Иллюзия выбора

Леви была напряженной, молчаливой и сосредоточенной все утро. Она сперва долго собиралась, вооружившись явно не только волшебной палочкой, а затем еще некоторое время провела в своей комнате, о чем-то думая. Левенте почему-то сомневалась, что портал сможет перенести их в Хогвартс незамеченными, однако не видела иных путей попасть в замок самостоятельно. Почти незаметный портал-ремешок Леви работал без сбоев, и троим слизеринцам удалось добраться, минуя все защитные заклинания. Драко не представлял, какие чары нужно было наложить на портал, чтобы тот позволил обойти защиту самого Хогвартса. Замок предстал таким, каким и был последнее время. К мракоборцам все настолько привыкли, что ученики уже давно беззаботно сновали по школе, не обращая на стражей никакого внимания. Так же было и сейчас. К башне, в которой находился кабинет директора, шли под Дезиллюминационными чарами, потому добрались без приключений. Левенте настояла на маскировке, не желая привлекать к себе лишнее внимание. Трое невидимых слизеринцев остановились напротив большой горгульи, которая охраняла вход в директорскую обитель. Насколько было известно, директор Кайшимер не стала занимать этот кабинет, поэтому предполагалось, что внутри свободно. — Что теперь? — раздался голос невидимого Теодора. Едва Драко захотел напомнить о необходимости назвать пароль, как Леви требовательно сказала: — Нам нужно поговорить с профессором Дамблдором. Малфой ощутил, как его тело покрылось сотней мурашек. Воспоминание отбросило в тот день, когда Левенте точно таким же требовательным тоном обратилась к горгулье на первом курсе. Тогда первокурсница-Леви была страшно возмущена несправедливостью, потому что Дамблдор имел неосторожность в виде исключения принять малявку-Поттера в сборную Гриффиндора по квиддичу, и она страстно желала выбить такие же права для Драко. — В прошлый раз это сработало, — вслух вспомнил Малфой. Теперь же горгулья оставалась неподвижной. — Может, стоит попросить, представ в видимом обличье? — предположил Теодор. Левенте вздохнула, сняла маскировку и повторила просьбу. Безрезультатно. — Леви, ты в самом деле рассчитывала, что получится? — с сомнением протянул Драко. — Не слишком наивно с твоей стороны? — В прошлый раз это сработало, — констатировала Левенте. — Но, разумеется, я не рассчитывала, что в нынешних условиях попасть в гнездышко Дамблдора будет так же просто. — И что будешь делать? — поинтересовался Тео. — Я… — Эй ты, со шрамом! Левенте не успела ответить, ее перебил чей-то громкий оклик, затем промелькнула яркая красная вспышка и ударилась в стену чуть в стороне от того места, где стояла слизеринка. Теодор среагировал незамедлительно и скорее рефлекторно: он развернулся и послал заклинание в обидчика, прежде чем успел понять, кто это был. Луч заклинания попал в Рональда Уизли, парализовав того на месте. Гневное выражение так и застыло на лице гриффиндорца. Гермиона Грейнджер растерянно замерла рядом с другом, будто заклинание Тео настигло и ее. Немая сцена длилась несколько мгновений, но стоило Грейнджер рыпнуться, Теодор прохладно произнес: — Даже не думай, Грейнджер. Гриффиндорка поочередно глядела на троих слизеринцев, но не двигалась. — Как вы здесь оказались? — спросила она, распахнув глаза. — Я думала… Я видела, как Темный Лорд забрал вас двоих с собой, — она кивнула на Леви и Теодора. — Вернулись убить и нас? — Если бы ваши смерти были в наших интересах, вы бы уже об этом узнали, — резонно заметил Теодор. — В таком случае, может, просто разойдемся? — предложила Грейнджер. — Я расколдую Рона, и мы уйдем и никому не скажем, что видели вас. Мы не хотели на вас нападать. Просто не ожидали здесь увидеть, вот Рон на эмоциях и бросился… Едва ли Грейнджер надеялась, что их отпустят просто так, и замерла, расценив свое положение как крайне невыгодное. — Не хотели нападать? А на что это, по-твоему, похоже? — риторически вопросил Драко, вспоминая позабытый особый саркастический тон для общения с гриффиндорцами. — На акт желанного воссоединения после долгой разлуки? — Вы не понимаете, — пробормотала гриффиндорка и, на удивление, отчего-то расплакалась. Озадаченный, Теодор повернулся к друзьям в надежде получить от них объяснение происходящему. — Они думают, что Леви убила Поттера, — шепнул