***
— Ты мне обещал! — вопил Сириус Блэк, с ненавистью уставившись на Златопуста, спокойно попивающего чай и глядящего в окно. — Ты обещал, что, если я соглашусь — ты разберешься с Петтигрю! Я предупреждал, что едва этот трус услышит хоть один кусочек твоей писанины, которая захватила эту долбанную страну, или вырезку из чертовой газеты, то сразу же скроется. Ты хоть представляешь, как тяжело найти крысу? Светловолосый волшебник улыбнулся и поставил чашечку на блюдце — Я обещал, что разберусь с Петтигрю. Я не обещал, что сделаю это немедленно. Подумай сам — скольких друзей ты потерял во время войны? — Несчетное множество и… — продолжал кричать Сириус. — И можешь потерять ещё, если не включишь мозги. Оглядись в каком мире ты живешь –Гойл, Крэбб, Кэрроу, Макнейр, Нотт и ещё полдюжины ублюдков — все они на свободе. Это не они убивали и калечили твоих друзей, Блэк? Наверняка на них можно положиться каждый раз, когда наше будущее оказывается под угрозой. А это всё старые, знатные рода, а сколько есть ещё никому не известных ублюдков? Сириус затих, внимательно слушая. — Прикончить Петтигрю не проблема, никогда не было проблемой. Но с ним мы знаем, чего стоит ожидать — ему некуда идти, кроме как искать своего хозяина в очередной вонючей, сточной канаве, в которую он заполз. А этих выродков сейчас не в чем обвинить — им уже вынесен оправдательный приговор. Так не лучше ли прихлопнуть всех сразу, когда появится такая возможность? Крыса всего лишь подсадная утка, которая выведет нас на его хозяина и дружков, сам этого не понимая. — Хозяина? Ты что, хочешь допустить возвращение темного лорда? — А о каком именно возвращении идёт речь? По-твоему, он куда-то уходил? В комнате наступила тишина и Блэк, взяв заварочный чайник, налил себе чая, который минутой ранее потреблял Локонс и отхлебнул, закатывая глаза от обволакивающего вкуса. — Индийский! Собирали лично для меня, первые, нежнейшие побеги! — Заметил Златопуст, довольно делая ещё несколько глотков и продолжая: — Хотя бы сейчас постарайся не думать о мести. Насладись свободой и возможностью спокойно общаться с Гарри. Ему тяжело без близких, взрослых людей, способных за него вступиться там, где он сам бессилен. Ему всего тринадцать лет, Блэк. Он ребенок, нуждающийся в заботе и поддержке, так окажи ему их. Хотя бы в память о своих друзьях. Он хороший парень и я привязался к нему… да и к остальным детям, преподавая целый год в Хогвартсе. Даже наследники перечисленных мной ублюдков — сейчас, всего лишь невинные дети, пытающиеся копировать родителей. Не способные отличить правильное от неправильного. Хоть от осинки, конечно — апельсинки не родятся, но сейчас — это дети и клеймить их — несправедливо. — И когда я смогу с ним увидеться? — Оторвал Сириус глаза от блюдца под чашкой. — Как долго ещё ждать до их похода в Хогсмид? — Похода в Хогсмид? — Златопуст лучезарно засмеялся и поднялся с кресла — Я тебя не узнаю, ты же ещё несколько недель назад носился псиной по двору Хогвартса. А сейчас, так даже дементоры вернулись в Азкабан, все ходы открыты, хоть средь бела дня иди. Но есть путь куда проще. Подойдя к своему камину из черного мрамора, он достал горсть летучего пороха и, бросив его в огонь, отчетливо произнес — Хогвартс. Кабинет профессора Флитвика.***
