Иллюзия выбора

До конца октября между тремя слизеринцами поселилась недосказанность после той ночи. Хоть они узнали немного правды друг о друге, все равно ничего не изменилось, лишь подтвердились некоторые догадки. Впрочем, Леви пока бездействовала и занималась своими свитками, а Тео наверняка теперь думал, как обезопасить и ее тоже. Проблема состояла в том, что полезной информации о Темном Лорде у них как не было, так и нет, но это даже хорошо. Во-первых, Хаоситы достойно выполняли свою работу, и Хогвартс был в относительной безопасности. Во-вторых, Леви даже не покидала пределы замка, а значит, не проворачивала никакие тайные делишки за спинами друзей. А в-третьих, ни о Берсеркере, ни о Темном Лорде, ни об активности Пожирателей смерти не было никаких вестей с самого начала года, а это значило, что либо они к чему-то готовятся, либо Хаоситы успешно подавляют активность Темных сил. Почему-то Драко склонялся к первому варианту. На фоне всех этих мыслей Турнир вышел на второй план и дал о себе знать в тот день, когда в Хогвартс прибыли иностранные гости. Левенте всерьез не хотела идти, отказалась смотреть на карету Шармбатона и корабль Дурмстранга, но Тео все-таки удалось уговорить ее подняться на праздничный ужин, напомнив, что Драко будет петь в хоре. Она явно учла страхи друзей и стала более мягкой. Леви даже поедала сладости за завтраком, не замечая, с какой тихой ненавистью смотрит на нее Трейси. Леви, однако, пребывала в крайней апатичности по поводу Турнира и даже не оценила шикарное убранство замка. Драко этим вечером ушел вместе с хором, поэтому в Большой зал они с Тео поднимались вдвоем. — Не нарывайся, — внезапно предупреждающе зашипела Леви, зажав Тео у одной из стен подземелья. — Если не хочешь узнать, что бывает, если стоять у меня на пути. Она подняла правую ладонь, на которой зажегся очаг изумрудного пламени. — Весьма эффектно, — одобрительно кивнул Теодор. — То есть если я откажусь потакать твоей паранойе, ты попросту завалишь меня сама? — Лучше ты падешь от моих собственных рук, чем от рук Темного Лорда, — сказала Леви. — Сочту за честь пасть от рук своего друга, — улыбнулся Теодор, накрывая своей ладонью руку Леви. Изумрудный огонек тотчас погас. — А если серьезно, я жду с нетерпением, когда же увижу тебя в полном действии, — слизеринец зашагал дальше, к Большому залу, держа Леви за руку. — Мне правда интересно, что ты можешь. Отчасти жаль, что тебе приходится скрываться. Хотел бы я, чтобы тебя оценили по достоинству. — Когда-нибудь, — слегка улыбнулась Левенте. В тусклом свете факелов подземелья было незаметно, как ее щеки покрыл легкий румянец. — Скажи, а ты тоже боишься меня? — вдруг спросила она. — Брось, — успокоил Тео. — Драко тебя не боится. Его просто настораживает твое нетипичное поведение. Но, думаю, он так же, как и я, в глубине души готов увидеть тебя другой. Просто ты уже сейчас проявляешь себя с этой, другой стороны. Но я-то помню тебя, как ты держала мою руку в Хогвартс-экспрессе, когда там были дементоры. Да и нужно понимать, что на человека влияют внешние факторы и обстоятельства. И грани характера определяют поведение в той или иной ситуации. Если Драко настораживает твое поведение, значит, он пока не знаком со всеми гранями твоего характера и не видел его проявление в разных ситуациях, вот и все. — Почему от тебя это звучит так успокаивающе… Тео улыбнулся. Они достигли Большого зала и вместе с остальными слизеринцами во главе с Эдрианом прошли за свой стол. Директор Кайшимер выглядела, как всегда, крайне обворожительно. Она не изменила своей кровавой помаде и по-прежнему походила на довольную вампирессу. Хаоситы Коул и Монтгомери, одетые в безупречные костюмы-тройки, беззаботно болтали с профессором Кейли, облокотившись на его стул. Снейп пребывал в привычном мрачном настроении, делая вид, что сегодня самый обычный вечер. За столом прибавилось несколько свободных мест. Хор расположился перед преподавательским столом, и профессор Флитвик то и дело выжидающе приподнимался на носочки и поглядывал в конец зала. Заметив в стройных рядах Драко, Леви улыбнулась ему. Наконец директор поднялась, встала на свое вещательное место и объявила: — Добрый вечер, ученики и ученицы школы Хогвартс! Вы долго ждали этого момента, и вот он настал. Приветствуйте наших дорогих гостей! По велению ее волшебной палочки двери Большого зала отворились, являя всем множество новых лиц. — Директор Академии мадам Олимпия Максим и ее очаровательные подопечные, — представила Кайшимер. В зал ровным строем вошли пару десятков девушек и несколько парней. Все были одеты в форменные светло-голубые тонкие мантии Шармбатона. Их директор, мадам Максим, ступала с не меньшим величием, чем сама Кайшимер, которая проделывала точно такой же путь к профессорскому столу. Величие также заключалось в том, что Олимпия Максим ростом превосходила любого волшебника раза в полтора. Женщины встретились, обменялись формальными объятиями, и Кайшимер жестом попросила мадам Максим присоединиться к профессорскому составу Хогвартса за столом. Ее ученики широко улыбались и радушно махали обитателям замка. После одобрительного