Несколько ранее
Мёрфи не знает, сколько прошло времени. Часы? Дни? Нигредо больше её не навещал, но девочка смиренно сидела, не шевелясь, пока миллелиты обходили её камеру, пока сосед справа описывал процесс пересадки органов, пока заключенный напротив спал или пялился на неё, дёргая себя рукой. Серьёзно, он прерывался только на обед и сон и начал раздражать даже болтливого мужчину стонами, препятствующими его, без сомнения, интересным рассказам. Мёрфи боялась пошевелиться. Она сначала думала немного поиграться с тьмой или льдом, но образ гневного лица Нигредо тут же пресекал все её желание развлечься. Она в страхе жмурилась, прижимая лоб к коленкам. Она его не разочарует — не посмеет. Она не хочет, чтобы он стал как папа, как мама, которые любили ее в детстве, но из-за того, что она была бесполезна — озлобились. Настоящий ужас мурашками пробегал по спине, когда девочка представляла себе брата, бьющего её за плохое поведение, как это было в далёком сейчас детстве. Это был настоящий кошмар, но Мёрфи могла представить его лицо, могла представить боль от удара, и в сердце становилось тяжело. Она не разочарует, не подведёт… А нужна ли так уж ему Мёрфи? В один момент девочка почувствовала, как потяжелел воздух, как сжались все внутренности, как всё вокруг стало лишь фоном. Похожее она испытала совсем недавно — тогда это был Чайльд, но сейчас, кто бы не подходил к решёткам — он был стократ страшнее. — Какой занимательный вид, — раздался голос неподалёку — это был кто-то новый, Мёрфи не узнавала истерически весёлые нотки, но тяжёлая аура начала заполнять коридор темницы. — Хм, невероятно, — голос опустился до хищного шёпота, от которого сердце замерло, покрываясь ледяной коркой. Но Мёрфи не подняла голову. — Неужели даже не взглянешь на меня, о, Маг Бездны «Мёрфи»? — Кретин, ты чё хочешь? Не слышишь, я тут вообще-то своё дерьмо рассказываю, — раздался голос продавца органов. Незнакомец же помолчал несколько секунд, а потом вибрация в воздухе будто изменилась, и сосед справа громко вздохнул от страха и начал скулить побитой собакой. — Это тебе лучше следить за своим ртом и не перебивать меня, — казалось, мужчина менял свой тон в зависимости от собеседника, столь быстрой была великолепная смена. С Мёрфи он говорил лисой, а вот к заключённому обратился оскалом волка. — Заткнулся? Замечательно. Хэй, Мёрфи, — обратился он к ней по имени, но как же страшно её имя звучало в его устах. Нет, как же страшно он её звал. — Выглядишь великолепно. О, не мог себе представить человекоподобного Мага Бездны, признаюсь, я удивлён! Но Мёрфи молчала, сильнее зажмурившись. — Неужели, ничего не скажешь? Пара слов не навредит… как там было? Обещаю, «ваши слова не будут использованы против вас», — мужчина изменил голос немного, переходя на официально-насмешливый тон, когда произнёс эту фразу, после чего тихонько рассмеялся. — Скажу честно, я не желаю тебе навредить. Но Мёрфи не верила. — Меня просто очень заинтересовал твой феномен. Видишь ли, я человек науки, я учёный! И все неординарное привлекает меня как драгоценности привлекают людей. Мёрфи слышала, как зашуршала его одежда, как голос стал капельку ближе — он наклонился к самой камере. — Сейчас в моих глазах ты — обсидиан, морион, благородный опал. Я восхищён. Комплимент, несмотря на свою красоту и изобретательность, никому не нужную в тюрьме, пугал Мёрфи, но та всё ещё молчала. — И, поверь, я не один заметил твою ценность… «Нигредо», не так ли? Мёрфи совершила первую ошибку. Она подняла голову, уставившись в глаза человека. Он был высок, выше Чайльда, а также крупнее. Или это просто влияние подавляющей ауры. На нём был белый костюм и клоунская маска с дырой в виде полумесяца у рта. Когда Мёрфи подняла на него глаза, его губы растянулись в зубастой улыбке. — Алхимик, как и его брат, я прав? Уверен, он был заинтересован в тебе с той же точки зрения, что и я. Мёрфи поджала губы, но против воли вспоминала первое время на Хребте, когда они договорились о взаимопомощи. — Мы, учёные, как не старайся это скрыть проявляем невиданную любознательность и терпение по отношению к объекту исследования. Готов поспорить, он же пылинки с тебя сдувает? Мёрфи прикусила губы, чтобы ничего не сказать, но дыхание её участилось. Не сказать, что мужчина лгал, но будучи абсолютно верными, его слова были такими… неправильными. — Именно поэтому, каким бы ласковым и добрым он не был… он всё ещё видит тебя предметом исследования. — Вы не правы! — отчаянно тихо выкрикнула сиплым голосом Мёрфи после долгих часов или дней молчания. Мужчина склонил голову вбок, но улыбнулся вновь. — Разве? Он же экспериментирует до сих с твоими способностями? — молчания мужчине было достаточно, чтобы узнать ответ, это ещё больше нервировало мага. — Вот видишь. Все мы похожи, всех учёных объединяет- — Нигредо любит Мёрфи, — раздался слабый скулёж. — И Мёрфи любит Нигредо, — нет, ему её не обмануть, не одурманить! Она знает, почему Нигредо особенный, почему он другой! — Ах. «Любовь». Какое досадное чувство, — выражение лица мужчины изменилось с весёлого до скучающего и лишённого энтузиазма. — Такое лживое и предательское. Любовь жива, пока жив интерес. Это может быть несколько лет, где-то до пяти, или всего лишь пара месяцев. Всё остальное — правила приличия и норм, не позволяющие бросить объект «любви». — Вы ничего не знаете о любви… вам её не понять! — Мёрфи забывалась, не понимая, почему вообще спорит на эту тему с незнакомцем? — Почему же? Я же сказал, я знаю о любви всё — это интерес, желание защищать объект интереса и желание его изучить. Всё просто. — Это не так! Любовь — это когда даже после того, как пропал интерес, ты продолжаешь защищать и оберегать. — Нонсенс, — только и сказал мужчина, начиная расхаживать взад-вперёд перед клеткой Мёрфи. — Синдром привязанности, который не позволяет из-за моральных правил, привитых в детстве послать тех, кто уже не интересен. Поэтому выращенные в страхе или гневе никого и не любят или бросают сразу после исчезновения интереса. — А дети? Отношение родителей и детей- — Материнский или родительский инстинкт. Он сходит на нет, когда ребёнок вырастает. — Но они всё ещё будут жаждать встретиться. — Дело привычки. Они привыкли несколько лет видеть друг друга… это как алкоголь или табак. Отвратительно! Это почти похоже на богохульство! Так извращать… — Вы просто никогда не испытывали любовь, — Мёрфи нахмурилась, стоя на своём. — Нигредо любит Мёрфи, даже если братик будет кричать, даже если братик будет бить, даже если братик будет ненавидеть- — Привычка, говорю же, — заключил мужчина, вызвав гневный взгляд со стороны Мёрфи. — Тебе понравилось быть опекаемой, и ты будешь искать эту опеку в нём вновь и вновь. Ты пьяна этим. Но не братом. — Да что вы можете знать?! — О, многое, — улыбнулся мужчина. — А насчет любви, ты не права. Я могу её испытывать. Я люблю тебя, Мёрфи. Мёрфи дёрнулась в отвращении и страхе. Улыбка, с