— А вот и мы! — довольно заметил Локонс, появляясь из камина в кабинете преподавателя чар. Улыбка на его лице дрогнула, когда кроме полугоблина, в кабинете обнаружилась ещё куча людей. За партами сидели Гарри с Дафной и Рон с Гермионой, рядом с Флитвиком, стояли Минерва Макгонагалл, Помона Стебель и Люпин, неотрывно смотрящий на Сириуса. За ними, переминаясь с ноги на ногу, опираясь на прогнувшуюся парту, стоял улыбающийся Рубеус Хагрид. — Добро пожаловать в Хогвартс, мистер Локонс. — сухо произнесла Макгонагалл, но потом мягко улыбнулась и кивнула бывшему профессору. — Я не одобряю того, что Вы сотворили с профессорами Синистрой и Слизнортом. Однако, мы были ранее к Вам, всё же, несправедливы, а потому — хотели бы за это извиниться. Сидящий за первой партой Гарри ухмыльнулся, вспоминая рассказ Долгопупса и обращая внимание на то, что о своем попадании в ловушку, Макгонагалл тактично умолчала. Причастность бывшего преподавателя защиты от темных искусств к инциденту в его бывшем кабинете установить потом было довольно легко, с учетом исчезновения Инцитата. — Я совершенно не понимаю о чём Вы, Минерва. — Подмигнул женщине Златопуст. — Но извинения принимаю. — Он подошел и элегантно поцеловал руку слегка зардевшейся дамы. — Златопу-у-у-у-ст — протянул Хагрид, на глазах которого, начинали наворачиваться слёзы. — Ты это, зашел бы тогда. Мы б чаю попили. Или покрепче чаво. Тоска тут, честно признаться, была смертная. Да ещё и этот Малфой… — Полувеликан расстроенно вздохнул, вытирая глаза и нос огромным, грязным платком. — Всенепременно, Хагрид. Теперь всё хорошо, я здесь! Давайте, может быть, мы все пройдём к тебе, посидим? Оставим сидельца с крестником наедине — указал он на разглядывающих друг друга Сириуса Блэка, на которого до этого момента никто, кроме Гарри не обращал внимания, и самого юного Поттера. — Я прихватил замечательнейший французский коньячок из погребка одного волшебника, напитку полсотни лет, и он возможно мог бы помнить Альбуса ещё без бороды! — Все рассмеялись, а Минерва неодобрительно покачала головой на шутку. Однако от коньячка не отказывалась. — Идёмте, идёмте! — Не так быстро, мистер Локонс! — услышал Златопуст у себя за плечом возмущённый вскрик Гермионы Грейнджер и махнув Хагриду, постучавшему двумя пальцами по шее в знакомом жесте, показывая, что скоро придет, обернулся к девочке. — Да, мисс Грейнджер? — Писатель широко улыбался, глядя на разъяренное лицо своей ученицы. — Как Вы могли? Как вы могли так нас обманывать? Раз вы способны за такой короткий срок обучить какую-то там слабачку! Почему Вы нас ничему такому не научили?! Вы ведь были нашим преподавателем! Это было вашей обязанностью, священным долгом! Мы с Вами целый год занимались, а вы даже не рассказали нам, как убили вампира! От подобного напора столь юной особы, Локонс на мгновение замешкался и удивленно посмотрел на собравшихся. Даже вялотекущая, смущенная беседа между Гарри и Сириусом замерла, Люпин отошел в угол комнаты, пытаясь слиться с тенью и не отсвечивать, а все взгляды были направлены на писателя, уже начавшего жалеть, что сюжет сформировал именно таким образом. Дафна Гринграсс, казалось, полностью согласна с Грейнджер, всё равно было только Рону Уизли, пытающемуся незаметно поковыряться в носу, за что Златопуст был ему даже благодарен. — Понимаете, мисс Грейнджер. Порой, жизнь вынуждает нас несколько… Корректировать действительность. Вы же помните, что, преподавая вам защиту от темных искусств, я руководствовался в первую очередь вашей безопасностью. Именно поэтому я не раскрывал вам всей правды. Истина — не всегда благо. Порой, она может провоцировать на необдуманные поступки, склонять к изучению того, что столь юным волшебникам, изучать ещё рано. Вы очень умны, но неопытны. Многие десятилетиями изучают некоторые направления магии, прежде чем погрузиться глубже и не приходят к