Иллюзия выбора

Проснулась Левенте с большим трудом от того, что ее вовсю тормошит Кеннет. — Дайте поспать хоть напоследок, — заворчала она и накрылась одеялом с головой. — Твои друзья меня из-под земли достали, чтобы я удостоверился, что ты в порядке, — оповестил доктор. — Я в порядке, — заверила Леви, не открывая глаз. — Просто сплю. — Кейли уже ждет тебя, — раздался голос Теодора. Левенте издала стон мучения и неприветливо воззрилась на друзей. Они убедились, что девушка действительно в порядке, насколько это могло быть, и ее оставили наедине, давая возможность спокойно собраться. Левенте наспех умылась, оделась и побросала вещи в сумку, заботливо приготовленную для нее друзьями. Она была рада покинуть это место, но прежде Кеннет выдал ей внушительный набор лекарств с подробными инструкциями на каждый препарат. Всучил сладкий батончик и попрощался, как-то сочувственно глянув напоследок. Левенте бодро шагала в окружении двоих друзей. Оба были молчаливыми, но она не винила их. Кейли ожидал на парковке, он раскинул руки в приветственном жесте, но Леви опередила его: — А вот и охрана, — улыбнулась она. — Лови. Кайлан поймал брошенный ключ от автомобиля и буркнул: — Я тоже рад тебя видеть. Левенте забралась на заднее сиденье и принялась безмятежно поглощать батончик из бычьей крови. До Уайтхолла никто толком ничего не сказал. Салон автомобиля наполняла музыка и неловкое молчание. Левенте ощущала, как друзьям некомфортно с ней. Рука Теодора лежала совсем рядом, и так хотелось ее взять, почувствовать тепло его кожи, но Леви этого не сделала. Они попали в Министерство через вход для посетителей, таким же путем шла Леви сюда в прошлый раз. На этот раз ее встретили более дружелюбно, хотя многие провожали их компанию настороженными взглядами. — Выше нос, — улыбнулась друзьям Левенте, завидев их унылые лица. — Адамс не съест меня. Понимая, что приободрить их вряд ли получится, Левенте постучалась в министерскую дверь и вошла. Кристиан Адамс был на своем месте и после приветствия пригласил ее занять кресло напротив. Он закончил с какими-то бумагами и воззрился на нее. — Рад вас видеть, мисс Фаррелл, — начал он. — Наверное, мне стоит первым делом поблагодарить вас за содеянное. О падении Темного Лорда известно не всем, но это не преуменьшает важность и значимость этого события. Так что я благодарю вас, Левенте, за проявленную храбрость и цену, которую вы заплатили за победу. Левенте старалась сохранить невозмутимое выражение лица в надежде, что щеки не покраснели. Слушать такое от министра, сидя с ним один на один, было как-то неловко. — Спасибо, мистер Адамс, — выдавила она. — Я ценю то, что вы решились встретиться с Советом и сдержали свое слово, — припомнил Кристиан. — Поэтому я бы хотел предоставить вам лучшую защиту на суде и самолично выступать в ваших интересах. — Вы хотите защищать меня? — перепросила Левенте. — Но вы же понимаете, насколько малы шансы на какой-либо успех? — Начнем с того, что состояние вашего здоровья — серьезное противопоказание сроку в Азкабане, — сказал Адамс. — Я получил вашу характеристику от доктора Кеннета и могу сказать, что это будет первым серьезным доводом в вашу пользу. — Ладно, — Леви закусила губу, — но мне и так осталось немного, какой смысл отпускать меня? — Я понимаю, что вы имеете в виду, — кивнул министр. — Но все же позвольте помочь вам. Мне кажется, защитить вас на суде — всего лишь малая доля моей благодарности. — Ну… — Леви чувствовала себя еще более смущенной, — а если серьезно, что такого вы можете сказать в мою защиту? Если заявить, что я действовала в интересах Министерства, это попросту дискредитирует вас. А я не хочу, чтобы моя грязная репутация запятнала кого-либо еще. Убийство Волан-де-Морта было моим собственным решением, и Министерство здесь абсолютно ни при чем. Отвечать за свои деяния я хочу самостоятельно и единолично. Все будет хорошо, — зачем-то добавила Леви. — Я справлюсь. Я знала, что рано или поздно придется за все ответить. — Вы слишком много на себя берете, — подумав, произнес Адамс. — Возможно, — согласилась Левенте, — но я не думаю, что кто-либо сейчас способен мне помочь. — Я связался с Советом и объявил о вашем выходе из больницы, — оповестил Адамс. — Как ожидалось, они настаивали на вашем скорейшем задержании и содержании под круглосуточным наблюдением, но я предоставил сведения о вашем состоянии и смог выбить для вас немного времени. — Еще немного времени… — Леви печально усмехнулась. — И сколько у меня? — Совет назначил суд на пятнадцатое, — ответил министр. — Э-э… — Левенте замялась, — извините, я не… — Сегодня одиннадцатое, — сориентировал ее Адамс. — Февраля, — на всякий случай уточнил он. — Спасибо, — слизеринка смущенно улыбнулась. — Значит, четыре дня… Что ж, недостаточно много, чтобы мне стало хуже за это время. Я могу успеть дотянуть до суда. — Есть планы? — осведомился министр. — Возможно, я могу еще что-то сделать для вас напоследок. — Да, мне нужно в Кингстон Сеймур, хочу разобрать свои завалы бумаг, оставить друзьям кое-какие вещи, вернуть кое-что… В общем-то, это все, — задумавшись, заключила Левенте. — Но, знаете, в одном деле вы бы все-таки могли мне