Благоприятная среда

      Чхве Хан перестал урчать и зашевелился, намереваясь, видимо, подняться, но не имея понятия, как отцепиться от вжавшегося в него омеги. В защиту Кэйла, Чхве Хан и сам его отпускать не торопился — его рука горячим весом преспокойно лежала на талии. Вместо этого он рывком перевернулся на спину, запрокидывая вмиг напрягшегося Кэйла себе на грудь.       Смена положения позволила, наконец, выйти из оцепенения, и Кэйл как ошпаренный отшатнулся, принимая сидячее положение и запахивая на плечах простынь. Он подавился вдохом, когда после этого Чхве Хан вскинул брови и ухмыльнулся.       Конечно, ему смешно, не у него из задницы льет, как из…       Кэйл не успел додумать мысль, потому что Чхве Хан вдруг тоже сел, и его лицо оказалось прямо напротив.       — Не делай так, — мягко попросил этим своим невозможным хриплым, усталым голосом, будто специально пытаясь довести до новой течной горячки.       — Ч-что? — Кэйл сглотнул, инстинктивно отодвинувшись чуть назад, будто так тёмный взгляд давил бы меньше, — Как не делать?       Чхве Хан тут же зажмурился и в резком сильном объятии уткнулся ему в макушку. Не успел вцепившийся ему в водолазку Кэйл в полной мере испугаться, пророкотал в волосы:       — Не ёрзай.       Кэйл замер, чувствуя волну мурашек. Чхве Хан, шумно дышащий, тоже не двигался — он был так близко, что Кэйл, прислушавшись, мог услышать, как быстро колотится его сердце.       Как назло, именно сейчас очень неприятно зачесалась нога, и вдобавок волосы лезли в лицо. Он лишь отпустил водолазку Чхве Хана, чтобы что-нибудь с этим сделать, как тот тяжело выдохнул, и в следующий момент вместо лица альфы Кэйл увидел спину — его бесцеремонно перекинули через плечо, и он, наконец, смог заметить разницу.       Чхве Хан не пахнет — топит, больше хвоей, чем кедром.       — Я ничего не делал. — осторожно, просто для справки, не отрывая взгляда от — Кэйл сглотнул — перекатывающихся на спине мышц.       — Ты ёрзал. — деревянно отозвался Чхве Хан, чьи широкие шаги достигли шкафа с одеждой. Он немного порылся в нём одной рукой, прежде чем вытащить что-то, что Кэйл не смог разглядеть из своего положения.       — Ладно. — мирно согласился Кэйл, к которому очень быстро вернулась трезвость рассудка, когда он, наконец, уловил, почему голос Чхве Хана стал более рычащим, а запах — густым.       Он входит в гон — и одна только мысль заставляет омегу внутри захныкать, а бёдра — сжаться.       С другой стороны, он выглядит почти как обычно.       — Чхве Хан…       — Нет. — рыкнули в ответ прежде, чем Кэйл смог договорить.       Он ведь всего лишь хотел попросить опустить его. Чёрт, его задница в опасности. Что он сможет сделать против мастера меча в гоне?       С другой стороны, всё нормально, если это Чхве Хан…       — Назови, как вчера, — проурчал он, перехватив Кэйла удобнее под бёдрами, чтобы держать его теперь перед собой, — Ханом.       Его глаза потемнели совсем до черноты, почти не отличить зрачок, сузившийся — возбуждение хищника — от обычно графитовой радужки.       — Х-хан, — голос дрогнул, пока онемевшие ладони вцепились в плечи альфы намертво, — Опусти меня.       Кэйл не ожидал, что это сработает так легко, и даже лёгкое разочарование укололо глубоко внутри, когда ощущение сильных рук сменилось на скрипнувшую кровать, а ему в ладони сунули одежду.       Чхве Хан выжидающе смотрел. Кэйл глупо моргнул.       — У меня только рубашки. — быстро сказал Чхве Хан, как будто бы извиняясь, но без капли сожаления в голосе. Не то, чтобы его слова что-то объясняли.       Кэйл непонимающе наклонил голову. Шёлковая простыня чуть съехала с плеча.       Чхве Хан нахмурился.       — Кэйл-ним, — начал он, звуча при этом почти что жалобно, — прошу тебя. Оденься.       Кэйл моргнул.       — А ты чего-то там не видел? — к лицу тут же прилил жар от осознания собственных слов, но простого смущения недостаточно, чтобы заставить заткнуться омежью сущность, которая совершенно неожиданно взбунтовалась в желании подразнить альфу.       