Драко. — Правду-то мало кто знает. Для них мы трое — кровожадные Пожиратели-убийцы. Удивительно, что они еще свору мракоборцев на нас не натравили. — Что с ними делать? — тоже шепотом спросил Тео, кивнув в сторону гриффиндорцев, пока Грейнджер вытирала слезы. — Они нас уже заметили, уйти можно, но так ли необходимо? — прошептала Левенте. — Можем решить все быстро и грубо или медленно, но мирно. Либо остаться и попытаться поговорить с ними. Только вот хорошо бы еще попасть в директорский кабинет… — Думаю, следует обрадовать этих двоих, — предложил Драко. — Им будет полезно и приятно знать, что их дружок не погиб. — С каких пор ты так печешься о чувствах гриффиндорцев? — удивился Теодор. — С тех пор как думал, что в один момент потерял обоих друзей, — исчерпывающе ответил Малфой. Тео протяжно выдохнул, повернулся к недругам и расколдовал Уизли, но не спешил убирать волшебную палочку. — Повезло, что ты промазал, Уизли, — недружелюбно изрек Теодор. — Попал бы — и с тобой никто так не церемонился. Не советую пытаться выкинуть нечто подобное. — А что, прибьешь меня, как и Гарри? — с вызовом спросил рыжий, буравя недобрым взглядом слизеринскую троицу. — Поттер жив, — прямо сказал Драко, желая поскорее прекратить последующие препирания. — Не убивал никто вашего святого Поттера. Грейнджер удивленно округлила глаза. Уизли в недоверии сощурился. — Не может быть, — фыркнул он и сложил руки на груди. — Там, в Большом зале, все прекрасно видели, как ваша шрамоголовая подружка… — Следи за языком! — выпалил Тео. — …наставила свою волшебную палочку на Гарри, во всю глотку проорала Убивающее проклятие, что, несомненно, убило Гарри. — Все гораздо сложнее, чем думают ваши ограниченные гриффиндорские бошки, — съязвил Теодор. — С чего бы нам верить вашим словам? — задал Уизли вполне резонный вопрос. — У вас есть доказательства? Пока Уизли думал, что ответить, Левенте многозначительно кашлянула, подзывая друзей ближе к себе. — Конструктивно поговорить с ними будет нелегко, — тихо предупредила она. — Придется приложить немало усилий, чтобы убедить их хоть в чем-то и при этом не выглядеть слишком подозрительными. Но, думаю, стоит попытаться. Гриффиндорцы могут быть полезны. Похоже, они пришли сюда с той же целью, что и мы, — поговорить с Дамблдором. Если так, старик мог рассказать им то, что нам из него ни за что не вытянуть. И в таком случае можем попытаться произвести выгодный для обеих сторон обмен полезной информацией. — Погоди, а разве ты не… — Нет, — перебила Леви Теодора. — Если бы я использовала Легилименцию, вы бы это заметили. Она жестом изобразила бурное носовое кровотечение, и Тео понимающе закивал. — Здраво, — подумав, кивнул Драко. — Здраво, — согласился Теодор. — Да только что мы скажем? Гриффиндорцы в это время тоже о чем-то тихо переговаривались. — Единственное, что их интересует, — это Поттер, — рискнула предположить Левенте, кивнув в сторону шепчущихся Уизли и Грейнджер. — Мы обладаем уникальной информацией о нем, но я вижу неразумным сообщать, что Поттер в поместье, ибо в следующую секунду оба гриффиндурка ринутся спасать его задницу. Предоставить доказательства прямо сейчас мы тоже не можем, потому что для этого нужно сперва вытащить Поттера, а у нас есть более приоритетные задачи. — Но Леви, — возразил Драко, — ты уверена, что Поттер в самом деле жив? Да, мы видели его в подземельях поместья, но где гарантия, что за эти дни его в самом деле не грохнули? — Шензи сообщила, что он все еще был там, когда она помогала выбраться остальным ребятам, — ответила Леви. — Поттер без сознания, но жив. Возможно, Волан-де-Морт выжал из него еще не все соки и оставил для повторного использования. — Звучит отвратительно, — Драко поморщился. — Да, возможно, стоило вытащить его оттуда раньше, — подумав, произнесла Леви с легким сожалением. — Сейчас это было бы как раз кстати. Маловероятно, что Волан-де-Морт все-таки убьет Поттера, разве что если тот больше не будет ему полезен. — Пф, — Тео фыркнул. — А если все-таки нет, попробуешь подсунуть гриффиндорцам инфернала вместо живого Поттера? Сомневаюсь, что это сработает. Если мы утверждаем, что Поттер жив, он должен быть живым на самом деле. Учти, Леви, никакая магия не способна вернуть умершего человека к жизни. В ее привычном понимании, — уточнил Тео. — Ни кровь