***
Когда Сириус после очередной попытки уже впал в отчаянье, покрылся потом и почёсывая аккуратную бородку призадумался, то Блэк наконец что-то вспомнил и помахав десяток секунд палочкой под скептическим взглядом Златопуста, отправил в него толстый, ало-золотой луч, с оплетающей его словно бур, красной каймой. Выставленный щит мгновенно проломило и писатель, едва успев увернуться, пропустил его над своим плечом. Впечатавшись в стену, заклинание прошло ее, не сбавляя темпа и полетело дальше в сторону запретного леса. — Ну нихуя себе. Спасибо… Мама. Хоть ты и была сукой, но вкус у тебя был. Локонс покрылся потом и совершенно по-иному посмотрел на своего соседа по дому. — Что со мной было бы, если бы я не увернулся? -… — Блэк рухнул в обморок. Подойдя поближе и пнув мелко дышащее тело, от чего злость на несостоявшегося киллера немного сошла, он махнул палочкой над ним и вздохнул. — Магическое истощение. — констатировал он состояние больного, переместив того в пустую комнату и задумавшись на мгновение, развернулся и зашагал в свой кабинет. Для того чтобы транспортировать этого умника на его спальное место, обида ещё была слишком свежа. А так хотя бы спотыкаться не придется.***
Прокрутив в голове ещё пару заклинаний, мужчина удовлетворенно кивнул. В текущем раскладе, любая битва с большим числом сильных противников, даже на открытой местности, должна будет закончиться весьма удачно, даже если не прибегать к совсем уж «плохой» магии и не использовать «экстренные средства тактического отступления». В стекло внезапно постучали, заставив Златопуста вздрогнуть и наложить на себя тот самый барьер. Увидев в окне недовольного Ачэка, он с облегчением выдохнул и впустил птицу, которая немыслимым образом держала в лапе письмо. Локонс давно понял, что этот поганец перехватывает письма, адресованные ему. А иногда и не только ему! В прошлом году, звереныш отчего-то страшно невзлюбил сову Флитвика. Взяв достигший адресата конверт и разрезав его лежащим на столе ножом, Златопуст погрузился в чтение письма. Через несколько минут он в недоумении посмотрел на календарь и вернул взгляд на рукопись. Спустя ещё какое-то время, он поднес письмо к свече, сжигая его в пламени. — Пора. — ответил он, внимательно разглядывающему его агуйе. Собрав свой вещевой мешок, который был извлечён из одного из сундуков, Локонс побросал туда всякий хлам, немного еды, и спустился на первый этаж, где на диване развалился Блэк, придерживая у виска бутылку с водой, периодически подмораживая ее палочкой и с мольбой посмотрев на Локонса. — Умоляю тебя, дай зелье. Я так помру, я даже собакой не могу обратиться. Вот придут к нам и что увидят? Самый разыскиваемый преступник Великобритании в компании с писателем-уголовником живут вместе. А тут ещё этот твой ёбаный розовый сервиз. На первом этаже кстати! — Обойдешься, терпи. В следующий раз будешь использовать голову не только для того, чтобы есть в нее и приносить палки. У меня появились неотложные дела, а это значит, что ты останешься за главного. Следи за чистотой, баб не води, шумные вечеринки не устраивай, к Хогвартсу ближайшие несколько дней, а лучше неделю — не приближайся. — Это ещё почему? — приподнял бровь наследник в бегах. — Потому. У меня там сейчас будет небольшое дело. — Махнув рукой, Златопуст направился к секретному ходу и через секунду растворился во мгле пещеры, оставляя Сириуса с головной болью наедине.***
Бывший профессор без какого бы то ни было труда пересёк границу замка и под покровом ночи вошёл внутрь, используя тайный ход со стороны теплиц, о котором не раз упоминал оставшийся в хижине «мародёр». Проскользнув по коридору первого этажа и прислушавшись к окружению, Златопуст надел новые маггловские очки от Armani, приобретенные ещё во Франции и совсем немного улучшенные здесь. Надобность заглядывать за повороты прежде, чем пойти дальше исчезла как таковая. Рунический конструкт, расположенный в очках по своей сути в определенном режиме, действовал по принципу волн: Он источал в радиусе около пятнадцати метров магию, которая, огибая пространство и «исследуя» территорию, в том числе определяя идентифицируемые материалы — возвращалась и проецировала перед его глазами изображение, словно никакой стены и не было. Единственным недостатком… А может быть и преимуществом было то, что настроить их на конкретный материал, такой