Иллюзия выбора

Драко провалялся с жаром несколько дней, словно мозг смирился с его печальной участью, а вот тело рефлекторно протестовало. Визиты в библиотеку и посиделки за роялем прекратились. А от воспоминаний о жесткой осанке Астории и ее кукольности натурально тошнило. Люциус наказал домовиков, полагая, что они повинны в отравлении Драко, но причины, очевидно, лежали далеко не там. В шкафу теперь томились подарки с недавнего вечера, убранные Драко, чтобы не попадались на глаза. Он оставил себе лишь серебряную змею — копию той, что ему преподнесли в день, когда пришло письмо из Хогвартса, которую в последствии Драко отдал Леви вместе со своим галстуком, соврав отцу, что потерял ее. Едва ему стало лучше, по крайней мере, перестало рвать, отец потащил трансгрессировать в Косой переулок за школьными принадлежностями, как и обещал. От свежего воздуха стало чуть лучше, и Драко утешил себя, что скоро он вернется в школу и хоть на какое-то время отвлечется от этого кошмара, которым обернулась его жизнь. Отец повел его в Лютный переулок, в последнее время Малфой-старший выглядел сердитым и озабоченным. Драко полагал, что его оставят у дверей лавки «Горбин и Бэркес», но Люциус нетерпеливо подтолкнул его внутрь лавки. Цепкий глаз ловца уловил какое-то движение в глубине магазина, но это была магическая лавка, и мало ли что здесь могло шевелиться. Пока отец ожидал хозяина у прилавка, Драко принялся бродить, осматривая убранство. — Руками ничего не трогай! — прилетел ему в спину наказ Люциуса, но Драко даже и не думал лапать все подряд. Учитывая, где он находился, трогать неизвестные темные магические артефакты было бы великой глупостью. В целом здесь было довольно занимательно, хоть и мрачно. Драко заходил все дальше и дальше, осматривая диковинные предметы один за другим. Некоторые содержали пояснительные ярлыки, на других висел лишь ценник, а какие-то и вовсе не были ни подписаны, ни оценены. Дойдя до места, где торговое помещение переходило в служебный коридор, Драко остановился у шкафа и упер взгляд в кривые дверцы. Не заинтересованный ассортиментом товаров, он постоял, не желая вторгаться в деловые беседы отца, пока тот что-то обсуждал с мистером Горбином. Между дверей шкафа что-то блеснуло. Драко прищурился, присматриваясь, и увидел то, что отозвалось на лице гримасой отвращения: круглое стеклышко очков, а за ним чей-то зеленый глаз. Размышлять, что в шкафу делает Поттер, совершенно не хотелось, и Драко ушел назад, сделав вид, что его очень заинтересовал томагавк из черного матового металла, излучающий синеватое свечение. — Мы уходим, Драко! — раздался голос отца, а Горбин, заметив интерес посетителя к топору, застыл на полпути, осажденный. Драко, может, был бы и рад покончить с покупками как можно быстрее, но сегодня улицы Косого переулка были особенно многолюдны, и он незаметно приглядывался к потоку лиц, в глубине души надеясь найти кого-то знакомого. Но все равно, пусть даже он и заметит Леви, едва ли ему разрешат хотя бы словом перекинуться: отец был слишком занят, чтобы ждать, пока он наговорится. Люциус спрашивал, что ему нужно для школы, а Драко покорно отвечал, вместе они пополнили запасы для зелий, накупили несколько пузырьков чернил, запаслись брикетами совиного корма, хрустальными флаконами, расходными перьями и прочими мелочами. Новые рабочие мантии и школьную форму Драко заблаговременно получил вместе с костюмами, поэтому остались только книги. Приблизившись к книжной лавке, Драко уже на полпути понял, что послужило причиной такого столпотворения, а точнее, кто. Окна магазина были сплошь увешаны пестрящими изображениями Златопуста Локонса в полный рост, а вывеска гласила, что именно сегодня он устраивает раздачу автографов. — Очень неприятное совпадение, — сквозь зубы процедил Люциус, но делать нечего, он прошел в лавку между снующих туда-сюда людей — тех, кто уже получил автограф писателя и кто еще намеревался это сделать. Внутри было душно и шумно, что сразу же отозвалось у Драко неприятными ощущениями внутри. Большую часть магазина занимала очередь из галдящих фанатиков. — Иди набирай книги, — неохотно косившись на толпу, отец предпочел остаться в стороне, и Драко прекрасно его понимал. Проталкиваясь среди людской массы, Драко почти закончил составление набора на предстоящий год, как вдруг магазин накрыла волна аплодисментов, а у сцены, где восседал сам Локонс, заклубился вонючий дым. К большому неудовольствию Драко, рядом с писателем материализовался Поттер собственной персоной, чем и вызвал бурю оваций. Оторвавшись поскорее от лица шрамоголового, Драко принялся усердно копаться в поисках нужной книги, проклиная и Локонса, из-за которого теперь магазин превратился в лавку самообслуживания, набитую идиотами, и Поттера, который снова лез во все щели. Не найдя нужной книги, Драко, уже изрядно злой, обернулся, наткнувшись прямиком на отвратительное трио, которое с участия мелкой рыжей замухрышки, видимо, очередной Уизли, превратилось в квартет. На то, чтобы терпеть