единорога, ни Дары Смерти, ни… — Дары чего? — переспросила Леви, зацепившись за новую информацию, но слизеринцев решительно окликнули, прерывая разговор. Грейнджер выглядела озадаченной, а Уизли — еще более недовольным, вероятно, гриффиндорцы о чем-то спорили и не нашли компромисса. На удивление, намерения обеих сторон совпали, и шансы продуктивно побеседовать возросли. — Мы хотим поговорить, — сказала гриффиндорка. — Это возможно? — Кто из вас самый адекватный? — следом спросил Уизли. — А из вас? — мгновенно отпарировал Тео. — Грейнджер, — позвал Драко, закатив глаза, — иди сюда, побеседуем. Уизли явно имеет неправильное представление о ведении дипломатических переговоров. И ради Мерлина, пускай придержит язык, иначе Тео от него мокрого места не оставит. — Не сомневаюсь, — огрызнулся Рональд. Он явно хотел сказать что-то еще, но Грейнджер, демонстрируя свою адекватность, шикнула на друга, убеждая того помолчать. Таким образом определились переговорщики с обеих сторон. Драко вышел вперед, оставляя друзей позади, то же самое сделала Грейнджер, чувствуя себя явно менее уверенной. — Итак, мы оба явно что-то знаем, — начал Драко. — Нечто полезное для всех присутствующих. Подозреваю, вас интересует, что случилось с вашим другом, и мы готовы честно ответить на вопросы. — А что интересно вам? — в свою очередь спросила Грейнджер. — Сомневаюсь, что ваша учтивость — жест доброй воли. — Не кажется, что о таких вещах лучше поговорить в более уединенном месте? — предложил Драко и как бы между прочим прислушался к звукам, идущим из коридора. Это сработало: Грейнджер рефлекторно глянула на горгулью, чем отчасти себя и выдала, подтверждая догадку Леви о том, куда направлялись гриффиндорцы. — По воле случая нам так же, как и вам, нужно попасть наверх, — Драко кивнул на статую. Грейнджер неуверенно оглянулась на Уизли и не спешила называть пароль. Наверняка рассуждала, что понадобилось слизеринцам в директорском кабинете и что может произойти, если их туда пустить. — Думаю, вы не скажете зачем? — Как и вы, — улыбнулся Драко. — Дамы вперед. Грейнджер молчала несколько секунд, расценивая все неблагоприятные расклады, затем сделала вывод, что слизеринцы и правда пока не собираются их убивать, подошла к горгулье и как-то грустно сказала: — Лимонные дольки. Получив пароль, горгулья двинулась наверх, открывая проход. Грейнджер вошла первой, за ней скользнул Уизли, потом прошли трое слизеринцев. Драко не думал, что попасть внутрь будет так просто, но, видимо, гриффиндорцам было слишком важно услышать хоть что-то о друге, и это желание перевесило недоверие к собеседникам. Пустой кабинет Дамблдора предстал в таком виде, каким его помнил Драко. Портреты по-прежнему делали вид, что спят, и даже непрошенное появление студентов не привлекло их внимание. Неведомого назначения вещицы двигались, издавали свечение и приглушенные звуки на своих полках в шкафах и на столиках. Разумеется, за эти годы здесь явно что-то поменялось, но большая круглая комната ничем разительно не отличалась, кроме разве что отсутствия самого директора, пустующей жердочки для его феникса и совершенно пустого рабочего стола хозяина кабинета. За самим столом на месте изображения прежнего директора сейчас висел портрет спящего Альбуса Дамблдора, хранящий его память, — то, что и привело Левенте сюда. Здесь, кроме директорского кресла, было негде сесть. Леви сразу заинтересовалась библиотекой и принялась рассматривать книжные корешки, непринужденно расхаживая. Теодор уселся прямо на каменные ступени за директорским столом, Драко остановился у колонны и засунул руки в карманы. Уизли уступчиво предложил Грейнджер сесть на почетное место, что она и сделала, явно смутившись таким жестом. Драко подавил желание посмеяться и сохранил невозмутимость. — Итак? — воззрилась на Малфоя Гермиона. — Мы все попали туда, куда направлялись. Теперь можно говорить начистоту. — Как я уже говорил, Поттер жив, — констатировал Драко. — Нет… — выдохнула Грейнджер и запустила пальцы в копну густых волос. — Этого не может быть. Это невозможно. — Гермиона, ты… — Ш-ш! — резко осадила Уизли гриффиндорка. — Я пытаюсь думать, Рон. Тот замолк, наблюдая за стараниями подруги расставить все на свои места. Драко хотел предположить, о чем сейчас размышляла Грейнджер, но решил