ВдохВыдох

      — Поттер? С кем это ты разговариваешь?       Поттер стоял посреди небольшой опушки, окруженной исполинскими деревьями, и определенно с кем-то разговаривал, кого Драко не видел. Он повернулся в его сторону, заслышав голос Драко, и замолк. Малфой вспомнил, что он все еще скрыт Дезиллюминационными чарами, и поспешил их снять.       Трудно было сказать, кто в этот момент был более удивлен видеть другого. Драко даже не понял, почему именно он позвал его, возможно, стоило бы просто уйти, ведь минутой ранее он так спешил найти Темного Лорда. И, увидев здесь Поттера, открыл рот даже, наверное, против желания, ведь ему было абсолютно все равно, с кем трепался здесь гриффиндорец и по какой причине покинул замок, придя в такую глушь.       Поттер тоже удивился, заметив его, но не стал даже доставать волшебную палочку, а вместо этого сделал то, что повергло Драко в еще больший ступор.       Поттер повернулся к нему спиной, прошел к поваленному дереву и присел на него, забавно свесив ноги. А затем произнес, несомненно, обращаясь ни к кому другому как к Драко:       — Иди сюда, Малфой. Присядь. Поговорим.       Чувствуя себя сбитым с толку и потерянным еще больше, чем когда совсем не запланировано наткнулся на своих родителей, Драко медленно прошел вперед под нетерпеливым взглядом Поттера.       — Пошевеливайся, у меня не так уж и много времени!       Прежде чем сесть рядом с Поттером, Драко стряхнул снег с дерева. Его ступни вполне доставали до земли.       Едва Малфой сложил слова в предложение, Поттер заговорил первым.       — На самом деле я рад, что встретил тебя.       — Чего?..       Драко нахмурился, а затем глубоко втянул носом холодный воздух. Пахло лесом и ничем другим, значит, Поттер вряд ли был пьян.       — Воскрешающий камень, — внезапно сказал он, и Драко только сейчас заметил, что он что-то держит в руке. — Дамблдор оставил мне его в снитче, который я поймал в свой первый матч в Хогвартсе.       Поттер разжал вторую ладонь, маленький золотой мячик расправил крылышки и немедленно отправился в свободный полет над головой мало что понимающего Драко.       — Представь, если бы в том мачте я выступал ловцом против тебя, а ты бы тогда играл в квиддич так же, как и сейчас, то Дамблдор был бы вынужден искать другой способ передать мне камень, потому что все снитчи были бы у тебя.       Поттер повернулся к нему, кажется, реакция Малфоя слегка забавляла его.       — Что ты несешь? — Драко наконец сформировал свое непонимание в вопрос и высказал его.       Поттер помрачнел. Похоже, он говорил именно то, что хотел.       — Я узнал правду, — он отвернулся назад. — Снейп все мне показал. С воспоминаниями.       — Черт, Поттер… — Драко с шумом выдохнул. Он уже почти пожалел, что не прошел мимо.       — Я должен умереть, — твердо сказал Поттер, смотря вперед себя.       — Что?.. — еще более непонимающе произнес Малфой. Он чувствовал себя совсем запутавшимся. — Какого черта ты мне это говоришь?       — А для чего ты сюда пришел? — усмехнулся Поттер. Его настроение, похоже, менялось по щелчку какого-то сумасшедшего тумблера в голове. Хотя вопрос, конечно, был резонный. — Ты же тоже идешь к нему?       Драко машинально разомкнул губы и распахнул глаза. «К нему», конечно же, означало «к Волан-де-Морту».       Он опустил глаза и в полумраке различил часы на руке у Поттера. Он уловил его взгляд и поднес циферблат к лицу. Минутная стрелка замерла в трех делениях от числа двенадцать.       — Почему тогда ты так рад мне? — спросил Драко.       Вопросов было слишком много, чтобы продолжать молчать и пытаться додумать ответы самому, поэтому он решил спрашивать.       — А почему бы нет? — ответил Поттер. — Гермиона бы ни за что не отпустила меня, зная, куда я иду. Да и Рон тоже. А ты являешься человеком, который не станет за меня волноваться и одновременно не сделает ничего плохого, а это сочетание — сейчас именно то, что мне нужно.       Это были очень странные слова. Если Поттер ушел, ничего не сказав своим двум лучшим друзьям, а сейчас искренне радуется тому, что Драко наткнулся на него, то что-то явно произошло после того, как Поттер ушел с воспоминаниями Снейпа.       — Поттер, — тихо обратился Драко, — что значит ты должен умереть?       — А что еще это может значить? — снова вопросом на вопрос ответил Поттер. — Ты же слышал пророчество. «Ни один из них не может жить, пока жив другой».       — Слышал, — откликнулся Драко. — Только ты говоришь так, словно пришел умирать, а не бороться, и это совсем на тебя не похоже. Пусть я редко видел тебя победителем, но никогда не видел сдавшимся после поражения.       Поттер рассмеялся. Хрипло и надрывисто, совсем как маньяк.       — Какая разница, если Дамблдор уже все решил за меня? Я же говорю, я узнал правду. А правда состояла в том, что Дамблдор растил и оберегал меня лишь для трех целей: чтобы я уничтожал крестражи, чтобы я делал это так, чтобы как можно меньше людей пострадало при этом, ведь не зря наказал не говорить о них даже членам Ордена, и наконец для того, чтобы я в итоге умер, потому что последняя частичка Волан-де-Морта находится сейчас прямо здесь. — Он постучал свободным от Воскрешающего камня кулаком по своей груди. — Волан-де-Морт не знает об этом и он должен сам уничтожить свой последний крестраж, потому что до тех пор, пока я жив, он все еще будет оставаться бессмертным.       Драко резко изменился в лице. Теперь он уже не скрывал своего изумления. Леви все же оказалась права.       — Мы предполагали, — внезапно сказал Драко, и Поттер опять повернулся к нему, нахмурившись. Отчего-то Малфой посчитал, что Поттер имеет право это знать, раз Снейп поделился с ним своей правдой.       — Предполагали? — переспросил Поттер.       — Да, — кивнул Малфой. — Леви и я. Мы много думали, как ты можешь быть связан с Волан-де-Мортом. Все эти твои видения и прочее. — В памяти всплыли многочисленные вечера, когда они бродили по замку, обсуждали различные теории и строили догадки.       — Я считал, что это из-за крови, которую он брал у меня для возрождения своего тела на том кладбище, — произнес Поттер.       Драко немного помолчал.       — Да нет. В нем нет ни капли твоей крови.       — В смысле?       Теперь уже Поттер выглядел запутавшимся. Драко сунул руку в карман рубашки и протянул ему фото, которое несколькими часами ранее ему самому дала Леви.       Примерно так же, как он почувствовал, что нужно идти в лес, а не в замок, Драко решил, что нужно рассказать Поттеру об этом прямо сейчас.       Раз гриффиндорец на самом деле является последним крестражем, а часы отсчитывают ему последние минуты, тянуть больше уже нельзя.       Драко так чувствовал.       Вопреки его ожиданиям, Поттер, похоже, был впечатлен.       — Ого, — протянул он, возвращая Драко фотографию. — Значит, мне не показалось, что между вами был какой-то заговор. С этим и связан ваш Непреложный Обет? Хотя нет, не отвечай, я помню, что тебе нельзя рассказывать о нем, — торопливо пробормотал Поттер, едва Драко открыл рот.       Наступило молчание. Поттер перегнулся через дерево, на котором сидел, отломал сухой прутик и принялся чертить им какие-то узоры на снегу у ног.       — Все же Распределяющая шляпа не ошиблась, — произнес он. — Леви и в самом деле место в Когтевране и нигде больше. Это же она все сделала? Я даже и представить не мог, что меня не было там. Значит, ты сражался на кладбище вместо меня, Малфой? Неужели Волан-де-Морт брал твою кровь?       — Ну нет, — решительно возразил Драко. — Такого я бы точно не допустил.       — А чью?       — Диггори, — вздохнул Малфой. — Он возродился с помощью его крови.       — А-а. — Поттер так и не поднял головы от своего занятия. — Ну да. Истинный слизеринец.       — Да не в этом дело.       — И все же я впечатлен. Значит, уже на четвертом курсе ты и заключил его? Непреложный Обет.       — Ну… да. Почему ты об этом спрашиваешь? Тебе же вроде не так много осталось.       — Потому что… — Поттер помедлил. — Знаешь, я никак не мог понять, что же с тобой происходит, Малфой. Сперва тебя резко перестают волновать грязнокровки, затем ты отгораживаешься от всех своих друзей на факультете, ударяешься в учебу, отказываешься вступать в Инспекционную дружину, потом становишься едва ли не лучшим учеником школы, публично признаешься в том, что не являешься Пожирателем смерти, а в конце мы все узнаем, что, оказывается, ты послал самого Волан-де-Морта, когда он лично приглашал тебя в свои ряды. Я все пытался узнать, что тобой двигало, что стало причиной таким разительным переменам.       Вот оно что. Это было уже довольно интересно.       — Ты пришел к какому-то выводу?       — Пришел, — кивнул Поттер. — И если я прав, то, признаюсь, буду поражен.       — Почему?       — Потому что ты поумнел уже в четырнадцать лет, а я только к семнадцати, — ответил Поттер. — Да и то если бы не Снейп, я бы так и оставался слеп. Мы с тобой довольно похожи, Малфой, — внезапно произнес он. — Нам обоим против нашего желания была уготована судьба. Ты должен был стать Пожирателем смерти, а я — тем, кто сразится с Волан-де-Мортом. Да только тебе хватило ума и мужества отказаться, выйти из-под давления и остаться при этом в живых, а я вот-вот… — он замолчал. — Я верил Дамблдору всю жизнь и принимал каждое его слово за истину, даже не думая о том, что могу делать свой выбор. Если бы знал, то, возможно, смог бы избежать множества ошибок, которые совершил, следуя по пути, который он мне освещал. И вот, чем это доверие кончилось. Но уже поздно думать о том, что бы было, если бы я был умнее, если бы я делал так, как просила Леви, если бы обдумывал свои поступки прежде, чем их совершать. Если бы приглядывался к тому, что происходит вокруг меня, и думал. Ну а ты, Малфой, просто… я правда восхищен тобой. Вы с Леви мастера конспирации еще более хорошие, чем Дамблдор со Снейпом.       — Чего?..       — Конспирация, Малфой, — улыбнулся Поттер. — Это когда…       — Да я знаю, что означает это слово, — с небольшим раздражением бросил он. — Снейп тоже обо всем знал?       — Знал, — подтвердил Поттер. — Ему одновременно доверяли и Дамблдор, и Волан-де-Морт, но предан он был лишь первому. Но это уже совсем не важно. Вами я восхищаюсь больше. Потому что ни Волан-де-Морт, ни Дамблдор не знали, что вы задумали. Вы сделали так много, о чем не знал никто. Ты, Малфой, выиграл Турнир Трех Волшебников вместо меня, после чего сразился с Волан-де-Мортом на кладбище, а Леви, видимо, позаботилась о том, чтобы я думал, что был на твоем месте. И, поверь мне, вышло весьма искусно. Вы догадались о крестражах сами, и чтобы получить подтверждение тому, что Волан-де-Морт действительно по какой-то причине является бессмертным, совершили покушение. Да и, кроме этого, сам факт того, что ты отказал Волан-де-Морту два раза и остался жив, впечатляет. Не представляю, откуда в тебе столько мужества. Ты — настоящий храбрец, Малфой. Я не уверен, что смог бы так же, будь на твоем месте. Да-да, не удивляйся, — добавил Поттер, наблюдая, как брови Драко ползут вверх. — Раз осталось мне совсем не много, я хочу, чтобы ты меня выслушал. Это важно. Не перебивай меня, пожалуйста.       Поттер вздохнул, чтобы собраться с мыслями, и продолжил.       — Почему ты скрывал, что на самом деле такой хороший человек? Почему не рассказал Дамблдору о том, что знаешь?       — А ты бы мне поверил? — усмехнулся Драко. — Ты бы непременно попытался дать мне в нос, если бы я подошел к тебе одним утром и начал рассказывать о крестражах. Да и потом старик все равно нашел способ столкнуть нас лбами, прислав свое письмо.       — И хорошо, что ты не проигнорировал его, — улыбнулся Поттер. — Мне жаль, что я узнал тебя с этой стороны слишком поздно. Правда жаль, Малфой, потому что после того, как столько потеряешь, начинаешь намного больше ценить приобретенное. Мы бы могли стать друзьями намного раньше, конечно, если бы ты этого захотел. Потому что ты намного лучше меня, намного умнее, храбрее и находчивее, и мы оба это понимаем. Именно поэтому я скоро умру, а ты останешься жить и, не сомневаюсь, явился в лес именно для того, чтобы убить Волан-де-Морта.       — С каких пор ты стал такой догадливый, Поттер? — спросил Драко. — Давно ты это понял?       — Да не очень, — ответил он. — Пока шел сюда. Кто-то же должен закончить начатое мной, когда Волан-де-Морт снова станет смертен, и я рад, что это будет такой достойный человек, как ты.       Поттер широко улыбался.       — И какого черта ты лыбишься? — удивился Драко. — Почему тебя все это так забавляет? Я думал, ты разозлишься, если узнаешь.       — Раньше, может быть, разозлился, и то лишь потому, что был глуп. А сейчас-то чего мне злиться? Прикончить главного злодея — разве может быть дело благороднее?       — Да только когда я все это задумывал, у меня были лишь эгоистические мотивы, Поттер.       — И какие же? — спросил он.       — Ну, например, обставить тебя и показать, что не один ты можешь быть героем. Показать отцу, что он ошибался во всех своих идеалах. Показать себе, что я могу гораздо больше того, что от меня ожидают. С тех пор как ты отверг мое предложение о дружбе, я сначала испытывал жуткую зависть и ненависть. А потом решил превзойти. Такое глупое ребячество. Ну, ты понимаешь. Сплошной эгоизм.       — Не скажи, — возразил Поттер. — И все же ты принял тогда невероятно смелое решение и сделал все, чтобы достичь своей цели. По-моему, вполне достойные мотивы. Я никогда не стремился сделать себя лучше, и, посмотрев на тебя, стоило бы пожалеть об этом. Меня ты в любом случае обогнал уже давно, и если даже Гермиона не смогла достичь твоего уровня, то мне и подавно до тебя далеко. Это если брать в учет лишь школу. Может быть, если бы я так и не узнал тебя, то и умер бы, до последнего считая тебя придурком и лжецом. И тогда бы, конечно, был зол, что какой-то Малфой убил Волан-де-Морта вместо меня, хотя в пророчестве упоминался лишь я. Но сейчас-то я знаю, что ты готовился к этому несколько лет, вижу, чего ты достиг и как сильно изменился, поэтому не удивляйся, что я не чувствую ни капли досады от того, что ты исполнишь пророчество вместо меня. Не вижу ничего глупого.       — Мерлин, ты помнишь, как я вел себя с тобой первые три года? — воскликнул Малфой. — Я был таким идиотом! Неудивительно, что ты отказал такой эгоистичной, заносчивой, наглой, нахальной, неприятной маленькой мрази в дружбе.       — Мы оба были идиотами, — рассмеялся Поттер. — Я был не лучше и продолжал таким быть еще долгое время после тебя. Если бы мне хватило ума понять, какой ты на самом деле, я бы не упустил так много. А ты все пытался мне, болвану, доказать, что я зря думаю о тебе так плохо, но я упрямился, равняя тебя со всеми остальными слизеринцами, а в особенности с Ноттом, который, как я сейчас понял, лишь не очень умело пытался тебе подражать. Даже после того, как ты изменился, никто не смог занять твое место.       — А, Нотт… — равнодушно бросил Драко. — Не стоило обращать внимания. Большинство из них — всего лишь породистые чистокровные ублюдки, такие же, как их родители. Тео только подтверждает это, но у него не хватило ни мозгов, ни способностей использовать свой шанс. Я даже время тратить на него сейчас не хочу.       — Да и не надо.       Снова наступило молчание.       У ног Поттера уже весь снег был сплошь исчерчен абстрактными закорючками. Драко был бы поражен его спокойствию, но знал, что он безумно взволнован, оттого и успокаивается, занимая руки рисунками на снегу.       Драко в принципе был поражен всему, что они сказали друг другу на этой маленькой полянке. Несомненно, на его решение так откровенничать с Поттером повлиял идентичный поступок Снейпа. В другом случае Драко бы вряд ли поступил точно так же. Но теперь он знал, что со смертью Поттера он сможет покончить с Волан-де-Мортом, знать это было необходимо, и Поттер поспособствовал этому.       Драко правда удивился, как спокойно гриффиндорец воспринимал все, что он ему рассказывал. Драко теперь заметил, как Поттер поумнел, как вырос и повзрослел, это и позволило им обоим отпустить какие-то детские взаимные обиды, недопонимания и недоговорки. Теперь они оба достаточно хорошо понимали один другого, чтобы больше не злиться. И Драко отчего-то почувствовал неприятную тоску внутри, но Поттер снова бросил взгляд на часы и заговорил.       — Осталось совсем не много.       — Пойдешь?       — Не-а, — он покачал головой. — У меня есть еще пять минут, и я хочу за это время наверстать упущенное за семь лет.       Драко в который раз ощутил непонимание, взглянув на него. Поттер по-прежнему был весел.       — Какой твой любимый цвет, Малфой?       — Что?..       — Да что непонятного в простом вопросе? — немного разозлился Поттер. — Если я буду спрашивать по два раза, то не успею.       — Почему тебя это все интересует именно сейчас? — нахмурился Малфой.       — Все просто. Хочу узнать тебя. Узнать, какой ты на самом деле, Малфой.       Щелк.       Что-то ему это напоминало.       И ты выбрал для этого такой момент, Поттер?       Драко вздохнул. Ему совсем не оставалось времени подумать.       — Фиолетовый. Мой любимый цвет фиолетовый.       — Хорошо, — удовлетворенно произнес Поттер, словно услышал нечто невероятно важное. — Я думал, что черный. Ну, или зеленый.       — Это распространенное заблуждение, — улыбнулся Драко. — Мысли шире, Поттер.       — Я учту это в будущем, — гриффиндорец рассмеялся. Даже в пяти минутах от смерти он не терял лица.       — Это все, что ты хотел спросить?       — Есть еще кое-что. — Поттер вдруг стал серьезным. — Ты научишь меня Окклюменции, Малфой? Леви говорила, чтобы я попросил это лучше у тебя.       — Черт, Поттер… — Драко пребывал в смятении. Теперь он понимал, что означала эта тоска, и уже не стал отпираться перед самим собой. — Да, конечно.       Они оба прекрасно осознавали, что Драко никогда не сможет исполнить эту просьбу.       Но это был их последний разговор, и отказать было невозможно.       — Кстати, где Левенте? — поинтересовался Поттер. — Я думал, что вы придете вместе.       — Она… — Малфой кашлянул. — Она в замке, сражается. Я должен был прийти сюда один.       — Понимаю, — Поттер кивнул. Он чувствовал, что Драко оставил Леви в замке примерно по той же причине, почему он не сказал ни Уизли, ни Грейнджер о своих намерениях. — Она — первая твоя девушка?       Драко чувствовал себя на грани истерического смеха.       