Взрослеют ли желающие войн

— Скучал по мне? — Томми попробовал спросить, но он не совсем включался в разговор. Он не видел нигде плаща Дрима, зато обнаружил кафедру с открытой записной книжкой. Сэм беспокоился, что заключенный может задушить себя тканью, но разрешал писать карандашом? — Не сильно. — Биографию пишешь? — Я могу написать что угодно Томми убивает Дрима по приглашению Дрима Т: ты облажался и все говорят что ты хуевый Д: ну я в тюрьме так что у них нет причин винить меня и меня это не заботит У Дрима в комнате есть часы. Он говорит что ему нравится смотреть на часы. У него есть игра - Дрим подходит к часам и раскрывает их. Он смеётся и говорит что это круто. Дрим подкидывает часы, Томми берет их Дрим: отдай часы Томми: или ты убьёшь меня? Но на сервере не будет весело. Сам так сказал. Итак, значит, у меня есть, была власть над тобой все время. Дрим: действительно Томми: я бы жалел тебя, но ты пытался убить моего друга и посадить меня в тюрьму Дрим: ты и так в тюрьме Дрим бегает по комнате: не так уж и плохо. Я пишу и читаю, мне дают еду. Томми: ты заслужил это Дрим: мне дают картошку Дрим забегает в лаву: я могу плавать Томми выбрасывает часы Дрима в слив, пародируя то, как Дрим навещал его в изгнании и оставлял без вещей Дрим, простым дружески тоном: эй, но я хотел бы, чтоб ты навестил меня. Ты мог бы в любое время прийти в гости. Томми: но я не хочу Дрим: может быть я стану лучше и ты отпустишь меня Томми: нет. Дрим: даже если я долго буду пытаться? Томми: ты плохой Дрим: Томми, я сожалею. Т: реально? Д:Мне жаль Т: за что? Д: за все что я сделал с тобой Т: как понять что ты лжешь? Д: у меня нет причин для лжи. Я рад, что ты пришёл ко мне. Т: я могу помочь тебе, но не простить. Томми знал, что должен следить за Дримом. Слишком опасно терять бдительность рядом с врагом — особенно, с тем, который уже убивал его несколько раз. В нём всё ещё поднимались отвратительные мурашки, стоило увидеть противную улыбку маски Администратора. Но, нахрен, он и не терял бдительность. Ему просто нужно успокоиться. Томми хотел что-нибудь сломать. Он остался в одиночестве в Пандоре, он остался в одиночестве в тюрьме, он остался один в затопленной лавой камере и, что хуже всего — он застрял с Дримом. Администратор, убийца, источник его ужаса и страха находился вне поля зрения Томми, а Томми не выдерживал обстоятельств своего положения — подумать только, он пришёл, чтоб удостовериться, что Дрим никогда больше не навредит ему, но оказался подан своему злодею на блюде — и начинал плакать. У Дрима не имелось при себе ни меча, ни топора, ни даже вилки и ложки, но Томми никогда не боялся оружия в руках этого существа, Томми боялся Дрима в принципе. Потому что в самый первый раз Дрим убил его не арбалетом или топором. Дрим убил ЛМэнбургских освободителей в тот момент, когда уговорил Эрета предать их — обещанием короны или безопасности Общины, Томми не знал. И информация о книге воскрешения только усугубляло ситуацию. Томми уже не знал, существовало ли что-то, какое-то поприще, где Дрим не обходил бы его на десяток шагов. Он хотел бы сказать, что одно такое точно есть, что, в отличии от Дрима, у Томми на его стороне оставались верные люди, но вот только... Томми помнил, чьи руки столкнули его в яму к Техноблэйду, как много бывших товарищей не навестил его в изгнании, и с кем Томми приходилось сражаться на стороне Техноблэйда. Он не мог доверять собственным согражданам. Они согласились отправить его в изгнание. Таббо прошептал тот пароль, согласие для Уилбура. Ники присоединилась к Синдикату. Уилбур уничтожил ЛМэнбург. Эрет променял