помочь. У меня есть кое-какие владения, и я хочу написать завещание. А поскольку до совершеннолетия мне не дожить, я подумывала об эмансипации. Знаю, для этого нужно согласие родителей, но отец едва ли даст добро. — Я помогу вам, — согласился Адамс, достал из ящика стола чистый свиток пергамента, который заполнился рукописным текстом по велению его волшебной палочки. — Подпишитесь внизу. Я передам заявление в нужный отдел. — Спасибо, — искренне поблагодарила Левенте, возвращая министерское перо. — Думаю, это все. — Попросить Кайлана сопроводить вас в Кингстон Сеймур? — поинтересовался Адамс. — Формально никому из вас троих не разрешено управлять автомобилем. Но если подождете полчаса, ваше заявление на эмансипацию будет подписано. — Попросите, — улыбнулась Леви. — У меня нет водительских прав. Оказавшись в убежище, Левенте первым делом поручила друзьям закупить десятка два больших картонных коробок и краску для волос. По возвращении Драко и Теодор первым делом заслышали музыку, что раздавалась откуда-то со второго этажа. «Forever young, — пелось в песне. — I want to be forever young». От таких слов отчего-то все замирало внутри и становилось до ужаса тоскливо. Леви обнаружили в ее комнате в окружении множества книг, бумаг, свитков и невесть чего еще. Все это было хаотично разбросано по полу, а сама слизеринка порвала на куски и бросила в угол очередную ставшую ненужной бумажку. Бедняжка Шензи кое-как мостилась на свободном клочке кровати. «Forever young. I want to be forever young». Похоже, Левенте поставила песню на повтор, чтобы добиться большей продуктивности и не отвлекаться ни на что, медитативно наводя порядок под одну и ту же мелодию. — Что ты делаешь? — поинтересовался Теодор. — Разбираюсь с делами, — улыбнувшись, ответила Левенте. — Пожалуйста, поставь коробки где-нибудь у двери. Она ногой подвинула стопку книг, освобождая немного места для сложенных картонных коробок. — Это надолго, — предупредила Леви. — Здесь работы на весь день. Она специально замостила все свободное пространство вещами, чтобы не оставить друзьям шанса на присутствие здесь. Они смекнули, что в комнате нет для них места, и вышли, закрыв за собой дверь. Левенте грустно спрятала лицо в руках и принялась дальше разбирать свои многочисленные записи. Она раскидывала по коробкам то, что могло еще для чего-то пригодиться, и бросала в мусорный угол то, что уже никогда не понадобится. За один день она буквально разобралась со всей жизнью. Попутно вспоминалась хронология событий, с первого курса до времен занятий Трансфигурацией со старшекурсниками и попыток выяснить что-то о Дарах Смерти. Весь путь до победы над Волан-де-Мортом. И вот теперь, разобрав все это, Леви не смогла уничтожить то, что откровенно компрометировало ее, потому что эти бумаги — работа всей ее недолгой жизни. Левенте закончила поздно ночью и наконец вышла, чтобы перекусить. Драко и Теодор были внизу, они пили чай и, вероятно, о чем-то беседовали, прервавшись ее появлением. — Освободилась? — осведомился Драко. — Хочешь пиццу? Левенте кивнула и принялась набирать в горсть лекарства, следуя инструкциям, оставленным ей Кеннетом. Запила таблетки, поморщившись, оставила стакан и присоединилась к друзьям за стол, где ждала теплая пицца. — Уже закончила? — спросил Теодор. — С бумажками — да, — кивнула Леви. — Хочу вынести мусор на улицу и сжечь. — Ты видела перстень Тома Реддла? — осведомился Тео. — Он был вместе с мантией-невидимкой и Бузинной палочкой. — Угу, — Левенте с аппетитом уплетала пиццу. — Нужно будет вернуть Поттеру его мантию. — Мы полагали, что тебя заинтересуют эти вещи, — задумчиво произнес Теодор, заметив, что Левенте уделяет больше внимания пицце, чем Дарам Смерти. — Это все уже не имеет значения, — Леви потянулась за вторым кусочком. — Дары Смерти теперь бесполезны для меня. — Что? — Драко удивленно поднял голову. — Мы надеялись, что они помогут тебе. Думали, ты обрадуешься. Левенте отложила надкушенную пиццу и внимательно посмотрела на друзей. — Я благодарю вас за всю помощь с Дарами. Но не знаю, как их использовать, чтобы хоть как-то улучшить свое состояние. Я больше ничего не могу узнать. Поэтому мантию-невидимку нужно вернуть. Драко разочарованно уткнулся в свою чашку. Теодор со смесью грусти и изумления смотрел на Леви. — Ты… больше ничего не будешь делать? — А что я могу? — в ответ спросила Левенте. — Никто не придет ко мне и не скажет: «сделай вот это, чтобы выжить». А если и скажет, то не факт, что это правда. А если и правда — не факт, что действительно сработает. — Но… — Тео, — мягко произнес Драко. — Я солидарен с Леви. Если она говорит, что не знает, что делать с Дарами, то мы больше ничем не можем помочь. — Но… — Тео, — более настойчиво сказал Малфой, — пожалуйста, не надо. Это все. — Знаю, — тускло выдавил Теодор. — Я просто… Он не договорил, судорожно закрыв лицо руками. Левенте бросила отчаянный взгляд на Драко. Она хотела что-то сказать, но передумала, отводя погрустневшие глаза. Было тяжело видеть друзей такими. Разочарованными, потерявшими последнюю надежду. — Я хочу костюм, — внезапно произнесла Леви, и Теодор вновь поднял голову. — Костюм? — в непонимании