ВдохВыдох

      Хотя Снейп в этом году больше не вел Зельеварение, Поттер едва ли чувствовал себя на этих уроках лучше.       Леви и Драко продолжали старательно и искусно третировать гриффиндорскую троицу, не позволяя ни Грейнджер, ни тем более Поттеру брать первенство. Ничуть не более довольным выглядели Нотт и Паркинсон, которые буквально кусали локти от зависти и выглядели еще более смешно из-за нежелания показывать свои эмоции. Драко был удовлетворен этим. Тео должен был рано или поздно быть проучен, а неудовольствие Паркинсон шло как приятное дополнение.       Дни тянулись друг за другом, но Драко не чувствовал никакого тяготения, и, кажется, впервые начал получать реальное удовольствие от пребывания в замке. Учеба шла по-прежнему так же хорошо, как и прежде, совсем скоро Драко назначил отборочные испытания в команду по квиддичу, и на этот раз Леви сидела в первых рядах трибун и наблюдала за каждым его движением. А после того, как испытания закончились, подошла к нему, тихо сказала, что он был великолепен, потом обвила руками и наградила таким нежным поцелуем, за который он готов был сделать все что угодно. И совсем не важно, что на них в тот момент смотрел почти весь Слизерин.       Однако подобное не могло пройти без последствий в рамках их факультета. И если Астория просто-напросто делала вид, что Драко для нее не существует, то Пэнси, кажется, была оскорблена до глубины души.       — А мне казалось, что ты теперь с Тео, — говорил Малфой, когда слизеринка подловила его на пути к подземельям. — Бери пример с Астории, а ведь ей бы стоило огорчиться больше.       — Я просто не понимаю тебя, Драко, — запыхавшись из-за его быстрого шага, сказала Пэнси, в припрыжку спеша за ним. — Как ты до такого вообще опустился? Когтевранцы? Фаррелл?       — А что Фаррелл? Не ты ли на не заглядывалась весь прошлый семестр, когда она пришла в Инспекционную дружину? Между прочим, невероятно умная и красивая девушка.       — Ага, — буркнула недовольная Паркинсон. — Очередная выскочка типа Грейнджер.       — О нет, — безмятежно произнес Драко. — Ты даже не представляешь, насколько ошибаешься.       — Какого черта ты вообще с ней общаешься? — Она все больше обижалась. — Не мог выбрать кого-нибудь получше?       — Если ты о себе, Пэнси, то я боюсь тебя разочаровать. Тебе меня никогда не заинтересовать. И кстати, советую тебе не нарываться на неприятности. Я имею в виду если тебе вдруг взбредет в голову заколдовать ее из каких-то нехороших чувств, то…       Паркинсон остановилась у входа в гостиную.       — Я совсем тебя не узнаю, — тихо сказала она, всматриваясь в лицо Драко, словно отыскивая там знакомые черты, чтобы убедиться, что это действительно он. — Ты стал совершенно другим. Еще с четвертого курса с тобой начала твориться какая-то чертовщина. То ты резко обрываешь всякое общение с теми, кто был с тобой все те три года, то резко ударяешься в учебу, словно дура-Грейнджер тебя укусила, то ходишь несколько месяцев с таким видом, словно уже давно умер, а потом вот это? Когтевранка? У меня только один вопрос, Драко, какого черта?       — Видишь ли, Пэнси, хоть тебя это не касается, я все же объясню в надежде, что ты больше не будешь за мной ходить и обратишь внимание на малыша Нотта, который теперь у нас важный и намного лучше этого Малфоя. Иногда человек растет и с этим он меняется, перестает вести себя глупо, начинает анализировать свои поступки и поступки окружающих, начинает думать, в конце концов. Я сделал себя сам таким, каким хочу себя видеть, совершаю такие поступки, за которые мне не будет стыдно через несколько лет, и, если тебе не нравятся эти изменения во мне, не представляю, что ты здесь в таком случае делаешь и на что надеешься. Поздравь от меня Тео с обращением и передай мои искренние пожелания долгих лет жизни.       С каждым его словом лицо Пэнси все больше говорило о том, что она либо ударит его, либо расплачется.       — Ты пожалеешь об этом! — прокричала она, краснея на глазах и задыхаясь от ярости. — Я клянусь тебе, Драко, ты будешь молить меня…       — Не буду, — твердо оборвал ее Малфой на полуслове так, что она задохнулась от невысказанного. — А теперь прошу меня извинить…       С этими словами он скрылся в гостиной, оставляя пылающую от ярости, негодования и неведомо еще каких чувств слизеринку за спиной.       Спустя некоторое время Драко отметил, что почти не видит Тео. В Большом зале он не появлялся, в спальню приходил поздно вечером и уходил рано утром, и только на уроках ютился где-то сзади, отмахиваясь от обиженной на весь мир Паркинсон. Драко показалось, что Тео его избегает, но было слишком лениво разбираться в его маленьких шалостях, которые Тео считал большим и важным заданием от самого Темного Лорда.       Пэнси больше не подходила к нему, теперь все время ошиваясь около Нотта, который все чаще отмахивался от нее, как от назойливой мухи, и Пэнси, потерпев двойное поражение, прилипла к Дафне и все время с ней о чем-то шушукалась. У Дафны при этом был глубоко скучающий вид, но Паркинсон этого не замечала.       Внутри золотого трио все тоже не было так гладко, как раньше. Особенно это стало заметно после отборочных испытаний, которые проводил Поттер для своей команды. После этого Драко все чаще отмечал, что Уизли и Грейнджер подчеркнуто не говорят друг с другом, а Поттер с каждым уроком Зельеварения становится все мрачнее и мрачнее.       