это безумие, уходило все больше и больше сил, внешняя невозмутимость иссякала, давая эмоциям все отчетливее проступать на его бледнеющем лице. Сперва они все безмолвно переглядывались несколько мгновений, затем Драко скользнул взглядом по потрепанным учебникам, брезгливо скривившись, Поттер открыл рот, чтобы что-то сказать, но его прервала рука, опустившаяся на плечо Драко. — Пойдемте отсюда, дети, — из толпы просочился какой-то стремный лысеющий волшебник, являющийся отцом семейства Уизли. Люциус весьма холодно поприветствовал его, Драко мучился от духоты, жары, тяжести и нежелания торчать рядом с Поттером, пока отец треплется, как вдруг понял, что еще немного — и его попросту вывернет. — Па-ап, — прервал он отца на полуслове, — мне не хорошо, я выйду? Люциус замер, мысленно взвешивая, стоит ли ему пройти за сыном, либо остаться и продолжить что-то перетирать с Уизли, но Драко повезло первый раз за долгое время. — Выйди. Выпишем учебники из дома. Проветрись. Подгоняемый ощущением мимолетной свободы, он развернулся и двинулся к выходу, ища место, где бы кинуть стопку учебников, как чуть не сбил Трейси Дэвис, возникшую неизвестно откуда у него на пути. — Леви здесь? — вместо приветствия выпалил он, пока Трейси не открыла рот. — Д-да, — она опешила, — на выходе. Драко сунул ей в руки книги и вылетел прочь. И вот она. Леви стояла чуть поодаль, где было не так много людей, сжимая школьное письмо, и заметила его сразу. Словно глоток прохладной воды в знойный день, уловил Драко ее широкую улыбку и помчался навстречу. Тошнота сразу сошла на нет, едва он утонул в объятиях друга, которого так давно не видел и по которому, оказывается, так сильно скучал. Только на таком контрасте Драко осознал, как паршиво ему было все это время, радуясь теперь как никогда. С Леви все было в порядке. Из-за долгой разлуки сперва черты ее лица казались плохо знакомыми, но спустя мгновения все становилось на место: это действительно была она. Шрам на левой щеке, заметно отросшие волосы, его серебряная змея, приколотая к воротнику платья… — Я так рад тебя видеть, — хрипло произнес он. — Я тоже, — нещадно улыбаясь, закивала Леви. Ее глаза горели зеленым золотом, когда она смотрела на него, и все невзгоды прошлых недель были залечены этим взглядом. Хотелось столько всего спросить и столько всего сказать, но вдруг примчалась Трейси, разрушив всю идиллию своим по-прежнему звонким голосом, от которого Драко также изрядно отвык. — Драко, там твой отец подрался! — Что? — недоуменно воскликнул он, обернувшись как раз вовремя, чтобы увидеть выходящего из лавки отца. Сердце упало куда-то в низ живота. По мере приближения, у Люциуса под глазом проступал фингал, что обратило Драко в натуральный ужас, от смеси непонимания и стыда он просто стоял как вкопанный. Тошнота снова подступала от одной только мысли, что его отец, холеный аристократ, опустился до банального магловского мордобоя с какими-то Уизли… Воображение тут же подкрепило мысли картинами боя среди локонсовских фанатов, где Люциус совсем не по-аристократски махал кулаками. Леви предусмотрительно прикрыла ворот платья с серебряной змеей прядью волос, а позади послышался чей-то женский голос: — Мистер Малфой? Добрый день. Что произошло? Я могу чем-то помочь? Я служу в больнице святого Мунго… Леви легонько потрясла его руку, вытаскивая из позорного оцепенения. — Твой отец здесь? — тихо спросил Драко, пока Люциус не утащил его на незримом поводке авторитета в очередной раз. Драко явно не был готов, что он и Леви пересекутся так неожиданно и незапланированно. — Нет, — Леви покачала головой. — Я с Дэвисами. Обернувшись, Драко обнаружил чету Дэвисов и их сына Роджера, рослого, кареглазого и темноволосого, едва ли походившего на Трейси внешне. Люциус позволил миссис Дэвис свести синяк, а пока Драко ухватился за последнюю возможность перекинуться с Леви словами. — Прости, я… — он устало вздохнул. — Я не хотел всего этого. Не хотел, чтобы он когда-либо тебя видел. Скажи, с тобой точно все хорошо? Леви уверенно кивнула. — Ты такой бледный, — она почти с тем же озабоченным выражением, что и Дафна, бегло окинула его взглядом. — Что случилось? — Много всего, — с горечью понимая, что нет ни времени, ни возможности рассказать хоть что-то, ответил Драко. — Я заперт дома, ничего не хочется, на людей аллергия, без тебя еще целый месяц… — он прислушался. Нельзя было терять контроль над ситуацией, когда Леви находится в такой опасной близости от отца. — Рады с вами познакомиться лично, — сбоку от них мистер Дэвис пожимал руку лорду Малфою. — Это наш сын Роджер, он на Когтевране, наша дочь Трейси, слизеринка… — В самом деле? — удивился Люциус. — Приятно слышать. У вас красивая дочь. Чистокровные семьи должны держаться вместе, как считаете? — Сейчас он пригласит их на ужин, — Драко посмотрел на Леви с отчаянием, понимая, что нужно что-то предпринять, дабы спасти друга от отца. — Прости, Леви. — А вторая миледи? Тоже ваша? — Нет, это… — Па-ап, — звучно и протяжно прервал Драко. Резко