ВдохВыдох

      В следующие дни Поттер не проронил ни слова.       Несмотря на это, Драко и Леви продолжили добросовестно выполнять поручение Дамблдора. Поскольку необходимость передвигаться на новое место каждый день в целях безопасности никуда не пропала, они вдвоем отмечали на карте, добытой из недр сумочки Грейнджер, территорию, где можно будет без опасений разбить палатку, и Леви каждый раз как положено накладывала весь серьезный набор защитных чар, что, видимо, подразумевалось Поттером как само собой разумеющееся, но хотя бы отвечало его представлениям о защите, которую они должны ему предоставлять.       Кроме этого, Леви взяла на себя обеспечение их лагеря едой, настояв на том, чтобы Драко оставался с Поттером, когда она уходит к людям за продуктами. Вероятно, затем, чтобы он проследил, если Поттер захочет сбежать.       Драко подозревал, что для нее почему-то оказалось очень важным, чтобы Поттер оставался сыт. Все более и более заманчивые запахи с кухни не могли оставить его равнодушным, но гриффиндорец не ел вместе с ними, а ждал, пока они поедят первыми и уйдут из-за стола, либо брал тарелку к себе и ел на койке, отвернувшись от них.       Дежурить всю ночь со временем стало слишком холодно, поэтому они все втроем проводили почти все время в палатке, полагаясь лишь на защитные заклинания. Но Леви тоже не отличалась теперь разговорчивостью. Она коротала дни, читая наугад выбранные книги из сумочки Грейнджер, положив голову Драко на колени. Под мерный шелест страниц книги, которая едва ли могла что-то новое ей рассказать, Драко наблюдал, как Поттер лежит на своей кровати, буравя взглядом верхнюю койку, где раньше спал Уизли.       Он попытался понять, сожалеет ли Поттер о том, что выгнал своих лучших друзей, вынудив себя остаться. Леви могла бы это знать, но Драко почему-то казалось, что она больше не желает читать его мысли. По крайней мере, никаких новостей о крестражах от нее не поступало, а значит, Поттер, часами размышляя о них каждый день на своей койке, ни на каплю не приблизился хоть к одному из них.       Находясь рядом с Леви каждый день, Драко одновременно безумно по ней скучал. По какой-то причине фактическое присутствие Поттера не позволяло Драко даже украдкой поцеловать ее, и это отзывалось какой-то грустью у слизеринца внутри. Он чувствовал, что и она тоже скучает по нему, но единственное, что она разрешала себе по отношению к нему, это держать его за руку ночами и изредка прикасаться холодными губами до его пальцев.       В таком безмолвии незаметно пролетал декабрь.       Леви упорно не желала заговаривать с Поттером и терпеливо ждала, что что-то изменится. Драко посчитал, что, возможно, он является неким связующим звеном между ними, поэтому мог бы сесть и обсудить с гриффиндорцем их дальнейшие планы или спросить, какого черта они несколько недель не предпринимают никаких действий, перемещаясь на новое место каждый день. Но прежде, чем его терпение достигло конца, Поттер заговорил с ним сам.       — Мы можем посетить Годрикову Впадину?       Леви, не обращая на подавшего голос Поттера никакого внимания, раскрыла Грейнджеровскую сумочку, чтобы выудить оттуда очередную книгу. Драко решил, что вопрос адресован скорее ему, чем когтевранке, потому что Поттер, свесив ноги со своей койки, выжидающе смотрел на него.       — Думаю, да, — равнодушно ответил Драко. — Ты хочешь искать меч там?       Поттер кивнул.       — Леви, что скажешь? — поинтересовался Драко у нее, легонько тронув за плечо.       — Годрикова Впадина? — переспросила она, погружая в открытую сумочку руку по локоть. — И когда?       — Чем скорее, тем лучше, — сказал Поттер.       Леви равнодушно пожала плечами. Она хотела было сказать, что неужели на вынашивание этого решения понадобилось так много времени, но промолчала, закрыв сумочку.       