успеху. Возможно, когда вы будете старше, я раскрою вам, мои дорогие ученики, некоторые тайны, однако сейчас — вам всего знать ни к чему. Я убежден, что через несколько лет, вам может даже не понадобиться моего объяснения, вы будете способны догадаться обо всем сами. Я скажу Вам лишь так — никто не способен за несколько дней или даже недель, обучить несовершеннолетнего, пускай и очень развитого ребенка колдовству такого уровня, которое было бы способно совершить описанное мной в книге. Прошу не обижаться на меня из-за таких мелочей, лучше продолжайте учиться, тренироваться, расти постепенно и вы непременно придете к успеху. — Локонс кивнул детям, подмигнул опешившему от серьезной речи знакомого Сириусу и удалился из кабинета, направляясь вслед за ушедшей делегацией в сторону хижины Хагрида.***
— Ну вот. А я, значиться не успел, и Клювокрыл огрел Малфоя копытом. Да и не виноват он, такая уж гордая он тварь, что не терпит подобного отношения. Да только вот что теперь будет — не понятно. В хижине Рубеуса Хагрида собралась колоритная компания из Златопуста Локонса, с мерцающим на груди Орденом Мерлина I степени, Декана факультета Когтевран — профессора Филиуса Флитвика, уже развеселившейся Минервы Макгонагалл в компании с Помоной Стебель и самого хозяина дома. На столе стояла бутылка огневиски, полупустая тара с французским коньяком, тарелка с закуской, четыре рюмки и один стакан — для самого лесника. На улице, в загоне довольно посапывал Инцитат. — Да не бери в голову, Рубеус — похлопал полувеликана по плечу бывший преподаватель Защиты от темных искусств — Ну расшибся Малфой, сам виноват. Проблему с гиппогрифом тоже можно легко решить — отпусти его, да и всё, скажешь, мол — сбежал. Он свободолюбивое создание, живет на свободе. Когда хочет — приходит, когда хочет — уходит. Даже если они чего-то придумают — пусть носятся по лесам в поисках правильного гиппогрифа. — Так как же…? — непонимающе он приподнял бровь. — Я ведь это, должен… — А предписание удерживать его есть? Предписания нет. — Локонс махнул палочкой и цепь, которой на поляне был прикован Клювокрыл разлетелась на куски. — Раз совет попечителей передал дело в Комиссию по обезвреживанию опасных существ, пусть они их и ловят. Голос наконец подал Флитвик — Да, ситуация, конечно, странная, но я согласен с Златопустом. Никаких причин удерживать животное конкретно у Вас нет, Вам ведь не приказывали этого делать. А определить в отношении какого гиппогрифа они же сами будут выносить решение… скажем так. Весьма проблематично. — Вы лучше расскажите нам, Златопуст, как Вам на самом деле удалось одолеть карин и было ли это на самом деле. Я о них читала и не думаю, что экспресс подготовка ребенка могла бы дать такой результат. К тому же, Ваши бывшие ученики были крайне раздосадованы подобным описанием и начали чувствовать себя… немного не в своей тарелке из-за того, что не достигли за год подобного уровня, которого достиг ребенок куда младше, меньше чем за неделю. Особенно нелестно о вас отзывалась мисс Грейнджер, но как я понимаю… Вы об этом уже вполне осведомлены, если судить по крикам из покинутого нами кабинета. — Чопорно заметила профессор трансфигурации, опрокидывая в себя рюмку с коньяком. Её примеру последовала Помона. — Да… пожалуй подобного я не учел, когда придумывал достоверное оправдание. Откровенно говоря, я был несколько шокирован продемонстрированным уровнем… детского недовольства. — Локонс задумчиво постучал пальцами по столу, витая в собственных мыслях. — Мне пришлось управлять разумом девочки, чтобы подчинить её магическую