***
Сириусу Блэку было всё ещё плохо. И этим всё сказано. Его самочувствие и в самом деле находилось где-то на уровне между дождевым червем и пьяным нюхлером. То заклинание, которому его когда-то учила мать, оказалось слишком сильным. Настолько, что отправило его в постель на три дня. Теперь понятно, почему Вальбурга его именовала «последним шансом Блэков». А он — как обычно легкомысленно воспринял происходящее и едва не прикончил собственного друга. Друга? Ну конечно друга. Пусть раньше, в школьные годы, он пренебрегал общением с этим светловолосым младшекурсником, который вечно ко всем лез и попадал во всевозможные неприятности, но что он увидел в Азкабане, в соседней камере? Ледяное спокойствие, перемешанное с искренним весельем и глумлением над кем? Над дементорами Азкабана! Да он, пока мы шли в сторону крыши, светящейся ладонью прикончил с дюжину этих тварей, которые, казалось, его даже не замечали! На очевидный вопрос — «Что это, мать твою ёб, было?» — Блэк получил ожидаемый ответ, в виде очередной истории о «восхитительных техниках монахов Шаолиня», которые этот господин не мог позволить себе не опробовать на таких безобидных «тварюшках». Превозмогая боль по всему телу и бессилие, Блэк наконец поднялся со своей койки и поднялся на пустующий второй этаж, разглядывая апартаменты своего соседа. Вкус, у этого длинноволосого блондинчика, определенно был. Свои комнаты Златопуст организовал с завидной компактностью и удобством. Больше всего — Блэку импонировала огромная кровать и осмотрев её, он решил, что хуже ему уже не будет. Да и вообще, Локонс же уже наверняка далеко! Никто даже об этом не узнает! Сириус с разбега, прихрамывая от неприятных ощущений в ногах, прыгнул на огромную двуспальную кровать, и едва его пятая точка приземлилась на этот предмет мебели, тот сразу же начал складываться и вот… В следующее мгновение, вместо мягкой перины на которой волшебник планировал проваляться до конца этого дня, по центру комнаты стояла солидных размеров собачья будка, в которой он и оказался. Сгорбившись и пролезая в узкое отверстие, он с трудом сперва протолкнул наружу руки, а за ними и голову. Окончательно избавившись от плена некомфортабельного «домика», Сириус грустно посмотрел на небольшую табличку над лазом: «Сириус Блэк. Друг человека» Выругавшись, Блэк покинул чуждую территорию, в надежде не напороться на ещё одну «шуточку» от коллеги по побегу, но вдруг на низкой тумбочке заметил маленький флакон с зельем и записку. «Твой корм на ближайшее время. В тапки не гадить, на случку не бегать» Принюхавшись к содержимому, Блэк счастливо ухмыльнулся. Всё-таки Локонс оставил ему спасительный флакон. Опустошив емкость, Блэк аккуратно поставил его на место и пошел вниз, чувствуя, как по телу разливается приятная истома, а сон на время поглощает его тело в свои владения. Плюхнувшись на старый матрас, он уснул с мыслью — «сейчас бы ещё пожрать!»***
Профессор Флитвик брёл по коридору древнего замка, в направлении учительской, со стойким намерением проверить гору манускриптов, которыми его одарили ученики. На самом верху, левитируемой им стопки, лежали три скрепленных между собой пергамента за авторством Гермионы Грейнджер. Она была хорошей, умной девочкой… но неужели она думала, что кто-либо из преподавателей действительно получает удовольствие от чтения её фолиантов? Профессор Флитвик боялся себе признаться в том, что самыми любимыми его студентами — являются представители семейства Уизли, так как их пергаменты в очереди на проверку встречаются настолько редко, что видя их — Он действительно испытывает удивление, что сродни положительным эмоциям. Размышления о несправедливости педагогического бытия были прерваны тихим всхлипом из-за рыцарского доспеха, отчего преподаватель чар замер, уставившись в темноту углубления в стене. — Мисс Лавгуд? Что случилось, отчего вы плачете, моя дорогая? — Подойдя поближе, полугоблин протянул ей руку, предлагая взяться за неё и выйти из тени. — Всё хорошо профессор. — В мгновение ока прекратила всхлипывать девочка. — Я не плакала, это Бешмерские хвостолапы, их так много в стенах этого замка… — Девочка натянуто