Покажи, почему

Сону перестал любить дружеские посиделки – именно те, на которых собираются все члены компании – примерно сейчас. Джеюн снова о чем-то болтает с Хисыном, рассказывает ему про выставку современного искусства, которую недавно посетил со своей девушкой – она художница, работающая преподавательницей рисования в частном центре. Они встречаются уже примерно пять лет, это впечатляет. Самые долгие отношения Сону длились от силы два года, потому что Киму на них было все равно, а партнёр пытался вывести за обоих. Тогда не было чувства вины, выгорание, вроде, близкого человека не казалось катастрофой. Карма существует. Сону приходится принимать ее правила и молча терпеть, пока его тихо уничтожают. Нишимура не пришёл, а Сонхун привычно сидит напротив. Он избегает взглядов, нервно улыбается Чонвону и просит подлить коктейля. Смесь проста: горькая газировка и что-то из алкоголя. Приятно и не так тяжело. Смерть проста: горькая правда и что-то из чувств. Просто больно. Киму холодно, снова чертовски и до слез холодно. Он кутается в толстовку друга – наивно пришёл в легкой рубашке – и пытается отогнать абсолютно все мысли. Все собрались по просьбе Пака, это странно. Он никогда не старался вклиниться в коллектив, не был душой компании или главным заводилой. Все нормально, просто не такой человек. Сону тоже. Однако Сону таким был: весёлый, громкий, жизнерадостный и стервозный. Где же Ким Сону? Где его дерзкая усмешка и жесткие принципы, на которые другим посягать нельзя под угрозой смерти? Испарился. Теперь лишь постоянно уставшее лицо, влюблённые и мокрые от слез глаза, вечно холодные руки. «Я люблю тебя» – в этом проблема. Недавно коллега пришла в отдел, в котором работал Ким, и не узнала. Забавно и грустно. Сону постепенно устаёт закрывать глаза на очевидные проблемы, косяки и недомолвки. На ошибки близкого человека – тоже. Каждый раз думать, что сможешь оттолкнуть, больше не впускать и отпустить – невыносимо, потому нет, не сможешь. — Сонхун, ты что-то хотел сказать, — напоминает Хисын, торопливо печатая кому-то сообщение. Очевидно, в его планах не было сидеть в почти полном молчании несколько часов. Даже разговоры с Джейком его не задобрили. Пак кивает и прочищает горло. — Я хотел бы вам кое-кого представить, если вы не против. Взгляд Чонвона на себе невозможно не почувствовать. В груди взрываются сотни фейерверков сразу, но проигнорировать намёки друга необходимо для собственной безопасности. Ким ненавидит себя за рой бабочек в животе, лёгкую тревогу и надежду на счастливый финал. Даже в свои десять лет мультикам и сказкам не верил, а сейчас что?  — Конечно, когда? — На этих выходных. Глаза в глаза – это важно.  Сону сдерживает улыбку, ругая себя же за такую яркую реакцию. Стоит просто попытаться дождаться, подождать всего неделю и получить свой приз, свой заслуженный финал. В коробке осталось слишком мало спичек, стоит поспешить и сжечь его полностью, забыв об этой традиции.С Сонхуном подобное не работает.

***

— Я не ожидал, — признаётся Ян, с улыбкой наблюдая за своим лучшим другом, что вертится перед зеркалом в своей новой рубашке нежно-голубого цвета. Ему очень идёт, Чонвону даже на миг кажется, что парень перед ним – его самый настоящий Сону. Он смеётся и поправляет волосы. Всё равно ветер их растреплет. Красивый и живой. — Я тоже, но рано или поздно стоило. И в воздухе висит вопрос. Ян прикусывает губы и путается в руках толстовки. Младший не хочет загружать Кима, но ради собственного спокойствия вопрос задаст: — А Ники? — Что Ники? Я позабочусь о нем, не волнуйся, — улыбается старший и наносит на губы блеск. Когда в последний раз делал что-то подобное? — Разве это помешает нашей дружбе? «Сону, ты глупый». «Или слишком умный». — Забей, — прочищает горло и смотрит на экран мобильного, проверяясь сообщения и сразу печатая ответ. — Жаль, мы с Джей-хёном ещё на разобрались. Было бы двойное признание. Ким смеётся и весело кивает, смотря на Чонвона с безграничной нежностью. Эта неделя была адом, как и все предыдущие месяцы, но ничего не проходит зря. Счастье находит тех, кто его достоин, а Сону верит в то, что достоин получить то, что хочет. — Стоп, в каком смысле? — и всё же, доходит медленно. — Я планирую предложить ему встречаться.