Все свободные уроки, которых в этом году было немало, Драко старался проводить в наиприятнейшем обществе Леви, и пока не похолодало, они прогуливались или делали домашние задания вместе на берегу озера, а потом переместились в библиотеку, где не расцепляли рук, спрятанных под столом, ведь каждый раз, как они касались друг друга, на их правых руках проступали на коже идентичные шрамы от Непреложного Обета, данного уже почти два года назад.       Они теперь и правда были почти везде вместе, и Драко мог уверенно сказать, что нашел то, чего ему прежде так не хватало. Нашел свое место, которое совершенно точно было рядом с ней.       Их двоих называли теперь «злобная парочка» за завидное обаяние и острый язык, ведь как Леви, так и Драко могли в секунды осадить любого недоброжелателя, будь то недовольная Грейнджер, взбешенный Уизли, оскорбленная Пэнси или надутый Нотт.       Слизнорт был одним из тех, кто проникся ими, и Драко, наряду с Леви, получил уже три приглашения на его ужин, где тот собирал, судя по всему, тех учеников, у кого родственники имели определенный вес в волшебном мире.       Леви он не мог обделить вниманием, ведь она упорно продолжала варить зелья по памяти без учебника, заканчивая по прошествии едва ли более пятнадцати минут. На первом ужине Слизнорт поинтересовался магазином и был почти искренне опечален его вынужденным закрытием.       Драко показалось, что он получил приглашение, потому что Слизнорту было скорее любопытно с ним пообщаться, ведь ходили слухи, что он совсем не жалует тех, кто так или иначе связан с Пожирателями смерти. И правда, Слизнорт ни разу не упомянул имя отца Драко, и в основном речь шла о его дедушке.       Слизнорт все сетовал, что Гарри Поттер снова не пришел на ужин с таким видом, словно лишился самого вкусного блюда на ужине.       Исчезновения Теодора за завтраком были не единственными, что заметил Драко. Дамблдор тоже периодически куда-то пропадал.       В день похода в Хогсмид Леви подхватила Драко под руку на выходе из Большого зала и сказала, что нужно кое-что обсудить. Они отошли на безопасное расстояние, затем Леви начала рассказывать о том, что Нотт что-то затевает, затем ее взгляд устремился куда-то за спину Драко, и она прервала себя на полуслове и сказала:       — Кажется, мы уже кое-кого довели.       Драко обернулся и застал Поттера, решительно приближающегося к ним с хмурым лицом, а сзади семенила Грейнджер, судя по всему, минутой ранее потерпевшая фиаско в том, чтобы отговорить своего гриффиндорского дружка.       Драко на всякий случай сжал в кармане палочку, но Поттер, несмотря на рвущиеся вперед него невысказанные претензии, довольно тихо и сдержанно обратился к Леви, напрочь игнорируя Малфоя:       — Можно тебя на пару минут?       Оставив Драко скептически наблюдать чуть поодаль, Леви двинулась за Поттером. Он остановился так, чтобы не видеть Драко и Грейнджер за спиной Леви, но пока говорить не стал, а лишь часто дышал, все еще сдвинув брови, собираясь с мыслями.       — Что случилось, Поттер?       Поттер глянул на нее со злостью.       — Что случилось? — он начинал заводиться на глазах с каждым словом. — Ты спрашиваешь, что случилось? Знатно ржете надо мной с Малфоем и Ноттом на пару? Может быть, ты мне объяснишь, что случилось, а то я никак не пойму твоих перепадов настроения.       Поттер принялся нервно ходить туда-сюда перед ней. Леви бросила короткий взгляд на Драко, который наблюдал за ними, скрестив руки на груди, прислонившись к каменной стене.       — Сначала ты спасаешь меня от дементоров, потом втаптываешь в грязь на глазах у всех членов Отряда Дамблдора, затем вступаешь в Инспекционную дружину, потом вызволяешь от Амбридж и спасаешь жизнь в Министерстве, потом пытаешься убить Волан-де-Морта, а затем успокаиваешь, говоря утешительные слова о крестном, а потом… — он сделал резкий выпад в сторону Драко, — оказывается, ты якшаешься с Малфоем и Ноттом, снова унижая меня на каждом уроке Зельеварения. Что они скажут, когда узнают, что Малфоевская подружка спасла мне жизнь два раза? Ты определись тогда, а то не кажется, что слишком большой разброс?       Он замолчал, по-прежнему часто дыша и топчась. Леви силой удержалась, чтобы не расхохотаться.       — Во-первых, Поттер, Нотта я презираю еще больше, чем ты, а меня, заметь, он даже ни разу не обозвал, в отличие от тебя. Во-вторых, я же не заставляю тебя общаться с Малфоем и не понимаю, как это касается тебя, что ты этим так недоволен. В-третьих, не равняй всех под одно, ведь Малфой уже два года уделяет тебе столько же внимания, сколько грязи на ботинках Филча, и по носу ты получил вроде от Нотта, а не от Драко.       — Я знаю, чем они оба занимаются! — выпалил Поттер со злостью.       — Да неужели? — Леви вскинула брови.       — Да! — не переставая ходить, выплюнул Поттер. — Я видел Нотта в Лютном переулке. Он был у Горбина. А потом я слышал его разговор с Малфоем в Хогвартс-экспрессе и я уверен, что они теперь оба Пожиратели и…       — Поттер, — оборвала его Леви, схватив за плечи, чтобы остановить его яростные хождения. — Объясни ты мне теперь, с какого черта ты рассказываешь это Малфоевской подружке?       