переспросил Драко. — Ага, — слизеринка кивнула и повеселела. — Фиолетовый. В клеточку. Драко, подскажешь контакты своего мастера мантий? Драко неоднократно жаловался, как ему не нравятся примерки, и Левенте непременно запомнила это. — Э-э, — Малфой даже растерялся, — ну-у… да, он держит ателье недалеко от Косого переулка… — Отлично, — улыбнулась Левенте, — завтра у меня дела в Министерстве, заодно зайду закажу костюм. И нужно будет пересечься с Поттером, отдать ему мантию… Драко заметил какой-то отчаявшийся взгляд Теодора и покачал ему головой. Левенте доела пиццу, поблагодарила за ужин и пошлепала к себе, выносить коробки с мусором на улицу. Теодор пошел следом, вошел в изрядно опустевшую комнату, где возле стены почти до потолка высились заполненные коробки, а у выхода готовился к сожжению мусор. Слизеринец взял самые тяжелые и молча понес вниз. Левенте сунула в карман упаковку спичек, забрала оставшиеся коробки и пошла следом. Тео ждал на заднем дворе, он вышел без верхней одежды, но, похоже, совсем об этом не беспокоился. Леви увенчала кучу коробок остатками вещей на выброс, глянула Теодору в спину и со вздохом направилась в прихожую взять его зимний плащ. — Держи, не мерзни, — Тео вздрогнул, когда она накинула плащ на его плечи, и провел рукой по щеке. Он стоял на ветру, такой грустный и потерянный, смотрящий в темную даль, и хотелось обнять его сзади, утешить, заверить, что все хорошо. Но Левенте не могла говорить Теодору таких вещей, даже чтобы успокоить. Она несмело протянула к Теодору руки и обвила его сзади, опасаясь, что он может отстраниться. Но Тео позволил обнять себя и сжал кисти Леви своими холодными руками. Позади них огонь пожирал кучу коробок и мусор, и воздух понемногу разогревался. Леви ощутила, что Теодор дрожит, и крепче обняла его. — Прости, — тихо сказала она, — я знаю, ты и Драко делали ставку на эти Дары, и я бы непременно использовала их, если бы могла. Разве ты думаешь, что я бы не воспользовалась шансом сделать еще хоть что-то напоследок? — Я знаю, — Тео развернулся и приложил ее руки к своих губам. — Знаю, Леви. Драко прав: если ты говоришь, что ничего не можешь сделать с Дарами, то так и есть. Я просто… не могу смириться… Леви провела ладонью по щеке Теодора, заглянула ему в глаза и произнесла: — Я знаю, тебя это не утешит, но… — Не надо, — перебил Тео, — не продолжай. Я все понимаю. Не извиняйся. Он сделал шаг вплотную к Леви и обнял ее. — Просто не хочу тебя терять, вот и все. — И я, поверь, я тоже не хочу оставлять тебя… Позади догорал костер, они стояли на заснеженном заднем дворе и смотрели друг на друга. Леви, оказывается, так соскучилась по Теодору. Они не обнимались уже, казалось, тысячу лет, и было так приятно и одновременно грустно оказаться вновь в его объятиях. — У меня будут два свободных дня перед судом, — сообщила Леви. — Ну, по крайней мере, я рассчитываю на то, что все получится, как я задумала. И я хочу спросить: ты не против провести один из них со мной? Погуляем по вечернему городу, сходим куда-нибудь. — Это свидание? — заинтересованно уточнил Теодор. — Пожалуй, да, — согласилась Левенте и спрятала улыбку смущения. — Хорошо, — друг заметно смягчился и повеселел. — Только… — Только что? — Ты собираешься второй день провести с Драко? — догадался он. Леви кивнула. — Угу. Вытащу и его куда-нибудь. По-дружески, — на всякий случай уточнила она. Теодор, похоже, о чем-то задумался на мгновение, но сказал лишь: — Пойдем в дом. Уже поздно. Левенте бросила взгляд на дотлевающий пепел и послушно кивнула. Они попрощались, Леви попросила передать Драко спокойной ночи и закрылась в своей спальне, намереваясь наконец изучить ценные записи и книги, украденные из дома Фламеля. На чтение она потратила всю ночь и легла только под утро, поэтому досыпала в машине по пути в Лондон. Драко и Теодор были по-прежнему молчаливыми, но последний казался заметно менее напряженным. Леви разбудили у самого Уайтхолла, и она вновь попросила не ждать ее, поскольку дела в Министерстве могут затянуться надолго, а в случае чего она сможет обратиться к Адамсу. Слизеринцы отнеслись к этому скептически, но Леви уверила, что лучше ждать ее снаружи, нежели в скучных коридорах Министерства. Вниз она шла одна, держа свою школьную сумку, наполненную разнообразными нужными бумажками. Леви снова без проблем прошла проверку и регистрацию на входе и пошла по делам. Она оккупировала свободную скамейку, обитую бордовой кожей, и развернула свои записи, чтобы чем-то скрасить ожидание. В коридоре было пусто, за исключением пожилой ведьмы, за которой Леви заняла очередь. Вскоре из кабинета вышел щуплый волшебник, и ведьма вошла вместо него, оставляя Левенте ждать в одиночку. Слева, со стороны выхода, от увлеченного чтения ее отвлекло какое-то шевеление. Совсем молодой паренек, кажется, моложе самой Леви, снял дорожную мантию, бросил на другой конец скамьи, сел и тихо выдавил с явным американским акцентом: — К нотариусу? — Угу, — буркнула слизеринка, не отрываясь от записей. Парень на некоторое время совсем затих, затем краем глаза Леви заметила, что он украдкой вытирает щеки рукавом рубашки и шмыгает носом. Она попыталась сосредоточиться, но