сосредоточиться на своей задаче. Нужно было выждать момент и расколоть Грейнджер так, чтобы она выдала что-то полезное. — Я ничего не понимаю, — пробормотал Уизли. — Речь идет о том, о чем я думаю? — Если я буду говорить прямо, — начала рассуждать вслух Грейнджер, — рискую сказать то, чего, возможно, не стоило. Недоговаривать и намекать загадками нет смысла, и мы можем друг друга понять неправильно. Учитывая, что я совершенно вам не доверяю, не знаю, как поступить. — Извини, — сказал Драко, — оставил пузырек Веритасерума в других штанах. — Это ты называешь «дипломатическими переговорами»? — встрял Уизли. Левенте усмехнулась где-то позади. — Крестражи, — отчетливо произнесла она. — Если кто-то должен начать говорить открыто, пускай это буду я. Грейнджер распахнула от удивления рот. Уизли за ее спиной настороженно вытянулся. — Откуда вы… как вы… Левенте захлопнула книгу, вернула ее на полку и направилась к директорскому столу. — Я облегчу тебе задачу, Грейнджер, а заодно ускорю диалог, — спокойно говорила Леви, шагая вперед. — О крестражах я узнала так же, как и ты, только из другого источника. Тебе, полагаю, сказал Дамблдор. Да, я действительно пыталась убить Поттера, но подозревала, что Убивающее заклятие не подействует. — И с чего бы вдруг такая уверенность? — поинтересовался Уизли. — Я не верю, что это возможно, — Грейнджер покачала головой. — Уничтожение крестража всегда влечет разрушение его оболочки. И раз уж ты утверждаешь обратное… — Погоди, что? — воскликнула Леви. — По-вашему, Поттер — один из крестражей? — А разве нет? — в свою очередь удивилась Грейнджер. Левенте нахмурилась. Что-то было не так. У сторон были явно разные версии происходящего. — То есть ты хочешь сказать, — медленно и проникновенно произнесла Леви, — что вы оба в упор не видели, что телом вашего лучшего друга завладел Волан-де-Морт?! — слизеринка закончила фразу открытым возмущением. — Что? — Грейнджер вскрикнула. — Ладно, — Левенте поняла, что так конструктива не добиться, и перешла обратно на спокойный тон. — Давай по порядку. Помнишь, как в середине четвертого курса Берсеркер сказал Поттеру, что для него уготовлено особое предназначение? — Кто-о? — в непонимании протянул Уизли. — Э-э, — Леви опешила, осознав, что гриффиндорцы ничего не знают. — Берсеркер. Тот большой и страшный дух, который убил Дамблдора. Не суть. Грейнджер должна хорошо помнить тот день, когда Берсеркер упомянул, что у Волан-де-Морта особые виды на Поттера. Я тогда за тебя вступилась. — Да, — кивнула гриффиндорка, стараясь одновременно слушать и думать, — я помню. — Во время турнирного задания в Запретном лесу, когда Поттер активировал Кубок-портал, все три Чемпиона оказались в западне. Мне и Левски удалось выбраться, а Поттер остался там. Признаться, я до сих пор жалею, что не помогла и ему, а просто бросила. Так Волан-де-Морт не претворил бы свои планы в жизнь. Не смог бы использовать тело Поттера, как жалкий паразит. — Поэтому ты все это сейчас рассказываешь? — гневно спросил Уизли, пока Грейнджер, явно обескураженная, осмысляла услышанное. — Муки совести? А у слизеринцев она есть? — Пускай говорит дальше, Рон, — слабым голосом сказала Грейнджер. — Когда Поттер вернулся на пятый курс, вы не могли не заметить, что он стал совсем другим, — продолжила Леви. — Кто-то думал, что всему виной проигрыш в Турнире, но вы-то должны были понять. Почувствовать, что что-то не так. Я не поверю, что ты, Грейнджер, оказалась так глупа и ничего не заметила. Вы все видели, но ничего не делали. Почему? — Да, мы действительно все видели, — кивнула Грейнджер. — Но ничего не могли сделать, пусть и хотели. Почему? Я пока не готова ответить на этот вопрос. Мне необходимо разобраться, прежде чем ответить. — В любом случае я была уверена, что мое Убивающее заклятие не подействует, — Левенте учла пожелания гриффиндорки и не стала допытываться. — Я подозревала, что Волан-де-Морт тупо использовал тело вашего друга как оболочку. И пока все крестражи не уничтожены, Убивающее заклятие неэффективно. Именно по этой причине Поттер и остался жив. Я не была уверена, но рискнула попробовать и оказалась права. Левенте дала Грейнджер время подумать. Уизли в потрясении застыл за ее спиной. — Я не понимаю, — Грейнджер с тяжелым вдохом устало закрыла лицо руками. В ее черепной