Чхве Хан вздохнул очень-очень терпеливо, а потом молча взял из рук собственную рубашку — чёрную и огромную (каких у него штук десять одинаковых, несмотря на все усилия Кэйла разнообразить Чхве Хану гардероб), и поднял её в ожидании.       Под его тяжёлым взглядом и давящим запахом, Кэйл молча просунул руку в рукав. Поморщился — эта рубашка, чистая, отчётливо пахла порошком и мылом, лишь едва сохранив запах Чхве Хана.       — Испачкаю. — предупредил, не извиняясь — омега внутри, заполучив чужую одежду, даже если она пахла не совсем как надо, свернулся счастливым комочком.       Чхве Хан от этой фразы только стал выглядеть более довольным. Его руки слегка дрожали, застегивая мелкие пуговицы.       — Ты хорошо выглядишь в моей одежде. — пророкотал он совсем низко, и от комплимента стало снова комфортно и тепло.       Даже с их не слишком большой разницей в росте, рубашка Чхве Хана, намного более широкого в плечах, висела на нём свободно, а домашние брюки же, которые Чхве Хан ему тоже предложил, удержались лишь потому, что были на завязках.       Стоило Кэйлу закончить одеваться, как его снова подняли на руки. На этот раз не закидывая на плечо, а бережно, поддерживая за бёдра.       — Ты чего опять? — резко выдохнул он, от неожиданности обхвативший шею Чхве Хана руками, но не спешил отпускать. Комфортно. Чхве Хан мог бы прижать его к стене, как вчера, и…       — Я больше не оставлю тебя одного. — ответил Чхве Хан, и его руки сжались крепче. Он направился к двери.       Куда.       Кэйл, в противовес, тут же отпустил его шею, упёрся ладонями в плечи, пытясь выпутаться из сильных рук.       — Нет, стой! Подожди, развернись, поставь меня…       — Вчера тебя не смущало быть в моих руках. — весело промурлыкал Чхве Хан, лёгким толчком ноги открывая лишённую ручки дверь.       Кэйл тщетно вцепился ему в волосы, пытясь сперва задействовать их как руль и развернуть Чхве Хана обратно в комнату, а потом просто из вредности дёргая, но тот от этих попыток только довольно жмурился.       Примерно так они и пришли на кухню, где под взглядом невозмутимо моющего стакан Бикроса Кэйлу почти захотелось, чтобы течка поскорее снова его накрыла. Тогда он потерял бы способность думать, а следовательно, не смог бы умереть от стыда.       Чхве Хан, напротив, чувствовал себя вполне комфортно, жмурясь и потираясь щекой о живот Кэйла.       Ну, раз Чхве Хану можно, значит и ему можно. Поэтому теперь Кэйл пытался очень неочевидно спрятать лицо у Чхве Хана в волосах, чтобы не видеть немигающий взгляд Бикроса.       И откуда звук такой странный, как будто стекло треснуло?       — Воды дай, — рык Чхве Хана отозвался приятной вибрацией, но лучше, конечно, вслушиваться в его ровное успокаивающее мурлыканье, а не в попытку поругаться с Бикросом.       Кэйл вплёл пальцы в чёрные волосы, и как по заказу услышал урчание, тихое и мягкое, больше напоминающее стрекот, очень отличающийся от обычного раскатистого клокотания альфы.       Слишком сильно отличающееся. Чхве Хан замер, Бикрос не ответил на грубость, и в возникшей тишине Кэйл понял, что урчал, на самом деле, он.       С осознанием звук тут же резко оборвался. Он так умеет? Вау.       Запах Чхве Хана наполнил комнату густой удушливой волной.       — Ещё, — его голос звучал жадно, лихорадочно, а руки стиснули сильнее, — Прошу, помурлыкай ещё…       Да он бы и не против, только как он это сделал? Непонятно, какой вообще орган задействован…       — Никогда этого не слышал от молодого господина. — на обычно невозмутимом лице Бикроса отразилось столь редкое для него удивление.       — И не услышишь. — в голосе Чхве Хана тут же прозвенело плохо скрытое раздражение, — Дай кувшин, и мы пошли.       — Ты вздумал морить молодого господина голодом? — зашипел в ответ Бикрос, — Как я и думал, просто озабоченный…       — Да не пойти бы тебе…       В животе у Кэйла заурчало, и перепалка закончилась, не начавшись.