он зашмыгал слишком часто. Левенте это сбило окончательно и смутило, так что она сделала вид, что очень увлечена записями, как тут раздалось негромкое: — Черт. Парень поднялся на ноги и принялся теперь медленно ходить неподалеку. В тишине его шаги разносились эхом по коридору. Леви хотела, чтобы дверь наконец открылась, но этого все не происходило. Невольно паренек все-таки привлек ее внимание, а если бы не хотел, то просто мог бы уйти подальше, а не топтаться здесь. Незнакомец зашмыгал с утроенной силой, и Леви, к своему неудовольствию, заметила, что он плачет. На некоторое время девушка замерла, размышляя, как ей отреагировать. С одной стороны, парень мог отойти поплакать в укромное место, если не хотел, чтобы кто-то еще это видел. А раз он остался и позволил Левенте присутствовать при столь интимном процессе, то либо оказался чем-то расстроен слишком сильно, чтобы придавать значение обстоятельствам и окружающим, либо пытался таким образом попросить помощи. Левенте выждала, пока плач станет слишком явным, и не выдержала, протягивая ему свой платок. — Он самоочищающийся, — оповестила она. — Спасибо, — парень принял платок и вытерся им, наблюдая, как зачарованная ткань тут же приняла первоначальный вид, и затих. Некоторое время он хранил молчание, затем спросил: — Твои инициалы? — Угу, — апатично выдавила Леви, не отрываясь от записей. По-прежнему не хотелось смущать его, но парня, похоже, ее присутствие ничуть не стесняло. — Извини, — он торопливо вернул платок. — Спасибо. — Ничего, — Левенте вздохнула и с раздражением посмотрела на дверь. — Я не хотел сюда приходить, — признался паренек. — Не желаю все это решать. Леви оторвалась от чтения и подняла голову, потому что, казалось, незнакомцу все-таки хотелось поговорить, и игнорировать было бы грубо. Она состроила небезразличное, заинтересованное лицо, глянула на парня, и это сработало. — Мои родители умерли, и все, что было у нашей семьи, достается мне, — рассказал паренек. — И кто-то, возможно, на моем месте порадовался бы такому состоянию, но, черт, помимо того, что я лишился последнего члена семьи, теперь на мне лежит ответственность за все наследие Ремингтонов… Выговорившись о главном, он спрятал лицо в ладонях. Пока американец говорил, Леви смогла рассмотреть его. Проведя несколько лет бок о бок с Драко и Теодором, Левенте сразу определила, что ее собеседник был хоть и молод, но далеко не беден. Одежда сидела на нем как влитая, очевидно, подгонялась точно по размеру, брючную ткань делили ровные стрелки, а ботинки сияли. Каштановые ухоженные волосы отливали шелковым блеском, а ровный срез челки спадал до бровей, отчего парень периодически зачесывал ее обратно наверх. У него были мягкие и приятные черты опечаленного лица, а нос и верхнюю часть щек покрывали милые веснушки. Паренек решительно вытерся рукавом и опомнился: — Извини, наверное, стоило представиться. Скайлар Грей Ремингтон. — Оружие или картины? — уточнила Леви, не представляясь. Оказывается, она не прогадала, увидев в нем что-то знатное, схожее с Драко и Теодором. — Оружие, — с горечью ответил наследник Ремингтонов. — В таком случае что ты делаешь в Лондоне? Акцент выдавал его, пусть Ремингтон облачился чисто по-британски. — У отца здесь владения и еще множество всего, с чем мне предстоит разобраться, — задавленно произнес Скайлар Грей. — А мне всего четырнадцать, и, честно говоря, я совершенно не знаю, что со всем этим делать и как распоряжаться наследством. Как управлять компанией… — А у твоего отца разве не было каких-то помощников, компаньонов, которые могли бы взять на себя его обязанности? Юный Ремингтон обреченно покачал головой. — Папа не доверял никому, предпочитал держать все в своих руках. — И он не готовил тебя к наследованию всего этого? — Он ушел внезапно, — ответил парень. — Считал, что у меня должен быть свой собственный путь. А в итоге… все свалилось на меня. — Хм, — лишь смогла выдавить Леви. Она не знала, стоит ли что-то говорить в попытках утешить парнишку. — Ну а ты? — Скайлар прищурился в попытках разглядеть имя Леви на ее регистрационном значке. — Почему здесь? — Хочу зарегистрировать завещание, — напрямую ответила Леви и позабавилась, как изменилось выражение лица собеседника. — В этом есть необходимость? — немало удивился Ремингтон. — Ты немногим старше меня. — Мне пятнадцать, — кивнула Леви, — и до шестнадцати я не доживу. На самом эпичном моменте дверь кабинета отворилась, и Леви поспешила войти, оставляя ошарашенного наследника Ремингтонов на скамье в одиночестве. С завещанием проблем не возникло, и нотариус, явно будучи в курсе ее ситуации, без замедления подписал бумаги, документально фиксируя последнюю волю Левенте относительно всего имущества. Когда она выходила, коридор был пуст. Следующим по плану было посещение лавки мастера мантий, который занимался одеждами Драко. Левенте вышла из Министерской телефонной будки на улицу, где ее уже поджидал Ленд Ровер. Друзья взяли для нее бургер, картошку и мороженое, а на заднем сиденье почему-то обнаружился Поттер. — Решили повидаться, — объяснился Драко в ответ на озадаченный взгляд Леви. — Вот как? — она скептически изогнула бровь, достала