улыбнулась и взяла преподавателя за руку, выходя на свет. — Я уже закончила с ними беседовать и как раз хотела направляться в общежитие. — Быть может я Вас провожу, юная мисс? — Флитвик добродушно улыбнулся, не выпуская из руки тонкие пальчики девочки. — Нет-нет, прошу Вас, не стоит! У вас наверняка много дел, я вполне справлюсь найти дорогу. Тем более, на улице весьма приятная погода, может быть я пройдусь. Понаблюдаю за нарглами. На этих словах девочка пожала плечами и, отпустив руку своего декана, в припрыжку направилась в сторону лестниц, сверкая босыми пятками. Посмотрев на плачущий, желтый витраж, профессор тяжело вздохнул. — Очевидно, что на улице шел дождь. Промедлив секунду, Флитвик бросил на удаляющуюся фигуру девочки согревающие чары.***
Сириус Блэк, в облике собаки, лежал на каменистом пляже и смотрел на солнечные блики, украшающие собой гладь Черного озера. Наконец, спертый воздух лачуги сменился на бескрайние, желтеющие, осенние просторы. В этом доме, который напоминал ему немного увеличенную камеру Азкабана, долго находиться было невозможно. Стены давили на его свободолюбивый нрав, словно нашептывая, что он не сможет их покинуть. Но он покидал. Покидал до этого и вот, покинул их снова. Пройдет ещё немало времени, прежде чем жилище перестанет быть для него клеткой, а клетка жилищем. По темной воде барабанили крупные капли дождя, навевая весёлые воспоминания о том, как они с Джеймсом и Люпином любили носиться по округе вокруг Хогвартса. Но среди них был и ещё один… Предатель… Пёс вскочил с насиженного места и зарычал. Мирные деньки сменились телами его погибших друзей и ухмыляющейся, но испуганной мордой Питера Петтигрю. — Ублюдок! — По округе пронесся злобный лай. — Ну же, пёсик, не надо так злиться. — Раздался откуда-то сзади поющий голосок, наполненный горечью и смешинками. — Ты так всех русалок распугаешь! К обомлевшему и застывшему в смятении Сириусу Блэку в облике собаки, подошла худенькая, светловолосая девочка и села на колени, уставившись в его морду. — Откуда Вы к нам прибыли, мистер Пёс? — Совершенно серьёзно спросила девочка, разглядывая его голубые глаза. Растерявшаяся собака заскулила и кивнула головой в сторону запретного леса. — А, так Вы из запретного леса? А я Луна. Луна Лавгуд, я из Хогвартса. А как Вас зовут, господин пёс? Сириус гавкнул и лёг на галечный пляж, пытаясь постепенно, незаметно отползать в сторону. — Да, это было глупо с моей стороны, мистер пёс. Вы ведь не можете назвать своего имени так, чтобы я его поняла… Вы не против, чтобы я придумала Вам имя, произносимое на человеческом языке? Замедлившийся в маневре отступления Сириус Блэк замер и посмотрел на девочку ещё раз. Сперва ему эта затея показалась абсурдной… Но отнюдь! Что, если это шанс добраться до Петтигрю?! — На вопрос девочки, пёс одобрительно кивнул. — О, так это же просто замечательно! Хм-м-м. Это должно быть какое-то достойное такого умного мальчика имя. Как насчёт… Гектор? Мне кажется, тебе подходит. Знаешь, кого ещё так звали? Троянского принца! — девушка оживилась и захлопала в ладоши, широко улыбнувшись. — Ну, Гектор. Не желаете немного перекусить? Девочка открыла сумку и извлекла из неё несколько бутербродов, завернутых в ткань. — Я взяла их с обеда, чтобы перекусить если вдруг проголодаюсь. — нравоучительным тоном начала она. — Но, я буду счастлива, разделить их с другом, поэтому — угощайся. В пасти пса бутерброды скрывались один за другим, под восхищенный взгляд светловолосой девчушки. — Неужели ты волшебный? У тебя бездонная пасть? Я обязательно напишу о тебе отцу, и мы опубликуем рассказ о волшебных овчарках Запретного леса! Сириус Блэк, подавился бутербродом, и собака начала кашлять, издавая нечленораздельное подвывание.***
