ВдохВыдох

      Ливень был невероятный. Вода поднялась уже на несколько сантиметров над асфальтом, и потоки ручьями стремились к низинам.       Лондон этим летом не видел такой сильной грозы.       С очередным раскатом грома стеклянные двери здания раскрылись, и с громким смехом наружу под дождь выбежала пара. Он, в строгом дорогом костюме, застегнутом на все пуговицы, и она, в шикарном платье, поблескивающем в свете, льющемся из-за прозрачных дверей.       Оба, не переставая смеяться, добежали до припаркованного новехонького черного Роллс Ройса, он отрыл девушке дверь, помог сесть, сам занял водительское сидение. Хлопнула дверца, и автомобиль с громким ревом мотора уехал прочь, оставляя за собой брызги воды из-под колес.       Драко Малфой, герой войны, получивший Орден Мерлина первой степени в восемнадцать лет за выдающиеся заслуги перед магическим сообществом, а именно победу над Волан-де-Мортом, обрел вместе с этим и титул лорда, который не имел особой значимости в магическом мире, но зато был важен в мире маглов, где тоже оценили вклад Драко Малфоя.       Левенте Гордон Фаррелл, его неизменная спутница, хоть и не имела никаких официальных титулов, но в обществе ее давно называли не иначе чем «леди Малфой», несмотря на то что лорд Драко Малфой в свои двадцать два года был холост.       Магический договор о помолвке между его родителями и родителями Астории Гринграсс был расторгнут по обоюдному решению сторон, и герой Второй магической войны стал самым обсуждаемым человеком в волшебном обществе Великобритании и за ее пределами.       Драко простил отца, но покинул поместье, не желая жить в доме, в котором распоряжался Волан-де-Морт. Тем более особняк уже давно навевал лишь отрицательные чувства, поэтому чета Малфоев продолжала жить там, а Драко перебрался в Лондон.       Новость о том, что Волан-де-Морт был повержен не Гарри Поттером, как все ожидали, а Драко Малфоем, сыном Пожирателя смерти, вызвала огромный резонанс. Многие не понимали, почему произошло именно так, и если Драко не был особо разговорчив с журналистами, то Поттер с удовольствием делился информацией, аргументируя это Драко тем, что лучше пускай они узнают правду от него, чем придумают слухи самостоятельно.       Таким образом волшебный мир узнал, что Гарри Поттер и Драко Малфой с некоторых пор лучшие друзья, а на вопрос, почему Поттер позволил своему бывшему заклятому врагу отобрать у него победу, даже не пытаясь победить самому, Поттер лишь смеялся и говорил, что Драко спас ему жизнь, а это для него намного важнее победы. Тем более, говорил Поттер, Драко Малфой носит звание первого героя совершенно заслуженно. Оставляя прессу в недоумении, Поттер обычно уходил на этом моменте, довольный произведенным эффектом.       Драко сдержал свое обещание и научил Поттера Окклюменции. А заодно и множеству других вещей.       Когда Драко узнал, что Поттер хотел стать мракоборцем, он настоял на том, чтобы тот закончил учебу и сдал ЖАБА. Конечно, Драко приложил руку к дальнейшему обучению Поттера и первым поздравил его с получением нового звания мракоборца.       Сам Драко по окончании войны продолжил работать над тем, чтобы фамилию Малфой воспринимали с намного более положительной стороны. Хотя свержение им Волан-де-Морта дало огромный толчок к тому, чтобы волшебное сообщество в один момент пересмотрело свое отношение ко всей его семье, Драко решил не останавливаться на достигнутом, потому что знал, что это не предел и он может больше.       Ему предлагали посты в Министерстве магии, несмотря на юный возраст, но Драко всем отказывал, даже не аргументируя официально эти решения. Его приглашали на бесчисленное количество интервью, и Драко тоже отказывался, потому что эта слава не влекла его. Но вся магическая Британия хотела знать, кем на самом деле является лорд Драко Малфой, герой войны и победитель самого могущественного темного волшебника, и об этом им рассказывал привыкший к славе Поттер.       Он считал, что общественность имеет право знать, а Драко не стал возражать, потому что Поттер никогда бы не сказал о нем того, чего Драко не хотелось бы.       И они верили.       Были шокированы, когда Поттер рассказывал о своем лучшем друге из Слизерина, уточняли, действительно ли Малфоя Поттер имеет в виду, но верили.       Был еще один человек, который знал Драко еще лучше, чем Поттер, но Левенте Фаррелл была такой неуловимой, что ни одному журналисту не удалось застать ее в одиночестве, чтобы расспросить.       В остальное же время она неизменно сопровождала лорда Малфоя на каждом приеме, светском выходе и званом ужине, которые Драко посещал с такой периодичностью, чтобы его визит считали за честь.       