Иллюзия выбора

Двое из Золотого трио стояли напротив троих из Платинового и чувствовали себя явно менее комфортно, чем последние. Уизли поковырял носком ботинка директорский пол и спросил: — Ну? Что теперь? — Вы, кажется, хотели поговорить с Дамблдором, до того, как встретились с нами? — напомнил Теодор. — О, нет-нет, — торопливо заговорила Гермиона Грейнджер. — Нет. Уже нет. А вы? — Да, — кивнула Левенте. — Если вы не против… — Разумеется… Пойдем, Рон, — Гермиона взяла друга под локоть и направила к выходу. — Встретимся в… — Мы найдем вас, когда это понадобится, — Левенте даже улыбнулась, на что гриффиндорка улыбнулась в ответ. Это было так странно наблюдать, что Драко едва не рассмеялся. — Надеюсь, они не решат, что мы теперь друзья, — заметил Теодор, когда гриффиндорцы вышли. — Придется следить, чтобы еще и они не померли… — Да что ты, они милашки, — притворно-сладостно отозвалась Леви. — Ладно, я к Дамблдору. Пора покончить с вопросами. — Смотри не замучай старикашку до второй смерти, — попросил Драко. — Ха-ха, — саркастически изрекла слизеринка и снова встала напротив портрета Альбуса Дамблдора, заговорив уже серьезно. — Здравствуйте, профессор. Можно больше не притворяться спящим. Дамблдор проснулся — или сделал вид, что проснулся — и изучающе взглянул на слизеринку, стоящую перед ним. — Мисс Фаррелл, — поздоровался Дамблдор тоном, не означающим ничего. — Не ожидал, что говорить со мной будете именно вы. Он скользнул тем же взглядом по Теодору и Драко, ожидающим позади, но ничего не сказал. — Позволите утолить любопытство? — начала издалека Леви. — Каково это — быть портретом? Существовать в вечном заточении тусклого следа самого себя и хранить лишь ту часть воспоминаний, которую вложили в свой портрет при жизни? — Весьма… прозаично, — ответили со стены. — В таком случае привнесу в ваше существование немного разнообразия, — пообещала Левенте. — Но чуть позже. А сперва… Вы в самом деле внушили бедным Грейнджер и Уизли, что Поттеру нельзя помочь, тем самым вынудив их ждать, пока Волан-де-Морт прикончит его? — Вы выражаетесь довольно резко, — заметил Дамблдор с некоторым неодобрением. — Гарри Поттер являлся одним из крестражей Темного Лорда, что априори сулило смерть. — И вы не посчитали необходимым поставить Поттера в известность? — Вы обвиняете меня, мисс Фаррелл? — вместо ответа спросил Дамблдор. — Это бесчеловечно! — воскликнула Леви. — Поттер боготворил вас, а вы в свою очередь даже не рассказали ему правду. Не смогли ему помочь. Какая участь его постигла, вы уже знаете. — Смерть никогда не спрашивает, готов ли ты уйти, — произнес старый волшебник. — Признаюсь, кончина застала меня врасплох. — Разумеется, она застала вас врасплох! — воскликнула Леви. — Вы мешали Волан-де-Морту слишком долго, и он наконец нашел способ избавиться от «единственного, кого всегда боялся». — В самом деле? — Дамблдор хмыкнул. — Мне до сих пор неизвестно, как ему это удалось. Откуда у вас такие познания, мисс Фаррелл? — Может быть, расскажу позже, — ответила Леви. — Вернемся к Поттеру? — А что бы вы сделали на моем месте, мисс Фаррелл? Критикуете — предлагайте. — Поступила бы с ним как с человеком, а не сосудом для крестража, — отрезала Леви. — А если бы Поттер был моим другом, то и вовсе нашла способ избежать его смерти. — Это невозможно, — Дамблдор покачал седой головой. — Выбора нет. Есть условие… — Невозможность — не приговор, — процитировала Леви часть слизеринского девиза. — Выбор есть всегда. Его только нужно найти. Волшебник на портрете некоторое время хранил задумчивое молчание. — И почему только говорят, что у студентов Слизерина нет души… — протянул Дамблдор. — Мистерам Нотту и Малфою неимоверно повезло быть вашими друзьями. Да, вы правы, я мог все сказать Гарри раньше, но в то время, пока сам был жив, посчитал, что он еще не готов. Позже, разумеется, я бы дал ему эту информацию. Однако… Вы бы хотели знать точную дату своей смерти, мисс Фаррелл? — Это не имеет отношения к делу, — Леви развела руками. — Напротив, — возразил Дамблдор. — Подумайте, какова была бы жизнь мистера Поттера, знай он о своей судьбе? — А вы подумали, какова будет жизнь его друзей, вынужденных ждать конца? — парировала Леви. — Вы решили, что страдания двоих человек лучше, чем троих? Дамблдор от ответа воздержался. — Ладно, — Леви вздохнула, — это уже не имеет большого значения. Вероятно, Поттер еще до рождения был обречен на страдания. Важно другое: вы действительно не знали, что Волан-де-Морт использует его тело? — Как вы правильно заметили, мой портрет хранит лишь воспоминания, — ответил Дамблдор. — Я не припомню, чтобы всерьез задумывался о такой возможности, потому для меня, ровно как для мистера Уизли и мисс Грейнджер, эта новость стала потрясением. К своему удивлению, Леви заметила бусинки слез под очками-половинками Дамблдора. — Вы уверены в своих словах, мисс Фаррелл? — спросил он. — То, что вы говорите… — Печально, да, — согласилась Леви. — Я вполне уверена, что Волан-де-Морт использовал тело Поттера как оболочку. Если он знал о пророчестве, то таким образом мог убить двух зайцев: избавиться от волшебника, который представлял для него реальную угрозу, и получить отменную маскировку в его личине. Единственное — не берусь предполагать, что бы было дальше, если бы я не вмешалась и попыталась убить Поттера. — Убийство… — задумчиво повторил Дамблдор. — Вы такая юная и уже решились на убийство? — Скорее это был эксперимент. Как уже говорила, я была уверена, что Поттер останется жив. — Потрясающая самоуверенность! — воскликнул Дамблдор. — Я бы так не рисковал. Неизвестно, что более хрупко: тело человека или его душа. В тот день, пытаясь убить мистера Поттера, вы подвергли опасности не только его тело, но и свою душу. — Я в порядке, — заверила Леви и будто в противоречие своим словам тяжело закашлялась и сняла с запястья белоснежный платок, чтобы прижать его к губам. Теодор подошел и некоторое время гладил Леви по спине, пытаясь успокоить. Дамблдор наблюдал все это время. — Проблемы со здоровьем? — раздался вкрадчивый голос с портрета. Этот тон заставил Левенте поднять голову, напрочь забыв о кровавом кашле. Она вгляделась в голубые глаза Дамблдора и сказала: — Так вы не потому оберегали Поттера, что он был вам дорог или ценен, — Левенте облизнула окровавленные губы. — Вы присматривали за ним, потому что опасались, что Поттер станет Темным волшебником. Следили за ним с самого детства, не отпускали от себя, лишь бы не допустить, чтобы Поттер пошел по тому же пути, что и Волан-де-Морт. Леви принялась расхаживать перед портретом, сжимая платок в руке, и рассуждать. — Да, у Поттера тоже были все предпосылки. Смерть следовала за ним еще до рождения, и это вполне могло вас напугать. Поттер тоже остался без родителей, и вы решили поступить с ним правильно, только сделали еще хуже. Поттера тоже с самого детства ограничивали в использовании волшебства и порицали любое проявление стихийной магии, что пагубно влияло на его личность. Это не могло не отложить свой отпечаток. Да только вы ошиблись. — Неужели… — пробормотал Дамблдор, нахмурившись, — неужели это в самом деле вы? — Вы поручили своему другу Фламелю следить за ходом Турнира Трех Волшебников, — говорила Леви, не обращая внимание на портрет, — но все было настолько неоднозначно, что Фламель не был уверен в своих выводах. Поттер, на которого вы делали ставку, не показал выдающихся магических способностей, Алекс Левски попросту исчез, и Фламелю пришлось пригласить нас троих и говорить намеками, предоставляя самим решить, кто из нас следующий Темный Лорд. — Николас рассказал вам? — удивленно вопросил Дамблдор. — Всем троим? И что из этого вышло? Левенте не смогла ответить. Тяжелый кашель снова лишил ее возможности говорить. Слизеринка согнулась в попытках оправиться и не замечала, что происходит вокруг. Утреннее небо за директорским окном начало тускнеть. Света в кабинет поступало все меньше и меньше, словно кто-то выкручивал яркость к минимуму. Драко поспешно зажег свечи и камин, пока кабинет окончательно не погряз во тьме. — Леви? — позвал Теодор. — Вы понимаете, что это значит, — твердо произнес со своего портрета Дамблдор. — Тело не выдерживает такой разрушительной магической мощи. — Леви! — Тео затряс слизеринку за плечо, и только тогда она подняла голову с платком у лица, на котором разрасталось красное пятно. — Вам скоро понадобится другой способ поддерживать жизнь, мисс Фаррелл, — огни свечей отбрасывали тени на лицо Дамблдора, искажая его. Все источники света в кабинете одновременно погасли. Затем во тьме раздался голос: низкий, гулкий, раскатистый, исходящий словно из самих недр замка. Голос отражался эхом от каменных стен, чтобы быть услышанным каждым живым существом в Хогвартсе. — Магическое сообщество стоит на пороге нового этапа. Темный Лорд Волан-де-Морт вновь вступит в расцвет своего властвования. Хогвартс больше не будет укромным пристанищем для предателей крови и грязнокровок. Гарри Поттер, надежда волшебного мира, пал от руки приспешников Темного Лорда. С этого дня лорд Волан-де-Морт вновь готов принять в свои ряды сторонников, чтобы вместе бороться за чистоту крови. Все, кто не поддерживает эти идеалы, будут повержены. Теперь я обращаюсь к студентам Слизерина. Вы больше не сможете убегать. Вам не удастся спрятаться. Выйдите и присоединитесь к Темному Лорду. Исполните свое предназначение. Продолжите дело своих предков. Обретите соратников или же падите как враги. После полудня начнется битва, и да будут низвергнуты предатели чистой крови и все неугодные во славу Салазара Слизерина! Последние отголоски еще не утихли, а Хогвартс уже будто пришел в движение. Разнообразные звуки шагов, разговоров, криков наполняли школу. Портреты в директорском кабинете в один момент зашевелились, загалдели, и лишь Дамблдор остался наблюдать за Теодором, Драко и Леви со своего холста. Трое слизеринцев переглянулись в полумраке, освещаемые лишь огоньком с волшебных палочек. Леви опустилась на корточки и закрыла голову руками. Она плохо чувствовала себя в неведении и сейчас была на грани растерянности. — Я не понимаю, — говорила она, — не понимаю, что происходит! Мне все-таки удалось устранить крестраж или Волан-де-Морт успел возродиться? Что ему здесь нужно? Что нам делать? Что мне делать? — Левенте, — мягко проговорил Теодор и протянул ей руку, чтобы помочь подняться. — Не поддавайся панике. Волан-де-Морт хотел, чтобы ты так себя чувствовала и была в замешательстве. Мы тоже ничего не понимаем, но мы с тобой. Сейчас нет времени думать, что там с крестражами и возрождениями, нужно действовать по ситуации. — Они пришли за нами? — догадался Драко. — Они пришли за нами, — согласился Теодор. — Похоже, Поттер Волан-де-Морта больше не интересует. Если он еще жив… Это было очевидно. Слизеринцы-мятежники, которые сбежали из плена. Появление Волан-де-Морта спустя некоторое время после их возвращения в Хогвартс не могло быть простым совпадением. — Сколько времени до полудня? — первым делом спросил Тео, окинув сплошную черноту за окном. — Я не ношу часов. — И я, — Драко пожал плечами. — Леви? Левенте не ответила. Она стояла неподвижно и смотрела в пространство. — У меня тоже нет часов, — сказала она. — Дело дрянь в любом случае, сколько бы времени нам ни отвели. — Думаешь, гриффиндорцы нас сдали? — спросил Драко. — Нет, — Леви покачала головой. — Не думаю. Меня больше забавляет, что Волан-де-Морт публично причислил меня к своим приспешникам, воспользовавшись моей попыткой убить Поттера. Теперь я враг для всех. Как хитро… — На то он и Темный Лорд, — рассудил Драко. — Только что мы теперь будем делать? — Мне нужно подумать, — Левенте сейчас, похоже, больше всего интересовал собственный носовой платок. — Черт, кровь все никак не останавливается… — Дай гляну, — попросил Тео и, вооружившись волшебной палочкой, принялся осматривать Леви. Драко глубоко вздохнул, чтобы успокоить нервы, и обратился к директорскому портрету. — Расскажите мне о крестражах, — попросил слизеринец. — Сколько их? Как их найти? Где они находятся? — Юный мистер Малфой, — в своей манере проникновенно заладил Дамблдор, проигнорировав просьбу. — Я даже не знаю, что и думать на ваш счет. Порадоваться