«В далёкие земли проложен мой путь, От дурного солнца — мне не отдохнуть, В пустынной земле и солёной воде, Утраченной правде — не быть в тишине»
Златопуст Локонс
«Как хорошо известно моим преданнейшим читателям, ваш достопочтимый автор не раз попадал в ситуации, как правило, не совместимые с дальнейшей здоровой жизнью. Тем не менее, пользуясь связями с удачей, не меньшими, чем вероятно — родственные, всё ещё нахожу в себе способности и силы продолжить свой нелёгкий путь скитаний. Вернуться в родную Великобританию — мне претили мои достоинство и честь, не только в связи с несправедливыми гонениями и нанесенным Визенгамотом оскорблением, но и банальной потерей своего некогда верного друга, соратника и прожорливого средства передвижения — пегаса Инцитата. Вернув в полуразрушенный дом-крепость юную Бахиру ибн Акрам из рода Икбал и её служку Абду, я пустился на поиски. Спустя четыре дня непрерывных скитаний по пустыне верхом на пожалованной мне, чудом уцелевшей у вышеназванных особ кобыле — удача наконец мне улыбнулась и у шествовавшего на запад каравана, встретившегося мне на пути, нашлись упряжь, сбруи и седло, на которых, по стечению обстоятельств, я верхом на пегасе — прибыл в эти земли. После кротких переговоров, осознав, что приобрели на восточном базаре краденное имущество — честные арабы вернули мне всё совершенно бесплатно, к тому же добавив сверху компенсацию за причиненные моей персоне неудобства и оскорбление.» Вокруг валялось несколько трупов. В центре лагеря на коленях стоял хозяин каравана, умоляя светловолосого волшебника сохранить его жизнь. — Я клянусь, дорогой, мы не знали, что этот пегас кому-то принадлежит, тем более такому знатному господину. Мы его… да почти не трогали. Так, он летел, мы его… «бамц» — аккуратненько сбили. Он даже не повредился, так — пара царапин. — По-вашему, он что, сам нахлобучил на себя седло с упряжью и поехал таксовать? Прекрати лить мне говно в уши. — Вышел из себя Златопуст, движением палочки прекращая жизнь хозяина каравана. Всё, что ему было нужно, он уже узнал. Эти торговцы, завидев пролетающего в сторону оазиса пегаса, решили поживиться нахаляву и изловить животину, в связи с чем, им без особого труда удалось пленить доверчивое существо. Гады как раз направлялись на Восточный базар, где и толкнули пегаса, максимум за полцены. Спроса на инвентарь, шедший с тем в комплекте — не было, от чего они пока увезли его с собой, в попытке слить, где-нибудь ещё. К несчастью, все поисковые средства были прикреплены лишь к найденной амуниции. Наложить соответствующие конструкты на подковы — у Златопуста ума не хватило, за что он себя продолжал нещадно корить. Так или иначе, иного выхода, кроме как направиться на Восточный базар в поисках покупателя, с дальнейшей виндикацией пегаса — Локонс не видел, тем более, направление вполне совпадало с его изначальной задумкой. «Продолжив свой путь, вскоре я оказался перед воротами, ведущими на магический арабский рынок, располагающийся в относительной близости к резиденции Султана Восточного магического престола.***
Расследование протекало крайне сложно. Торговцы неохотно беседовали с торгующимися незнакомцами, и ещё менее охотно с незнакомцами, которые у них ничего не покупали. В этой связи ваш покорный слуга был вынужден налаживать отношения с самыми значимыми фигурами этих мест, растрачивая предоставленную мне хозяином каравана компенсацию. По возможности избегая самых злачных и сомнительных мест, я посещал книжные лавки, мастеров над артефактами, зельеваров и, разумеется, торговцев магическими существами и зверями. Очень долго никаких зацепок обнаружить не удавалось, однако, наконец, один из торговцев…» Оказавшись