Когда вещи были собраны, палатка сложена, а защитные чары сняты, Поттер набросил на себя мантию-невидимку, отказавшись от Дезиллюминационных чар, которые предложила наложить на него Леви. Когтевранка взяла Драко за руку и протянула вторую, чтобы Поттер за нее взялся, но, когда этого не проследовало, она нетерпеливо и раздраженно схватила Поттера за невидимый локоть, и все трое в следующую секунду трансгрессировали.       Леви выпустила невидимого Поттера, позволив ему катиться хоть на все четыре стороны.       — Я пойду на кладбище, — раздался его голос. — Не идите за мной.       Леви отрешенно отвернулась к домам, с притворным интересом их оглядывая. Из окон лился золотистый свет.       — Кажется, здесь есть паб, — сказала она, кивая в сторону одного из заснеженных домиков в середине улочки. — Заглянем?       — А как же Поттер? — спросил Драко.       — Он хочет побыть один, — произнесла она. — На этом кладбище похоронены его родители. Дай ему немного времени.       Драко кивнул. Его волновал совсем не Поттер.       Впервые за долгое время он и Леви остались наедине. Драко хотел было подойти к ней ближе, обнять, но обнаружил, что когтевранка как-то грустно опустила глаза.       — Что случилось? — обеспокоенно спросил он. — Леви?       Он мягко дотронулся до ее щеки, и только тогда она посмотрела на него.       — Ничего не случилось, — тихо сказала она. — Просто я… — она замолчала.       Драко обнял ее, пряча в объятиях.       — Это из-за Поттера?       — Наверное.       В свете из окон кружились снежинки, опускаясь на темные волосы девушки.       Конечно же это было из-за Поттера.       — Ты нормально себя чувствуешь? — спросила она.       — Я чувствую себя прекрасно в любом месте рядом с тобой. О чем ты?       — Ну… — Леви задумалась. — Мне, например, здесь не очень хорошо.       — Хочешь уйти? — спросил он. Ведь это была его идея и ответственность за решение пойти с Поттером нес Драко.       — Нет-нет, — поспешно произнесла она. — Я не в этом смысле. Мне не нравится быть рядом с Поттером. Из-за этого я не могу… — она снова задумалась. — Не могу проводить с тобой время так, как мне бы хотелось.       — Кто сказал, что не можешь?       — Никто, но, понимаешь, было бы странно, если бы он лихорадочно размышлял о крестражах, а мы в это время…       Она нервно усмехнулась.       — Понимаю, — Драко легко улыбнулся. — Не знал, что тебя тоже это волнует.       — Так вот почему я об этом так беспокоилась, — поняла Леви. — Ты, видимо, чувствовал то же самое.       Он улыбнулся шире.       — Да. Я подозревал, что рано или поздно и твоему терпению придет конец. Ты можешь предоставить заняться твоими отношениями с Поттером мне?       — Что, будешь бить его? — с сомнением спросила Леви.       — Да нет, — ответил Драко. — Это было бы слишком просто и… приземленно. Есть кое-что лучше, чем грубая сила и нецензурные слова.       Драко обнял ее за талию, приблизился и поцеловал. Долго, медленно, восполняя весь недостаток этого прикосновения. Леви нежно провела рукой по его щеке, и Драко в ту же секунду ощутил, как эйфория наполняет его от того, что он может позволить себе так касаться ее снова. Ее не хватало до боли.       Леви запустила пальцы в его волосы, поглаживая затылок. Малфою почудилось, что земля уходит из-под ног. Голова закружилась, и пришлось открыть глаза. Морозный воздух привел в чувства.       — Надо бы целовать тебя почаще, — прошептал он.       «При этом хорошо бы за что-нибудь держаться», — добавил он про себя.       Когтевранка с улыбкой любовалась его волосами, уже изрядно припорошенными снегом, по цвету слившимся с шелковыми локонами.       Драко уловил за ее плечом какой-то отблеск между деревьев, где кончалось кладбище. Леви поймала его взгляд и резко обернулась.       — Что там?       Он пристально вглядывался в темноту, разряженную падающим снегом, но нескольких секунд хватило, чтобы понять, что означает еле уловимый жемчужный свет, проникающий издалека.       — Кажется, там чей-то патронус.       