Drug

      Сынмин с самого утра какой-то странный. Минхо старается быть рядом. Он разговаривает с Сынмином, ведет его на прогулку по торговым центрам. Минхо правда слишком о нем беспокоится. Сынмин сидит в зале, вокруг него кошки. Минхо протягивает ему какой-то сок: — Расскажи, что случилось? — Я не знаю... Вообще ничего в этой жизни. Что я не так делаю?! Я не знаю жива ли Тиен, не знаю, что мне делать, не знаю даже как родители! Они ненавидят меня. И правильно делают. Я сам себя ненавижу... Потерять сестру! Боже, — Сынмин кричит, ревёт. — Я никчемен! Даже не могу ее найти! — Не говори так, — Минхо обнимает его. — Ты работаешь день и ночь, лишь бы найти ее. Ты хороший старший брат. — Да! На столько хороший что потерял ее! Я заслужил всей этой ненависти. Понимаешь?! Я ненавижу себя за это! Не могу я больше все это вывозить. Я стараюсь, ищу, но все без толку! — Сынмин, перестань. Ты нужен... И не заслуживаешь всего, что происходит с тобой. Сынмин прячет лицо в ладонях, прерывисто выдыхает сквозь слезы. Минхо сильнее прижимает его к себе. У него истерика, Минхо это понимает. Он ждет, когда ему станет лучше. Сынмин бьётся в истерике, говорит все, что накопилось за это время на протяжение двух часов. У Минхо сердце сжимается от вида такого Сынмина. Наконец-то все слезы уходят, Сынмин сидит, смотрит на диван, гладит кошек. Минхо берет его лицо в свои ладони, поворачивает к себе, вытирает слезы с мокрых щек, убирает волосы: — Сынмин, мне правда больно, когда ты говоришь, что ничтожество, что заслуживаешь всего этого, что плохой. Прсото больно слышать. Начинаю думать, что влюбился в кого-то неправильно человека. Но ведь это не так, да? Докажи мне обратное. — Ты чего?!... Я сейчас не ослвшался?! Серьезно?! — Сынмин смотрит на него заплаканными глазами. — Еще как... Минхо обнимает его: — Может, осознал я это и не давно, но если бы ты мне был не симпатичен вряд ли бы сейчас жил здесь. Сынмин вновь поднимет голову. Минхо нежно улыбается, прикасается к его губам. Младший с замедлением, но отвечает, прижимается к нему крепче. Минхо ложит его голову к себе на грудь, гладит по волосам.       Телефон Сынмина звонит. Тот быстро отвечает: — Да? — Сынмин, мы, кажется, знаем где Тиен. Давай одевайся мы уже выехали к тебе. У нас где-то часов шесть есть. — Что?! Уже иду. Сымнин отключается бежит к себе. Одевается в форму. Минхо смотрит на него: — Опять на работу?! — Они нашли Тиен! — Сынмин смеется истерично, но в галазах искорки радости и желание жить. — Тиен скоро будет дома.       Сынмин выбегает к машине с включённой сигнализацией. Минхо с волнением смотрит вслед машины, которая быстро мчится. Да уж, угораздило его влюбиться в полицейского. Сынмин смотрит на друзей: — Как вы ее нашли? — Ну... С утра пришла девушка, рассказал про парня, друга Аарона, мы немного поговорили с ними, тот все рассказал. Потом Чан смог найти нужный завод. Сейчас мы и ещё две машины едут туда. — Там точно Тиен? — Клянусь всем чем можно. Сынмин с надеждой и утомительным ожиданием смотрит на дорогу. Он болтает ногой, через каждую секунду тяжело вздыхает. Слишком долго. Даже несмотря на то, что они едут почти на максимальной скорости. Он кажется недавно только был с Минхо, рассказал тому о своих переживаниях, уже едет в машине. Слишком много всего за один день. Он видит полуразваленое здание. Чанбин заворачивается в сторону завода и останавливается. Чан смотрит на уже прибывшие полицейские машины: — Идём крайне аккуратно, осматриваем все комнаты. Давайте, вперёд.       На улице все еще ходят полицейские, гудят сирены. Сынмин бежит, с каждым шагом все страшнее найти мертвое тело маленькой девочки, проверяет каждые комнаты: — Типо! Тиен! Это Сынмин. Ну же ответь.       Он порбирается на второй этаж, переступая через сломанные лестницы, пробегается там. Идет на третий. Там через каждые шага четрые дыры в полу. Но нигде детей нет. Он спускается в низ. Подходит к Чану: — Их нигде нет... — Я думаю, что здесь есть подвал... Давай попробуем найти. Они обходят каждый сантиметр. И действительно видятся дверь. Она закрыта на замок. Приходится потратит время на то чтобы открыть ее. Сынмин смотрт на лестницу, ведущую вниз. Руки дрожат. Он идёт в низ: — Тиен! Ты здесь?! Тиен?!       