ли, что вы выбрали совсем иной путь, чем тот, что был уготован вам с рождения, либо… — Просто ответьте на вопрос, — с легким раздражением сказал Драко. Все эти затянутые беседы со стариками о высоком в последнее время давали слишком мало конкретики. — Вы слышали, что сказал Волан-де-Морт. Гарри Поттер в плену, если не мертв, Грейнджер с вашей задачей не справилась. Надеяться больше не на кого, некому решать ваши загадки. Если вы не посвятили в тайну крестражей кого-то еще, здесь находятся единственные люди, действительно способные закончить это дело. Скажите, где крестражи, если не хотите, чтобы Волан-де-Морт исполнил все, о чем только что говорил. — Это не ваше предназначение, — Дамблдор с портрета покачал головой. — Какая разница! — выпалил Драко. — Кто определяет мое предназначение? Портрет поверженного старого волшебника? Или мой отец, которого, к счастью, лишили возможности впредь хоть как-то на меня воздействовать? А может, мои предки, давно съеденные червями? Кто? — Он не скажет, — усмехнулась Леви, над которой все еще колдовал Теодор. — Я и не рассчитывала, что Дамблдор в самом деле выложит нам всю информацию о крестражах. Грейнджер — наш единственный источник. — Тогда хорошо, что тебе удалось договориться с гриффиндорцами, — Драко наградил портрет недовольным взглядом и отвернулся к друзьям. — В ином случае, боюсь, пришлось бы добывать эту информацию прямиком из ее черепной коробки. — Крестражи — не главная цель моего визита, — Леви запрокинула голову и сидела так некоторое время за директорским столом. — В крайнем случае можно обойтись и без них. Как я говорила, альтернатива есть всегда. — И в этом случае — убивать Волан-де-Морта снова и снова, пока он сам не исчерпает свои запасы? — догадался Тео. — Помнится, когда-то ты упоминала такой вариант. Дверь директорского кабинета открылась, и двое слизеринцев рефлекторно наставили волшебные палочки на ввалившегося внутрь Уизли. — Это не мы! — с порога воскликнул Рональд. — Клянусь Мерлином, мы здесь ни при чем! — А мы и не думаем, что это вы, — произнес Тео, возвращаясь к носу Леви. — У вас есть часы? — До полудня осталось чуть более сорока минут, — оповестила Грейнджер. — Вы можете объяснить, что случилось? Что вообще все это значит? — И почему вы такие спокойные? — поинтересовался Уизли. — Там снаружи весь замок ходуном ходит. — И что делают? — спросила Леви. «Спокойные», — усмехнулся Драко. Знали бы они, что слизеринцы сейчас ни черта не понимают и не знают, что делать. — Готовятся обороняться, — ответила Гермиона и сощурилась. — Погоди, тебе плохо? — Не обращай внимания, — попросил Теодор. — Если только не умеешь останавливать кровотечения, которые не останавливаются вообще ничем. — Э-э… — гриффиндорка растерялась, — если вообще ничем, то нет. Бадьян пробовали? — Я же сказал: «вообще ничем», — настойчиво повторил Тео. — Хотите знать, что случилось? Я объясню, — сказала Леви, не опуская головы. — Волан-де-Морт пришел за нами. Возможно, крестраж все же остался цел, либо за такой короткий срок он успел вновь возродиться. Я не знаю. Мы и еще некоторые слизеринцы сбежали от него на днях, и прошло слишком мало времени, но… — Пришли за вами? — перебил Уизли. — Не много ли почестей? — Подумай сам, зачем Волан-де-Морту приходить в Хогвартс? — принялся рассуждать Драко. — Поттер у него, почти все дети Пожирателей, которые могли бы его интересовать, разбежались кто куда. В замке остались только младшие курсы и кое-кто из старших. — А если он хотел объявить войну? — предположила Грейнджер. — Кому? Детям? — посмеялся Драко. — Если объявлять войну, то начинать с Министерства, а не отсюда. Здесь нет ни Поттера, ни Дамблдора. Лично мне речь Волан-де-Морта показалась крайне неубедительной, словно он хотел чем-то обосновать свое появление в замке. — Сами-Знаете-Кто правда пришел за вами? — осторожно произнесла Гермиона. — Если так, вы в большой опасности. Вам нужно покинуть школу. — Нет, — отрезала Леви. Теодору удалось кое-как остановить кровотечение, и слизеринка спрыгнула с директорского стола на пол. — Расскажи нам все, что знаешь о крестражах. Сейчас. — Сейчас? — удивился Рональд. — Ага, — кивнула Левенте. — Пока они не уничтожены, идти против Волан-де-Морта бесполезно. И если есть хоть какой-то шанс найти их… — Нет, — Грейнджер обреченно покачала головой. — Это невозможно. Ты не успеешь. — Я знаю, — кивнула Леви. — Не исключено, что другой возможности поговорить не представится. — Как оптимистично, — заметил Рональд. Грейнджер бросила короткий взгляд на портрет спящего Дамблдора, покосилась на дверь, откуда доносились звуки бегущих ног, и кивнула. — Хорошо. Профессор Дамблдор полагал, что всего крестражей семь. — Почему? — сходу спросила Леви. — Ну, — замялась Гермиона, — профессор был знаком с Сама-Знаешь-Кем, когда тот был еще мальчишкой, и вроде бы хорошо его знал. Судя по всему, его привлекало именно число семь. — Судя по чему? — уточнила Левенте. — Послушай, — с недовольством вклинился Рональд, — если будешь подвергать сомнениям каждое сказанное нами слово, этот разговор никогда не закончится! — Допустим, Дамблдор верил, что Волан-де-Морт создал семь крестражей, — согласилась Леви, — но ведь речь идет только о тех, которые были сделаны сознательно и намеренно. А поскольку возможны прецеденты создания крестража против воли и желания Темного Лорда, то мы не можем утверждать, что знаем их точное количество. Недовольный Уизли хмуро сдвинул брови. Гермиона задумалась. — Нет. Это невозможно. Для создания крестража необходимо исполнить обряд, что исключает случайности. — Ты абсолютно уверена? — уточнила Леви. — Да, — кивнула Грейнджер. — Но вопрос был хороший. Вот поэтому я и хотела обсудить это с кем-то еще. Свежий взгляд — то, чего нам так не хватало. В любом случае минимум один из крестражей уже уничтожен, — приободрила гриффиндорка. — Дневник Тома Реддла, который… — Мы помним, — сообщил Тео. — Не продолжай. — Так он был крестражем? — Драко передернуло от воспоминаний об этой черной тетрадке, что в свое время чуть не свела его с ума. Он бы ни за что не подумал, что держал в руках осколок души самого Темного Лорда. А теперь, похоже, все стало понятно. Крестраж был настолько темной материей, что оказывал такое пагубное воздействие. — Это лишь один из предполагаемых семи, — напомнила Леви. — Что сказал Дамблдор об остальных шести? — Во времена работы в магазине «Горбин и Бэркес» Темный Лорд заинтересовался чашей, которая принадлежала Пенелопе Пуффендуй, и медальоном Салазара Слизерина, — рассказала Грейнджер. — Профессор Дамблдор поделился необходимыми воспоминаниями, которые я изучила, так что это уже факты, а не предположения, — добавила гриффиндорка. — Чашу и медальон Темный Лорд стащил и, вероятно, превратил в крестражи. Места их хранения неизвестны. — Хорошо, — Левенте вполне удовлетворил такой конкретный ответ. — Еще четыре? — Кольцо, — коротко ответила гриффиндорка. — Семейная реликвия рода Мраксов, последних потомков Салазара Слизерина. Юный Том выкрал кольцо еще во времена учебы в Хогвартсе, а заодно убил всю семью своего отца-магла. — Какая ирония, — усмехнулся Теодор, — полукровка Реддл, происходящий от самого Слизерина и простого магла… — Сами-Знаете-Кто очень любил свой факультет и наверняка гордился своим происхождением. — Волан-де-Морт любил не Слизерин, а свою принадлежность к нему, — поправила гриффиндорку Леви. — Если бы он действительно был предан факультету, то никогда бы не поставил ни одного слизеринца в такое положение. Гриффиндорцы безмолвно переглянулись. — Ну… Да, наверное, — Грейнджер растерялась от таких слов. — Тем не менее где находится кольцо — тоже неизвестно. На нем, чаше и медальоне факты кончаются и начинаются домыслы. — Четыре из семи, — посчитала Левенте. — Лучше чем ничего. — Ну хоть меч Годрика Гриффиндора можно исключить, — невесело хмыкнул Драко. — Волан-де-Морт побрезговал бы превращать это в крестраж. Гриффиндорка после этих слов будто потеряла связь с миром, задумавшись о чем-то важном. — Меч… А что, если он и правда использовал реликвии основателей и великих волшебников? — предположила Грейнджер, смотря в пространство. — Например, подштанники Мерлина… — пробормотал Тео. — Но Гермиона, — возразил Уизли, — ты же сказала, что это плохая идея! — Я так сказала, потому что даже если эти вещи могут быть крестражами, я понятия не имею, где их искать! Вот, например, диадема Кандиды Когтевран… — Существование этой диадемы ничем, кроме копии в когтевранской гостиной, не подтверждено и может считаться лишь преданием, — сказал Теодор, который из присутствующих больше всех знал о всяких древних исторических штуках. — Даже если диадема существует, то давно была утеряна. — Мне нужно подумать, — Левенте присела у колонны, закрыла глаза и заговорила с самой собой. — Мы упускаем что-то важное. Предположим, что крестражей создано семь и Волан-де-Морт носил в себе восьмую частичку своей души. В ночь, когда Убивающее заклятие, предназначенное Поттеру, было обращено против него самого, умер ли Волан-де-Морт тогда в самом деле и потерял эту частичку или она просто отделилась от тела и обрела сосуд в виде тела Поттера? Если мы знаем, что, пока все крестражи не будут уничтожены, Волан-де-Морт может вернуться, мог ли он в самом деле умереть в тот день, потеряв и тело, и частичку своей души? — Как говорил Дамблдор, — несмело вмешалась Грейнджер, — эта частичка поместилась в единственное живое существо поблизости. Так Гарри стал крестражем. — Если так, тогда крестражей уже восемь, и непонятно, удалось ли мне уничтожить этот кусочек своим Убивающим заклятием. Судя по тому, что Поттер жив, — нет, хотя он мог остаться в живых, потому что в нем, помимо крестража, о котором Волан-де-Морт не знал, был еще и сам Волан-де-Морт, то есть два крестража в одном сосуде. Непонятно. Нет, я так не могу… Левенте вернулась обратно за стол, взяла из ящика директорского стола чистый свиток пергамента, обмакнула первое попавшееся перо в чернильницу и принялась что-то помечать, при этом разговаривая. Два гриффиндорца и два слизеринца затаив дыхание внимали этому бормотанию. — Предположим, что крестражей сознательно и запланировано было создано семь, — Леви нацарапала в столбик четыре семерки, — плюс восьмая частичка души, которую носил в себе Волан-де-Морт, — она прибавила к семеркам по единице, — и пустой сосуд для крестража в виде Поттера, — его Левенте условно обозначила символом «U». — В ночь покушения на Поттера возможны два… нет, три варианта развития событий. Первый — как сказал Дамблдор, частичка души из Волан-де-Морта переместилась в Поттера. Второй — Волан-де-Морт создал крестраж из Поттера, при этом не потеряв частичку своей души. — Тоже невозможно, — тихо произнесла Грейнджер, посчитав достаточно важным, чтобы прервать размышления Леви. — Крестраж не может существовать без оболочки. — Два варианта, — Леви поставила крест напротив одной из строк. — Тогда частичка Волан-де-Морта была либо уничтожена, либо перемещена в Поттера. В любом случае Волан-де-Морт свою частичку души потерял и ему нужно было использовать один крестраж, чтобы возродиться, — продолжала бормотать Левенте. — Долгое время Волан-де-Морт не давал о себе знать, соответственно, не существовал в телесном виде, пока кто-то не помог ему возродиться. Значит, о крестражах известно кому-то еще. Этот крестраж из ранее созданных запасов был помещен в Квиррелла и уничтожен Поттером в первом году, — Левенте делала соответствующие пометки на пергаменте по ходу своих размышлений, чтобы не запутаться. — Из семи крестражей должно остаться шесть. В следующем году Волан-де-Морт предпринял еще одну попытку возрождения с помощью дневника. Дневник тоже уничтожили — крестражей в запасах осталось пять. Один крестраж понадобился, чтобы засунуть в Поттера и захватить таким образом его тело. Но! — воскликнула Левенте. — Едва ли два крестража могут существовать в одной оболочке, — она бросила вопросительный взгляд на Грейнджер, и та утвердительно кивнула. — Значит, Поттер все это время крестражем не был, а Дамблдор ошибся. — Или ошиблась ты, — подметил Рональд. — Я допускаю оба варианта, — Леви внимательно уткнулась в записи и лихорадочно соображала. — Допустим, если в