С этими словами он стремительно двинулся туда, огибая кладбище. Поттера нигде не было видно, потому что он до сих пор укрывался под мантией-невидимкой. Драко и Леви почти синхронно достали волшебные палочки. Думали они об одном и том же: если это Поттер, то он непременно в опасности.       Свет действительно исходил от патронуса.       Но это был не олень Поттера, которого они видели недавно в Министерстве. Тот патронус тоже был крупным, но на оленя точно не походил. Животное вело вглубь рощицы, расстилавшейся по соседству с кладбищем, и Драко нагонял светящуюся фигуру. Когтевранка старалась не отставать.       Когда они почти поравнялись, патронус вдруг растворился в воздухе, отчего озаренные его светом деревья тотчас засосало во тьму.       Драко прислушался, прежде чем зажигать волшебную палочку. Было практически оглушительно тихо. Драко поднял палочку и шепнул:       — Люмос.       Первым увиденным была Леви, ее глаза светились, а темные волосы были сплошь покрыты крупными пушистыми снежинками. Драко огляделся.       Они находились на полянке, со всех сторон окруженной деревьями. На снегу было не видно ничьих следов, что, однако, не могло точно означать, что они здесь одни. Драко прошелся немного вперед, туда, где полянка уходила вниз, освещая себе путь волшебной палочкой.       Леви за его спиной выполнила то же заклинание, что и в доме Блэков, позволяющее обнаружить других людей поблизости. Тень скользнула по ослепительно белому снегу куда-то вдаль, и Драко машинально проводил ее взглядом. Тогда он и заметил это.       Примерно в десяти метрах от них прямо над землей в воздухе покачивался меч, словно привязанный на невидимую веревку.       — Здесь никого нет, — послышался позади тихий голос Леви.       Драко обернулся к ней, чтобы показать на меч. Завидев его, девушка озадаченно нахмурилась, закусив губу.       — Как думаешь, настоящий?       — Не знаю, — ответил Драко.       — Свиснуть Поттера?       — Не нужно. Этот меч нам самим бы не помешал.       Драко двинулся к нему.       — Интересно, откуда он здесь, — говорила Леви. — Ведь патронуса явно прислали, чтобы указать на меч, значит, его кто-то сюда подложил, что вполне возможно может быть связано с появлением в Годриковой Впадине Поттера, а значит, его здесь ждали, чтобы и доставить ему этот меч.       — Только где же Поттер? — хмыкнул Драко, останавливаясь и поднимая палочку выше.       Меч Годрика Гриффиндора повис в полуметре от макушки Драко, сверкая рубинами в свете его волшебной палочки. Ни он, ни Леви не могли определить на вид, является ли он оригиналом, но Леви все равно сперва проверила его на наличие защитных или еще каких-либо заклинаний. Вероятно, навсегда усвоила урок Дамблдора и то, что бывает, если трогать непроверенные магические артефакты.       — Меч не заколдован, — констатировала она. — Но мне кажется, на него вряд ли распространяются Манящие чары.       — Супер, — бросил Драко. — Подержи, пожалуйста…       С этими словами он вручил Леви свою волшебную палочку с подрагивающим огоньком на конце, затем сделал несколько шагов назад и, разбежавшись, в прыжке сжал меч и опустился с ним на землю.       — Истинный гриффиндорец, — ухмыльнулась Леви.       — Скорее, спрячь эту гадость, мне ее вообще держать не положено, еще немного — и он начнет обжигать мне руки…       Леви, смеясь, убрала холодный меч в недра сумочки Грейнджер.       — Как тебе кажется, — начал Драко, — какова вероятность, что к нашему возвращению Поттер будет еще жив и не сбежит?       — Да к черту этого Поттера, — бросила Леви. — У нас, возможно, есть вещь, которая поможет уничтожить крестражи, да и паб никуда не делся. Захочет — найдет нас сам.       После этого вполне справедливого замечания они двинулись назад, взявшись за руки. Поттер не стал их искать, по крайней мере, они нигде его не видели. Зато в пабе оказался довольно широкий выбор алкогольных напитков. Драко и Леви сошлись во мнении, что к Рождеству стоило бы обзавестись чем-нибудь горячительно-веселительным, и спустя несколько минут Гермионина сумочка пополнилась несколькими бутылками огненного виски, смородинового рома и эльфийского вина.       