Иллюзия выбора

Что-то было не так. Оказавшись перед барьером, отделяющим его от Хогвартс-экспресса, Драко внезапно ощутил явный внутренний протест. Былая радость от такого неожиданного освобождения покинула его, и он остался один на один со своей тревогой. Драко глянул на часы. До отправления оставалось чуть менее тридцати минут. Он все более отчетливо понимал, что не хочет садиться в поезд, не хочет отправляться в Хогвартс, не хочет, чтобы Леви видела его… таким. Тело, однако, вновь распорядилось собой по своему усмотрению, и ноги понесли Драко вперед, к барьеру, хоть он сам почти отчаянно этого не хотел. «Ты не можешь уйти сейчас, — утверждал разум, снова заработавший в полную силу. — Тебе некуда идти, они могут тебя выследить, ты пока не готов». Понимая, что у него снова нет выбора, Драко поддался, ускорил шаг и преодолел барьер, оказавшись на платформе девять и три четверти. И в ту же секунду его охватило неприятное волнение, а тошнота вернулась, заставляя сожалеть о съеденном утром. На платформе пока было немноголюдно, но вскоре отведенное до отправления время выйдет, и здесь уже будет не протолкнуться. Драко понимал, что с ужасом ждет тот момент, когда придется встретиться с друзьями, и с горечью признал, что предпочел бы пока никого не видеть. И в ту же секунду Драко встретился взглядом с Тео, подходящим к двери соседнего вагона. Друг мгновенно расплылся в улыбке, помахал ему, но Драко так и остался стоять, не шевелясь. Затем вдруг попятился, видя, как улыбка Теодора медленно сползает с его лица, оставил чемодан с клеткой и бросился в тамбур, понимая, что его вот-вот вырвет. Удивленное лицо Тео еще некоторые время стояло перед глазами, пока Драко тяжело дышал, склонившись над раковиной. Друг еще ничего не знал, не понимал, почему Драко так себя повел, но с этим же слизеринец сам выдал себя, и сделать вид, что ничего не произошло, уже не удастся. Драко без сомнения не сможет умолчать. Где-то с платформы доносилось все больше голосов, и Драко открыл кран на полную, чтобы звук текущей воды хоть как-то отвлек от внешнего мира и помог сосредоточиться. Он сел под раковину, обнял колени руками, пониже натянул капюшон и съежился, стараясь не смотреть на дверь туалета. Драко хотел было запереться изнутри с помощью магии, но не смог осилить простое заклинание, не говоря уже о невербальном. И только тогда, осознав, что не может колдовать, Драко понял, насколько ему на самом деле плохо. Даже несмотря на былую радость, его состояние было лишь следствием защитной реакции, которую выстроил мозг. На самом же деле Драко до сих пор пребывал в сильнейшем шоке, от которого так и не смог оправиться самостоятельно. Стоило признать, ему нужна помощь, но он предпочел убежать, закрыться и забиться под раковину в туалете поезда, потому что выйти к друзьям и рассказать, что с ним произошло, было невероятно сложно. И если так пойдет дальше, он погибнет. Поднявшись наконец на ноги, Драко обнаружил, что поезд уже давно тронулся и набрал приличную скорость. Оставалось надеяться, что его чемодан не остался на платформе. Тео ожидал в тамбуре, устремив взгляд в окно. Заметив, что Драко подошел, он отвернулся от окна и неуверенно посмотрел на него. Выглядел Тео обеспокоенным и растерянным, явно не зная, как обращаться с другом. — Привет, Драко, — все же поздоровался он, тепло улыбнувшись. — Я рад тебя видеть. Драко в ответ лишь медленно кивнул. Он очень хотел улыбнуться в ответ на искренние эмоции друга, но не мог, потому что лицевые мышцы словно атрофировались, неспособные сложиться в улыбку. Тео снова обеспокоенно