которой мужчина произнёс эти, казалось бы, светлые слова была пугающей… но точно также это сказал Нигредо, когда навещал её. Он также улыбался, говорил, что будет вновь с ней… Нет, Мёрфи отказывается верить в то, что эти двое говорят об одном и том же, подразумевают в своих словах одно и то же! Этот мужчина не прав. Его «любовь» — не более, чем исследовательский интерес. — Мёрфи для вас не Мёрфи, а просто аномальный Маг Бездны. Вы не понимаете… — А для Нигредо это не так? Уверен, сначала, он был заинтригован. Они встретились у самого сердца Дурина, с вопросом глядя друг на друга. — Он начал тебя изучать. Уговор. Каждая сторона получает интересующие знания. — Потом он начал «привязываться», так как вы проводите много времени вместе. Они действительно ставили кучу экспериментов, Нигредо тогда составлял множество теорий. — Возможно, между вами произошёл конфликт, так как с привязанностью, вы стали более откровенными — даже слишком для своего комфорта. Нигредо хотел убить Мёрфи, когда она поняла, что он солгал насчет имени… — Но что-то разрешило ситуацию. Мёрфи помнит, как неумело и слегка грубовато Нигредо посадил её тогда на свои колени и обнял. Помнится, она тогда испугалась, что тот её задушит. — И так началась ваша «любовь». — Вы извращаете каждое слово, — в ярости прошипела Мёрфи. — Что ты. Мне просто интересно, почему ты не допускаешь такой же схемы со мной? Мы оба учёные, мы оба заинтересованы в тебе. — Вы не можете чувствовать то же, что и Нигредо! — О, но я могу понять его лучше тебя. Он же зол, не так ли? Прошла уже неделя, похороны Архонта состоялись. Почему же он не пришёл сегодня? Почему перед тобой стою я? — Он… он занят. Сильно занят в последнее время! — отчаянно сказала Мёрфи, сделав пару шагов вперёд. Она не позволит этому мужчине оскорблять её брата. — «Последнее время»? Значит, он не навещал тебя уже несколько дней, зная, что ты находишься в подобном месте, где единственным собеседником является продавец органов и насильник? Но Мёрфи не нашла слов. Может быть, Нигредо просто не было в городе, он же говорил, что пойдёт за печатью. Но если похороны уже состоялись, если Итер уже закончил со всеми приготовлениями, то разве братик не забрал бы печать тут, в Ли Юэ? — Страшно представить, что тебя бросили? — Мёрфи не бросили! Нигредо пообещал, что вытащит Мёрфи! — О, обещание! Как же восхитительно это звучит. Что же ещё он пообещал? — Что мы покинем Ли Юэ… и будем вновь вместе. — Только ты и я, да? — игла пронзила сердце от абсолютной идентичности слов. Будто незнакомец знал. Будто думал точно также.Почему он так и не пришёл?
***
Дотторе уже бывал в темнице под гаванью не один раз. Ну, может не конкретно он, но всё же попадались индивидуумы, пытающиеся от них сбежать и скрыться за решётками. Конечно, мужчина изначально рассчитывал на встречу с Итером. Его связь с предводителем Ордена Бездны была интересна… Правда, Дотторе знал, что быстро потеряет интерес. Вот кого он не ожидал увидеть — так это аномального Мага Бездны. Признаться, он даже обрадовался, как будто был ребёнком, получившим рожок с тремя шариками мороженого, вместо двух. Потому что над Магом Бездны можно провести опыты. Есть ли у него внутренние органы? Как они работают? Они похожи на человеческие? Течёт ли по его жилам чёрная кровь? Какими свойствами обладает? Регенерирует также быстро, как другие маги? Что если пересадить его органы животному? Человеку? Какой силой обладает? Как он выглядит с элементальной точки зрения? Какое влияние оказывает на окружающую среду, на живых существ? Как он вообще появился? Признаться, в сравнении с магом, пришелец из других миров был менее интересен. Ничего, кроме историй, тот поведать интересного и не сможет, а вот потенциально новый вид, новая раса — вот это звучит заманчиво. Дотторе был готов предоставить контракт, всё же не с простым человеком беседу будет вести — он не был самым высокомерным из всех своих других личностей, не был самым эгоистичным, потому мог проявить каплю уважения в честном соглашении, завязанным на энергии и крови — от такого не отвертишься. Играя в огонь с монстром, не стоит лгать, тот почует эту вонь, но вот обманывать… Конечно, Дотторе далеко не святейший человек, однако слово своё держит. Как в Сумеру — он же лечил вверенных ему пациентов от элеозара, так? Ну и что, что занимался побочными проектами вместе — слово-то своё сдержал. Мужчине было интересно не только посмотреть на Мага Бездны внешне, но и узнать его. Мышление, психология, мотивы — всё было новым. Какого же было удивление мужчины, когда он понял, что перед ним ребёнок. Наивный, полный веры и надежды. Как же легко таких ломать. Надо просто заставить их усомниться в своих же словах — пустяк! Дотторе уже подготовил сцену заранее, лишив возможности посещать Мага Бездны. В практике Ли Юэ пострадавшая сторона может отказаться от всех претензий, потребовав условность от обвиняемого. За деньги, разумеется. Нет, это не была коррупция, но если требование задевает какие-то права обвиняемого выше нормы или если их несколько, то нужно заплатить. Проще говоря, если бы Дотторе пожелал лишить еды и воды Мага Бездны за время всего нахождения в темнице — ему не нужно было платить. Хотя тут есть оговорка — подобные условия несовместимы с жизнью человека, но речь же идёт о монстре, не так ли? Поэтому ему дали зелёный свет. Вторым требованием стал запрет на посещение кого бы то ни было к Магу Бездны, за исключением Фатуи. Это шло вразрез с правом обвиняемого на встречи, поэтому Дотторе пришлось заплатить. Обычно на такой отчаянный ход не шёл никто, когда дело касалось заключённых, но лишь потому, что на их счёте не было лишних двадцати миллионов моры. Если существо ассоциирует себя с человеком, живёт по нормам и принципам людей, то лишённый питания и посещения монстр может начать сходить с ума прямо как человек. И вот он стоит перед камерой Мага Бездны — ожидаемо, маленького монстра, забившегося в угол. Это был первый признак лишения рассудка — психологическая защиты от окружающего мира. Дотторе с презрением оглядел других заключённых, не впечатлённый неудавшимся бизнесменом и мастурбирующим насильником. Их общество было отвратительным, но, похоже, играло на руку Дотторе в отношении мага. — Какой занимательный вид, — он сказал нараспев, привлекая внимание мага. Тот дёрнулся, но не двигался. Отлично, его слушают. Сначала надо разговорить существо. Досадное вмешательство заключённого в разговор взбесило Дотторе, однако тот быстро пришёл в себя, переключившись на монстра. — «Ваши слова не будут использованы против вас», — ах, какое лицемерие! Ведь именно это собирался сделать мужчина. Ничего, маг это понимает, но это не значит, что он не угодит в ловушку. А, нет, кажется, он, слышал, что «Мёрфи» предпочитает женское обращение к себе. Дотторе знал не так много о Нигредо, но и этого хватало для выводов. Учёный, он сыграет на этом. О, это мгновение, когда