в сердце порока и разврата — на восточном рынке, первыми к посещению естественно в очереди были самые злачные окрестные места. Черный рынок, информаторы, воры и попрошайки и конечно же работницы самой древней профессии, в непонятном стремлении выделиться перед которыми, недальновидные мужчины выкладывают всю, компрометирующую их в моем лице, информацию, и даже немного больше. Самым богатым в местной среде меня было уж точно не охарактеризовать, отчего в случае, если я начну напрямую выпытывать сведения о покупателе такого видного магического существа — меня мгновенно «продадут». В своих способностях Златопуст не сомневался, однако местные твари способны в критической ситуации прикончить бедного Инцитата только ради того, чтобы он не вернулся к своему законному хозяину. В результате бесед с перечисленными представителями «закулисья», никакой новой информации выведать не удалось. Они знали лишь, что пегаса действительно продавали, однако покупатель был неизвестен. Последними в очереди были шлюхи, к которым Локонс испытывал исключительную брезгливость, однако иного выхода не оставалось.***
Спустя десять часов Златопуст вышел из третьего борделя совершенно истощенным, но довольным. Жертвой пары зелий и изменившегося в лучшую сторону отношения к представительницам самой древней профессии, светловолосый волшебник узнал, кто именно стал счастливым обладателем его верного жеребца. Зайдя в близлежащую улочку и плотно набив желудок, он, широко улыбаясь направился к брату Султана. «Брат новоиспеченного султана — Баязид, к которому я наведался, на следующий день принимал меня в большом зале, сидя на подобии трона и сжимая в руке волшебную палочку. По обе стороны от меня стояло с два десятка верных ему охранников, готовых немедленно среагировать на любое моё движение, что покажется им опасным. При входе у меня конфисковали вещевой мешок и волшебную палочку, что также не доставляло вашему писателю излишней уверенности и спокойствия. Беседа была напряженной. — Приветствую тебя, Баязид ибн Нахат Нурасдон. — поклонился я очередному наследнику моего старинного друга. — Позволь удостовериться в твоём здравии и благом настроении? — улыбался я ему. — И ты здравствуй, Златопуст Локонс, друг нашего отца и помощник Султаната. Что привело тебя в наши дружелюбные края? — было мне ответом. Полагаясь на обычно выручающую меня искренность и веру в нерушимую дружбу, я решил быть честен с достопочтимым и без утайки раскрыл причины своего прихода. Я поведал ему о своем приключении и о скитаниях в поисках белоснежного друга. О добропорядочном хозяине каравана и о честном торговце, сообщившем мне, где я смогу найти дорогого нашим сердцам Инцитата. Но к моему совершеннейшему удивлению — этот человек почерствел. Не унаследовал ни добродетелей своего отца, ни ума своего старшего брата. Он не согласился ни возвратить мне моего питомца, ни позволить выкупить его. Лишь посмеявшись над моими чувствами и не слишком презентабельным внешним видом, в силу неудобств и лишений, которые я был вынужден влачить в походе по пустыне. Мой, обычно безупречный облик, был омрачен потерей вернейшего союзника и сухостью воздуха этих мест. Запасы мазей начинали подходить к концу, из-за чего я был вынужден их экономить. Даже привычный крем для рук — перестал быть для меня обыденностью, и насмешка этого низменного человека пробудила во мне, с трудом сдерживаемую, ярость. Я был вынужден покинуть это место едва ли не опозоренным. В след мне летели насмешки и оскорбления. Едва я вышел с территории поместья — ворота за мной захлопнулись. В смятении в мыслях и душе, я направился пешком туда, где некогда нуждались в моей помощи. К брату Баязида, как я именовал его теперь — вероломного врага британской нации. Сапоги мои возлегали на массивные каменные глыбы, коими был выложен путь во дворец Султана. С трудом передвигая ноги, в страшных мучениях я шел вперед…***