Поттер мгновенно изменился в лице.       — Я подумал, ты должна знать. После того, что было. Хотя больше не уверен, что будет правильно тебе доверять. Рон говорит, что если я скажу тебе, все сразу узнает и Малфой, а от него и Нотт, а Гермиона говорит, что я должен поделиться, потому что…       — Погоди, — снова перебила Леви, — давай я тебе объясню, чтобы пресечь любые недопонимания между нами раз и навсегда. Дело в том, что мне совсем не нужно твое доверие. Если ты заметил, особенно после уроков Зельеварения, я не набиваюсь к тебе в друзья. Поэтому, полагаю, имею право общаться с Малфоем сколько, где и когда угодно.       — Зачем тогда нужно было все это? Оглушать Амбридж, идти в Министерство и прочее?       — Ну, Амбридж мне никогда не нравилась, а из-за ее выходки с дементорами пришлось потом поиметь проблем, поэтому была рада отрываться на ней весь год. Поход в Министерство мы с тобой уже обсуждали, и если тебе до сих пор что-то не понятно, можешь смело идти прямиком к профессору Дамблдору, и он тебе, надеюсь, разъяснит, если ты не понял сам и не сумела растолковать Грейнджер. Проще говоря, я не хочу с тобой дружить, потому что не считаю тебя таким уж особенным, каким тебя выставляют и воспринимают остальные, но не хочу, чтобы ты умер, потому что твои не самые умные поступки рано или поздно загонят тебя в могилу, а я чисто из человеческих соображений не могла допустить такой глупой смерти. Но прошу тебя учесть: я больше не хочу иметь с тобой никаких дел, поэтому отныне придется думать своей головой. И да, если ты будешь хотя бы мысленно продолжать клеветать на Драко, я лично заставлю тебя пожалеть о каждом лживом слове в его адрес, потому что ты даже примерно понятия не имеешь, какой он. Надеюсь, я ответила на все твои вопросы?       Поттер смотрел на нее несколько секунд с отсутствующим выражением лица, затем медленно спросил:       — Все же я не понимаю, ты за меня или против?       Леви глубоко вздохнула, взглянув на Поттера с неким сочувствием.       — Если тебе будет понятнее так, то считай, что против.       Она развернулась и двинулась к Драко.       — Кстати, — бросила Леви напоследок через плечо, — передай Уизли, чтобы провел воспитательную беседу со своей сестрицей. О ней уже второй год такие слухи ходят…       Леви оставила Поттера и Грейнджер наблюдать, как уходит в вестибюль, позволяя Драко обнять себя за талию.       — Не представляю, как Грейнджер и Уизли его терпят уже пять лет, — говорила Леви по пути в Хогсмид.       Погода стояла отвратительная, и Драко закрывал Леви в своих объятиях от сильного ветра и дождя всю дорогу до Трех метел, где они в первый раз сидели вдвоем.       — Он — полный придурок, если считает и тебя Пожирателем наравне с Ноттом, а меня чуть ли не вашей пособницей.       — Брось, мы же о Поттере говорим, — улыбнулся Драко. — А он у нас не отличался сообразительностью.       — Действительно, — Леви отпила из своей бутылки со сливочным пивом и облизала губы, затем придвинулась к Драко еще ближе и наклонилась к его уху. — Я думаю, что профессор Дамблдор сейчас занимается поиском крестражей.       Леви рассказала, что за уроки дает директор Поттеру, отметив, что пока ничего интересного не нашла для себя. Дамблдор, располагая более обширными ресурсами, начал с еще больших глубин, вводя Поттера в курс дела, начиная с воспоминаний Марволо Реддла. Ни слова о непосредственно крестражах Поттер от директора пока не слышал.       — Почему ты так считаешь? — поинтересовался Драко.       — Ты видел его руку? — спросила Леви, не отдаляясь от его лица. — Судя по виду, на ней страшное проклятье. Какое — точно сказать не могу, может быть, скажу, если доведется увидеть ближе. Но какой силы должно быть проклятие, чтобы сам профессор Дамблдор не смог его снять? Подумай, какая вещь может принести такие же последствия?       — Возможно, так и есть, — подумав, ответил Малфой, задумчиво вглядываясь в остатки сливочного пива. — Если мы точно знаем, что Волан-де-Морта так просто не убить, а для этого сперва нужно найти и уничтожить все крестражи, сколько бы их ни было, вполне логично предположить, что этим Дамблдор и занимается, раз заодно готовит и Поттера к смертельному поединку. А что делает малыш Нотт? — вдруг спросил Драко. — Ты тогда не договорила.       — Ну, — протянула Леви, — ты же сам слышал задание, которое после твоего отказа досталось ему. Во-первых, он страдает. Он сломался почти сразу, осознав, что ты был прав, когда говорил, что он еще пожалеет, и, скорее всего, решение принять Метку кончится для него смертью. Нотт сейчас занимается двумя вещами одновременно: чинит Исчезательный шкаф в Выручай-комнате и, собственно, пытается прикончить профессора Дамблдора. Хочу сказать, весьма неумело, отправив проклятое ожерелье из лавки Горбина Кэти Белл, поручив Паркинсон сперва заколдовать ее заклятием Империус, а затем заставить передать директору.       — А, — протянул Драко. — А я думаю, что-то он в последнее время нервный и угрюмый. Чего же спихнул работу на Пэнси?       — Он сейчас отбывает наказание у МакГонагалл, — объяснила Леви, допивая сливочное пиво. — У бедняги с этими хозяйскими поручениями совсем нет времени писать домашнюю работу по Трансфигурации…       Драко и Леви засмеялись, но в баре было так людно и шумно, что никто не обратил внимания.       Леви взяла его пальцы в свою руку и с нежной улыбкой приложила к губам, словно никого и не было вокруг.       — Помнишь, как мы стояли на дальней улочке Хогсмида, я тогда еще подарила тебе этот шарф, — она ласково поглаживала его щеку, — я бы тогда многое отдала, чтобы сидеть с тобой, как сейчас, рядом, и иметь возможность прикоснуться к тебе в любой момент.       Он хорошо помнил тот день.       — В конечном итоге все наши желания сбываются, — сказал Драко.       — Да, — выдохнула Леви, — это точно.       Она устремила взгляд куда-то за окно, где дождь превратился в мокрый снег.       — Пошли, — ни с того ни с сего сказала Леви и ринулась к двери так быстро, что Драко едва успел бросить на стол оплату, на ходу натягивая плащ.       Не понимая, что происходит, Драко следовал за Леви и только за поворотом услышал чей-то истошный крик. А затем увидел парящую над землей Кэти Белл, кричащую так, словно ее пытали, а Золотое трио и какая-то девушка дергали Белл за лодыжки, пытаясь вернуть ее на землю. Наконец она рухнула, не прекращая кричать. Поттер огляделся, увидел Леви и Драко, стоящих в трех метрах от них, затем ринулся к замку.       — Нотт и правда еще больший идиот, чем Поттер, — сказала Леви. — Она же могла погибнуть…       — Мы можем чем-нибудь ей помочь? — спросил Драко. — Если мы будем так и стоять, они могут подумать, что мы наблюдаем за тем, как действует наш план по свержению директора через покушения на учеников.       — Пусть только попробуют сказать хоть слово, — угрожающе произнесла Леви. — Нет, боюсь, я ничем не могу ей помочь. В этом я не специалист. Напомни, почему мы не рассказываем обо всем этом профессору Дамблдору? Думаешь, он догадывается, что Нотт всеми силами пытается прикончить его?       — Глупо было бы думать, что об этом он не знает, — ответил Драко.       — Эй! — послышался яростный крик Уизли, различимый даже сквозь ветер.       — Пойдем отстаивать свое честное имя, — со вздохом сказала Леви. — Они до сих пор думают, что это мы.       — Застегнись, пожалуйста, — заботливо попросил Малфой, беря ее за талию. — Не хватало еще простудиться.       Леви спрятала усмешку.       — Что, Уизли, соскучился? — манерно растягивая слова, сказал Драко, едва они приблизились к ним. Грейнджер и вторая гриффиндорка успокаивали лежащую на земле Белл, а Уизли смотрел поочередно на когтевранку и слизеринца с неприкрытым гневом.       — Сейчас тебе будет не до смеха, Малфой, — откликнулся Уизли, чуть ли не сжимая кулаки. — Раньше я не верил Гарри, когда он говорил, что ты теперь Пожиратель смерти, но мы уверены, что это, — он жестом обвел лежащую Белл, — твоих рук дело. А твоя подружка, — Уизли перевел пылающий гневом взгляд на Леви, — отдала Кэти проклятое ожерелье в туалете по твоему указанию. Лианна нам все рассказала!       — Браво, Уизли, — саркастически изрекла Леви. — Это — несомненно, лучшее твое умозаключение.       Уизли застыл со смесью непонимания и торжества на лице.       — Да только думать ты так и не научился, иначе бы понял, что если бы было по-твоему, то стали бы мы выходить и наблюдать у вас на глазах?       — Довольно! — воскликнула Грейнджер, вставая на ноги. — Вы пойдете с нами в замок. Вон и Хагрид идет.       Драко и Леви не стали сопротивляться и ждали, пока Хагрид подхватит Белл на руки, чтобы унести в школу, переступая огромными ножищами полтора метра за шаг.       Грейнджер помогла встать плачущей Лианне, а Поттер опустился к бумажному пакету, из которого зеленоватым светом поблескивало роскошное антикварное колье.       — Надеюсь, ты не будешь его трогать Поттер? — спросила из-за его спины Леви. — Как ты мог понять, оно заколдовано. Отойди.       — Ну да, — недовольно отозвался Поттер, наблюдая, как Леви с помощью волшебной палочки заключает сверток в полупрозрачную магическую сферу и направляет перед собой по воздуху.       Драко и Леви с ожерельем шли перед четырьмя гриффиндоцами до самых ворот, где их и встретила профессора МакГонагалл.       — Мисс Фаррелл, ох…       Она быстрым взглядом осмотрела сферу с ожерельем, а затем и шестерых студентов и велела всем идти за ней в кабинет.       После того, как ожерелье было передано профессору Снейпу, а Лианна рассказала все, что знает, МакГонагалл отпустила плачущую девушку в больничное крыло и повернулась к оставшимся.       — Вы все были рядом, когда это случилось? — спросила профессор, оглядывая каждого поверх очков.       — Мы шли сразу за ними, — тихо ответила Грейнджер. — Даже слышали, как они спорят.       — Мы с Драко подошли, когда Белл была уже в воздухе, — сказала Леви. — Услышали, как она кричит.       — Кто-нибудь видел что-то еще? — спросила МакГонагалл. — Может, замечали этот пакет у кого-то на выходе в Хогсмид? Или видели, с кем Кэти заходит в туалет?       Все покачали головой. Драко выступил вперед.       — Профессор, Поттер считает, что это все сделал я.       МакГонагалл беззвучно ойкнула.       — Это правда, Поттер?       Поттер не спешил отвечать. Леви чувствовала, что он борется с желанием отстоять свое мнение и избежать стычки за свои слова.       — Ну, что же ты, — подгонял его Драко, — поделись и с профессором своей теорией «Малфой — Пожиратель смерти».       — Да это и так понятно! — громко ответил за друга Уизли. — Ходишь довольный, только и ждешь, что твои дружки-Пожиратели…       — Мистер Уизли, мистер Малфой, держите себя в руках! — предупредительно воскликнула МакГонагалл, потому что Драко уже дернулся к нему, и Леви попыталась оттащить слизеринца.       — Черта с два, Уизли, подавись! — рявкнул взбешенный Драко, стремительно закатал оба рукава и ткнул Уизли практически под нос два абсолютно чистых бледных предплечья.       — Мистер Малфой, что за выражения в моем кабинете! — возмутилась МакГонагалл, но на ее слова никто не обратил внимания.       Все трое, Уизли, Грейнджер и Поттер, смотрели на протянутые руки Драко ошарашенно, словно МакГонагалл только что дала им по пощечине, и не решались сказать ни слова.       — Можно нам идти, профессор? — нарушила тишину Леви, понимая, что Драко было бы неплохо сейчас увести отсюда, иначе он разгромит весь кабинет и оставит от гриффиндорской троицы лишь мокрое место.       — Да, конечно, — произнесла профессор, тоже приковав взгляд к рукам Драко.       Он опустил оба рукава и вышел из кабинета. Леви едва успела придержать дверь, чтобы та не ударилась с оглушительным звуком.       — Твари, — злобно процедил сквозь зубы Драко, едва Леви нагнала его.       Он шел, не видя впереди себя ничего. Когтевранка взяла его за руку.       — Драко, постой. Остановись.       Он повиновался, но, остановившись, почувствовал, как его трясет от ярости.       — Мрази, — выплюнул он. — Пойти бы сейчас и сдать им Нотта, притащив за шкирку.       — Но тогда малыш Тео не получит урок, который ты так хотел ему преподать. Ты же сам говорил. Иначе сдали бы давно.       — Просто знаешь, по-человечески неприятно слушать о себе эту грязь, от которой до сих пор не могу отмыться из-за отца.       Драко смотрел ненавидящим взглядом куда-то на стену за спиной Леви и часто дышал.       — Я знаю, Драко, — мягко сказала когтевранка. — Поэтому мы и хотим, чтобы Волан-де-Морта убил ты.       — Не могу же я об этом ему сказать. Возможно, и тогда бы он не поверил и продолжал думать про меня грязную чушь.       — Не можешь, конечно.       — Да просто… — Драко сжал руки в кулаки. — Поттеру все равно суждено сдохнуть, ибо ему никогда не одолеть Темного Лорда, и может быть, тогда, когда я убью его, все перестанут равнять меня с Пожирателями…       Леви провела рукой по его щеке, и это мгновенно сняло всю ярость.       — Не обращай на них внимания, — мягко сказала Леви, поглаживая его. — Главное, что ты знаешь, какой ты, и не стоит так заводиться из-за не слишком умных людей, одному из которых, как ты заметил, все равно суждено сдохнуть. Если до Поттера не дошло словами и демонстрациями, тогда уже можно будет начать учить действиями.       После этого дня гриффиндорское трио сменило недружелюбные взгляды, и теперь, если они изредка встречались взглядом с Драко, то в их глазах уже читалось смятение.       — Они чувствуют себя виноватыми, — шепнула ему Леви как-то на перемене. — Твои доводы их более чем убедили, тем более Поттер передал им мои слова о том, что они пожалеют, если скажут о тебе еще что-то плохое. Но они поражены, потому что не ожидали, что так все окажется на самом деле. Поттер ведь на втором курсе считал, что это ты наследник Слизерина и открыл Тайную комнату.       Драко тогда чуть удержался, чтобы не захохотать.       Он отмечал, что Поттер, Уизли и Грейнджер все чаще находятся в состоянии ссоры, а Леви объяснила, что это из-за приближающегося приема у Слизнорта по поводу Рождества. Поттер на этот раз не смог отвертеться, и Грейнджер и Уизли грызутся, потому что последний так и не получил приглашения. Хотя Драко был уверен, что Слизнорт пригласил Грейнджер скорее из жалости, нежели из-за расположения.       У Драко было все хорошо. Леви приходила на каждую его тренировку, и это было намного приятнее, чем успехи тренируемой им команды. Чем ближе подбирался первый матч против Гриффиндора, тем больше Драко хотел как можно более красиво заполучить победу, чтобы как можно более извращенно унизить Поттера на поле.       На этот раз он решил не ловить снитч на первых минутах матча. Он подождал, пока Уизли пропустит пару мячей, дал зрителям насладиться четырьмя великолепными голами его загонщиков, при этом периодически гоняя Поттера от одного края поля к другому, делая вид, что увидел снитч. А когда действительно его увидел, то Поттер оказался слишком далеко, чтобы помешать.       Драко сделал крутой вираж, взмывая в небо, в петле развернулся и схватил снитч под взором замерших зрителей, затем стремительно полетел к земле со снитчем в вытянутой руке под рев трибун.       Поттер приземлился с таким выражением, словно сейчас ударит Малфоя, но Драко понимал, как бы ни злились Поттер с Уизли, никто из них его и пальцем не посмеет тронуть.       На поле высыпали многочисленные зрители, сокурсники поздравляли Драко, Терри и Энтони тоже выразили свое неподдельное восхищение его последним виражом, а за их спинами стояла Леви и подошла к нему почти вплотную, когда два когтевранца закончили свои поздравления.       Ее темно-зеленые глаза сияли таким восхищением, которое не шло в сравнение с тем, как Драко восхищался ей, наблюдая за ее работой на Зельях. Леви приподнялась на носочках, не сводя с Драко глаз, и нежно прикоснулась губами к его губам на виду у разъяренной гриффиндорской команды, половины Слизерина, кто еще хотел высказать свои поздравления, и всех остальных, кто еще не успел спуститься с трибун.       Драко ответил на поцелуй, свободной от метлы рукой прижав Леви к себе, ощущая, что с этим мгновением абсолютно счастливых моментов в его жизни стало на один больше.