маг вспылил, сипло произнося гневные слова. Но не это заставило чуть ли не хохотать мужчину. «Вы». Архонты, это почти очаровательно. Маг Бездны использует вежливую речь при разговоре с ним! Это достойно жалости. Пожалуй, ему даже может быть весело. «Вы не правы», — это был второй признак лишения рассудка, а именно, неуверенность в своих убеждениях. Если человек начинает агрессивно защищаться, как только что продемонстрировал этот монстр, это значит, что он имеет сомнения, на которых так легко играть. Дальше дело оставалось за малым, шла простая схема «да, ты, конечно, права, но на самом деле это немного не так». То есть он использовал её веру, её слова, перебирая их, перефразируя, выставляя в другом свете. Дотторе многое сказал, но ещё больше он оставил под поверхностью, чтобы Маг Бездны сам пришёл к этим выводам так, будто они принадлежали ей. Нельзя навязывать своё мнение, нужно заставить жертву думать в необходимом ключе. Она подошла к нему — ошибка. Он притянул её к себе, не давая возможности оторвать глаз, отдохнуть ментально от его слов, глядя в пол или стену. Его слова должны быть всем, что она слышит, его глаза должны быть единственными в её поле зрения, а его рука, крепко сжимающая, но всё же слегка поглаживающая затылок, в попытке смягчить ощущения, — всем, что она чувствует. Он даёт обещание — своё слово. Даёт так, чтобы маг понимала, что несмотря на жестокость, он будет с ней честен. Он не играет, он ведёт бизнес. Да, он готов пойти на это, стоит Мёрфи согласиться. Он заключил пари. Дотторе сказал, что Нигредо не появится до суда. Он пообещал навестить мага, чтобы вновь предложить сделку. «Я дам тебе то, чего ты так желаешь — защиту. В моей власти убрать все заботы — взамен я прошу договор, которому мы будем следовать». Идеально. Дотторе уверен, что с Мёрфи снимут все обвинения тем или иным образом. Также мужчина знал, что за неё будут бороться три стороны: Цисин, Нигредо и он сам. И если маг подпишет контракт за день до заседания, то Дотторе сможет без проблем забрать мага. Предвкушение волной удовольствия разлилось в животе. Выиграет ли он? Проиграет ли он? Неважно, какой результат его ждёт — игра интересна в своём процессе, а не завершении.К нынешнему моменту
Нигредо был в ярости, и это преуменьшение. Остался день до суда, а Итера не видать. Он будто исчез, когда пошёл за помощью к адептам. Хуже всего было то, что после первого дня ему запретили посещать Мёрфи. Нигредо стоило всех крупиц самообладания, чтобы не схватить офисного работника за волосы и не впечатать лицом в его деревянный стол. Но гомункул не сидел, сложа руки все эти две недели — вначале он тут же отправил письмо в Мондштадт, но не Джинн, не рискуя, чтобы письмо затерялось на столе не умеющего распределять свое время трудоголика. Он написал Дилюку, упомянув в письме и Венти и рыцарей. Далее мужчина поднялся на верхний уровень, встретившись с мадам Пинг. Старушка, несмотря на добродушный характер, серьёзно отнеслась к просьбе Нигредо. — Тебе стоит понимать, что моё присутствие будет гарантом того, что присяжные поверят в твои слова, но это не освободит сяо-цзе в ту же минуту. Но Нигредо хватило и этого. — Но уверен ли ты в том, чтобы обвинить товарища? — Его судьба — не моя забота, — холодно ответил мужчина, вежливо отблагодарив за помощь мадам. Пожилая женщина лишь тяжело вздохнула, покачав головой, но ничего не сказала. Её задачей будет лишь подтвердить тот факт, что Печать Согласия Алатуса изначально была у Мёрфи. — Я дам знать своим ученицам. Чем больше свидетелей — тем лучше. Оставались считанные дни до начала процесса, как в город прибыл Капитан кавалерии Ордо Фавониус Кэйа Альберих. Нигредо не был хорошо знаком с этим подозрительным мужчиной. Их встреча в баре была весьма непродолжительной. Нигредо усмехнулся, вспоминая широкие глаза Кэйи. — Действующий магистр Джинн весьма экспрессивно ввела меня в курс дела, — голос капитана был от природы насмешливым, однако он сам не смотрел сверху вниз на собеседника. — Мы не позволим политически ущемить свободу нашего дорогого героя. — А если я скажу, что хочу обвинить другого героя Мондштадта? — Ну, моя задача в случае чего вытащить и его. — Будете подавать в суд и на Фатуи? Это почти прямое политическое столкновение между Мондштадтом и Снежной. — Что вы, — капитан насмешливо прищурил глаз, не скрытый повязкой, примирительно поднимая руки вверх. — Я знаю лишь о том, что «Чайльд» дал фальшивку Итеру. Имя одиннадцатого предвестника — Тарталья, так что я понятия не имею, почему мы говорим о Фатуи, — Кэйа усмехнулся на этот раз более хищно. — Я такая же жертва дезинформации, что и вы. Господин Нигредо, вы знали о том, что он Предвестник? — Впервые слышу, — улыбка гомункула была красноречивой, пока он пожимал руку капитану. — Так что в суд я буду подавать на частное лицо. Нигредо более не задавал вопросов, анализируя ситуацию. Закрыв глаза на пресквернейший факт запрета на посещение Мёрфи, мужчина был настроен весьма оптимистично в отношении суда. На самом деле, всё выходит достаточно легко и обнадёживающе. Осталось всего лишь дождаться суда…***
Когда Дилюку принесли письмо от Нигредо, мужчина удивился. Конечно, их прощание было весьма тёплым, однако мужчина не думал, что ему доверяют настолько, что первым попросят о помощи. Когда он прочёл послание, сидя в кресле своего поместья — тут же подскочил. Приказав седлать коня, Рагнвиндр начал переодеваться в удобную для конной езды одежду, забирая попутно бумаги, которые нужно было взять с собой в Мондштадт. Он не позволит пугливому и сердобольному ребёнку попасть в руки хищных пауков. Не тогда, когда он прочёл в письме «Фатуи». Добравшись до столицы в рекордные сроки, Дилюк тут же запросил у рыцарей встречи с действующим магистром, которую организовали за несколько минут. — Господин Ди- Мужчина не дал Джинн закончить вежливое приветствие, тут же передавая письмо из Ли Юэ. Не тратя время на формальности, женщина обхватила изящными, но крепкими пальцами в перчатках пергамент, разворачивая его. — Звучит как какая-то схема, — сказала она под нос, изучая содержимое. — Слишком много случайностей. — Уверен, большая часть действительно подстава, — кивнул Дилюк. — Я не нашёл Венти в Доле Ангелов, но не заглядывал в Кошкин хвост. — Да, вас Диона недолюбливает, — позволила себе едва заметную улыбку Джинн, подходя к окну за рабочим столом. — Но до Архонта Ветра легче дозваться в его стране, когда он не спит, — мужчина увидел огонёк в глазах давней подруги, которая, развернувшись к открытому окну, глубоко вздохнув, позвала барда. — Венти! — Как не посмотри, но выглядит это странно, — усмехнулся Дилюк, обращая внимание женщины обратно на себя. Та непонятливо выгнула бровь. — То, что ты позвала его. Я просто подумал, что не важно каким именем — это со стороны выглядит странно. Действующий магистр Ордо Фавониус зовёт то ли барда, то ли Архонта из своего окна. — Весьма