Старший брат вероломного Баязида, Мурад ибн Нахат Нурасдон встретил меня с распростёртыми объятиями, накрытым столом и горечью в душе. Моя история опечалила его, и он наконец решился на отчаянный по собственным меркам шаг — излить мне душу на смуту, что творил этот отвратительный, черный, словно измазанный в саже ворон, человек. Мне открылась ужасающая правда о том, что Баязид организовал неудавшееся покушение на наследника моего дорогого, старинного друга, Мурада, собственного брата. Тяжелы были мои думы и ещё тяжелее был выбор, что стоял передо мной, однако же честь вынудила меня вмешаться. Изучив все представленные улики и допросив за чашечкой чая неудавшегося убийцу, с радостью пошедшего на контакт со мной, я дал свой ответ Мураду. Я был согласен на его план.***
«Под покровом ночи, отряд личной стражи Султана, возглавляемый чисто вымытым и благоухающим благовониями, облаченным в полный зерцальный доспех — вашим верным мной — выдвинулся в сторону резиденции, которую я посещал не далее, как этим утром. Подойдя к вратам, мы вежливо постучали, взывая к совести часового. Завидев личную гвардию султана, осознавая всю тщетность возможного сопротивления, этот благоразумный страж вероломного, неудавшегося убийцы сложил у наших ног оружие и открыл ворота. Его примеру последовали и все остальные. Пройдя по коридорам здания, мы нашли виновного в компрометирующей его компании. Вместе с Испанским черным магом Франциско Гарсиа — они готовили вторжение в родную мне Великобританию и строили планы по похищению министра магии — Корнелиуса Фаджа, а также группы наследников древних и благородных Родов, для манипуляции ими. У них на столе лежал ответ, за размашистой подписью никого иного, как разыскиваемого во всей Великобритании Сириуса Блэка. Они просили его о помощи в расправе и захвате власти, однако ответ просто выбил у них землю из-под ног. Терзаемый и искомый всеми силами магической Британии Сириус Блэк — отказался действовать против своего государства и Министерства, отправляя знакомых по переписке в дальнее путешествие, сопровожденное множеством прекрасных эпитетов. Там-же он сообщал, что был обманом схвачен и оклеветан врагами — слугами британского темного лорда — Волан-де-Морта, скрывающимися в тени, и, если встретит узурпаторов, будет сражаться за дорогих его сердцу людей, земли и Министерство, даже ценой собственной жизни. Моё недолгое знакомство с Сириусом Блэком, бывшим некогда, однако весьма недолго, моим соседом по Азкабану, позволяло мне судить о достоверности содержащихся в письме сведений. Приняв всю тщетность борьбы с раскрывшими планируемые преступления властями и временно представлявшим их — мной, наши противники покорно сдались и закованные в цепях, были препровождены к светочу власти, мира и спокойствия — Султану Мураду ибн Нахаду Нурасдону. Деяния их были столь черны, а планы, несущие угрозу миру между народами — непростительны и доказаны (примечание: колдографии документов, найденных на месте преступления и заверенных канцелярией Султана прилагаются), что обычно добросердечный Султан, с грузом на сердце отдал единственный справедливый приказ. Лишить голов неисправимых врагов государства. — Проси награды, за свои деяния. — Промолвил Султан похлопав меня по плечу. — В память о нашей верной дружбе, мне не нужно наград. — Улыбнулся я искренней улыбкой своему знакомому — Кроме возможности называть тебя, великий Султан моим другом, да вернуть себе моего верного пегаса. В тот же вечер, нам с Инцитатом позволили воссоединиться, а мешки на его спине — были доверху наполнены золотом. — Даром от властителя местных земель, столь великодушно даровавшего мне ещё и титул паши. Вскочив на жеребца, я помахал собравшимся и широко улыбнувшись легонько дёрнул за поводья. Мы возвращались домой.»***