Поттера не был помещен крестраж из запасов, а старый крестраж активизировался и одержал верх над личностью носителя, то этому должно быть какое-то объяснение, которого я пока не вижу, а потому такой вариант мне кажется маловероятным. Скорее крестраж в Поттера поместили именно после Турнира, тогда-то и произошло слияние. Причем в случае Квиррелла мы наблюдали относительно мирное и партнерское сосуществование, а в случае Поттера налицо тотальный паразитизм с полным подавлением личности. Возникает вопрос: удалось ли мне уничтожить этот крестраж? Судя по опыту Волан-де-Морта, Убивающее заклятие достаточной разрушительной мощности может либо отделить частичку души от тела, либо уничтожить. И… — перо замерло над пергаментом в руках Леви, а сама она смотрела в никуда. — Похоже, я ошиблась кое в чем. Раньше я полагала, что Поттер остался жив, потому что сам Волан-де-Морт был им, и руководствовалась утверждением, что смерть невозможна до уничтожения всех крестражей. Но я не учла, что крестражи дают возможность лишь вернуть частичку души из запасов в тело, но не наделяют сосуд телесной неразрушаемостью. Волан-де-Морт же лишился тела, хоть и был носителем частички своей души. И если бы мое Убивающее заклятие разрушило кусочек души, находящийся в Поттере, то он бы погиб. — Но Гарри жив, — напомнила или попыталась убедиться Грейнджер. — Да, он жив, — кивнула Леви. — Левенте, — позвал Теодор, — а ты точно уверена, что не прикончила Поттера? Трое слизеринцев переглянулись. Они наверняка думали сейчас об одном и том же: если разрушительной мощи заклинания Леви хватило для уничтожения крестража, то Поттер должен был погибнуть. — Вывод — Поттер все еще крестраж, и моя попытка уничтожения оказалась провальной. — Это невозможно, — возразил Теодор. — Почему вы утверждаете это так, будто точно уверены в своих словах? — воскликнул Рональд. Слизеринцы вновь переглянулись, но на вопрос никто не ответил. — Мы лишь рассматриваем все возможные варианты, — Левенте обвела пером свои записи. — К слову, что, по словам Дамблдора, способно уничтожить крестраж? — Адское пламя, — ответила Грейнджер, — и яд Василиска. То есть субстанции высокой степени разрушительности, против которых нет восстанавливающих заклинаний. Подозреваю, это не единственные варианты. — Убивающее заклятие, полагаю, в перечень не входит? — догадалась Леви. — Ну, Дамблдор не говорил об этом напрямую, но, послушав твои размышления, логично предположить, что именно Убивающее заклятие послужило причиной утраты Сами-Знаете-Кем его частички, — заключила гриффиндорка. — Не просто Убивающее заклятие, — подчеркнула Леви. — А сотворенное Темным Лордом. Грейнджер, ты что-нибудь знаешь о векторной магии? — Читала, — та кивнула. — Да, полагаю, Убивающее заклятие достаточной магической силы способно уничтожить крестраж, если тот находится в живой оболочке. Левенте развела руками и отложила перо. Драко понимал, что Леви усомнилась, способен ли ее вектор разрушить крестраж и сравниться с силами Волан-де-Морта. Живой Поттер мог быть свидетельством того, что все слова Фламеля — брехня, а с Леви все в порядке. — Разберемся с Поттером позже, — Левенте задумчиво закусила губу и водила кончиком пальца по чернильным строчкам. — Много зависит от того, является он крестражем или нет, а может, и вовсе никогда не был. Учитывая, что наши данные могут быть неточными, затруднительно производить расчеты, сколько было крестражей и какие из них все еще функционируют, а какие оставлены про запас. Если я все правильно поняла и мои расчеты верны — у Волан-де-Морта на данный момент осталось два-три крестража, остальные уже были использованы для возрождений и уничтожены. Грейнджер несмело заглянула в записи Левенте. Драко и Теодор тоже присоединились ко всеобщему мозговому штурму, и лишь Уизли остался в стороне и бросал нервные взгляды на дверь. К общему выводу пришли одновременно: Грейнджер прижала руку к губам, но Теодор опередил ее: — Да, оставшихся крестража, возможно, три, но далеко не факт, что это именно кольцо, медальон и чаша, — возразил Тео, словно прочитав мысли гриффиндорки. — Волан-де-Морт мог уже использовать их. Драко покачал головой. — Мы не успеем. Слишком мало времени. Слишком мало мы знаем. Это брожение вслепую. Нам нужна конкретика. — Дамблдор предположил, где может быть один из крестражей, — сказала Грейнджер. — Пещера, куда возили детей из сиротского приюта, в котором вырос Том Реддл. Но я не знаю, где это может быть. Драко ошарашенно воззрился на нее. — И ты все это время молчала? — Это лишь предположение! — оправдалась Гермиона. — Директор просто ткнул пальцем в небо и предположил, что Сами-Знаете-Кто мог оставить крестраж в этом месте. В любом случае я не знаю больше ничего. Все, что у нас было, — воспоминания, которые изучал сам Дамблдор, обрывки, из которых трудно что-то понять. Я тоже не люблю строить выводы на домыслах, а на проверку всех мест, так или иначе связанных с Темным Лордом, могут уйти годы… — Ладно, — Левенте поднялась из-за стола, свернула свиток, затолкала под мантию и достала обсидиановый нож, на который оба гриффиндорца с опаской покосились. — Спасибо за все, что вы нам рассказали… А теперь… — Ты все-таки убьешь нас? — боязливо выдавила Гермиона. — Сейчас, когда вы узнали, что нам известно о крестражах? Левенте не ответила, всматриваясь в лицо гриффиндорки. Драко не понимал, зачем она это делает, а стоило Леви взяться за спинку директорского стула и потащить его назад к стене, Уизли тотчас вышел вперед подруги, заслоняя ее собой. — Леви? — настороженно протянул Теодор. Убивать гриффиндорцев явно не входило в их планы. Леви замерла, выждала паузу, затем звонко рассмеялась. — Извините, но у вас были такие лица, — хохотала Левенте, держась за живот. — Простите, не удержалась. Оставив изрядно напуганных гриффиндорцев за спиной, она забралась на стул и принялась пихать зачарованный нож в пространство между рамой портрета Дамблдора и стеной его кабинета. Сам директор при этом по-прежнему спал, не обращая никакого внимания на такой вопиющий акт вандализма. — Ч-что ты делаешь? — насторожено спросила Грейнджер. — Повешу его у себя в гостиной, — Леви усмехнулась, обернувшись через плечо. — Если Волан-де-Морт планирует все здесь разгромить — будь уверена, сей шедевр изобразительного искусства останется в сохранности. Не волнуйся, это не навсегда. Я верну его. Портрет поддался зачарованному ножу, и Леви сняла раму со стены. — Ого! — воскликнула она и запустила куда-то руки. — Дамблдор за своим портретом тайник сделал. Кажется, это ваше… За рамой и вправду виднелась ниша, из которой слизеринка явила на всеобщее обозрение меч Годрика Гриффиндора. С мечом в одной руке и портретом Дамблдора в другой Левенте спрыгнула со стула на пол и протянула меч гриффиндорцам. — Держите. Вдруг существует еще одно пророчество, из которого следует, что Волан-де-Морта можно убить, отрубив голову этим мечом. А может, низвергнуть Темного Лорда можно только завалив тонной садовых гномов. Кто знает, сколько еще важных условий нам неизвестно… Теперь гриффиндорцы залились смехом, меч, однако, не забрали. — Оставь себе, — улыбнулась Грейнджер. — Да ты смеешься, — заворчала Леви. — Я и меч Гриффиндора. Тяжелый, между прочим. — Повесишь у себя в ванной, — предложил Уизли. — Нам он ни к чему. Не мы собираемся отрубать Темному Лорду голову. — Погоди, — окликнула Гермиона, — вы уходите? — А сколько времени осталось? — поинтересовалась Леви. Гриффиндорка посмотрела на свои наручные часы и сказала упавшим голосом: — Тринадцать. — Отлично! — Левенте выглядела нарочито-веселой, что ей было не свойственно. — В таком случае нам правда пора, — с этими словами слизеринка каким-то неведомым образом закрепила меч Гриффиндора на ремешках за спиной. — Мне срочно нужно поговорить с Поттером. Глядишь — Волан-де-Морт передумает громить замок и нападать на учеников, если нас здесь не будет. Грейнджер с выражением подступающего ужаса наблюдала, как Леви протягивает руки к своим друзьям, зажав портрет бывшего директора подмышкой. — Я вернусь, — с улыбкой пообещала слизеринка, заметив беспокойство гриффиндорцев. — Не могу же спокойно смотреть, как Темный Лорд нападает на мой факультет. — Ты же не собираешься трансгрессировать прямо отсюда? — спросила Грейнджер, но трое слизеринцев растворились в воздухе, оставив вопрос без ответа. Портал вернул Драко, Левенте и Теодора в убежище. Оказавшись здесь, Леви первым делом избавилась от портрета, оставив его у стены. Сняла с себя тяжелый меч Гриффиндора и поставила поблизости. Затем вопросительно воззрилась на друзей. — У меня же не получится просто оставить вас здесь, а самой отправиться по делам? — догадалась она. Драко и Теодор одновременно помотали головами. — Времени на споры действительно нет, — справедливо отметил Тео. — Я тоже думаю, что Волан-де-Морт пришел за нами. Возможно, за тобой. Кажется, тебе пора принять то, что Фламель не соврал. — Здесь все не так однозначно, — Левенте прислонилась к стене, обхватила плечи руками в бессильном жесте и в миг посерьезнела. — Я все еще не уверена. Нужно поговорить с Поттером. — Если он все еще жив… — изрек Драко. — Если я действительно способна уничтожить крестраж… Она не договорила, но все хорошо понимали: если Леви действительно способна уничтожить крестраж, сомнений в том, что она следующий Темный Лорд, станет гораздо меньше. — Леви… — Тео вздохнул. — Как я уже говорил, мы за тобой куда угодно. — Если вернемся, будем вынуждены сражаться, — Левенте тоже устало вздохнула. — Раз уж некоторые крестражи нетронуты, придется прибегнуть к старому доброму примитивному насилию. Я должна сделать с Волан-де-Мортом то же, что и с Поттером. И хорошо бы у меня получилось, — нехотя добавила она. — Кто, если не мы, — горько усмехнулся Драко, припоминая слова Левенте. — Выходит… — Выходит, — Леви кивнула и улыбнулась. — Если так тому и быть — что ж… Пойдем? — она вопросительно глянула на друзей, и взгляд ее был ясным. — Сейчас самое время под шумок вытащить поттеровскую задницу из поместья. С крестражами и всем остальным разберемся потом. Трое слизеринцев взялись за руки, чтобы переместиться. В поместье Малфоев было тихо. Слишком тихо. Они появились недалеко от входа, накинули Дезиллюминационные чары и беспрепятственно вошли внутрь, навстречу тишине. — Гоменум Ревелио, — прошептал голос Теодора. — Здесь всего с десяток человек на все поместье, — осведомил он. — Пара-тройка внизу, остальные наверху. — Разделимся? — предложила невидимая Леви. — Исключено! — единогласно решили Драко и Теодор. Драко почувствовал, как его руку взяли в свою, и они двинулись к подземельям. На пути к комнате, где держали пленников, а тело Поттера видели в последний раз, было пусто. Большую часть комнаты завалило камнями, но проход расчистили. Значит, Поттера отсюда уже вытащили. По пути наверх Драко думал, что время, отведенное Волан-де-Мортом, уже вышло. Что сейчас творилось в замке, было страшно даже представить. Левенте оказалась права: они обязаны вернуться и сражаться, даже зная, что Темный Лорд все еще непобедим. Нападение на Хогвартс и беззащитных детей было поистине ужасным. И пускай они еще не видели, что там происходит, Драко чувствовал себя еще хуже, понимая, что целью визита Темного Лорда может быть и он сам. Драко думал и о Леви. Чтобы уничтожить Волан-де-Морта, ей придется признать и убедиться, что она следующая. Что рано или поздно ее тело не выдержит напора этой разрушительной магической энергии, которая способна низвергнуть их врагов. И что однажды ей придется искать способы поддерживать жизнь в себе. Драко подозревал, что Леви склонялась верить Фламелю, ибо наверняка понимала, что ухудшение ее состояния неспроста. Драко знал, что в глубине души Левенте готовилась принять правду, какой бы она ни была. И был почти уверен, что Леви хочет оказаться Темным Лордом, чтобы покончить со всем. Это бы действительно все упрощало. Оставалось найти способ решить сопутствующие «проблемы со здоровьем». Левенте обязательно сумеет найти способ. Она всегда раньше выходила из проблемных ситуаций, а уж теперь-то и подавно сможет. Драко верил, что она справится. Тем временем они поднялись обратно в холл, минули главную лестницу и