ВдохВыдох

      В тот день они стояли в обнимку еще долго после наступления темноты, восполняя то, что утратили за эти месяцы. Заново оживали, возвращая друг друга к жизни.       Они оба отчетливо осознавали, что больше не смогут друг без друга. Это осознание казалось само собой разумеющимся после всего, что случилось.       Драко и Леви разошлись, сошедшись во мнении, что стоит отложить долгий разговор обо всем на другой день.       Встреча была назначена в Выручай-комнате, которая приняла для них вид небольшой уютной комнатушки с одним мягким диваном, освещаемая лишь факелами по обе стороны от двери.       Они сели, и Леви принялась долго говорить о том, что полезного узнала от Макнейра, почему Снейп назначил Поттеру дополнительные уроки по целебным зельям, как Леви узнала, что список Грейнджер заколдован, и кто превратил голову Поттера в тыкву.       В Отделе тайн Волан-де-Морту нужно было некое пророчество, которое, как он считал, поможет узнать, как уничтожить Гарри Поттера.       Поттер обнаружил, что у него случаются видения, связанные с попытками Волан-де-Морта пробраться в Отдел тайн и забрать то пророчество. Поэтому Снейп начал обучать Поттера Окклюменции, чтобы тот научился закрывать свое сознание, чтобы прекратить эти вторжения. Поттер оказался плохим учеником, и видения продолжались. Однако он понятия не имел о намерениях Волан-де-Морта относительно Отдела тайн и был гораздо хуже осведомлен на этот счет, чем Леви с Драко. Видимо, у Поттера возникла какая-то связь с Волан-де-Мортом, позволяющая ему неосознанно чувствовать его настроение, а также проникать в сознание. Леви пока не знала, почему так происходит, и повторилась, что вопрос магических связей пока еще мало изучен.       Она рассказала, что узнала обо всем этом, когда пришла единственный раз на урок к Поттеру, и одного взгляда на него хватило, чтобы считать то, что нужно. А с этим узнала еще и то, что он воспринимает Леви как кого-то среднего между Малфоем и Снейпом, однако относится больше с благодарностью, чем с недоверием. В отличие от Грейнджер и тем более Уизли. Их настроения чувствуются даже без взглядов.       Рассказала, как потом у нее с Поттером состоялась дуэль, отчего Драко долго смеялся.       — Голова-тыква! — воскликнул он, хватаясь за бок. — Жаль, что меня там не было. Надеюсь, ему так шло больше.       Они поговорили о Руквуде, и Драко согласился, что сейчас его практически невозможно найти. Сошлись во мнении, что именно Руквуд помогает составить план проникновения в Отдел тайн.       А еще Драко рассказал, о том, что думает об интервью Поттера и его последствиях, а также о побеге из Азкабана его тети Беллатрисы.       Драко говорил, что начинает разочаровываться в отце и старается думать о нем меньше. Даже иногда стыдится, ведь Драко рано или поздно придется отвечать за его Черную Метку, как бы достойно он ни старался держать себя в школе. Сказал еще, что неохотно думает о возвращении домой.       — Возможно, скоро я не смогу скрывать, что не намерен поддерживать Волан-де-Морта, — сказал Драко. — Чувствую, возможно, придется отдалиться от своей семьи. Особенно учитывая, несомненно, грядущий визит тети Беллы…       Еще Драко вспомнил о крестражах, о которых когда-то так вдумчиво читал, и рассказал о них Леви. Как он ожидал, когтевранка очень заинтересовалась этой темой.       — Значит, это один из потенциальных способов обрести бессмертие? — задумчиво проговорила она. — Это довольно интересно. Конечно, я не надеюсь найти никакой литературы по этой теме в школьной библиотеке. Собрания твоего отца весьма специфические, от этого еще более заманчивые для прочтения.       Драко знал, что Леви не боится интересоваться и Темными искусствами в познавательных целях.       — Чисто из интереса, каковы шансы на то, что Волан-де-Морт упустил из виду этот способ? — она погрузилась в глубокие раздумья, затем ее лицо внезапно прояснилось. — А что если… Если вспомнить обстоятельства, при которых Темный Лорд потерпел крах, когда пытался убить младенца-Поттера, может ли это считаться за обряд создания крестража? Если в теле Волан-де-Морта нет ни капли крови Поттера, то должна быть какая-то другая нить связи между ними, которая позволяет Поттеру видеть его глазами. Очевидно, Темный Лорд не знает, что Поттер наблюдает его попытки проникнуть к пророчеству, иначе оборвал бы эту связь сам. Окклюменция работает лишь в одну сторону, тогда каким образом Поттер проникает в сознание Волан-де-Морта? Что если это происходит именно потому, что после неудачной попытки убийства часть души Волан-де-Морта осталась в Поттере? Что если именно поэтому Поттер обладает способностями, которые не мог нигде получить? Я уверена, маглы, с которыми он живет, не учили его Парселтангу, а ведь этот дар преимущественно врожденный. Откуда двенадцатилетнему мальчику, не имеющему никакой связи с факультетом Слизерин и с самим Салазаром никакого родства, знать его?       Они принялись горячо обсуждать новое открытие, и в конечном итоге решили, что эта теория имеет право на существование, однако доказательств, кроме связи с сознанием Волан-де-Морта, пока не представлялось возможным отыскать.       Затем Леви вспомнила про дневник Тома Реддла.       И они одновременно поняли, что в этом дневнике, вполне возможно, хранилась другая часть души Волан-де-Морта. И уничтожен дневник был именно с помощью яда Короля змей — Василиска.       — Откуда вообще появился этот дневник? — спросила Леви, а Малфой в эту же секунду помрачнел.       — Мой отец подбросил его малявке Уизли, — сокрушенно сказал он. — Я понятия тогда не имел, что это за штука. Только лишь видел, как он засунул ей эту тетрадку, а потом язык не повернулся кому-либо сказать об этом. Может быть, этот дневник хранился у нас много лет, пока отец не решил с его помощью посягнуть на место директора школы. Но если это действительно крестраж, отец вряд ли знал об этом, потому что побоялся бы отдать такую ценную вещь. Как-никак часть души Хозяина, дарующая бессмертие…       Он презрительно фыркнул.       Если дневник действительно был крестражем, то, возможно, Волан-де-Морт решил пойти дальше и создать его не в единственном экземпляре, чтобы увеличить свои шансы на бессмертие. Это казалось почти реальным, ведь что-то все же отделило его от смерти, когда собственное Убивающее заклятие, адресованное Поттеру, попало в него самого.       Никаких доказательств пока не было, но Леви и Драко решили уделять теперь и этому вопросу определенное внимание.       Постепенно они подобрались к еще одному интересному вопросу.       — А что насчет нас?       Тембр голоса Леви вмиг сделался мягче.       — Что? — непонимающе переспросил Драко.       — Какая между нами связь? Не думаю, что после Непреложного Обета открывается возможность перенимать чувства того, кому ты его давал.       — Ну… — Драко замялся. Ему казалось, Леви сама знает ответ. — Еще в прошлом году я чувствовал, как правую руку словно что-то греет, когда я на тебя смотрел, — вспомнил он. — А ты как думаешь?       — Думаю, это связано с тем, почему моя душа все же осталась со мной, — произнесла она. — Я имею в виду, что, если верить на слово Альберту Перинеллу, мы с тобой можем хоть толпами заваливать Пожирателей, не опасаясь за свои души.       Она улыбнулась. Драко тоже поддался улыбке.       Леви действительно знала ответ, и они не считали нужным озвучить его вслух.       Вышли они из Выручай-комнаты уже после полуночи, наговорившись вдоволь. Пожелали друг другу удачи на предстоящих экзаменах, а напоследок Драко окликнул Леви и с усмешкой спросил:       — Ну что, Амбридж уже одолжила свою кофточку?

