Hunt’s Moon

– Ты будешь просыпаться или нет? – Ммм, женщина, значит, мне приснилось, что я был собакой? – Ну ты, Хант, собака и есть. Злая и страшная. Впрочем, в это время суток я сама – злая и страшная собака. Кушнир, как всегда, отвратительно преувеличивала. Даже совершенно растрёпанная и несколько помятая со сна, она выглядела так, что хотелось облапить и никогда больше не отпускать. И она это знала, впрочем, по-любому Джин не намерен был это озвучивать. Зато… – Сандра, а почему у тебя глаза мокрые? – вот тут в его голос начала прокрадываться паника. Потому что перед ним замаячила ситуация, с которой хрен ещё знает, как справляться. – Да тоже фигня какая-то приснилась. Я её не запомнила, но было очень грустно. – А, ну ладно, бывает, – Джин откровенно выдохнул. И добавил: – У меня вот во сне было, что ты кота завела. И назвала каким-то кретинским итальянским именем. – А ревновать деструктивно. – А этим вашим пихо-анализом махать с утра пораньше – тоже не фонтан! Эта небольшая перепалка продолжалась уже пока они оба одевались и собирались на службу. – Едешь без завтрака? – Ну так ты же ничего не приготовила. Подумаешь, до тебя годами жрал на работе и дальше так продолжу. Сама-то… – Я сейчас радостно заберу что найду себе на бутерброды! – Нет уж, Кушнир, изволь оставить бутерброды настоящему мужчине! Ты все равно хочешь только одних конфет. Сандра нырнула в холодильник, и слышно было, как она там внутри хихикает. Вот вроде никто не в проигрыше – а обидно, что повёлся. Хант смачно хлопнул её по заднице. Сандра сделала вид, что не заметила. Высунулась с добычей, уже с шоколадными полосками на губах, и спросила: – А у тебя что, много знакомых итальянцев? У меня лично ни одного. А хотя нет, вру, один есть, но он не считается. Он священник. – Плохо ты знаешь эту породу! Которая везде без мыла влезет. – Хочешь ему профилактически что-нибудь отгрызть? Слушай, если докинешь меня до службы, нам обоим будет спокойнее. – До границы.

* * *

Да, две служебные собаки оберегали каждая свою территорию не менее яростно, чем дикие волки. Эти двое так и познакомились – у невидимой черты. Хант тогда очень не хотел лишнего геморроя себе и своему участку и пытался подстроить так, чтобы свежий труп нашли «соседи». Только вот над трупом нарисовалась она. И он долго не верил, что вот эта вот – в одном с ним ранге, на одном уровне. Ещё и такая… Круглолицая, уютная, в платьишке. Ну на кухне ей место, а не в угрозыске. – Женщина, что ты делаешь на моей земле? – На СВОЕЙ земле, прошу заметить. А вот что ваш потерпевший на моей земле делает – это я ещё выясню. Его явно тащили вон с той стройки, – она нацепила очки и, видимо, чтобы убедиться, встала в пыли на колени, низко склонилась над убитым. – Не стой так, привыкнешь, – да, Джин ещё долго не принимал её всерьёз. Уж точно до конца этого расследования. Успел при большом скоплении народа пообещать, что скоро она под ним стонать будет и этим всё кончится. В ответ на что Александра послала его туда, где солнце не светит, – причём лихо, но без единого слова, которое не подобало бы приличной женщине. А через два дня у неё уже был подозреваемый. И не с улицы, и не потому что у него рожа кирпича просила. А через неделю этот фрукт ей уже всё рассказал, и не потому что она хоть раз попросила своих парней его поколотить. Сама расколола и вывела на чистую воду. Это был вызов, на который ещё предстояло придумать симметричный ответ. Тем временем оба участка наперебой делали ставки, гадая, когда наконец их начальство начнёт жить вместе. Хант и Кушнир демонстративно всё отрицали. Сколько могли. Но и до, и после этого… неизбежного… всю дорогу мерились заслугами. И шли голова в голову. Даже несмотря на то, что Сандра примерно на год выпала из обоймы, когда у них родился ребёнок. С которым, при их-то службе, сидела мама Александры – надо сказать, крайне Джина не одобрявшая, но на отношение к внуку это никак не влияло. …Вот так обстояли дела на момент, когда Сандра снова столкнулась с Лоренцо Монтанелли. Разумеется, не просто так, а на месте преступления. Ведь его долгом было утешать скорбящих. Даром что далеко не все из них были католиками.