романтично, скажу я вам! — раздался бодрый голос юноши, расположившегося на подоконнике. — Эх, если бы почаще меня так звали прекрасные дамы. — Мы молимся вам каждый день в соборе, — заметила Джинн, держась на почтительном расстоянии, размеренно напоминая себе дышать. — Э-э, молитесь вы о благополучии, но никто не зовёт меня даже на чай! — неохотно возмутился Венти, разглядывая стол магистра, наверное, в попытках найти хоть что-нибудь интересное, например, выпивку. Ах, он разочарован. — Я скажу Лизе, что вы не против составлять ей компанию, — притворно-важно сказала Джинн, кивая головой. — Так или иначе, — женщина вернула себе серьёзный тон, оглядывая собеседников, выразительно выставив письмо перед собой, — Нигредо просит о помощи в связи с тем, что Мёрфи ожидает суд. Подробностей он не описал, ограничившись сухим изложением событий, беспокоясь, что письмо будет перехвачено, но я предполагаю, что дело серьёзное. Венти, расслабившись на подоконнике, положил одну ногу, согнутую в колене, на бортик, вяло перебирая струны, задумчиво уставившись в небо. — И как вы планируете поступить, о, действующий магистр Джинн? — спросил Венти, не оборачиваясь. — Я отправлю делегацию Мондштадта по этому вопросу. Однако время играет против нас, а мы всё ещё не знаем подробностей, чтобы поставить тактику. — Сообщения передаются слишком медленно, — Дилюк уставился в пол, раздумывая. — Если дело лишь в письмах, я могу их доставить быстрее с помощью ветра, — включился в разговор Венти, спрыгивая со своего места. — Я могу даже переместить людей ближе к Каменным вратам, но не дальше. Боюсь, адепты могут расценить мое возникновение с группой людей как акт нападения. — Если вы способны поддержать нас в письмах, это будет замечательно, — тут же сказала Джинн, перебирая бумаги на столе. — Из капитанов я отправлю… господина Кэйю, — заключила женщина. — У него всё равно достаточно свободного времени. — Тут я согласен, — вставил слово Дилюк, поправив воротник, слегка сжимающий горло. — И дня не проходит, чтобы его не заметили в Доле Ангелов, — мужчина хмыкнул, припоминая, что детские рисунки начали пропадать — и это явно не дело рук его работников.***
Кэйа Альберих перебирал пальцами десятки бумажек, на которых были изображены его детские рисунки. Архонты, какой же это позор, даже Кли рисует в десять раз лучше и в сто раз милее. Однако тот факт, что Дилюк весьма своеобразно, но всё же поздравил его с днём рожденья, был приятен. Надо бы придумать план мести… Если он правильно помнит, то в детстве Господин Рагнвиндр отдал своего сына на уроки стихосложения и пения. И Кэйа помнит несколько песен авторства Дилюка. Будет забавно дать тому же Венти спеть- В кабинет Кэйи не иначе как ворвалась Джинн, заставляя тут же обратить на себя внимание едва заметно подскочившего от испуга капитана, который быстро впихнул рисунки в первый ящик комода. — Действующий магистр? — она же не видела? Она же не заметила, да? — Есть работа как раз по твоей специальности. — О? Я выхожу на конную экспедицию? — Нет, своей речью ты должен убедить Цисин в том, что Мёрфи не причинит вреда. В этот момент мужчина подумал, что, похоже, теперь его ценят не за боевые способности, а за подвешенный язык. Не то, чтобы они не были правы…***
— Я удивлена, что вы, господин Алатус, решили передать человеку Печать согласия, — Хранитель Облаков с почтением кивнула якше, холодным и оценивающим взглядом окидывая Итера и Паймон. Тем временем Шэнь Хэ беспристрастно следила за обстановкой. Именно она почувствовала вторженцев у подножья горы, когда их туда переместил Сяо, однако при виде Охотника на демонов тут же помогла добраться Хранителя Облаков, проводя через ловушки в обители. — Однако также я выражаю свои сомнения по поводу гибели Владыки Камня. Лишь из-за уважения Охотника на демонов и его решения дать вам Печать я не стёрла вас в ту же секунду, как богохульные слова сорвались с ваших языков. — Я не давал им Печати, — дёрнул плечами Сяо, слегка разворачиваясь боком к Хранителю. Адепт в эту секунду смогла уловить тонкие изменения в якше, заметив через секунду пугающие чёрные часы на поясе у гостя. — Во имя Селестии, что это? — Оно испускает тёмную энергию, — кивнула Шэнь Хэ, приглядываясь. — Но сама по себе она не несёт вреда, она не отравлена. — Ты права. Это весьма интересная вещь, — кивнул адепт, подойдя к Алатусу. — Позволите ли исследовать этот артефакт? — Сейчас не время, — было коротким ответом Сяо. — Вы сказали, что не передавали Печать Итеру и Паймон, — напомнила ему женщина с белыми волосами, бесстрастно, но внимательно глядя на путешественников. — Мы получили её от Мёрфи — она наша хорошая подруга, — Паймон приложила руку к сердцу, её лицо разгладилось в приятной улыбке. — Она сказала, что с ним у нас точно не возникнет проблем. — Это правда, — кивнул Хранитель Облаков. — Явись вы ко мне без Охотника на демонов и его Печати, я бы приказала Шэнь Хэ разобраться с вашим грубым вторжением. — Ай! — в испуге Паймон отлетела, прячась за спину Итера. — Ну, у нас был вариант взять другую Печать. — Другую? — нахмурился Сяо, требуя продолжения. — Да, Чайльд нам дал. Он из Фатуи, именно их мы подозреваем- — Откуда Печать у этого человека? — Сяо перебил Паймон, вперившись взглядом в Итера, требуя, чтобы именно от ответил. — Боюсь, я не знаю всего. Мы разделились с Нигредо и Мёрфи, они ушли в два лагеря Фатуи, чтобы проверить, что они делают. Кажется, они создавали эти Печати. В то время мы собрали все подношения Властелину Камня и оставили у его статуи, после чего направились на встречу с вами, — ответил Итер, осторожно глядя на собеседников. — Где сейчас эта Печать?! — спросил Сяо. Он был резок, Итер сразу почуял неладное. — Должна быть у Мёрфи, — испуганно пикнула Паймон. — Что не так? — Вы оставили Мёрфи с фальшивой- — ЛЮДИ ПОСМЕЛИ ПРОТЯНУТЬ СВОИ РУКИ К ИСКУССТВУ АДЕПТОВ?! — рёв Хранителя заставил всех птиц взлететь, а слушателей, за исключением якши, содрогнуться. — ПОД НОСОМ У ЦИСИН, КОТОРЫМ МЫ ДОВЕРИЛИ ЗАЩИТУ ЛИ ЮЭ?! — Нам надо срочно отправится в гавань! — Сяо, что происходит, что не так с Печатью? — спросил Итер, пытаясь удержаться от ревущего ветра и чистой энергии, волнами исходящей от разъярённого адепта. — Производство и обладание фальшивой печатью карается смертью и у адептов и у людей! А если Фатуи, которых ты подозреваешь, смогли создать их в большом количестве, то с их мощью можно открыть древние печати. — А что тогда выйдет наружу? — пытался перекричать рёв ветра Итер, однако ответила ему Шэнь Хэ. — Под землями Ли Юэ сокрыто множество монстров и кармы. Также я слышала об ужасающем драконе, что равнял горы с землёй. Не став дожидаться остальных, Хранитель Облаков взлетел, ринувшись в сторону гавани. — Поспешим, — холодно произнесла Шэнь Хэ, без страха сорвавшись с обрыва горы.***