обернувшись, он напустил на себя самое замученное выражение лица. — Мне снова нехорошо. — Ему нездоровится в последнее время, — пояснил Люциус. — Мы, пожалуй, пойдем, благодарю за помощь. Обменявшись безмолвным вынужденным прощанием с другом, Драко был утащен тисками обстоятельств подальше от места, где ему впервые за эти каникулы стало хорошо, затем они растворились в толпе. К счастью, Люциус был слишком занят, чтобы устраивать приемы, он снова стал часто отсутствовать, да и Драко надеялся, что пригласи отец семейство Дэвисов в гости, к Леви это относиться не будет, потому она предпочтет воздержаться. Книжонки Локонса оказались довольно паршивым чтивом, но именно своей паршивостью и отвлекали от тяжести ожидания. Драко читал у себя в спальне, где снова стало приятно находиться, и посмеивался со сцены из «Каникул с каргой». Однако оставалось загадкой, с какой целью эти книги были включены в список учебной литературы, ибо другой пользы, кроме как похихикать, из них невозможно было вынести. Леви так и не написала, зато Драко получил письмо от Дафны, где сокурсница интересовалась его состоянием, прибавила пару ободрительных слов, а также приложила к письму коробку крекеров с соленой карамелью, зная, что он к сладостям относится более чем прохладно. У Драко даже появилось настроение на полеты, он выудил бесцеремонно затолканный в шкаф новехонький Нимбус-2001 и вроде бы повеселел, обкатав подарок. Метла была потрясающей, и даже мысли, что его попросту покупают дорогими подарками, не маячили на переднем плане. А хотя стоило бы, но раз уж Драко принял свою участь и смирился, можно начать вовсю извлекать пользу и наслаждение. Едва он переменился в настроении, как оставшиеся дни лета пролетели одни за другим. Люциус был занят инициацией наведения порядков, пропадая где-то вне поместья, Драко никто не трогал, поэтому переживания постепенно улеглись ровным слоем на дне души. Чемодан он уложил за пару дней до отправления в Хогвартс, к концу августа уже не способный усидеть на месте от нетерпения. В этом году качество собранных вещей никто не стал оценивать. Родители дали ему последние напутствия перед расставанием еще за пределами платформы, от которой отходил поезд, ибо Нарцисса не желала провожать его дальше, не терпела толпу и толкания, считая не по-аристократичному являться среди остальных провожающих. Из-за Люциуса, снова все утро пробывшего неизвестно где, только не в поместье, они чуть не опоздали, до отправления оставались считанные минуты, и чета Малфоев спешно ретировалась. Отрешенно уставившись в пустое пространство, где только что растворились родители, Драко уже думал двинуться к поезду, как вдруг, скользнув взглядом по парковке у вокзала, наткнулся на весьма жалкую картину: Уизли в количестве семи человек, включая потрепанную малявку из книжного магазина, прихватив с собой Поттера, спешно вываливались из старого, едва не испускающего дух форда. Скривив губы, Драко было начал прикидывать варианты, как такая компания могла влезть в несчастный автомобиль законным в рамках физики образом, как вдруг заметил кое-что, что заставило мысли замерзнуть в голове в одно мгновение. Этого не могло быть. Он не мог представить, как так получилось, что буквально в двадцати футах от себя Драко видел Ленд Ровер, живое воплощение автомобиля мечты Леви, который она в точности изобразила на своем рисунке, а прежде видела в зеркале, показывающем желания. Драко замер, разумом понимая, что рискует опоздать, но продолжал разглядывать, чтобы убеждаться, что живое изображение совпадает с рисунком. Уизли вытаскивали чемоданы один за другим, а Драко все стоял и смотрел, хотя в блестящем, песочного цвета Ленд Ровере не было никого, но он словно приклеился взглядом к чьему-то автомобилю. И только когда дверцы форда захлопнулись с третьего раза, Драко спешно двинулся к барьеру, не желая пересекаться с Поттером взглядами. На самой платформе в этом году, казалось, было даже более многолюдно и шумно, чем в предыдущем. Не один он прибыл как раз впритык под отбытие, взволнованные родители все не отпускали своих чад, поправляя им мантии, зачесывая лохматые чубы и что-то неистово наговаривая напоследок. Пока Драко спешно пересекал платформу, прорываясь через снующих людей, что-то во второй раз заставило его замереть, не смея двинуться дальше. Леви ждала его. Леви высматривала его в толпе, то вглядываясь в людскую массу, то бросая нервный взгляд на часы. Но завидев Драко, замершего на полпути ко в скором времени отбывающему поезду, она тут же бросилась вперед, обратившись в бег, пока он сам, обремененный чемоданом, клеткой с филином и новой метлой, надежно упакованной от посторонних глаз, не мог даже и думать о том, чтобы так же броситься навстречу. Леви буквально набросилась на него, чуть не сбив с ног горячим объятием. Пока она бежала, Драко смог уловить лишь ее горящие глаза, сияющую широченную улыбку, развевающиеся за спиной волосы, зеленый галстук с его змеей, мир же вокруг превратился в размытое фоновое пятно. И хотя