Драко вращался в высших кругах, заняв место Люциуса, но при этом вел себя настолько иначе, что это не могло не повергать в удивление тому, как сын непохож на отца.       Драко ни разу не заговаривал ни о Пожирателях смерти, ни о чистоте крови, ни о былых взглядах Люциуса, и на недоумение СМИ не давал ответы даже Поттер.       Конечно, помимо активной общественной деятельности, которая состояла не только в том, чтобы сидеть в красивом костюме, поедать изысканные блюда и пожимать руки, Драко занимался множеством других дел.       Всем было интересно, какой деятельности решит посвятить себя лорд Малфой после его неоднократных и твердых отказов принять пост в Министерстве магии. Некоторые полагали, что он не станет работать, а жить будет на наследство или немалое фамильное состояние. Но те, кто хорошо знал Драко, никогда бы так не подумали, потому что он никогда бы не пошел по стопам отца.       Поэтому, когда Драко основал в Лондоне компанию, названную его фамилией, общественность была шокирована в очередной раз.       У маглов это называется «бизнесмен», и никто бы никогда не подумал, что Драко выберет такой род деятельности.       Стремительно поползли слухи, что сын наследника Малфоев ведет теперь дела с маглами ради денег и выгоды, и после этого Драко дал единственное интервью.       — Да, это правда, но ни деньги, ни выгода не стоят для меня на первом месте, — сказал тогда Драко. — Компания «Малфой Лимитед» выходит за рамки магического общества, и я не вижу в этом причин для осуждения. Работа в Министерстве магии видится мне настолько ограниченной, что я даже не рассматривал себя в этом месте. Мир вокруг нас не стоит на месте, и мы должны так же приспосабливаться к этим изменениям. Я не призываю следовать моему примеру и тем более нарушать Статут о секретности, но, если я знаю, что могу сделать что-то хорошее как для магов, так и для маглов, почему я должен лишь запирать себя в крохотном министерском кабинете под землей, когда можно подниматься к небу?       Это небольшое высказывание еще долгое время украшало первые полосы волшебных газет. Драко дал такой исчерпывающий ответ, что всякие слухи прекратились сами собой. Просто потому, что лорда Малфоя уважали, не смея даже подумать о нем как о предателе крови.       Очень многих заставили задуматься его слова.       Маги все время жили бок о бок с маглами, но мысль о превосходстве одних над другими довела магическую часть Британии до войны несколько раз. И если Драко Малфой, один из самых чистокровных волшебников, считает взаимодействие с немагическим миром выходом за пределы и открытием новых высот, то, глядя на него, трудно было не прислушаться к тому, что он говорит.       К 2004 году компания «Малфой Лимитед» разрослась до размеров корпорации с ее основателем во главе. Корпорация имела влияние на все ключевые сферы магловского мира, такие как производство чая, виски, автомобилестроение, авиация, финансы и международные отношения. В магическом мире Драко Малфой создал несколько филиалов частных мракоборческих агентств и медицинских центров, где работали целители самого высокого уровня.       Малфой был нацелен прежде всего на качество услуг и продукции, продающейся под его именем, предлагая вместе с этим более выгодные цены, если речь шла о покупке, и условия, если о сотрудничестве.       Таким образом, фамилия Малфой теперь стабильно ассоциировалась с наивысшим качеством, при этом широкодоступным, чем Драко заслуживал еще большее уважение.       Примечательно, что отец никогда не учил Драко вести бизнес, да и вообще не дал ему никаких навыков зарабатывания денег, потому что полагал, что сыну это не понадобится. Но Драко оказался умным и хватким предпринимателем, обладающим каким-то внутренним чутьем, что позволяло ему достичь огромных финансовых успехов и не только.       Драко говорил, что имел не такой уж и большой стартовый капитал, все же полноправным владельцем семейного золота на тот момент был Люциус, но Драко распорядился этими деньгами совсем по-другому, чем так, на что обычно тратил отец.       И, как оказалось, не прогадал.       Драко несколько раз подчеркивал, что для него доверие и репутация имеют не последнее значение, это говорило о том, что лорд Малфой ведет свои дела с абсолютной честностью как с магами, так и с маглами.       Его деловые партнеры отзывались о Драко как о человеке исключительной честности и с невероятной деловой хваткой, ведь не секрет, что недостаточно лишь вложить кучу золота в свое дело, нужно еще и уметь правильно его вести, а судя по тому, каких успехов достиг наследник рода Малфоев, выводы напрашивались сами собой.       Подчиненные рассказывали, что в рабочей сфере Драко Малфой держался достойно, никогда не опускался до оскорблений или повышения тона и лично рассматривал каждый вопрос, который поступал к нему от работников.       