***

      Кэйл сидел у Чхве Хана на коленях, пока тот одной рукой обнимал его, а другой — кормил сэндвичем с яйцом. Уже четвёртым по счёту — шок и для самого Кэйла, обычно съедающего самый край два, но течка, как он слышал от Альберу, и не такое вызывала. Неловкость ощущалась ровно первые десять секунд, но в спокойной обстановке омежьи инстинкты вернули контроль очень быстро — и Кэйл растёкся, расплавился в запахе Чхве Хана как шоколад в горячем молоке. Твёрдая грудь чувствовалась мягкой.       Чхве Хан всё не урчал. Почему? Кэйл привык к этому звуку, к следовавшему за ним чувству уюта и безопастности. Он зажмурился и потёрся об шею, но последовавший за этим глухой рокот оказался слишком коротким. Рука Чхве Хана, не донеся сэндвич, дёрнулась, а другая, лежавшая на талии, напряглась.       — Хм? — Кэйл приоткрыл один глаз.       Чхве Хан посмотрел на него долгим взглядом, и, что-то пробормотав, уткнулся в макушку.       — А? Я не услышал.       — …слишком милый.       Послышался звон, и Кэйл оторвался от шеи Чхве Хана, чтобы посмотреть через стол. Бикрос — эта пугающая привычка Моланов — точил нож, шкрябнув об камень особенно громко.       — Да. Ты нам мешаешь, можешь уйти. — мгновенно взвился Чхве Хан, прижав Кэйла обратно к шее.       — Это моя кухня, осёл, — огрызнулся Бикрос, не отпуская ножа, — не наслаждайся своим положением.       Чхве Хан зарычал.       Кто-то зарычал с другой стороны, с запахом хвои в неравной схватке столкнулся тмин, и Кэйл зажмурился, вжался в Чхве Хана всем телом, чувствуя, как волосы шевелятся на затылке. Агрессивный запах тут же стих, рука с талии исчезла, и альфа нежно обхватил его щёки горячими ладонями, вынуждая поднять голову. Ткнулся носом в висок и заурчал, извиняясь.       — Чёртов сопляк. — краешком уплывающего сознания Кэйл услышал, как буркнул вошедший Рон, и его запах затих тоже.       Кэйл попытался отстраниться, не ожидая, что ладони Чхве Хана совсем не будут его удерживать — легко отпустят, чтобы Кэйл смог потереться об щёку Чхве Хана своей. Провести носом вдоль скулы.       Зубами игриво цапнуть ухо.       Чхве Хан дёрнулся с тонким звуком, и Кэйл отпустил, но это было всего лишь мгновением удивления. Не прошло и секунды, как альфий запах взорвался, но уже без предостерегающей горечи, а терпким, острым, оставляя холодный осадок в горле, и Чхве Хан лизнул в бровь, оставляя кожу в месте контакта гореть.       В горле снова это странное щекочущее ощущение — и Кэйл издал другой, тонкий хныкающий звук.       Чхве Хан облизнулся, показывая зубы. Кэйл вскинул подбородок, обнажая шею, и её тут же опалило горячее дыхание альфы.       Плеск воды, и мгновенно отрезвляющий мокрый холод, быстро распространяющийся по рубашке.       — Да я ничего не сделал! — рявкнул Чхве Хан, на голову которого пришлась бо́льшая часть воды из капающей чашки в руке Рона.       И правда — Кэйл с сожалением провёл рукой по шее, пытаясь нащупать следы зубов, но Чхве Хан только слегка прикусил на ней кожу.       — Профилактика, — бесцветно ответил дворецкий, — Прошу прощения, молодой господин. Я набрал для вас ванну.       — Всё в порядке, это было вовремя. — поспешно сказал Кэйл, стоило ему услышать зарождающееся в груди Чхве Хана рычание, и, если откинуть всё его сожаление, он и правда был немного благодарен. Бикрос всё ещё находился в комнате, и неизвестно, насколько далеко они с Чхве Ханом могли бы зайти, не останови их кто-нибудь…       Вот наедине — пожалуйста, что хотите.       И сейчас Кэйл уже не знал, говорили это внутри него омежьи инстинкты, или это его собственное желание — чтобы Чхве Хан целовал его в шею, прижимал к себе горячими руками и мурлыкал на ухо.       — …Спасибо, — проскрежетал Чхве Хан неожиданно смирённо, хотя в его груди всё ещё жужжала угрожающая вибрация, с минуты на минуту готовая перейти в нескрываемое рычание.       Кэйл легонько поскрёб ногтями об грудь Чхве Хана, и едва сдержал смешок от того, как легко дрожь в его груди перешла в удовлетворённое мурлыканье.       