***

      Драко ожидал Леви у входа в башню Когтеврана, чтобы пойти на рождественскую вечеринку Слизнорта, прислонившись к стене спиной и сложив руки на груди. Мимо сновали взволнованные девчонки, бросая на Драко заинтересованные взгляды, но он не обращал на них внимания, отмечая их с некоторым снисхождением.       Когда Леви спустилась к нему, Драко не смог удержаться и раскрыл от изумления рот. На ней было черное платье в пол под стать черному костюму Драко, подчеркивающее тонкую талию и другие формы ее тела; длинные темные волосы лежали по плечам мягкими волнами, а полумесяц покоился на открытой шее, посверкивая камнем.       — Ты тоже очень здорово выглядишь, — с улыбкой произнесла Леви, целуя его в щеку под разочарованный взгляд стайки когтевранок.       Драко вышел из оцепенения, подал Леви руку, и они двинулись к кабинету Слизнорта.       Там оказалось довольно неплохо. Сам кабинет был, судя по всему, расширен с помощью волшебства, чтобы там могли с удобством разместиться многочисленные гости, приглашенные ученики, музыканты, профессора и домовики, подававшие еду и напитки. Убранство кабинета делало его совсем не похожим на школьное помещение, поэтому все выглядело довольно мило. Драко и Леви немного походили по залу, время от времени угощаясь необычными закусками. Один раз им попался на глаза Поттер в обществе Лавгуд, вырядившейся в серебро, разговаривающий с каким-то незнакомым волшебником, пару раз они замечали Грейнджер, прячущуюся от преследовавшего ее здоровенного гриффиндорца. Уизли, как ожидалось, здесь не было.       Когда зазвучала красивая медленная песня, Драко оставил свой бокал на столике и пригласил Леви на танец. Они присоединились к остальным танцующим парам в центре зала.       — Хоть и с опозданием на два года, но все же мне удалось потанцевать с тобой, — сказал Драко, легко поглаживая Леви по талии.       — Лучше поздно, чем никогда, — с улыбкой ответила она и прильнула к его груди.       — Я так счастлив с тобой, — прошептал Малфой.       — Я знаю. Я чувствую, Драко.       Когда песня закончилась, они еще стояли с полминуты обнявшись, но приближение профессора Слизнорта заставило отпустить друг друга. Драко забрал со стола свой бокал.       — Извиняюсь, что прерываю, — сказал повеселевший от медовухи Слизнорт, — но я просто не мог обойти вас вниманием. Думаю, профессор Снейп, — он вытащил за локоть Снейпа откуда-то сбоку, — со мной согласится.       Снейп мрачно покосился на Слизнорта.       — Два лучших ученика своего курса! — с восхищением воскликнул профессор Зельеварения. — Вы должно быть гордитесь мистером Малфоем, да, Северус? С учениками Когтеврана обычно трудно соперничать, а ведь эти двое не только единственные из всех получили все высшие баллы, но и отказались от межфакультетского соперничества, образовав весьма видный тандем.       — Если ученик того желает, он может без всяких преград делать все, чтобы хорошо учиться, Гораций, — холодно проговорил Снейп. — Это не запрещено ни одному из факультетов, дело лишь в упорстве и желании…       Взгляд Снейпа скользнул вбок, где стоял Поттер со своей спутницей.       — Конечно-конечно, Северус, — поспешно произнес Слизнорт. — Так или иначе, Драко, вы меня удивили и превзошли все мои ожидания. Особенно если учесть, какой путь избрал ваш отец…       Слизнорт осекся. Снейп и Леви одновременно посмотрели на Драко, который глядел на профессора с таким выражением гнева, что зельевар решил не продолжать свою мысль.       — Драко, не надо, — предостерегающе шепнула Леви, потому что на них уже некоторые поглядывали исподтишка, но он не стал слушать.       — Что вы имеете в виду, профессор? — необыкновенно холодно поинтересовался Драко, не сводя ледяных глаз со Слизнорта.       — Ну, — заметно замялся тот, потеряв всякие признаки былого веселья. — Я не ожидал, что…       — Вы думали, что я буду таким же, как отец? — довольно резко оборвал его Драко, вызывая еще большие взгляды. — Считаете, что предел моих мечтаний — служить темному волшебнику? Если так, то вы ошибаетесь, профессор, потому что я не имею ничего общего со взглядами моего отца и не желаю, чтобы мое имя ассоциировалось с ним, потому что я, в отличие от него, совсем другой, и жаль, что отнюдь не многие способны это заметить. Прошу меня извинить…       С этими словами Драко одним махом осушил свой бокал, поставил его на столик и двинулся к выходу под немигающими ошарашенными взглядами всех, кто был поблизости и слышал, как Драко говорит об отце.       Едва сделав пару-тройку шагов, Малфой внезапно рухнул без чувств прямо на пол. Прошло две секунды, затем кто-то закричал, музыка оборвалась, и по залу волной прокатились панические возгласы.       