они виделись в прошлом месяце, радость встречи на этот раз была даже более сильной, потому что расстаться им суждено через долгие-долгие недели учебного года. — Я так рада тебя видеть! — Лицо Леви буквально сочилось счастьем, когда она наконец прекратила объятие. — Волновалась, думала, может, что случилось, но ты все-таки здесь! Пойдем скорее, вот-вот дадут свисток, Дафна заняла для тебя место, поэтому можешь не переживать… Остаток фразы был прерван пронзительным свистком, оповестившим, что поезд готов к отправлению. Похватав в одну руку клетку с филином Драко, а в другую его метлу, Леви поспешила к пока еще открытым дверям поезда, пока он не пришел в движение. С трудом опомнившись в осознании, что он вполне может упустить возможность сесть вместе с другом, Драко хватанул чемодан и, насколько быстро позволяли условия, двинулся за Леви. У входа в поезд их ждали Винсент и Грегори, тут же оказавшие помощь с чемоданом, и немало обеспокоенная Дафна. — Ну, наконец-то, — с весьма недовольным видом, словно ее заставили ждать, Дафна убедилась, что Драко вошел в тамбур, затем двери закрылись, колеса дернулись, и поезд начал движение. Смерив его все тем же недовольным взглядом, словно Драко перед ней в чем-то провинился, сокурсница ушла в купе, куда прежде занесли его чемодан, метлу и клетку два приятеля. Леви, однако, не спешила присаживаться. Она стояла посреди тамбура, смотрела на него и нещадно улыбалась. Драко хотел было поинтересоваться, чего это она так на него смотрит, но потом осознал всю абсурдность вопроса, когда понял, что не только не хочет уходить отсюда, застопорившись в очередной раз на месте, но и сам занимается точно тем же, утоляя жажду до ее черт лица, мелочей в одежде, вроде снова надетой явно мальчишеской белой рубашки и его собственного галстука. Оба глазели в нерешительности что-то сказать, пока оба же одновременно не раскрыли рот: — Драко, как ты… — Я тут на парковке видел… Тамбур накрыл хохот, вдоволь насмеявшись, Драко уступил первую реплику другу, прежде чем начать расспрашивать самому. — Так как ты провел лето? Он отошел к окну, раз уж они не присоединятся к остальным. Поезд уже набрал приличную скорость, и за окнами быстро мелькали деревья и пока еще частые домики. — Паршиво, — решил честно признаться он, устремив помрачневший взгляд вдаль. А может, было и хорошо, что они здесь, а не в купе. Вопреки ожиданиям, Леви не стала взволнованно допрашивать, а выжидала, давая собраться с мыслями. Драко, если честно, терялся, с чего начать. Пересказывать лавиной событий и без подробностей не очень хотелось, а утопая в мелочах, он рисковал что-то упустить. — Дома было нерадостно, хотя, казалось бы, я должен был обрадоваться возвращению. Я буквально был подавлен одиночеством и бездельем. Подготовительные дошкольные уроки кончились, я понял только сейчас, как ошибался, полагая, что эти занятия были неинтересными. Теперь я совершенно не знал, чем себя занять, и стал активно придумывать. Получилось более-менее найти развлечения в библиотеке. Книги, много книг, очень много книг, я даже прочитал всего Локонса, что нам определили в школьную программу, — он поймал удивленно-недоуменный взгляд от Леви и улыбнулся, — чуть животик не надорвал. И рояль. Практиковался, чтобы сыграть тебе что-нибудь, если мы в этом году все же доберемся до инструмента. Знаешь, упорная сосредоточенность неплохо отвлекает, занимает и помогает коротать время. Еще много времени уделял тренировкам по Окклюменции, полагаю, скоро сможем переходить к следующим этапам, если ты не против. И все равно ожидание тянулось слишком долго и мучительно, я даже удивился, что раньше не замечал этого. Я был словно заперт, не имея возможность даже частично проводить лето так, как ты описывала раньше. А потом, — Драко еще больше помрачнел, — кое-что случилось. За окном пейзаж сменился на зеленеющие равнины. Он чувствовал, как Леви внимательно смотрит на него, пребывал в уверенности, что она жадно улавливает каждую эмоцию на его лице. — Родители решили сосватать меня, — теперь он перевел взгляд на свои пальцы, поглаживающие шершавую оконную раму. — Не знаю, сталкивалась ли ты с такой информацией, но для представителей древнейших чистокровных родов такая практика взята за традицию. Не забавы ради, а с целью избежать подмешивания грязной крови. Ну, ты понимаешь. Берется один потомок знатного рода, берется второй потомок другого знатного рода противоположного пола, их родители договариваются — и все. Для меня это была не новость, но, во-первых, в детстве я относился слишком безразлично к этому событию, чтобы придавать какое-то значение, а во-вторых, не думал, что помолвка ждет меня так скоро. Но отец решил перегнать всех, ибо Малфои должны во всем быть первыми, лучшими, недосягаемыми… Между бровей Леви залегла морщинка, как только она уловила на лице Драко тень отвращения, когда он произносил свою фамилию. — И кто же эта несчастная? Как скоро с тобой собираются все это сделать? Видимо, Леви была под немалым впечатлением от