Сидеть рядом с приговоренным Поттером, которому оставалось все меньше и меньше, и говорить о девушках? Что может быть более абсурдно, чем этот момент?       И тем не менее он ответил, ощущая легкую дрожь в кончиках пальцев.       — Да.       — Впечатляет.       — А твоя подружка? — спросил Драко. — Джинни, верно? Где она?       — Ага, Джинни. Не представляю.       — Может быть, она могла бы спасти тебя?       Поттер рассмеялся, но теперь с какой-то горечью.       — Она не любит меня. Не думаю, что какая-либо девушка способна полюбить меня настолько сильно, чтобы спасти от смерти. Мне кажется, что твой случай вообще исключительный.       Поттер взглянул на часы в третий раз. И Драко понял, что времени больше нет.       — Ну, — гриффиндорец спрыгнул с дерева и отряхнулся. — Теперь мне пора. Как ты там говорил? Редко видел меня победителем, но никогда не видел сдавшимся после поражения? Так вот, Малфой. Это не поражение. Я мог бы убежать, если бы хотел. Но я сам выбрал свою смерть. Пускай все закончится.       Драко осенило.       Еще одна вещь в его голове прояснилась сама собой за одно мгновение.       Поттер улыбнулся ему и протянул руку. Драко взглянул слегка удивленно, пока поднимался на ноги, и уже протягивал свою, как тут резко одернул ее.       — Постой, Поттер, — торопливо произнес он.       — Неужели я все еще не достоин даже рукопожатия? — воскликнул Поттер.       — Да нет, — отмахнулся Драко. — Обезоружь меня.       — Что? — непонимающе переспросил Поттер.       — Да черт, Поттер, у тебя же все еще есть волшебная палочка? Обезоружь меня! Живее!       — Но зачем?       — Просто. Сделай. Это. — Драко начинал злиться. Волан-де-Морт вот-вот начнет громить замок, а Поттер задает такие вопросы, отвечать на которые уже не представлялось возможным. — Так надо. Воспользуйся возможностью отомстить мне за все, что я сделал тебе, и вложи в это заклинание самое сильно чувство.       — Если ты говоришь, что надо, — задумчиво проговорил Поттер, — то я послушаюсь, хотя и не совсем понимаю, зачем ты это просишь. Я вложу, но знай, я никогда еще никого не обезоруживал с таким уважением.       В следующий момент волшебная палочка Драко выскользнула из его руки и оказалась у Поттера. Драко ощутил облегчение от того, что гриффиндорец не стал тянуть и спорить.       — Она в любом случае тебе еще пригодится, — Поттер вернул волшебную палочку назад. — Если хочешь, можешь взять мою мантию и вот это, — он протянул ему Воскрешающий камень.       — Оставь себе, — Драко покачал головой. — Мантия твоя, да и камень тоже, раз Дамблдор хотел, чтобы он был у тебя.       — Ладно. Так ты все же пожмешь мне руку?       Он вытянул ладонь снова, но вместо рукопожатия Драко обнял Поттера, позволив себе выкрасть несколько секунд, чтобы задержать это объятие. Гриффиндорец усмехнулся и похлопал его по спине.       — А теперь, Малфой, проваливай.       Просить дважды не пришлось.       Драко развернулся лишь потому, что Поттер этого хотел. Это было все равно что выполнять просьбу умирающего. Не обязательно, но что-то внутри обязывало делать это.       Драко ступал по скрипучему снегу, специально не поворачиваясь, убеждая себя в том, что делать это незачем. Поттер за его спиной уже давно набросил на себя мантию-невидимку и двинулся к Волан-де-Морту.       А Драко возвращался в замок, оставляя за спиной Поттера, полянку, на которой еще остались его рисунки и их последний разговор, значащий для обоих слишком много, чтобы так и оставить его невысказанным.       Так много стало теперь на место за каких-то пятнадцать минут. Драко почему-то решил, что часы Поттера немного спешили и он об этом знал, ведь вряд ли бы стал так долго тянуть, зная, что Волан-де-Морт снова вступит в битву, если он опоздает. Поттеру тоже было важно прийти вовремя, так же, как и Драко, он спешил добраться до Волан-де-Морта по истечении назначенного часа.       Да только теперь Малфой двигался в обратном направлении.       Драко знал, что Поттер не хотел бы, чтобы он видел его смерть. Поттер хотел, чтобы он запомнил его живым, непобежденным, с усмешкой на губах.       Драко ожидал, что он спросит, каково это — умирать, и даже неосознанно готовил ответ на этот вопрос, но Поттер не стал. И Драко поражался, с каким самообладанием он сохранял лицо, как не позволял себе ни одной секунды дрогнуть. Поттер тоже был наделен немалым мужеством, он действительно не стал убегать, чтобы спастись, а сделал другой выбор, чтобы ценой собственной жизни дать шанс покончить с Волан-де-Мортом. И знал об этом сейчас только Драко.       Черт.       Поттер удивил его, сильно удивил, и это было глупо скрывать.       Гриффиндорец оказался не так прост, как казалось, и Драко теперь понимал, что по отношению к нему Поттер чувствовал то же самое. Сегодня они оба утратили возможность узнать друг друга, и теперь Драко понимал, почему Поттер за несколько минут до своей гибели начал спрашивать, какой любимый цвет у Драко Малфоя.       Драко усмехнулся.       Он думал о том, как много они не успели друг другу сказать, хотя это казалось таким абсурдным на первый взгляд, ведь это был их первый в жизни личный разговор, но вместе с этим Драко понимал, что ему жаль, что Поттеру суждено умереть.       А может быть, он уже был мертв.       Драко остановился.       Вокруг было так же темно и тихо, как на пути вглубь леса.       Ничего не изменилось.       Но Драко ощущал себя так, словно теперь у него за спиной был огромный груз, который он тащил с тех пор, как Поттер прогнал его той же фразой, как когда-то прогонял его с побережья Драко.       Он устало прислонился к большому дереву.       Какой смысл был сейчас тосковать по Поттеру?       Ничего уже не изменить, а он должен продолжать идти вперед. Они попрощались со взаимным уважением и восхищением, и Драко был этим доволен. Он нашел силы признать Поттера перед самим собой, а после этого было уже совсем легко говорить ему правду.       Поттер оказался удивительно приятным человеком.       И это угнетало.       Сейчас это лишь угнетало.       Потому что он узнал об этом тоже слишком поздно.       Драко заставил себя продолжать идти.       