— Господин Кэйа, боюсь, с этим вопросом мы вынуждены просить вас дождаться дня суда, — примирительно поднимала руки Гань Юй, совершенно растерявшаяся от напора представителя рыцарей Мондштадта, пытаясь закрыть голову от тяжёлых капель, стараясь не обращать внимания на мигрень — раскаты грома криками агонии били по её чутким ушам адепта. — Боюсь, я также имею претензию к некоему «Чайльду». Именно он, по показаниям доверительного лица передал фальшивку Итеру. — Господин, вы в праве подать заявку в регистрации на первом этаже… — Но уважаемая Гань Юй, разве вас не беспокоит, что какой-то левый человек на территории Ли Юэ своевольно оскверняет культурное и духовное наследие страны, искусственно создавая артефакты, по легендам принадлежащие лишь достойнейшим? — не отставал Кэйа. Ну нет, он гнал на своём коне как ненормальный, когда Венти переместил его к Каменным вратам, у которых Эола своевольно остановилась, забрав его быстрого скакуна, когда узнала об отчёте Эмбер и Ноэлль. Однако, кто бы мог подумать, что импульсивность коллеги так выручит в итоге? Он сократил аж два с половиной дня лихого галопа. Смотря на диалог двух не последних личностей в соответствующих странах, Нигредо тихо стоял в стороне, чтобы быть в курсе всего. — Это… действительно гложет, признаю, — скромно ответила женщина, одной рукой держась за голову. — Однако ни я, ни вы в данный момент не в том состоянии, чтобы что-то решать… — Давайте тогда посмотрим на ситуацию от противного? — тут же перевёл разговор в другое русло мужчина, напирая сильнее. — Зачем кому-то вообще создавать печати? На что они способны? — Да ни на что, в целом, — задумчиво произнесла Гань Юй. — Это мощный артефакт, служащий проходом в обитель адептов, не более. Это билет. — Тогда нет смысла создавать одну Печать, я правильно вас понял? Что же произойдёт, если их будет сотня? — Как я и сказала, Капитан Ордо Фавониус, ни на- Тут Гань Юй замолкла, уставившись невидящим взглядом вперёд в серые тучи. За пару секунд её выражение лица сменилось с озадаченного и растерянного в охваченное ужасом. — Мне нужно срочно передать сообщение! — женщина стушевалась, неловко прося прощения у капитана за срочность, собираясь покинуть его. Раскаты грома мешали услышать собеседника, но в этот раз вся гавань услышала неистовый рёв. — Не может- Гань Юй была ошеломлена. Все её чувства вопили, сводили с ума. Перед глазами же проносилось детство, когда она была в эпицентре сражений, она снова увидела смерти, ужас и боль, какой страх она испытывала, когда пасти монстров щёлкали прямо перед ней. Кэйю же пробил озноб от весьма свежих воспоминаний — Двалин оставил след на душе каждого, но Альберих был капитаном, он защищал Мондштадт, запихивая дальше чисто человеческий страх. — Эвакуировать жителей на высшие уровни гавани! — командирский тон тут же привёл в чувства Гань Юй, что теперь удивлённо смотрела на капитана. Рядом стояло два миллелита не слишком высокого ранга, они были всё ещё ошеломлены и не могли начать действовать из-за страха перед древним ужасом. — Стражи! — крикнул Кэйа, встряхнув одного из мужчин. — Соберите всех обладателей Крио и Гео Глаз Бога, они должны возвести стену, чтобы закрыть порт от волн! Организуйте подъем населения на верхние уровни, пусть обладатели Анемо защитят от порывов ветра на лестницах! Сформировать отряды по пять человек для поиска пропавших, отряды по десять занимаются непосредственной эвакуацией! Всем кораблям спустить якоря, иначе они врежутся в гавань и повредят структуру города сильнее, чем волны! Миллелиты всё ещё были ошарашены, как тут Гань Юй взяла себя в руки. — Это печать эмиссара Цисин, — она передала материализовавшуюся круглую печать, передавая её солдату. — Немедленно отправляйтесь в штаб и начинайте эвакуацию! — Рыцари! — Кэйа обратился к небольшому отряду в делегации, те тут же отдали честь, слушая капитана. — Обладатели Глаз Бога держатся за мной, остальные — переходите в подчинение миллелитов и помогаете с эвакуацией! Выполнять! Часть рыцарей и миллелиты бегом отправились в штаб, расположившийся неподалёку. — Гань Юй-нюйши, нам необходимо встретиться с Цисин. — За мной. Три из семи звёзд Цисин находятся в Нефритовом дворце. Оставшиеся сейчас не в гавани. Адепт быстро подбежала к лифту в Нефритовый дворец, отдавая поручения женщине, стоявшей рядом.***
— Так его здесь не было? — голос Чайльда был разочарованным, но нотки гнева Итер смог услышать и через весь зал гигантской Золотой палаты. Путешественник не смог найти Нигредо или Мёрфи, но ему было необходимо поторопиться. Адепты отправились к волнующемуся морю, чтобы найти источник выхода энергии, сменивший ясную погоду Ли Юэ в одночасье. Благо Итер смог догадаться, где может быть тело Архонта, из которого Фатуи захотят получить Сердце Бога. Но юноша и предположить не мог, что ему придётся драться с Чайльдом. — Знаешь, я ведь всё-таки плохой парень, — припомнил ему мужчина слова со дня их встречи. Одиннадцатого Предвестника Фатуи окружили десятки активированных Печатей, закружившихся в танце, вырисовывавших «магические» золотые знаки в воздухе.***
В почти пустой темнице раздался стук каблуков — кто-то шёл во тьме, пока люди на улице в панике и сопровождении миллелитов покидали нижний уровень. Остановившись прямо у двери камеры, мужчина слегка наклонился, разглядывая обессиленную фигуру на полу. — Завтра на рассвете начнётся суд, — Дотторе спокойно с ноткой превосходства и наслаждения смотрел на Мага Бездны. — Как я и обещал, я могу вызволить тебя хоть сейчас. С этими словами мужчина положил руку поверх замка, чуть надавливая. Раздался скрежет и громкий стук, после чего дверца камеру со скрипом отворилась. На улице творился хаос, а стража давно покинула это место, чтобы спасти невинных людей. Дотторе вошёл в камеру мага, вставая на колено перед ней. — Твой ответ? Девочка долго лежала неподвижно, облокотившись о стену, пока насекомые разъедали её одежду, не в силах прокусить кожу. Тело. Перед ним было действительно безжизненное тело, в котором дураком билось сердце. Оно зашевелилось немного, напрягаясь только для того, чтобы покачать головой в стороны. Настроение Дотторе тут же стало нейтральным. Ах. Он проиграл. — Я могу сказать, где сейчас твой Нигредо. На предложение монстр немного оживился, подтягиваясь. — Но я хочу платы, — его слова смутили мага, который сразу же замер. Судя по всему, не только тело, но и голова соображала медленно. — Я хочу, чтобы ты дала мне то, что считаешь достойным информации о местонахождении брата… Как насчёт сердца? Маг молчал, снова долго размышляя, но Дотторе не торопился. Он специально попросил Чайльда начать весь фарс за день до суда, чтобы без посторонних разобраться с Магом Бездны. — Сердце не принадлежит Мёрфи… оно — подарок. — Но ты же можешь регенерировать его? Простое отсутствие сердца не должно тебя убить. Монстр не отвечал, но мужчина давал немного времени, прежде чем снова заговорить. — Только если ты не считаешь сердце достойной платой за жизнь брата. — Молчать.***