услышанного, хоть и не показывала этого явно. — Одно хорошо: меня не тронут раньше, чем я достигну совершеннолетия, — ответил Драко, едва ли ощущая облегчение. — Когда Астория станет чуть постарше, будет созван прием в честь нашей помолвки, тогда же наш грядущий союз и предадут огласке. — Астория? — переспросила Леви, еще больше хмурясь. — Гринграсс? Драко кивнул. — Но она же еще совсем крошечная, сколько там ей, девять? Десять? — Я спросил у Дафны то же самое, когда Гринграссы пришли как-то вечером на чай. Астории десять, она только в следующем году пойдет в школу. — Это… — на лице Леви теперь красовалась смесь изумления, отвращения и презрения. — Да это же омерзительно! Еще совсем ребенок! Да что с ними всеми не так? Напоминает времена монархии, когда детей выпихивали в браки в сумасшедшем возрасте. Чертовы шовинисты, консерваторы и…. — Что поделать, — Драко развел руками, пока Леви не обратилась в гнев, которым уже ничего не изменить. Но в Леви отнюдь не пробудился бунтарский дух, наоборот, она крайне сочувственно спросила: — И что ты теперь будешь делать? — Ну, — Драко даже был озадачен, — я остаток лета так или иначе размышлял над тем, что я теперь буду делать. Школу закончить мне позволят, а за оставшееся время подумаю на ходу. Очевидно, я больше не тот мальчик, который совершенно спокойно относился к родительскому превосходству, мог спокойно при этом функционировать и даже извлекать какую-то пользу из беспрекословного повиновения. Теперь же, кажется, становится слишком сложно стоять, глотая, не шевелиться и как раньше ничего не чувствовать. Как только в человеке какие-то вещи начинают пробуждать ответную реакцию, все меняется. Леви снова нахмурилась — Драко практически был уверен, что подозревает, о чем она думает сейчас: он не должен позволять распоряжаться своей жизнью. Но снова, вопреки ожиданиям, она спросила совершенно другое: — Как, кстати, тебе эта Астория? Что она думает по поводу всего этого? С кем-нибудь еще поступят так же, как и с тобой? — Не понравилась, — Драко отвернулся от окна, почувствовав себя лучше, чем когда только начинал свое унылое повествование. — И тебе бы она тоже не понравилась. Астория словно… холодная маленькая фарфоровая кукла. Очень хочу ошибиться, но сложилось впечатление, что девочка уже не способна на какие-то теплые, хорошие чувства. Ее словно растили на выдачу, воспитывали еще хуже, чем как натаскивали меня. Это не человек, а сгусток манерности, воспитания, выдержки, что при этом ничуть не красит ее. Мысли о том, что именно с ней ему суждено в будущем провести остаток жизни, породили мелкую дрожь. — Смотрю, ты спокойно к этому отнесся, — Леви саркастически хохотнула, заметив, как он содрогнулся. — Девочке даже в кайф все, что происходит, — безразлично бросил Драко. — Сразу видно, что ей нравится в таком амплуа. Это же и ответ на твой вопрос, что она думает. Ничего не думает, только лишь балдеет от новых платьишек. Дафну тоже сосватали какому-то французу, но она уже смирилась, хоть и тоже не в восторге. Не знаю, повезло ли еще кому-то, узнаем потом, когда все-таки дойдем до купе. Словно в ответ на последнюю реплику дверь, отделяющая тамбур от вагона, отворилась, впуская снова чем-то недовольную Дафну, Тео, Блейза, Трейси и наконец Пэнси. — Говорил же, все с ними в порядке, — обронил Тео остальным. — Стоят, болтают. Подняли шумиху… — А что случилось? — с легким беспокойством осведомилась Леви. — Да так, — Блейз развернул упаковку тыквенного печенья, при виде которого Леви поморщилась. Она утверждала, что в детстве чуть не утонула в чане с тыквенным соком и с тех пор ненавидит любые лакомства из тыквы. Вероятно, там, откуда пришли сокурсники, уже проезжала тележка с едой. — Грейнджер устроила рейд по вагонам в поисках Уизли и Поттера. — Мальчик по имени Невилл потерял Уизлипоттера? — весьма похоже спародировал Драко прошлогоднюю фразу гриффиндорки, чем вызвал волну хохота. — В любом случае мы их не видели. — Мы опасались, может, между вами что-то произошло, — пояснила Дафна, явно успокоенная тем фактом, что все-таки ничего не случилось. — Мало ли. — А чего к нам не идете? — впилась в Леви и Драко взглядом Трейси. — Мы, как было верно подмечено, болтаем, Трейси, — многозначительно ответил Драко. — У Драко выдалось довольно хреновое лето в этом году, — рискнула добавить старшая Гринграсс. — О, — Блейз словно на мгновение опечалился, — а нам ни сказал, ни написал, да, ребята? — он обернулся к остальным. — Кому-нибудь Драко прислал письмо с жалобами? В компании обменялись бормотанием, выражающим отрицание. Дафна тактично промолчала, еле заметно теребя рукава малинового в желтые горошины свитера, а Драко получил многозначительный взгляд от Леви. — Да ладно вам, — снова вступилась Дафна. — Ему теперь придется терпеть мою сестричку рядом с собой, едва мы закончим школу. По тамбуру теперь прокатились возгласы недоумения, но Драко оставался спокоен и не сердился на Дафну: все равно рано или поздно они бы узнали. — Неужели это именно то, о чем я думаю? — подала