Днём ранее: сразу после борделей и перекуса: Локонс надел стильные зеркальные очки и подошел к воротам поместья твари, купившей его пегаса. Внутри, благодаря очкам, он разглядел располагающуюся конюшню, в которой лежал всем видом демонстрирующий своё недовольство Инцитат. — Эй ты — Окрикнул Златопуст стоящего на воротах араба — Скажи своему господину, что прибыл знакомый его отца — Златопуст Локонс. Он купил моего пегаса, и я хочу его вернуть, у меня тут полная стоимость, столько же сколько он заплатил и даже больше, так что в долгу я не останусь. Пегас, заслышав голос хозяина за воротами, спокойно встал в стойле в ожидании развития событий. Если бы ему была не чужда человеческая мимика — он бы ухмылялся. Внимательно осмотрев его, стражник кивнул стоящему рядом пареньку и тот побежал внутрь дома, показавшись спустя десять минут в сопровождении шести экипированных коллег. Все были готовы к битве и Локонс, вздохнув, снял очки. — Наш господин не желает с тобой говорить. Наш господин желает твоей немедленной смерти. — Сообщил гостю стоящий наверху стражник, бросив взгляд на идущую к нему подмогу. — Ну что я могу сказать… — вздохнул светловолосый чародей — пизда твоему господину. События развивались стремительно. В следующую секунду, укрепленные рунами ворота сорвало с петель, разбивая вражеский строй и заставляя всех расступиться, они улетели вперёд, падая по центру двора. По жесту палочки, вокруг спокойно пьющего пегаса воздвигся мерцающий барьер. Шагая вперёд и выкашивая одного за одним, стоящих у него на пути, недобросовестных волшебников, Локонс достиг дверей, ведущих в дом, и обернувшись, осмотрел внутренний двор. Тут и там валялись трупы стражников, двоих обуглила молния, одного разрубило на четыре части, ещё у одного в груди зияла огромная дыра. Остальные превратились в незавидный фарш, валяющийся то тут, то там. Парламентер свисал над воротами, повешенный на собственном плаще и корчился, пытаясь распутать его. — Я предлагал по-хорошему. Хрен вы меня в этот раз подвесите. Инцитатик — обратился он, к начавшему жевать ячмень пегасу, догадывающемуся о том, что раз хозяин пришел — значит скоро в дорогу и пора подкрепиться. — Подожди минутку, я скоро. — Зверь кивнул и продолжил трапезу. Оказавшись внутри дома, Златопуст присвистнул. Вокруг были золотые гобелены, золотые подсвечники, золотые канделябры и украшения. У входа стояла подставка для оружия, с украшенными драгоценными металлами, изогнутыми клинками в изящных ножнах. Вдалеке виднелись ряды стеллажей с книгами в потёртых переплетах. Присвистнув, волшебник запустил руку в мешок и достал из него ещё пару таких — же. — Это я удачно зашел.***
Когда в семье много детей, а наследник у Султана всего один — это всегда приносит в семью распри, ссоры и недопонимания. Баязид ибн Нахат сидел в своем кабинете после того, как отдал приказ избавиться от назойливого гостя, представившегося каким-то Локонсом и ТРЕБУЮЩИМ у НЕГО продать Пегаса, якобы, тому принадлежащего. Баязид всегда мечтал о лошади с крыльями. Летать в небесах. Такие раньше были у многих знатных господ, но время шло и множество битв губили их в сражениях. Теперь — Пегасы были лишь у малочисленных единиц, и то, были мелкими, словно пони. Этот же — произведение искусства, огромный летающий конь, сто восемьдесят сантиметров в холке. Достойный его — будущего Султана. В