из сумки обеденную порцию лекарств, сунула все разом в рот и запила колой. — Очень мило. Драко и Теодор попеременно возили ее, и теперь Тео занял место водителя в соответствии с очередностью. Малфой сидел рядом, а Левенте в соседи достался Поттер. — Если бы я знала, что ты придешь, захватила бы твою мантию, — слегка сокрушилась слизеринка. — Ничего, — ободряюще улыбнулся гриффиндорец. — Если хочешь, устроим сегодня ужин, — внезапно предложил Драко. — Я могу вернуться пораньше и что-нибудь приготовить. — Что скажешь? — Поттер смотрел на Леви заинтересованно, и она пожала плечами. — Не против — приезжай к нам, Поттер. Но твою мантию я верну в любом случае, — уточнила она, подозревая, что друзья что-то задумали. — И ужин будем готовить все вместе. — Как пожелаешь, — с легкой улыбкой произнес Тео. — Без проблем, — согласился Поттер, не вызывая никаких подозрений. Левенте не знала, рассказали гриффиндорцу о ее состоянии или оставили все в тайне. Отсюда до Косого переулка было недалеко, и Леви в сопровождении друзей направилась к ателье. Она бы предпочла делать все сама, оставив компанию в машине, но они настояли на сопровождении. Теперь уже Леви предстояло провести некоторое время в неудобных позах, пока мастер мантий снимал с нее мерки. Левенте вспоминала, как сетовал на это Драко, и улыбалась друзьям в зеркало. Они ждали на мягкой кушетке и пытались улыбнуться в ответ. — Мы закончили, — спустя несколько затекших частей тела и одну выбранную фиолетовую клетчатую ткань сообщил мастер. — Ваш костюм будет готов через две недели. — Две недели? — ахнул Драко с кушетки. — Полторы, — уступил мастер. — Послушайте, мы не можем столько ждать, — сказал Теодор. — Костюм нужен в ближайшие дни. — К сожалению, я не могу… — Вы не понимаете, — настоял Тео. — У нее может не быть двух недель. Костюм нужен к вечеру четырнадцатого. Я заплачу любые деньги. Мастер мантий сочувственно осмотрел Леви, бросил взгляд на Драко и со вздохом согласился подвинуть их заказ в очереди. — Очень мило, — на выходе поблагодарила друга Леви. — Возможно, стоило обговорить сроки заранее… — Но он все равно в итоге согласился, — подметил Тео. — Да, за кругленькую сумму, — прозрачно добавил Драко. Перед возвращением они набрали продуктов для вечернего ужина и начинили Ленд Ровер пакетами и свертками. За готовкой день пролетел незаметно. К вечеру на небольшом обеденном столе тарелки с аппетитными блюдами теснились между бутылок, которые хранились за стеклянными дверцами кухонных шкафчиков еще со времен Дейва Хардмана. Друзья строго-настрого запретили Леви пить и откупорили специально купленные для нее бутылочки сливочного пива. Незапланированный ужин походил на какой-то праздник, и Поттер хорошо вписывался в компанию. Они вели непринужденные беседы весь вечер, смеялись и шутили, вспоминали школьные времена, и ни разу речь не зашла о грустном. Леви была по-настоящему рада видеть друзей такими и благодарна Поттеру за его сегодняшнее появление. Когда тарелки опустели, а слизеринцы переместились на диван, в обнимку распевая гимн Хогвартса, Левенте отозвала Поттера в сторону. — Хочешь развеяться? — вдруг предложил он, заманивая двумя бутылками сливочного пива. Слизеринка бросила короткий взгляд на друзей, кивнула, они накинули плащи и вышли под вечернее небо. Над озером струился туман, отражающий лунный свет. Вечер выдался ясным и тихим. Гриффиндорец и слизеринка прошли к воде, остановились на пристани и хлебнули пива. — Спасибо, что приехал, — первым делом поблагодарила Леви. — Нет проблем, — улыбнулся Поттер. — Малфой пришел совсем грустным, я не мог отказаться. Им обоим было полезно немного повеселиться. — Это точно, — Леви машинально кивнула и отпила еще сливочного пива. — Да, твоя мантия… Она сунула руку под плащ, вытащила оттуда волшебнее одеяние и протянула законному владельцу. — И за это спасибо. Мантия очень помогла мне. — Если хочешь… — Нет, — мягко отказалась Левенте. — Больше она мне не поможет. — Уверена? — переспросил Поттер. — Насколько я знаю, теперь все три Дара Смерти у тебя и… — Мантия по-прежнему твоя по праву, — возразила Леви. — Даже если ты одолжишь мне ее, Дар все еще будет принадлежать тебе. — Ну, я могу подарить ее тебе, если это поможет… Левенте рассмеялась. Ее умиляло внезапное желание Поттера помочь. — Ты очень добр, — произнесла она, глядя, как над водой клубится туман. — Но не стоит. — Ты убила Волан-де-Морта, — напомнил Поттер. — Полагаю, я должен тебе за это. — Не ты один так считаешь, — улыбнулась Леви. — Но я сделала это для Драко и Теодора. Чтобы они стали свободными. Все остальное меня не интересует. — И все же это невероятно смелый поступок. Возможно, если бы не ты, сражаться пришлось бы мне. — Но тебе не пришлось, — все еще с улыбкой проговорила Левенте. — И не думай, что за это ты мне что-то должен. Просто… живи дальше и наслаждайся свободой. — Ты абсолютно уверена, что мантия тебе не пригодится? — еще раз переспросил гриффиндорец. Слизеринка кивнула. — И что же будешь делать дальше? — поинтересовался он. — Наступит суд, а потом… — Не знаю, — Леви легко пожала плечами и вздохнула. — Я не знаю, Поттер. Очевидно, что Совету не достать меня, и в лапы