голос Пэнси, выступая вперед. — Любопытно. — Я так полагаю, — вмешался Драко, пока Паркинсон не озвучила свое отношение к его помолвке, — никого больше пока не заставили? Ему ответили единогласным отрицанием. Драко глубоко вздохнул. — Мать вообще считает все эти вековые традиции пережитками прошлого, — изрек Блейз, — не думаю, что она поступит со мной точно так же. Ее пока больше волнует своя личная жизнь, чем моя. — Да и к священным двадцати восьми не относится, — справедливо подметил Тео, за что получил оберткой от печенья в голову. — Так, значит, — задумчиво произнесла Леви, пребывая некоторое время в молчаливом погружении в собственные мысли, — традиция браков по договоренности существует лишь между священными двадцати восемью родами? Она обращалась скорее к Драко, Дафне или Теодору, но ответила Пэнси: — Разумеется. Конечно, далеко не все выполняли это правило и строго соблюдали традицию, но в ее основе лежит именно такой принцип, Фаррелл. — То есть все эти семьи имеют родство? — Совершенно верно, Фаррелл. — Но… — Леви явно что-то обдумывала, — Не значит ли это, что велика вероятность кровосмешения между ближайшими родственниками, что влечет за собой соответствующие негативные последствия с точки зрения генетики в виде врожденных уродств… — Ой, Левс, не начинай, — у двери закатила глаза Трейси, но та даже бровью не повела. — …а в контексте сохранения чистоты крови длительная репродуктивная изоляция может произвести и вовсе противоположный эффект, спровоцировав исчерпание магических сил в большей степени для каждого последующего поколения? В тамбуре воцарилась тишина, Дафна переглянулась с Трейси, Пэнси нахмурено переваривала сказанные сокурсницей слова, Драко скептически изогнул бровь, Блейз в тишине драматически надкусил печенье, а Тео неожиданно для всех заговорил: — Весьма любопытная теория, Леви. Вероятность возникновения врожденных уродств напрямую зависит от наличия в исходном генетическом коде генов болезней. Не могу полностью исключать такой вариант, но, стоит заметить, у нас пока еще имеется нескудный выбор. По поводу исчерпания магических сил сказать уже труднее, потому что до сих пор неизвестен ни принцип наследования магических способностей и их врожденная сила, ни связь магии и генетики. Те же самые грязнокровки, которые по своей сути являются полноценными волшебниками, но по какой-то причине получили магические способности, родившись в семье двоих полностью лишенных магии родителей. — Однако существует вполне жизнеспособная теория, — невозмутимо продолжила дискуссию Леви, несмотря на то что большинство из присутствующих в тамбуре смотрели на них обоих раскрыв рты, — что магические силы не возникают сами по себе из ниоткуда, а феномен волшебников-грязнокровок обусловлен наличием хотя бы одного предка-волшебника в роду. — Эй-эй! — предостерегающе осадила Пэнси, прежде чем Тео снова раскрыл рот. — Смотрите, чтобы здесь не возникла Грейнджер. — Не волнуйся, Пэнси, Грейнджер недоступны такие книги, — успокоил Нотт, затем вернувшись к Леви. — Ты бы лучше рассказывала это все не им, а нашим повернутым на чистоте крови предкам. Уверен, им было бы любопытно послушать. — Ага, — саркастически поддакнул Блейз, складывая руки на груди, — трехчасовая лекция по профилактике инцеста от Левенте Фаррелл, а за ней лекция по основам генетики от Теодора Нотта. — А может, мы наконец пойдем? — заныла Пэнси, когда все обсмеяли шутку. — Не переживай, Пэнси, и тебе кого-нибудь подберем, — живо отпарировал Тео. — Список ограничен, но не мал. Только подумай: Уизли, Долгопупс… Увернувшись, чтобы не получить от Пэнси, Теодор выбежал прочь из тамбура, слизеринка побежала следом, оттолкнув дверцу, за ней двинулась Трейси. — Вы идете? — осведомился Блейз, выжидающе глядя поочередно то на Леви, то на Драко. — Или… — Или, — подтвердил с кивком Малфой. — Ла-а-а-адно, — в своей привычной многозначительной манере изрек Забини и тоже направился назад в купе. Дафна переступила с ноги на ногу, словно что-то хотела сказать, но, осознав, что осталась с ними наедине, вышла без слов, прикрыв за собой дверь. — Полагаю, ты нашла книги из отцовской библиотеки занимательными? — Драко улыбнулся, повернувшись к другу. — Соглашусь, аудитория не оценила. — Невинная дискуссия, обмен мнениями, — Леви в ответ пожала плечами. — Ты, кажется, рассказывал о своих каникулах? — А… — Драко вновь вовлекся в задумчивость, вспоминая, что уже рассказал, а что осталось за кадром. — В общем, кроме инцидента с помолвкой, ничего примечательного не случилось. Несколько дней валялся после приема Гринграссов с жаром и тошнотой, забавное совпадение, не так ли? А что было дальше, ты знаешь, мы увиделись с тобой буквально спустя несколько дней. Правда, в Лютном переулке в шкафу у Горбина и Бэрка я почему-то видел Поттера, но не придал этому никакого значения. Не знаю и знать не хочу, что гриффиндурец там промышлял. Леви, однако, не стала пропускать этот факт мимо, продолжая пребывать в молчании. — После встречи с тобой ждать стало