Чхве Хан, однако, тут же рвано провёл носом по его мокрой шее, и Кэйлу быстро расхотелось смеяться.       — Не на моей кухне. — едва услышал он за стуком крови в ушах раздражённый голос Бикроса, и смысл сказанных слов дошёл до него только тогда, когда Чхве Хан встал со своего места и зашагал вон из кухни, удерживая его одной рукой, потому что другая держала тарелку с сэндвичами.       Это хорошо. Двое альф в одной комнате — верное начало головной боли для омеги в течке, и Кэйл только на выходе из кухни осознал, насколько всё это время воздух ощущался задушенным. В коридоре дышать стало намного легче, и запах Чхве Хана без присутствия Рона и Бикроса тоже стал размеренным и спокойным.       Кэйл положил налитую свинцом голову Чхве Хану на грудь и прикрыл чувствующиеся горячими глаза. Мокрая рубашка приятно холодила висок, в отличие от собственной одежды, которая уже нагрелась и неприятно липла.       Он мог бы так и заснуть, в комфорте у Чхве Хана на руках, если бы знакомый зуд не царапнул нутро, заставляя с содроганием разлепить тяжёлые веки.       Сколько прошло? Часов восемь?       — Я надеялся, что ты успеешь съесть больше. — разочарованно сказал Чхве Хан ему в волосы, и его хватка стала крепче, а шаг — быстрее.       — Я стану толстым, — первая вырванная из полусознания лихорадочным шёпотом мысль, неудивительно, оказалась бредовой, но Кэйл уже не смог бы сказать, почему. Слишком жарко, чтобы думать.       — Ты тощий. — тихо-тихо шепнул Чхве Хан, и Кэйл, содрогнувшись, всхлипнул ему в рубашку.       Чхве Хан, дошедший уже до лестницы, резко остановился. Его запах забурлил снова, когда он отложил тарелку на маленький столик и уселся на ступеньку, усадив Кэйла на колени.       — Кэйл-ним, — позвал он, пока Кэйл изо всех своих жалких сил вжимался в его рубашку, — Кэйл. Пожалуйста, посмотри на меня.       Кэйл посмотрел.       — Я пошутил, — надсадно выпалил Чхве Хан, обхватив горячими ладонями его лицо, — Ты не тощий. Самый-самый красивый, и…       — Ты… — Кэйл вспыхнул, — Похоже, что я буду плакать из-за такого?       Чхве Хан посмотрел ласково.       — Ты плачешь.       — Потому что у меня течка, балда, — по его лицу, утираемые Чхве Ханом, и правда стекали слёзы, из-за чего, он подозревал, его нахмуренные брови совсем не выглядели угрожающе.       Он хотел договорить всё своё недовольство по поводу того, что не может в этот момент контролировать жидкости своего организма, но иронично именно в этот момент внутренности снова свело в спазме, и он вздрогнул, чувствуя, как штаны промокают горячей вязкой смазкой.       — Тебе так больно?! — глаза Чхве Хана, который всё неправильно понял, в ужасе расширились. Он вскочил со ступеньки и понёсся вверх по лестнице, заставив Кэйла от скорости подавиться воздухом, и он только на втором этаже смог сказать что с ним всё в порядке.       Не в порядке, шипел омега внутри, не пропустивший резко потяжелевшего в возбуждении запаха альфы, попроси его взять тебя, попроси узел, попроси…       — Укуси меня, — выдохнул Кэйл ему в шею, — Хочу твою метку. Данная глава на этом обрывается. Далее идут мои заметки по поводу продолжения: Крч хан идет в комнату кэйла с ним же на руках. кэйл такой "ээ. не в твою?" Хан низким голосом: "ты против?" и кэйл робко: нет (в чем прикол: на свою территорию омега допускает альфу в гоне только если они пара) Хана ведёт от запаха, он кидает кэйла на подушки. Кэйл думает "ну все щас меня выебут". Хан ничего не делает. лежит, облизывают, нюхает, мурлычет. Рычит. кэйл в шоке думает "але метка где? ты в гоне или куда??? меня трахнут седня или че? ХАН А НУ ЕБАТЬСЯ" хану пофиг. разлёгся на кэйле и кэйл даже шевельнутся не может. плачет, скулит. Хан несет его в ванную. Вылизывает его там изнутри (дорвался наконец), целует кусает, но без метки. Кэйл пихает его ногой в голову мол отстань, чхве хан лижет ступню. Говорит комплименты. Кэйл плачет, пытается уйти от ласки, но хан не пускает. играет как кошка с мышкой, пока кэйл не выдохнется. Несёт его в постель, и они спят до обеда.