кивка своего директора ученики Шармбатона заняли места за столом Когтеврана. — А теперь настала очередь одарить аплодисментами мужественных и непоколебимых студентов Дурмстранга и их директора Игоря Каркарова! Кайшимер широко улыбалась и хлопала вместе со всеми, когда в зал следом за французами вошли около двадцати высоких и статных парней. Среди дурмстрангцев также были и девушки, все они носили тяжелые шубы, а профессор Каркаров оказался менее приятным на вид, чем мадам Максим. Он кутался в меха и скалил не слишком отличающиеся белизной и здоровьем зубы. — А-а, Камелия, — Каркаров поцеловал украшенную перстнем бледную руку Кайшимер. — Рад вас наконец увидеть. — Игорь, пожалуйста, прошу, — директор пригласила за стол и его. Дурмстрангцы расположились за столом Слизерина и теперь расстегивали свои тулупы. — Я думаю, вы все помните мадам Деспат, главного организатора Турнира, — после этих слов директора в зал вошла тучная женщина с объемной прической из начеса. Мадам Деспат в своем стиле куталась в шаль и позвякивала многочисленными украшениями. Обнявшись с худой и утонченной американкой, Деспат заняла место рядом с профессором Хагридом, достала из складок платья веер и принялась усердно им обмахиваться. — Помимо этого, на очереди еще два важных гостя, — продолжила объявлять директор. — Министр магии Кристиан А… — Прошу прощения, — Кайлан Кейли поднялся со своего места, прерывая ее, — Адамс сегодня не прибудет. — Но, полагаю, министр засвидетельствует процесс отбора завтра? — слегка обеспокоилась мадам Максим. — Нам всем важно, чтобы процедура выбора Чемпионов прошла чисто, — поддержал Каркаров. — Разумеется, — заверил Кейли. Деспат неодобрительно глянула на троих Хаоситов. — В таком случае спешу представить вам нашего последнего гостя, — снова как ни в чем не бывало засияла улыбкой Кайшимер. — Последний по очереди, но не по значению, Хранитель Кубка Огня, премного уважаемый мистер Николас Фламель! В зал под недоуменные возгласы и аплодисменты вошел старый волшебник, такой дряхлый, что двигался еще медленнее, чем тщедушная мадам Деспат, и одной рукой опирался о трость, а другой держался за своего ассистента. — Мистер Фламель любезно согласился разделить в этом году радость празднества вместе со всеми нами, — сияла Кайшимер. — Прошу вас… — А разве он не умер? — Леви с сомнением вглядывалась в старика, к которому уже спешили на помощь начальники охраны. — Кажется, после уничтожения философского камня после первого курса Фламель намеревался отойти от дел. — Может, передумал, — Тео пожал плечами. Когда все гости заняли отведенные им места, Кайшимер представила школьный хор, который исполнил гимн Хогвартса. Все, кто знал слова и хотел подпеть, повскакивали со своих мест и гордо загорланили. Леви с удивительным для нее энтузиазмом подпевала, словно в зале сидит ее любимый министр магии. После гимна хор исполнил еще одну песню для гостей, затем участников отпустили по местам, Флитвик забрался на свое кресло за профессорским столом, и слово взяла мадам Деспат. — Как главный организатор, объявляю Турнир Трех Волшебников открытым! Ее слова утонули в овациях, которые сама по себе мадам Деспат никогда не получала в Хогвартсе. Хлопали все столы, хлопали преподаватели, даже старик Фламель смыкал покрытые набухшими венами ладошки. — С этого момента, — продолжала Деспат звучным голосом, — каждый, кто хочет побороться за титул победителя и главный приз, а также отвечает условиям, должен опустить… Мадам Деспат затихла, потому что Фламель поднялся со своего места и довольно бодро подошел к главному учредителю. — Милочка, вы не будете против? — улыбнулся Фламель и обратился к сотням удивленных студентов. Мадам Деспат, не совсем понимая, что произошло, вынужденно вернулась на свое место. Фламель обвел Большой зал взглядом, тепло улыбнулся студентам, и заговорил. — Правила просты, — промолвил он так, что даже в конце зала был слышен его голос. — Алгоритм точно такой же, как и в предыдущие годы. Потенциальный Чемпион пишет на кусочке пергамента свое имя, фамилию и школу, которую он представляет. Затем пергамент опускается в Кубок Огня. Проследите, чтобы пламя поглотило пергамент. Это будет значить, что ваша кандидатура принята на рассмотрение. Но будьте осторожны, — Фламель понизил голос и стал в один миг серьезным. — Для тех, кого выберет Кубок, нет пути назад. Чемпион не может отказаться от участия в Турнире. Когда Кубок выбирает Чемпиона, заключается магическое соглашение, идентичное по силе Непреложному Обету. Можете предположить сами, что случится с Чемпионом, который попытается разорвать соглашение с Кубком Огня, — Фламель выдержал выразительную паузу, затем снова заулыбался. — Кубок выбирает лучших из лучших, проверьте и вы себя. Удачи всем и каждому, прошу, вносите Кубок! Под аплодисменты перед пятью столами появился золоченый причудливый постамент, на котором высился самый настоящий кубок. Один миг — и он наполнился синими языками пламени. — Отбор завершится завтра в это же время, — объявил Фламель. — А пока у вас есть много времени подумать… Древний алхимик бросил любовный взгляд на артефакт и прошел обратно к профессорскому