оказались на втором этаже. Здесь из коридора вели многочисленные двери, за которыми располагались спальни. Драко вглядывался в пространство коридора и вдруг замер: послышались голоса. — Эй, иди проверь мальчишку! — распорядился кто-то. — Да почему я? — укоризненно вопросили в ответ. — Я уже третий день подряд к нему бегаю. — Потому что, если с Поттером что-то случится, бошки поотрывают нам всем! — угрожающе воскликнул третий голос. — Струпьяр! Живо на ноги! Послышалось недовольное бормотание, шорканье ног и звон ключей. — Дождемся, пока он отведет нас к Поттеру, — прошептал неподалеку Тео. — Я постараюсь узнать, сколько их здесь. Одна из дверей отворилась, и в коридор вышел высокий и лохматый человек в драном кожаном плаще и грязных сапогах. От вида его спутанных волос и представления о том, как это все может пахнуть, Драко начало подташнивать. Он старался не думать, что подобного рода сброд теперь занимает спальни роскошного родового особняка Малфоев, топчет грязными ботинками дорогие полы, и радовался, что поставил на свою спальню приличный замок. Непонятно, как Нарцисса терпела все это, если до сих пор была здесь. Драко отодвинул эти вопросы, а сейчас сконцентрировался на максимально беззвучном преследовании Струпьяра. Судя по звону бутылочного стекла из комнаты и запаху, все-таки достигшему ноздрей Драко, присматривать за поместьем оставили самых конченых неудачников, которые были слишком тупы или бесполезны в битве. Струпьяр тем временем, похоже, испытывал проблемы с концентрацией и памятью: дважды вошел в неправильную дверь, благо внутри было пусто. Он остановился у следующей двери, свел глаза в кучу и сфокусировал взгляд на замочной скважине, затем кое-как вставил ключ в замок, повернул, но отворить дверь не успел: решительным пинком кто-то открыл ее изнутри. И прежде чем кто-либо из присутствующих успел что-то сделать, на весь коридор раздалось оглушающее: — А-а-а-а-а! Пока Струпьяр тщетно пытался найти свою волшебную палочку где-то в штанах, на него агрессивной кучей налетел Гарри Поттер и двинул смотрителю дорогим тяжелым стулом. Послышался отчетливый хруст дерева и человеческих костей, и Струпьяр свалился на пол. Драко услышал, как Леви выругалась сквозь зубы. — А вот и Поттер… Посреди коридора предстал золотой мальчик собственной персоной, живой и почти невредимый, за исключением пары царапин. Зеленые глаза гриффиндорца горели, а фирменный ор не оставлял сомнений в подлинности его личности. Дверь, за которой развлекались другие надзиратели — ибо Пожирателями Драко едва ли смог бы их назвать, — резко распахнулась, отскочила от каменной стены и заставила Драко нервно сжать зубы: какие-то глубинные чувства к этому дому дали о себе знать и было трудно выносить такое скотское отношение к поместью. За дверью возникли человек пять-шесть, они одинаковыми затуманенными взглядами выискивали виновника переполоха, но яркая вспышка осветила коридор, и в следующую секунду Драко увидел лишь тела, застилающие ковер. Поттер опешил, не веря своим глазам, глянул вглубь коридора, но никого не увидел. — Совсем не обязательно орать на все поместье. И Мерлин, ты в самом деле решил идти с голыми руками против них всех? Левенте сбросила с себя маскировку, два слизеринца тоже предстали перед Поттером. Тот был скорее потерян, нежели недружелюбен. — Не с голыми, — ответил Поттер, нашарил в штанах Струпьяра его волшебную палочку и выпрямился, демонстрируя инструмент. Левенте фыркнула. — Отличный план. Я бы даже сказала «убийственно действенный». Поттер не ответил. Он окинул быстрым взглядом слизеринскую троицу и остановился на Леви. — Постой… Что ты здесь делаешь? Я думал, ты хотела убить меня, а сейчас помогаешь… — То есть тебя не смутило, что и мы здесь? — поинтересовался Драко. — Послушай, Поттер, у нас с тобой мало времени и много дел. Нужно поговорить, — уточнила слизеринка. — Это очень важно. Обещаю, мы обсудим все, что тебя интересует. Но учти, пока мы здесь прохлаждаемся, в Хогвартсе уже вовсю идет битва. Волан-де-Морт снова объявился. — Что? — Поттер непонимающе нахмурился. — Битва? Все понимали, что Поттер еще не до конца вернул себе ориентацию в пространстве и времени, потому относились терпимо, снисходительно и даже дружелюбно. — А ты думаешь, почему здесь так пусто? — Левенте огляделась по сторонам. — Все стоящие Пожиратели ушли на битву. — Поздравляю, Поттер: похоже, ты Волан-де-Морту больше не нужен, — вставил Драко, — но тебе удалось выбраться только потому, что присматривают за тобой сейчас самые классные и умелые из Пожирателей. — Идиоты и придурки, — вполголоса уточнила Леви, посылая сочувственный взгляд на Струпьяра. — Нет-нет, это невозможно, — заверил Поттер. — Волан-де-Морт мертв. — Пойдемте отсюда и нормально поговорим, — предложил Тео. — Там, в подземельях, еще кто-то остался, и советую убраться, пока они не пришли сюда. Трое слизеринцев взялись за руки, а Теодору пришлось схватить и Поттера, пока тот не начал задавать вопросы. Драко полагал, что они окажутся в Хогвартсе или, по крайней мере, его окрестностях, но не ожидал снова очутиться в прихожей убежища Леви. — Пожалуйста, проходи вперед, — настойчиво попросила она, чуть ли не подталкивая Поттера к гостиной. Отсюда кто-то уже убрал и портрет Дамблдора, и меч. Драко облегченно порадовался, что Мейзи-Кин и Шензи предусмотрительно ушли из виду, чтобы не травмировать и без того потерянного гостя. Поттер дошел до гостиной и несмело присел на диван. Теодор остался стоять в проеме, а Леви уселась на журнальный столик между диваном и камином и сразу заговорила: — Твои друзья в порядке. Я пообещала им позаботиться о тебе, поэтому и вытащила оттуда. Это место безопасно, и Волан-де-Морт не найдет тебя здесь. Если попытаешься что-то вытворить — я прикончу тебя еще раз. Волан-де-Морт напал на Хогвартс, и мне нужно поговорить с тобой, очень быстро. Поттер прослушал эти пять предложений, все еще внимательно рассматривая слизеринку. — Слушай, я понимаю, ты долгое время был не в себе, но… — Ты больна? — вдруг спросил Поттер и добавил: — Выглядишь паршиво. — Да уж, в тактичности тебе не занимать, — недовольно отметил у дверей Тео. — Тебя только что спасли из заключения, попробуй быть немного дружелюбнее! — Забавно, что тебя первым делом заинтересовало это, — усмехнулась Леви, — но давай по делу. Ты сказал, что Волан-де-Морт мертв? — Ты убила его, — сказал Поттер. — Уверен? — засомневалась слизеринка. — Абсолютно, — кивнул гриффиндорец. — Все это время я был в поместье и кое-что слышал. — Получается, память и сознание у тебя сохранились, — Левенте задумалась. — Можешь рассказать подробнее? Что вообще с тобой произошло? — Хм, ладно, — согласился Поттер и сосредоточенно потер лоб костяшками пальцев, вспоминая. — После того, как Волан-де-Морт захватил меня в плен, он использовал мое тело и… э-э… вселился, как паразит. Все это время я был заперт внутри. Разум работал, я все помнил и понимал, но не мог противостоять, — Поттер отрешенно наблюдал за изумрудным пламенем в камине за спиной Леви. — Тело не слушалось, словно его… отобрали у меня и подсадили другого управляющего. Это было ужасно. Я не мог ничего сделать, кроме как обитать внутри этой мясной тюрьмы и наблюдать. Мой мозг не был связан с Волан-де-Мортом, и его мысли не передавались мне. Подозреваю, он и вовсе не знал, что я в сознании. Я не надеялся получить какое-то спасение, но заметил, как ты начала ко мне присматриваться с подозрением. Единственная почуяла неладное. Волан-де-Морт тоже это заметил, что ему совсем не понравилось. А потом ты убила нас. Точнее, убила его. Я-то остался жить. Пожиратели, как узнали, переполошились не на шутку. А потом, когда еще и выкрали заложников, так и вовсе дружно испугались. В общем — находились в панике, оказавшись без своего предводителя. Наверное, поэтому мне удалось продержаться так долго. Они были заняты личными проблемами и своим Хозяином, а за мной особо не следили. Просто кинули в комнату, закрывали на ключ, убивать не торопились. Что было потом, вы видели. — Я уточню: ты просто набросился со стулом на одного из них, не имея даже волшебной палочки при себе? — спросил Драко. Поттер кивнул. — Как только они затихли, я решил выйти. Но вы правы, план был никудышный. Кажется, мне следует сказать спасибо… — Скажи лучше другое: если ты утверждаешь, что я убила Волан-де-Морта, тогда я не могу понять причину, по которой ты остался жив, — сказала Леви. — Мое заклинание достаточно разрушительно и должно было убить вас обоих. — Возможно, еще действует защита мамы, — припомнил Поттер. — Именно так мне удалось сразить Квиррелла. Она отдала себя в жертву, спасая меня, — пояснил гриффиндорец на непонимающий взгляд Леви. — Мама была безоружна и встала передо мной и Волан-де-Мортом. А после смерти дала мне защиту, которая не позволила Квирреллу приблизиться ко мне. Так сказал Дамблдор. — Так сказал Дамблдор… — повторила Левенте. — Обряд Жертвы, — донесся голос Теодора. — Древняя магия, дающая защиту тому, за кого волшебник отдаст свою жизнь. Дамблдор сказал правду. — Это имеет смысл, — кивнула слизеринка гриффиндорцу. — Вот что защитило тебя во время сепарации. Крестраж принял разрушительную силу чар на себя, а сосуд остался нетронутым. К слову, ты что-нибудь слышал о крестражах? — поинтересовалась Леви. — Не думаю, что Пожиратели кричали об этом в каждом коридоре, — предположил Драко. — Тем более сомневаюсь, что сам Волан-де-Морт рассказал о них всем своим слугам. — Я тоже так не думаю, — слизеринка кивнула. — Но спросить стоит. — Э-э, — Поттер задумчиво запустил пальцы в копну темных растрепанных волос. — Нет, ничего. Левенте схватилась за голову, будто вдруг почувствовала, что та вот-вот развалится. — Поттер утверждает, что Волан-де-Морт был мертв, — бормотала слизеринка сама себе, — и реакция Пожирателей не дает в этом усомниться. Получается, крестраж все-так был уничтожен, и для возрождения понадобилось использовать еще один из запасов. Значит, добротное Убивающее заклятие снова сработает. Что ж, пускай будет так. — Что за крестражи? — шепнул Поттер Теодору и Драко, пока Леви пребывала в глубокой задумчивости. — Штуки, благодаря которым Волан-де-Морт возвращается снова и снова, — ответила Левенте. — Учитывая, что каждый раз он по-настоящему умирает. Темный Лорд разделил свою душу на несколько частей, и пока все из них не будут уничтожены, он останется условно бессмертным и будет способен к воскрешению, — кратко ввела Леви гриффиндорца в курс дела. — Условно бессмертным? — переспросил Поттер. — Чтобы убить его, как обычного человека, нужна колоссальная разрушительная магическая энергия, — пояснила Левенте. — Далеко не каждый так сможет, и простое заклинание будет Волан-де-Морту как дуновение ветерка. Предпоследний вопрос: возможно, ты слышал о каких-то конкретных вещах, которые интересовали Волан-де-Морта? Меч Гриффиндора, медальон Слизерина… — Перстень, — ответил Поттер. — После смерти Волан-де-Морта Пожиратели пытались найти какую-то «дрянную побрякушку», на что Беллатрикс во всеуслышание заявила, что эта «дрянная побрякушка» — цель их жалких жизней на данный момент. Да, примерно так она и сказала. — Угу, — Левенте задумчиво кивнула. — Спасибо, это важная деталь. И скажи, кто из Пожирателей самые приближенные, самые сильные или вроде того? — Беллатрикс, — не раздумывая, ответил гриффиндорец. — Яксли, Селвин, Долохов — это те, кому меньше всего достается от Волан-де-Морта. И еще какой-то тип по кличке Имбирь, он его постоянно с собой таскал. Ну и Люциус, только он не в почете после облавы на заложников, — Поттер послал короткий взгляд на Драко. — Пожалуй, все. — Имбирь? — удивилась Леви. — Что еще за Имбирь? Как выглядит? — Каждый раз по-новому, — ответил Поттер. — Либо это прозвище носят поочередно разные Пожиратели, либо один человек, но под Оборотным зельем, которого по каким-то причинам скрывают. — А что этот Имбирь обычно делает? — Да ничего, — гриффиндорец пожал плечами. — В основном Волан-де-Морт советовался с Беллатрикс, но Имбиря всегда держал рядом, на виду. — Хм, — Леви задумалась, — ладно. Думаю, пока что это все. Если хочешь, я отправлю тебя домой. — А если нет? — поинтересовался Поттер. — Раз ты уверяешь, что Волан-де-Морт