Он спускается. В почти полной темноте сидят пятеро напуганных детей. Они смотрят на него затравленным взглядом. Сынмин ищет Тиен. Та сама бежит к нему: — Сынмин! Она плачет. Сынмин обнимает ее, ревёт сам. Девочка тихо, с толикой испуганности, шепчет: — Я домой хочу... Поехали к маме и папе? — Обязательно. Только и других детей надо забрать, — он целует ее в щеки, ведет по грязным волосам. — Все вы, выходим. Сейчас мы отвезем вас к родителями. Он пропускает с перва детей, а потом идёт сам с сестрой на руках. Дети жмурят глаза при ярком свете. Чан улыбается, гладя девчонку по волосами: — Дело раскрыто. Одна машина должна остаться здесь. Потому что скоро приедут, те кто делает нелегальные операции и, скорее всего, продают органы. Кто-то быстро соглашается. Чан смотрит на Сынмина: — И так. С перва в участок? — Да...       Они едут по уже проснувшемуся городу, люди оглядываются с интересом, провожая их взглядами. Сынмину уже все равно. Он прижимает к себе девочку пяти лет. Никогда не думал, что любит ее на столько сильно, но сейчас целует при каждом удобном моменте ее мягкие щеки. Родители еще на работе. Сегодня до восьми, на сколько он помнит.       Полицейские заходят все с детьми в его кабинет. Там уже сидит Хенджин, Джисон, Феликс. Джисон обнимает Фелкиса. Тот улыбаясь смотрит на него. Хенджин тоже улыбается, обнимая Тиен. Он словно сам стал ее братом за это время. Девочка несмело обнимает его: — Аджосси, а что вы тут делаете?! — Я здесь по делу... И тебя встретить. Ты как? — Господин Ким? — в комнату входит человек в форме. — Мы привезли Аарона... Хотите сами его допросить? — Да... Чан, Чанбин? Вы со мной? — Ага, — Чанбин тянет Чана.       Сынмин садится на против мужчины. Тот усмехается, осматривая каждого взглядом полным ненависти и неприязни: — У вас нет доказательств. — Есть. Ваш друг, Джонатан, все рассказал. Сейчас мы задержим ваших нелегальных хирургов.... Уверен, они тоже скажут про тебя много чего... Может сам все расскажешь, пока дают право? По лицу мужчины пробегает паника, но он быстро прогоняет его, натягивая безразличие: — Что вас конкретно интересует? — Все. — Я хотел быть богатым.... И стал. Но как оказалось не все можно купить... Продажа органами... Все началось с какой-то девушки. Она отказала мне. Я отпустил, ну, сделал вид. Убил ее парня, нашел нужных людей, продал органы... Так со всеми.... Последний, Джисон, думаю понял все и сам, поэтому согласился. Я знал его источник слабости... Это его друг, будущий владелец ресторана... Я оставил его в покое.... Меж этим, года три назад, мы поняли с Джонатаном, что продавать органы детей куда прибыльнее. Стали продавать детей... Все подумали на самых обычных людей... У нас все получалось... И я не знаю, как вы поняли, но мне кажется эта его Лана все узнала. Говорил, любовь глупа и губит, а он меня не слушал.... Нет бы сидеть и радоваться деньгам... Бестолковая идиотка. — Вы правы, Аарон, не все в этом мире продаётся, — Сынмин встает. — Джисону вы жизнь незначительно, но подпортили... Слава богу, он все разрешил в своей жизни и счастливо живёт теперь. Чего отныне не скажешь о вас.       Они уходят. В кабинете слышны голоса. Сынмин улыбается, все встало на свои места: — Время пять. Идем домой?!       Друзья выходят из здания. Там куча репортёров тычут микрофонами в лицо. Чан присвистывает: — Как быстро новости расползаются. К Джисону подходят больше всех людей: — Что вы хотите сделать теперь? — Вернуться в группу. Если у нас не сложится, то создам новую или уйду в соло.       Джисон обнимает Феликса идя дальше, сейчас он ненамерен давать интервью кому-то, он хочет прсото домой, чтобы обнимать любимого, не выпуская из хватки рук, и целовать до потери сознания. Они стоят окло вызванных машин такси: — Надо будет как-то встретится. — Как на счет завтра у нас? — предлагает Джисон. — Отлично, — кивает Чан. — Завтра вечером у вас. Давайте. — Хенджин? — Джисон трогает его за плечо. — Поехали к нам? — Извини меня уже ждут. До завтра, — при мысли о ком-то он слишком тепло улыбается, подкидывая ключи от машины.       