столу, где его уже ждал обеспокоенный до бледности ассистент. Наконец дали ужин, и столы заполнились яствами. На этот раз среди привычных школьных блюд теснились и заморские. Леви воодушевленно накладывала себе мяса осьминога, к которому Драко отнесся с нескрываемым сомнением. За их столом находился сам Виктор Крам, и он сегодня пользовался вниманием большинства слизеринцев. Люциан Боул, потерявший себя от счастья, в три раза быстрее обычного темпа рассказывал о своем прошлогоднем опыте капитана команды. — Бедный Крам, — мрачно посочувствовала Леви, в то время как Люциан указал болгарину прямо на нее, что-то говоря. Левенте поспешно отвернулась. Под конец пира все только разговорились, и Кайшимер пришлось тактично напомнить, что всем необходимо поспать. Довольные, сытые и счастливые ученики повставали со своих мест и направились на выход. Вдруг двери Большого зала в очередной раз распахнулись, и на входе предстал министр магии Кристиан Адамс. Хаосит держал под рукой дорожный плащ и стремительно направился к преподавательскому столу. Пока директор мягко подталкивала хогвартцев, Леви помедлила, обернувшись через плечо. — У вас все хорошо? — после скупого приветствия кивком осведомился Адамс у Монтгомери, отведя того чуть в сторону. — Нормально, — заверил Хаосит. — А у вас? Ладно, поговорим позже. Здесь все готово… — Пойдем, милая, — Кайшимер возникла из толпы и мягко взяла Леви выше локтя, чтобы вывести из Большого зала. По обе стороны главных дверей уже привычно стояли хмурые мрачные мракоборцы Министерства магии. Эти бывалые молчаливые вояки не шли в никакое сравнение с озорными и полными энергии Хаоситами, разодетыми как английские лорды. — Чего это он на меня так смотрит? — недовольно заметила Леви. Обернувшись через плечо с лестницы, ведущей к подземельям, она снова перехватила внимательный взгляд Крама. — Люциан рассказал ему о трюке с галлеоном, — сказал Тео и пропустил слизеринку перед собой, закрыв спиной от взора болгарского ловца. — Можно завтра вечером я останусь в гостиной? — умоляющим тоном попросила Леви. Несмотря на то, что после пира в честь открытия Турнира все были уставшими и хотели спать, в общей гостиной Слизерина еще несколько часов стояли горячие обсуждения предстоящих событий. Старшекурсники гадали, какие задания могут быть в этом году, кто-то достал томик истории Турнира Трех Волшебников и зачитывал самые главные тезисы о соревновании, кто-то из более младших сбивался в группки, обсуждая, можно ли бросить свое имя в Кубок, обойдя ограничения. В первом часу ночи в гостиную наведался Снейп, и обсуждения свернулись сами собой, зато развернулись на следующее утро с новой силой. Эдриана Пьюси к Кубку из гостиной вынесли на руках товарищи по курсу в семь утра. Сонному и растрепанному старосте-шестикурснику повезло: Эдриан был самым старшим на курсе, и уже в начале сентября ему стукнуло семнадцать. Не выспавшийся, но счастливый Пьюси нацарапал свое имя на пергаменте и направился к Кубку Огня. Кубок находился в холле, у дверей Большого зала. Видимо, накануне вечером после их ухода были наложены соответствующие чары, потому что Кубок был окружен тремя кольцами синего, ядовито-зеленого и кроваво-красного цветов, от которых поднималась бурая дымка. Удостоверившись, что все правильно написал, Эдриан преодолел ограничивающие чары и оказался внутри. Под общими взглядами всех присутствующих староста опустил пергамент в Кубок и, как велел Фламель, удостоверился, что клочок исчез. За всем этим наблюдали два мракоборца, которые даже ночью не покидали свои посты без сменщиков. Сегодня у Кубка целый день был невообразимый ажиотаж. Некоторые семикурсники последовали примеру Эдриана и тоже решили попытать счастья. Леви целый день провела в обществе любимых свитков, пока Драко и Теодор пытались обыграть друг друга в волшебные шахматы. К вечеру Левенте больше не могла откладывать конец работы и с удовлетворенным видом сняла перо с пергамента. — Все, — выдохнула она. — Закончила. — Значит ли это, что ты пойдешь на ужин? — поинтересовался Тео с улыбкой. — Пойду, — кивнула слизеринка. — Уж очень вкусное там мясо осьминога… Только верну это в спальню, — она обвела пергаментные свитки и учебник для седьмого курса широким жестом. — Я с тобой, — встрепенулся Теодор. — Не беспокойся, я не убегу, — улыбнулась Леви, но Тео все же взял часть ее трудов и направился за ней в спальню девочек. Драко прошел следом, прихватив ее чернильницу и перо. В этом году комната девчонок выглядела иначе. Пятая кровать была свободной, но кто-то придвинул ее вплотную к соседней. — Трейси выиграла ее в карты, — невозмутимо пояснила Леви. — Теперь спит как королева. Драко усмехнулся. Стены по-прежнему были обклеены обложками «Ведьмополитена», плакатами каких-то неизвестных ему певцов, а у кровати Пэнси красовалась Селестина Уорлок. В спальне витал уже знакомый приторно-сладкий запах. Только у кровати Леви не было никаких плакатов, и даже ее прикроватная тумбочка пустовала, и лишь школьный чемодан с инициалами Л. Г. Ф. у кровати делал это место обитаемым. — Мерлин, как ты здесь спишь, — Драко поморщился. — А я и не… — начала было