Мёрфи ещё долго пыталась следить за временем и не поддаваться отчаянию, но тьма будто всё больше сгущалась, давила и разъедала её изнутри — не то, что было в Бездне. Она так хочет назад. В ничто, в никуда, там, где тьма уютна и всегда приветлива для неё, там, где нет забот… Он пришёл. Мёрфи уже забыла его имя. Она многое забыла, полностью начав игнорировать двух других заключенных, больше не обращая внимания ни на болтовню, ни на мастурбирование. Он спрашивает о её выборе. Разве это не очевидно? Если у неё не будет Нигредо, то ей никто не нужен. Он предлагает ей обмен, но что она может дать? Мёрфи так хочет увидеть брата, так хочет его обнять, есть ли у неё хоть что-то столь же ценное? «Сердце». Но сердце ей не принадлежит, разве можно его отдать? Оно было даровано Дурином… может ли она так его предать? Нигредо или Дурин? Почему она должна стоять перед таким выбором? — Ты же можешь регенерировать его, — он прав, она может. Скорее всего, даже крови будет достаточно, чтобы его создать вновь. Но она не хочет- Эгоистка! Хочешь сохранить у себя всё, не отдавая ничего взамен?! Но это сердце даже не её. Что важнее, спаситель или благодетель? Они оба ценны. Но кого ты желаешь увидеть больше? Кто может тебе помочь: труп или живой человек? Мёрфи не нравился этот голос. Он отличался от того, что разговаривал с ней в Бездне, это был не Эндзё, не Дурин. Это была тварь. Мерзкая и паразитическая, червь, который смог проникнуть ей под кожу. Он только обвиняет. Избалованная мерзавка! — Молчать. Мёрфи раздавила воображаемый голос. Без жалости, без мысли. После чего взглянула на собеседника. Да. Ей нужен Нигредо. Ей пора поставить все точки над «и». Мёрфи правой рукой потянулась к груди, после чего резким движением разорвала ткань одежды, оголяя плоский живот и грудь — как у ребёнка, только без пупка или сосков. Острые когти были направлены в левую часть.***
— Эвакуация проходит быстро, мы должны задержать древнее божество, пока пушки накапливают силу для залпов. Нин Гуанн отдавала распоряжения, пока адепты стояли у трех древних оружий. Кэйа также внимал словам Воли Небес, на данном поле битвы признавая её превосходство в качестве командующего. Позади Нефритового дворца прямо перед гаванью из-под водной глади столбами возвышались ледяные и земляные стены, сдерживая волны. Однако не было и минуты на передышку — на площадке открылось несколько порталов, из которых стали выходить Фатуи. — Не дать им притронуться к пушкам! С боевым кличем почти все ринулись в атаку… Пока Нигредо в ярости смотрел вокруг, с одного удара обрывая жизнь бедолаг, накинувшихся на него, посчитав его бездействие страхом.***
— СЛУШАТЬ МЕНЯ! — крик Бэйдоу заглушал собой рёв моря и раскаты грома, пока она отдавала команды с рупором в руках, оглядывая тридцать четыре судна, которые в спешке взяла под свое командование. Просто потому, что никто другой этого не сделал. — Этого монстра окружает водоворот против часовой стрелки! Заходим справа, держимся рядом, но не даём себя затянуть! Используем течение как ускорение для наших судов и выстреливаем из всех орудий! Всем привязать себя к мачтам! Убрать паруса, иначе ветер собьёт с пути! Ядра и стрелы напитать элементами! Лучники! Канониры! Не цельтесь высоко, надо подбить головы ближе к центру! ПОКАЖЕМ ДРЕВНЕМУ БОГУ, ЧТО МЫ МОЖЕМ ОДОЛЕТЬ НЕ ТОЛЬКО МОНСТРОВ! — ДА! — хором крикнули со всех кораблей. — ВПЕРЕД! Все суда, в том числе военные корабли Ли Юэ встали клином, следуя за Алькором. — Прочь от штурвала, ты оставишь нас без руля! — крикнула Бэйдоу, заменяя собой нового рулевого. — Надо уметь чувствовать течение, или ты просто сломаешь нам корабль! — Капитан! Ядра готовы, поджарим их?! — крикнул канонир. Одним ловким движением Бэйдоу отдала обратно штурвал в руки рулевого, пригрозив просто держать его, не поворачивая, женщина спрыгнула с мостика, в секунду резким ударом заряжая специальные ядра электро. — Орудия на изготовку! — крикнул канонир, следя, чтобы только оснащённые специальными перчатками матросы брали снаряды. Стрелы заряжал другой обладатель Глаза Бога, наполняя наконечники также электро. — Готовься! Огонь! — Капитан, нас затягивает! — кричал Кадзуха, с воздуха смотря за течениями и потоками ветра. — Всем право руля, Кадзуха! — мужчина с помощью планеру поднялся выше, знаками показывая смотровым поворачивать. — Капитан! Штурвал! — на грани сил кричал рулевой, стараясь удержать руль, не сломав его. Бэйдоу быстро подскочила, удерживая направление судна. — Капитан, это безумство! Разве мы сможем- Отчаяние рулевого было понятно. Пожалуй, большинство людей на кораблях могли разделить его чувства, но только один взгляд на широкую улыбку сильной женщины рядом с ним заставил мужчину заткнуться. — Эй, придурки! — обратилась Бэйдоу к своей команде в минуту передышки, пока шла перезарядка орудий. — Завтра может никогда не наступить для нас. Может быть, этим утром мы выпили последнюю бутылку рома. Но именно сейчас наши сердца полны той страсти, с которой мы вышли в море! Перед нами древнее божество, которое только наш Архонт был способен запечатать тысячи лет назад! ТАК ДОКАЖЕМ НАШИМ ПРЕДКАМ, ЧТО ТЕПЕРЬ ЛИ ЮЭ МОЖЕТ ЗАЩИТИТЬ СЕБЯ! ДОКАЖЕМ ИМ ВСЕМ, ЧЕГО ДОБИЛАСЬ САМАЯ ПРОЦВЕТАЮЩАЯ СТРАНА! — УРА!***
— Волна! — крикнула Кэ Цин, когда увидела, как Осиал сформировал гигантскую волну, способную накрыть собой стену льда и камня перед гаванью. В этот же момент сорвалась Шэнь Хэ, прыгая к одной из скал. — Шэнь Хэ! — крикнула Гань Юй, смотря на соученицу в страхе. — Гань Юй! Сосредоточься на врагах перед своими глазами! — замечание Хранителя Облаков адепт восприняла серьёзно, тут же выстреливая заряженными крио стрелами в Фатуи. — Мои ученицы знают, что делают! Шэнь Хэ не знала. Она была растеряна собственным поступком, но когда увидела эту огромную волну, то вспомнила слова своей наставницы: «Ли Юэ — твой дом». Ей больше не нужны были причины. Возможно, сейчас ещё слишком рано говорить о чувствах той, что потеряла человечность, но если такой строгий и даже высокомерный адепт, как Хранитель Облаков, изливается седьмым потом ради людей, который считает предателями, это что-то да значит. Шэнь Хэ приземлилась у берега, смотря на гигантскую волну, способную в одночасье поглотить гавань. У неё нет никого и ничего дорогого. Ни человека, ни места. Только надежда. Этот яркий, дерзкий лучик, такой светлый и едва заметный, мелькающий иногда а глазах наставницы, когда та говорит о своих товарищах или Ли Юэ. Шэнь Хэ завидно, она хочет испытать всё сама. Ли Юэ — её надежда. И она не может дать своей надежде утонуть.***