становлении себя Султаном он не сомневался, ведь прямо сейчас перед ним сидел Франциско Гарсиа — магистр испанской гильдии наемных волшебников-убийц, принявший заказ на его старшего брата и ждущий развязки событий вместе с заказчиком. Совесть его не терзала. Убийства родственников были в его среде в порядке вещей. В конце концов, его брат Мурад и сам прикончил двух старших братьев, а на престол взошел всего пару недель назад. Кто прикончил отца — он не знал. Вдруг, в дверь постучали. — Войдите. — строго приказал будущий Султан и на пороге в сопровождении мешков с золотом появился светловолосый волшебник, спокойно осматривая их компанию. — Здрасьте. — Он широкой улыбнулся, оголяя белоснежные зубы. — Я к вам с беседой. Вы почему такие злые, моего же пегаса мне не продавали? Убить приказали? Вам очень повезло, что я очень терпеливый и поправил настроение, пока экспроприировал Ваше имущество. До Баязида и его гостя Франциско дошло, что ситуация — дрянь, лишь после того, как в попытке извлечь волшебные палочки, никто из них не смог двинуться. Оба оказались крепко связаны. — Ну, рассказывайте. — Локонс налил в стоящий рядом бокал себе вина и сел в третье кресло, закинув ноги на стол.***
Два часа спустя: — Ну а я значит застегиваю ширинку и говорю — «Стихи ему, блять, мои не нравятся» — Показывая напускную злость, изобразил себя Златопуст. Комнату огласил громкий смех двух мужских голосов и раздалось хихиканье девушек. — Прости меня, я тебя прошу. — Каялся Баязид. — Я виноват перед тобой. Кто ж знал, что ты такой хороший мужик — стукнул он по плечу Локонса, разливая всем в бокалы ещё вина и подзывая одну из обслуживающих их наложниц. — Рахель, принеси ещё кувшин из погреба. Нашего особого, для особых гостей. — Ничего, я не держу на тебя зла, с кем не бывает? Ну повздорили, да Франциско? Всё же хорошо! Начальник наемных убийц довольно лыбился, поглаживая стоящую рядом с ним даму. — Nо hay problema, amigo! — покачиваясь на стуле и активно жестикулируя показал тот. — Однако ж, у меня сет семерок, господа. — Каре на королях, милейший. — вскрыл карты брат Султана. — Жаль. — тяжело вздохнул Златопуст. — Жаль, что за час, вы так и не научились играть. — Ухмыльнулся он, выкладывая на стол Роял-флеш. — Ну что, вы проиграли. Давайте, пишите под диктовку и подписывайте.***
Приложение к книге:1.
Уважаемый Сириус Блэк, Наследник древнейшего и благороднейшего рода.
Нижайше кланяемся Вам и сообщаем о нашем намерении захватить Великобританию, положив её у наших ног. Да воздастся Вашим обидчикам по заслугам их, и воздастся Вам, по заслугам Вашим. Нам требуется Помощь в захвате Министерства Англии Великобритании, возглавляющего его Министра — Корнелиуса Фаджа, а также наследников древних семей, дабы обрести власть над Визенгамотом и вступить в законное правление этими землями, как того заслуживали предки наши и предки Ваши.С наилучшими пожеланиями и надеждой на сотрудничество, Магистр ордена Сенто Магика
Франциско Гарсиа
2.
Франциско Гарсиа Магистру ордена Сенто Магика
Доношу до вашего сведения, что к Пожирателям смерти не относился, преступником не являюсь, к трагической истории вероломного убийства моих друзей — Джеймса и Лили Поттеров никакого отношения не имею, а напротив, был задержан в ходе преследования их убийцы — Питера Петтигрю, предателя и твари. Спустя столько лет на наше Министерство зла почти не держу. В захвате власти принимать участия не буду, более того уведомляю, что буду выступать защитником Британии, в случае нападения на мою любимую страну. Рекомендую засунуть ваши амбиции в жопу и больше мне не писать. Соответствующее предупреждение будет анонимно направлено в наше Министерство.Сириус Блэк
3.