мельком оглядел его, явно размышляющий, стоит ли интересоваться состоянием Драко, хотя его вид говорил сам за себя. — М-м, — неуверенно протянул Теодор, выждав немного, если Драко захочет что-то сказать, — Драко, ты… ты в порядке? Аккуратный и тактичный тон, с которым Тео это произносил, до глубины души тронул Драко, и сожженные кислотой внутренности снова ощутимо сдавило. Драко разомкнул сухие губы, чтобы что-то сказать, но не смог. Понимая, что не способен издать ни звука, он взглянул на друга из-под капюшона, и тут лицо Тео расплылось перед глазами. Понимая, что Теодор сейчас наверняка ошарашено замер, теряясь, как ему поступить в такой ситуации, Драко наспех вытер глаза. — Я могу для тебя что-то сделать? — донесся тихий, аккуратный вопрос друга. Драко неопределенно пожал плечами. Тео кивнул, опустив голову, и принялся нервно заламывать пальцы. Ужасно несправедливо, что по вине Драко он оказался в таком неловком положении. Драко по-прежнему не имел понятия, с чего начать, но труднее было бы оформить пойманные мысли в слова и высказать. — Я предупредил Леви, что ты сел в поезд, — все так же тихо произнес Тео, не поднимая головы. — Чтобы она не беспокоилась. Мы заняли купе на троих, она ждет тебя. Но если ты не хочешь ее видеть, мы… Драко решительно покачал головой. Встреча с ней будет неизбежна, потому что либо он будет мучить обоих друзей своим странным поведением, либо наберется сил и покончит с недосказанностью. — Хочешь пойти в купе? — на всякий случай уточнил Тео, внимательно заглядывая в его лицо. Драко твердо кивнул, снова ощущая, что тело само совершило это движение. Тео повел его к купе, которое друзья для него заняли, а Драко позволял себя вести, продолжая прятаться под капюшоном. Все эти голоса, доносящиеся по пути, казались далекими, такими неестественными, словно в этом мире Драко был лишь временным гостем. Остановившись у закрытой двери, Тео уступчиво отошел, давая Драко возможность самому решить, когда он хочет войти. Снова тронутый этим, казалось бы, простым жестом, Драко ошарашенно смотрел на друга несколько секунд, Теодор удивленно смотрел в ответ, а затем Драко бросился к нему и обнял. Тео от такого наверняка удивился еще больше, но Драко и не думал отпускать друга, вкладывая в это объятие всю благодарность, которую мог. — Ну что ты, — Тео легонько похлопал его по плечу. — Да, я тоже скучал по тебе. Что бы ни случилось, все будет хорошо, дружище. Драко отступил, заметив, что щеки друга слегка порозовели. Повернувшись снова к двери, он взялся за ручку, отметив, что руки от волнения задрожали. Пребывая в уверенности, что Тео тоже это заметил, Драко подождал несколько секунд, толкнул дверь и вошел в купе. — Драко! На него налетели, прежде чем он успел что-то разобрать и осознать. Леви обнимала крепко, прижимая Драко к себе, а он из-за ее плеча потерянно смотрел на Тео, который вошел следом, заперев за собой дверь. Теодор увидел, что Драко рефлекторно поморщился, когда в глазах защипало от слез. От этого он резко вдохнул. Леви мгновенно отпустила его, почувствовав это, и сделала пару шагов назад. Драко поспешно опустил глаза, упираясь взглядом в ее коленки, обтянутые форменными гольфами. Было сложно, невероятно сложно посмотреть на нее, и еще больнее от мыслей, как ей сейчас неприятно, непонятно и беспокойно. — Что случилось? — спросила Леви то ли у Драко, то ли у Теодора. — Леви, — Тео тяжело вздохнул. — Он пока ничего не говорит. Дай ему немного времени. — Что? — обеспокоенно переспросила она. — Совсем ничего? Но Тео… Леви замолчала, потому что Драко подошел на те