коробке сейчас наверняка происходило неистовое мозговое копошение. — Я вижу сплошные противоречия. Что-то не сходится. Ты попыталась убить Гарри, — начала размышлять вслух гриффиндорка, — но его смерть не была твоей конечной целью. Выходит… Она застыла на месте, а взгляд ее карих глаз расфокусировался, словно Грейнджер в одночасье поняла все. — Выходит, — она несмело посмотрела на Левенте снизу вверх, — ты хотела уничтожить Сама-Знаешь-Кого? Уизли в недоверии нахмурился. Леви ничуть не смутила догадливость Грейнджер, слизеринка, наоборот, расплылась в улыбке, словно обрадовалась такому умозаключению. — Хорошая работа, детектив Грейнджер, — усмехнулась Левенте. — Э-э, — непонимающе протянул Уизли, заслышав это. — Получается, все не так, как мы думали? Вы трое — не Пожиратели, и Малфой у вас — не главный? — Похоже, все совсем не так, как мы думали, — рассудила Грейнджер. Она не сводила глаз с Леви, будто все еще не могла поверить, что слизеринка в самом деле сказала то, что она услышала. Ситуация вышла забавная. В этом разговоре каждый о чем-то догадывался, но никто не говорил напрямую из-за нежелания, недоверия и опасений. Леви чувствовала себя Фламелем, который сыпал загадками, при этом откровенно на что-то намекая. Она не хотела говорить с Грейнджер напрямую. Пусть гриффиндорцы не представляли опасности, не было никакого желания посвящать их в свои планы и намерения. Гриффиндорка на некоторое время молча уставилась на пустой стол перед собой, затем заговорила тихим, бесцветным тоном: — Ты страшный человек, Фаррелл. Ты слишком много знаешь. И меня пугает, что и как ты говоришь. Ничего не спрашиваешь, уверенная в своих предположениях, и словно манипулируешь мной. Я не представляю, откуда тебе известно все то, что было тайной и должно было ей остаться. Мне непонятны твои мотивы. Я не знаю, на чьей ты стороне и что тобой движет. Я не понимаю, говоришь ты правду или лжешь. Ты — слизеринка, и я не могу поверить твоим словам. Ты внезапно приходишь и подвергаешь сомнениям все, во что мы верили. Профессор Дамблдор говорил совершенно другое. Все должно было быть иначе. Я боюсь дальше разговаривать с тобой. Удивительно, но беседовать с Малфоем было куда приятнее. — У-у, — протянул Теодор и присвистнул. — Переборщила, Леви, — вздохнул Драко. — Забавно наблюдать это со стороны, — Тео усмехнулся, — как вы считаете монстром человека, который на самом деле очень далек от этого определения. Я понимаю, у каждой стороны своя точка зрения и мнение о происходящем, но… — У тебя тоже неправильное представление о дипломатических переговорах, — сказала Леви Грейнджер. — Это какой-то психологический террор. У меня складывается ощущение, что ты знаешь намного больше, и я каждую секунду жду подвоха. Я чувствую себя как в клетке, и мне тяжело выносить твой взгляд. Гриффиндорка и правда старалась не смотреть Левенте в глаза и даже как-то сжалась на директорском стуле, хоть и занимала выгодную в разговоре позицию. — Вообще-то Левенте славная, — Теодор улыбнулся, понимая, что гриффиндорцы ему не поверят. — Просто привыкла вести беседы в такой специфической манере. Она вовсе не хотела тебя напугать. — Извини, Грейнджер, — вполне искренне произнесла Леви. — В дипломатических переговорах я из присутствующих слабее всех. Такая реакция — явно не то, чего я желала добиться. Может, вам с Уизли поменяться местами, и говорить будет он? Грейнджер поспешно освободила дамблдоровский стул и встала за спиной Уизли, который занял ее место. Левенте присела на краешек директорского стола. Этот ход был хорош: гриффиндорка смогла избавиться от напряжения и отдохнуть позади своего друга, а позицию говорящего занял тот, кому раньше не давали слова. Возможно, Леви рассчитывала, что Уизли окажется более разговорчив и из него удастся вытянуть больше. Драко мысленно восхитился умению Леви выкручиваться из проблем. Впрочем, об этом и говорил Фламель. — Спрашивай, — Левенте слегка наклонила голову к гриффиндорцу в учтивом жесте. — Я постараюсь ответить. Понимаю, ко мне все еще мало доверия, но пускай Грейнджер просто послушает и подумает. — Ну… — Уизли задумался, явно не ожидая такого поворота событий. — Допустим, ты говоришь правду. Знаешь, где сейчас Гарри? Он в порядке? — Знаю, — Леви кивнула. — Не могу сказать, что с Поттером все