Леви, но вовремя осеклась. — Видимо, поэтому мне и не спится здесь. Ладно, пойдем, уже совсем скоро начнется церемония. Когда трое слизеринцев поднялись к Большому залу, Кубок Огня уже перенесли внутрь из холла. За преподавательским столом находился вчерашний состав, министр, как и обещал Кайлан Кейли, был на месте рядом со своими Хаоситами. Камелия Кайшимер о чем-то беседовала с профессором Каркаровым, пока ученики и гости замка рассаживались по местам. Мадам Деспат еще более активно обмахивалась большим алым веером, недружелюбно поглядывая то на Хаоситов, то на Николаса Фламеля. Директор Кайшимер, как негласная хозяйка замка, вышла вперед, одаряя студентов лучшей из своих улыбок. Она снова поприветствовала собравшихся, и Драко почувствовал, что эти речи начинают утомлять. Отчасти он понимал нежелание Леви во всем этом участвовать и наблюдать. — С минуты на минуту мы узнаем имена трех Чемпионов, а пока… Кайшимер движением волшебной палочки приглушила парящие свечи, и Большой зал погрузился в интригующий полумрак. Кубок Огня светился ярким синим пламенем, все еще окруженный тремя кольцами чар. Вдруг пламя налилось красным, освещая лица сидящих поблизости, и из Кубка высоко вверх стремительно вылетел клочок пергамента вместе со снопом красных искр и сизой дымкой. — Благодарю, мистер Монтгомери, — Кайшимер приняла бумагу из рук Хаосита, который проворно поймал летящий пергамент. Большой зал застыл в ожидании. — Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам! Стол слизеринцев накрылся овациями и выкриками в честь первого чемпиона. Крам поднялся из-за стола, прошел вперед и по указанию Кайшимер двинулся к двери, примыкающей к Большому залу. Кубок Огня снова налился красным и выплюнул второй кусочек пергамента. Кайшимер на этот раз сама поймала его. — Чемпион Шармбатона — Флер Делакур! — зачитала директор. Теперь уже со стола Когтеврана повалили овации. Хрупкие шармбатонские девушки с завидным задором аплодировали и выкрикивали имя Флер, не жалея ни ладошек, ни голосовых связок. Фламель улыбался, глядя на студентов. — Мисс Делакур, прошу, — Кайшимер отдала девушке ее пергамент и направила в ту же дверь, куда ушел Крам. В третий раз пламя Кубка окрасилось красным, и Кайшимер, чуть дольше вглядываясь в пергамент, объявила: — Чемпион Хогвартса — Драко Малфой. Драко показалось, что его барабанные перепонки сейчас лопнут. Слизеринцы орали так громко, что, казалось, оконные стекла Большого зала лопнут во второй раз. Драко ощущал, как его без разбору хлопают по плечам, по спине, треплют волосы. Мелькали смазанные лица, кровь стучала в ушах, но Драко интересовали сейчас лишь друзья. Леви и Тео смотрели с одинаковым потрясением. Наверное, так же выглядел он сам. Драко был ошарашен. Звук его имени из уст директора отдавался эхом в стучащих висках, и произошедшее постепенно прояснялось в сознании. — Драко Малфой! — снова воскликнула Кайшимер. — Где же ты? Выйди и присоединись к двум другим Чемпионам. Драко был окутан потрясением и непониманием, как такое вообще могло произойти. Слизеринцы продолжали орать, в висках застучало еще сильнее, а воздуха вдруг стало резко не хватать. Драко наконец поднялся со скамьи, Леви сжала его ладонь своей холодной рукой, и он пошел, понимая, что, как бы ни хотел, сейчас не может остаться. Он шел в прежнем непонимании до Кубка Огня под неистовый ор товарищей по факультету. Здесь Драко понял, что к этим звукам примешались и другие, выражающие протест гриффиндорцев. — Он несовершеннолетний! — кричал кто-то с их стола. — Малфою нет семнадцати! — Это ваше, — Кайшимер вложила в его руку клочок пергамента и кивнула на дверь. Директор явно пока еще не поняла, что произошло. Драко посмотрел на Снейпа, обойдя Кубок. Декан был удивлен. По крайней мере, именно так Драко трактовал эмоции, царившие сейчас на его лице. Профессор МакГонагалл выглядела обеспокоенной. Вероятно, она поняла, что значит имя Драко, вылетевшее из Кубка. Совсем некстати на глаза попалось радушно улыбающееся лицо Фламеля. Старец одобрительно кивал Драко, смыкая сухие ладони. Адамс выглядел сосредоточеннее всех. Он, еще более собранный, чем обычно, что-то быстро говорил Монтгомери. Драко никто не останавливал, поэтому слизеринец прошел дальше путем Чемпиона. Внезапно шум за его спиной затих. Уже у самой двери Драко обернулся, заметив, что синее пламя Кубка огня снова стало красным. Кайшимер, которая уже заняла свое место, стала почти такой же обеспокоенной, как и МакГонагалл. — Что это такое? — спросила она у Фламеля, но старик не успел ответить. Кубок Огня выбросил еще один кусочек пергамента. Весь Большой зал провожал взглядом вылетевший из пламени клочок, который пролетел несколько секунд свободного полета и опустился на пол. Коул избавился от оцепенения первым и поднял пергамент. Заглянул туда и, растерянно глянув на Фламеля, направился к преподавательскому столу. Пергамент оказался в руках у Адамса. Министр, как и Хаосит, сперва посмотрел на имя, затем так же вопросительно взглянул на алхимика. — Читайте, — кивал Фламель с той же добродушной улыбкой, которая была сейчас не к месту на фоне обеспокоенных