силу и уничтожить существо, если говорить вкратце. Но из-за возможной превратной оценки моих действий, я решил несколько подкорректировать повествование, к тому же метод был не вполне безопасен, девочку потом пришлось отпаивать… моим специальным составом, иначе она имела все шансы навсегда утратить способности к волшебству. Мне бы не хотелось, чтобы истинный метод использовался в будущем кем-либо, кроме меня, так как сильно сомневаюсь в успешности подобных затей. — У Вас на этот раз вышло неважно — покачал головой Флитвик. — Это доставило огромную головную боль, как мне, так и новому преподавателю Защиты — профессору Люпину. Дверь в Хижину открылась и на пороге показался широко улыбающийся Блэк, в компании с упомянутым профессором, мрачно осматривающим всех собравшихся. — Ну что, как прошло? — ухмыльнулся Златопуст, оглядывая лыбящегося товарища. — Гарри научил тебя паре команд? Сидеть там… Голос. — Люпин заулыбался, пока Флитвик с Хагридом пытались понять, о чем идёт речь. Минерва с прищуром посмотрела на Блэка. — Всё прошло отлично. Гарри… он всё понял. Мы договорились, что он приедет погостить к нам Рождеством и на лето… Можно ведь? — Блэк смущенно посмотрел на своего бывшего Декана. — Всенепременно. — Проворчала женщина, которую толкнула вбок Помона, подливая той коньяк. — К нам? — приподнял бровь Златопуст. — Ты что, пригласил его в Визжащую хижину? Это же временная база, а не место, где можно поселиться. Тем более все свои вещи я оттуда скоро заберу, а значит там останутся пустые комнаты и твой ободранный матрас. — Нет, я имел в виду мой родовой дом. Особняк Блэков. Я собираюсь его навестить и привести в порядок до Рождественских каникул, чтобы Гарри было куда приехать. Римуса я тоже пригласил, я подумал, что и ты поселишься с нами… у тебя ведь нет недвижимости? Локонс подавился чаем и закашлял. Хагрид влепил ему по спине рукой, из-за чего Златопуст здорово приложился лбом о столешницу и скорчился. Наконец выпрямившись и прокашлявшись, он ответил. — Во-первых, добровольное сожительство с мужчинами — в мои планы не входило, не входит — и никогда не войдет. Во-вторых, с чего вы взяли, что мне негде поселиться? У меня есть небольшой домик в Графстве Беркшир, с замечательными соседями, а недавно я приобрел участок земли на окраине Хогсмида, со дня на день там уже начнут возводить небольшой особняк с башенками, красной черепицей и стенами в серых тонах. Знакомый архитектор из Италии уже прислал мне чертежи, поэтому остались сущие пустяки. Возможно, я посещу вас на Рождество, если буду не сильно занят. Спустя ещё несколько тостов и новую бутылку огневиски, изъятую Хагридом из загашника, Флитвик засопел, сидя в великоватом для него, трансфигурированном кресле. Сириус, в обнимку с Люпином тихо напевали какую-то песенку, а Минерва радостно хихикала, рассказывая что-то декану Пуффендуя. Хагрид, с заволоченными маревом глазами, пытался утрамбовать в заварочный чайник целую охапку трав. Посмотрев в окно, Локонс обратил внимание на плавное, покачивающееся движение и мягкий блеск. Улыбнувшись, писатель тихо поднялся с места и выскользнул за дверь, никем не замеченный. Ждавшая его у выхода фигура направилась прочь, сопровождаемая тихим позвякиванием колокольчиков. — Здравствуйте, директор. Меня ожидали? — Добрый вечер, мой мальчик. Такое красивое звездное небо, не желаешь немного пройтись со стариком? Два силуэта направились в сторону Запретного леса и Черного озера, ведя непринужденную беседу о погоде, не так давно начавшемся учебном годе и рационе пегаса Инцитата. Наконец, оказавшись на