"МИЛИТИР". Роман. Книга первая. "СТРАЖИ"

Колин следом за господином взошел на борт корабля. Это была настоящая громадина длиной в тридцать пять румов, со съемной мачтой и укрепленными вдоль бортов щитами. Орки действительно знали толк в строительстве кораблей. Доски к «ребрам» драккара крепились так, что его борта могли прогибаться и «дышать» под ударами волн, поэтому корабль скользил по волнам, как рыба или тюлень. Форштевень драккара украшала резная голова дракона с оскаленной пастью, архештевень был украшен таким же скульптурным хвостом. Воины на борту ставили мачту, укрепляя ее в «корабельной рыбе». Молодой господин указал Колину на скамью. – Твое место, раб, – сказал орк и пошел на нос корабля. Воины обступили сына своего вождя. – Зачем ты берешь с собой человека, Гришнаг? – Это слуга, – пожал плечами молодой орк. – Взял его, чтобы было кому чистить мои сапоги, – Гришнаг усмехнулся и добавил: – Да, и ваши тоже. Воины захохотали. Один, высокий, широкоплечий, с повязкой на левом глазу, хлопнул его по плечу. – Я рад, что буду ходить на твоем корабле, Гришнаг. Ты достойный сын своего отца! – Как и Онкаш, – тихо сказал Гришнаг. – Да, – ответил воин. – Наверняка в чертогах Гараумша для твоего брата за столом нашлось достойное место. – Спасибо, Бранш, – кивнул молодой орк. – Я верю, что это так. – Ты не боишься доверять оружие рабу? – спросил Бранш. – Бояться человека? – усмехнулся Гришнаг. – Нет, не боюсь. Колин думал, что на корабле его заставят грести, и уже прикидывал, на долго ли хватит его сил. Но, как оказалось, орки не использовали на веслах силу рабов, считая греблю священной работой, и браться за весло могли только воины. Поэтому, когда упал ветер, за весло взялся господин, а Колин сидел на палубе у скамьи и точил его обоюдоострый топор. Прочие воины поначалу косились на него. Колин понимал почему: он прикасался к орочьему оружию, не будучи воином орков. Но вскоре на человека перестали обращать внимание. Когда в сумерках драккар пристал к берегу скалистого острова, Колин развел костер из заготовленных в трюме корабля дров и, пока воины обустраивали временный лагерь, готовил на огне похлебку из крупы, овощей и соленого мяса. Понятное дело, к вареву его подпустили в последнюю очередь, когда котел уже почти совсем опустел. А потом на долю Колина выпало отчищать посудину песком и морской водой. Колину показалось, что он только закрыл глаза, когда Гришнаг пинком заставил его подняться и бежать на корабль. Драккар отошел от скал, держа курс на берега Аркан Фейра.

*****

Гришнаг стоял на носу корабля. Волны толкали драккар вверх, а драккар толкал волны вниз. Это было похоже на танец. Корабль летел по волнам, разбивая их на тысячи мелких брызг. Гришнагу нравился этот полет, нравились брызги, ветер в лицо и запах соленой воды. Но еще больше он любил азарт погони и опьянение битвы. И теперь сердце молодого орочьего вождя наполнялось радостью, потому что на горизонте стал заметен парус преследуемого корабля. Желто-полосатый парус орков из клана Махайрода. – Щит! – крикнул Гришнаг, приказывая укрепить на мачте красный щит, чтобы у врага не возникло сомнений в намерениях воинов Гришнага. Воины взялись за весла, увеличивая скорость корабля. Идущий впереди драккар замедлил ход, а потом и вовсе двинулся в обратную сторону. – Надоело бегать, – истолковал поведение Махайродов неслышно подошедший со спины Бранш. – Два дня, – кивнул Гришнаг. – Наконец-то, – усмехнулся Бранш. – Я думал, что они предпочтут сдохнуть, удирая, предварительно вытянув все жилы на руках. Колин стоял за спиной Гришнага, рассматривая приближающийся корабль. Воины готовились к схватке, проверяли оружие, надевали броню. Вот драккары сошлись на расстояние выстрела. Колин увидел, как лучники Махайродов натянули тетивы. Засвистели стрелы. Орки упали на палубу, укрывшись за бортами. – Трусы, – пробормотал Гришнаг. Он сам, как и его воины предпочитал честную схватку грудь на грудь. Враги успели выстрелить еще два раза, прежде чем драккары столкнулись бортами, и орки Гришнага перемахнули на палубу чужого корабля. Колин, сбросив с плеча клеймор, прыгнул вслед за ними. Начался бой, по доскам палубы потекла кровь. Для Колина перестало существовать все, кроме битвы. Шаг. Пируэт. Удар! Отскок. Вновь выпад. Крик! Удар! Звон стали. Перекошенное яростью лицо врага. Клеймор сам собой достал горло орка, перечеркнул его алой полосой. Впереди на носу корабля кипела яростная схватка. Там сражался Гришнаг. Колин видел, как один из раненых им орков приподнялся, опираясь на скамью. В ладони блеснул нож. Колин закричал, предупреждая Гришнага. Молодой вождь обернулся, увидел летящий клинок и бросился на палубу. А в следующее мгновение голову метателя отсек клеймор Колина. Юноша прорубался к вождю, убивая на своем пути всех, до кого мог дотянуться. Гришнаг пружинисто вскочил на ноги. Его раб уже оказался рядом. Они продолжали бой, встав спинами друг к другу. Их клинки, со свистом рассекая воздух, вращались так слаженно, что Махайроды не сразу разобрались, где заканчивается один и начинается другой. Когда все было кончено, а уцелевших Махайродов сбросили за борт, Гришнаг приказал перенести все ценное на борт своего корабля. Колин шел рядом с ним. Ни один орк не стал возражать, когда Гришнаг позволил ему взять долю из добычи. Рабу, спасшему господину жизнь, полагалось поощрение.