Леви оцепенела на месте от ужаса, не сводя с лежащего Драко глаз. Никто не решался приблизиться к нему, а Снейп тем временем схватил его бокал, коротко понюхал, извлек под всеобщим взглядом из внутреннего кармана мантии безоаровый камень, вложил его в ледяную ладонь не шевелящейся Леви и стремительно вышел из кабинета.       Леви, опомнившись в одно мгновение, подлетела к Драко, рухнула на колени рядом с ним на пол прямо в платье и затолкала камень в его бесчувственный рот. Прошло пару страшных секунд, казавшихся вечностью, а потом Малфой закашлялся и приподнялся с пола мертвецки бледный.       Не обращая внимания ни на чьи голоса, Леви помогла Драко подняться и поспешно вывела в коридор подальше от кабинета.       — Я убью ее! — прокричала Леви, мчась куда-то вперед. — Клянусь, убью эту сволочь!       Драко едва поспевал за ней, но она была в такой ярости, что не сразу заметила, что он остановился.       — Она хотела убить тебя! — гневно воскликнула Леви, возвратившись к нему. — Отравила содержимое твоего бокала, пока мы танцевали!       Когтевранка дышала часто-часто от гнева и быстрого шага.       — Успокойся, все в порядке, — выдавил из себя Драко, хоть и понимал, что его бледный вид и покрывшийся холодным потом лоб говорит об обратном.       — В порядке?! — еще громче воскликнула она, глядя на Малфоя. — Да ты чуть не умер! Боюсь представить, что бы было, не окажись Снейп рядом или не окажись у него безоара… Кажется, придется и мне теперь его с собой носить. Да я же могла тебя потерять…       Голос Леви дрогнул, и она бросилась к Драко, обнимая его как в последний раз. Затем так же резко отпрянула.       — Я тебе клянусь, это Паркинсон, она все спорила о какой-то отравленной медовухе с Ноттом, а я не придавала этому большого значения, не могла подумать, что она действительно решит тебя убить!       Леви схватила Малфоя за руку и решительно пошла дальше.       — Тебе нужно в больничное крыло, а Паркинсон я займусь сама, она обо всем пожалеет, но тогда уже будет поздно…       Все каникулы Драко провел в больничном крыле. Леви наотрез отказалась отправляться домой и сидела рядом с ним целыми днями. Нередко, когда он просыпался, обнаруживал ее спящей, положив голову ему на колени. Терри и Энтони тоже заходили проведать, выглядели оба искренне обеспокоенными.       Леви больше не заговаривала ни о Паркинсон, ни о Нотте, и Драко наивно понадеялся, что когтевранка не станет их трогать, но в первый учебный день, когда уже был отпущен из больничного крыла, смог своими глазами убедиться в обратном.       Пэнси нашли в гостиной Слизерина рано утром. Она была сплошь обвита змеями, на лице Паркинсон отражался невероятный страх, словно что-то жутко ее напугало, но самое непонятное состояло в том, что она не могла сказать ни слова и не издала ни одного звука, пока ее освобождали от змей. Уже к завтраку разнеслась новость о том, что Пэнси Паркинсон была доставлена в больницу святого Мунго, и никто не знал, что с ней случилось и тем более, кто мог это сделать.       Ни одна эмоция на лице Леви не давала понять, что слизеринка все же пожалела.       Известие о нападении на студентку Слизерина ввело школу в ступор. Обычно если что-то и происходило, то слизеринцы оставались неприкосновенны, но этот случай вызвал приступ обсуждений и догадок.       Дамблдор снова где-то пропадал, и Леви сильно удивилась, когда в свитке, перевязанном красивой лентой, которую за ужином передала ей четверокурсница-гриффиндорка, она обнаружила просьбу директора зайти к нему в кабинет после трапезы.       Леви предупредила Терри и Энтони и кивнула Драко, чтобы он вышел за ней.       — Дамблдор приглашает тебя к себе? — задумчиво произнес Драко, когда они поднимались к директорскому кабинету по опустевшим лестницам. — Думаешь, это из-за Паркинсон?       — Даже если так, — отозвалась Леви, — я не пожалею, даже если он захочет меня исключить. Она получила по заслугам. Ты ее предупреждал, а она не послушалась. Ты не волнуйся. Иди к себе. Расскажу все завтра.       Драко с неохотой отпустил Леви и повернулся обратно, спускаясь к подземельям. Леви дошла до входа в директорский кабинет, и горгулья без пароля пропустила ее к лестнице. Не успев постучаться, Леви обнаружила, что дверь открылась сама собой. Ничего особенного не ощущая, когтевранка ступила внутрь.       — А, мисс Фаррелл, пожалуйста, присаживайтесь.       Дамблдор указал на кресло перед своим столом. Леви послушалась, не разглядывая в директорском кабинете ничего, и смотрела только вперед себя.       — У вас ко мне какие-то претензии сэр? — поинтересовалась она, смотря прямо на Дамблдора.       Директор выглядел необычайно уставшим и даже больным, тем не менее, ответил с улыбкой.       — О, нет-нет. Касательно вашей успеваемости или дисциплины у меня не появлялось волнений на протяжении всего периода вашего нахождения в школе. Однако у меня возникли вопросы другого рода, которые, я полагаю, настало время обсудить, и не думаю, что мое приглашение застало вас врасплох. Эти вопросы касаются Гарри Поттера.       Он помолчал, смотря на Леви ясными голубыми глазами, но не увидел на ее лице никакой реакции, поэтому продолжил.       — Как я помню, вы были на слушании по делу о нападении дементоров летом перед пятым годом обучения. Там вы давали показания, которые в большой степени повлияли на решение Визенгамота оправдать мистера Поттера. Тем же годом вы вступаете в Инспекционную дружину, отказываясь от участия в так называемом Отряде Дамблдора.       Дамблдор сделал паузу.       — В конце этого же года вы оглушаете Долорес Амбридж и позволяете мистеру Поттеру уйти в Министерство магии, где там же совершаете попытку убийства Волан-де-Морта.       Его слова все еще не вызвали никаких эмоций на лице Леви, и она невозмутимо спросила:       — В чем же вопрос, сэр?       Дамблдор внимательно в нее всматривался.       — Мне показалось, что вы не особо дружны с мистером Поттером.       — Верно, сэр.       — Но у меня складывается впечатление, что вы ему в каком-то смысле помогаете.       — Не специально, сэр. С дементорами я застала его совершенно случайно, как и говорила на слушании. Долорес Амбридж я оглушила по своей инициативе, потому что она, признаюсь, мне не нравилась и поступила подло, наслав дементоров на Поттера. А в Министерство позволила ему уйти, потому что ему казалось, что там пытают важного ему человека и он бы ушел любым способом. И я запретила Поттеру брать с собой друзей, чтобы не подвергать их опасности, к чему у него есть склонности, а сама пошла с ним, чтобы оказать вынужденную помощь, иначе, полагаю, один он бы не справился. Рассказывал ли вам Поттер или нет, возможно, и умолчал, потому что не хотел, чтобы кто-то прознал, что я использовала Непростительное заклятие.       Дамблдор помолчал.       — С какой целью вы применили Убивающее заклятие против Волан-де-Морта? — наконец спросил директор.       — Извините, а с какой еще его можно применить, сэр? — ровно сказала Леви. — Очевидно, с целью его последующего умерщвления. Кажется, вы все же хотите знать, почему я это сделала. Что ж, думаю, нет смысла скрывать. Я считаю, что Поттер не способен победить Волан-де-Морта не зависимо от того, Избранный он или нет.       Лицо Дамблдора оставалось невозмутимым, даже когда он услышал, как его ученица произносит имя Темного волшебника.       — Откровенно говоря, директор, если Поттер даже не смог противостоять мне в простейшей дуэли, то его ждет полный крах в сражении с Темным Лордом. Поэтому я взяла на себя смелость в какой-то степени подстраховаться и одним разом попытаться помочь Поттеру, и в случае его смерти убить Волан-де-Морта. И не вижу в этом ничего плохого, разве что факт использования Непростительного заклятия, но и Поттер вряд ли пойдет на врага с заклятием щекотки.       Дамблдор глубоко и как-то устало вздохнул. Где-то сбоку послышался шелест его феникса.       — Занимательно, мисс Фаррелл, сколько в вас отваги, и, кажется, вы напрочь лишены страха, раз произносите имя Волан-де-Морта и идете с твердой рукой против него в бою. Это, признаюсь, в некоторой степени восхищает меня. Многие взрослые волшебники побоялись бы совершить нечто подобное, хотя, несомненно, желают покончить с войной, но не станут пытаться так же сразиться при любом удобном случае. Однако вне зависимости от вашего желания, здесь важную роль играет пророчество, утраченное в результате схвати в Министерстве. Гарри Поттер — действительно Избранный и только он может убить Волан-де-Морта.       — Ему суждено либо быть убийцей, либо убитым, профессор, если мы говорим об одном и том же пророчестве, — поправила Леви. — Так говорится в нем. Якобы Поттер — могущественный волшебник, чьей силы в полной мере не знает сам Волан-де-Морт, и один из них должен погибнуть от руки другого. Но в пророчестве ни слова не сказано о том, что обязательно Поттер одержит верх, значит, с вероятностью пятьдесят на пятьдесят он может и погибнуть. К тому же в пророчестве так же не говорится, что один Поттер на всей земле способен убить Волан-де-Морта, а все остальные волшебники рядом не стоят с его силой. И вы будете вынуждены согласиться с этим, профессор. Мое мнение таково, что Поттер — весьма посредственный волшебник и, боюсь, при таких условиях, как сейчас, магическое сообщество ждет крах, а Поттер падет от руки Темного Лорда, потому что не способен даже отразить элементарное Оглушающее заклятие. Существуют намного более сильные маги, и далеко ходить не надо. Например, вы, профессор, я уверена, при желании могли бы сразиться с Волан-де-Мортом и одержать над ним верх, но почему-то Поттер должен идти по пути пророчества, хотя при трезвом взгляде Темный Лорд может быть убит и кем-то другим.       Дамблдор не стал спрашивать, откуда Леви известно содержание пророчества, которое дословно знают в весьма узком кругу людей. На ее слова он не отреагировал вообще никак.       — Это весьма мудрое умозаключение, — изрек Дамблдор. — Я в очередной раз довольно сильно удивлен. И мне было интересно его выслушать. Спасибо за визит, мисс Фаррелл, вы можете идти, и спокойной ночи.       Леви поднялась с кресла.       — Красивое кольцо у вас, профессор, — обернувшись у самой двери, сказала Леви. — Не стоило его надевать прежде, чем снять защитные заклинания. Странная опрометчивость, сэр. Вы были хорошим директором.       С этими словами Леви вышла из кабинета прочь, мягко закрыв за собой дверь.