***

      Чем ближе наступали экзамены, тем меньше нагрузки давали профессора, но от этого атмосфера среди пятого курса только накалялась. Это не распространялось лишь на двух учеников: одного из Слизерина и второго из Когтеврана.       На письменных экзаменах они первыми откладывали перья от исписанных вдоль и поперек экзаменационных работ. Упорный труд в течение всего года был награжден, и Драко практически чувствовал, как вокруг него витает злоба тех, кто еще не успел написать и половины. Теперь, надеялся он, Пэнси поняла, чем Драко занимался весь год.       Среди вечно что-то читающих сокурсников он чувствовал себя больше, чем превосходно и знал, что Леви разделяет это чувство. Он наблюдал, как она заходит в кабинет на практической части экзамена по Защите от Темных искусств вместе с Грейнджер, каким-то гриффиндорцем и Энтони Голдстейном, и еле уловимо улыбнулся ей уголками губ.       Леви прошла к экзаменатору и блестяще выполнила задание, едва получила его.       — Вы владеете невербальной техникой? — удивленно спросил щуплый профессор, оценивающий ее. — На экзамене по Заклинаниям я стоял слева от вас и думал, мне показалось.       — Все верно, профессор, владею, — с радушной улыбкой ответила Леви, не обращая внимания, как щетка для пыли Симуса Финнигана вспыхнула фиолетовым пламенем.       — Совсем не многие могут продемонстрировать подобный уровень, — отметил экзаменатор. — До меня дошли слухи, что в этой школе некоторые уже овладели заклинанием Патронус, может быть вы из их числа? Вы можете продемонстрировать, разумеется, за дополнительные баллы.       Справа Финниган навострил уши. Он присоединился к Отряду Дамблдора на последнем занятии, но был наслышан о том, что происходило на уроках ранее. Энтони выполнял задание слева и не показывал заинтересованность. Грейнджер пыхтела над стеклянным графином за дальним столом.       Леви подняла палочку, легко улыбнулась сама себе, подумав о самом счастливом воспоминании, и беззвучно взмахнула палочкой. Из ее кончика вырвалась сияющая масса света, которая заполнила почти все пространство у дверей от пола до потолка, приняв форму дракона.       Остальные экзаменаторы оторвались от своих студентов, зачарованно наблюдая за парящим патронусом и его изящными взмахами крыльев. Древняя профессор по соседству восхищенно воскликнула, а Энтони стоял, открыв рот. Леви взмахнула палочкой — и патронус исчез.       — Весьма впечатляюще, мисс Фаррелл, — заключил экзаменатор. — если не ошибаюсь, опаловоглазый антипод. Благодарю вас, можете быть свободны.       Она уходила под удивленный взгляд Симуса, чувствуя себя не менее обескураженной от того, что сейчас случилось.       Оставшиеся экзамены были омрачены событиями, произошедшими с профессором МакГонагалл, а на последнем по счету экзамене по Истории магии Поттеру стало так плохо, что его вывели из зала в больничное крыло.       — Девятый вопрос был просто жуть, — содрогнулся Терри, когда они направлялись к башне Когтеврана. — Кажется, я позабыл указать, сколько гоблинов присутствовало при…       Окончание фразы заглушили недовольные звуки учеников, которые почему-то разворачивались посреди коридора и направлялись назад к лестницам.       — Пойду посмотрю, что там такое, — бросил Энтони и двинулся в самую гущу.       Леви заметила, как мимо промчались слизеринцы из Инспекционной дружины.       — Кажется, мне нужно идти, — сказала она Терри, передавая ему свою сумку. — Встретимся в гостиной!       Она нагнала Паркинсон, Нотта и остальных.       Когда они встретили саму Амбридж на лестницах двумя этажами ниже, она пылала от ярости. Подле нее стоял Малфой, крепко держа трепыхающегося и красного Уизли под локоть.       — Кто-то пробрался в мой кабинет! — прошипела она, даже не удосужившись напялить улыбку. — Поднимайтесь скорее и ловите всех, кого сможете! Я уверена, что это Поттер снова замышляет свои грязные дела, и на этот раз ему не отвертеться…       Слизеринцы гурьбой поднимались назад, а когда вернулись в коридор, ведущий в кабинет Амбридж, тот уже опустел, и остались там лишь сестра Уизли, Полумна Лавгуд и Невилл которые, встретившись взглядом с подоспевшими членами Инспекционной дружины, поняли, что попались.       — Схватить их! — рявкнула Амбридж, и трое крупных слизеринцев тут же исполнили ее приказ, увернувшись от пары посланных девушками и Невиллом заклятий.       Больше всего Леви жалела, что Невилл оказался здесь, но пока ничего не могла сделать.       Амбридж не стала терять времени и нараспашку открыла дверь, стремительно бросившись к лестнице через весь класс, семеня коротенькими ножками. Инспекционная дружина, Малфой и четыре пленника продолжили процессию.       — АГА!       Ликующий голос Амбридж раздался прежде, чем они увидели, что происходит в самом кабинете.       Когда Леви вошла, Грейнджер, напуганная и бледная, уже была в плену у Милисенты, а на коленях перед директорским камином стоял Поттер, засунув голову в зеленые языки пламени. Слизеринцы крепко держали своих пленников, наставив на них палочки. Остальные ожидали следующих приказов директора.       — Теперь ты у меня за все поплатишься, — победным тоном воскликнула Амбридж, сунула руку в пламя камина и, грубо схватив Поттера за волосы, выволокла оттуда под взором всех собравшихся.       За этим следовала череда полных яда и ненависти нападок Амбридж на Поттера, чтобы выяснить, что он здесь делал и с кем разговаривал, а Поттер нагло врал ей в лицо, даже не скрывая этого. Леви наблюдала за этим с легким раздражением. Невилла она до сих пор жалела больше всех из попавшихся.       В это время некоторые пойманные всеми силами старались сопротивляться. Сестра Уизли то и дело пыталась ударить исподтишка Пэнси Паркинсон, а рыжий Уизли то и дело дергался в попытке высвободиться из мертвой хватки Драко. Грейнджер как будто обмякла, но все еще предпринимала вялые попытки сопротивления, а бедняга Невилл словно был на грани потери сознания на руках Крэбба.       — Довольно! — истошный голос Амбридж рассек кабинет, и Леви невольно пришлось слушать. — Мистер Малфой, будьте добры, пригласите сюда профессора Снейпа. Сейчас, Поттер, вы все расскажите, хотите этого или нет!       Малфой передал Уизли на попечение Гойла и вышел. Леви, воспользовавшись паузой, толкнула Крэбба в плечо:       — Ты сейчас его задушишь, отвали, я сама за ним послежу!       И не дожидаясь ответа, оттолкнула Крэбба, беря Невилла, которому ростом едва доставала до плеча, под локоть с намерениями обращаться с ним более мягко, но ничего не стала говорить в надежде, что гриффиндорец не станет совершать глупостей. По крайней мере, Долгопупс не стал оказывать никакого сопротивления и даже смягчился в ее руках.       Дверь открылась, и зашел Снейп, а за ним вернулся Драко. Амбридж тут же продолжила разборки с требованием напоить Поттера сывороткой правды сию же секунду.       Леви снова слушала без интереса. Она поймала взгляд Драко и еле видно кивнула ему на дверь без сомнений, что он поймет ее. Малфой, уловив момент, еле видно улыбнулся ей, и Леви с трудом удержала себя от улыбки.       — Я назначаю вам испытательный срок! — пуще прежнего обозлилась Амбридж, переходя на крик. — Это возмутительно, профессор Снейп, вы меня очень разочаровали. Покиньте мой кабинет сейчас же!       Когда зельевар уже был готов скрыться в дверях, Поттер дернулся в руках Амбридж и крикнул:       — Бродяга у него в плену! Он держит его там, где оно спрятано!       