Вопросы с крестражами, Поттером и Волан-де-Мортом остались закрытыми.       И он снова потерял счет времени.       Драко снова усмехнулся, подумав о том, что если бы Поттер предложил ему забрать свои часы, то он бы, скорее всего, согласился.       Да что с ним такое происходит?       Нужно было успокоиться.       Почему-то он по-прежнему ощущал что угодно, кроме страха.       Сколько пройдет времени, пока Волан-де-Морт придет к стенам Хогвартса похвастаться тем, что убил Гарри Поттера?       Драко не сомневался, что это случится. Это было очевидно, поэтому он с такой уверенностью покидал лес. Драко был в этом уверен, как и в том, что Поттер будет убит на глазах оставшихся Пожирателей смерти, а не где-нибудь наедине в темной и тихой части леса, где никто ничего не увидит. Волан-де-Морт не упустит возможность показать защитникам замка, что им больше не за что сражаться.       Зачем Драко до сих пор думает, что гриффиндорец еще жив? Он же знает, что это не так. Прошло уже достаточно, чтобы не оставалось сомнений.       Наверное, это все было потому, что Драко привык, что святой Поттер всегда выходит сухим из воды. Но в этот раз даже сам Дамблдор сказал, что он умрет. А Дамблдор не ошибался, даже если никто ему не верил. Преданность Снейпа только подтверждала это.       Интересно, если бы Драко все же утонул в тот день, а Леви бы не вернулась, кто бы убил Волан-де-Морта? Рассказал бы Поттер своим друзьям? Передал бы им свое дело? Вероятнее всего.       Лес редел на глазах, но внезапно Драко ощутил знакомый холод. Дементоры были здесь.       Малфой поднял волшебную палочку. На этот раз никакого оцепенения не настало, и серебристый беркут, рассекая метровыми крыльями воздух, разгонял слепых стражей. Драко завороженно наблюдал за своим патронусом и только тогда заметил среди деревьев светлеющее небо.       Совсем скоро наступит рассвет.       Драко продолжал идти, теперь уже без какой-то тяжести за спиной, потому что его больше не тяготило то, что он упустил, а радовало то, как они расстались.       Он понимал, что важнее сохранить о Поттере хорошую память, чего он и был достоин.       Когда Драко покидал лес, здесь уже никого не было. Ему даже не пришлось использовать маскировочные чары, в окрестностях было ни души.       Он оставил за спиной хижину Хагрида, бросил скупой взгляд на Гремучую иву и поспешил к замку.       Когда Драко достиг внутреннего двора, небо уже совсем посветлело. Двор был практически полностью разгромлен, и Драко силой заставлял себя не смотреть на то, в каком состоянии сейчас школа, чтобы не вызывать у себя лишние тоскливые чувства. Это казалось сейчас правильным. Нельзя было позволять себе думать о чем-то другом.       Драко не был уверен, что хочет заходить внутрь, но все же сделал насколько шагов в вестибюль.       В потолке по-прежнему зияла дыра, у стены лежала груда камней, под которыми нашел последнее пристанище Долохов, а проходной путь, который создал Драко, так и остался на своем месте.       Все выжившие были в Большом зале. Оттуда доносились негромкие голоса. Драко решил заглянуть в надежде увидеть нужное лицо. Но точно знал, что не будет идти навстречу, если увидит кого-либо из знакомых.       Он увидел ее не сразу, Леви сидела на том, что осталось от стола Когтеврана, укутавшись в одеяло. Голдстейн сидел справа от нее, а Бут как раз принес им обоим по чашке горячего чая.       Прежде чем Леви бросила внезапный взгляд в сторону дверей, Драко уже выходил обратно во внутренний двор и скрылся сбоку, где еще осталась неразрушенной крыша прохода.       И тут он заметил, что Волан-де-Морт возвращается.       Он шел впереди, рядом с ним возвышалась фигура Хагрида, которого держали связанным несколько Пожирателей смерти, идущих позади. А после них двигалась та часть войска, которую Темный Лорд и припас на сладкое.       Из замка раздался такой оглушительный крик, что Драко невольно повернулся. Из вестибюля во внутренний двор выходили люди, тоже заметившие приближение Волан-де-Морта. Некоторые вышли на самую середину, готовые и дальше защищать замок, а кто-то теснился у самых дверей. Драко видел, как Терри и Энтони интуитивно заслонили Леви собой, и быстро перевел взгляд.       — Нет!       — Гарри!       — ГАРРИ!       Драко обернулся. В этих выкриках было столько боли и отчаяния, что он предпочел бы не слышать их. Но, как и в Азкабане, здесь невозможно было абстрагироваться от звуков.       Поэтому Драко абстрагировался от чувств.       Хагрид нес тело Поттера на руках, заливая его крупными великанскими слезами. Пожиратели смерти выстроились в несколько рядом за своим Хозяином, их было около восьми десятков, и они заполнили собой гораздо больше пространства полуразрушенного внутреннего двора, чем защитники Хогвартса, рассредоточенные у входа в замок.       Драко скрывался где-то посередине за каменными стенами между арок прохода, идущего по периметру внутреннего двора. Это было единственное место, где крыша еще осталась целой, и здесь Драко мог оставаться незамеченным столько, сколько ему понадобится.       Он беглым взглядом снова окинул армию Темного Лорда, и его сердце дрогнуло, когда он увидел родителей. Драко надеялся, что они пришли сюда не воевать, а находятся позади своего предводителя по той же причине, по которой Драко встретился с Нарциссой и Люциусом на каменном кругу.       Драко внезапно обнаружил, что его дыхание сбилось, в горле снова пересохло, а руки подрагивали.       Это был не страх.       Это было чувство, которое он определил как предвкушение, смешанное с трепетом. Драко был готов к этому дню, ждал его, хотел, но теперь, когда он настал, все было совсем не так, как он представлял. То есть Драко ничего не представлял, но он не мог ожидать, что все обернется так.       Знал ли Волан-де-Морт о том, что уже не бессмертен? Чувствовал ли, как крестражи уничтожались один за другим?       Вряд ли. Если бы знал, точно не пришел бы сюда, а скорее бежал, чтобы придумать новый способ защититься, а не возвращался, будучи таким уязвимым.       И тут Волан-де-Морт заговорил.       Громко, властно, его голос снова раздавался на многие мили вокруг замка и окрестностей, как и предыдущие два раза. Но теперь Драко видел, как шевелятся его губы.       — Гарри Поттер мертв. Он был убит при попытке к бегству. Он пытался…       А вот теперь Драко ощутил невероятную ярость.       Он был готов сейчас же выйти и сжечь Волан-де-Морта Адским огнем.       Его всего трясло, но уже от гнева.       — …спасти свою жизнь, пока вы тут погибали за него.       Так нельзя.       Так нельзя, Драко.       Нужно успокоиться и вернуть себе ясность ума. Нельзя сделать ни одной ошибки.       — Мы принесли вам его тело…       Драко отвернулся и закрыл глаза. Когда он их откроет, то больше не будет медлить ни секунды. Выжидать больше не было смысла.       — …чтобы вы убедились…       Сердце колотилось как бешеное, но Драко сумел вернуть себе внутреннее спокойствие.        — …что ваш герой мертв.       Вдох-выдох.       — Зачем ты лжешь им?       Позади кто-то вскрикнул, когда Драко вышел из разваливающейся арки крытого бокового прохода, опоясывающего внутренний двор, заваленного камнями, обломками и стеклом. Тела уже убрали в Большой зал. Свет лился из вестибюля, угасая под светлеющим небом.       Малфой шел вперед, слегка пиная мешающиеся на пути камни. Он чувствовал, как взгляды всех защитников и Пожирателей были прикованы к нему и жгли в спину и в лицо.       Но Драко оставался невозмутимым. Одну руку он держал в кармане брюк, а во второй держал волшебную палочку.       Волан-де-Морт наблюдал за ним, сощурив глаза.       — Так зачем? — Драко ухмыльнулся. Он чувствовал, что Темный Лорд не убьет его сейчас, зная, как он любит разводить речи. А Драко как раз был в настроении поговорить.       Он посмотрел прямо в сощуренные глаза Волан-де-Морта и прошептал, остановившись напротив него в трех метрах:       — Поттер умер как герой. Поттер умер как герой! — Драко обернулся к защитникам Хогвартса и прокричал им это изо всех сил, со всей душой, раскинув руки в стороны. — Пускай он мертв, но Поттер никогда — вы слышите — никогда не бежал от смерти! Он умер с высоко поднятой головой и улыбкой на губах…       Мелькнула вспышка, громкий хлопок и испуганные вскрики, и Драко почувствовал, что левая щека горит, а вниз струится кровь. На него смотрели несколько десятков пар ошарашенных глаз, но Драко лишь ухмыльнулся им.       Он повернулся к Волан-де-Морту. Тот держал в бледной костлявой руке Бузинную палочку, украденную у Дамблдора, которой только что и ранил его. Губы его сжались в тонкую линию, а Драко рассмеялся. Расхохотался так, что никто даже слова не смел сказать или сделать что-то. Драко смеялся Волан-де-Морту в лицо, не теряя уверенности, что он не убьет его сейчас.       — Жалкий полукровка. Завидуешь? — Драко провел ладонью по кровоточащей щеке и вытянул руку к Волан-де-Морту. — Хочешь заставить меня замолчать? — он ухмыльнулся и вернул руку в карман. — Не выйдет. Нам есть что обсудить.       — Да неужели? — снова сощурился Волан-де-Морт. — И что же ты хочешь мне сказать?       — Например то, что Гарри Поттер сам выбрал свою смерть, а не был побежден, — сказал Драко. — Но это ты уже слышал. А вот это тебя заинтересует больше. Ты, конечно, не знал, что он был одним из крестражей и ты собственными руками уничтожил последний из них, лишив себя такого желанного бессмертия…       Полыхнула еще одна вспышка, за спиной снова послышались вскрики, но Драко на этот раз среагировал мгновенно: он вскинул волшебную палочку, и заклятие Волан-де-Морта отразилось, попав в остатки каменной арки слева от него. К груде камней, заваливающих внутренний двор, добавилось еще несколько.       — Ты лжешь, — прошипел Волан-де-Морт, глядя на Драко, но он был доволен, ведь Темному Лорду не удалось скрыть свое потрясение, и Драко ухмыльнулся еще больше.       — Да ну? — издевательски протянул он. — С чего бы мне лгать?       — Я растопчу тебя, Драко Малфой. Я уже уничтожил все, что ты любил, я заставил твою семью страдать за тебя, и ты…       — Правда? — громко перебил Волан-де-Морта Драко, отчего тот неприятно оскалился. — Я вот думаю иначе. Люциус, может быть, и страдал, но они с матерью защищали друг друга все это время, потому что любили, и поэтому оба остались в живых. Мам, пап! — Драко помахал стоящим в средних рядах Нарциссе и Люциусу, оба одновременно распахнули глаза он неожиданности. — Да и все, кого я люблю, на месте, и, возможно, тебя это неприятно удивит. Ты должен ее помнить. — И заглянув через плечо, Драко громко воскликнул: — Левенте, помаши Темному Лорду ручкой!       Он снова обернулся к защитникам замка, разворачиваясь к Волан-де-Морту спиной. Многие тоже повернули головы, ища того, к кому обращался Драко. Он нашел Энтони и Терри, второй поспешно отошел в сторону и, подняв правую руку Леви, помахал ею.       Драко, довольный, обернулся назад, в тот самый момент, когда Волан-де-Морт, побелевший от ярости, в третий раз замахивался на него Бузинной палочкой.       — Нет! — прокричал Драко, мгновенно отражая заклятие.       Темный Лорд был заметно ошарашен его реакцией и замер, понимая, что Драко отразит его атаки еще раз и еще.       — Я вижу, у тебя что-то пошло не так, — произнес Драко, принявшись медленно расхаживать перед Волан-де-Мортом. — Удивлен? Я понимаю. Я тоже был удивлен. Ты придумал такое чудесное наказание, хотел заставить меня своими руками убить любимого человека, а потом убил его сам. Я знаю, ты презираешь любовь, но вместе с этим ты ее очень. Сильно. Недооцениваешь.       Убедившись, что Темный Лорд лишь смотрит на него, так же сощурив глаза, думая, что так Драко не узнает, как он ошарашен, Малфой продолжил:       — Ты ничего не сделаешь людям, которых я люблю. Как ты видишь, любовь, которую ты так ненавидишь, спасает и от смерти, и от страданий, которые ты так упоительно причинял моей семье. Хотя тебе, конечно, этого не понять.       — Какая разница? — насмешливо спросил Волан-де-Морт. — Вроде бы никто не любил Поттера настолько сильно, чтобы умереть за него сейчас. И любовь, к счастью, не помешает мне убрать с дороги и тебя, Драко Малфой. — Он поднял Бузинную палочку, и за спиной Драко раздались нервные вздохи. — Ты слишком долго мешался на моем пути.       — Хорошая палочка, — непринужденно произнес Драко, заставив Волан-де-Морта опешить. — Из бузины? — И не дожидаясь ответа, уже тише с вкрадчивой улыбкой добавил: — Все еще не слушается, правда?       Темный Лорд сузил глаза так сильно, что остались лишь щелочки. Драко самодовольно ухмыльнулся.       — Я так и знал, — закивал он. — Не догадываешься почему? Ты же, казалось, проделал такой долгий путь в ее поисках, отобрал Бузинную палочку из мертвых рук Дамблдора, а когда понял, что она не служит тебе, как хотелось бы, убил человека, который лишил нашего славного директора жизни.       Волан-де-Морт снова оскалился. Драко подцепил его на крючок, затронув тему, которая его сильно задела. Он продолжил, снова медленно прохаживаясь из стороны в сторону.       — Давай я помогу во всем разобраться. Ты убил Снейпа, считая, что Бузинная палочка перешла к нему после смерти Дамблдора. Но ты ошибся.       — Ошибся? — Волан-де-Морт рассмеялся. — И ты, мальчишка, будешь мне это говорить? Мне, самому могущественному волшебнику, что я… ошибся?       — Да, — невозмутимо подтвердил Драко. — Буду. Знаешь, среди волшебников есть такая поговорка, которая тебе по понятным причинам не знакома, иначе ты был бы скромнее: сколько Василиска драконом не называй, так змеюкой и останется, да и крылья не вырастут. Это, к слову, о твоем могуществе.       Позади пробежали смешки. Драко в очередной раз ухмыльнулся Волан-де-Морту в озлобленное лицо.       — Можешь злиться, но ты меня все же дослушай, — Драко пнул камешек и остановился. — Я хочу, чтобы ты понял. Бузинная палочка никогда не принадлежала Северусу Снейпу.       — Ложь! — отрезал Волан-де-Морт. — Снейп убил Дамблдора по моему приказу…       — Да, — перебил Драко, не желая терять времени. — Убил. Но Дамблдор тоже сам выбрал свою смерть, как и Поттер. Он знал, что умирает, и Снейп лишь оказал ему услугу. Его смерть была подстроена, а настоящим владельцем Бузинной палочки оказался совсем другой человек, который никогда не знал об этом.       Волан-де-Морт пристально вглядывался в лицо Драко. Малфою доставлял двойное удовольствие тот факт, что он сейчас всеми силами пытается прорваться в его мысли и узнать ответы на свои вопросы таким способом, но Драко вынуждал Темного Лорда себя слушать.       — Настоящим хозяином Бузинной палочки был Теодор Нотт, который обезоружил Дамблдора перед его смертью.       Злоба на лице Волан-де-Морта сменилась ликованием, когда он услышал то, что ему так не терпелось узнать.       — Чудесно, — удивительно ласково произнес он.       — Только не спеши радоваться, — осадил Драко. — Я знаю, ты уже мысленно потираешь ручки, воображая, что Бузинная палочка наконец признает в тебе своего хозяина, после того как ты убьешь несчастного Теодора. Да только ты опоздал. В поместье я обезоружил Тео и забрал его волшебную палочку, вместе с этим Бузинная палочка стала служить мне.       — Так даже лучше, — с хищным нетерпением Волан-де-Морт обнажил мерзкие зубы. — Далеко ходить не нужно.       — Да не спеши ты! — раздраженно выпалил Драко. — Хочешь допустить очередную ошибку? Я же не заставляю тебя думать, я уже сделал это за тебя, просто дослушай меня, это не займет много времени.       Малфой тряхнул головой. По какой-то причине Волан-де-Морт снова помедлил.       — Перед тем как Поттер пришел в лес к тебе, я встретил его и передал ему владение Бузинной палочкой.       После этих слов Волан-де-Морт снова рассмеялся. Драко в раздражении нахмурился.       — В таком случае какие могут быть вопросы? — спросил Волан-де-Морт, смеясь. — Я убил Гарри Поттера, и Бузинная палочка теперь принадлежит мне!       — Да нет, — тихо произнес Драко. — Она же все еще не слушается тебя.       Волан-де-Морт замолчал и снова уставился на него.       — Можешь не спрашивать почему. Я отвечу сам, видя, как ты хочешь это узнать. Забавная загадка, что-то снова пошло не по-твоему. Поттер, обладавший Бузинной палочкой после меня, мертв, а сама палочка упорно не лежит в руке. Здесь все то же самое, что и с Дамблдором. Недостаточно просто держать вещь в руке, чтобы обладать ею. Пускай ты и пришел из мира магглов, но мы в магическом мире, и здесь действуют магические законы и связи между причиной и следствием. Снейп не был хозяином Бузинной палочки, потому что не побеждал Дамблдора, и ты не станешь по той же причине.       — Я убил…       — Убил! — выпалил Драко. — И что с того? Поттер. Умер. Непобежденным! И Бузинная палочка до сих пор служит ему одному!       Лицо Волан-де-Морта исказила жгучая ярость. Воздух словно нагрелся в одно мгновение. Драко смотрел на Темного Лорда с ухмылкой, он хотел, чтобы это было последнее, что он видит.       Время словно замедлило ход, когда Волан-де-Морт вскинул Бузинную палочку, как хлыстом рассекая воздух.       Драко сделал то же самое, вкладывая в это движение всю решимость, накопленную за эти годы.       Темный Лорд разомкнул губы, готовый произнести заклинание, но Драко оказался быстрее.       — Авада Кедавра!       И все закончилось.       Кто-то кричал.       Зеленая вспышка ослепила всех вокруг, и первые несколько секунд никто не понимал, что произошло.       Волан-де-Морт замер, не сводя с Драко удивленного взгляда. Бузинная палочка выпала из руки и со стуком упала к ногам.       Затем его губы, с которых так и не слетело Убивающее заклятие, застыли без движения, все его тело как-то странно ссохлось в несколько секунд, и в следующее мгновение Темный Лорд рухнул на землю, поверженный человеком, который так и не стал его слугой.       На губах Драко еще оставалась усмешка, когда он услышал, что позади него по нарастающей накатывал шум, крики, топот множества ног и громкие голоса.       Пожиратели смерти все как один стояли без движения позади Хагрида, так и державшего тело Поттера. Никто из них не решался двинуться, словно они одновременно потеряли почву под ногами и ослепли, утратив Хозяина.       Защитники Хогвартса, обретя второе дыхание, с новыми силами ринулись волной на Пожирателей, которые и не думали защищаться, оцепеневшие от осознания, что произошло.       Драко тоже вскинул палочку и двинулся вперед, но громкий крик заставил его остановиться.       — ГАРРИ!       Он высмотрел в толпе Хагрида, великан больше не держал на руках Поттера.       Драко прошел к нему среди вспышек, огибая бойцов, и остановился, когда заметил, куда делось тело Избранного.       Поттер стоял на ногах, сжимая волшебную палочку, которую когда-то получил от Драко. Не обращая ни на кого внимания, он решительно прошел навстречу к обескураженному Малфою, который не мог пошевелиться, не веря своим глазам. С какой-то совершенно не присущей ему ранее усмешкой Поттер обнял Драко точно так же, как тот обнял его на той темной поляне в глуби Запретного леса.       — Поттер… — выдохнул Драко. Он с трудом верил, что действительно зажат руками человека, которого Волан-де-Морт лишил жизни и кому Дамблдор не оставил путей для спасения.       — Ты все знал, Малфой, — прошептал ему Поттер. — Ты знал, что у меня тоже есть способ вернуться.       Когда гриффиндорец отпустил его, он улыбался. Вокруг них уже не летали заклятия. Пожиратели были изгнаны или бежали сами, и во внутреннем дворике все смотрели лишь на них двоих.       — Скажи же, что знал, — пуще прежнего улыбнулся Поттер. — Не зря так отчаянно упрашивал обезоружить себя.       — Не знал, — честно признался Драко. — Я предполагал, и это предположение было скорее отчаянным, нежели логичным.       Поттер под всеобщими взглядами прошел к останкам Волан-де-Морта, подобрал Бузинную палочку и, вернувшись к Драко, протянул ему.       — Забирай. Она твоя.       — Нет, я…       — Не отказывайся, — настаивал Поттер. — Она принадлежит тебе по праву. Я обладал всеми тремя Дарами Смерти лишь потому, что ты поспособствовал этому. Если бы не ты, Малфой, я бы здесь не стоял.       Драко взял Бузинную палочку.       — Ну? — выжидающе произнес Поттер. — Ты же знаешь, недостаточно просто держать вещь в руке, чтобы обладать ею. Обезоружь меня.       — Нет, — твердо сказал Драко. — Пускай она останется у Дамблдора. Я считаю, так будет правильно.       Поттер снова бросился обнимать его, заставив Драко ощутить себя неуютно. Но Поттеру, похоже, было все равно, и Драко позволил себе похлопать гриффиндорца по спине.       — С возвращением.       — Спасибо, Малфой.       Вокруг них снова раздался шум, но это теперь были звуки ликования, победы и триумфа. Защитники Хогвартса аплодировали им, сбегаясь в центр разваленного на куски внутреннего дворика, где стояли двое несомненных героев. Десятки рук присоединились к ним, похлопывая, поздравляя, да и просто дотрагиваясь до них.       — Ну хватит, Поттер, — в смятении произнес Драко. — У меня, между прочим, есть невеста.       Поттер со смехом отпустил его, и тут же утонул среди других людей. Чьи-то руки утянули и Драко к себе.       Его обступило множество фигур, Драко никогда не чувствовал такой мощной энергетики, направленной на него. Улыбающиеся лица сливались, слова восхищения и поддержки смешивались в один нескончаемый поток, но Драко ощущал такой невероятный подъем, что сам собой расплылся в широкой улыбке.       — Мы победили! — заорал справа от него Терри. — Драко убил Волан-де-Морта!       Громогласное синхронное «УРА» раскатом грома прокатилось по внутреннему двору, сопровождаемое бесчисленными хлопками.       Драко услышал знакомый пронзительный свист и обернулся на звук.       Лицо Леви сияло, она улыбалась сквозь слезы, хлопая ему. Энтони стоял рядом, уловив взгляд Драко, показал ему два больших пальца и тоже захлопал.       — Ты знаешь, она великолепна! — воскликнул Терри, положив ему руку на плечо и увлекая за собой к стене, где было посвободнее и их ждали. — Я определенно хочу знать, кто научил ее так драться.       Леви смотрела на Драко таким пронзительным взглядом, в котором теплилось столько любви. Он бросился к ней, наконец-то ощущая ее объятия, в которых так нуждался.       — Я горжусь тобой, Драко, — прошептала Леви ему на ухо. — Ты победил.       Она коснулась его щеки и поцеловала. Драко закрыл глаза, утопая в ее тепле, в нежности ее рук, обнимающих его, и запахе трав.       Они сцепили руки, улыбаясь друг другу. Драко взглянул на правую, шрамы от Непреложного Обета исчезли с тем, как были выполнены все его условия.       — Эй!       Кто-то позвал сзади, Драко обернулся и увидел Поттера, идущего вместе со своими друзьями: Грейнджер, Уизли и Долгопупсом.       — Извините, что вмешиваемся, мистер Малфой, — заговорил Уизли, складывая руки на груди, — но мы хотим прояснить несколько моментов.       Драко сделал жест рукой, готовый слушать.       — Гарри говорит, что ты сделал так, чтобы он смог… смог…       — Вернуться из мертвых, — подсказал Поттер.       — Да, — подхватил Уизли. — Именно. Это так?       — Ну, — протянул Драко, — формально да. Но я не думал, что получится.       — Гарри говорит, что ты сделал так, чтобы он заполучил все три Дара Смерти. Это так?       Драко почувствовал себя как на суде.       — Формально, — откликнулся Драко. — Но я…       — Не думал, что получится, ага, — закончил за него Уизли.       — Рон… — начала Грейнджер, но он поднял ладонь, призывая ее повременить с репликами.       — И ты, Малфой, задумал убить Волан-де-Морта в четырнадцать лет и до сих пор делал все, чтобы идти к этому, зная, что его вроде как должен убить Гарри?       Драко кивнул.       Терри, Энтони, Леви, Невилл, Уизли, Грейнджер и Поттер в одно мгновение разделились на тех, кто был в курсе, и тех, кого услышанное повергло в шок.       — Ничего себе, — восхищенно протянул Терри. — А мы и не знали…       — Никто не знал, — улыбнулся Поттер. — Ну, кроме…       Он многозначительно взглянул на Леви. Она подмигнула ему.       — Мерлин, Гарри, — повернулся к другу Уизли. — Мы можем вернуться назад во времени? Я хочу найти самого себя и дать себе по лицу за то, что считал Малфоя слизняком все эти годы, а он взял и спас тебе жизнь.       Все семеро дружно рассмеялись.       — К сожалению, нет, Рон, — ответил Поттер. — Но вместо этого мы все получили кое-что намного более ценное, а именно отличную возможность познакомиться с самым славным представителем факультета Слизерин, которого я знал — Драко Малфоем. А знать этого человека — настоящая честь.