Аврора Синистра чувствовала себя донельзя скверно. Униженной и оскорбленной волшебницей! Она никогда бы не подумала, что её небольшая интрижка с импозантным преподавателем зельеварения, закончится таким позором! Нет, безусловно Гораций не был мужчиной её мечты. В конце концов, он как минимум для неё староват и дрябловат, но! В её работе всегда есть, но! Она сравнительно молодая волшебница, жаждущая удовлетворения объективно возникающих потребностей, а Хогвартс — совсем не то место, где можно легко подобрать себе пару! Ученики? Однозначно нет. Своим местом она дорожила, а нарваться на осуждение с последующей люстрацией — желания не было. И тут поднимается объективный вопрос! Кто, если не Гораций?! Альбус Дамблдор? Не смешите её звёзды. Она, конечно, могла бы предположить, что директор ещё ого-го, однако желания проверять это она не испытывала. Филиус Флитвик? Однозначно не в её вкусе. Раньше в школе был Северус, однако настроения это не прибавляло. Мрачный зельевар вечно бросал на нее осуждающие взгляды, если она предлагала… что-то интересное. Филч? Она сильно сомневалась, что зоофилия это то, что ей нужно. А на этом — всё! Каково же было её счастье, когда в этих стенах появился кто-то стоящий. Златопуст Локонс, живая легенда! Возлежать с ним — было сплошным удовольствием! Но когда его посадили в Азкабан, неужели ей нужно было ждать его оттуда вечно? Ведь красота — вещь не безграничная, своими преимуществами было необходимо пользоваться. Вот она и пользовалась, да только всё сложилось ужасно. Мало того, что Златопуст сбежал из Азкабана, так он ещё и застал её с «любовником!» Сложно представить что-то хуже. Естественно, она стала бояться за свою жизнь, после того, что с ними сделала та злополучная кровать! — Женщину передернуло, а по спине пробежал табун мурашек. — Немыслимо. В причастности к этому делу своего бывшего, она не сомневалась. Сперва она пыталась предсказать своё будущее по звёздам, но всё было тщетно. Они грубейшим образом молчали и тогда… Тогда она обратилась к Сивилле Трелони, преподавателю прорицаний. Раньше она относилась к коллеге скептически, но в ситуации, в которой она оказалась — было не до предубеждений. И её страхи оправдались… Гримм. — Приговор Сивиллы был однозначен и окончателен. Все средства показали ей именно его. Гуща, чаинки, хрустальный шар… И эта злополучная линия жизни. Неужели ей суждено погибнуть молодой? Если так, то умереть она хотела бы на своих условиях — найти того, кто до смерти её затрахает… Проходя мимо очередного окна, она бросила взгляд на виднеющуюся вдали хижину лесника — Рубеуса Хагрида. — Ну конечно! Вот же оно! — ударила себя по лбу профессор астрономии. — У Хагрида наверняка просто огромный! Он ведь полувеликан! — Быстро собравшись с мыслями и разгладив заклинанием мантию, женщина выдвинулась к выходу из замка. Быстро преодолев распахнутые ворота древней, магической твердыни, Синистра направилась через мост в сторону каменного домика. Дорога не должна была занять много времени, но тут… Она заметила краем глаза какое-то черное пятно, на берегу чёрного озера!***
Сириус Блэк задыхался от вставшего в его глотке бутерброда, перегородившего доступ к кислороду. На него начала нападать паника и издавая страшные даже по его меркам звуки, он начал скакать вдоль берега Чёрного озера, в попытке выплюнуть этот проклятый кусок. Вдруг, со стороны пригорка послышался громкий визг и подняв на источник шума, наполняющиеся слезами глаза, Сириус Блэк увидел, падающую в обморок женщину в фиолетовой мантии. Подбежавшая сзади Луна, наконец смогла ухватить собаку и со всей силы, стукнула Сириусу по хребту. От приложенной хрупкой, на первый взгляд, девушкой, силы — бутерброд вылетел из пасти собаки, освобождая дыхательные пути и падая на влажную от дождя траву. Осмотрев округу, и посмотрев на Луну настолько извиняющимся взглядом, на какой только был способен, Блэк поджал хвост и решил ретироваться, пока валяющаяся на пригорке волшебница не пришла в себя. И почему, всё вечно складывается не в его пользу? Даже пожрать нормально не получилось. — Собака разочаровано завыла.***
— Сивилла! Я точно тебе говорю, я видела его! Видела своими собственными глазами! — Кричала Аврора на спокойно кивающую Трелони, лежа связанной в больничном крыле и брыкаясь в кровати. — Да, дитя моё. Это предзнаменование. Сам дьявол явился к тебе, чтобы сообщить, что ты избрана. Избрана для чёрной цели, и твоя душа навеки будет сжата в его цепких, хватких руках. — Прорицательница, со знанием дела, поправила очки и скорбно вздохнула.