два шага к ней, взял за руку, так и не найдя сил заглянуть ей в лицо, а потом и вовсе обнял, ощущая, что она не только дает себя обнять, но и прижимается в ответ, поглаживая его. И снова внутренности сжались в тугой комок. И если внутри него зияла дыра, то откуда тогда возникают эти чувства? Леви запустила пальцы в его волосы, и от этого по всему телу Драко пробежали мурашки. Он закрыл глаза, положив голову на ее плечо. Одной рукой она поглаживала его затылок, а другой держала в объятиях, и Драко было так спокойно здесь, что он просто стоял с пустой головой, думая лишь о том, как хорошо, что никуда не нужно уходить. — Что же с тобой произошло, Драко, — донесся ее проникновенный голос совсем рядом. Мне больно, Леви. Очень больно. Прости, что тебе приходится это наблюдать. Я бы не хотел, чтобы ты видела меня таким. Прости меня, пожалуйста, Леви. Прости, простипростипрости. — Простить? — перепросила она. — За что ты просишь прощения, Драко? Только спустя некоторые мгновения Драко осознал, что последние мысли сорвались словами с его губ. И если оцепеневшее тело позволило ему говорить, то нужно было довести все до конца, пока его снова не заклинило. Драко раскрыл глаза, снова наблюдая наполовину растерянное, наполовину озадаченное лицо Тео за плечом Леви, стянул с себя капюшон и отступил назад. Он решил, что, если медленно смотреть на друга снизу вверх, то постепенно он доберется до ее лица. Поэтому сперва он уперся взглядом в ее безупречно-белую, идеально отглаженную школьную рубашку, и уголок его рта дернулся, еда он заметил, что Леви больше не носит мальчишеские рубашки. — Да, теперь приходится покупать рубашки для девочек, — невесело усмехнувшись, пояснила Леви, заметив, что Драко молча проводит кончиками пальцев по ее пуговицам. — Старые уже малы в… в общем, не важно. Драко перевел взгляд выше, осматривая ее галстук с неизменной змеей на ткани. Видимо, за время каникул он сам ощутимо вытянулся, потому что угол между ними стал теперь другим. Леви терпеливо стояла, позволяя себя осматривать и гладить свои волосы, Теодор за ее спиной тактично молчал, наблюдая, а Драко сделал глубокий вдох и наконец посмотрел на друга. Она была теперь другая. Что-то изменилось в Леви со времен, когда Драко видел ее в последний раз. Она умудрилась где-то нещадно загореть, и теперь на фоне смуглой кожи ее ясные зеленые глаза выделялись еще больше. Она смотрела прямо на него, хоть и снизу вверх из-за разницы в росте, буквально въедалась твердым взглядом в лицо Драко, нахмурив брови. Это выражение могло бы слегка напрягать, если бы Драко не понял, что все дело в том, что Леви всего лишь повзрослела и уже меньше похожа на девочку, которой он увидел ее впервые. И тем не менее ему понравилось, какой она стала. Драко провел пальцем по ее покалеченной щеке, затем наклонился к ее уху и наконец прошептал: — Пожалуйста, не плачь. Я не смогу выдержать, если ты заплачешь… — Почему я… Она непонимающе осеклась, но Драко вместо ответа медленно стянул школьную мантию, бросив на сидение рядом, ослабил галстук, пока Леви и Тео в озадаченности переглянулись, расстегнул пуговицы сперва на манжетах, затем на рубашке. Так было правильно, он с самого начала понимал, что не сможет и не станет скрывать ничего, пускай и понимая, что им, возможно, будет трудно это принять. Решительно сделав последний шаг, Драко стянул с себя рубашку, обнажая тело. — Мерлин… Леви в ужасе прижала ладонь к губам, Тео, широко распахнув глаза, не верил, что на самом деле видит это. — Кто сделал это с тобой? — Леви подошла и мягко прикоснулась холодной рукой