меня здесь не найдет, то я не доставлю проблем, обещаю. — Не хочешь домой, тогда оставайся, — подумав, ответила Леви. — Отдыхай, постарайся вспомнить что-то еще. Поговорим с тобой позже. Где-то в доме, вероятно, в кладовке ты найдешь портрет Дамблдора. Если желаешь, можешь с ним пообщаться. Здесь обитают мои инфернал и гомункул, но они тебе не навредят. Позови Мейзи, она тебе поможет, накормит, полечит. И еще, тебе нужна комната… — Левенте обернулась к друзьям. — Пускай возьмет мою, — безразлично бросил Тео, и Драко заметил румянец, подернувший щеки Леви. — Да, — выдохнула она, — ладно. Наружу выходить можешь, дом хорошо защищен, но не советую уходить дальше тропинок. Ты сориентируешься, когда увидишь. Вроде бы это все. Надеюсь обнаружить дом в целости, когда вернусь. — Надеюсь, вы вернетесь, — в свою очередь вполне искренне сказал Поттер, и Драко сделал вид, что его стошнило. Теодор засмеялся. Настало время уходить. Они и так слишком задержались здесь, но хотя бы Леви была спокойна, узнав ответы на некоторые свои вопросы. Слизеринцы взялись за руки и исчезли из гостиной, оставляя Гарри Поттера одного. Левенте перенесла их на опушку Запретного леса. Отсюда виднелся замок, и это зрелище напрочь отбило желание смеяться. Несмотря на дневное время, здесь по-прежнему было по-ночному темно, и лишь свет из окон замка оповестил о том, что замок еще жив. Хогвартсу за это время уже изрядно досталось. Вся верхушка Астрономической башни была снесена до основания, многие окна зияли разбитыми глазницами, из которых языки пламени врывались наружу. От стеклянных теплиц остался лишь каркас, словно все стекла разлетелись от ударной волны. С парапетов посбивали зубчатые пики, а из внутреннего двора валил густой черный дым. Переглянувшись, слизеринцы в который раз взялись за руки, чтобы на этот раз подобраться поближе. Они оказались во внутреннем дворе, примыкающем к главным дверям замка. Посреди валялась груда камней, которая раньше была боковыми перегородками и опорами. Единственный выход преграждал столб черного дыма, соваться в который совершенно не хотелось. Каменная крошка путалась под ногами, мешая свободно ходить. Теодор подхватил Леви за талию и направил ко входу, чтобы она не успела ничего рассмотреть. Основное действие наверняка проходило внутри, потому что здесь уже никто не сражался. Стараясь не обращать внимания на чьи-то тела, Драко выцепил шевеление и заклинанием отбросил оборотня от его жертвы. Главные двери Хогвартса оказались закрыты и не поддавались. — Отойдите, я разберусь! — воскликнул Тео и направил на тяжелые двери волшебную палочку. За вспышкой заклинания последовал мерзкий каменный скрежет, но это помогло: одна из дверей все же сдвинулась с места. Слизеринцы протиснулись внутрь, и стало понятно, почему двери были закрыты. В торцевой стене между холлом и Большим залом зияла дыра. Каменные осколки и булыжники завалили главный вход, мешая его открыть. Сквозь дыру в темный Большой зал виднелись погасшие светильники и разодранные флаги. — Думаю, нам нужно наверх, — Леви вглядывалась в щель между дверей Большого зала, чтобы понять, что происходит внутри. — Здесь слишком тухло. Они направились к главной лестнице и преодолели пролет, как вдруг чей-то голос окликнул сверху: — Левенте? У двери, ведущей на первый этаж, стоял Невилл Долгопупс. Он часто дышал и уже где-то успел рассечь себе бровь. — Что ты здесь делаешь? — спросил Долгопупс, ошарашенно оглядывая тройку слизеринцев. — Ты же не… — Ждите здесь, — попросила Леви друзей и поднялась к Долгопупсу. Тот неотрывно следил за ее волшебной палочкой и так и не отошел от двери. — Ты ведь не собираешься сдаваться, верно? — с надеждой сказал гриффиндорец. — Все не так плохо, на четвертом этаже почти все чисто, а Северная башня и вовсе уже запечатана… — Невилл… — Еще немного — и мы выгоним Пожирателей из замка! — Невилл! — настойчиво повторила Левенте. — Я не пришла сдаваться. — Хорошо, — Долгопупс облегченно выдохнул. — Я не видел тебя среди обороняющихся, вот и побоялся, что ты… В дверь позади Долгопупса что-то яростно ударилось, и гриффиндорец принялся еще усерднее ее подпирать. — Давай помогу, — не выдержал Тео и запер дверь заклинанием. — Спасибо, — вымученно улыбнулся Долгопупс. Было видно, что он изрядно подустал. — Я бы советовал вам убраться отсюда, — помрачнев, добавил гриффиндорец. — Здесь и правда все уже почти закончилось. Словно в ответ на его слова сверху мимо пролетело что-то черное и шмякнулось внизу о каменный пол с характерным звуком падающего тела. Драко передернуло. — Я думал, всех несовершеннолетних эвакуировали, — озадаченно произнес Теодор. — Да, поначалу, — кивнул Долгопупс. — Но всех не успели. Кто-то остался. Мы сражаемся. Здесь куча мракоборцев. И не только. Чьи-то родители, выпускники, в общем — все, кто хотел встать на защиту замка. Так что вы можете уходить. Драко почти умилило то, как Долгопупс пытался отговорить их от участия в битве. — Спасибо, — произнесла Леви, — но я останусь. Где вся заварушка? Здесь слишком тихо. Долгопупс помедлил перед ответом и заговорил неохотно: — Слушай, я понимаю, что ты хочешь помочь, но правда не надо. — Ладно, — Леви решительно обогнула гриффиндорца с намерениями подниматься дальше. — Стой! — выпалил Долгопупс, наконец отлип от двери и поспешно поднялся за слизеринкой. — Пожалуйста, подожди. Леви скрестила руки на груди и послушалась, остановившись. Драко и Теодор терпеливо ждали внизу. Гриффиндорец встал к ним спиной и заговорил уже тише: — Левенте, тебе в самом деле не стоит здесь быть. Тут опасно, и до подземелий все равно не добраться… — Мы — слизеринцы, — напомнила Леви. — Уж до своих подземелий мы доберемся. — Ты не понимаешь, — Долгопупс покачал головой, — там все завалено. Не пробиться. — С каких пор гриффиндорцы защищают слизеринцев? — удивилась Левенте. — С тех пор как слизеринцы зовут гриффиндорцев на бал. Левенте понимающе кивнула. Вот, значит, в чем было дело. — Я видел, как они умирали, — Долгопупс уставился в пустоту, — и не хотел бы, чтобы с тобой или твоими друзьями случилось подобное. И если есть хоть малейший шанс отговорить тебя, я воспользуюсь им. — Я думала, нас ненавидят, — тихо произнесла Леви. — Это уже не важно, — ответил Долгопупс. — Теперь мы защищаем всех, кто отказался служить Темному Лорду. Я рад, что вы на нашей стороне. Снова что-то громыхнуло, на этот раз сверху, на уровне пятого этажа, и главная лестница затряслась. — Я понимаю и ценю то, что ты сказал, — искренне сказала Левенте, — но не могу уйти. Это все, — она обвела лестницу рукой, — из-за нас. Из-за меня. Темный Лорд ищет нас. Это не закончится, пока мы… — Нет! — протестующе воскликнул гриффиндорец. — Так должно было случиться, — попыталась убедить Леви. Гриффиндорское упрямство здесь было ни к чему. — Ты ничем не можешь помочь. Долгопупс заглянул в глаза Леви и понял, что она не шутит. — Это самоубийство, — тускло произнес он, покачав головой. — В подземельях еще держат оборону, но это лишь потому, что Сама-Знаешь-Кто не вступал в битву. Бороться против него — верная смерть! — Верная смерть — сражаться в замке, зная, что враг слишком силен! — возразила Левенте. — Если с Пожирателями еще можно справиться, то с Темным Лордом — нет. Так что кому следует отсюда убраться — так это тебе. Она развернулась и направилась вниз, к друзьям. Долгопупс некоторое время стоял неподвижно, наблюдая за удаляющейся троицей, но затем раздался его решительный возглас: — Вечно эта ваша слизеринская заносчивость! Все, чего не хватает волшебному миру для победы, — вашего незаменимого участия. Теодор развернулся и сказал: — Что-то я не заметил толпы желающих расправиться с Волан-де-Мортом, Долгопупс. — А его здесь и нет, — коротко ответил гриффиндорец. — Может быть, я бы и желал, если бы встретил. — Все не так просто, — сказала Леви. — Я же сказала: ему нужны мы. — Ага, — саркастически изрек Долгопупс и скрестил руки. — И вот вы пришли, и Пожиратели смерти сами будут валиться трупами у ваших ног, а Темный Лорд обратится в горстку пепла под вашими грозными взглядами. Не будет ли вам так угодно еще и Беллатрикс Лестрейндж по пути прихватить, а то я задолбался ее искать… Драко не понимал, почему Долгопупс злится. Эмоции еще не угасли на его лице, пока Левенте медленно поднималась к нему назад. — Так вот в чем дело, — вкрадчиво говорила она, не сводя изучающего взгляда с лица Долгопупса. — Решил воспользоваться моментом и пришить тетку Драко? Тон Леви и ее проникновенный взгляд снизу вверх заставил гриффиндорца занервничать и пожалеть о сказанном. — Предоставь это нам, — решительно произнесла слизеринка. — Мы исполним твое маленькое тайное желание. Долгопупс опешил, не зная, как ему на это реагировать. — Я не… — Ты не найдешь Беллу, пока не появится Волан-де-Морт. А он не появится, пока не придем мы. Не говоря уже о том, что убийство — дело непростое. Сверху послышался звук двери, сметенной заклинанием с петель, затем громкие голоса и топот ног. — Даже интересоваться не буду, знаешь ли ты, о чем говоришь, — стремительно произнес Долгопупс, пока Леви осматривала верхние лестницы, задрав голову. — Дело не в том, что Беллатрикс плохой человек, — сказала Леви, спускаясь спиной назад. — А в том, что ты — хороший. Тебе ни к чему марать руки убийством, даже из благих побуждений. Мы-то пришли убивать. Нам ничего не стоит передать твой привет мадам Лестрейндж, пока Пожиратели смерти будут сами валиться трупами у наших ног, а Темный Лорд — обращаться горсткой пепла под нашими грозными взглядами… Отголосок ее смеха еще звучал, пока трое слизеринцев спускались к самому подножию лестницы. Долгопупс за ними не пошел. — Гриффиндорцы на тебя плохо влияют, — сказал Теодор Леви по пути вниз. — Ты становишься слишком доброй. — В самом деле? — Леви удивилась. — Я думала лишь о том, как же паршиво веду диалог. — Тео прав, — Драко толкнул дверь и вошел первым, освещая холодные каменные стены. — Раньше не замечал за тобой желания помочь всем. — Как я уже говорила, я не хотела бы, чтобы Долгопупс превращался в убийцу, — повторила Леви. — Да, он хочет отомстить, но… — Очень благородно, — усмехнулся Тео и остановился. — Говорю же: гриффиндорцы плохо влияют. Левенте закатила глаза. К подземельям можно было добраться двумя путями, и Долгопупс, скорее всего, говорил про главный, ведущий из входа в виадук. Но был и второй, более короткий способ добраться до подземелий из холла, которым слизеринцы пользовались каждое утро, поднимаясь в Большой зал на завтрак: в самом низу главной лестницы за дверью располагался проход, ведущий к портрету Элизабет Берк, сварливой дамы, которая горячо любила Слизерин и его студентов и почти так же сильно ненавидела гриффиндорцев. Слизеринцы испытывали ответные нежные чувства к этому портрету, потому что паролями дама выбирала воодушевляющие фразы типа «Слизерин — супер» или «Гриффиндор — отстой». Такие пароли заряжали хорошим настроением с самого утра, а лучшей особенностью этого портрета было то, что даже если гриффиндорцам удалось подобрать или угадать пароль, Берк не позволяла ни единой красно-золотой заднице воспользоваться своим проходом. — Слизерин непобедим, — Теодор назвал пароль. Берк посмотрела на троих слизеринцев как-то сочувствующе, какой ее никогда прежде не видели. — Вы уверены, что хотите войти? Все трое кивнули. — Храни вас Салазар, — вздохнула Элизабет, и портрет открыл проход. Здесь было на удивление тихо. Обычно проход был заполнен утренними разговорами, смехом и голосами, но сейчас… Сейчас все было иначе. Драко шел вперед, скользя взглядом по ровной каменной кладке, не думая, что ждет его впереди. Голова была пустой, а тело — собранным, готовым незамедлительно отреагировать на внезапный звук или движение. Впереди показался выход, и Теодор протянул руку, чтобы толкнуть дверь, но Леви поспешно взяла его за руку. — Подождите. Я… я не знаю, что там, за дверью, и наверняка нам стоило придумать какой-то план, но… Я просто хочу, чтобы все было хорошо и… Теодор обнял Левенте, прерывая ее быстрый неорганизованный поток речи. Драко понимал, что Леви беспокоится за них. — Все будет хорошо, — тихо заверил Тео и дотронулся губами до лба Леви. — И план у нас есть. Заходим, убиваем