хорошо. Ему был нанесен немалый ущерб… — Твоими стараниями, — процедил Рональд. — …после которого нужно восстановиться, — невозмутимо закончила Леви. — Но, уверяю, он жив. — Скажи нам, где он, — попросила Грейнджер. — Мы должны помочь ему, пока еще не поздно. Во всем остальном разбираться будем потом. — К сожалению, я не могу этого сказать, — Левенте покачала головой. — Почему? — удивилась Грейнджер. — Если ты знаешь, где Гарри, и его смерть вне твоих интересов, помоги нам! — Помочь? — сощурилась Леви. — Помочь вам позаботиться о Поттере, на которого вы с самого окончания Турнира плевать хотели с Астрономической башни? У меня есть мои друзья, которые дороги мне, и если я не хочу, чтобы с ними случилось что-то плохое, то буду всегда рядом, чтобы суметь прийти на помощь. — Всегда рядом? — переспросил Уизли. — О чем ты говоришь, если сама последние полгода провела невесть где, только не в Хогвартсе… Леви не могла сказать, где на самом деле была и что делала, это вызвало бы слишком много лишних вопросов. Вместо этого она оперировала другими аргументами: — Вы были рядом с Поттером каждый день, он был у вас как на ладони, вы прекрасно видели, в каком он состоянии и все равно не сделали для него ничего, и теперь ты, Грейнджер, говоришь, что мне стоит взять это на себя? Назови хотя бы одну причину, почему я должна согласиться? — Сама же сказала, что жалеешь, что не помогла Гарри, когда вы попали в плен, — припомнил Уизли. — Хорошая возможность искупить вину. Левенте пропустила его реплику мимо ушей. — Видишь, Гермиона, им плевать на Гарри, — гриффиндорец развел руками. — Эти слизеринские змеи ни за то не скажут, где он, пока это им невыгодно. — Хорошо, — Грейнджер уверенно приподняла подбородок и посмотрела прямо на Леви. — Хотите сделку? Скажи, где держат Гарри, и проси что угодно взамен. — Гермиона! Уизли вскочил со стула и уволок подругу к колонне, подальше от слизеринцев. — Что ты делаешь? — прошипел он. — Продаешь душу Дьяволу? — Они знают, где Гарри, и мы обязаны сделать то, что должны, Рон! — прошипела Грейнджер. — Ты им веришь? Даже если это правда, понимаешь, что нам не скажут? — Там опасно, — констатировала Леви. — Не хочу иметь еще два трупа на своей совести. — Еще два?! — раздалось шипение у колонны. — Ох, спасибо за заботу, Фаррелл! — Будь помягче, — попросил Драко у Леви. — Они напуганы, потеряны и поглощены недоверием. — К слову о недоверии, — Левенте подошла к колонне, где совещались гриффиндорцы. — Как вы думаете, почему ваш замечательный Дамблдор, волшебник, который в свое время одолел Геллерта Грин-де-Вальда, не пытался сразить Волан-де-Морта, хотя носил звание единственного, кого Темный Лорд всегда боялся? — Так ты не знаешь? — Грейнджер нахмурилась. — Ну, на этот счет у меня есть свои предположения, — улыбнулась Леви. Грейнджер несколько мгновений смотрела слизеринке в глаза, затем сказала: — Если бы ты знала о пророчестве, то не стала бы спрашивать. — М-м? — протянула Левенте. — Каком еще пророчестве? — Гермиона! — выпалил Уизли. — Зачем ты это ей говоришь? Дамблдор… — А что «Дамблдор»? — мгновенно вспыхнула Грейнджер. — Дамблдор мертв! При всем уважении, он больше ничем не сможет помочь. Все, что он сделал после своей смерти, — взвалил на наши плечи непосильные заботы. Мы уже говорили об этом, Рон. В одиночку мы не справимся. Мы давно зашли в тупик. — Но почему они? — махнул Уизли в сторону слизеринцев. — Из всех людей, к которым больше доверия, которые могли бы помочь, ты выбрала потенциальных Пожирателей смерти, которые убили Гарри на твоих глазах? — Он бы все равно умер, — тускло сказала Грейнджер. — Мы оба прекрасно знаем, что, если Гарри действительно мертв, пророчество уже исполнено. А если есть хоть какая-то надежда на то, что Дамблдор ошибся, я хочу об этом знать. Если бы он был против этого разговора, то уже вмешался со своего портрета, — она кивнула на стену, где в своей раме мирно спал почивший директор. — Поэтому дай мне поговорить с единственным живым человеком, которому тоже известно о крестражах. Уизли сделал то же самое, что и Драко с Теодором для Леви: предоставил Грейнджер самой решать, что сказать, а о чем умолчать. — Я им не доверяю. Сказать можно что угодно. Поступай так, как сама считаешь нужным, — Рональд пожал плечами. — Надеюсь, ты об этом не