Это было беззвучно. Только капли и влажный звук наполняли камеру, когда Мёрфи вырвала своё сердце, передавая в руки чёрный, кровоточащий орган учёному. Насекомые, будто обрадовавшись пиру, ринулись по плоскому телу к дыре, но падали замертво, а после и вовсе исчезали в песке после соприкосновения с чернильной кровью. Мужчина сказал о летающем дворце и удалился, а Мёрфи медленно покинула камеру, не думая о разорванной и испачканной одежде. — Хэй! Хэй, хэй, ты куда? Малышка, вытащи меня! Тут какой-то пиздец творится, помоги! Мёрфи не слышала, продолжая идти вперёд. — Эй! Блядь, тупая ты корова, вытащи меня! Хэй! Можешь забить на этого ненормального, тот всё равно что труп, но меня вытащи! Нет, даже того, что ты сломаешь решётку будет достаточно! Я же не такой плохой, обещаю, я стану порядочным гражданином! Ну, знаешь же про второй шанс? Хэй! Хэй! Мёрфи не остановилась, вспоминая слова брата. Только он ей нужен. Только ради него она вырвала себе сердце. А что до людей? — Все люди одинаковы. Мёрфи вылетела из темницы, оставляя за спиной крики о помощи, которые тут же смыл ветер. Вскоре уровень воды поднялся, полностью скрывая за собой темницу. Позади люди кричали и бежали в безопасное место, пока Мёрфи с разорванной одеждой смотрела в небо, не заботясь о том, что кровь не останавливалась, или о том, что её тело чуть сжалось всего за несколько минут. Наконец, она увидела в небе парящее сооружение, к которому тут же полетела, уже не боясь ни молний, ни шторма, ни высоты. Мёрфи не разбирала людей, не обращала внимание и на адептов, она искала глазами одного единственного. — Нигредо, — это звучало так жалко. Так слёзно и надрывно, вряд ли он её услышал, но точно увидел, тут же падая на колени и заключая в объятья. — Мёрфи, как ты выбралась? Нет, что с тобой случилось? На тебя напали? — Уйдём, — девочка просто потянула брата, не слушая его метания. — Уйдём, это не наше дело. Правильно. Нигредо всегда так говорил, он всегда предлагал всё бросить и уйти. И что в этом плохого? Они могут уйти и быть снова вместе! — Только ты и- — Я не могу, Мёрфи.***
Мгновение, когда Нигредо услышал своё имя, произнесённое так жалобно, так раздирающе, гомункул тут же повернулся к той, кого никак не мог ожидать увидеть сейчас рядом с собой. Но и слова произнести не успел, как его ноги сами принесли его к сестре, а руки сомкнулись за её спиной. — Мёрфи, как ты выбралась? — только сейчас Нигредо вспомнил, что тюрьма находилась на нижнем уровне, который сейчас скорее всего потоплен, но почти сразу почувствовал липкость и влажность. Присмотревшись, гомункул с ужасом увидел дыру вместо сердца. — Нет, что с тобой случилось? На тебя напали? — неважно, как она выбралась, неужели её ранили? Кто это сделал?! — Уйдём. Уйдём, это не наше дело. Что? — Только ты и- — Я не могу, Мёрфи. Он не мог. Не после всего, что сделал. Он уже так близок к тому, чтобы Мёрфи объявили безопасной для людей, он не может сейчас всё бросить, когда в шаге от цели, ведь после этого они действительно станут свободными. Да. Он может понять замешательство в глазах сестры, но ему нужно сейчас поиграть в хорошего парня и помочь в сражении, ему нужно спасти этих людей, он должен это сделать. — Я должен им помочь, Мёрфи. Ради нас, — он пытался объяснить, но времени было мало. Их окружают Фатуи, это чудо, что на них до сих пор не напали, пока они сидят и обнимаются. Рёв заставил содрогнуться и напрячься, мысли начали путаться от всего того стресса, что навалился за эти несколько недель, а мелькающий то тут, то там Итер не давал успокоиться, заставляя подавить желание подойти и врезать от души. — Он готовится к залпу! — крикнул кто-то, когда Осиал начал собирать энергию. — Мёрфи, тебе-***
Итер и Паймон вовремя смогли заскочить на Нефритовый дворец. Путешественник тут же приступил к сражению с Фатуи, всё ещё пребывая в смешанных чувствах после боя с Чайльдом. Напор Осиала также ошеломлял, божество буквально подавляло даже на ментальном уровне, и вот, когда древний дракон готовился обрушить на них стену энергии и воды, Итер не мог не вспомнить точно такой же момент с Двалином, тогда их… — Итер! Это Мёрфи! — крикнула Паймон, указывая пальцем на Мага Бездны. Люди на Нефритовом дворце, включая Фатуи, стали волноваться от надвигающейся угрозы, уже не так активно сражаясь друг с другом. Идея пришла в голову путешественнику. — Мёрфи! — крикнул он, в секунду благодаря напитавшей тело энергии адептов подскочив к магу. Но Маг Бездны только повернулся к нему, ничего не сказав. Итер заметил заминку, однако в горячке боя сосредоточился на важных на данный момент вещах. — Мёрфи, сможешь ли ты закрыть нас как тогда с Двалином? — Нет! — крикнул Нигредо, пока Мёрфи смотрела на Осиала. — Если Мёрфи это сделает, это поможет? — спросила девочка, смотря на Нигредо, и только сейчас Итер смог увидеть зияющую дыру на месте сердца. — Мёрфи! — голос будто пропал, а Паймон, уследившая за взглядом, схватилась за собственное сердце от ужаса. — Нет, Мёрфи, ты ничего не будешь делать! — кричал Нигредо, заставляя девочку сжаться. — Но это должно помочь. Это спасёт вас. — Что я сказал в тюрьме?! Ты делаешь ровно то, что я скажу! — Но так будет лучше для- — Я знаю как будет лучше для тебя! Итер замер, проглотив язык. Паймон, шокированная, хотела что-то сказать, но путешественник тут же закрыл ей рот. Это тот конфликт, в который никто не имеет права влезать. Мёрфи молчала, склонив голову. Осиал был готов обрушить на них свою мощь в считанные секунду, когда Маг Бездны посмотрела в глаза брату. — Я люблю тебя, братик, — сказала она тихо с улыбкой, но Итер её расслышал. Девочка мягко обняла за шею брата, целуя в щёку. — Прости. В ту же секунду, как последнее слово сорвалось с губ мага, девочка пулей полетела в сторону Осиала, сдерживая залп энергии чёрной вуалью. — НЕТ! — кричал Нигредо, пытаясь вырваться к сестре, но Итер его удержал. — Ты просто упадёшь! — Отпусти меня! Остальные были глухи небольшой развернувшейся сцене, ошеломлённые пеленой тьмы и ореолом света вокруг. Это было прекрасное, завораживающее, но пугающее зрелище. Наконец, Осиал немного отступил, издав очередной рёв, подхваченный раскатами грома. Итер видел, как после щита, Мёрфи камнем полетела вниз. Он слышал, как слёзно Нигредо молил сестру вернуться. Но никто не знал, как маленькая девочка винила себя за то, что забрала свободу у дорогого ей брата.***
Мёрфи прыгнула вперёд, на этот раз только ради брата. Ей всё равно на людей, на Ли Юэ. Но в тот момент, когда Нигредо сказал, что «знает, как будет лучше», она поняла, что своим эгоизмом привязала к себе брата так сильно, что он потерял свою свободу выбора. Потому что он всё делал для неё. Потому что он всё делал ради неё.На землю шагнёт чёрно-белый мессия, Невинный, отведает боли, невзгод.
Какая же Мёрфи жадная. Она возжелала иметь его рядом с собой, не намереваясь делить его даже с его собственным мнением. Когда в последний раз он делал что-то для себя? Из-за себя? Наверное это было ещё на Хребте. Мёрфи любит Нигредо. Она сделает всё, чтобы он смог жить своей жизнью. Даже если ей придётся уйти. Она спасёт его. Это единственное, что она может сделать для него. Именно поэтому Мёрфи камнем летит к центру водоворота.А стоит коснуться любви бескорыстной, В пучину прольётся чернильная кровь.
