*****
Ни что не доставляет драу такого удовольствия, как наблюдение за чужими страданиями и болью. Наверное, именно поэтому в Валш-Шахере были столь популярны гладиаторские бои. На них приходили очень многие и с восторгом смотрели на арену, где на залитом кровью песке умирали вооруженные рабы. Абраланна сидела рядом с Элвитраром, прижимаясь к его плечу, и расширенными глазами смотрела на арену. Темные эльфы давно перестали обращать внимание на причуды этого Шах-Аррима и предпочитали не замечать рабыню, относясь к ней как к предмету обстановки. Девушка же старалась держаться как можно незаметнее, ни на мгновение не забывая, что она единственная не-драу среди зрителей. Бронзовый голос гонга привлек все внимание к арене, на которую выходили двое бойцов: высокий широкоплечий орк с боевым топором, одетый только в набедренную повязку, и человек, закованный в тяжелую броню, с парой длинных мечей в руках. Они остановились в центре арены и окинули взглядами собравшихся драу. Потом посмотрели друг другу в глаза. Абраланна сидела достаточно близко, чтобы услышать, что сказал орк человеку на языке людей: – Достойной смерти. Человек кивнул и отсалютовал орку клинком, а Абраланна обмерла. Она узнала этот голос, а всмотревшись внимательнее в лицо орка, поняла, кто перед ней. Гришнаг! Это был Гришнаг, спасший ее от насильников в ямах рабов, опекавший и защищавший девушку до тех самых пор, пока ее не вывели на помост рабского рынка. Между тем, на арене завязалась схватка. Закованный в доспех человек был хорошим бойцом, и только многолетние тренировки на Холодных островах и быстрота реакции спасали Гришнага от неминуемой смерти. Он каким-то чудом уворачивался от свистящих мечей, избегая ранений. Но и сам достать противника не мог. Абраланна видела, с каким вниманием смотрят на арену драу. Вот меч в руке человека, прочертив свистящую дугу, все же достал орка, ранив его в бедро. Драу восторженно закричали. Абраланна испуганно вскрикнула и вцепилась в плечо Элвитрара. Темный эльф внимательно посмотрел на нее и, взяв ее разом похолодевшие пальцы, в свою руку, тихо спросил: – Знаешь его? Абраланна кивнула. Она расширившимися от ужаса глазами смотрела на арену, где вот сейчас погибнет в неравном поединке ее друг. «О, великая Астерт! – мысленно вскричала девушка. – Помоги ему! Не дай ему погибнуть!» Наверное, богиня все же услышала ее мольбу, потому что раненный орк, припав к земле, все же смог ударить в сочленение доспеха под коленом противника. Человек покачнулся и рухнул на песок, как подсеченное дерево. Он попытался подняться, но тяжелый доспех из преимущества превратился в помеху. Сильным пинком орк выбил меч из его правой руки, а на левую наступил ногой. – Elgg! – закричали драу. Орк обвел толпу ненавидящим взглядом. Потом посмотрел в глаза своему поверженному противнику. Человек что-то сказал ему. Абраланна не расслышала. Гришнаг кивнул и взмахнул топором. Голова человека покатилась по песку. Только сейчас Абраланна поняла, что все еще стискивает ладонь Элвитрара.*****
Абраланна приоткрыла дверь и вошла в тренировочный зал. Элвитрар кружил по залу, сражаясь с воображаемым противником. Меч и дра-килль чертили в его руках замысловатые петли и вензеля. Амазонка восхищалась его боевой сноровкой. Двойной клинок не был редкостью среди воинов драу, тем более среди Шах-Арримов, но почти никто не пытался использовать его в паре с мечом. Те же, кто пробовал подражать стилю Элвитрара, не могли достичь его мастерства. Удар мечом. Отскок. Удар двумя клинками. Разворот, и второе лезвие дра-килля рассекает горло невидимого врага. Удар мечом направо. Разворот и удар дра-киллем назад. Элвитрар заметил вошедшую амазонку и опустил клинки. Абраланна несмело подошла к нему. – Аби? Что-то случилось? – спросил драу, глядя на ее встревоженное лицо. – Нет. То есть, да… То есть… Элвитрар убрал меч в ножны, закинул таль за спину и, осторожно