Волан-де-Морта, уходим. Только постарайся без Адского огня, там низкие потолки и мало кислорода. Левенте засмеялась, отступила от Теодора и повернулась к Драко с намерением обнять и его. В свете волшебных палочек ее лицо казалось еще более уставшим. Светлая прядь выбилась, и Драко позволил себе завести ее за ухо слизеринки. Тень усмешки еще не сошла с ее губ, но Леви молчала, и Драко ощутил, что самое время сказать что-то ободряющее. — Все правда будет хорошо, — пообещал он. — У нас все получится. У тебя все получится. Левенте подняла на него глаза и… Лучше бы она этого не делала. С ощущением холода на спине Драко осознал, что Леви смотрит на него именно тем взглядом, который он когда-то так сильно ждал. Зрачки ее расширились почти на всю радужку, и Драко не смог бы описать этот взгляд, но точно знал: посмотри на него Леви так годом ранее, за пару недель до Святочного Бала, он бы неминуемо ее пригласил. «Не вовремя, Леви», — лишь думал он, ощущая себя примерзшим ногами к каменному полу подземелий, а Левенте все не отводила этот пронзительный уникальный взгляд, которым она раньше смотрела только на Теодора. Не вовремя. Драко не понимал, почему именно сейчас. Леви наверняка ждала, что он тоже ее обнимет, но понимала ли она, что на самом деле делает с Драко? Все мысли куда-то улетучились, а тело растеряло былую собранность и стало в один момент тяжелым и неудобным. На пороге битвы за Слизерин Драко Малфой совсем не к месту чувствовал себя замерзшим сгустком плоти. Почему она это сделала? Что заставило Леви взглянуть на Драко так? Все эти вопросы были до ужаса неуместны в данной ситуации, и Драко ощутил себя потерянным. Хотелось, чтобы все это закончилось и все стало как прежде. «Не смотри на меня так!» — мысленно взмолился Драко, и Леви никак не могла об этом узнать, но почему-то отвела взгляд и лишь произнесла: — Будь осторожен, Драко. «Будь осторожен, Драко», — отозвалось у него внутри, и Леви в дружеском жесте дотронулась до его плеча. Тело с трудом обработало это прикосновение, и лишь голос Теодора смог вывести Драко из оцепенения. — Пойдем. Драко поднял волшебную палочку и на мгновение встретился взглядом с другом, прежде чем тот толкнул дверь, отделяющую их от подземелий. Внутрь хлынул поток яркого света, громкие голоса, звуки борьбы и грохот. Драко еще до конца не собрался, а двое друзей уже оценивали обстановку. — Пожиратели отрезали путь к этому проходу, — говорил Тео. — Снаружи сюда не подобраться, не прорвав их защиту. — Может, все-таки Адский огонь? — предложила Леви. — Взрывать слишком опасно, проход завалит, и сюда уже никто не выйдет. Драко глянул из-за спин друзей и увидел, что прилегающая территория занята Пожирателями смерти. Вероятно, они в самом деле отрезали подземелья от остальных частей замка, расположившись у обоих выходов. — Если будешь поджигать, здесь не останется кислорода, — предупредил Теодор. — Мы можем использовать заклинание головного пузыря, но ты уверена, что в состоянии поддерживать огонь под контролем? Левенте осматривала выходы и коридоры, но здесь были только фигуры в плащах и масках. Сражения велись дальше. — Да, — она кивнула и решительно подняла волшебную палочку. — Я справлюсь. Теодор взмахнул волшебной палочкой, и его голову окутал прозрачный пузырь воздуха. Леви и Драко сделали то же самое. Прилив кислорода придал успокоения. Левенте переглянулась с друзьями. Пришло время действовать. На кончике волшебной палочки слизеринки возник огонек Адского пламени, маленький и безобидный, но стоило ей выйти из прохода в подземелья, как пламя разрослось колоссально, охватывая все перед собой. Здесь никогда прежде не было так жарко. Драко не слышал криков, потому что Адское пламя убивало мгновенно. Они продвигались вперед, и пламя освещало почерневшие стены, покрытые сажей рыцарские доспехи и горячий пол, от которого исходил пар. С другой стороны творилось невообразимое, скрытое от их глаз столбом Адского пламени. — Леви, стой! — крикнул Тео, когда они достигли развилки. — Левенте, хватит! Он одернул слизеринку за плечо, и та остановилась. На мгновение Драко показалось, что она потеряла контроль над пламенной стеной, но Леви сделала вираж волшебной палочкой, и Адское пламя исчезло. На них смотрели несколько десятков пар глаз. Слизеринцы опустили волшебные палочки, когда поняли, что перед ними Драко, Леви и Теодор и Адское пламя не было творением Пожирателей. На них хлынула лавина людей, слизеринцев, гриффиндорцев, мракоборцев, всех подряд. Пришлось отступить к самой стене, чтобы их не смели этим потоком. Проход в холл теперь был свободен, и можно было наконец вывести раненых, эвакуировать оставшихся из младших и сходить за помощью. — Вот этого нам и не хватало! Да вас сам Салазар послал! Драко узнал голос Маркуса Флинта, который с легкостью пробрался сквозь поток к ним. Бывший слизеринский капитан осмотрел с улыбкой троих товарищей по факультету, розовощеких и взмокших. Сам Флинт прихрамывал и выглядел изрядно потрепанным. — Что за заклинание? — с горящими глазами спросил он. — Чем-то похоже на Адский огонь. Тут от засады Пожирателей и горстки пепла не осталось, а мы их уже битый час перетравить не могли. Щитов понаставили и сидят… — Лучше тебе не знать, — мрачно произнес Драко. — Ладно, а… Можете так еще раз? Нам бы не помешало прорваться к виадуку, — сказал Флинт, высматривая кого-то в толпе. — Эрвин будет рад вашему появлению. Он и остальные пытаются расчистить выход. — Волан-де-Морт здесь? — напрямую спросил Драко, на что Маркус издал смешок. — Если бы он был здесь, нас всех давно уже перебили. Эти дурачки, что сражаются, — так, на закуску. Их единственное преимущество — численность, ну и добротные щиты, пожалуй. И тотальная отбитость на голову, — добавил Флинт. — До сих пор не понимаю, зачем Темному Лорду понадобились мы, если у него и без того достаточно приспешников. Его вопрос остался без ответа. — Пойдем, — бросила Леви и двинулась вперед, минуя толпу. Здесь за это время уже образовался затор из желающих поскорее убраться через проход за портретом. — Будьте осторожны! — крикнул им Флинт. Чуть подальше навалили самые настоящие баррикады из чего попало: видимо, здесь была линия сопротивления. Баррикады были уже покинуты, лишь некоторые уставшие бойцы нашли здесь пристанище для отдыха. Слизеринцы двинулись дальше, держа волшебные палочки наготове. Мимо них сновали фигуры, но Драко не приглядывался, кто это был. Главное — не Пожиратели. — Нужно добраться до выхода и попытаться выманить Волан-де-Морта, — донесся спереди голос Леви. — Стоит показаться Пожирателям — и, я уверена, они позовут его. В ближайшем проходе показалась фигура в черном, и, прежде чем Драко осмыслил суть слов Леви, коридор осветила зеленая вспышка, и Пожиратель упал замертво. — Извини, — виновато изрек Теодор. — Рефлексы… Драко заглянул в проход, проверяя, нет ли там кого еще. Одна из дверей приоткрылась, и послышались голоса. — Он ушел, пойдем. — Перекинь руку через плечо… — Осторожнее, держи голову! В коридор несмелым шагом двинулась группа младшекурсников. Они кого-то несли на руках, в ком, приглядевшись, Драко с ужасом узнал Асторию. Даже в полумраке подземелий от глаз не скрылась зияющая рана на ее голове. Драко ощутил приступ тошноты и поспешно зажал нос рукавом. — Тео! — окликнул он друга. — Можешь вернуться? Пока младшие выбирались наружу, Драко кивнул на Асторию подоспевшему другу. Тот все понял и принялся оказывать соответствующую помощь, пока не стало слишком поздно. Драко прислонился лбом к холодному камню и открыл глаза, когда друг закончил и указал младшим путь к выходу. — Она поправится, — заверил Тео. — Всего лишь ушиб. Малышке нехило прилетело камнем в голову… — Спасибо, — выдохнул Драко. — Пойдем дальше. Хоть он и недолюбливал Асторию, но совершенно не хотелось увидеть ее труп. Они стремительно двинулись дальше, по пути убирали Пожирателей, отбившихся от основной массы, освобождали своих и направляли их назад, к проходу. Почти у самой лестницы наверх оказалось, что битва переместилась из подземелий в замок. Мракоборцам удалось оттеснить Пожирателей. Дорогу к лестнице преградили Пэнси Паркинсон и семикурсница, имя которой Драко не помнил. Девушки буквально тащили на себе Эрвина Смита в бессознательном состоянии. — Не идите туда, — обронила Пэнси. — Там ад. Трое слизеринцев дали девушкам пройти и принялись подниматься из подземелий. Драко еще не дошел до верха, но уже понял: там кипела серьезная борьба. Эту часть замка сотрясали удары, и что-то громыхало. — Отвали! — раздался чей-то грубый возглас, и лестницу преградила фигура Пожирателя смерти. Драко послал оглушающее, но Пожиратель метнулся и навалился на Леви всем телом. — Слезь с нее! — заорал Теодор, и Пожирателя в следующую секунду отбросило прочь. Он ударился о стену и обнаружил себя под тремя наставленными волшебными палочками, но лишь безумно улыбался, стирая кровь с лица, и не сводил горящих глаз с Леви. — Закатай рукав! — приказала она. — Делай, что она сказала! — для пущей убедительности добавил Теодор, но Пожиратель лишь скалился. — Я сделаю это, если и ты покажешь свою! — он плотоядно улыбнулся. Левенте одним движением оголила предплечье, на котором красовалась Красная Метка, перечеркнутая вдоль длинным шрамом. Завидев знак, Пожиратель с упоением облизнулся. — Надеюсь, вы понимаете, что вам троим не выжить, — хрипло произнес он. — Давай, — с презрением сказала Леви, — зови своего Хозяина, старая псина. — С радостью, — Пожиратель обнажил еще больше грязных зубов, рассмеялся и, закатав рукав своей мантии, прикоснулся пальцем к Черной Метке, оставляя на рисунке кровавый след. Метка из угольно-серой стала черной, а со следующим движением волшебной палочки Леви голова Пожирателя с характерным хрустом резко дернулась, тот упал на лестницу и затих. Левенте опустила рукав, и друзья двинулась дальше. Их домыслы оказались правдой: Волан-де-Морт в самом деле не разворачивал битву на всю, ожидая появления их троих. Это оказалось на руку, ведь Пожирателям наверняка было приказано лишь схватить и сообщить, а не убивать. Когда троица наконец добралась до входа в виадук, взгляду предстал хаос. На месте лестницы на верхние этажи теперь была свалена груда камней. Одну из дверей в виадук напрочь снесли с петель, и она лежала на полу, придавив собой кого-то. Стены зияли многочисленными выбоинами, а все статуи, предметы мебели и декора были давно разрушены на куски и разбросаны по холлу. То, что осталось от портретов, висело жалкими обрывками в поломанных рамах, а вспышек от заклятий с лихвой хватало, чтобы заменить собой освещение. В замкнутом пространстве находилось много людей, и несмотря на открытые двери, было жарко и душно. Повсюду сражались мракоборцы, кто-то из старших со Слизерина и других факультетов, это было похоже на массовую дуэль, вышедшую из-под контроля и превратившуюся в бойню. Левенте решила не тратить драгоценные силы на битву и устремилась к дверям, а вот Драко с Теодором с ходу принялись метать заклятия во всех Пожирателей на своем пути, прикрывая ее спину. Драко заметил, как красный луч летит прямо на них, но его крик потонул в оглушающем звуке взрыва и треска камня, а в следующий миг Драко понял, что летит спиной куда-то назад, и лишь успел ткнуть куда-то в пространство позади себя, накладывая Заклятие Недосягаемости. Взрыв вышел такой силы, что камни сотрясало еще некоторое время, пока Драко спешно пытался прийти в себя. Он не ударился головой только лишь потому, что успел использовать заклинание, но это не спасло его от падающей сверху и сбоку каменной крошки. Грязь, песок и пыль засыпали лицо, проникая в нос и рот, и Драко закашлялся. Судя по приостановившимся звукам борьбы, досталось многим, если не всем. Малфой спешно поднялся на ноги, попутно отплевываясь и протирая глаза, стараясь при этом не завалиться снова, балансируя на каменных обломках. Постепенно в себя приходили другие, и счет шел на мгновения. Он открыл глаза, но осмотреться мешал яркий свет, хлынувший откуда-то спереди. За дверями кто-то снова включил мир. День был в самом разгаре, и декабрьский солнечный свет щедро лился снаружи и позволял осмотреть холл во всей красе. Удар пришелся на торец, а в потолке