достаточном отдалении от хижины, рядом с раскинувшимся на берегу деревом, под которым Локонс частенько любил перекусывать в прошлом учебном году, директор немного сменил вектор разговора. — Златопуст, как Вам вечно удаётся выбираться из самых безнадежных ситуаций? — Старик замедлил шаг и начал ещё более внимательно осматривать своего собеседника. — Вы умудрились в одиночку победить древнейшего василиска, сбежать вместе с Сириусом Блэком из самой охраняемой тюрьмы магического мира, умудрились «спасти» Великобританию и получить полную реабилитацию от Визенгамота с Орденом Мерлина I степени в придачу, вернуть изъятое имущество и отменить приговор для Вашего друга. — Я думаю, что это всё моё природное обаяние, директор — широко улыбался Златопуст, неотрывно следя за дальнейшими действиями Дамблдора. — Я понимаю. Вы действительно не лишены природной харизмы, а путешествуя по миру, встречали много интересных людей. Однако, не только у Вас имеются друзья за границей. — Он ухмыльнулся, доставая из кармана мантии сверток пергамента, с печатью министерства Испании. Взяв бумагу в руки, Локонс её внимательно изучил и вернул директору. — Ну и что? Неведение испанского Министерства не говорит о том, что мои книги сколь либо не правдивы. К тому же спешу Вам напомнить, что документы заверены самим Султаном Арабского Султаната, а это значит, что сомнение в их содержании — есть оскорбление для него. Да и вообще, теперь уже и Вас можно заподозрить в связях с иностранцами, готовящими недавно интервенцию в Великобританию. — Если вы полагаете, что я поверил в то, что все темномагические артефакты, найденные в вашем кабинете — дело рук Снейпа, то вы сильно заблуждаетесь. Это абсолютный абсурд для любого сведущего человека, и Руфус Скримджер это тоже понимает. Однако, эта политика — очень уж тонкая материя. А вы, Златопуст, в неё не самым удачным образом вписались. Не кажется ли Вам, что бремя принятия глобальных решений — не совсем то, что подходит путешественнику вроде Вас? Я бы рекомендовал Вам покинуть Великобританию. — Вы знаете, я ведь своего рода… чекист. — Заулыбался Златопуст — Я, как Вы справедливо заметили, довольно много путешествовал, и заметил, что очень часто чекисты и… как вы её назвали — «политика», связаны едва ли не на прямую. Вашу рекомендацию к сведению я приму, однако я надеюсь, на ней Ваши «активные действия» и закончатся. А то я был крайне раздосадован тем допросом с сывороткой, Вашими постоянными попытками порыться в моей голове. Разве родители не объясняли Вам, что лазить по чужим мозгам — не культурно? Я всё понимаю, Ваша «политика» — это ваше дело, но только до тех пор, пока она не касается лично меня. Не нужно ложиться под паровоз, господин директор. Хогвартс экспресс может не затормозить. — Мои активные действия? О, прошу прощения, мой мальчик. Я вовсе не думал, что так вас этим обижу… — Естественно, вы полагали, что безмозглый, умалишенный Локонс ничего не запомнит — Златопуст расправил плащ и присел на огромный булыжник, поправляя сапог, в который попал камешек. — В любом случае, то дела прошлых дней, это осталось в прошлом. — Мягко улыбнулся старик, подходя к дереву и поглаживая его кору. — Меня более не беспокоит Ваша фигура, мистер Локонс, я пытался Вас предостеречь. Это… уже не зависело от меня. Со всех сторон вокруг раздались звонкие хлопки аппарации, окружающие спокойно сидящего на камне волшебника, вытряхивающего из сапога камень, и надевающего его обратно. — Вы перешли дорогу и скомпрометировали очень могущественную организацию. Ордены убийц не переносят оскорблений, особенно это касается наследников древних традиций, таких, как «Сенто Магика». Мне жаль, что ради безопасности государства, приходится жертвовать таким перспективным юным волшебником — Дамблдор скорбно отошел от дуба и в последний раз глянул на Златопуста Локонса. Раздался хлопок, и старик исчез из поля зрения волшебника, окруженного со всех сторон двумя дюжинами чародеев в черных одеяниях, с развевающимися за спинами плащами. — Ну вот и конец. — Ухмыльнулся он, обнажая волшебную палочку.***
