строй расступился, пропуская воительниц, и за их спинами сомкнулся вновь. Прозвучала команда: «Первое кольцо!» Гномы второй линии просунули копья в щели между щитами воинов первой линии на уровне пояса. «Второе кольцо!» Воины третьей линии, несущие длинные копья на уровне плеч, тоже выставили их вперед между щитами гномов первой линии. Орки, преследовавшие отступающих айман, неожиданно для себя натолкнулись на непробиваемый строй низкорослых коренастых до зубов вооруженных гномов. Передовые всадники с разгона налетели на стену щитов и выставленные вперед пики. Несколько волчьих всадников перескочили первые три ряда гномов, но оказались перед воинами четвертого ряда, через одного вооруженными чеканами или секирами. Послышался шелест крыльев, и сверху полетела смерть. Оседлавшие ветер не осыпали врагов дождем стрел, они били наверняка в сочленения доспехов, смотровые щели шлемов, и, конечно, в незащищенных броней варгов. Скупые, точные выстрелы быстро проредили толпу наступающих орков. Гномы двинулись вперед, тесня противника. За высокими щитами в плотном строю, воины Менегрота были как за каменной стеной, недосягаемые для врага и смертоносные. Орки дрогнули, начали отступать. Гномы преследовали их, не нарушая строя. Сверху сыпались меткие эльфийские стрелы. Медленно двигающийся строй гномов методично добивал раненых, потерявших варгов и отставших от основных сил орков. Вновь зазвучал рог. Антианира вела свой арм в погоню за отступающим врагом. Айманы догоняли бегущих, рубили мечами, кололи копьями и проносились, как смерч. Успевшие добежать до воды орки, поспешно грузились на корабли и отходили от берега. Их товарищи, брошенные на произвол судьбы, гибли под мечами айман, чеканами гномов и эльфийскими стрелами. – Не брать пленных! – крикнула Антианира, стряхивая кровь с клинка. Вскоре все было кончено. Антианира спешилась, вытерла меч об одежду мертвого орка и вложила его в ножны. Айманы ездили по полю недавнего сражения, добивая раненых орков. Гномы, почти не понесшие потерь в сече, не размыкая строя, стояли неподалеку. Рядом с Антианирой на землю опустился пегас. Келиндил соскочил с него, встал рядом с девушкой. – Мы победили, – сказал он. – Да, – ответила Антианира. – Но это лишь один орочий отряд. Мы встанем лагерем здесь. Нужно набраться сил, чтобы изгнать народ Гарагоса с нашей земли.*****
Они осторожно пробирались через лес, стараясь, чтобы не хрустнула под ногой ветка, не зашуршала опавшая листва. Онкаш шел впереди. Вот он остановился, принюхался. – Лошади, – шепнул он шедшему позади брату. Гришнаг кивнул. Пахло лошадьми: потом, навозом, сеном. Значит они у цели, и башня неподалеку. Орки проверили как ходят в ножнах клинки. Сквозь заросли можжевельника и переплетения ветвей они увидели башню. На дозорной площадке стояла одна лучница. Еще две воительницы и мальчишка были во дворе. Одна золотоволосая аймана стояла, прислонившись плечом к стене. Вторая с коротко подстриженными черными волосами отражала коротким мечом неумелые, но решительные выпады мальчишки. Гиппарета на башне всматривалась в чащу. Что-то насторожило ее. Девушка не поняла, что именно. Может быть, смолкли до того весело щебетавшие птицы, или при отсутствии ветра колыхнулась трава. Эти мысли прошли стороной, почти не коснувшись ее сознания. Она не первый год охраняла рубежи Фармискиры и привыкла доверять своим инстинктам больше, чем разуму. Гиппарета сунула в рот пальцы и засвистела. Услышав звонкий переливчатый свист, Элея обнажила меч и стала медленно вращать его, вглядываясь в лес. Из леса один за другим выскакивали орки. Щелкнула тетива. Один из орков упал. Стрела Гиппареты вонзилась точно в смотровую щель его шлема. Текмесса схватила Колина за руку, отшвырнула его за спину, отбросила в сторону короткий клинок, выхватила из ножен за спиной пару кривых сабель и нехорошо усмехнулась. Вдвоем с Элеей они бросились на врагов. Сабли и прямой длинный меч стремительно заплясали перед глазами орков, то и дело, ударяя по броне в поисках мельчайших щелочек, и, найдя их, беспощадно впивались в тела. Сколько противников могут напасть одновременно на одного человека? Не более