***

— Чан Вонён, — улыбается и кивает в знак приветствия, аккуратно присаживаясь рядом с ним. Чёрные длинные локоны, чистая белоснежная кожа, холодный румянец, красивые глаза, идеальные губы. Она восхитительна. Сону думает, что влюбиться в такую девушку способен каждый. Даже он, если бы не одно но: родился не таким. Ким сжимается под весом ситуации, хочется закрыть глаза и ослепнуть, но не может не смотреть. Собственная красота не идёт ни в какое сравнение, даже если мужскую и женскую привлекательность сравнивать нельзя, – это провал. Дрожь пробирает изнутри, когда он ловит её улыбку и свет в глазах.  Нет и шанса сравнять счёт. Она уже выиграла. Сону не замечает общего напряжения в комнате, которое не чувствуют только он и сама Вонён. Чонвон нервно переглядывается с Хисыном, а Джейк откашливается и мечется взглядом по всему в комнате, чтобы зацепиться хотя бы за что-то и продолжить разговор. Шим всегда пытался разрядить обстановку в таких ситуациях, однако сейчас догадываются практически все: если и выйдет, то откровенно херово. — А кем вы работаете? — всё же прикрывает паузу Джеюн и добавляет. — Или учитесь? Она радуется проявленному со стороны друзей своего парня интересу и смотрит на Сонхуна мимолётом. Всё это на поверхности. Киму сидеть так близко к нему, обводя его взглядом настолько открыто, – запрещено. «С тобой никто не сравнится» – мимо. — Я занимаюсь художественной гимнастикой. После, думаю, буду работать тренером, — Сону прокусывает губу, чувствуя металлический привкус на языке. Укол боли приводит в сознание лишь на несколько мгновений. Про себя он горько усмехается, ведь спортсменка и спортивный журналист – идеальное сочетание. Работа в туристическом агенстве, ранее являвшаяся поводом для гордости, прямо сейчас кажется клоунским обстоятельством. «Ты такой идеальный для меня» – мимо. Когда она переплетает с ним пальцы, хочется откровенно умереть. Пять месяцев назад Ким бы демонстративно ушёл и не дал бы ни одного шанса на возвращение в свою жизнь. Что поменялось? Неизвестно.  Знает ли Чан Вонён, где был ее молодой человек ещё неделю тому назад? Что он говорил другому мужчине, чем занимался? Сону привык не винить себя для сохранения собственного спокойствия, но, наблюдая за её спокойными жестами, слушая её невинный голос, отвращение к самому себе заполняет до уровня глаз. Его тошнит, скоро вырвет от всей ситуации. Когда Ким встречается взглядом с ним, хочется убить себя прямо в этот момент.  Если бы рядом был Рики, – он ведь должен был прийти, разве нет? – получилось бы спрятаться в его огромной тени, прижавшись боком к нему и почувствовав привычный запах… запах чего? Сону смотрит на свои руки и думает, что выглядит крайне глупо, сидя в одиночестве на диване напротив ненавистной пары. Наивно было полагать, что Сонхун представит его, наивно было подбирать наряд, явно намекающий на особенное событие.  Десятки слов в диалоге пролетели мимо ушей. Уйдя в свой собственный вакуум, он грызёт себя изнутри, начиная с самого начала. Сколько они уже встречаются? Знать, сколько ты был тем, с кем изменяют, необходимо, но противно. Зачем нужно было начинать то, что вело к провалу с первой минуты? Сонхун посчитал его жалким?  А правда была одна: «Не только ты, Сону». «Никогда не ты, Сону». Прикосновение к плечу выбрасывает из пузыря. Рассмотрев сквозь пелену на глазах знакомое лицо, получается впервые искренне выдохнуть, приподняв уголки губ. На Сону падает привычная тень, а тяжесть чужого тела рядом ощущается правильно. Запах порошка и винограда. Ким думает, что расплачется прямо сейчас, получив возможность почувствовать себя в безопасности. Ники сразу включается в разговор, поглаживая незаметно – заметно абсолютно для всех – старшего по спине.  — Прости, что так поздно, сегодня был экзамен, — шепчет Нишимура почти на ухо. Всё равно, что на них смотрят, ведь разговоры не прекращаются, поддерживая иллюзию порядка. Сону кивает, кладя голову на крепкое плечо от усталости и растворяясь в моменте, ведь больше не один против мира. Нервы вытянули все силы разом, сравнимо с пробежкой длительностью в два часа. — И как? — тоже шёпотом в чужую шею, игнорируя мурашки на ней.  Нет цели заставить ревновать, лишь прийти в норму самостоятельно.  — Отлично благодаря тебе, хён, — улыбается и пересекается взглядом со старшим, сжимающим в своей ладони женскую чуть сильнее положенного. Ники отлично знает, что происходило между ними, впрочем, как и все другие. Если противник совершил ошибку, этим необходимо воспользоваться. Японец уверен, что может дать больше, потому что искренен в своих чувствах.  Родители говорили, что лжецы в итоге захлебнутся в своей лжи и не смогут выбраться, утопая в собственноручно созданном болоте. Нишимура всегда внимательно слушал старших. — Хочешь домой?  — А Таки? — Уехал к родителям. — Тогда хочу. Попрощаться со всеми – включая Вонён – и проигнорировать его существование – самое невинное из того, что можно было сделать. Рики держит за руку, это точно ухудшит положение, но Чонвон и Хисын смотрят понимающе. Джейк же притупляет взгляд, привёл Сонхуна в компанию он. Испытывать стыд за лучшего друга – отвратительно.  Сону уходит, чувствуя поглаживания холодный пальцев на своей ладони. С самого начала сделал неправильный выбор, а расхлёбывать это приходится сейчас.