*****

По небу все шире разливалось пурпурное пламя вечернего заката. Облака, гонимые стремительным ветром, взлохмаченными полосами летят к горизонту с востока на запад, исчезают за багряной кромкой моря. – Будет буря, – тихо сказал подошедший Бранш. Гришнаг кивнул. – Амбра гневается на нас, – ответил он. Небо темнело все больше. Откуда-то пришли тяжелые густые черные тучи. Они, опускаясь все ниже и ниже, нагоняли на воинов духоту и тревогу. Вода потемнела, стала враждебной и холодной. О борта драккара хлестали белые гребни высоких валов. В воздухе запахло грозой. Свистит в снастях ветер, море ревет глубоко и протяжно. Волны поднимаются высоко, вознося корабль на могучие гребни, чтобы потом швырнуть его в разверзнувшуюся пучину. – Убрать парус! – приказал Гришнаг. Над бортами поднимались высокие стены воды, казалось, что волна накроет драккар и похоронит его в морской пучине. Послышались крики. Гришнаг всмотрелся в темную даль и увидел вздымающиеся из черной воды высокие шпили. – Это Волчьи Клыки! – закричал он. – Бранш, нас несет на скалы! Воины взялись за весла, стараясь развернуть корабль. Черное небо распахнулось, яркая вспышка молнии змеисто распорола густые облака. Раскат грома не был слышен, его заглушил рев моря. Снова сверкнула молния. Резкий шквал ветра ринулся на судно, сорвал привязанный к мачте сверток паруса. Еще одна волна, еще порыв ветра, и его смоет в море. Один из воинов заметил это, кинулся к парусу. Могучая волна накрыла корабль, ударила орка о мачту и легко, как соринку швырнула за борт. Кое-кто кинулся ему на помощь, но темная вода уже поглотила свою жертву. – За весла! – крикнул Гришнаг. – Нас разобьет! Орки напрягали все силы, вытягивали жилы на руках, пытаясь совладать со стихией и увести корабль от столкновения с Волчьими Клыками. Гришнаг увидел на одной из скамей Колина. Весло ровно ходило в его руках. Шпили Волчьих Клыков проплыли возле правого борта драккара. Волны захлестывали корабль, и он, высоко задрав нос, выносился на гребень, чтобы еще и еще раз упасть в черный провал. Море кипело и металось во мраке до рассвета, и только утром ветер ушел ввысь, волны улеглись, а на востоке поднялось над морем солнце. Корабль ткнулся носом в песок. Гришнаг сошел на берег первым, пошатываясь от усталости. Он понимал, что от сторожевых после столь страшной ночи не будет никакого проку. Поэтому на вопрос Бранша о часовых покачал головой. – Воины устали, – сказал он. – Отдых необходим всем. Будем спать. Нас много. Не думаю, что кто-то сейчас осмелится напасть на нас.

*****

Колин проснулся на закате. Вокруг спали орки. Спали, как и полагается воинам, не выпуская из рук оружия. Колин поднялся и отправился к лесу. Когда он вернулся с охапкой хвороста, уже смеркалось. Днем Колин не решился бы разводить огонь, но теперь в темноте он не опасался, что тонкую струйку дыма от костра кто-то заметит. Юноша разжег костер, сходил на корабль, притащил котел и провизию. Гришнага разбудил запах мясного варева, коснувшийся его чуткого нюха. Орк открыл глаза и увидел своего раба, помешивающего похлебку в булькающем на огне котле. – Ужин почти готов, господин, – сказал Колин, увидев, что Гришнаг поднялся. Орк кивнул. – Вода? – спросил Гришнаг. Колин бросил ему фляжку. Гришнаг вытащил пробку и стал жадно пить. – Здесь недалеко ручей, – объяснил Колин. Когда же орки собрались вокруг костра, Гришнаг подвинулся и хлопнул по земле рядом с собой. – Подойди, человек, – сказал он. Колин подошел. Гришнаг встал, разломил хлеб, который держал в руках. – Ты, человек, спасший мне жизнь, сражавшийся бок о бок со мной, вращавший весло на моем корабле, не можешь более называться рабом. Отныне ты свободен и волен сам решать свою судьбу. Колин пораженно молчал. – Как мне называть тебя, человек, воин? – Колин, – ответил юноша. – Колин сын Гарта. – Раздели со мной хлеб, Колин сын Гарта, – Гришнаг протянул ему половину краюхи. – И не держи на меня и мой народ зла. Колин принял протянутый хлеб, откусил кусок. По рядам сидящих орков пронесся гул. – Садись рядом со мной, Колин, – сказал Гришнаг, опускаясь на свое место. – Ты волен идти, куда захочешь. Никто из моих воинов не задержит тебя. Но сейчас просто побудь гостем у моего костра. Колин кивнул, взял протянутый кем-то кубок с вином, отпил несколько глотков и улыбнулся.