как камень, было бы очень расточительно и малоперспективно, отчего такой ерундой Локонс не занимался ни в этот раз… Ни в прошлый. А магия, конечно же, обладала свойством проникать даже в самые сокрытые уголки. То есть — под одежду. А значит всех, кто встречался у него на пути, в момент работы очков в таком режиме — Локонс видел совершенно голыми, в чем ни раз, не два, и даже не десять… Он убедился в прошлом году. Преодолев лестничный пролет и оказавшись на третьем этаже, он пошел в сторону своего бывшего кабинета. Через некоторое время он, оказался перед высокими створками и дёрнул за ручку. Дверь была заперта, и Локонс, выругавшись сконцентрировался на очках. В классе было пусто, лишь лунный свет заливал пространство пола, а значит, дверь можно аккуратно вскрыть. С помощью нескольких манипуляций и какой-то матери, Златопуст наконец без особого шума умудрился вскрыть свой собственный, как он считал, кабинет. Сделав несколько шагов внутрь и мягко прикрыв за собой дверь, он двинулся дальше, как вдруг услышал в кабинете какой-то шум, шорох и мягкую музыку. "Погодите-ка, музыку? Это что же, кто-то использует мой граммофон?!" — поморщился Локонс. Пройдя немного дальше, Златопуст посмотрел в окно, из которого светила красивая, полная луна и, вздохнув, двинулся дальше по лестнице. Его картин в кабинете больше не было. Убрали даже статую в античном стиле, вместо нее, кабинет наполнился какими-то пыльными книгами и совершенно безвкусным интерьером, вызывающим у Локонса недоумение. Оказавшись на пороге, Златопуст толкнул дверь в комнату и тихо вошёл. Наконец, все происходящее здесь стало ему ясно. В ЕГО спальне играла Deep River Woman с ЕГО пластинки Lionel Richie — Dancing On The Ceiling, при этом в ЕГО ванной, в ЕГО джакузи, Слизнорт, попивая вино из ЕГО коллекции из ЕГО бокала, забавлялся с ЕГО Авророй Синистрой. — Вот подлая шлюха! — шепотом выругался бывший профессор. Достав из кобуры на груди волшебную палочку, он несколькими движениями заколдовал кровать, простыни и одеяло, после чего развернувшись подошёл к окну с видом на чёрное озеро и осмотрев ЕГО, к счастью, шторы — снял с них удерживающее тонкое, острое кольцо. Подойдя с ним к углу комнаты, он опустился на колени и сжал предмет, отчего по тому потекла тонкая струйка крови, а потом — вставил его в едва заметное углубление в паркете. Дощечка сразу же приподнялась. Подцепив ее ногтем и отложив в сторону, Локонс убрал увесистый свёрток в свой мешочек и, закрыв тайник, покинул новый кабинет преподавателя Зельеварения. Вдруг, он зацепился краем глаза за лежащий на полке, уже запылившийся июньский номер журнала «Ведьмин досуг», в котором огромными буквами зиял заголовок:«Как жил Златопуст Локонс, один из сильнейших магов двадцатого века»
Внутри была куча фотографий его кабинета, комнаты, спальни и ванной с разных ракурсов, с подробнейшим описанием, а под ними приводилась едва ли не перепись всего его имущества. Взгляд писателя упал на ещё один нюанс — рядом с этим перечнем, стояли гадкие, педантичные галочки. Не оставалось никаких сомнений в том, как именно директор уговорил Слизнорта вернуться в школу преподавать зельеварение. Бросив взгляд на автора всего этого великолепия, Златопуст ни капли не удивился, внизу красовалась подпись.Рита Скитер
— Подлая сука — сплюнул волшебник и в эмоциональном порыве проклял ещё несколько предметов в комнате, прежде чем покинуть свой бывший кабинет.***
Выйдя на улицу, Златопуст вдохнул холодный ночной воздух и пошел вниз по тропинке, в сторону запретного леса. В хижине Хагрида ещё горел свет, а потому волшебник немного сбавил шаг. Пройдя мимо стойла со спящим Инцитатом, проснувшимся, едва хозяин приблизился, Локонс поднес палец к губам и шикнул. Пегас кивнул и высунул голову в приоткрытое окно, наблюдая за хозяином. Подойдя к окну хижины Рубеуса, Локонс заглянул внутрь и увидел грустного полувеликана, сидящего за столом и в одиночку глушащего огневиски из огромного стакана, больше напоминающего ведро. Тяжело вздохнув, Локонс достал из мешка бутылку хорошего маггловского виски, к которому великан пристрастился в прошлом году, записку и огромный мягкий свёрток. Расположив все это на пороге, сбоку, он вернулся к стойлу с Инцитатом и без каких-либо проблем вывел пританцовывающего полуконя на улицу. — Нам предстоит дальняя дорога. Дальняя и