Франциско Гарсиа Магистру ордена Сенто Магика
Мои люди произвели оплату Ваших услуг. Я получил подтверждение. Требую немедленного исполнения Вашей части сделки и ожидаю смерти моего брата-узурпатора Мурада ибн Нахата Нурасдона.Баязид ибн Нахат Нурасдон
***
— Ну что, раздаем дальше? — Улыбался довольный и пьяный Локонс, убирая стребованные документы к себе в сумку. Сыграв ещё несколько раздач, наконец вернулась наложница с новым кувшином вина и чистыми бокалами, поставив их перед гостями и встав в углу. Баязид мрачно посмотрел на нее, на что удостоился робкого поклона. — Ладно. Давайте выпьем, да и пора нам расходиться. Ты — Златопуст, честно выиграл всё, что забрал. Не только право сильного ты продемонстрировал, но и умопомрачительное везение. С такими людьми как ты, ссориться нельзя! Так выпьем-же за вечный мир и согласие, между нами. Компания мужчин довольно заулыбалась, а Баязид разлил вино по кубкам и протянул их собравшимся. Неожиданно, Франциско нагнулся, чтобы завязать шнур на высоком сапоге и Баязид застыл в напряжении, глядя на то, что именно делает Локонс… Светловолосый волшебник, указывая пальцем на ничего не подозревающего Франциско, подмигнул Баязиду, и достав из мешка маленькую чекушку с водкой — вылил в свой полупустой кубок добрую половину, после чего поменял его местами с кубком Франциско. Физиономия Баязида исказилась и на глазах навернулись слёзы скрываемого страха, подняв руку — он показал Локонсу большой палец. Наконец Франциско выпрямился и взяв кубок, чокнулся с довольным Локонсом и плачущим Баязидом, после чего осушил его до дна. Спустя секунду тело Магистра наемных убийц свалилось замертво, а с лица Локонса сошла покровительственная улыбка, преображаясь в выражение, не сулящее ничего благого хозяину дома.***
На площади перед дворцом Султана приземлился сразу же погарцевавший к открытым воротом, груженый несколькими огромными мешками пегас, с до ужаса недовольным белокурым всадником. Соскочив со зверя, Локонс поправил, свисающий с плеч, плащ и подозвал к себе одного из дворцовых стражей. — Сообщи Султану, что прибыл его добрый знакомый, Златопуст Локонс и просит немедленной аудиенции. Молчаливо кивнув и подозвав ещё одного хранителя покоя, занять его место на посту, мужчина побежал вверх по ступеням, в сторону белокаменного строения с переливающими на солнце всеми цветами радуги куполами и затейливыми резными башенками. Из внутреннего двора доносилось журчание воды и радостные девичьи крики. Время ожидания тянулось долго и Златопуст уже начал беспокоиться, однако на границе зрения показался уже знакомый, закованный в броню человек, сопровождающий двух шествующих с ним вельмож. Сблизившись с писателем и отпуская охранника, один из них заговорил. — Приветствую тебя, друг и соратник великого Султана Мурада ибн Нахата Нурасдона. Наш господин выражает почтение и жаждет встречи, дожидаясь Вас в тронном зале. Кивнув, Локонс радостно улыбнулся и жестом руки, с легким поклоном, указал господам перед собой, предлагая показывать дорогу. Поклонившись ему в ответ, господа пошли вперёд, рассказывая гостю о встречающихся достопримечательностях. — Это пруд дев, достопочтенный гость. — воды этого места, омывая нагие женские тела делает их краше света звёзд. — указал один из них на подобие купален, с бьющими вокруг воды фонтанчиками. — Да, я у вас тут уже бывал. Минус этого места в том, что данным леди строго противопоказано его покидать, иначе, все очень быстро узнают, что силы этого волшебства не безграничны, а живая красота мимолетна. Султан Нахат ибн Гуран Нурасдон некогда посвятил меня в эту тайну. — сопровождающие понимающе улыбнулись и прошествовали далее, поднимаясь по широкой белокаменной лестнице и уводя за собой сосредоточенного Локонса. Напускное радушие местных волшебников принимать за чистую монету было бы и до того крайне опрометчиво, а после событий этих дней — и подавно. Наконец, спустя несколько минут непрерывной ходьбы по белоснежным, золоченым, широким коридорам дворца и больших залов с проходными комнатами — маленькая