зияла брешь. Драко слышал, как где-то неподалеку знакомым тяжелым кашлем заходилась Леви, и принялся оглядываться по сторонам. И прежде чем он ее увидел, метнул заклятие в Пожирателя, очухавшегося неподалеку. Затем Драко заслышал смех, от которого стало не по себе. Высокий, визгливый смех безумия, который издавала Беллатрикс Лестрейндж. Драко прежде не слышал его вживую, но интуиция подсказывала, что это она. А если Беллатрикс была здесь, то… — Левенте, постой! — крикнул Теодор. Во время взрыва он был рядом и смог укрыть ее от обломков. Слизеринка уже устремилась наружу, где посреди виадука, залитого солнцем, виднелась пропасть. Помчалась, но, завидев лорда Волан-де-Морта, остановилась. Беллатрикс хохотала позади, прыгая по парапету виадука. Темный Лорд стоял в дверях, и его фигуру четко очерчивало низкое солнце заката. Лорд Волан-де-Морт был высоким, безволосым, бледным, как инфернал, и… не таким уж и страшным, как ожидала Леви. Однако это не все, что она ощущала от этой встречи. Было это правдой или самовнушением, но Левенте словно ловила легкие вибрации, как от своих мощных многослойных щитов. Наверное, это и присуще великому Темному волшебнику в своем расцвете. Видимо, такой же устрашающей предстоит стать ей самой. Интересно, чувствует ли нечто подобное сам Волан-де-Морт, когда стоит перед ней? Леви изо всех сил старалась не кашлять. Не хотелось показывать свою слабость, да и кашель мог помешать улучить момент нападения. Но горло раздирало от боли, и слезы выступали на глазах. Левенте начала поднимать руку с волшебной палочкой, лорд Волан-де-Морт это заметил, и на его лице проскользнуло удивление. И тогда он совершил первую ошибку. Волан-де-Морт засмеялся. Вместо того, чтобы взмахнуть своей и прикончить ее, он заговорил. — Ты… — эти хриплые звуки лишь отдаленно напоминали человеческий смех, но оскал острых зубов был вполне правдоподобным. — Ты осмеливаешься обратить свою волшебную палочку против меня? Леви сморгнула слезы, думая, что Волан-де-Морт наверняка принял это за проявление слабости и страха. Темный Лорд взмахнул волшебной палочкой — их двоих отрезало от остального мира светящимся щитом-куполом. Предполагалось, что так Реддл возьмет Леви в западню, но она ничуть не расстроилась и даже мысленно поблагодарила Волан-де-Морта: никто не будет ломиться снаружи. Там, за куполом, из руин, из-под обломков поднималось все больше волшебников. Драко добрался до Теодора, но глаза всех присутствующих были прикованы к Темному Лорду и его оппонентке, и даже мыслей не было о продолжении битвы, пока эти двое неотрывно следили друг за другом. — В самом деле думаешь, сможешь спасти себя? — вкрадчиво произнес Волан-де-Морт, заметив, что его действия не возымели устрашающего эффекта и слизеринка оставалась тверда духом. — Я спасаю не себя, — ответила Леви, и тон ее был жестким. — А кого же? — Волан-де-Морт демонстративно оглянулся. — Кто в этом зале достоин того, чтобы отдать за него свою жизнь? Грязнокровки? Предатели крови и бунтари, обреченные на смерть? Кто? Левенте промолчала. Было очевидно, что Волан-де-Морт помнил, как Леви заступилась за Грейнджер. Без сомнения, Темный Лорд упоминал беглецов из поместья, которых не удалось обратить в Пожиратели. Их он позже намеревался разыскать и заставить пожалеть. Леви прекрасно понимала, что отвечать правду означало подставить под удар слабое место. Два слабых места. Поэтому вместо ответа Левенте собрала все силы и попыталась выстроить окклюменционный барьер, защищая свое сознание. И, разумеется, Темный Лорд это заметил. Он сделал несколько медленных шагов, ступая босыми ногами по камням. С его холодным смехом голову Левенте пронзила резкая боль. — Ты, никчемная девчонка, пытаешься противостоять мне? — до ушей Леви донесся резкий возглас Волан-де-Морта. — Мне, Темному Лорду, величайшему легилименту? Ты до невозможного наивна, если полагаешь, что твой… Левенте не слушала его. Все силы уходили на защиту своего сознания, а это значило, что ни единой мысли не должно возникнуть в голове. Сейчас она была максимально уязвима. Кровь струей текла из носа, заливая подбородок, голова налилась тяжестью и гудела, как чугунный котел. Даже картинка поплыла перед глазами. Но рука ее по-прежнему держала волшебную палочку, пусть и подрагивала от напряжения. Левенте физически ощущала это давление на свою черепную коробку, казалось, еще немного — и кровь хлынет из ушей. Волан-де-Морт был способен убить ее прямо сейчас, и Леви бы ничего не смогла сделать, но он лишь смеялся над ней, желая показать свое превосходство. И это была его вторая ошибка. — Пускай ты нашла силы и смелость, чтобы бросить мне вызов, — лорд Волан-де-Морт наблюдал, как Левенте тяжело дышит, напряженно сжимая свою волшебную палочку. — Возможно, это было даже осознанное решение, а не импульсивность и безрассудство, — после этих слов Волан-де-Морт засмеялся. — Но глупо полагать, что у тебя хватит сил противостоять мне. Ты не можешь ничего. Ты слаба и сейчас умрешь. Твоя смерть станет показательной для всех, кто решит повторить этот подвиг. Волан-де-Морт не щадит глупцов, которые обращают свое орудие против него, как бы слабы они ни были. На этих словах Волан-де-Морт прекратил вторжение в ее мозг. И тем самым ошибся в третий раз. Сознание прояснилось, а на череп больше не давили. Если бы Темный Лорд дожал, домучил, ему бы ничего не стоило сразить Левенте. Но по каким-то причинам он свернул свою атаку. Возможно, больше не считал это необходимым или узнал то, что его интересовало. Может быть, щит был таким слабым, что Волан-де-Морт не видел в девушке никакой угрозы. Леви не знала, как было на самом деле, и не понимала, сумела ли отразить эти атаки или же щит в самом деле оказался никчемным. Волан-де-Морт, разумеется, об этом ей не скажет. Но факт оставался фактом: вместо того, чтобы добить Левенте, он перестал насиловать ее мозг попытками проникнуть в сознание. Его и слизеринку разделяли каких-то пять футов. Она хранила молчание, никак не реагируя на услышанное, и лишь следила за каждым движением Темного Лорда. Он видел, что Леви не ведет себя как человек, которого сейчас убьют. Она была явно обессилена его атакой, но не более. Страха не виделось в ее глазах. Кровь блестела на бледном лице, но она стояла, не шевелясь, и сосредоточенно следила за врагом, готовая применить магию, либо выжидала удачный момент, чтобы напасть самой. Это сбивало. Волан-де-Морт не понимал, почему она не боится. Должен был признать перед собой, что не знал, чего ожидать. Что-то было не так, и он ощущал это. И это стало четвертой ошибкой. Фатальной. Сомнения длились достаточно долго, чтобы Леви успела собраться с силами для нового броска. Волан-де-Морт слишком долго приглядывался к ней, пытался что-то понять, и это стоило ему всех преимуществ, которые у него были на этот момент. Волан-де-Морт четырежды упустил возможность убить Леви. Вместо действия он говорил. Вместо превосходства он снисходил. Вместо доведения до конца он бросил незавершенным. Вместо непоколебимости он усомнился. И пятой попытке не суждено было стать успешной. Волан-де-Морт знал, что нельзя отступать от сказанного, и девчонка должна умереть. Убивающее заклятие редко давалось с трудом, но сейчас будто было неуместным, неподходящим, неправильным. Он не понимал, что происходит. Редко когда встречал такое противостояние. И это удивляло, если не настораживало. Напряжение возрастало, ни один из них не решался действовать, ожидая этого от другого, желая подловить, обыграть. Бесконечно это продолжаться не могло, и в какой-то момент Левенте выцепила короткое движение, с которым Волан-де-Морт намеревался наслать заклинание, но опередила его. С кончика ее волшебной палочки сорвалось пламя и устремилось вперед, что вынудило Волан-де-Морта срочно прервать атаку, свернуть светящийся купол-барьер, обратиться черным вихрем и броситься ввысь. Драко смотрел, как Леви всеми силами контролирует Адский огонь и направляет его в погоню за врагом, пытаясь при этом никого случайно не спалить, но перед глазами вдруг возникла вспышка, и Теодор отбил луч заклинания. — Пригнись! — крикнул он, посылая ответный луч в Беллатрикс. — Возьмешь тетку на себя? Я присмотрю за Левенте. Драко кивнул и без промедлений ринулся в сражение. Левенте поняла, что ее тактика никудышная: Адским огнем было все труднее управлять, ему не хватало скорости, а движения Волан-де-Морта были слишком хаотичными, чтобы их предугадать и застать гада врасплох. Охватывать большую площадь было рискованно, поэтому Левенте дернула волшебной палочкой, и длинный огненный хлыст, которым она пыталась загнать Волан-де-Морта, исчез. Леви чувствовала, как руки тряслись от напряжения, а пальцы судорожно сжались вокруг волшебной палочки. Она перебирала в уме заклинания, которые можно использовать, но не могла применить Убивающее заклятие, пока Волан-де-Морт не примет телесную форму. Левенте улучила момент и заключила Волан-де-Морта в воздушный кокон под высоким давлением, что не позволяло выбраться наружу. Волшебная палочка подрагивала в ее руках, поддерживать магию стоило больших сил, но Леви сконцентрировалась на важном и не замечала ничего вокруг. Кроме… Неподалеку Драко пытался сразить Беллатрикс, она явно имела больший опыт сражений и метала заклятия без устали. Левенте свободной рукой нашарила обсидиановый нож и окликнула Драко, взмолившись, чтобы он услышал: — Эй, Драко! Ты же ловец? Вот и лови! Малфой отвлекся, поймал зачарованный черный нож и порадовался, что Левенте бросила его, а не метнула. К счастью, этот маневр не стоил им обоим жизни. Слизеринка решила, что Драко нож нужнее: от заклятий Беллатрикс живо уворачивалась, а зачарованный нож всегда найдет свою цель, в которую его метнули. Сделать это самостоятельно Леви не могла. Не была уверена, что хватит сил на достойный бросок. Беллатрикс заметила, что Драко отвлекся, и ее безумное лицо исказилось улыбкой. — Устал, малыш Драко? Давай поиграем? Догоняй! Она пустилась в бег, бросая заклинания через плечо. Драко, не мешкая, бросился следом, перепрыгивая через камни. Беллатрикс, судя по виду, получала от всего этого неимоверное удовольствие и с диким хохотом взобралась на парапет виадука. Драко все еще отбивался от ее заклятий и контратаковал, но теперь в его руке приятной тяжестью лежал нож и просился на волю. Беллатрикс следила лишь за его волшебной палочкой, оставалось только улучить правильный момент для броска. Драко исполнил обманный маневр — сделал широкий жест волшебной палочкой, за которой все это время и следила Беллатрикс, и одновременно хорошенько замахнулся, вместо заклятия выпуская на свободу нож. Клинок вонзился прямиком в шею, куда и метил Драко. Слизеринец колебался между лбом и сердцем, но решил использовать точность ножа на максимум и прицелился в сонную артерию. Разумеется, на таком расстоянии попасть было крайне сложно, но нож Леви дала отменный, и Драко не сомневался, что у него получится. Безумная улыбка еще не сошла с окровавленных губ Беллатрикс, когда она ускользнула с парапета вниз в необратимом падении. Драко поспешно направился назад, намереваясь оказать помощь друзьям. Темный Лорд тем временем прорвал воздушный кокон, который его удерживал, но Леви ожидала этого, понимая, что не сможет поддерживать магию слишком долго. Силы уходили. Черный вихрь выбрался на свободу и обрушился вниз с такой силой, что задрожал пол. На мгновение Левенте решила, что получилось, но откуда-то справа раздался отчаянный крик Теодора, и все, что Леви ощутила в следующую секунду, — что-то тяжелое сбило ее с ног и повалило на пол. Тео зачем-то бросился на нее, и Леви пока не поняла почему. Но первое, что она увидела, поднявшись на ноги, — вытянутое от удивления, абсолютно белое лицо Драко, стоящего в дверях. Леви протянула руку Теодору, чтобы тот поднялся, вместе с этим судорожно осматривала холл в поисках Темного Лорда. Она на секунду опустила взгляд, чтобы узнать, почему Теодор все еще не взял ее за руку, и это мгновение растянулось на слишком долго. Все произошло быстро. Настолько быстро, что Левенте толком не смогла понять, как так вышло. Теодор лежал неподвижно у ее ног и… И больше ничего. Леви ошиблась. Она ошибалась бесчисленное количество