Какая разница?

Орочимару зовёт, зовёт, зовёт, почти срывая горло. – Что тебе надо, змеёныш? Зачем кричишь? Ещё и клетку мою поцарапал! – рык вибрирует в висках. – Ты в курсе, демон, что если твой джинчурики сойдёт с ума, тебя перепечатают в другой сосуд. Сразу же! Он весь в закладках, ментальных установках – он нестабилен. Посмотри сам! Лис все еще рычит, но через пару минут затихает. – Сумасшедшие. Это руководство деревни сотворило с ним такое? Закладки висят чуть ли не с рождения. Он давно должен был с ума сойти. Орочимару вздрагивает: он видел плотные узлы внутри, но ни количество, ни давности не были ему известны. – Сможешь убрать? Выжечь? Нужно сделать хоть что-то, – тихо шепчет Орочимару, смотря на обморочного мальчишку. Длинные волосы совсем запутались, лоб в испарине. – Ты его пара, да? Пацан почему-то вбил себе в голову, что ты баба, – смех лиса перекатывается громовыми раскатами. – Это неважно. Важнее, чтобы он был здоров и стабилен. Для вашей с ним безопасности. Неужели ты не видел? Неужели не замечал, что с ним что-то не так? Неужели настолько погряз в своей ненависти, настолько сильно? Демон молчит, раздаётся лишь сопение. – Сможешь оставить видимость их присутствия? Никто не знает, заглядывает ли ещё Яманака ему в голову, проверяя на месте ли закладки. Орочимару гладит Яксоку по голове: – Следи за хозяином, защищай. Внизу слышатся крики. Орочимару пальцем вытирает капельку со лба мальчишки, целует краешек обветренных губ и исчезает. По крайней мере, теперь мальчишка в относительной безопасности.