***

после кэйл: рон почему ты разрешил чхве хану меня охмурить!!!!!! рон с каменным лицом: ваш запах буквально орал ХОЧУ ВОТ ЭТОГО кэйл: ну блин Бикрос или рон "чхве хан засранец, скрыл начало гона". кэйл такой "всмысле." Хан признается что предвестники гона у него начались сразу после течки кэйла, просто он никому не сказал и собирался провести его в одиночестве, т.к становится агрессивным. и вообще много гонов в одиночку пережил за то время что бродил в лесу. Кэйл вспоминает начало их знакомства, когда у чхве хана был гон пару раз и он был оч агрессивным к рону и бикросу, но за последний год гона ни разу не было. У кэйла снова течка, мб через пару недель, потому что его цикл это пиздец = у хана снова гон Эру и Роза говорят что у совместимой пары циклы синхронизуются вторую течку кэйл мог бы провести в герцогстве хенитьюз Кэйл и раньше был влюблен? в чхве хана, но исключительно платонически, т.к был на препаратах которые привели его к фригидности. Кэйл после первой-двух течек мог изъявить желание снова на них подсесть, но чхве хан такой НЕТ, ТЫ ВЕСЬ СОННЫЙ И БОЛЬНОЙ ОТ НИХ, И ТВОЙ ЗАПАХ ГОРЬКИЙ, И У ТЕБЯ НОСОКРОВЬ, Я НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ ХОЧУ СНОВА ЭТО ЧУВСТВОВАТЬ и вся остальная семья такая ДА. и рон такой ЛУЧШЕ УЖ БУДЬ С ЧХВЕ ХАНОМ чтоб у кэйла было несколько циклов течки и гормональное адище, и эмоцинальный запор в плане чувств к чхве хану (они слишком сильные, они ему не нужны, я ставлю его в неловкое положение) он такой «надо снова на подавители» и все такие НЕТ. и у кэйла снова изнуренные течки, хан сходит с ума, розалин приезжает они почти? дерутся. Тип все думали, что течка кончилась, и все было как обычно, как вдруг Кэйл встал, его пробила лихорадка. Розалин тут же подскочила, потёрлась запахам, чтобы облегчить состояние, но Кэйла от этого запаха больше мутит — он хочет чхве хана. Чхве хан тут же подлетает из другой комнаты и орет на розалин, мол ты, че держи себя в руках. Розалин взрывается Я ПРОСТО ПОМОЧЬ ХОТЕЛА! ура драка (или, Роза: от Кэйла за версту тобой пахнет, я че по-твоему самоубийца к нему лезть?) потом попозже помирятся Хан извинится) Кэйл думающий что его чувства глупые (во время течки) пытается донести это до хана и хан (в гоне) злится взрывается прижимает кэйла к кровати и кричит "ЧЕЛ я люблю тебя ДВА ГОДА об этом ВСЕ В КУРСЕ мне НОРМАЛЬНО мне не неловко я КАЙФУЮ мне все НРАВИТСЯ. я со стояком 24 на 7 ДАЙ Я РАССЛАБЛЮСЬ ПРОСТО ЛЕЖИ И МОЛЧИ" кэйл в ахуе моргает. хан сыпет его комплиментами дает полномасштабное признание. Кэйл молчит. Хан говорит "хочешь я уйду". кэйл говорит "ДА пожалуйста". Хан уходит, он всё ещё в гоне, запирается в своей комнате. Ни с кем не разговаривает. После гона выходит злой, сонный, перед кэйлом извинянтся и избегает. Кэйл не понимает. Через неделю после игнора чувствует что предвестники течки опять начались. Все в ахуе. Кэйл примиряется со своими чувствами, признается хану во взаимности и говорит что хочет провести эту течку с ним. по нормальному. и дальше у них любовь морковь все конец!!!