до его щеки, заглядывая в его лицо глазами, в которых плескалась вселенская печаль. Она не плакала, выполнив просьбу Драко, но он понимал, как ей больно видеть его таким. Драко разомкнул губы в попытке ответить ей, но понял, что не сможет, что звуки снова застревают в горле. Невысказанные слова «мой отец» навязчиво крутились на языке, обеспокоенное до ужаса, менее знакомое, чем обычно, лицо Леви стояло перед глазами, а Драко, кажется, снова переклинило. — Мой отец, Леви. Это сделал мой отец. Осознание произошедшего снова ударило по разуму. Из горла вырвался смех, такой громкий и непривычный, словно смеялся кто угодно, но не он. Драко смеялся хрипло, надрывисто и все громче и громче, пока Леви и Тео вновь переглянулись, не понимая, что с ним происходит. Тем временем смех все больше переходил в истерический, Драко продолжал неистово заливаться, пока Леви усаживала его на сидение и укрывала отброшенной мантией его исхудавшие плечи. Воздуха стало не хватать, но смех рвался наружу все больше и больше, постепенно превращаясь в сдавленные хрипы. — У него истерика, — донесся удивительно ровный голос Леви. — Тео, побудь, пожалуйста, с ним, я поищу, чем можно его успокоить… Драко почувствовал, что холодная рука сменилась теплой, но стало лишь труднее дышать, а внутри все перетянулось. У него такие замечательные друзья, самые лучшие, столько для него делают, а он не сможет ничем им отплатить, потому что теперь у него ничего нет, никого, кроме них, нет. И чем яснее Драко это осознавал, тем хуже, тяжелее, больнее было… — Леви, — позвал Теодор, поддерживая хрипящего друга. …хотя ему казалось, что внутри него все вымерло, но… — Леви, он задыхается! …их забота так трогательна, неужели Драко действительно заслуживает все это? — Леви! — Тео, будь добр, наложи на дверь изоляцию, не хватало, чтобы сюда сбежался весь поезд, — спокойно попросила Леви, не отрываясь от своего распахнутого чемодана, в котором что-то искала, сидя прямо на полу. Тео поднял волшебную палочку как раз вовремя, потому что его голос, произносящий заклинание, утонул в душераздирающем вопле, который издал Драко. С новым приступом нестерпимой боли он не заметил, что смех превратился в рыдания, и рыдал он отчаянно, утыкаясь в колени Теодора. Драко снова потерялся во времени, и лишь желание избавиться от боли посредством рыданий владело им. — Драко, — спокойный голос Леви вернул его в реальность, — выпей, пожалуйста. Она вложила в его руку пузырек, а сама прикоснулась прохладной ладонью к его горящей щеке. Дрожа и бессильно всхлипывая, Драко осознал, что больше не плачет, а валяется на сидении. — Пей, — мягко повторила Леви, опустившись на корточки возле него. — В ином случае мне придется усыпить тебя с помощью заклинания. Мне бы очень не хотелось этого делать. — Леви… — истощенно прошептал Драко, смаргивая слезы. — Мне так жаль, Леви… — Разберемся с этим позже, — поглаживая его лоб, сказала она. — А сейчас прими лекарство, тебе станет лучше. Доверившись, Драко послушно осушил протянутый пузырек, приподнявшись на сидении. В его ногах молча обалдевал Тео. Спрятав пустой пузырек в складках мантии, Леви села рядом с Драко и укрыла его неизвестно откуда взявшимся пледом. Драко устало улегся на ее колени, обняв за руку. — Ты позволишь, если я немного полечу тебя? — спросила Леви. Драко кивнул. Лежать было так тепло и уютно, дрожь прошла, а сбитое дыхание выравнивалось. Действие зелья начинало ощущаться все больше, мягкие прикосновения Леви и ее шепот успокаивали, и Драко задремал. А когда проснулся, она была здесь же, поглаживала его волосы и