делегация оказалась у входа в тронный зал Султаната. Поклонившись Локонсу, вельможи чинно удалились, оставляя того на пути к Султану. Улыбнувшись, Локонс толкнул массивные двери и его взору открылся длинный зал с витражами по обе стороны. Напротив входа, озаренный солнечным светом, на белокаменном троне восседал Султан Мурад ибн Нахат Нурасдон, на голове которого красовалась изящная золотая корона. По обе стороны от трона стояло по паре охранников, ожидающих приказов своего господина. Улыбаясь, Локонс прошествовал к трону и остановился за несколько метров перед ним, глядя в глаза Султану. — Господин — упал на колено один из стражей — Ничтожный не оказывает должного уважения и почтения не склоняя голову перед вами, прикажите мне — и я насажу его голову на пику в Вашу честь. — Не стоит — мускул дрогнул на беспристрастном лице Султана — Если мы не хотим, чтобы этот зал наполнился нашей кровью. Он поднялся с трона и, подойдя ближе, обнял гостя как старого друга. — Идите — махнул он рукой охраняющим его воинам-магам. — Я доверяю Златопусту и думаю, что с ним — мне ничего не угрожает. А нам необходимо побеседовать наедине о делах государственной важности. Поклонившись, четверо воинов покинули зал, уходя в боковые коридоры. — Итак — посерьезнев начал Султан, оценивающе оглядывая Златопуста. — Она всё ещё у тебя? Как мы и договаривались? — Да, у меня. — Он достал из дорожного мешка свёрток черной бархатной ткани, который Султан с трепетом взял в руки и крепко сжал в своих ладонях. — Наконец то. Наконец она у меня. Семьдесят лет наш род ждал этого момента, и вот наконец — государство снова сможет воскреснуть из постоянных распрей и братоубийства. — Он внимательно осматривал изъятую из свертка золотую амфору, расписанную никому неизвестными письменами, и вопросительно оглядел Локонса. — Я её не использовал. — хмурясь ответил волшебник, на что Султан только улыбнулся. — Нет-нет. Конечно нет. Я уверен в этом, потому, что ты жив и стоишь передо мной. Много лет назад мой предок обязал этого джина служить лишь своим потомкам, потратив на это первое желание и с тех пор любой, в чьих жилах не течет кровь Султана Орхана, кто осмелится покуситься на право воспользоваться этим даром — погибнет в ужасных муках. — Звучит обнадеживающе — Радостно заулыбался светловолосый волшебник — Что насчёт некогда обещанной мне награды? — Ты её получишь. — Провозгласил Султан — Но с одним небольшим условием. — уже чуть тише промолвил он, а с лица Златопуста уже начала сходить улыбка. — Более того, если выполнишь мою просьбу — сможешь просить у меня помимо своей обещанной награды ещё — чего твоя душа пожелает, если даровать тебе это будет в моих силах. — И что же я должен сделать? — Угрюмо уточнил Волшебник, тяжело вздыхая. — Недавно, на мою жизнь было совершено покушение, которое удалось предотвратить моим телохранителям. Мой брат — Баязид, не смог смириться с тем, что трон достался мне — как того и жаждал отец. Как мы это и решили, когда, доверившись тебе вручили на хранение эту амфору — благословение нашего народа, чтобы им не смогли воспользоваться мои алчные и глупые старшие братья, чья судьба тогда ещё не была решена, спустив этот дар на горы золота и молодых наложниц. Ты должен покончить с ним. В голове Локонса закрутились шестеренки и барабан показал сектор «Нажива». — А почему бы тебе не пожелать его смерти джинну или не приказать твоим воинам покончить с ним? — Джинн никогда не сможет убить или покалечить кого-либо из рода Султана Орхана. В этом и своего рода… загвоздка. Мои подданные же — приносили присягу верности нашей семье, а Баязид всё-таки мой брат. Я опасаюсь возможного бунта среди знатных господ, отчего именно тебе выпала эта непростая доля. Я понимаю, что ставки высоки и даже тебе в одиночку будет непросто провернуть такое, отчего и вознаграждение будет соответствующим. Локонс крайне натурально изобразил задумчивость и прошелся по залу взад-вперед. — Дело действительно невероятно трудное и опасное. Я ставлю на кон свою жизнь, ведь его наверняка охраняют умелые маги и