раз, вновь и вновь делая Тео и Драко своими слабыми местами. Это было очевидно, и Волан-де-Морт этим воспользовался. Леви ошиблась многократно: она не только взяла Теодора и Драко с собой, но и оказалась недостаточно умелой, чтобы защитить их. Левенте выронила волшебную палочку. Та ударилась оземь со снопом искр. Как жаль, что у нее не было часов. Волан-де-Морт мог в следующее мгновение убить и ее, но Леви думала лишь о часах. Сейчас было жизненно необходимо посчитать, сколько времени уйдет, прежде чем… Кровь стучала в ушах, заглушая звуки внешнего мира. Часть сознания подсказывала, что так нельзя, нужно собраться и продолжить битву, ведь в таком положении она максимально уязвима. И Леви знала, что делать, но не могла. Не могла собраться. Где-то внутри, из самой глубины души поднимались на поверхность чувства, из которых отчетливо выделялся гнев и всеобъемлющая боль. Они мешали думать и затмевали разум. Мысли загустели и текли ужасно вяло. Нельзя ломаться. Сломаешься — и уже ничего нельзя будет сделать. Нельзя ломаться. — Левенте! — где-то закричал Драко, но она его не слышала. Взгляд прилип к телу падшего друга, и она не замечала, что происходило вокруг. Сколько секунд прошло? Десять? Двадцать? Черт, да почему же так… больно? Вокруг нее воздух начал вибрировать, а мелкие камешки задрожали и поднялись в воздух. Одновременно с тем, как гнев и боль захлестывали Леви, все больше и больше камешков, камней, булыжников взмывали к потолку. Казалось, еще немного — и весь Хогвартс воспарит над землей. Нужно собраться. Нужно… собраться… Эти два слова бились о черепную коробку изнутри, но уставшее, разбитое на куски тело не желало собираться. Левенте словно сама развалилась камешками на том месте, где стояла. Перед глазами все поплыло. Время казалось тягучей массой. Тридцать секунд? Нужно… собраться… Время уходило. Сердцебиение отсчитывало бесценные секунды. На все оставалось не более минут пяти, и нужно было действовать быстро. Это еще не конец. Нужно закончить то, ради чего они здесь. Исправить свои ошибки. Сделать все правильно. Нужно… собраться. Сорок секунд? Леви силой заставила себя опуститься, чтобы забрать волшебную палочку. Поднявшись, она широким жестом смахнула слезы и наконец ясно посмотрела перед собой. Сорок пять секунд. Еще можно успеть. Леви увидела именно то, что ее интересовало. Придется потратить еще немного времени. Темный Лорд Волан-де-Морт был снова здесь. Стоял напротив, освещаемый холодным закатным солнцем. Он мог бы убить ее, но не стал этого делать. И даже позволил поднять свою волшебную палочку. И слизеринка знала, что он не убьет ее, пока она не встанет на ноги и не посмотрит на него. Потому что понимала: Волан-де-Морт хотел, чтобы его глаза были последним, что Леви видела перед смертью. Он не стал возводить купол снова, считая эти секунды последними для Леви. Руки ее тряслись, форма давно была грязной и заляпанной кровью, но глаза горели на мертвецки-бледном лице. — Я убью тебя, — отчетливо пообещала Леви ледяным голосом. — Пусть зная, что этим еще ничего не кончится. Зная, что это заклинание будет дорого мне стоить. Убью сейчас и буду убивать каждый раз, когда ты вернешься. Она заметила, как зрачки Волан-де-Морта расширились. На этот раз без слов, он занес волшебную палочку, но слизеринка оказалась гораздо быстрее. — АВАДА КЕДАВРА! Левенте вложила в заклинание все оставшиеся силы, жажду расплаты, ярость и боль. Это смешалось, и вспышка вышла такой яркой, что казалась не ярко-салатовой, а белой. Столб света и разрушительной энергии пронзил Волан-де-Морта насквозь и ударился в каменную стену у дверей. Пятьдесят секунд. Отголоски ее возгласа утихли, вспышка погасла, и Левенте рухнула на колени, прямо на пол без сил. Следом с оглушительным грохотом обрушились вниз все камни, поднимая столб серой пыли. На том месте, где стоял Волан-де-Морт, не осталось даже тела, таким мощным вышло Убивающее заклятие. Лишь его волшебная палочка лежала среди груды обломков. Шум голосов и выкриков заполонил зал, но Левенте этого не слышала. Она запрокинула голову Теодора назад и подложила свою руку ему под шею. Некоторые Пожиратели смерти сразу трансгрессировали, когда поняли, что к чему, а кто-то потерянно озирался по сторонам, пытаясь отыскать своего Повелителя. — Левенте… Леви, — Драко материализовался рядом и смотрел на нее тусклым взглядом. Он стоял, ошарашенный, до сих пор не желая верить в то, что увидел. Лицо Леви было залито слезами, но эти слезы возникли против воли. — Драко, — слабым голосом произнесла Левенте, — как хорошо, что ты здесь. Верни нас домой. Это еще не конец. Драко сжал холодную руку Леви, и портал в который раз за последнее время возвратил их в убежище. Оба друга упали на руки Драко, и он с трудом удерживал их двоих. — Положи его на пол, голову набок, — попросила Леви. — Пожалуйста, — с нажимом произнесла она, чтобы Драко не медлил. Малфой удивился, но спешно исполнил ее просьбу. Левенте стремительно нагнулась над телом друга, не обращая внимания на подоспевшего в коридор Поттера в компании Мейзи-Кин и Шензи. — Шензи, адреналин! Мейз, руку! — не глядя скомандовала Леви и наклонилась над лицом Тео, положила два пальца ему на шею, а свободную ладонь — на грудь, после чего Инферия ускользнула из коридорчика, а гомункул присела на корточки и взяла руку Теодора в свою. — Остальные — ни звука, пожалуйста. Драко встретился взглядом с ничего не понимающим Поттером, но на всякий случай отрицательно помотал тому головой. Никто не знал, что делает Леви, но, судя ее собранности, это было очень важным. — Агональное дыхание отсутствует, — бормотала слизеринка. — Грудная клетка неподвижна, пульса нет. Остановка сердца. Для прекордиального удара слишком поздно. Она приподняла Теодору веки, повернула его голову прямо и запрокинула. — Подержи, пожалуйста, — спешно попросила Леви Драко. — И не загораживай, пожалуйста, лампу, мне нужно видеть, как реагируют его зрачки на свет. Левенте отстранилась, игнорируя носовое кровотечение, не обращая внимание на то, что уже изрядно залила кровью рубашку Теодора. Она сложила руки крестом, одну на другую, разместила посередине грудной клетки Теодора, чуть выше солнечного сплетения, и принялась ритмично и с усилием надавливать. Драко наблюдал за этим и пытался вспомнить, видел ли Левенте когда-либо более сосредоточенной, чем сейчас. Слизеринка была бледна, ее лоб повлажнел, а губы стали сухими и серыми, но взгляд не потерял твердости, а руки явно действовали с умом, а не наобум. Левенте отсчитала тридцать раз, беззвучно шевеля губами, затем вдохнула, зажала Теодору нос, свободной рукой удивительно нежно взялась за его подбородок и прикоснулась губами к его губам, делая выдох. Драко увидел, что грудная клетка Тео приподнялась, Леви сделала еще один вдох и повторила выдох. Драко видел, с какой надеждой Левенте заглянула в глаза лежащего друга, но его зрачки оставались неподвижными. В тишине Леви выругалась и тут же принялась снова надавливать скрещенными руками Теодору на грудь. Позади возникла Шензи с чем-то в руках. Драко снова встретился взглядом со стоящим поодаль Поттером. На лице гриффиндорца царило… беспокойство? Больше всего эта эмоция напоминала именно его. — Давай же, — сдавленно произнесла Левенте, — вернись, Тео… — Леви, — тихо позвал Драко, чувствуя, как звуки застревают в горле. Он был уверен, что Леви знает, что делает, но сильно сомневался в успехе ее неведомых манипуляций. — Левенте, Теодор… — Нет! — воскликнула Левенте и закашлялась, не замечая красных пятен на рубашке друга. — Он еще может вернуться! Я знаю, он может! — Левенте, пожалуйста! — Заклинание головного пузыря, Драко, — настойчиво попросила она, не прекращая толчки. Драко послушался и наколдовал пузырь воздуха. Не мог не повиноваться. Левенте отсчитала тридцать нажатий, схватила волшебную палочку и направила на пузырь, заставив его мерно пульсировать, закачивая и выкачивая кислород. А сама в изнеможении откинулась к стене и вытерла лицо. — Нужно его… в комнату… к девочкам… — еле выдавила из себя Левенте. Она была абсолютно истощена и едва ли смогла бы встать сама. Драко бережно поднял Теодора на руки и направился наверх. Мейзи-Кин при этом так и не отпустила его руку. — Адреналин? — Шензи протянула бледную ручонку и вопросительно посмотрела на Леви. — Нет, — та покачала головой. — Поздно. Я не смогла запустить сердце. Поможешь мне подняться? Когда Драко опустил Тео на одну из кроватей в небольшой спальне Шензи и Мейзи-Кин, гомункул тут же села у его ног, не отпуская. Левенте добралась позже, опираясь на плечо своего инфернала, сползла на пол у кровати Тео и наконец позволила себе дать слабину. Это был первый раз, когда Драко видел, как Левенте плачет. Она не рыдала, наверное только потому, что вложила всю мощь своей разрушительности в Убивающее заклятие, которое уничтожило Волан-де-Морта, а потом бросила остаток всех сил на попытку вернуть Тео к жизни. Левенте беззвучно сотрясалась, судорожно набирая воздух. Драко взял ее за плечо и побоялся, что она уберет его руку, но вместо этого Леви бросилась к нему и заплакала. Малфой не знал, что ему делать. С первых секунд, когда он понял, что Тео был убит, Драко не знал, что ему делать. И лишь разум подсказывал, что он все еще нужен Леви, у которой только что сбылся самый большой страх. Возможно, ему было проще собраться, действовать и переносить все это, потому что однажды, совсем недавно, он уже думал, что потерял друзей. Наверное, только поэтому сейчас было не так горько, а лишь пусто и больно, но уже за Леви. — Что произошло? — тихо спросила она. — Я совсем ничего не видела. — Теодор спас тебя, — хрипло ответил Драко и закашлялся. — Волан-де-Морт бросил луч откуда-то сверху, а Теодор… Он обещал, что присмотрит за тобой, вот и присмотрел… — Ага, — Левенте сняла платок с запястья, но не вытерлась им, а прижала к сотрясающейся груди. — Я так и полагала, что Волан-де-Морт воспользуется своим преимуществом и будет колдовать сверху, вне телесной оболочки. К сожалению, мне не удалось. До того, как все началось… я не решилась убить его первой. Хотела и ждала этого момента, но не решилась. Я сомневалась в себе, — призналась Леви. — Я до сих пор сомневаюсь. Неудачная попытка обернулась бы провалом для нас всех. Вы были под ударом, и я не хотела так рисковать. Подождала, пока Волан-де-Морт будет полностью занят мной, но… Если бы я знала, что получится, была уверена, что Фламель не соврал, я бы уничтожила Волан-де-Морта в первые же секунды. Возможно, стоило принять реальность раньше. Тогда бы все было иначе. Мое сомнение — моя ошибка. Об остальных она предпочла умолчать. — Не стоит, — попросил Драко и обнял Леви за плечи, стараясь успокоить. — Можно до бесконечности думать о том, что стоило изменить и как следовало бы поступить, но… есть ли в этом толк, если уже все это не важно? — Это еще не конец, — повторила Левенте. — Ты… Она осеклась, заглянула в его глаза и тихо спросила: — Ты веришь мне, Драко? Веришь, что я могу вернуть Теодора? — Разве это возможно? — усомнился Драко. — Разве что ты не намереваешься сделать с ним то же, что и с Шензи. — Я найду способ, — решительно произнесла Леви. — Если он есть, я обязательно его найду. Дай мне пару часов, и, если мои догадки верны, я обещаю, я верну его. Мне нужно лишь чтобы ты был рядом. Я… я не уверена, что справлюсь в одиночку. То, что происходит с моим телом… Решительность, с которой она начала, сменилась отчаянием и даже страхом. Драко поразил этот переход, и он покрепче обнял девушку в своих руках. Именно сейчас разбитая, измученная и обессиленная Левенте нуждалась в друге больше, чем когда-либо прежде. — Я буду рядом, — кивнул Драко. — Теперь я буду заботиться о тебе. Каждый день, каждую ночь, когда угодно, я буду с тобой. Не важно, что ты делаешь. Убиваешь Волан-де-Морта, возвращаешь умерших к жизни, ведешь диалоги с гриффиндорцами… Я помогу тебе во всем. Он взял платок, подаренный Теодором, и заботливо вытер лицо Леви. Она попыталась улыбнуться, но Драко и без этого понимал, что она благодарна ему. — К слову о гриффиндорцах, — вспомнила Леви, — могу я попросить тебя вернуться в замок, найти Грейнджер и Уизли и пригласить сюда? Думаю, им стоит кое-кого показать.