не сразу заметила, что Драко на нее смотрит. — Здравствуй, — она мягко улыбнулась ему. — Проголодался? Я могу сходить и взять для тебя что-нибудь. Драко отрицательно помахал головой и сел. За окном уже стемнело, крупные дождевые капли стучались в окно. Тео обеспокоенно взглянул поверх нового учебника по Истории магии. Драко посмотрел на свои руки. Кожа выглядела абсолютно здоровой, от побитых костяшек не осталось ни следа. Оглянулся через плечо и увидел в отражении темного окна свою белую спину. Заметив, что Драко более-менее успокоился, Леви тоже поднялась, надела на него белую рубашку, застегнула все пуговицы и принялась завязывать на нем слизеринский галстук. Ее руки подрагивали, но на лице не было ни следа слез. Драко взял ее прохладную руку в свою, отчего Леви оторвалась от галстука и удивленно глянула на него. — Спасибо, — полушепотом произнес он, сомневаясь, что голос его не покинул после всех этих истерик. На этот раз благодарность было на удивление легко сказать. — Спасибо, Леви. Она кивнула, но в следующий момент Драко снова наклонился к ее уху и прошептал: — Люциус… оставил меня. А все, что ты видела, сделал с собой я сам. — Люциус? — тотчас переспросила она, отпрянув. — Что он сделал с тобой? Он сел рядом с Тео, друг приблизился к нему, а Леви опустилась у ног Драко, положив руки на его колени. — Он… — Драко начал с трудом, — ушел. Оставил меня одного на все лето, даже не попрощавшись. Так он решил наказать меня. Попросту бросил. Я был совершенно один, запертый в поместье. Не мог послать ни одного письма или как-то связаться с вами. Не мог ничего. — Твою же… — ахнул Теодор. — За что? — тихо и непонимающе спросила Леви. — За что отец так с тобой? — Ну, — Драко подавил смешок, — как я и предполагал, ему не совсем понравился мой отказ в прошлом году. Вы помните, когда я отказался возиться с дневником. — И поэтому он решил так поступить с тобой? — удивился Тео. — Не только, — ответил Драко. — Ему в целом не понравилось, что я становлюсь менее контролируемым, и он избрал такой путь, чтобы сделать меня более послушным. — Да это же… — Жестоко, да, — выдохнул Теодор. — Очень жестоко. — А что же Нарцисса? — поинтересовалась Леви. — Что она сказала? Драко беззвучно рассмеялся. Теперь, когда он постепенно начал говорить, становилось легче, отчасти и потому, что друзья приложили все усилия, чтобы создать для него максимально комфортные условия. — Я не знаю, — ответил Драко. — Она уехала еще до того, как я обо всем узнал. Меня поставили перед фактом. — Тео говорил, ты не отвечал на его письма, — печально проговорила Леви. — Мы решили, что ты куда-то уехал. Я подумывала убедиться, что ты в порядке, но… Леви осеклась и закусила губу. — Вероятно, нам стоило это сделать. Спросить у ребят, связывался ли кто-то из них с тобой. Приехать и навестить. Черт… — Ты бы не смогла попасть в поместье, — постарался успокоить ее Драко. — Уверен, Люциус это предусмотрел. — Но что-то же можно было сделать! Драко взял Левенте за руку. — Прошу, не вини себя. Мне нельзя было помочь. Все уже позади. Все было… не так уж и плохо, если не зацикливаться. Ведь больше всего меня терзает не само наказание, а предательство родителей. Мне больно осознавать, что после всех приложенных усилий я остался недостоин нормального отношения и доверия, не говоря уже о любви. Жаль, что все, что я делал, осталось неоцененным. С этим ничего не сделать, Леви. Наверное, лишь поэтому я был так расстроен. Если бы не это, то лето прошло бы неплохо, я бы нашел себе занятие и спокойно выдержал наказание. Что происходило все это время, я