преподавателей. — Что там? — нетерпеливо вопросил Каркаров. — Димитров Иванка, Дурмстранг, — прочитал Адамс и передал пергамент Фламелю. Зал снова взорвался разнообразными звуками. — Закройте все выходы, немедленно, — распорядился Адамс, и Коул с Монтгомери пулей ринулись из зала, попутно что-то говоря в сквозное зеркало. — Как такое возможно? — мадам Максим поднялась со своего места. — Каркаров, что это только что было? Каркаров явно разрывался между тем, чтобы ликовать по поводу избрания второго Чемпиона от его школы, и тем, чтобы разобраться в ситуации. Из-за стола встала мадам Деспат, и дело приобрело все более напряженные обороты. И вдруг пламя Кубка Огня покраснело в пятый раз. — Не может быть, — ахнула мадам Деспат. Очередной кусочек пергамента взвился в воздух и оказался в руках министра Адамса. — Кристоф Морель, Шармбатон, — прочитал он. Разобрать, что говорили учредители, директора и руководители, теперь было невозможно. В Большом зале стояла невообразимая суматоха, и только добродушный старичок Фламель направлял новых Чемпионов к двери. Ничего не понимая, дурмстранка и шармбатонец вместе с Драко послушно вошли внутрь. Дверь вела вниз, в другой зал с высокими потолками, заставленный разнообразными кубками в витринах, знаками отличия, наградами и еще невесть какими предметами. Драко узнал в помещении Зал трофеев. Крам и Делакур удивленно обернулись, завидев еще троих Чемпионов. — Иванка! — воскликнул Крам и устремился навстречу. — Что случилось? Нам нужно вернуться? Кристоф Морель, не обращая внимания на остальных, что-то говорил Флер на стремительном французском. Драко озадаченно сунул руки в карманы и принялся прохаживаться у дальней стены. Отсюда было не слышно, что происходит сейчас в Большом зале, но отрицать очевидное было бессмысленно. Он один из Чемпионов Турнира Трех Волшебников. Каким образом это произошло, Драко понятия не имел, тем более что даже не приближался к Кубку Огня. Остальные четыре Чемпиона озадаченно переговаривались, вероятно, никто из них не понимал, почему Чемпионов здесь пятеро, а не трое. Прежде чем Драко успел что-то подумать, дверь вновь открылась, и послышались чьи-то голоса. Судя по количеству шагов, сюда направлялось не менее десятка человек. — За всю историю Турнира Трех Волшебников никогда не было подобного прецедента, — заслышал Драко знакомый голос. Прежде чем в голове пронеслась отвратительная мысль, в самом ли деле грязнокровку избрали следующим Чемпионом, в проходе возникла необъятная копна волос Грейнджер, а затем и ее обладательница. Грязнокровка что-то выговаривала не менее потерянному Поттеру, пока оба гриффиндорца спускались по лестнице в торцевой зал. Драко сперва удивился, потом поморщился, и именно это выражение крайней неприязни и отвращения встретил на его лице Поттер, завидев в зале Малфоя. Вслед за гриффиндорцами в комнату продолжали пребывать люди. Среди них мелькали и голубые мантии Шармбатона, и форменные рубашки Дурмстранга. Роджер Дэвис, пятикурсник-когтевранец, неуверенно следовал за двумя француженками, а за ним шли абсолютно счастливый Пьюси и лишь слегка напряженный семикурсник-пуффендуец Седрик Диггори. Замыкал шествие озадаченный Теодор и почему-то смеющаяся Леви. Вошедшие быстро разбились по группкам. Дэвис и Диггори стояли вместе, и лишь Эдриан счастливо болтался в пространстве комнаты. Всего Драко насчитал по восемь человек от каждой из трех школ. Леви и Тео поспешили к другу. — Ты в порядке? — осведомился Теодор, пока Леви тщетно пыталась успокоиться, держась за живот. Последний раз Драко видел ее такой веселой и ликующей, когда убили Дамблдора. — Что случилось? — вместо ответа спросил Драко, смотря поочередно то на одного, то на второго друга. — Кубок словно обезумел, — ответил Теодор. — После твоего ухода он все выбрасывал и выбрасывал имена. — Деспат чуть в обморок не упала, — продолжая смеяться, выдохнула Леви. — Полнейший бардак, — согласился Тео. — И никто не знает, что делать, а Фламель лишь улыбается как умалишенный. На шестом кругу они додумались, что надо это прекратить. — И Деспат просит Фламеля остановить Кубок, но Максим встревает, потому что у всех по семь Чемпионов, а у Каркарова уже восьмой полез, — продолжила слизеринка, тяжело дыша. — Они подождали, когда из Кубка появится имя восьмого Чемпиона от Хогвартса, и Фламель наконец потушил Кубок, — закончил Тео. Драко обвел взглядом двадцати трех Чемпионов. — Это все, чьи имена вылетели из Кубка? — задумчиво спросил он. Тео кивнул. — То есть если бы Фламель не остановил Кубок, имена продолжили вылетать? — Похоже на то, — снова кивнул Теодор. Драко озадаченно изогнул бровь. Леви все смеялась. Драко понимал ее веселье. На то, чтобы процедура отбора прошла чисто, было брошено столько усилий, а в итоге теперь Турнир превратился в неизвестно что. — И что нам теперь делать? — наполовину озадаченно, наполовину растерянно спросил Драко. Тео в третий раз пожал плечами. — Николас Фламель ясно дал понять, что, если Кубок Огня выбросил твое имя, — раздался голос Грейнджер, — у тебя нет выбора, Гарри. — У нас нет выбора? — к Платиновому трио подошел Роджер Дэвис, по-прежнему растерянный. Он