Из паба они вышли как раз вовремя. По дальней улице Поттер, почему-то снявший мантию-невидимку, не спеша шел за кем-то, облаченным в черную мантию до пят.       — Дурак, — в сердцах бросила Леви, и они двинулись за ним, на ходу снова доставая палочки, радуясь, что не остались в пабе выпить.       Поттер все шел, следуя за фигурой, они миновали несколько домов, а когда подошли к двери следующего, там Леви и Драко уже нагнали его.       — Какого черта ты творишь? — зло воскликнула Леви, останавливаясь у заснеженной ограды.       Отсюда фигуру, за которой так беспечно следовал Поттер, можно было разглядеть лучше. Она была маленькая и сгорбившаяся, длинная черная мантия скрывала ее с головы до ног, а капюшон покоился на голове человека. Он открывал входную дверь, и Драко углядел руку, по виду принадлежавшую старухе, поэтому сразу стала понятна и медленная походка, и сгорбившаяся фигура. Женщина, занятая замком, даже не обернулась на голос Леви, зато это сделал Поттер.       — Кто это? — уже более сдержанно спросила Леви, оставаясь за калиткой.       — Батильда Бэгшот, — ответил Поттер и скрылся за дверью дома, которую открыла Батильда.       Леви опешила.       — Почему я не могу прочитать ее мысли? — непонимающе спросила она, подняв на Драко глаза.       — Может, она зачем-то закрывает сознание?       — Настолько сильно, что я не могу проникнуть?       Это было странно.       Леви еще с пятого курса могла прочитать мысли любого человека, которого захотела, кроме, пожалуй, Дамблдора, Снейпа и остальных профессоров, с тех пор как освоила Легилименцию. Иногда она могла определить присутствие человека, как в тот раз, когда в Министерстве безошибочно узнала Поттера, пускай тот принял порцию Оборотного зелья, чтобы превратиться в одного из работников.       Леви отвернулась от калитки, оглядывая темную улицу, которая давно уже опустела. Драко понял, что она ищет кого-то, чьи мысли можно было бы прочитать, чтобы убедиться, что девушка еще не потеряла это умение. Не имея других вариантов, она посмотрела на Драко тем пристальным взглядом, который пронизывал, казалось, до глубины души. Он, как и в предыдущие разы, ничего не почувствовал.       — Ну как? — осведомился он. — Получилось?       Леви отвела взгляд, часто моргая.       — Интересные у тебя мысли, — сказала она. — Но нам нужно пойти за Поттером. Мне все это не нравится.       С две секунды поколебавшись, она толкнула калитку, входя на территорию участка Батильды.       И если в доме Блэков было просто грязно, то в ее доме было мерзко.       Войдя внутрь, Драко сразу же почувствовал приступ брезгливости. Пока его глаза привыкали к темноте, он все не мог понять, почему ему хочется обратно на улицу, на морозный воздух, списывая все на душащую темноту, а потом понял, что все дело в запахе.       Здесь отвратительно пахло, словно что-то стухло тут несколько месяцев назад. И так не может пахнуть в доме, за которым ухаживают, в котором живут. В этой вонище жить невозможно.       Леви рядом с ним закашлялась, зажигая палочку. Он увидел, как она поморщилась и натянула дорожную мантию до самого носа, пытаясь скрыться от запаха. Драко сделал точно так же, укрывшись шарфом, подаренным когтевранкой несколько лет назад, с надеждой, что эта вещь не впитает мерзкий непонятный смрад из дома.       На первом этаже было пусто, грязно и неуютно. Пыль летала повсюду, поднятая ими, причудливо танцуя в свете волшебных палочек.       Драко чувствовал, что еще немного — и он начнет задыхаться.       Леви, убедившись, что Поттера и Батильды здесь нет, двинулась к ненадежной на вид узкой лестнице, ведущей на второй этаж. И едва Драко занес ногу над первой ступенькой, сверху раздался глухой звук, заставивший Леви в два мгновения преодолеть лестницу.       