четырех, иначе они будут мешать друг другу. Поэтому, если обучен отбиваться от четверых, то не дашься и сорока. Однако орков было много, и девушкам приходилось отступать. Боковым зрением Текмесса увидела, как один из орков натягивает тетиву лука, целясь вверх, туда, откуда летели, сея смерть, стрелы Гиппареты. Послышался вскрик, и лучница, перевалившись через бортик, упала на землю. Не было никакого сомнения, что она мертва. Сцепив зубы, Текмесса и Элея продолжали отбиваться от наседавших орков. Колин спрятался в густом кустарнике и наблюдал за развязавшейся битвой. Он видел, как упала со смотровой площадки Гиппарета, видел, что девушки начинают уставать. «Что делать?» – в отчаянии думал Колин. Он снова посмотрел наверх, на смотровую площадку башни. Там наверху был сложен сигнальный костер. Нужно только добраться туда и зажечь огонь. Сторожевые разъезды айман где-то неподалеку. Они увидят пламя и придут на помощь. Колин выбрался из кустарника и ползком стал подбираться к башне. Один из орков увидел его, замахнулся, собираясь пронзить его мечом, но Колин откатился в сторону, зачерпнул полные горсти пыли и швырнул ее в глаза орку. Орк зарычал, затряс головой. Колин не стал дожидаться, пока тот окончательно прозреет, вскочил на ноги и вы всю прыть побежал к воротам. Едва он успел скрыться в башне, в ворота ударила стрела, следом за ней еще одна. Колин бросился вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступени. Так быстро он не бегал никогда. Оказавшись на смотровой площадке, он поспешно закрыл и запер крышку люка. Сухие дрова были сложены, как нужно. Колин увидел лежащую на полу бутыль, вытащил пробку, понюхал – масло! Мальчик вылил масло на поленницу, схватил со скамьи кремень. Руки дрожали. Искру удалось высечь только с третьего раза. Пламя с шумом взвилось вверх. Колина обдало жаром. Он рухнул на пол и прижался к бортику. Только сейчас мальчик осознал, что все это время был мишенью для лучника. Снизу слышались удары по крышке люка и брань на орочьем языке. Запор на крышке гнулся. Еще немного и он не выдержит. Мальчик осматривал площадку, ища какое-нибудь оружие. Подаренный Текмессой кинжал остался внизу. Взгляд его упал на короткий узкий клинок Гиппареты. Колин схватил меч и приготовился дорого продать свою жизнь. Замок сломался. Двое орков ворвались на площадку. Мальчик бросился на них с мечом. Орк играючи отбил его атаку, ударил сам, выбил клинок из его руки. «Все», – подумал Колин. Вдруг со стороны леса донесся звук рога и боевой клич айман. Всадницы Мирины спешили на выручку попавшим в переделку воительницам. Орки переглянулись. Один из них что-то сказал другому. Второй кивнул, сделал шаг к Колину. Последнее, что увидел мальчик – рукоять меча, летящую ему в лоб.*****
Всадницы Мирины налетели на орков, подобно смерчу, убивая каждого, кто вставал на пути. Вскоре все было кончено. Оставшихся в живых орков связали, чтобы передать Атме. – Вы вовремя подоспели, – сказала Элея, убирая в ножны меч. – Мы увидели, как зажегся сигнальный костер, – ответила Мирина. Текмесса взглянула на башню. На смотровой площадке горел огонь. – Гиппарета погибла, – сказала Элея. – Но она успела позвать на помощь, – Мирина кивнула на огонь. – Нет, – возразила Текмесса и оглянулась, надеясь увидеть среди воительниц Колина. – Это сделал мальчик. Где он? Колина не было. Сумевшие сбежать орки забрали его с собой.*****
Сознание возвращалось медленно. Онкаш попытался пошевелиться и понял, что не может этого сделать. Тело не повиновалось. На мгновение орка охватила паника. Но потом он понял, что не парализован, а всего лишь связан. Онкаш открыл глаза. Перед глазами висела красная пелена. Он вспомнил, что произошло. Они напали на башню. Ведьмы отбивались, но перевес был на стороне орков. Потом мальчишка, которого орки поначалу сочли рабом амазонок, ринулся в башню и зажег сигнальный огонь. Онкаш отправил Гришнага за ним. Но все пошло наперекосяк. Примчался сторожевой айманский отряд, многих воинов Орды убили. Оставшихся в живых взяли в плен. Гришнага среди пленных не оказалось. Неужели убит? Онкаш скрипнул зубами. Если это так, то он обязан вырваться, чтобы отомстить