им я не дамся. Думаешь, я желаю хотя бы один день провести в Азкабане? — спросила она в ответ на удивленный взгляд зеленых глаз. — Я не считаю, что это то, чего я действительно заслуживаю за все то, что сделала. Я не прошу признания и восхваления и даже могу понять опасения Совета, но, если суд вынесет приговор, который мне не понравится, я не стану слушаться. Если, конечно, дотяну до суда… Поттер сделал вид, что не понимает, о чем она говорит, но Леви не поверила ему. — Что бы ты сделал, если бы тебе осталось жить несколько дней? Три, скажем. — Три дня? — гриффиндорец удивился, а затем задумался. — Ну, я бы наверняка провел их с друзьями… и закончил все важные дела, если бы на это хватало времени… Погоди, — осекся он, — ты… — Подозреваю, что у меня и правда не много времени, — улыбнулась Леви. — Не говоря о том, что сердце может отключиться в любую минуту, я явно не переживу заключение в Азкабане. Так что да, я все еще в раздумьях над решением всех этих вопросов. — Ты же не собираешься умирать? — вдруг догадался гриффиндорец. Леви вместо ответа сделала еще глоток из бутылки и сказала: — Конечно, это бы решило большую часть моих проблем, но… — Ты же можешь как-то иначе все это решить? — спросил Поттер. Левенте задумалась. — Да, пожалуй, еще кое-что я могу попробовать, — кивнула она. — Тогда не трать время на глупого гриффиндорца и спасайся, — Поттер залпом расправился с остатками пива и сунул мантию-невидимку за пазуху. — Если бы мне оставалось жить три дня, я бы всеми силами пытался найти возможность прожить хотя бы четвертый. Поттер был по-своему прав, и Леви уже некоторое время назад решила, что не может не попробовать фламелевский эликсир. Разумеется, это было рискованно, но у нее имелись весьма подробные и точные инструкции, поэтому Леви решилась. Драко и Теодор отдыхали внизу на диване, Поттер занял свободную комнату, а Левенте закрылась у себя. Некоторое время она нерешительно перечитывала записи, пока Шензи безмолвно наблюдала. Последнее время Инферия часто бывала в комнате Леви, словно тоже хотела как можно больше времени провести с ней. Левенте пришла к выводу, что эликсир имеет некое восстанавливающее действие, и стоит его выпить — как поврежденные магией внутренние органы снова будут здоровыми. Она некоторое время вглядывалась в жидкость, специально отлитую в небольшой хрустальный флакон. — Если я вдруг умру, передай моим друзьям, что я люблю их, — сказала Левенте Шензи и выпила эликсир. Закрыв глаза, она прислушалась ко внутренним ощущениям. Сперва ничего не происходило, лишь слабое сердце отстукивало последние удары. Затем что-то изменилось. Воздух будто стал другим, и задышалось легче. Легкие расправились, и грудная клетка расширилась. Сердце стало биться медленнее, а крови будто стало легче течь по венам. Левенте слышала, как внизу храпел кто-то из ее друзей. А когда отрыла глаза, комната четко предстала перед ней. Эликсир подействовал. — Четыре дня, — улыбнулась Леви и удивленно обнаружила темные пряди на своих плечах. Вскочила и понеслась к зеркалу, чтобы осмотреть себя. На нее смотрела Левенте, которую никто давно не видел, с тех пор как ее волосы начали терять меланин. А сейчас снова были темными, как и раньше. Эликсир это исправил, делая девушку вновь похожей на свой возраст. Левенте поразилась этому преображению и порадовалась, что предусмотрительно купила краску для волос. Было лишним объяснять друзьям свою трансформацию. По крайней мере, сейчас. Она надела на лодыжку ремешок-портал, потянулась за своей волшебной палочкой и коротко взмахнула. Свет в комнате погас, а в воздухе появилось множество изумрудных парящих огоньков. Они тускло освещали Левенте, стоящую с выражением триумфа на лице. Она крепко сжимала волшебную палочку, чувствуя себя в безопасности. — Ну что, — Леви глянула на Шензи, — прогуляемся? Слизеринка чувствовала в себе такой поток сил, что не могла усидеть на месте. Она снова ощущала себя собой: непобедимой, неуловимой, всемогущей. Леви вместе с Инферией трансгрессировала куда-то на ночные улицы Лондона, слегка припорошенные снегом. Силы и магия вновь вернулись к ней, а значит, настало время разобраться с другой проблемой. И если удастся, она будет последней. Холодный воздух был таким приятным, что Леви не могла надышаться. Они уже больше часа шли куда-то вперед вдоль Темзы, и слизеринка так глубоко погрузилась в свои мысли, что не замечала, куда идет. Она размышляла, получится ли перенести свое сознание в другое тело. Думала, сможет ли прожить остаток жизни в ином обличье, как Фламель. И пыталась прикинуть, что это будет за жизнь. Мысли были слишком абстрактными, спутанными, лишенными конкретики. Левенте остановилась у парапета близ моста и развернула сэндвич, оставшийся после ужина. Огни ночного города отражались в темной воде реки. Леви понимала, что теоретически она сможет произвести перенос сознания, но не была уверена, что готова уже сейчас. Если она решится выбрать этот вариант, нужно было продумать еще множество вещей. Левенте шла, погруженная в свои мысли, как вдруг услышала оклик впереди: — Стой! Она машинально остановилась, возвращаясь в реальность, и не сразу поняла, откуда шел