Наверху было так же темно. Драко на глаза попадались бесформенные тряпки, пыльные книги, удушающие еще больше своим видом, и он старался смотреть лишь на влажные от снега волосы Леви, идущей перед ним.       — Поттер! — раздался ее сердитый голос.       Из спальни раздавалось какое-то непонятное копошение.       — Поттер? — еще раз спросила Леви, на этот раз обеспокоенно.       Она повернула направо, к комнате. Здесь пахло еще хуже, и это Драко почувствовал еще на пороге, а потолок был низкий, отчего ему пришлось почти полностью закрыть нос шарфом, чтобы не задохнуться.       Он стоял позади Леви и над ее головой видел очертания комнаты, освещаемые их палочками. Драко мало что мог понять и еще хуже ориентировался в такой обстановке. Очень хотелось на улицу, чтобы вздохнуть полной грудью, и он тоже начинал злиться на Поттера, не имея сил гадать, что ему здесь понадобилось.       И тут, когда на полу возникло какое-то шевеление, Леви резко опустилась к полу, потянув Драко за собой. Он от неожиданности чуть не упал на колени, подняв над собой палочку, и тогда только заметил Поттера у дальнего угла комнаты, валявшегося в куче пыльного тряпья с окровавленной рукой и без палочки.       А вокруг его груди обвивалась кольцами огромная змея, хвостом волоча по грязному полу Батильдиного дома, пытаясь сбить их двоих с ног.       Он видел, что Поттер тоже задыхается, но не был уверен, что если пошлет заклятие, то попадет в змею, а не в гриффиндорца. Змея обвивалась все больше, бешено молотя хвостом туда-сюда, поднимая еще больше пыли. Поттер отчаянно пытался ослабить ее смертельную хватку, глотая ртом прогорклый воздух.       Драко решился, подняв палочку, и, прицелившись, послал заклинание, когда кольца полностью скрыли под собой туловище Поттера. Леви хотела сделать то же самое, но тяжелый хвост Нагайны все же сбил ее с ног, а посланное девушкой заклинание ударилось в окно, разбив вдребезги стекло.       Свежий воздух прибавил Драко сил и прояснил голову. Он больше не задыхался, быстро поставил Леви на ноги и бросился к Поттеру, уворачиваясь от Нагайны. Комнату озарила яркая вспышка, змея отпускала Поттера, разворачивая кольца, Леви позади Драко метала еще заклятия, пока он пытался нащупать в полумраке, озаряемом красным светом, руку гриффиндорца, чтобы вытащить и его.       Поттер, запинаясь о тряпье, поддался и выбрался, ведомый хваткой Драко.       — Уходим! — закричала Леви, протягивая руку Драко, но Поттер отцепился от него, прильнув к полу.       — Ты хочешь, чтобы мы все из-за тебя подохли? — взревел Драко.       Змея поднялась над ними, насколько позволял низкий потолок. Драко инстинктивно заслонил Леви собой, пока Поттер что-то шарил непослушными окровавленными руками на полу. Нагайна наступала, теперь, когда она не держала Поттера, ее проворность возросла, и Леви пятилась, посылая из-за его спины заклятия в змею.       Позади Драко Леви споткнулась о кровать и рухнула на пол. Поттер поднялся на ноги, но не успел развернуться, чтобы понять, где змея. Драко нащупал позади себя руку Леви и крепко ее сжал, не сводя глаз с Нагайны, продолжая атаковать.       Змея, повернув голову, сделала к нему бросок.       — Нет! Вспыхни! — звонко закричала Леви и рванула его руку вниз, он снова чуть не упал на освещенный на мгновение фиолетовым лучом пол и макушкой почувствовал, как голова змеи прошла в дюймах от него, всколыхнув волосы. Заклинание выгнало змею к самому коридору, где уже начинало разрастаться пламя, сотворенное Леви в качестве хотя бы временной защиты для них троих.       — Поттер, руку! — воскликнула она, вскакивая на ноги.       Пока поднимался с пола Драко, Леви сжала руку гриффиндорца, другой так и не отпустив Малфоя. Драко уже заметил темное движение поверх пламени, когда почувствовал, как темнота душит, вытесняя остатки вони из дома Батильды. Они трансгрессировали.