сжимал обгорелый пергамент. — Я не бросал своего имени. Драко взглянул на свой клочок. Там чьим-то чужим почерком было выведено: «Драко Малфой, Хогвартс». — Посмотрим, что скажут важные дяди и тети, — сказала Леви, хихикнув. Кроме нее только Эдриан выглядел довольным. Некоторые хоть и бросали свое имя, но были явно озадачены таким количеством Чемпионов. — За тебя тоже кто-то другой написал? — вполголоса произнес Драко, заглянув в пергамент Теодора. — Ага, — мрачно изрек Тео. — Не буду скрывать, я до крайности удивлен тем, что наши имена оказались там. Не говоря уже о том, что Кубок нас выбрал… — И что будешь делать? — поинтересовался Драко, пряча руки в карманы. — Будешь участвовать? — Если у нас нет выбора, — вздохнул Теодор, — видимо, придется. Не хотелось бы нарушать аналог Непреложного Обета. Драко внимательно посмотрел на друга. — А если бы выбор был? Тео не успел ответить. На лестнице вновь послышались голоса. — Только не еще Чемпионы, — взмолилась одна из шармбатонских куколок. В зал спустились Минерва МакГонагалл, Кристиан Адамс, Северус Снейп, Кайлан Кейли, который нес постамент с погасшим Кубком Огня, Камелия Кайшимер, Игорь Каркаров, Олимпия Максим, Николас Фламель с ассистентом и изрядно раскрасневшаяся мадам Деспат. — Ситуация экстраординарная, — заговорила последняя, когда добралась до зала. — Ничего подобного не случалось за всю историю Турнира. — Разумеется! — воскликнула мадам Максим. — Несовершеннолетние каким-то образом… — Простите, Олимпия, — перебила Деспат. — При всем уважении, я бы полностью поняла ваше негодование и недоумение, если бы самолично не накладывала второй круг ограничительных чар вместе с высокоуважаемым министром и мистером Фламелем! И я ручаюсь за качество их исполнения! МакГонагалл и Кайшимер оглядывали своих студентов практически с одинаковым беспокойством. Вампирша прижала руки к сердцу, словно в этом небольшом зале решалась и ее судьба. Кайлан занял позицию у лестницы, и молча наблюдал за дискуссией, периодически поглядывая на сквозное зеркало. Лицо Снейпа снова не выражало никаких эмоций, ровно как и спокойное лицо Адамса. И лишь Фламель продолжал чуть улыбаться. — Простите, — Роджер Дэвис чуть выступил вперед, демонстрируя свой кусочек пергамента. — Но я не писал своего имени здесь. — Мы не бросали свои имена в Кубок Огня, — поддержала Грейнджер, тоже выходя вперед. — И у Гарри написано совсем не его почерком. — Мистер Адамс, — требовательно развернулась к министру Деспат. — У вас есть предположения, какова подоплека данного инцидента? — Полагаю, вы трое тоже не бросали своих имен? — Снейп обвел четверокурсников-слизеринцев пристальным взглядом. — Нет, сэр, — ответил за всех Теодор. — Со вчерашнего вечера я и Драко были везде вместе, я могу под сывороткой правды свидетельствовать, что он к Кубку не приближался. — Благодарю вас, мистер Нотт, в этом нет нужды, — ответил Снейп. — Мистер Фламель, — обратился к алхимику Адамс мягким спокойным тоном. — Как Хранитель Кубка, как вы можете прокомментировать сложившуюся ситуацию? — Кубок Огня явно дал сбой, — утверждала мадам Деспат. — Это же очевидно! — Тогда каким образом туда попали имена несовершеннолетних? — вопросила Кайшимер. — Возможно, кто-то из старших положил их… — Я говорил с постовыми мракоборцами, — вклинился Кейли. — Они наблюдали за Кубком из холла и не заметили ничего примечательного. Ровно как и во всем замке полный порядок. — Возможно, Дезиллюминационные чары… — Мы не можем допускать несовершеннолетних к участию. Это подрывает все, над чем мы работали. — Простите меня, уважаемый, — Деспат протерла взмокшее лицо платком. — В каких только местах не побывали ваши мракоборческие штуки, но к чему все эти проверки и охрана, если по итогу мы имеем вот это? — Мы проверяем абсолютно всех, кто намеревается проникнуть на территорию замка, включая самого министра магии и… — Это не отменяет того факта, что Чемпионов слишком много. — И что вы предлагаете? Разговоры пресеклись, потому что дряхлый Фламель вдруг засеменил вперед к Кубку короткими шажками. — Кубок Огня, — заговорил он, поглаживая постамент, — древний магический артефакт, обладающий уникальными свойствами. Как я уже говорил, он связывает участника Турнира обязательствами, которые разрушаются только после определения победителя, досрочного поражения или смерти. Поэтому все эти прекрасные молодые люди, — Фламель обвел радушным жестом растерянных Чемпионов, — обязаны принять участие в Турнире. — Но… — МакГонагалл потерянно смотрела то на Кубок, то на алхимика, — вы же видите, что имена некоторых учеников попали против их воли. — Кубок Огня — древний магический артефакт, — снова повторил Фламель, улыбнувшись, словно перед ними стояли законченные глупцы. — Задача Кубка — избирать лучших. Сильнейших и достойнейших из всего предоставленного разнообразия. Сомневаться в подобном магическом артефакте — так же глупо, как спорить с Распределяющей шляпой и посылать учеников не туда, куда она решит, а куда захочется. Вы же не спорите с Распределяющей шляпой, а, очаровательная Минерва? — Разумеется, нет, — ответила МакГонагалл. — Но что же нам теперь делать? — То, что