быстрая, тебе понравится. Разомнешься вдоволь — заметил он, крепя на друга седло и сбрую. — А ещё смотри, что у меня для тебя есть. — Златопуст с улыбкой извлёк из мешка бутылочку, наполненную кофе и, наклонив, поднес ко рту животного. Почуяв запах «топлива», пегас присосался к бутылочке, которая стремительно пустела. Когда объем достиг половины — Златопуст начал с силой вырывать у того, это «магическое снадобье», что спустя секунду борьбы увенчалось успехом. Вскочив верхом, Локонс прижался всем телом и посильнее сжал поводья. Теперь оставалось только молиться. Инцитат с места взмыл в небеса и спустя десяток секунд, быстро удаляющаяся точка растаяла в воздухе.***
На первый взгляд, это утро ничем особенным не отличалось. Гарри проснулся, заправил кровать взял из сундука свежую одежду и отправился в душ. Постояв под приятной струёй воды и одевшись, он спустился в гостиную. Посмотрев в расписание, которое никак не мог запомнить, Гарри по привычке скривился, но вскоре успокоился. Первыми в расписании были сдвоенные зелья, потом обед, сдвоенная защита от темных искусств, за которой следовал отдых, а ближе к ночи была астрономия. Пожелав Гермионе доброго утра и подождав помятого Рона, компания из девушки и двух парней направилась на завтрак. За столом преподавателей царило трудно скрываемое беспокойство. Глаз Минервы Макгонагалл подергивался, а директор пребывал в глубочайшей задумчивости. Среди преподавателей отсутствовали Слизнорт и Аврора Синистра. Так же за столом не было обычно присутствующей мадам Помфри. — Интересно, что произошло. На них словно лица нет, — заметил Рон, присаживаясь за стол и накладывая себе сосиски с тостами. — Да, вид у них не слишком довольный. — поддержал друга Гарри. — Кто-то ночью проник в замок — смущенно сказал Невилл намазывая джем на кусок хлеба. — Я сегодня проснулся очень рано и решил пройтись, может быть сразу пойти в большой зал, почитать и дождаться завтрака, но лестницы никак не хотели опускаться ниже третьего этажа, и я решил пройти через него и спуститься дальше… Проходя мимо кабинета профессора Слизнорта, я услышал крики и мольбы о помощи и сразу же побежал к Макгонагалл. Я подумал, что… Ну может быть, Блэк пробрался в замок и пытает профессора. Когда я наконец смог достучаться до профессора Макгонагалл, она отправила меня в больничное крыло, предупредить мадам Помфри, а сама побежала к кабинету. Я разбудил мадам Помфри, после чего она немедленно последовала за Макгонагалл. Я решил остаться в больничном крыле и дождаться, когда туда все вернутся, а потом… — Ну же, не томи! — ткнул его Гарри и тот, сглотнув, продолжил. — Спустя четверть часа, мадам Помфри вернулась, она левитировала за собой одеяло, в которое были завернуты от чего-то стонущие профессора Слизнорт и Синистра, а следом за ними, приклеенной в странной позе к следующему за Помфри ковру, показалась и сама профессор Макгонагалл. Увидя, что я не ушел — они меня сразу выгнали в коридор, где я и остался стоять в страхе куда-то идти. Ведь если с преподавателями сотворили такое, а я меньше двадцати минут назад видел Макгонагалл невредимой, то что Блэк сделал бы со мной? Ну так вот, спустя какое-то время оттуда вышла профессор Макгонагалл и сообщила, что в школу проник какой-то ненормальный маньяк и учинил беспредел. После чего отвела меня сюда и оставила дожидаться завтрака в одиночестве. Мне было страшно и… — Все понятно, спасибо Невилл. — прервал его Гарри и посмотрел на друзей. — Ну, что думаете? Блэк в замке? — Странно все это, чего бы ему потребовалось от Слизнорта? — со скепсисом ответил Рон. — На самом деле, он мог заставлять его приготовить какое-то зелье! Или ему нужны были ингредиенты для него… — начала размышлять Гермиона, продумывая на несколько шагов вперёд — да, все сходится. Гомон большого зала был прерван ввалившимся в него Хагридом, случайно задевшим стол и смахнувшим со стола, плащом, несколько блюд. — Ой, извините — смутился полувеликан — Никак не могу привыкнуть к нему, смотрите какой красивый. И очень теплый. — Указал он на свисающий с его плеч длинный, черный, меховой плащ с капюшоном, украшенный отливающими серебром узорами. — Это мне Локонс подарил. Сегодня на пороге нашел, вместе с запиской. Поздравил меня с новой должностью. За столом преподавателей воцарилась абсолютная тишина. — Э-э-э. А чевойта вы все такие хмурые?