взяв ее за подбородок, заглянул в глаза. – В чем дело, девочка? – Я не знаю, могу ли об этом просить, – начала Абраланна. – Ты столько сделал для меня… А я только рабыня… – Я думал, мы об этом забыли, – сказал Элвитрар. – Да. Но моя просьба… – Абраланна подняла глаза. – Я хочу попросить тебя выкупить того орка. Того гладиатора, которого мы видели на арене. Ты ведь можешь это сделать. – Кто он тебе? – спросил Элвитрар, и девушка услышала в его голосе незнакомые нотки. Ревность? – Друг, – ответила Абраланна и добавила тихо: – Он спас мне жизнь. Пойми, я не могу… Я не хочу, чтобы он погиб… там. Драу задумчиво посмотрел на нее. Абраланна опустила взгляд. – Он принадлежит Матроне семьи Энгве’те’зен, – сказал Элвитрар после долгого молчания. – Не думаю, что Матрона Келебринг будет рада продать мне своего раба. Особенно после того, как я увел тебя у нее из-под носа, – драу улыбнулся. – Но я попробую.*****
Пещера освещалась неровным светом факела. Гришнаг сидел на своем тюфяке, пытаясь перевязать рану на бедре полосой ткани, оторванной от рубахи. Все же в бою он потерял много крови. Рабы вокруг переговаривались между собой. Кто-то спал. Кто-то молился перед очередным боем. Эльфы, люди, орки, хобгоблины – все они вдруг стали равны здесь, перестав чем-то отличаться друг от друга. Будущие противники обменивались рукопожатиями воинов и желали друг другу достойной смерти. Здесь больше нечего было желать, только умереть достойно. Темнота, запах страха, пота и крови. За время, проведенное здесь, Гришнаг хорошо узнал этот запах. Запах ржавчины и соли. Кто-то затянул песню, которая тоже была сложена здесь, кем-то давным-давно. Ее тут же подхватили остальные.Глубоко под землей, где нет звезд, и нет неба, Грязные, в кандалах по рукам и ногам, Мы живем в темноте, позабыв запах хлеба, И, страдая, возносим молитвы богам! Орк, гном, эльф, человек – все равны меж собою. Кто на воле был вором, кто взят в плен в бою. Все умрем на песке в луже собственной крови В этом всеми богами забытом краю. Дымный факельный чад. Свет горяч и неровен. Здесь надеждам конец, впереди только смерть. Это мир темноты, криков, крови и боли. Нам уже никогда не увидеть рассвет.
Дверь открылась, и в пещеру вошли двое воинов драу. Песня тут же смолкла. На темных эльфов уставились множество полных ненависти глаз. Драу приблизились к Гришнагу. – Вставай, iblith. – сказал один из них. – С сегодняшнего дня ты больше не будешь драться на арене. Тебя выкупил Эль’Сарук Элвитрар Энгве’те’зен. Ты станешь его личным телохранителем.*****
Абраланна закончила перевязку и подняла взгляд. Гришнаг улыбался. – Я так испугалась, увидев тебя на арене, – сказала она. – А я был удивлен, оказавшись здесь, – ответил Гришнаг. – Я тогда подумал, зачем такому воину, как этот Шах-Аррим, личный телохранитель? Я решил, что ему нужен противник для тренировочных боев, и уже готовился умереть от его клинков, а встретил здесь тебя. Это по твоей просьбе он купил меня? – Да. – Ты его фаворитка? – Нет. Не смогу объяснить, – покачала головой девушка. – Просто, понимаешь, он другой. Не такой, как остальные драу. – Все они злобные твари, не думающие ни о чем, кроме собственной выгоды, – сказал Гришнаг. – Ты не прав. Раньше я тоже так считала. Но теперь понимаю, что среди драу, как и среди представителей других народов есть хорошие и плохие. – Да ну! – усмехнулся орк. – Гришнаг, я амазонка. С раннего детства я ненавидела орков, потому что мы вели с ними войну. Я считала эльфов образцом благородства, потому что эльфом был мой отец. Я уважала гномов и считала их самыми отважными воинами. Но когда пала Фармискира, вместе с ней рухнули и все мои представления о мире. Эльфы и гномы разорвали Альянс, бросив нас умирать. А орк спас мне жизнь в ямах для рабов. – Может быть, ты и права, – сказал Гришнаг после некоторого молчания. – Попав в плен, я тоже стал по-другому относиться к людям.