пожалеешь. — Так вот, Фаррелл, есть пророчество, суть которого даст ответы на некоторые твои вопросы, — продолжила Грейнджер, повернувшись к Леви. — Оно гласит, что однажды появится волшебник, способный победить Темного Лорда. Избранный, которого сам Темный Лорд отметит как равного себе. И этот волшебник — не Дамблдор. Это ответ на твой вопрос, почему он не сражался с Темным Лордом в открытую. Гарри была уготовлена эта участь с того момента, как Сама-Знаешь-Кто оставил ему шрам в ночь, когда попытался убить. Левенте нахмурилась. Она никогда не слышала ничего подобного. Если пророчество было правдой, то Поттеру было суждено сразить Волан-де-Морта. И Дамблдор, зная это, не бросал Темному Лорду вызов. Это объясняло и повышенный интерес Волан-де-Морта к Поттеру, который представлял явно меньшую угрозу, чем Дамблдор. — Что ж, это действительно кое-что объясняет, — Левенте кивнула. — Дамблдор сказал вам о пророчестве? — спросила Леви уже совершенно другим тоном, нейтральным и задумчивым. Грейнджер кивнула. — Когда Гарри вернулся в школу в этом году, мы с Роном, конечно, сразу заметили, что он стал другим, — грустно поведала гриффиндорка. — Отдаляться он начал еще летом, отказался приезжать в Нору на каникулы, не присылал писем… Потерпев неудачу в попытках поговорить с ним, я и Рон обратились к профессору Дамблдору. Ну, точнее, к его портрету. Тогда-то он и рассказал о крестражах. Частичках души Темного Лорда, которые удерживают его от смерти. Но что стало для нас настоящим ударом — одна из них находилась в самом Гарри. Дамблдор сказал, что в ночь, когда Темный Лорд убил родителей Гарри, он невольно и незапланированно оставил кусочек своей души в нем. Что это значит, думаю, поймешь сама. — Угу, — задумчиво изрекла Левенте. — Чтобы уничтожить все крестражи, нужно убить и Поттера. Звучит логично. — Причем Сама-Знаешь-Кто должен сделать это своими руками, исходя из пророчества, — уточнила Грейнджер. — Поэтому я впервые усомнилась, что Гарри в самом деле мертв. Убивал его не Темный Лорд. Леви немного подумала и спросила: — Дамблдор убедил вас, что Поттер должен умереть, и вы были вынуждены просто ждать? — Ну, не совсем, — не согласилась Грейнджер. — Все было гораздо хуже. Мы пытались найти оставшиеся крестражи… — Но не успели, — догадалась Леви. — Поттер знал, что должен был умереть? — Нет, — гриффиндорка покачала головой. — Гарри ни о чем не знал. После его возвращения наши отношения настолько ухудшились, что мы толком не разговаривали. Он словно стал другим человеком. Мы, как было верно подмечено, все видели, но ничего не делали. — Выходит, Дамблдор поручил вам уничтожить оставшиеся крестражи, после того как Поттер умрет? — спросил Драко. Грейнджер кивнула. — Я знаю, о чем вы думаете, — сказала она. — Надежда волшебного мира не оправдалась. Зло победило, а мы не смогли ему противостоять. — Ну, не торопись с выводами, — успокоила гриффиндорку Леви. — Если ты не заметила, мы еще живы. Я бы не стала винить вас. Думаю, дело в Дамблдоре. Он и правда слишком рано умер. Уизли прыснул, за что получил укоризненный взгляд от Грейнджер. — А если серьезно, у меня есть некоторые мысли насчет пророчества и крестражей. Не думаю, что убийство Поттера руками Волан-де-Морта — обязательное условие, — засомневалась Леви. — Чтобы убедиться, нужно изучить точную формулировку этого вашего пророчества. В том, что мы сейчас обсуждаем, двусмысленность недопустима. Кстати, Дамблдор случайно не обмолвился, что нужно для создания крестража? — Леви, — протянул Тео настолько предостерегающим тоном, что Грейнджер с опаской глянула на Малфоя. — Нет, меня не интересуют подробные инструкции, — поспешно оправдалась Левенте и перед друзьями, и перед гриффиндорцами. — Тем не менее это важный момент. Если для создания крестража достаточно простого и привычного Волан-де-Морту действия вроде убийства, у него была бы уже целая куча крестражей. А если необходим, допустим, какой-то таинственный обряд, то может ли крестраж быть создан, как было сказано, «невольно и незапланированно»? Грейнджер еще некоторое время не сводила глаз с Драко, будто ожидая, что тот подскажет ей, стоит молчать или говорить. — Нет, одного убийства недостаточно, — все же ответила гриффиндорка. — Нужно еще кое-что, — уклончиво добавила она. — В таком случае где