голос. — Останься здесь, — попросила Инферию Леви, а сама медленно двинулась вперед. — Стой! — снова раздалось спереди. — Я прыгну! Левенте послушно остановилась. Колонна загораживала от нее фигуру, сидящую на парапете. Леви сощурилась и узнала наследника Ремингтонов, которого встретила в коридоре Министерства магии. А вот Скайлар издалека увидел, что она идет, и предупредил не приближаться. Он сидел в одной рубашке и брюках, без верхней одежды. Выглядел бледным и измученным. Покрытый веснушками нос слегка покраснел, говоря о том, что наследник много плакал. — Ладно-ладно, я стою, — Леви подняла руки, все еще держа сэндвич. Будь это кто-то незнакомый, она бы немедленно развернулась и ушла отсюда. Но Ремингтон внимательно смотрел на нее, следил за каждым движением и не сводил заплаканных глаз с надкусанного бутерброда. — Хочешь? — слизеринка заметила его взгляд и достала из-под плаща еще один сверток. — Я не стану подходить, просто брошу. Она послала сверток прицельным броском, и наследник поймал его. — Не подходи, — повторил он. — Мне не нужна помощь. — А я и не предлагаю, — апатично ответила Леви и развернулась. — Прошу прощения за вторжение. Она пошлепала назад, но ее остановил третий оклик в спину: — Стой! Леви послушалась и обернулась. Ремингтон все еще сидел на своем месте и теребил оберточную бумагу сэндвича. — Я узнал тебя, — зачем-то сказал он. — Теперь понял, почему ты не захотела представляться. Но сложно оставаться незамеченной, когда постеры с твоей фотографией некоторое время занимали почти каждый угол Косого переулка. Леви ничего на это не ответила, и Скайлар спросил: — Что ты вообще здесь делаешь в такое время? — Гуляю, — просто сказала Левенте. — Размышляю о насущных проблемах. — Каких, например? — поинтересовался Ремингтон. Левенте сощурила на него глаза. — Слушай, я понимаю, что тебе может быть грустно, одиноко и страшно, но ты либо сразу говори, что тебе нужно, либо я пойду. Ремингтон помедлил с ответом. Он дожевал сэндвич и благодарственно качнул головой. — Спасибо. Мне и правда было любопытно, какие проблемы могут быть у человека, который расправился с самым опасным Темным магом Британии. — Ну-у, — протянула Леви, — как бы тебе сказать… Еще недавно моя магия разрушала тело изнутри, и сердце могло отказать в любой момент. Я совершила убийство ради решения этой проблемы, не имея никаких гарантий на успех. Мои друзья знают, что я могу не дожить до суда, на котором меня будут обвинять в использовании Темной магии, без чего я бы не смогла победить Волан-де-Морта. Я вижу, как их сердца разбиваются каждый день, который может стать последним, умираю на их глазах. Наблюдаю их страдания от этого и не могу ничего изменить. А если мне удастся обвести чертов Совет Мудрецов с их тупым судом вокруг пальца, используя обряд переноса сознания в другое тело, то я все равно ничего не смогу рассказать друзьям, потому что, если кто-то еще узнает о том, что я избежала наказания, до конца моих дней мне не дадут спокойной жизни. Она закончила свою пламенную сумбурную речь в надежде, что Ремингтону была понятна суть. Наследник ошарашенно смотрел на слизеринку широко распахнутыми глазами. — Почему ты мне все это рассказываешь? — спросил он. — Мне кажется, это довольно личное, что не скажешь первому встречному. — Ты же спросил, — Левенте пожала плечами. — Да и все равно собирался прыгать. — Собирался, — кивнул Скайлар. — Возможно, мои проблемы покажутся пылью на фоне твоих, я не совершал убийство и не умираю, но этот внезапный груз ответственности слишком велик для меня. Я весь день провел в мыслях и думаю, что не справлюсь. Я не знаю как… Он посмотрел на свои ладони, будто искал в них ответы на свои вопросы. — Хочешь помериться, у кого жизнь паршивее? — произнесла Левенте. — Не выйдет. Твои проблемы нельзя обесценивать, потому что у кого-то их больше. — Что бы ты сделала на моем месте? — внезапно спросил Ремингтон. — Ну, — Леви задумалась, — мы разные, и сравнивать нас неправильно. Думаю, тебе самому нужно найти ответы на свои вопросы и принять решения самостоятельно. Я бы делала так и никого не слушала. Скайлар понимающе закивал и принялся размышлять о чем-то своем. Леви подозревала, что парню сейчас необходима поддержка, но не была уверена, что она — именно тот человек, способный дать ему это. Она всерьез не задумывалась, каково ему сейчас, погруженная в свои собственные проблемы и переживания. Но нечто притягательное было в этом пареньке, что не дало пройти мимо. И она решила попробовать. — Слушай, — начала слизеринка, — мне кажется, что ты славный парень. И то, что ты вообще говоришь со мной обо всем этом, дает повод судить, что мы могли бы неплохо сработаться. По крайней мере, ты мне почему-то доверяешь. Может, мы сможем с тобой договориться? Если у меня получится разобраться со своими проблемами, я помогу тебе справиться с твоими. Идет? К удивлению, Ремингтон посмеялся. — Спасибо за предложение. Но, к сожалению, не все возможно решить. И если ты не умеешь возвращать людей из мертвых, то мне уже ничего не поможет. Он осмотрелся по сторонам на пустующие улицы ночного Лондона и сказал: — Уходи. Возвращайся домой. Уже поздно. — Хочешь, чтобы