за брата. С другой стороны, может быть тем, кто погиб от айманских мечей повезло больше. Лучше смерть в честном бою, чем позорный плен. Все орки с детства помнили рассказы старших о невероятной жестокости ведьм, по недосмотру Гараумша взявшихся за мечи. Пленников везли на телеге. По обе стороны от нее ехали вооруженные всадницы. Две айманы скакали впереди. Еще четыре замыкали процессию. Передовые воительницы о чем-то переговаривались. Онкаш не понимал их языка, но несколько раз услышал слово «seidhe». Сидхе. Светлые эльфы. Орк тихо застонал. Онкаш знал, что ведьмы из Фармискиры заключили союз с Амм-Элленом. Объединенные войска эльфов, гномов и айман уже разгромили несколько орочьих отрядов. Ехали долго. Онкаш не помнил дороги. Пленников почти не кормили. Зато били регулярно. Когда над головами зашумела серебристая листва, орк понял, что они достигли границ Аркан-Фейра. К процессии присоединились трое эльфов. Судя по бронзовому цвету кожи и золотистым волосам – солнечные. Телега остановилась возле огромного дерева с серебряной листвой. «Шайрим», – вспомнил Онкаш название растения, и подумал: «Что за разница?» Пленников вытащили из повозки и поволокли вниз в яму под корнями дерева. Там наскоро были устроены клетки. Связанных орков бросили на земляной пол, заперли и оставили в темноте.*****
Ритиэль сидела у окна и думала о предстоящей свадьбе. Она сама расшивала себе платье. Игла с золотой ниткой порхала в ее руке, создавая на ткани великолепный узор. Но мысли Ритиэль были далеко. В дверь комнаты нерешительно постучали. – Войдите, – сказала девушка, оторвавшись от вышивки. В комнату заглянула служанка. – Моя госпожа, – поклонилась она. – Вас желает видеть махтара Элея. – Конечно, пусть войдет! – обрадовалась эльфийка и отшвырнула с таким тщанием вышиваемое платье в угол. Элея, давняя и лучшая подруга Ритиэль, была дочерью одного из семейств Дома Восходящего солнца и носила эльфийское имя Элерэль. Высокородные эльфы не признавали ее родственницей, но Элее это было не нужно. Она, полукровка, нашла свое пристанище у айман, оценивших ее военную сноровку. Она временами приезжала в Амм-Эллен, но чаще Ритиэль сама сбегала в башню айман, чтобы увидеться с подругой. Элея вошла в комнату, сняла с головы шлем и улыбнулась. – Привет, Ритиэль! Ритиэль бросилась к ней, обняла. – Как давно мы не виделись с тобой, Элерэль! Элея вздрогнула, услышав свое эльфийское имя. Ритиэль заметила это. – Прости, – начала она, но Элея махнула рукой, предупреждая ее оправдания, и эльфийка сказала другое: – Что привело тебя в Амм-Эллен? – Приказ Атмы, – ответила Элея, не вдаваясь в подробности. Ритиэль кивнула, не обижаясь на айману. – Как у тебя дела? – спросила Элея. – Столько всего произошло, – вздохнула Ритиэль. – Не знаю, с чего и начать. – С начала, – улыбнулась Элея. Девушки сели в кресла друг напротив друга, и Ритиэль начала рассказывать подруге, о решении родителей выдать ее замуж и о квессире Аниндале. – Когда закончится война, – печально сказала Ритиэль, – я должна буду стать женой этого змея. Если он вернется живым. – Ты говоришь так, будто желаешь его смерти, – заметила Элея. – Нехорошо так говорить, – ответила Ритиэль, – но я не хочу, чтобы он вернулся. – Я понимаю, – сказала Элея. – Все же, что привело тебя в Амм-Эллен? – решила сменить тему эльфийка. – Мы привезли пленников, которых было приказано оставить в Амм-Эллене под стражей. – Орки? – Да. – Где их разместили? – В подвалах Дома Восходящего солнца, – ответила Элея и немедленно пожалела о своих словах, потому что глаза Ритиэль тут же загорелись. – Я хочу посмотреть на них! – Там не на что смотреть, – возразила Элея. – Просто несколько грязных вонючих орков. – Я хочу увидеть их, – сказала Ритиэль. Аймана пожала плечами. – Пойдем.*****