жизни своих братьев по оружию на корону. Томми не мог доверять им, и каждый раз, когда люди говорили, что Дрим точно и наверняка изолирован в тюрьме, Томми сомневался в этом всё больше, даже не смотря на то, что сам присутствовал, когда Администратора увели под руки. У Томми, по словам Паффи, имелось постравматическое расстройство. Но Томми отказывался принять это. У него не могло быть расстройства. Он не ребёнок, которого взрослые втянули в свои войны, он такой же солдат, он сделал свои выборы. Вот только Томми, спустя всё пережитое, понял, что это не так. Дрим подошёл к нему и постучал чем-то по предплечью. Томми с раздражение пнул соседа по камере... Заключённого. Но всё-таки посмотрел, что именно ему предлагает Дрим. Сырая картошка. Томми поднял бровь в недоумении, но из-за маски не смог прочесть настоящее выражение лица Дрима — он хотел думать, что враг смеётся над ним. Сырой картошкой можно и отравиться. Томми, может, и нужно провести тут неделю, но он в здравом уме, он не собирается убивать себя не приготовленной едой. Даже в Погтопии повстанцы питались как нормальные люди — а это время запомнилось даже более кризисным, чем первая война за свободу ЛМэнбурга. — Это не может быть вся еда, которую ты получаешь. Дай мне что-то другое. Но Дрим продолжил стоять и держать перед ним картошку. — Это, или ты голодаешь. Автоматическая выдача картошки произойдёт теперь только для ужина. Дрим обратился к нему впервые за время пребывания Томми в тюрьме. Его голос звучал ещё тише, чем когда он обычно заставлял Томми слушать себя. Томми знал, что именно Дрим делал, ставя себя в позицию спокойного взрослого, выставляя Томми агрессивным ребёнком и только ещё больше поднимая гнев. Дриму приятно чувствовать власть над игроком. Он любил выставлять себя чем-то вроде доброго бога, заботливого, и карающего лишь по высокой причине. Томми обычно говорил, что это хуйня собачья. Дрим готов был унижать своих игроков для собственного ощущения силы, а значит, он хреновый администратор — Потому что хороший администратор справлялся бы со своим Сервером без желания компенсировать. Но сейчас голос Дрима прозвучал как шероховатое давление наждачной бумаги. Не просто хриплость от неиспользования голоса, а обезвоживание и болезнь. Томми заметил это, и, прежде чем захотел разобраться на самом деле, обнаружил другие проблемы заключённого. Ногти Администратора обрезаны под корень или сломаны, но некоторые пластины вырваны с корнем. На и без того грязной рубашке Томми узнавал старые коричневатые следы. Это удивило его. Он сам стал единственным человеком на Сервере, кто хоть когда-то успешно вредил Дриму, кто лишил Администратора двух его настоящих жизней. Томми отодвинулся от парня ближе к лаве. Дрим воспринял это как ответ и ушёл на свою сторону темницы. Он отвернулся к углу и сдвинул маску на бок, и Томми с отвращением понял природу в этот же момент возникшего звука. Дрим сцарапывал ногтями кожуру с сырой картошки, прежде чем поднести её к губам и откусить, заметно давясь от отвращения. Томми отвернулся к лаве и не смог удержать тошноту. Он хотел домой. Они устроились молча. Клэй отвернулся к стене, отлично понимая, как выглядит — тело и взгляд ревенанта, одно сердце в груди, бьющееся вместо здоровых трёх. Одинокий пульс проигравшего, который Томми разделял вместе с ним — у обоих оставался только один шанс, но напоминание об этом радовало только Клэя — один шанс, один единственный шанс у него все ещё есть, чтоб исправиться, чтоб вернуться — он провёл в тюрьме слишком долго, он провёл ещё больше без стаи. И теперь он отчаянно нуждался в узах.