хочет Кубок, — просто ответил Фламель. — Но что вы скажете об ограничительных чарах? — спросила мадам Деспат. — Меня попросили наложить чары, я выполнил поручение в лучшем виде, — улыбнулся главному учредителю алхимик. — За их качество я, как и вы, готов заручиться. Впрочем, не смею сомневаться в мастерстве нашего уважаемого министра… — Значит, все-таки кто-то под чарами переступил ограничения и бросил имена, — подытожил Каркаров. — Кстати, Фламель, из интереса, как долго Кубок выплевывал бы их? — Это лишь одному ему известно, — добродушно улыбнулся алхимик. — Я могу лишь сказать, сколько всего имен было отправлено на рассмотрение. — И сколько же? — Каркаров в нетерпении вцепился взглядом во Фламеля. Прежде чем ответить, алхимик приложил старые сморщенные ладошки к Кубку, закрыл глаза и что-то неслышно зашептал. — Шестьсот пятьдесят семь, — ответил он. — Сколько сейчас студентов находится в Хогвартсе? — спросил у Кейли Адамс. — Шестьсот пятьдесят семь, — сказал Хаосит. — Вместе с поступившими из Шармбатона и Дурмстранга. Наступила пауза. — Что ж, вероятно, это чья-то несмешная шутка, — раздался в тишине холодный голос Снейпа. — Ош-шень смешно, — парировала мадам Максим, — положить в Кубок Огня имена всех учеников в этом замке против их воли… — И все же это не отменяет того факта, что Кубок избрал слишком много Чемпионов, — подметила директор Кайшимер. — Он должен был ограничиться тремя. — Кубок выбирает достойных… — Да-да, Фламель, мы уже поняли принцип действия этого «древнего магического артефакта», — Деспат, похоже, начала терять терпение и в открытую принялась выражать свое недовольство по отношению к старому алхимику. — Вы думаете, что в прошлые годы не находилось большего числа таких же достойных претендентов? Но до этого момента все было в порядке! — Его попросили, — не обращая внимания на негативный посыл учредителя, сказал Фламель. — Попросили выбрать достойных. Не ограничиваясь количеством на этот раз. — Кто попросил? — спросил Адамс. — Вероятно, тот, кому это было нужно. Не исключено, что тот же, кто положил все имена, — улыбнулся старец. Мадам Деспат помассировала виски. — Вы можете узнать, кто это сделал? — отчеканила она. — Не могу, милая, — Фламель грустно покачал головой. — Магические артефакты не раскрывают таких… — Адамс, а вы можете? — перебила его Деспат. — Из всего штата мракоборцев Министерства лишь Аластор Грюм способен вычислить скрытых под мантиями-невидимками и чарами маскировки волшебников, — ответил министр. — Да только мистер Грюм не работает в Хогвартсе. — Что ж, я… — мадам Деспат развела руками. — На этом все. В подтверждение своих слов она уселась на ближайший постамент для чьего-нибудь именного кубка. МакГонагалл по-прежнему потерянно смотрела на Снейпа, на Кайшимер, на профессора Кейли и на министра. Сейчас все надеялись на одного Адамса, и тот пребывал в непоколебимом спокойствии. Фламель все еще улыбался. — Подготовьте два дополнительных тура, — распорядился министр, обращаясь к учредителю. — Несовершеннолетние и те, кто не хочет принимать участие в Турнире, получат возможность выбыть путем добровольного поражения на первом этапе. На втором проводите борьбу за право быть единственным представителем своей школы. К Рождеству должно остаться три Чемпиона, тогда и начинайте основной этап. Обсудите до следующего вечера, сообщите, если придумаете другой вариант, устраивающий всех. Благодарю за консультацию, мистер Фламель, — Адамс отвесил легкий поклон почтенному волшебнику. — Позвольте проводить вас. Остальным — до завтра. Министр вышел из зала трофеев, оставив их пребывать в полном потрясении. — Он шикарен, — Леви сияла. — К тому же учился в Когтевране. — Мистер Фламель, — окликнула алхимика МакГонагалл, пока тот не ушел. — Возможно ли поступить так, как посоветовал мистер Адамс? Могут ли студенты выйти из Турнира, если намеренно проиграют? — Досрочное поражение, — недовольно прошептала Левенте сквозь зубы. — Он же сказал… — Замечательный у нас министр, не правда ли? — лишь улыбнулся Фламель и вышел под руку с ассистентом. Мадам Деспат шумно выдохнула, закатив глаза. — Ладно, — устало сказала она. — Пускай студенты пойдут спать. До завтра надо решить эту проблему. И ради Мерлина, может хоть кто-нибудь принести мне чашечку кофе? — Отправляйтесь, — закивала Кайшимер, с заботливым сочувствием смотря на своих студентов. Каркаров и Максим вовсю переговаривались с подопечными. — Завтра все решится, а пока постарайтесь отдохнуть. Подумать только… — Позвольте ваши пергаменты, — у лестницы Кайлан протянул руку уходящим четверокурсникам и пятикурснику. — Мы постараемся узнать, кто положил ваши имена. Тео, Леви и Драко безразлично вручили Хаоситу свои клочки. Большой зал уже был пуст, вероятно, дискуссия в зале трофеев затянулась. Драко очень хотел переговорить с друзьями, но с ними в подземелья следовал счастливый Эдриан, что затрудняло ситуацию. — Я счастлив, — говорил Пьюси, когда миновали двери Большого зала и двух неизменных мракоборцев в холле у выхода. — Отец бы мной гордился. Посмотрим, конечно, что теперь будет с Турниром, но я так рад, что нас всех выбрали! У нас