В подвале было темно. Элея зажгла факел, вставила его в кольцо в стене. Ритиэль прошла к одной из клеток. В неровном факельном свете она различила огромную фигуру. Орк сидел на земляном полу спиной к решетке. У него, как и у прочих представителей народа Холодных островов, была зеленоватая кожа и черные густые волосы, на макушке собранные в хвост. Его спину украшала татуировка, изображающая льва и грифона, сцепившихся в смертельной схватке. Ритиэль подошла ближе. Орк встал и повернулся к ней лицом. На руках и ногах пленника поблескивали кандалы с тяжелой цепью, приваренной к кольцу в стене. На его груди разворачивал перепончатые крылья черный дракон. Изо рта торчали длинные клыки. Янтарные глаза горели недобрым огнем. Орк пристально посмотрел на эльфийку.*****
Онкаш услышал шаги в коридоре, но не придал этому значения. «Стражники», – подумал он. Но звона ключей и разговора эльфов не было слышно. Шаги замерли около решетки его клетки. Орк поднялся и повернулся, чтобы взглянуть врагам в лицо, и увидел перед собой девушку. Она откинула на спину капюшон плаща, и орк остолбенел. Подобной красоты ему еще не приходилось видеть. Ее кожа в тусклом неровном свете факела отливала бронзой, а длинные шелковистые волосы блестели золотом. Онкаш захотел прикоснуться к ним, чтобы ощутить, как они будут струиться между пальцами. В бездонных глазах цвета ночного неба можно было утонуть. «Что она делает здесь?» – пронеслось у него в голове. Девушка коснулась решетки. У нее были тонкие, длинные изящные пальцы. На одном из них Онкаш увидел золотое кольцо с гербом Дома Восходящего солнца. «Принцесса», – понял Онкаш. – Я приветствую тебя, воин, – заговорила эльфийка на языке его родины. Ее голос был похож на перезвон колокольчиков. – Как относятся к тебе мои стражи? – спросила девушка. – Они не били тебя? Орк сглотнул. – Нет, госпожа, – ответил он. Эльфийка кивнула. – Ритиэль, – позвали ее от двери. Только сейчас орк рассмотрел вторую девушку. Аймана, одна из воительниц, привезших его сюда. Эльфийка еще раз взглянула на орка и вышла из темницы. Аймана потушила факел и последовала за ней, заперев дверь. Онкаш медленно сел на земляной пол. Перед глазами все еще парил образ прекрасной эльфийки. Как он хотел еще раз увидеть ее! Он прекрасно понимал, какое будущее ждет его как пленника. Но перед смертью он хотел еще раз заглянуть в эти бездонные глаза цвета ночного неба! Просто увидеть ее. Он не мог рассчитывать на большее.*****
Ритиэль лежала на постели в своих покоях и смотрела в потолок. Девушка убеждала себя, что орк – это враг ее народа. Но не могла думать о нем, как о враге. Она хотела еще раз заговорить с ним. Хотела прикоснуться пальцами к его татуировке на мускулистой груди, заглянуть в янтарные глаза. Эльфийка перевернулась на бок и вздохнула. Как она хотела еще раз увидеть его! Просто увидеть. Она не могла рассчитывать на большее.*****
Узкий каменный мост и бурлящая лава под ним. Две армии сошлись на мосту: эльфы в блестящих серебром кольчугах с длинными изящными мечами и орки в черных доспехах с кривыми ятаганами в руках. Эрондаль Кис’вариамна, глава Дома Восходящего солнца, подал сигнал к атаке. Эльфийские воины побежали на встречу оркам. Завязался бой. Эрондаль умело отбивал атаки врага. Кровь густая и темная заливала каменный мост, сделав его скользким. На середине моста эльф схватился с орком в гривастом шлеме с опущенным забралом. Орк раскручивал перед собой два изогнутых клинка. Эрондаль с дикой яростью набросился на врага. Орк, отступал, не пытаясь атаковать. Эрондаль выбил оружие из рук противника и вонзил меч в живот орка. Орк опрокинулся на спину. Ремни шлема при падении лопнули, шлем слетел с головы поверженного врага. По плечам одетого в черные орочьи латы воина рассыпались золотистые волосы, стали видны остроконечные уши. Эрондаль в ужасе смотрел в глаза цвета ночного неба, глаза своей дочери, сражавшейся на стороне орков и павшей от его меча. –Это ненависть во всем виновата, – прошептала эльфийка, и веки ее сомкнулись. – Ритиэль! – закричал Эрондаль, бросаясь к дочери … … и пробудился. Эльф часто дышал, пытаясь придти в себя после кошмара. Он провел рукой по покрытому испариной лбу. Эрондаль понял, что не сможет снова заснуть, поэтому встал и вышел из шатра. Близился рассвет. Над землей клубился туман. В лагере было тихо. Только переговаривались у костра часовые, да переступали с ноги на ногу кони. Эрондаль вдохнул прохладный воздух. Наступал новый день. Впереди была новая битва. Войска Альянса дошли до Закатного берега.