чуточку легче, но, кажется, летние каникулы отныне станут для меня тем еще испытанием, — Драко грустно вздохнул. — Напишу родителям ближе к Рождеству, что не вернусь домой, надеюсь сослаться на занятость. И да, Люциус пригрозил инициацией наведения порядков в Хогвартсе, — припомнил он. — Понятия не имею, что это значит, но он явно неслабо оказался впечатлен моими красноречивыми рассказами о школе, я имею в виду, прежде всего, все негативные аспекты моего в ней пребывания. Он замолчал, украдкой улыбаясь, потому что Леви, похоже, так и не вынырнула из своих размышлений, едва ли заметив, что он завершил свой рассказ. — А что ты видел на парковке? — наконец спросила она. — О, — довольно расплылся в усмешке Драко. — Не поверишь. Ленд Ровер. Такой же, как ты рисовала из зеркала. Точь-в-точь, даже цвет такой же. Блестящий, отполированный… — Еще бы, — хмыкнула Леви, — я его полировала не хуже, чем на заводе Роллс Ройс. — А-а? — в непонимании нахмурился Драко, и спустя две секунды его лицо прояснилось. — Так это… Ты… Но… Как? В смысле? — Кажется, сейчас пойдет моя часть повествования, — пока он переваривал удивление от осознания, кому принадлежал Ленд Ровер, Леви встала рядом, опершись спиной на окно. — Ты наверняка помнишь мистера магла, чьим внедорожником я занималась. Ну, он руководит, подсказывает и финансирует, а я работаю. Так вот, этим летом мы его практически доделали. Каждый день, каждый я торчала рядом с этой махиной, про себя подумывая, а не применить ли мне магию, но потом осознала, что все-таки приятнее будет сделать его полностью своими руками. Осталось только увеличить клиренс для лучшей проходимости — и было бы готово, но я не успела. Магл слег. Буквально. У соседушки отказали ноги, и автомобиль ему больше стал не нужен. И он подарил его мне. Подозреваю, что знал, что рано или поздно болезнь сразит его, но не стал мне говорить. А видя, как он разбудил в девчонке интерес к внутреннему устройству, заранее решил, что в итоге внедорожник отойдет ко мне. И, цепляясь за последние дни, учил меня как можно большему, чтобы впоследствии я могла разобраться с ним сама и подарок не пропал зря. Я наложила парочку чар, включая Маглоотталкивающие, чтобы иметь возможность без проблем и лишних вопросов на нем передвигаться. Пока что не поймали. Теперь Леви буравила взглядом пространство, приобретя крайне серьезное выражение лица. — А узнав, что я переезжаю, сказал, что тоже вскоре съедет. Неожиданное совпадение. Я знала, что не могу помочь ему, даже несмотря на то, что он магл, а я — волшебница. Маги не всемогущи. Но ему это и не нужно было. Спустя пару дней заехал его сын, забирали вещи, осуществляли переезд. И человек радовался так, как не радуется ни один больной в его положении. Я больше не вернусь в Кемберли, и магл бы потерял свою отдушину в моем лице. Он отдал мне документы на автомобиль, пожелал удачи на новом месте и на учебе, и его увезли. Леви замолчала. Драко опешил, не зная, что и сказать. Мысли вдруг отчего-то стали тягучими. — Переезд? — лишь смог выговорить он, упираясь сейчас взглядом в ее верхнюю пуговицу. — Ага, — кивнула слизеринка. — Это из-за Уэйна. Я больше не могу и не желаю с ним жить. Как я и ожидала, наши разногласия о моем факультете еще дадут о себе знать. Я специально оттягивала момент, чтобы сообщить Уэйну лично. На зимних каникулах мы так и не увиделись из-за его работы, и те две недели я провела у Дэвисов. Но я уверена: они сообщили ему сразу, как стало известно, куда отправили меня и Трейси. Возможно, ты заметил, что Уэйн не встречал меня в конце прошлого года. А когда я вернулась в Кемберли, мы поссорились. Очень сильно. — Он делал тебе больно? — обеспокоился Драко. — Нет, — Леви грустно покачала головой. — Он не тронул меня и пальцем. Но едва мы увиделись после долгой разлуки, в его глазах я прочитала такое явное разочарование, что сразу все поняла. Предпосылки были и раньше, но Уэйн до последнего надеялся, что я отправлюсь в Когтевран. Он в свое время приложил немало усилий для моего раннего ментального становления и развития, а оказалось, что все его старания прошли зря. Раньше… — Леви осеклась на мгновение, — мысли путаются. Я не знаю, кого он хотел из меня вырастить. Уэйн всегда грезил карьерой мракоборца, сколько я себя помню. Оно и понятно, мой отец не только слишком молод для родителя, но и по характеру легкомысленный авантюрист, мальчишка с горящей идеей стать героем. Из-за меня ему пришлось отложить учебу. Дэвисы помогали, но этого было недостаточно, у них были свои дети, свои заботы. Уэйн занимался мной, попутно осваивая сперва материалы упущенного последнего курса школы, а позже готовясь к экзаменам и тестированиям на мракоборца. Удалось поступить в Министерство лишь когда я достигла семи лет. Тогда же он и отдал меня в магловскую школу в надежде занять до самого Хогвартса, но не вышло. Я опять все разрушила, и Уэйну снова пришлось отложить мечту. В Министерство он попал, но далеко не туда, куда хотел, добившись зачисления в штат лишь летом, когда