помню лишь размытыми отрывками, но вы сами видели, следы говорят лучше всяких слов. Я очнулся лишь накануне отъезда. — Очнулся? — переспросила Леви. — Да, все то время я пробыл в бреду и истериках и потерял счет времени. Лежал, плакал, спал, и так по кругу. Разум вернулся лишь недавно, и тогда я тоже долго истерил, валяясь на полу у себя в комнате. Мне было трудно поверить, что все больше не будет, как прежде. Осознал предательство, понял, что, кроме вас, у меня никого больше нет. Что, похоже, никогда и не было нормальной, любящей семьи. В один вечер я лишился обоих родителей. Я и раньше подозревал неладное, ведь чем старше становился, тем более прохладно они относились ко мне. И тем больше я понимал, насколько их отношение далеко от того, как обращаются с ребенком, которого любят. И вот, их уход без объяснений стал апофеозом. Я даже был рад, что не помнил большую часть этих дней. Думал, что еще есть время оправиться, но, оказалось, что это был последний день перед отъездом. Нужно было действовать быстро. Едва я понял, что скоро сяду в поезд, то похватал все, что представляет хоть какую-то ценность и что можно продать, потому что никаких денег мне больше не видать. Собрал все, что может понадобиться, с расчетом на то, что в поместье я больше никогда не вернусь. Так Люциуса и Нарциссу с того вечера не видел. До платформы отправился с домовиком. — Отлично, — Леви вскочила на ноги и принялась ходить туда-сюда по купе. — Спасибо, Драко, что нашел в себе силы рассказать и мужество, чтобы все это пережить. Прости и ты меня, что не смогла помочь. Мне очень жаль. Возможно, стоило поступить иначе. Надеюсь, ты вскоре поправишься. — Лучшее, что ты можешь сделать, — не винить себя, — Драко мягко улыбнулся и взял ее за плечи. — Я сразу понял, что бесполезно что-то делать, пытаться сбежать или связаться с вами. И даже если бы ты смогла меня вытащить, это не отменяет того факта, что у меня больше нет семьи. Леви некоторое время смотрела прямо на него, затем обняла. — Все наладится, — тихо заверила она. — Ты не одинок. У тебя есть мы. Я подумаю, как можно тебе помочь после всего случившегося, раз уж ты считаешь, что не смогла бы этому помешать. — Я сделал полезные выводы, но не это самое главное. Мне уже лучше, вы чудесные, оба, если бы не вы, я… Он замолк, не найдя слов, но затем обнял их обоих. — Я бы очень хотел узнать, как вы провели лето, но, кажется, зелье все еще действует, поэтому… Драко не закончил мысль, широко зевнув. Когда он снова укладывался на сидениях, Леви заботливо укрыла его пледом, подождала, пока он заснет, затем села обратно к Теодору. — Он сомневался, стоит ли тебе говорить, — тихо сказал Тео. — Наверное, не хотел, чтобы ты это видела. Но ты молодец. — Ты тоже, — устало вздохнула Леви. — Радуйся, кажется, из нас троих ты — единственный, у кого нет проблем в семье. — Наверное, — пожал плечами в ответ Тео. — Что теперь будем делать? Учитывая, что случилось. — На каникулах мне придется уехать, — невесело сказала слизеринка. — Причем на всех. Драко нельзя возвращаться туда. Я не хочу, чтобы он когда-либо впредь виделся с этим чудовищем, а тем более жил там. Люциус не заслуживает такого сына. — Если ты хочешь, — подумав, сказал Теодор, — я могу узнать, сможет ли Драко остаться у меня этим летом. — Все это непросто. Драко будут искать, если он не вернется, — вздохнула Леви. — И не отпустят из-под контроля так просто, его придется прятать, очень хорошо прятать. По сути, придется чуть ли не выкрасть его. Твой дом достаточно надежно защищен? Тео не успел ответить. Поезд резко замедлился, дернувшись