Джисон с Фелкисом проходят в квартиру. Старший сразу же идет на диван, ложится на него с протяжным стоном облегчения: — Я так скучал по всему этому! На него тут же запрыгивает котёнок с интересом ходит по нему, нюхает. Фелкис смеется. — А он здесь от куда? — Я взял двоих у Минхо. — У бывшего Хенджина?! Что я еще пропустил? — Он не плохой человек. Мы даже подружились. Думаю, завтра он тоже придет. По крайней мере, в первую нашу встречу он тогда тебя до дома проводил. — Это был он?! Я в шоке, как же все были близки изначально друг с другом. Джисон садится придерживая котёнка. Феликс приземляется рядом, целует его во все возможные области лица: — Я так скучал по тебе. Без тебя в квартире было пусто. — А я-то как скучал. Теперь ты не будешь разочаровываться во мне. Теперь все будет как прежде. Феликс целует его пару раз в щеки: — Я тебе верю.       Чанбин и Чан заходят в дом. Чан снимает обувь, встает тут же попадая в объятия Чанбина. Тот пару раз целует его. Чан усмехается, придерживает его за талию: — Что ж... Выходные на два дня нам обеспечены. — Не могу поверить, что все это закончилось. Я так устал. — Идем, посмотрим какой-нибудь фильм. Иди пока выбирай, я разогрею поесть. — Ты лучший! — Чанбин целует его в щеки. — Я люблб тебя. — А я тебя. Хенджин паркует машину и идет в дом. Дома тихо, лишь приглушённый голос разговаривает с собакой в зале и слышен звук режущих ножниц. Хенджин тихо идет в зал. Собака кидается на него. Хенджин гладит ее, а после обнимает Чонина. Тот целует его: — Все в порядке? — Да. Все целы, живы.... Завтра Тиен прийдёт в садик. — Отлично! А как Джисон? — Веселый, радостный. И Сынмин тоже, — Хенджин садится рядом. — Что делаешь? — Кружочки вырезаю, присоединяйся. Завтра дети должны сделать аппликацию. Хенджин садится рядом беря ещё одну пару ножниц: — А ещё нас пригласили на вечеринку завтра. Как раз я тебя со всеми и познакомлю. — Отлично. Идём.       Сынмин с волнением стучится в двери родительской квартиры, держа сестру крепко за руку. Родители открывают. Все застывают, смотря друг на друга. Мама плача обнимает Тиен. Сынмин несмело заходит, все ещё чувствуя вину. Он смотрит со стороны, как родители обнимают девочку. Через пару минут обращают внимание и на Сынмина. Отец хлопает его по плечу: — Ты прости нас....Мы на эмоциях были.... Возвращайся домой. — Все в порядке. Я вас даже понимаю. — Значит вернёшься домой? А вот здесь Сынмин не уверен. Он только сейчас вспоминает Минхо и о том, что они так и не договорились о их чувствах друг к дургу, Сынмин прсото убежал — Я пока не знаю. Если тогда Минхо говорил всерьез, то с большей вероятностью, он останется жить с Минхо среди кучи кошек, его даже все устраивает. — Хорошо. Но сегодня хотябы переночуй дома, — мама подходит к ним. — Я сейчас вымою Тиен, и пойдем есть. Сынмин кивает. Он в первые чувствует, что хочет есть. Значит приходит в норму? Минхо бы сейчас порадовался, смотрел бы на него с теплой улыбкой, говоря, что все будет хорошо. Он уже скучает по этому.       Тиен быстро моют, одевают в чистое. Она вновь красивая пятилетняя девочка, сестра, которую так любит Ким Сынмин. Сынмин помогает ей сесть на стул. Он только хочет помочь маме, как ему звонят. Минхо. Он быстро отвечает, с улыбкой вспоминая лицо парня с глазами цвета крепкого чёрного чая: — Да? — Я тут... слышал, что все обошлось? — Да... спасибо за то что был рядом. — Пустяки, — Минхо молчит. — Мы с утра так и не договорили о... наших чувствах. Я сейчас около твоего дома. Спустишься?       Сынмин быстро подходит к окну. Минхо действительно стоит перед подъездом, в лёгкой ветровке. Он видит Сынмина и машет ему с довольным лицом — Уже выхожу, — Свнмин отключается. — Я срочно должен выйти. Это ненадолго. Он на ходу накидывает кофту, пока едет по лестницам подъезда. Минхо ещё ярче улыбается, приглашает его сесть рядом на скамейку: — Я рад, что все хорошо... Но то что я говорил с утра, о моих чувствах к тебе, я не врал... Был на полном серьёзе, так сказать. Давай все проясним? — Ты мне тоже нравишься, — Сынмин кратко прижимается своими губами кего.       Минхо целует его щеки, которые полыхают и наконец-то приобрел живой румянец, обнимает: — Возвращайся в наш дом. — Завтра вернусь, честно. А сегодня я уже обещал переночевать здесь. А еще ребята планируют вечеринку у Феликса и Джисона... Поехали? — Было бы здорово. Значит завтра на вечеринку? — Да. До завтра, хен, — Сынмин в последний раз его целует и убегает.       Он возвращается на кухню. Мама смотрит на него с ласковой улыбкой: — Кто этот человек? — Мы с ним жили вместе некоторое время... я снимал у него комнату.... И как-то вышло, что мы... вместе. — Мы бы хотели однажды с ним познакомится, — отец отвлекается от разговора с дочерью. — Как нибудь.