Драко возглавлял корпорацию и являлся директором, был ответственен за ведение дел и управление компанией. Но по закону он не мог вести отчетную документацию, и за это отвечал секретарь, кем и являлась Левенте Фаррелл. Она была его правой рукой, первым помощником и вторым человеком в корпорации Малфой Лимитед после ее основателя.       Когда журналисты расспрашивали у Поттера про нее, он отвечал, что Драко считает тот день, когда познакомился со своим секретарем, самым удачным в своей жизни. Поттер со смехом добавил, что Драко как-то обмолвился, что ведение этих чудовищных объемов отчетности и документации считает настоящим сумасшествием, и секретарь «Малфой Лимитед» по сути, выполняет работу намного более тяжелую, чем ее директор.       За этим последовал вопрос, почему они до сих пор не женаты, ведь не секрет, что Драко Малфой знаком с Левенте Фаррелл уже более восьми лет и появляется абсолютно везде в ее обществе.       — Как вы знаете, мистер Малфой — человек довольно широких взглядов, — отвечал Поттер. — Я могу предположить, что он считает узы брака слишком «приземленными».       — Что вы имеете в виду? — удивился волшебник, бравший интервью.       — Разве чтобы любить человека, обязательно на нем жениться? — вкрадчиво улыбался Поттер.       Роллс Ройс остановился на светофоре. Ливень уже прекратился, и красный огонек отражался на мокром асфальте. Ручейки бежали у бордюра, вокруг было ни души, уже было далеко за полночь.       Оконные стекла автомобиля опустились, и в салон хлынул свежий августовский воздух, наполненный запахом дождя.       — Больше никаких приемов в этом месяце, — Драко отбросил со лба еще влажные волосы.       — Я помечу это в твоем графике, — улыбнулась Леви.       Драко потянулся левой рукой и убрал с ее лица прядь, выбившуюся из прически, пока Леви бежала к автомобилю.       Красный упорно застыл на светофоре, Драко нетерпеливо постукивал пальцами по рулю в такт песне. Он повернулся к Леви снова, с ухмылкой прибавил громкости и поднял ногу с педали тормоза. Автомобиль медленно покатился вперед.       — Иногда я жалею, что научила тебя водить, — произнесла Леви, зная, что сейчас произойдет, но Драко лишь взял ее за руку, оставляя правую на руле.       Красный на светофоре сменился желтым.       — Брось, тебе же нравится, — улыбнулся он и нажал до отказа на педаль газа.       Автомобиль взревел и сорвался с места, едва загорелся зеленый. Леви вытянула руку из открытого окна, ее заливистый смех утонул в громкой музыке и реве мотора, несущего их вперед.       У дома Драко припарковался достаточно тихо, чтобы не привлекать внимания давно уже спящих соседей своим появлением.       Он жил на такой же высоте, где и работал, квартира находилась на таком же этаже, что и его кабинет в здании «Малфой Лимитед». И хотя на работу он обычно приезжал на автомобиле, а до кабинета трангрессировал, то домой стандартно добирался с помощью лифта.       Бросив ключи, Драко только сейчас отпустил руку Леви с тех пор, как подал ее, чтобы помочь выбраться из автомобиля. Леви скидывала туфли, опустившись на небольшой диванчик в прихожей.       — Я наберу тебе ванну, — сказал Драко, улыбнувшись, когда заметил, как она умело расправляется с замысловатой застежкой, и прошел по свободному светлому коридору.       Здесь было просторно. Драко хотел, чтобы их квартира была как можно больше, ведь предыдущее жилье Леви отличалось довольно ощутимой теснотой, если не брать во внимание палатку, в которой они провели несколько месяцев.       Драко отказался от вычурного стиля, в котором было оформлено поместье Малфоев, этим он насытился в детстве до тошноты, но хотел избежать этого душащего нарочитого уюта. Поэтому квартира была очень просторной, с большими окнами, которые Драко почти никогда не зашторивал, и обставлена максимально лаконично, тем не менее со вкусом, присущим ему одному.       И здесь не было ни одного растения.       Когда Драко спросил, почему Леви не хочет поместить сюда хотя бы небольшой цветок, она ответила, что сейчас совсем другое время и она оставила все увлечения позади, в воспоминаниях, где остался дом, в котором она выросла.       Но Драко все же сделал немного по-своему, и в их квартире постоянно в вазах стояли живые цветы.       — Помоги, пожалуйста.       Леви неслышно пришла к нему, ступая босыми ногами по мягкому бежевому ковру, покрывающему часть пола в немаленькой ванной комнате, когда ванна была почти заполнена.       Она повернулась к нему спиной, Драко убрал темные пряди из ее прически вперед и расстегнул молнию. Струящаяся черная материя упала к ногам.       — Залезай, — Драко закрыл кран и подал Леви руку, чтобы она забралась в ванну. После этого он бережно расстегивал многочисленные мелкие заколочки и откладывал их на стеклянный столик рядом, освобождая локон за локоном.       — Ты делаешь это так часто, что можешь уже пробовать на скорость и с закрытыми глазами, — усмехнулась Леви.       — Да… — отрешенно выдохнул Драко. С прошлого раза, как он разбирал ее прическу, в ее волосах прибавилось серебристых прядей.       Он сел на пол и положил подбородок на бортик мраморной ванны, глядя на Леви. Темные волосы струились по ее плечам, скрываясь в медленно тающей пене. Над водой еле заметно поднимался пар, и щеки девушки налились румянцем.       — Ты чего? — обеспокоилась она, заметив погрустневший взгляд Драко.       — Ничего, — он заставил себя улыбнуться. — Просто люблю тебя очень.       — И ты знаешь, что это взаимно, — Леви, усмехнувшись, посадила на кончик его носа немного пены.       Она провела мокрой рукой по его волосам и принялась поглаживать его лицо с легкой щетиной. Драко сомкнул веки и, закусив губу, улыбнулся уголком рта.       — Знаю.       — Вот и не грусти.       Драко открыл глаза. Леви смотрела на него тем же глубоким взглядом, который он знал очень хорошо. Она никогда не скрывала своей любви, когда смотрела на него, где бы они ни находились. Драко знал, что этот огонек, зажженный им в ее глазах однажды, больше уже никогда не погаснет.       Полумесяц покоился на ее влажной груди, в капельках и пене.       Прежде чем вернуть Бузинную палочку в гробницу Дамблдора, два ее последних владельца взяли себе право применить по одному заклинанию.       Поттер использовал один из Даров Смерти, чтобы починить свою волшебную палочку из остролиста. А Драко, зная, каким могуществом она обладает, всего лишь направил ее на Леви и произнес:       — Вулнера Санертур.       Трех раз произнесенного заклинания и правильного движения, сопровождающего его, оказалось достаточно, чтобы рана, нанесенная Убивающим заклятием Волан-де-Морта, была залечена без следа лучше любой бадьяновой мази.       И теперь на теле Леви остался лишь один шрам на щеке, который, к сожалению, уже нельзя было исправить ничем.       — О чем задумался? — поинтересовалась Леви, и Драко осознал, что уже пару минут смотрит в пространство с отсутствующим выражением лица. — Опять?       Драко кивнул. Он не скрывал от нее ничего.       — Драко, — вкрадчиво протянула Леви, сжимая его руку. — Я пока не собираюсь умирать. Я очень не хочу, чтобы пришлось вести тебя по врачам, поэтому прошу тебя успокоиться.       Только несколько человек из самого близкого окружения лорда Драко Малфоя знали о последствиях, которые ему принесла за собой война. И всем им хватало ума молчать об этом.       Но Леви знала лучше всех, потому что чувствовала, что с Драко происходит, и знала, как сильно он боялся потерять ее еще раз.       — Послушай, — Леви заглянула Драко прямо в глаза. — Тебе двадцать два года, ты — герой войны и один из самых богатых людей Британии, тебя уважают, обожают и почитают, нет, не перебивай, — она заметила, как он разомкнул губы, чтобы что-то вставить. — Я знаю, что ты скажешь. Зачем мне все это, если не будет тебя. Только давай ты не будешь думать об этом сейчас. Нам обоим не нужно, чтобы это превратилось в фобию. Я же здесь, — Леви потрясла его руку, — видишь? Если ты будешь жить в своем страхе, то упустишь момент, который происходит сейчас. Думаешь, я не боюсь тебя потерять? Иногда мне кажется, что ты специально гоняешь побыстрее, в надежде, что мы оба разобьемся и умрем в один день, и, пожалуйста, я очень надеюсь, что тебе просто нравится быстро ездить. Я же тоже понимаю, что чем сильнее любовь, тем сильнее страх потерять ее. Когда-нибудь и ты, и я умрем, и Уэйн умрет, и Гарри, и все наши друзья, но я не думаю о том, что я буду чувствовать, потому что сейчас еще рано и незачем отравлять себе мозг этим ядом. Ты понимаешь меня?       Драко крепче сжал ее ладонь и кивнул.       — Вот и славно.       — У тебя…       — Что, еще больше седых волос? — рассмеялась Леви. — Я знаю. Я могла бы их закрасить, но не стану. По-моему, смотрится прикольно.       — Ты так спокойно к этому относишься? — удивился Драко. — Лично мне больно за этим наблюдать.       Он думал, что она отмахнется или отшутится, но Леви не стала.       — И ты уже не мальчик, — она провела кончиком пальца по его морщинкам. — Мне тоже больно, но мы должны принять это. И гордиться! — воскликнула она, убирая руку. — Опыта у нас больше, чем у пятидесятилетних, а заслуг за плечами — у-у…       Она присвистнула. Драко засмеялся.       — Не переживай, — Леви улыбнулась. — Относись к этому проще. Я с тобой, рядом каждый день, ты всегда знаешь, где меня найти, а если меня не будет поблизости, когда тебе снова станет грустно, ты же знаешь, что делать?       — Знаю, — кивнул Драко. — Я же сам тебя этому учил. Вдох-выдох.       Из коридора донесся дверной звонок.       — Я схожу, — Драко поднялся на ноги и прошел к двери, оставляя Леви одну.       Это оказался Поттер. Обернувшись через плечо, Драко бросил взгляд на часы, озадаченно хмыкнул и принялся открывать дверь.       Поттер был до нитки мокрый, вероятно, ливень возобновился.       — Извини, что так поздно. Я зайду? — он помедлил у порога, выжидающе смотря на Драко.       — Скорее рано, — усмехнулся он. — Ты бываешь у меня так часто, что тебе уже давно не нужно мое разрешение, — и все же добавил: — Входи.       Поттер повесил дорожную мантию, снял ботинки, оставляя за собой мокрый грязный след на чистейшей плитке, и растрепал непослушные волосы.       Драко порадовался, что он наконец отучил гриффидорца от привычки волноваться о мнимых неудобствах, которые он якобы приносит своими поздними визитами, бесконечно извиняясь, что из-за работы не может приходить раньше. Да и Драко привык, что Поттер нередко появляется после вызовов в таком виде, что разговоры шли уже не о грязи с его ботинок, а о том, сколько стаканов виски понадобится на этот раз.       — Я бы пришел раньше, — сказал Поттер, проходя перед Драко в столовую, совмещенную с кухней, и сел на один из высоких стульев за барной стойкой.       — Опять заловили? — улыбнулся Драко, запрыгивая на столешницу кухонного гарнитура.       — Ага, — кивнул тот, и, заметив вазочку, потянулся к ней. — О, мои любимые!       Драко не сдержал улыбки, глядя, как Поттер накидывается на имбирные печенья в форме сердечек, которые готовила Леви. Зная, как они ему нравятся, она следила, чтобы вазочка никогда не пустовала.       Драко смотрел, как печенья исчезают одно за одним, и не прекращал улыбаться. Было по-особенному приятно наблюдать, что Поттер чувствует себя здесь как дома.       — Может быть, тебя покормить? — осведомился Драко, еле сдерживая смех.       Поттер нередко приходил с работы больше голодный, чем уставший.       — Давай, — с энтузиазмом закивал Поттер, отодвигая полупустую вазочку.       Драко спрыгнул с гарнитура и принялся доставать из холодильника продукты.       — Изматывающий был день, — говорил Поттер за его спиной. — Сначала Джоннатан со своими саморассеивающимися чарами, разбирались до самого вечера, после этого Фиби с командировкой, а на сладкое сова сверху, ну, ты понимаешь, это редко сулит нечто приятное, — Поттер горько усмехнулся.       — Виски? — спросил Драко, обернувшись через плечо.       — Чаю, — ответил Поттер.       — Значит, все не настолько плохо. Министерство — все же не такая безнадежная дыра?       Поттер рассмеялся.       — Более-менее, — отозвался он. — Не хватает порядка, как у тебя, но даже Кингсли не удается пока наладить все внутри. Слишком мало времени прошло после развала. И ты знаешь, несмотря на это все, это работа, о которой я мечтал, и я люблю ее.       Драко знал.       А на вопросы журналистов почему Поттер не работает в мракоборческом агентстве, принадлежавшем корпорации «Малфой Лимитед», он отвечал, что мистер Малфой предпочитает разграничивать дружеские и рабочие отношения, и добавил, что у Малфоя ему работать было бы слишком легко, а Министерство магии, только-только оправляющееся после тотального развала, видится ему хоть и непростым, но интересным местом.       А когда поступил вопрос, почему тогда первым ассистентом Драко является девушка, с которой он в отношениях уже седьмой год, то Поттер с улыбкой сказал, что Драко Малфой и Левенте Фаррелл никогда не были друзьями, как всегда, оставляя после своих слов пространство для дальнейшего глубокого размышления.       — Они до сих спрашивают, почему я не работаю у тебя, — Поттер вгрызался в отменно прожаренный стейк, который подал Драко.       Сколько он ни пытался привить Поттеру какие-то манеры, это так и не удалось, потому что Поттер всегда говорил, что отсутствие титула освобождает его от необходимости сидеть перед тарелкой с лицом, достойным королевского приема, и не упускал случая подшутить над Драко, игнорируя весь спектр столовых приборов, которые Драко сервировал. Однажды Драко поставил лишь тарелку и ничего более, и Поттер, не растерявшись, принялся есть руками. После этого оба сошлись на одной лишь вилке, зная еще со школы, что если не договорятся, то любое противостояние может длиться вечно, преисполненное всяческими изощренными приемами.       — Думают, что я дурак, раз тружусь обычным рядовым мракоборцем в Министерстве, а не сижу начальником филиала в «Малфой Лимитед».       — Наверное, кто-то подсмотрел, как ты ешь после работы, — рассмеялся Драко. — И теперь пресса считает, что Гарри Поттер пашет так много, что едва успевает поесть один раз в день. Я всегда говорил, что ты слишком много общаешься с журналистами. Неудивительно, что они все время шляются за тобой.       — Ничего, — отмахнулся Поттер. — Я не позволяю им наглеть. Если бы я молчал, один Мерлин знает, какие слухи бы сейчас ходили. Ты случайно не думал открыть пару ресторанов? — прибавил Поттер, поддевая вилкой последний кусок стейка. — Невероятная вкуснятина. Я в жизни не ел ничего вкуснее.       — Смотри, чтобы Уизли не узнал об этом, — усмехнулся Драко.       Двое из Золотого трио, Уизли и Грейнджер, оказались без таких же заморочек, как у Драко, и поженились в начале этого лета, а сейчас оба нежились на берегу Средиземного моря.       Рональд не отказался от своего увлечения готовкой, которое раскрыла ему Леви еще во времена их путешествия с палаткой, и у четы Уизли главным по кухне, к немалому удовлетворению Гермионы, был именно он.       — Ты был голоден, поэтому преувеличиваешь. А насчет ресторанов я подумаю.       Это высказывание было лишь теоретическим, Драко не ставил главной целью своей деятельности зарабатывание денег и регулярно отправлял их внушительную часть на благотворительность, например, в больницу святого Мунго. Точно так же Поттер никогда не общался с прессой ради славы.       Расправившись со стейком под ягодным соусом и гарниром из овощей, Поттер принялся за чай, уже без всяких препятствий продолжив разбираться с любимыми имбирными сердечками.       Драко опустился на другой стул напротив Поттера и наблюдал, как печенюшки исчезают из вазочки.       Что бы сказала Леви тогда, летом перед пятым курсом, зная, что через несколько лет Поттер снова будет сидеть у нее дома и трущить печеньки?       — Чего же ты не женишься? — внезапно спросил Драко, и Поттер застыл с чашкой на полпути ко рту.       — А что, надоело кормить меня и хочешь поскорее сплавить на руки к той, что будет обхаживать меня вместо тебя? — рассмеялся он. — Малфой, — невероятно серьезно сказал Поттер, поставив чашку и даже вернув надкусанное печенье обратно в вазу, — ты знаешь меня не хуже, чем я тебя, и задаешь такие вопросы? Мне казалось, ты умный парень. Ты же помнишь, мы нечто подобное уже обсуждали один раз.       — Помню, — отозвался Драко, подпирая подбородок рукой. — Но с того разговора прошло достаточно времени, чтобы твое мнение могло измениться. А ты до сих пор даже не пытаешься никого найти.       — Я много работаю…       — И ты мне это говоришь? — воскликнул Драко с усмешкой. — Ты прав, Поттер, я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы передо мной ты не смог прикрыть работой полное отсутствие личной жизни и тотальное нежелание предпринять хоть одну попытку это наладить. В чем дело? С тех пор как два твоих лучших друга поженились один на другом, ты почти каждый вечер проводишь здесь, потому что не хочешь оставаться один в своем пустом жилище. Не хочешь торопиться и заводить семью, начни хотя бы с девушки, чтобы она скрашивала твое одиночество.       — С девушки? — задумчиво переспроси Поттер, собирая пальцем крошки на барной стойке. — Подумай, Малфой, и скажи, смогу ли я найти хотя вполовину такую, как у тебя?       Драко ошарашенно разомкнул губы. Поттер удовлетворенно хмыкнул, наблюдая за его реакцией.       — То-то же. Мое мнение не изменилось с той ночи, я и в этот раз скажу, что не вижу смысла даже пытаться, потому что ни одна девушка не сможет полюбить меня так же сильно, и второму человеку просто не может повезти, как тебе.       — И только лишь из-за этого нужно всю жизнь быть одному?       — Я и не один, — улыбнулся Поттер. — У меня к тебе встречный вопрос, Малфой: почему не женишься ты?       Драко помедлил, вроде бы задумавшись.       — Не хочешь отвечать? — заметил Поттер. — Давай тогда отвечу я. Потому что я знаю, почему вы до сих пор не сделали это, и никакая болтовня про приземленность и ограничения здесь ни при чем. Просто вы оба знаете, что вы и есть моя семья, а если поженитесь, я утрачу вас так же, как Рона и Гермиону. Я прав?       Он пристально вглядывался в лицо Драко, но едва тот открыл рот, Поттер снова заговорил сам.       — Не отвечай. Мне незачем винить тебя в том, что до сих пор остались вещи, о которых тебе трудно сказать вслух. Главное, что я это знаю.       Он вернул печенье в руку и продолжил чаепитие.       — А разве это плохо? — спросил Драко. — Ты тоже никогда не озвучивал, как сильно хочешь и семью, и детей, но все равно предпочитаешь работу, потому что считаешь, что нет такого человека, который полюбит тебя, и боишься пробовать. И ты приходишь сюда, потому что тебе одиноко в собственном доме, а здесь Леви, которая чует твое одиночество и продолжает печь для тебя это печенье, потому что знает, как тебе необходимо чувствовать, что тебя она любит тоже.       — Это совершенно другая любовь, — ответил Поттер. — И ты это прекрасно понимаешь.       — И что? Со мной всегда все было однозначно. А вот с тобой все было не так просто.       — Что ты хочешь сказать? — Поттер нахмурился.       — Да то, что она носит это кольцо так, словно его и нет, и не поднимает тему женитьбы намеренно. И теперь ты мне ответь, Поттер, какие чувства могут заставить человека делать нечто подобное по отношению к тебе, если не любовь? Потому что она бы уже миллион раз спросила, когда по закону станет носить мою фамилию, если бы не любила тебя и не считала семьей.       Поттер вздохнул и устало сомкнул веки.       — Знаешь, от этого не легче. Порой мне кажется, что лучше бы она меня ненавидела.       Драко чувствовал, как подходило время для виски. Из ванной больше не доносились звуки льющейся воды.       — Брось, — сказал он. — Наоборот, тебе не нужно переживать, что мы с ней замкнемся друг на друге, как Уизли, выкинув тебя из этого круга. — Хочешь — перебирайся сюда насовсем.       — Ты все же спроси у нее, — вместо ответа сказал Поттер.       — Только если ты тоже спросишь, — улыбнулся Драко.       — Что? Ты что, сдурел? — опешил он.       — Если хочешь, чтобы я это сделал, сделай то же самое.       — Малфой, ты с ума сошел? — Поттер распахнул глаза. Усталости как не бывало. — Вообще-то это твоя невеста.       — Официально мы не помолвлены, — улыбнулся Драко.       — Да плевать, она носит твое кольцо, и это твоя девушка.       — Девушка — это слишком приземленное слово, — невозмутимо протянул Малфой. — Левенте мне не девушка.       — Да хватит болтать, — то ли со злости, то ли от непонимания, шутит Драко или нет, выпалил Поттер. — Как ты можешь думать, что я когда-либо…       — Эй, лига мертвецов!       В арке, соединяющей коридор и столовую, появилась Леви. Она прошла босиком по плитке к Поттеру и, обняв его, чмокнула в щеку, щекоча влажными волосами.       — Ты сегодня позднее, чем обычно, — она наливала себе чай, повернувшись к ним спиной. — Драко покормил тебя?       Поттер не отрывал взгляда от Драко и помотал ему головой. Малфой с улыбкой кивнул в ответ.       — Гарри? — Леви повернулась к барной стойке, размешивая чай ложечкой.       — Малфой хочет кое-что спросить, — сказал Поттер, и Леви бросила на него заинтересованный взгляд.       — Вот как? И что же?       — Я спрошу, но Поттер должен задать свой вопрос сразу же после меня, — ухмыльнулся Драко, делая упор на последние четыре слова, не оставляя гриффиндорцу путей для отступления.       — Эм-м, — озадаченно протянула Леви. — Хорошо.       Драко заметил, как Поттер еле видно еще раз помотал головой.       — Левенте, хочешь мы поженимся? — с улыбкой спросил Малфой. Леви забыла о чае, замерев с ложкой в руке, и Драко многозначительно протянул: — Поттер?       Леви мгновенно перевела взгляд на него, и Поттеру не оставалось никакого другого выхода.       Поттер хотел сказать, что у Малфоя уже начала съезжать крыша, и что ему никогда не приходилось говорить ничего подобного, но не мог вымолвить ни слова. Чувствуя себя так, словно его застали врасплох, Поттер видел боковым зрением, как Малфой ухмыляется, загнав его в угол, но выжидающий взгляд Леви окончательно выбивал остатки самообладания.       — Леви, а ты… — Поттер чувствовал, как некое подобие школьной ненависти к Малфою просыпается где-то внутри за то, что он заставил его сделать.       — Что, Гарри?       Он знал, как Драко не хотел задавать этот вопрос. Но все же спросил, и сейчас он обязан сделать то же самое, как бы сильно ни противился этому.       И все же у Малфоя язык был лучше подвешен, да и Поттеру было труднее, хотя бы потому, что Леви была его лучшим другом, но, раз уж он фактически собирался делать предложение, нужно было сделать это хотя бы из приличия достойно.       — Ты выйдешь за меня?       Он не верил, что эти слова только что сорвались с его губ.       Леви попеременно смотрела то на улыбающегося Драко, то на совершенно побледневшего Поттера с невероятно потерянным видом.       — Ну, что скажешь? — спросил Драко.       И тут Леви сощурила глаза.       — Уже надрались да? — тихо спросила она. — Гарри, почти каждый раз, как ты приходишь, дело не обходится без пары стаканов.       — Почему сразу надрались? — почти обиженно переспросил Малфой. — И ты знаешь, что пить в одиночку — уже алкоголизм. Я лишь любезно составляю компанию.       — Вы задаете очень странные вопросы, — произнесла Леви. — Я надеюсь, вы не смеетесь надо мной, потому что не может быть, чтобы вы оба в одночасье лишились сознательности, если действительно трезвы.       — Это вполне нормальные вопросы, — уже без улыбки сказал Драко. — У каждого из нас были причины его задать.       — Ты-то понятно, — Леви кивнула Драко. — Вроде не шутишь. Ну а ты?       Она вцепилась пронзительным взглядом в Поттера, хотя он знал, что она ни за что не станет читать его мысли.       — Я тоже не шучу, — сказал Поттер. И, посчитав, что все равно дело оказалось безнадежным, продолжил: — Я хотел, чтобы Малфой спросил, а он сказал, что не станет, если я не сделаю того же. Я посчитал, что ему следует поинтересоваться у тебя.       — И вы оба решили, что будет лучше повесить это на меня? — спросила Леви, обводя ложечкой обоих парней. — Хотите знать, что я отвечу? Конечно, я выйду за Драко, — сказала она, и Поттер с ликованием посмотрел на Малфоя. — После того как женится Гарри.       Она продолжила помешивать чай, а Драко повернулся к Поттеру.       — Видишь?       — Зря ты заставил бедного измотанного мракоборца спрашивать это, Драко, — Леви поставила на барную стойку чашку, — поэтому я посижу здесь.       Она села рядом с Поттером напротив Драко и уставилась ему в лицо.       — Глупости, — произнес Поттер, глядя на свою чашку. — Зачем вы это делаете из-за меня?       — Ничего не глупости, — возразила Леви. — Ты журналистам тогда все правильно сказал. Что мы с Драко упускаем? Брак — это всего лишь формальность, а чувства намного важнее. Скорее уже это ты глупишь, Гарри, упуская возможность завести семью.       — Вы моя семья, — сказал он.       — Настоящую семью, Гарри. С детьми и прочими прелестями жизни.       — Чтобы завести детей тоже необязательно жениться, — парировал он. — И мы все трое знаем отличный пример.       — Пусть так, — сказал Драко, — но знаешь, Поттер, хоть мы и волшебники, но без женщины все равно детей ты не получишь.       — Ладно, — сдался Поттер. — Я что-нибудь решу с этим. Просто не хочу, чтобы из-за меня вы что-то теряли.       — А мы не хотим, чтобы ты чувствовал себя одиноко из-за нас. Ничего мы не теряем, — заверила Леви. — Откуда вообще такие мысли? Мы все давно и хорошо знаем, как друг к другу относимся, мы все обрели лучших друзей и любимых людей, не важно, какого рода эта любовь.       — Эй, — окликнул Драко, и Поттер поднял к нему голову. — Она дело говорит. Хватит думать об этом слишком серьезно. В жизни и так множество вещей, о которых придется поволноваться, не стоит придумывать себе еще больше.       — К слову, об этом, — сказал Поттер. — Вообще я пришел за советом. Они хотят, чтобы я занял место МакГонагалл.       — Что-то они долго решались, — произнес Драко и на непонимающий взгляд Поттера пояснил: — Мы уже давно ждем, что тебе сделают такое предложение. После поста министра магии это было вполне ожидаемо.       — Правда? И что вы думаете?       — Черт, Поттер, это тебе предложили стать директором Хогвартса, а не нам, — воскликнул Драко. — Этот вопрос адресован тебе.       — Да мне едва двадцать два стукнуло, — ответил Поттер. — Какой из меня министр магии? Да и потом я слишком молод, чтобы у меня в подчинении были такие профессора, как МакГонагалл, Флитвик и остальные, к кому я ходил, когда сам был мелкий.       — Тебя учил Дамблдор, — сказала Леви, — а это уже немало значит. У тебя какие-то сомнения?       — Конечно у меня сомнения, — произнес он. — Вдруг у меня не получится?       — Вот у меня нет сомнений, — улыбнулся Драко. — Я уверен, ты будешь крутым директором. Ты всегда считал Хогвартс своим домом. Там все те, кто растил тебя и любил. Тем более ты не такой болезненный до воспоминаний, как я. И ты не забыл? На нем все еще лежит твоя защита, которую ты воздвиг, когда принес себя в жертву за замок.       — По-моему, мне кажется, что ты все же хочешь от меня избавиться, — с притворным недоверием протянул Поттер.       — Я тоже люблю тебя, дружок.       — Хорошо, я напишу им, что согласен, — Поттер встал со стула. — Если Драко Малфой говорит, что нужно, я послушаюсь, ведь вся Британия наслышана, какое у него чутье на успешные решения. Но обещайте мне, — произнес он, завидев, как Драко и Леви тоже поднялись, готовые поздравить его, — обещайте, что больше не будете отказываться, когда вас позовут в очередной раз читать лекции в Хогвартсе.       Эта просьба была обращена в равной степени и к Драко, и к Леви, но ответа Поттер ожидал от Малфоя, зная, как он не любит места, связанные с плохими воспоминаниями.       — Мы обещаем, — улыбнулся он. — А теперь прошу принять мои поздравления, профессор Поттер.       С этими словами Драко со своей душой сгреб Поттера в охапку, Леви присоединилась к этому душевному объятию, и все трое сплелись в тесный, громко смеющийся комок, где каждый из них делил с остальными одно на всех общее чувство — счастье.