Снейп замер на полпути. Ни один из слизеринцев, разве что кроме Драко, не знал, о чем идет речь. Зельевар, развернувшись, тоже никак не отреагировал на услышанное. Зато Амбридж тут же оживилась, чуть ли уже не выдергивая Поттеру волосы.       — Бродяга? — она жадно впивалась взглядом то в Поттера, то в Снейпа. — О чем он говорит?       — Понятия не имею, — холодно произнес зельевар и ушел, Драко, не считая себя обязанным оставаться, проследовал за ним, даже не удосужившись закрыть за собой дверь.       Амбридж стояла с выражением глубочайшего разочарования и даже выпустила Поттера.       Слизеринцы замерли в ожидании, что произойдет дальше, не сводя с директора выжидающего взгляда.       — Что ж, — тихо произнесла она. — Вы не оставляете мне выбора, Поттер.       Когда она попыталась применить к нему заклятие Круциатус, Грейнджер оглушительно взвизгнула, и Леви почувствовала, как Невилл дрогнул у нее в руках.       — Профессор Амбридж, это противозаконно! — выпалила Грейнджер, горящими глазами глядя на нее.       Амбридж это, похоже, едва ли могло остановить, судя по тому, что она ответила.       — …он ведь так и не узнал, что это я прошлым летом наслала на Поттера дементоров…       — Ну все, довольно, дрянь, — прошептала Леви так, чтобы ее мог слышать только Невилл.       Мелькнула ослепляющая белая вспышка, сопровождаемая грохотом, весь кабинет словно окутало белым туманом, а когда он рассеялся через несколько секунд, все пленники обнаружили, что Амбридж лежит на полу без сознания и движения, как и все члены Инспекционной дружины, валявшиеся у ног своих пленников.       Все кроме одного.       Леви стояла рядом с Невиллом с поднятой палочкой.       Несколько секунд звенела тишина, и только котята на тарелочках изредка попискивали.       — А говорила, что не можешь, — ошарашенно произнес Уизли, оглядывая оглушенных разом слизеринцев и директора.       Поттер не знал, как ему реагировать, но обездвиженные враги побудили его поблагодарить спасшую их когтевранку, окликнуть освобожденных друзей и двинуться к двери.       Леви коротко взмахнула палочкой, и дверь тут же со странным звуком захлопнулась, а Поттер отскочил, словно наткнувшись на невидимое препятствие, и непонимающе уставился на нее.       — Я так и не понял, ты с нами или против нас? — требовательно и с недовольством спросил Уизли.       — Посмотри вокруг и догадайся сам, — слегка язвительно отозвалась Леви.       Он тут же замолк и переглянулся с остальными.       — Мне очень нужно в Министерство, — нетерпеливо сказал Поттер. Похоже, это чувство одержало верх над всеми. — Пожалуйста.       — Зачем? — невозмутимо поинтересовалась когтевранка, явно не спеша открыть перед ним дверь.       — А зачем тебе это знать, Фаррелл? — живо отозвалась сестра Уизли с тем же неизменным недружелюбным выражением, которое появлялось у девушки на лице при виде Леви. — Кажется, тебя это не касается.       — Кажется, я разговариваю не с тобой, — с небольшим раздражением произнесла она, не поворачиваясь к гриффиндорке.       Реакция той не заставила себя ждать. Она все же выполнила свое горячее желание наслать на Леви летучемышиный сглаз, но едва стая летучих мышей пересекла половину расстояния между ними, Леви взмахнула палочкой, и летучие мыши растворились в облачке черного дыма, оставив пребывать в недоумении не только саму сестру Уизли, но и Грейнджер и даже Невилла.       Леви приблизилась к Поттеру.       — Итак?       Гриффиндорец, судя по всему, прикинул, что выбора нет, и решил рассказать, не имея ни идеи, для чего эта информация нужна Леви.       — В Министерстве… человек, ему нужна моя помощь, он захвачен и его сейчас пытают, — проговорил Поттер, опуская некоторые подробности. Затем заметил, как его слова не убедили ее, и добавил, понизив голос: — Волан-де-Морт пытает его.       — В Министерстве? — скептически переспросила она. — Волан-де-Морт? Пытает? — Она холодно рассмеялась. — Поттер, послушал бы ты себя со стороны. Думаешь, в Министерстве не узнали бы о том, что Волан-де-Морт пытает человека у них в здании?       — Я говорила то же самое! — горячо воскликнула Грейнджер.       — Но его не было дома, Гермиона! Он сейчас там, и его в эту минуту пытают, пока мы здесь разговариваем! — нетерпеливо возразил Поттер, обращаясь к друзьям. — У тебя есть еще какие-то сомнения? А теперь выпусти, и я пойду…       — Нет, Гарри, один ты никуда не пойдешь, — тут же воскликнул Уизли, и его сопроводили одобрительные возгласы остальных.       Поттер сжал челюсти в попытке хоть немного успокоиться.       — Во-первых, — невозмутимо начала Леви, — пока никто никуда не идет. Во-вторых, Грейнджер, хоть у тебя и возникают здравые мысли, но почему-то тебе до сих пор не удается удержать Поттера от безрассудных поступков, поэтому мне и приходится пока держать вас здесь. Поверьте, — она взглянула на негодующего Уизли, — из благих побуждений. А в-третьих, даже если предположить, Поттер, что ты прав в своих убеждениях, не буду даже допытываться, откуда тебе это все известно. Ты не хочешь, Поттер, сперва подумать, что сулит этот поход, а потом уже тащить своих друзей за собой? Если тебя так тянет в это Министерство, пожалуйста, иди, если тебе не жалко своей жизни, но ты уже подумал, что будешь говорить родителям друзей на их похоронах и представил, как будешь чувствовать себя, если с ними что-то случится? Уже не стыдно, что из-за твоей деятельности вынужден был уйти профессор Дамблдор, а ребята, записанные в созданный тобой отряд, получили немалые проблемы?       — А я и не тащу, — зло и тихо отозвался Поттер, отчего его друзья еще больше запротестовали.       — Мы учились сражаться с тобой, Гарри, и мы не оставим тебя одного! — воскликнул Невилл.       — Нет, — твердо возразил Поттер. — Она права. Я не прощу себе, если вы пострадаете. Я пойду один.       Однако его слова никого не убедили, и кабинет наполнился протестами.       — Гриффиндорцы… — с некой каплей презрительности сказала Леви. — Безрассудные и отчаянные. А вы готовы умереть за него? — спросила она с вызовом.       — Да! — тут же горячо отозвался Уизли. — Я готов.       — Пожалуйста… — она удовлетворенно улыбнулась и сделала жест рукой, приглашая его встать рядом с Поттером.       Грейнджер проследовала за ним и встала по другую сторону от друга.       — Не стоит, Невилл, тогда уже мне будет жаль, если ты пострадаешь, — мягчайшим голосом сказала Леви, когда Долгопупс намеревался сделать шаг. — Послушайте лучше Поттера. Странная у вас дружба, если вы не слушаетесь и не уважаете друг друга.       — Вам, когтевранцам, не понять! — отчаянно выкрикнул Уизли. Уши его пылали.       — Вот именно, Уизли, — уже с нескрываемым раздражением бросила Леви. — Не понять ваше больное безрассудство, за которым стоит абсолютное нежелание пошевелить мозгами, проанализировать и продумать наперед, прежде чем броситься в пламя. Извини, Уизли, ваше гриффиндорское мировоззрение находится за гранью моего понимания.       — Хватит! — рявкнул Поттер, потеряв терпение. Он принялся нервно ходить перед напуганными и растерянными друзьями. — Я не могу терять больше времени и пойду без вас. Доберитесь до штаб-квартиры и предупредите всех. Если не согласитесь, мне придется вас заколдовать…       Его слова утонули в новой волне возмущения и споров. К этому всему добавлялись звуки попискивающих котят с тарелочек.       — Да что же это такое? — воскликнула Леви, и с последующим взмахом ее палочки все тарелки треснули и посыпались многочисленными осколками на отвратительный розовый ковер Амбридж, засыпая бессознательных слизеринецев. Под всеобщее молчание она двинулась к двери, тихо приговаривая: — Разберитесь между собой сами. Когда захотите выйти, позовете.       И Леви вышла, заклинанием запечатав за собой дверь.       — Они невыносимы, правда?       У подножия каменной лестницы, ведущей к кабинету Амбридж, на передней парте сидел Драко, улыбаясь ей.       — Хорошо, что ты вышел, иначе пришлось бы тебя либо оглушать со всеми, либо шокировать бедного Поттера нашим союзом еще больше, — говорила когтевранка, попутно спускаясь к нему. — Поттер считает, что его крестный в Отделе тайн и его там сейчас пытает Волан-де-Морт, — рассказывала она. — Ему приснился сон на экзамене по Истории Магии, после чего Поттер решил проверить наличие крестного дома через камин Амбридж, где и был пойман, дальше ты сам видел, а теперь они…       — …не могут договориться, кто идет, а кто нет, — закончил за нее Драко. — Да, я слышал обрывки фраз.       — Да. Что думаешь по этому поводу?       Драко ответил практически сразу, словно уже все обдумал заранее.       — Я определенно не могу не согласиться с тем, что появиться Волан-де-Морту в Министерстве незамеченным вряд ли удастся. Тем более если он сейчас якобы кого-то там пытает, то Поттер наивнейшей глупец, если верит, что такое событие было проигнорировано. Я почти уверен, что Волан-де-Морт дурачит его, пытаясь заманить, чтобы получить одним разом и пророчество, и Поттера. Однако, думаю, все же стоит обратить на все это внимание, ведь если Волан-де-Морт хочет, чтобы Поттер пришел в Министерство, значит, и сам Темный Лорд наверняка прибудет после него, чтобы в очередной раз совершить покушение. Опять же, каким образом он собирается нанести визит в Министерство, для меня пока загадка.       — Думаешь, стоит сопроводить его?       — О, да, — Драко улыбнулся. — Думаю, стоит. Потому что, если Волан-де-Морт все же появится сегодня в Министерстве, перед нами открывается великолепная возможность проявить себя и угостить Темного Лорда Убивающим заклятием. Если он умрет — хорошо. Если не умрет — тоже неплохо, так мы получим подтверждение, что он все же создал один или несколько крестражей, дарующих бессмертие. Поттер, насколько я понимаю, об этом даже не догадывается.       — Хорошо, но Поттер наверняка не поймет, если ты и я пойдем вместе с ним, — подметила Леви после некоторой паузы.       — А я и не думаю, что ты позволишь пойти мне, — спокойно сказал Драко. — Ты же помнишь: никто не должен знать, что мы замышляем.       — Но… — Леви опешила. — Но ты же хотел убить его. И это твоя цель, а не моя, Драко. Как ты можешь попытаться убить Темного Лорда, сидя в замке?       — Я совершенно не буду против, если это сделаешь ты. Думаю, ты имеешь на это такое же право, как и я, — безмятежно улыбнувшись, произнес Малфой, чем вызвал у Леви недоумение, после чего она нахмурилась. — Правда, думаю, рано или поздно мы больше не сможем скрывать все, что между нами.       — Что же, хорошо. Как скажешь. Это конечно довольно неожиданное решение. Я…       Ее фразу прервал настойчивый стук в дверь со стороны кабинета Амбридж.       — Кажется, они тоже нашли компромисс, — улыбнулся Драко и поднялся с парты. — Будь осторожна.       Они крепко обнялись напоследок, и когда Леви уже поднималась обратно к двери кабинета, Драко окликнул ее.       — Если там будет мой отец, пожалуйста, передай ему, чтобы он не глупил и возвращался домой. Может, он хотя бы тебя послушает.