чародеи. К тому же, раз он послал за тобой наемных убийц, он располагает обширными финансовыми возможностями и его могут охранять в том числе первоклассные убийцы. Султан медленно кивнул, подтверждая «предположения» гостя. — Я согласен сделать это ради тебя, однако прошу за его голову нечто столь-же выдающееся. Полное собрание дневников, записей и работ Ибн Баттута, хранящееся в Высокой библиотеке этого дворца. Султан побледнел — Это высокая цена. За будущее моего народа — ты предлагаешь заплатить нашим прошлым, к которому никогда ещё не прикасался ни один чужеземец. Эти письмена настолько уникальны, что само знание о их существовании передается от Султана к Султану. Это вторая по значимости причина нашего процветания. Я не буду спрашивать тебя, откуда гостю из чужих краев о них известно, однако… Если вспомнить о том, что тебе и без того причитается — ты нас буквально ограбишь. — То, что мне уже причитается — является моим по праву. Этот уговор был нерушим до того как ты стал Султаном и остается таковым и впредь, однако-же я иду тебе на встречу и кроме печати царя Соломона, которая, откровенно говоря, не совсем «ваше наследие», прошу о скрываемых вами от всего мира знаниях — и лишь такова моя цена за будущее твоего народа, я не отнимаю вашего прошлого, я всего лишь намереваюсь его познать. Султан замолчал и грузно опустился на белокаменный трон, словно старея на глазах. По лицу пролегли морщины, а в волосах, впервые за все время разговора, Локонс заметил седые пряди. Борьба за власть обошлась ему намного дороже, чем Мурад пытался показать. Глубоки и тяжелы были его думы, пока он наконец не согласился. — Так тому и быть. Я согласен на требуемую тобой цену. Ты получишь то, чего хочешь, сразу после того, как голова моего брата упадёт у моих ног. Я так сказал — и так будет. Широко улыбаясь, Златопуст довольно кивнул и полез за чем-то в мешок, засунув в него руку по плечо и рыская в расширенном пространстве. Наконец, Султан заслышал какой-то звон, словно стеклянные емкости стучали друг о друга и Локонс вытянул из мешка огромную банку, в которой… Покоилась голова его младшего брата — Баязида, на лице которой, застыла гримаса обреченности и страха. Положив банку у ног шокированного султана, Локонс довольно объявил — Условия сделки выполнены, государь. Вы там пока отдайте распоряжения, пусть мои книги и вещи соберут и упакуют. Я пока подожду на улице, вместе со своим пегасом. А то что-то устал я от местного климата, хочется уже всё-таки домой. Там как раз сейчас дожди, мгла, серость — ммм — мечтательно протянул он, выставляя вперёд руку с раскрытой ладонью, на которую в изумлении уставился Султан. — … Ах да! — Он снял с себя перстень с печаткой и протянул Локонсу — Вот, это принадлежит тебе. Об остальном я распоряжусь. Клянусь тебе, что и без того не стал бы тратить своё желание на расправу с тобой, однако же… — Однако же мне так спокойнее, а тебя и твоих потомков джинн и так будет слушаться беспрекословно, к тому же, эта вещица мне пригодится и в других делах. — закончил за него фразу Локонс и, пожав обалдевшему Султану руку, удалился из зала, столкнувшись на входе с вбегающим господином, который провожал его сюда и, порекомендовав носиться по дворцу чуть-чуть помедленнее, скрылся за аркой. — Великий Султан. До нас только что дошли вести из города! Ваш брат — Баязид убит в собственном доме и обезглавлен, наложницы свидетельствовали, что это совершил некий невероятно могущественный светловолосый волшебник, за то, что он отказался вернуть ему его пегаса и пытался отравить во время игры в карты. В качестве компенсации — он забрал выигрыш и всё наиболее ценное имущество — Взгляд слуги метнулся к банке с башкой упоминаемого, стоящей на полу рядом с Султаном. — А… так вы уже знаете, великий Султан… А… так вы… понял, извините, нижайше кланяюсь. — Человек упал лицом в пол и начал спиной отползать от своего господина, скрываясь из вида. — Локонс снова нас обдурил… В очередной раз. Отец — поднял он очи вверх — к чему ты вынудил нас иметь дела с этим треклятым шайтаном?