сильнейший факультет. Всю дорогу до общей гостиной Эдриан источал искреннее счастье. Драко даже почти позавидовал такому настроению, потому что сам едва ли был способен сейчас насладиться приятными эмоциями. Он все еще шел на автопилоте, продолжая проникать в суть ситуации. Помешал шум празднества. В общей гостиной Слизерина вовсю царило веселье. Старшекурсники, по обыкновению, расставили по всей гостиной бутыли и бутылочки, свет приглушили и включили музыку. Лишившись возможности праздновать победы в матчах по квиддичу, сейчас слизеринцы отрывались вовсю. Едва Пьюси показался на пороге гостиной, как слизеринцы взорвались овациями и криками, приветствуя своего Чемпиона. К ним подлетели, казалось, все, и снова Драко ощутил, как его молотят куда не попадя в поддерживающих и поздравляющих жестах. — Мы Чемпионы! — орал Майлз Блетчли, которого подняли на руки два шестикурсника. — МЫ ЧЕМПИОНЫ! Захмелевших слизеринцев сейчас мало интересовали подробности отбора и причины избрания такого большого количества участников. Для всех было важнее всего праздновать, орать, пить и веселиться. В этой суматохе Драко не сразу заметил, что Леви не с ними, а стоит у прохода к спальням, с ухмылкой наблюдая за разворачивающимся мракобесием. Избавившись наконец от товарищей по факультету, Драко удалось проскользнуть к ней. Там же отходил от такого пламенного приема Тео. — Привыкайте, — улыбнулись Леви, устраиваясь у изножья кровати Драко. — Майлз был прав: вы — Чемпионы. — Что скажешь? — глянул Драко на Теодора. — Уф, — тот, похоже, так же не до конца прочувствовал ситуацию. — Это было крайне неожиданно. Мне же не показалось? Нас действительно избрали Чемпионами Турнира Трех Волшебников? — Ага, — весело закивала Леви. — И еще двадцать одного человека, включая Грейнджер и Поттера. Кстати, Драко, твое пророчество сбылось, — она смотрела горящими глазами на друга. — Именно ты сказал, что мы наверняка увидим его среди Чемпионов. Похоже, ее невероятно веселила вся эта ситуация. — Да ладно вам, — посерьезнев, бросила Леви. — Вы же слышали Адамса. Кто не хочет, может не участвовать. — До завтра пока неизвестно, что они окончательно решат, — поправил Тео. — Да и… добровольно сдаться? — А ты хочешь побороться? — вкрадчиво произнесла слизеринка, внимательно смотря на Теодора. — Я… Я не знаю, — подумав, ответил он. — Это все так неожиданно. Я даже представить не мог, что мне придется делать такой выбор. — Я бы, наверное, не стал упускать свой шанс надавать Поттеру, — справедливо ответил Драко. — Помимо Поттера, там еще два десятка претендентов, — снова серьезно заговорила Леви. — Чтобы добраться до Поттера, придется переложить всех их. Да и зная способности Поттера, наверняка ему в первом же туре надает кто-то другой. — А ты? — теперь уже Тео внимательно смотрел на нее. — Что думаешь? Леви помолчала две секунды и обворожительно улыбнулась. — Я хочу выиграть. Тео издал невеселый смешок. — Ожидаемо, — кивнул он. — Я подозревал, что ты так просто не отступишь. — Дело вовсе не в том, что я не хочу легко проигрывать, — произнесла Левенте. — И даже не в том, что хочу надавать Поттеру. Мне нужны эти деньги. Тысяча галлеонов — и можно не беспокоиться о накоплениях. Этого больше чем хватит, чтобы я закончила все свои дела. Тео закрыл лицо руками в усталом жесте, а Драко задумался. Судя по всему, Леви настроена решительно. По крайней мере, если она выбрала участие, то не отступится так просто. Тео оказался в этом прав. С другой же стороны, участие в Турнире развлечет Леви и гарантирует ее непрерывное нахождение в замке, в относительной безопасности. — Люди погибают в Турнире, — тихо произнес Тео словно в ответ на его мысли. — Ты сама видела этих дурмстрангцев. За исключением некоторых, все остальные Чемпионы сами хотели участвовать и так же настроены на победу. — Сомневаешься в моих способностях? — лукаво улыбнулась Леви. — Я… — Тео тяжело вздохнул. — Я не могу сомневаться в том, чего не знаю. Но дело вовсе не в этом, я банально не хочу, чтобы ты пострадала. — Надоело лечить мои царапины, — хихикнула слизеринка. — Царапины… — Теодор хмыкнул. — Такая возможность дается раз в жизни, — сказала Леви. — Кто бы ни положил мое имя в Кубок, прежде мне даже в голову не приходило размышлять, как обойти ограничения, чтобы участвовать. Но мне сделали по-настоящему щедрый подарок, и я не стану возвращать его назад. Звуки веселья отдавались эхом в спальне. Здесь было хорошо и прохладно. Тео над чем-то размышлял, пока Леви болтала ногами на кровати. — Пускай участвует, если разрешат, — сказал Драко. — Ей скучно тут, — пояснил он на удивление Теодора. — Лучше она будет здесь, чем продолжит скитаться по болотам ради паршивого сикля. Леви в благодарность одарила его лучезарной улыбкой. — Очевидно, решать не мне, — сказал Тео. — И, разумеется, не мне запрещать. Если ты так решила, Леви, будет по-твоему. Но учти: когда ты заявишь о себе, все будут тобой интересоваться. Сможешь ли ты вынести обилие внимания к себе, которое так ненавидишь? — Что ж, — Леви поднялась на ноги, расправила и без того безупречную белую рубашку и с улыбкой произнесла: — Чему быть, того не миновать.