мне пришло письмо. Я знала, что он наконец чувствует освобождение от меня, я это понимала. По сути, он сделал свое дело, достойно подготовив меня, создав благоприятную базу, чтобы я могла постигать теоретическую магию самостоятельно, что я, собственно, и делаю. Но мало того, что я с самого рождения была для него лишь преградой на пути к достижению горячо желаемой цели, так еще и… — Леви снова осеклась. — Я не знаю, как это назвать, кроме как узколобость. Уэйн — такой типичный борец со злом, словно взращенный на магловских мультиках про супергероев, конечно, он был крайне разочарован, узнав, с кем я теперь учусь. Я бы очень хотела забыть этот взгляд. Он не имел ничего общего с тем, как смотрит родитель на ребенка, которым гордится и которого любит и ждет. Он всерьез предложил перевестись в академию Шармбатон, но я твердо отказалась. И Уэйн не разозлился. Он тоже понял, что почти так же сильно, как он желал стать мракоборцем, я желала оказаться на Слизерине. У нас состоялся долгий и бессмысленный диалог обо всем и ни о чем, в результате которого оба, помимо потраченных сил, поняли, насколько разнится наше отношение к жизни, как по-разному мы понимаем добро и зло, что стремимся в противоположные друг от друга стороны и что семью я обрела действительно лишь в Хогвартсе, а до этого меня просто кто-то попеременно растил. Так я и решила переехать. Мне повезло, за Дэвисами тянется немалый должок перед отцом Уэйна, в честь которого мне и дали второе имя, поэтому я упаковала свою жизнь в школьный чемодан, сквозь сжатые зубы позволила Уэйну отвезти меня в подаренном Ленд Ровере, и мы распрощались. Я перебралась в Лондон, официальная версия звучала безумно глупо, что-то вроде отмазок о работе Уэйна, смешанных с высказыванием, что в Лондоне рядом с Трейси и Роджером мне будет лучше. На самом деле, пока я не переехала, Уэйн либо был на своей обожаемой работе, избавляя мир от жестоких мерзавцев и убийц, либо скрывался в своей комнате, не выходя даже поужинать со мной. Отношения были никакие. Я перестала существовать для него, а он для меня. Я бы все равно не смогла остаться в Кемберли. Слишком мала, чтобы оставлять меня там одну на целое лето, и меня перебросили к Дэвисам. Я избавилась от Уэйна, источающего величайшее разочарование, но радости мне это не принесло. Комнату пришлось делить на двоих с Трейси, потому что Дэвисы по каким-то им одним известным причинам не желают отдавать мне спальню, в которой ночует Честер, когда приезжает. Ну да ладно, зато вместе с этими неудобствами я также приобрела и некоторые преимущества, например, возможность использовать магию. А с этим пришла и возможность наконец практиковаться в Легилименции. Оттачивала прежде всего невербальный вариант заклинания, но мне больше интересно, как добиться того, чтобы человек не почувствовал вмешательства, поэтому на живых пока не практиковалась. Очень хотелось сбежать к тебе, увидеться, но я понимала, что это невозможно, своим визитом я бы лишь принесла тебе проблем. А потом в какой-то момент тяга стала настолько невыносимой, что я стала тренироваться в чарах Перевоплощения, чтобы однажды отправить тебе сову, попросить отпроситься погостить, скажем, у Теодора, приехать в образе какой-нибудь старушки и забрать тебя кататься весь день. Но не смогла. Не смогла даже строчки вразумительной написать, извини, хреновое тоже вышло лето… Драко понимающе кивнул. А потом опомнился и, в один шаг преодолев расстояние между ними, обнял Леви. Она тут же прижалась, спрятавшись в его объятиях. — Я не злюсь, что ты ничего не сказала, — мягко произнес он. — Наверное, подобное лучше рассказывать лично. Но до сих пор не могу понять одно: почему Уэйн запрещал тебе применять магию? Чем был вызван такой запрет, учитывая, что он хотел, чтобы ты хорошо разбиралась в магии еще до школы? — Я не знаю, — устало отозвалась Леви. — Так ничего полезного из его реплик и не вынесла. — Ну, у тебя теперь есть автомобиль, — в жалкой попытке подбодрить подметил Драко. — Да, — совсем не весело усмехнулась слизеринка, — кажется, следующим летом я буду спать в нем. Драко прижимал друга к себе и думал. Неудивительно, совершенно не удивительно, что Леви не присылала писем. Ей, как оказалось, было намного хуже, чем ему самому. Леви многое потеряла за эти летние месяцы, но, казалось на первый взгляд, переносила расстройства более стойко, чем он. Лишь когда спала первая радость встречи и улыбки иссякли, стало заметно, что ее взгляд потускнел. — Я буду с тобой, — пообещал Драко, не отпуская Леви. — Даю слово, я не оставлю тебя и буду всегда радом. Ты не одинока. — Только ты у меня теперь и остался, — донесся ее печальный голос. — Прошлогодние слова МакГонагалл перед распределением, что наш факультет станет для нас второй семьей, для меня оказались слишком буквальными. Получается, Драко, теперь моя семья — ты. И если у Драко есть время до окончания школы, чтобы обдумать свою жизнь, то у Леви этого времени не было. Как ее жизнь сложится дальше, нужно было думать уже сейчас.