я ушла? — переспросила Леви. — Ты правда этого хочешь? — Я бы хотел прийти домой, чтобы родители встретили меня и спросили, почему вернулся так поздно. Чтобы мне не нужно было управляться с отцовской компанией, распоряжаться деньгами и недвижимостью. Чтобы всего этого не было. Я просто хочу, чтобы все было как раньше. Хочу невозможного. Паренек улыбнулся сквозь слезы. — Спасибо, — снова сказал он. — Удачи. Ремингтон замер в ожидании, что Левенте развернется и уйдет, но слизеринка и не думала повиноваться. — Ну, что еще тебе нужно? — уже резче вопросил парень. — Ты можешь оставить меня одного? — Я не умею возвращать людей из мертвых, — произнесла Леви, напрочь игнорируя его просьбы и попытки прогнать. — Более того, почти уверена, что никто и ничто в этом мире не способно обратить мертвое в живое в том представлении, как ты этого хочешь. Я могу эксгумировать трупы твоих родителей, заставить их снова ходить и разговаривать, но это будет уже совершенно не то. Пойми, терять — это нормально. Мы постоянно что-то теряем: возможности, шансы, ориентиры, себя, людей. Не теряет лишь тот, кто ничего не имеет. И я сейчас вовсе не пытаюсь учить тебя жизни, но хочу, чтобы ты еще немного подумал. Если хочешь отказаться от всего, что у тебя осталось, от своего имени, тела и жизни, возможно, я могу предложить тебе кое-что взамен? — Что ты имеешь в виду? — Ремингтон заинтересованно подался вперед. — В больнице, где я лечилась, лежит мальчик, — начала Левенте. — Его зовут Крейг, ему двенадцать, и родители его очень любят. Настолько, что ждут его назад и все это время не теряют надежды. Они знают, что шансы ничтожно малы, но пока есть хоть какая-то вероятность возвращения Крейга, будут ждать. Представляешь, насколько это тяжело? — Зачем ты говоришь мне об этом? — удивился Скайлар. — Я, конечно, очень рад, что его любят даже таким, но… — Возможно, я могу предложить тебе его место, — произнесла Леви. — Если тебя это заинтересует. Если… это поможет тебе хоть немного. Наследник некоторое время смотрел в пространство, обдумывая услышанное, затем спросил: — Ты в самом деле способна это сделать? Но как? — Магия, — абстрактно ответила Леви. — Я же упоминала обряд переноса сознания в другое тело. Это несложно. От тебя и вовсе требуется только хорошенько обдумать, хочешь ли ты пойти на подобное и в самом деле бесповоротно отказаться от своей жизни. — Именно это я и собирался делать, — усмехнулся Скайлар, глядя на чернеющую толщу воды. — Окончательно и бесповоротно. — Амнезия — частое следствие пребывания в коме, — Левенте медленно прошлась вперед, к Ремингтону. — Так что влиться в новую жизнь тебе не будет трудно, и для тебя все будет словно с чистого листа. При этом ты будешь помнить все, что с тобой произошло в этой жизни. Память и разум останутся прежними, изменится лишь тело. И да, учти, что Крейг — мальчик обыкновенный, и, оказавшись в его теле, ты не сможешь использовать магию. Если хочешь, можешь поговорить с его родителями. Они почти все время проводят в больнице, и думаю, что тебе будет полезно хоть немного узнать их. — И я просто… засну и проснусь в теле кого-то другого? — уточнил Скайлар. — Верно, — улыбнулась Леви, заметив его заинтересованность и задумчивость. Она подошла почти вплотную, оставив между собой и наследником несколько футов. И раз он подпустил ее так близко, это говорило о том, что у Леви кое-что получается. — Ты уверена? — Ремингтон поднял на нее глаза, и Левенте наконец увидела вблизи их темно-голубую радужку. — Если согласишься — я помогу тебе, — слизеринка решительно кивнула. — Но времени на раздумья не так много. Дня два, не больше. — Я понял, — задумчиво произнес наследник. — А что станет с моим телом? Ты можешь использовать его, чтобы разобраться с Советом? Левенте смерила наследника оценивающим взглядом с макушки до носков ботинок. — Если ты позволишь. Я пока еще не решила, готова ли сама пойти на такой шаг, и тем более не выбрала тело, которое могла бы использовать. Даже примерно не успела представить, кем хочу быть в следующей жизни. Но раз уж мы встретились за пару дней до моего ухода и, похоже, пару часов до твоего, то, возможно, стоит воспользоваться внезапной возможностью помочь друг другу. Ремингтон смотрел на Леви некоторое время в упор, и взгляд его больше не был потерянным и грустным. Затем он спрыгнул обратно на асфальт на мосту. — Хорошо. Я подумаю. — Чудесно, — просияла Леви. — Спасибо. А теперь, пожалуй, нам лучше разойтись. Тебе не помешает отдохнуть, да и мне пора домой. — Где найти мальчика? — спросил Скайлар. — Больница Парксайд, Уимблдон, — ответила Леви. — А как мне найти тебя? — Оставь мне свой адрес, я отправлю туда сову. Как надумаешь — пиши письмо, сова доставит его мне. — Я остановился в отеле «Четыре сезона», что возле Тринити сквер Гарденс. — Тринити сквер Гарденс? — повторила Леви и в восхищении присвистнула. — Неплохо. Ладно, мне правда нужно идти. Может быть, еще увидимся. — Спасибо, — сказал Скайлар. — За все. Левенте усмехнулась, развернулась и двинулась назад, в противоположную сторону от наследника. Тот еще некоторое время смотрел в спину слизеринке, затем пошел, туда, где его ждала машина.