Ах, Нигредо. Мёрфи никогда тебе не открывала одной маленькой тайны. Тело сжималось, пока не превратилось в обыкновенную форму Мага Бездны, но с дырой в груди. Пустой и холодной. Мёрфи не говорила ему о том, что хорошо помнит последнее сражение с Двалином. В мгновение маленький черный камень скрылся за водной стихией. Не стала говорить о том, что это был не совсем Дурин, завладевший её способностями и сознанием. Мгновение тишины, и вот из-под воды вверх вырвалась огромная масса чернил. Это всё была тьма Мёрфи, и она позволила Дурину руководить ею.И звёзды погаснут, и ветер утихнет, И явится мать, по ребёнку скорбя.
Сотни гигантских с десяток метров рук вырвались из тьмы, удерживая головы Осиала, которые тут же начали биться в попытке высвободиться. Несколько минут шла битва, сопровождаемая залпами орудий с кораблей и Нефритового дворца, пока наружу не показалась ещё одна костяная конечность. Белая, худая рука вырвалась из моря, накрывая собой древнее божество, а вскоре на мгновение для Ли Юэ мир погрузился во мрак.Не знамя несёт чёрно-белый мессия, Он всадник, взмахнувший глефой палача.
Это был гул. Тревожный и мрачный. Он холодом опустошал душу, заставляя задыхаться. Многие с ужасом пытались вспомнить, как дышать. Руки тряслись, конечности становились ватными, мысли заполняли мрачные образы. А потом был вой.Они плачут. Они горюют. Вы слышите? Привычный холод отступает. Они дрожат и стенают. Им больно. Им страшно. Они не должны это чувствовать. Они не должны чувствовать ничего. О, дитя…
Оно скорбело, и своей скорбью лишило сознания всех слабых духом людей. Сильных оно заставило сжаться и молиться, чтобы оно не обратило на них взора. А рядом из-под воды с Нефритового дворца могли разглядеть очертание поднимающегося женского аккуратного лица, скрытого за вуалью воды. Большинство миллелитов и Фатуи, осмелившиеся посмотреть на силуэт, тут же упали, так как их сердца перестали биться. Всё затихло в страхе на эти несколько мгновений. Лишь слегка возвысившись над водой, очертание исчезло, возвращая звуки и воздух, раскаты грома и завывание ветра. А также рёв сдерживаемого божества. Сотни рук приподняли и раздвинули головы в стороны, вытаскивая наружу ядро древнего Архонта. — В-всем в центр! — с запинкой от паники приказал Нин Гуанн. — Я пожертвую своим дворцом ради безопасности Ли Юэ! Чтобы не пыталось вырваться, она должна была вбить это обратно в бездну, из которой это вылезло. — Нет! Остановитесь! Дворец полон адептальной энергией! — но Нигредо никто не слушал. Дворец пал, запечатывая Архонта, а селестиальная светлая энергия похоронила под собой и маленького Мага Бездны.***
— Остановись, — мягко слетели слова с губ юноши, пока тот с тоской смотрел страдания друга. Паймон парила рядом, не рискуя и писком нарушить гнетущую тишину. — Мы старались, мы все приложили силы, — Итер сделал шаг вперёд, протягивая руку. — Прошу, остановись. Мужчина перед ним не дрогнул, не пошевелился. Будто кукла, он потерял всякий интерес к происходящему вокруг, но вдруг в голове что-то щёлкнуло, и с его уст слетел короткий смешок. — «Остановись»? — голос был до издевательского хриплый. — «Прошу»? — смех созданного богохульным искусством человека заставлял холодеть от ужаса. — Нигредо, — обратился Итер, стараясь изо всех сил привести в чувства товарища. — Мёрфи- Это было ошибкой. Было огромной, непростительной ошибкой назвать это имя вслух, однако Итер осознал это слишком поздно, уже когда замок холодных, мокрых рук сомкнулся на его шее, приподнимая юношу. Нигредо был ненамного выше путешественника, однако всё ещё имел подобное преимущество. Весь смех, вся спесь исчезла. Широко раскрытые глаза, поднятые брови, в отвращении сморщенные нос и губы — вот что увидел Итер. Однако лицо Нигредо почти сразу расползлось в жестокой улыбке, во взгляде теперь читался триумф, потому что на вопрос, который он хотел задать, мужчина уже знал ответ. — А ты бы остановился? Если бы это была Люмин, ты бы остановился? Ссора, однако, была прервана подошедшим мужчиной. Итер представил их, стараясь забыть слова Нигредо. — Это Чжун Ли. Он… Владыка Камня. — Владыка… Камня? Тот, что умер? — спросил Нигредо, но всё же оторвал взгляд от водной глади. — Многое произошло. Я уважаю Итера, поэтому не мог отказать в его просьбе. Он доверяет тебе, поэтому я разрешил ему представить нас лично. — Какая честь, — ответил Нигредо с таким тоном, что даже в мусорном ведре меньше грязи. — Ты ищешь свою сестру? — Чжун Ли, однако, на настрой собеседника не обращал внимания, переходя к делу. — Будучи Архонтом, я проверил все воды на наличие энергии твоей сестры. С прискорбием я сообщаю, что она мертва. — Ты не знаешь наверняка, — огрызнулся гомункул. — Она — Маг Бездны. — Ты прав. Наверное, я поспешил с формулировкой. Позволь я исправлюсь — Мёрфи нет в Тэйвате. — Какие уверенные слова, — с презрением выплюнул мужчина, отворачиваясь к морю. Рядом с ним лежал мешок с разными вещами. — Я не стану лгать. Но это твоё право верить мне или нет. Нигредо молчал довольно долго, и если Итер выглядел несколько неловко, то Чжун Ли спокойно также смотрел вдаль. — Скажи, Архонт, — первым тишину нарушил гомункул. — Ты благодарен? — Прошу прощения? — Мёрфи… пожертвовала собой. Она умерла ради Ли Юэ — твоего народа. Ты благодарен? — А, вот ты о чём. Боюсь, в этой жертве не было смысла. Итер замер. Паймон приземлилась на ноги, выпучив глаза, начиная дрожать. — Что? — и только Нигредо нашёл в себе силы говорить. — Что ты сказал? — В этой жертве не было необходимости. Ли Юэ смог бы справиться с кризисом. Нигредо подскочил, замахнувшись кулаком, который с легкостью был перехвачен Чжун Ли. Спустя мгновения послышалась череда хрустов ломающихся фаланг. — Кто-то умер за твою страну, а тебе насрать на жертву?! — Я сожалею о твоей утрате. Я не насмехаюсь и не осуждаю поступок, я просто говорю, что в нём не было необходимости. Разъярённый Нигредо со сломанной в нескольких местах кистью развернулся, подходя к сумке. Из неё он вытащил бутылку, быстрым шагом приблизился к бывшему Архонту и замахнулся. Чжун Ли вновь без замедленный выставил руку, на этот раз защищая голову, однако хрупкое стекло разбилось от удара, выплёскивая жидкость на голову мужчине, осыпаясь осколками в волосах. — Она так и не смогла передать тебе этот подарок. От Барбатоса. Надеюсь, ты насладишься им. С этими словами Нигредо прошёл мимо мужчины. Итер его более также не волновал, гомункул уже знал, как поступит. Ему нужно несколько дней, чтобы подготовить своё оружие с тёмной энергией сестры, после чего он направится в Сумеру. Уж Архонт мудрости должен знать, где его сестра.Тэйват
Энканомия