Гермиона Грейнджер, утром выходного дня сидела в гостиной факультета, размышляла над недавними словами бывшего профессора и готовила домашнее задание по нумерологии, когда в гостиную вбежал едва не рыдающий Невилл Долгопупс — Я опять… Встал пораньше… Хотел пройтись… Прогуляться — он захлюпал носом и начал сотрясаться от всхлипов — Там тела… трупы… много. Подняв взгляд на вход в спальню мальчиков, она увидела только вышедших оттуда Гарри с Роном и мгновенно проснувшихся от оглашенных новостей. Рванув обратно в комнату, Гарри через секунду вынырнул оттуда. В его кармане переливалось нечто серебристое. «Мантия невидимости» — мелькнуло в голове Гермионы понимание, и они понеслись вниз по лестнице к выходу из замка. Оказавшись на пригорке, с которого уже было видно хижину Хагрида, справа — у границы Запретного леса и Черного озера уже собралась толпа Волшебников. Среди них они увидели плачущего Хагрида и Бледного Сириуса Блэка. Рядом с ними стоял массирующий виски Флитвик, прохаживающийся по вымышленному периметру. — Он накладывает чары сокрытия! — Прошептала Гермиона друзьям. Гарри кивнул и накинул на них мантию. Они старались передвигаться медленно и немного приседая в коленях, так как для всех — она уже была слишком мала. Когда они прибыли на место, то просто так уже было ничего не заметить, однако сделав еще несколько шагов, перед ними раскинулась ужасающая картина. Флитвик, на секунду поднял взгляд на то место, где они стояли, после чего покачал головой и спрятал глаза. И тут… Гермиона чуть не закричала. Едва она успела издать первый писк, Гарри с Роном схватили её и зажали рот подруги. Вся поляна была усеяна телами в черных одеждах и плащах, раскуроченных взрывами, обугленных, обмороженных. С передавленными глотками и отсеченными головами. Изукрашенные глубокими, гниющими порезами и ужасающих масштабов проплешина посередине, в центре которой в неестественной позе покоилось тело человека, когда-то бывшего преподавателем Защиты от темных искусств в школе чародейства и волшебства Хогвартс — Златопуста Локонса, удостоенного Ордена Мерлина I степени, Медали Почета и Ордена заслуг Франции, вечного друга Султана и паши Арабского Султаната, национального героя и превосходного писателя, чьи книги вселяли в души людей мужество и веселье. Он был как обычно безупречно одет, в его груди красовалась ровная, как ни погляди, во всех отношениях — безупречная, чернеющая дыра. Полы плаща распростерлись вокруг него, а волосы, обычно собранные в хвост, разметались по лицу и черной земле. На губах застыла грустная улыбка. На камне, глядя на волнующиеся воды черного озера сидел печальный Альбус Персиваль Вульфрик Брайн Дамблдор и задумчиво теребил колокольчик на бороде. Из собирающихся над Хогвартсом туч заморосил холодный осенний дождик, заставлявший обычно всех, кто находится на улице поспешить в замок или хотя бы броситься на поиски зонтика, наложить чары — сделать хоть что-нибудь. Но сегодня — они просто стояли под дождем. Сегодня — многие из них утратили друга, союзника, коллегу, соперника, ученика или учителя.