подтверждение, что Поттер действительно являлся крестражем? — прямо спросила Леви. — Может, Дамблдор просто хотел, чтобы вы не мешали Волан-де-Морту его использовать? — Дамблдор любил Гарри! — выпалил Уизли. — Ты судишь о любви по присуждению дополнительных очков Гриффиндору с потолка, прощению множественных нарушений школьных правил и зачислению в квиддичную команду в исключительном порядке? — Теодор засмеялся. — Смотри шире, Уизли. Если Дамблдор так любил Поттера, то почему даже не обмолвился о том, что ему уготовлено? — Гарри был слишком молод, пока Дамблдор жил, — объяснила Грейнджер, погрустнев. — Я не могу давать объяснение всем его поступкам. — Его-то и стоило опасаться, — сказал Драко. — Наивно думать, что Дамблдор не знал, что на самом деле происходило в Хогвартсе, когда он был жив. Его молчание — холодный расчет. Да только расчет на что? — Да-да, сейчас мы придем к выводу, что Дамблдор — пособник Темного Лорда, — заворчал Уизли. — Можно гадать бесконечно, но давайте отталкиваться от того, что мы точно знаем. Левенте соскочила с директорского стола и подошла к портрету Дамблдора. — В том все и дело, — произнесла она, вглядываясь в спящее лицо бывшего директора. — Почти точно так же, как вы не верите мне, я не верю ему. Во всей этой истории с крестражами, пророчествами, и смертями слишком много неизвестных переменных. И пока вы слепо слушали Дамблдора и делали, как он говорит, я подвергала сомнению все его слова, искала факты и думала. Много думала. — Почему же не верим, — внезапно сказала Грейнджер, и Уизли тут же удивленно взглянул на нее. — Я верю. — Да? — воскликнул Рональд. — А я — нет. — Знаешь поговорку: «враг моего врага — мой друг»? — поинтересовалась у него Грейнджер. — Вообще-то нет! — отозвался Уизли. — Зато я знаю поговорку «держи друзей близко к себе, а врагов еще ближе»! — Не думаю, что эта пословица подходит к ситуации, — сказала гриффиндорка. — Очень даже подходит, когда ты собираешься чуть ли не объединиться с врагом! Уизли тут же пожалел о сказанном, потому что Грейнджер явно о чем-то задумалась. — А почему бы и нет? — произнесла она. — Фаррелл, приходилось ли тебе слышать о синергии? Леви отвернулась от портрета и с ухмылкой воззрилась на гриффиндорку. — Предлагаешь посотрудничать? — Гермиона! — в который раз воскликнул Уизли. — Ты позволила запудрить себе мозги?! — Мы потеряли Гарри. Мы ничего нового не узнаем о крестражах. Пора признать поражение. Мне терять больше ничего. — Поверить не могу! — Уизли схватился за рыжую голову и взглянул на Левенте. — Ну, что скажешь? Слизеринцы переглянулись. — Кхм… Левенте? — позвал Тео. — На минутку. — Позвольте, — Леви протиснулась между столом и гриффиндорцами и отошла к дальней колонне, откуда все это время наблюдал за происходящим Теодор. Драко присоединился к друзьям. — Зачем ты это делаешь? — шепотом спросил Тео у Леви. — Для чего взваливаешь на себя чужие заботы? — Ты и сам знаешь, — ответила она. — Чтобы расправиться с Волан-де-Мортом, нужно знать о крестражах все. Берсеркер не снабдит меня такой информацией, да и Дамблдор едва ли будет счастлив этим поделиться. Единственный способ узнать — объединиться с Грейнджер. — Если она не справилась, почему думаешь, что получится у тебя? — поинтересовался Драко. — Ты совсем не знаешь, с чем имеешь дело. Левенте посмотрела на него твердым взглядом и исчерпывающе произнесла: — Кто, если не мы, Драко? Что ж, в этом Леви была права. Грейнджер и Уизли получили от самого Дамблдора информацию, которая, тем не менее, не способствовала успеху. Леви вопросительно глянула на Теодора. Тот кивнул. Слизеринка повернулась к гриффиндорцам и сказала: — Я доставлю Поттера в безопасное место. Если нужна помощь с крестражами — сделаю все, что смогу. Считай, у тебя выдалась возможность снять с себя обязательства. — А что взамен? — поинтересовалась Грейнджер. — Ну, хорошо бы все-таки узнать, что Дамблдор сказал вам, — усмехнулась слизеринка. — Я не смогу оказать помощь без полного владения необходимой информацией. Если мы вступаем в альянс, это значит, что я верю тому, что вы говорите, а вы не принимаете за ложь мои слова. Разумеется, если сможете. Левенте добродушно улыбнулась. Грейнджер помедлила, затем кивнула. — Гермиона, — Уизли ткнул ее в бок и тихо спросил: — А что такое «синергия»?