на рельсах. Леви прильнула к окну, пытаясь что-то рассмотреть в пелене дождя. Тео поднялся, размял спину, потянувшись, и хотел пойти разбудить Драко. — Погоди, — тихо осадила Леви. — Мы еще не приехали. — Тогда почему поезд останавливается? Под грохот, доносящийся из соседних купе, Хогвартс-экспресс дернулся в последний раз и замер. В ту же секунду свет в купе погас, а из коридора полились взволнованные голоса. — Побудь здесь, — попросила Леви, послышался звук открывающейся двери, но в коридоре уже все затихло. Тео в темноте практически ничего не видел, он слышал лишь мерное дыхание Драко, означающее, что друг все еще здесь. Затем дверь купе снова задребезжала, замок щелкнул, и возник маленький изумрудный огонек, вроде того, что дает Летучий порох. Огонек держала в своей руке Леви, он освещал лишь ее сосредоточенное лицо и качнулся, когда она пересекла купе. — Тео, — она почти вплотную подошла к нему, а зеленые глаза практически зловеще поблескивали в свете изумрудного огонька. — В поезде дементор. — Зачем он здесь? — Теодор немедленно вышел вперед нее, выхватывая волшебную палочку. — Полагаю, это как-то связано с недавним побегом Блэка, — послышался ее шепот. — Тео, неужели ты знаешь, как остановить тюремного стражника? — изумрудный огонек качнулся, осветив его поднятую волшебную палочку. — Знаю, — кивнул Тео. — Но лишь в теории. — Как думаешь, заклинание Коллопортус способно остановить его? С той стороны ручку двери настойчиво задергали. Огонек в руках Леви погас. В купе снова настала темнота. — Настоящий дементор, представляешь! — раздался позади ее восхищенный шепот. — Такая удача встретить его вне стен Азкабана. Говорят, они на волшебников действуют по-разному, вот бы осмотреть его вблизи… — Не стоит, — мягко сказал Тео. Ручку все это время по-прежнему дергали все сильнее и сильнее. Тео зажег огонек на конце волшебной палочки. — Кажется, твое заклинание вполне успешно его удерживает, — отметил он. — Не знала, что дементоры умеют открывать двери, — задумалась Леви. — Ну, как мы, в физическом плане. Тео, — вдруг тихо сказала она, — можно я возьму тебя за руку? Мне так грустно… — Конечно, — Тео сделал шаг влево, к сидениям, чтобы Леви встала рядом с ним. Пока в дверь продолжали ломиться, она нырнула под его руку, обняла одной за талию, а второй взяла его ладонь в свою. — Спасибо, Теодор, — Леви буквально прижалась к нему, слегка подрагивая всем телом. Температура в купе ощутимо опустилась. — Ты замечательный друг. Драко очень повезло с тобой. — Как и с тобой, — в свете волшебной палочки он смущенно улыбнулся. — А мне невероятно повезло с вами обоими. Дверь наконец оставили в покое, и все затихло. — Ну все, Леви, кажется, он ушел. — Можно я еще немного побуду с тобой? Прости, просто мне вдруг стало так грустно… — Ничего, — тихо успокоил ее Тео. — Видимо, дементор так на тебя влияет. — А ты? — она повернулась, смотря снизу вверх в его лицо. — Ты в порядке? — В порядке, — с легкой улыбкой кивнул Теодор. — Все хорошо, Леви. — Хорошо, — с облегчением кивнула она. — Хотя бы у тебя, Тео. Я хочу, чтобы у тебя всегда все было хорошо. Но этот мир такой жестокий, я не хочу, чтобы ни ты, ни Драко, никто из вас страдал, так не хочу… — Не переживай, — шепнул Тео, ободряюще дотронувшись до кончика ее носа. — Все будет хорошо. В это же мгновение в купе вернули свет, коридор мгновенно заполнился голосами, а Хогвартс-экспресс, тронувшись, снова набирал ход. — Пойдем, попробуешь тоже поспать, — Тео погасил огонек на конце волшебной палочки и стянул с себя мантию, чтобы укрыть ее. — Я буду рядом.