On two fronts

«Василий здесь. Значит игра началась». Мы медленно спустились по склону и остановились перед войском. Несмотря на белых лошадей и яркие знамена, наша процессия из блудных гришей и потрепанных пилигримов уже не казалась такой величественной. Николай вывел своего коня вперед, и его брат поехал ему навстречу. Он сидел в седле с прямой спиной и буквально излучал надменность и величие. На его фоне Николай выглядел невероятно юным. Встреча обошлась без слез и шумных приветствий. Принцы просто спешились, пожали друг другу руки и коротко обнялись. Василий окинул взглядом нашу свиту и многозначительно посмотрел на Алину. – Так эта девчонка, по твоим заверениям, и есть заклинательница Солнца? – Николай поднял брови. Лучшего вступления для разговора и не придумаешь. – Это легко доказать. – он кивнул ей. Девушка подняла руки и призвала пылающую волну света, хлынувшую на собравшихся солдат каскадом нарастающего жара. Они вскинули руки и отпрянули, а лошади испуганно заржали. Василий присвистнул. – А ты без дела не сидел, братец. – Ты себе даже не представляешь насколько, Вася, – любезно ответил Николай. Услышав уменьшительное от своего имени, Василий чопорно поджал губы. – Не ожидал встретить тебя в Ос Альте, – продолжил Николай. – Думал, ты будешь на скачках в Карьеве. – Я и был. Моя чалая отлично себя показала. Но, услышав о твоем возвращении, я поспешил назад – не мог тебя не встретить. – и вот наступил тот момент когда Василий наконец заметил меня. Я натянула на лицо свою самую милую улыбку и приветственно помахала ему рукой. – И я безмерно рад, что мой дорогой брат сумел вернуть мамину любимицу обратно. И мою. – Как мило, что ты приехал, несмотря на все хлопоты. – от комментариев по поводу моего возвращения принц воздержался. – Возвращение принца – большое событие, – ответил Василий. – Даже младшенького. – Мы, младшенькие, научены довольствоваться тем, что имеем, – ответил он. Затем окликнул солдата, стоящего по стойке смирно в одном из рядов. – Сержант Печкин, я помню вас по халмхендской кампании. Я так понимаю, ваша нога уже в порядке, раз вы стоите тут, как каменная глыба. На лице сержанта проступило удивление, но он почтительно ответил: – Так точно, мой царевич. – Достаточно просто «ваше превосходительство», сержант. В этой форме я офицер, а не принц. – Губы Василия снова дрогнули. Как и большинство детей из дворянских семей, он формально получил почетное звание и прошел военную службу в уютной офицерской палатке, далеко от линии фронта. Но Николай служил в пехоте. Он заслужил свои медали и звание. Царица неоднократно жаловалась на этот поступок сына. – Так точно, ваше превосходительство, – ответил сержант. – Дает о себе знать только в дождливую погоду. – Тогда, надо полагать, фьерданцы ежедневно молятся о бурях. Насколько я помню, вы положили конец страданиям многих из них. – Помнится, вы были заняты тем же, ваше превосходительство. – солдат улыбнулся. Я чуть не хмыкнула. Всего парой фраз Николаю удалось отобрать бразды правления у брата. Сегодня, когда солдаты соберутся в тавернах Ос Альты или усядутся за карты в казармах, они будут говорить именно об этом: о принце, запомнившем имя рядового солдата, о принце, сражавшемся с ними плечом к плечу, позабыв о своем богатстве и родословной. Николай всё же не дурак. Он только что продемонстрировал Василию, что пусть он и младший сын, но так просто не отступит. Поддержка от простого народа пока что всецело принадлежит ему. – Брат, – обратился Николай к Василию. – Предлагаю поехать во дворец, чтобы поскорее поприветствовать народ. У меня есть керчийское виски, которое давно пора бы выпить, и я хотел посоветоваться с тобой насчет жеребца, которого приметил в Кеттердаме. Мне сказали, что он – отпрыск Дагреннера, но я в сомнениях. – Василий попытался скрыть свое любопытство, но тщетно. – Дагреннера? А у них были подтверждающие документы? – Поехали, и посмотришь. Все еще с выражением недоверия на лице, Василий обменялся парой слов с одним из командиров и отточенным движением запрыгнул в седло. Братья заняли свои места в начале колонны, и наша процессия снова двинулась в путь. Этим заявлением он только что окончательно добил своего брата, показав его солдатам, что на самом деле Василия интересует виски, лошади и девушки. Когда мы приблизились к столице, я наконец увидела, о чем говорили гости графа Минкова. Вокруг стен вырос палаточный городок, а перед воротами ждала длинная очередь людей. Некоторые спорили со стражниками, наверняка требуя пропустить их. На старых зубчатых стенах стояли вооруженные дозорные – хорошая мера предосторожности для воюющей страны и грозное напоминание людям внизу сохранять порядок. Естественно, ворота распахнулись перед принцами Равки, и процессия без заминок продолжила движение через толпу. Многие палатки и фургоны были помечены грубо нарисованными солнцами, и когда мы проезжали через временный лагерь, я услышала уже знакомые крики: «Санкта-Алина!» Я не обращала на паломников особого внимания. Теперь мои мысли занимала предстоящая встреча и размышления о дальнейших планах. Оказавшись внутри, наша процессия поползла еще медленнее. Нижний город был набит до отказа, тротуары полнились людьми, стекающимися на улицу, что сильно мешало нашему продвижению. В витринах магазинов вывесили плакаты с перечнем доступных товаров, и перед каждой дверью выстраивалась длинная очередь. Смрад испражнений и гнилого мусора перебивал все остальные запахи. Мне хотелось прикрыть нос рукавом, но пришлось воздержаться и дышать через рот. Люди пялились и кричали, но вели себя гораздо спокойнее, чем толпа за воротами. Мы пересекли широкий канал и оставили шум и суматоху нижнего города позади. Я отметила про себя, что караульное помещение над мостом значительно укрепили, но, когда мы достигли противоположного берега, оказалось, что в верхнем городе ничего не поменялось. Широкие бульвары были безмятежны и безупречны, роскошные дома – в идеальном состоянии. Мы миновали парк, где помпезно разодетые мужчины и женщины прогуливались по ухоженным тропинкам или дышали воздухом в открытых каретах. Дети играли в ко́зны под присмотром нянь, один мальчик в соломенной шляпе катался на пони со вплетенными в гриву ленточками, которого вел за поводья слуга в форме. Все оглянулись, чтобы посмотреть на нас, и начали приветливо поднимать шляпы, перешептываться, прикрывая рты ладонями, кланяться и приседать в реверансе при виде Василия и Николая. Неужели эти люди действительно чувствовали себя так спокойно и беззаботно, как казалось? Было трудно представить, что они оставались безучастными к опасностям, грозящим Равке, или к сумятице по другую сторону моста, но еще труднее было поверить, что они полагали, что их король сумеет защитить их. До золотых ворот Большого дворца мы добрались быстрее, чем хотелось бы. При звуке, с которым они закрылись позади нас, мое тело пронзило чувство дежавю. Когда я в прошлый раз пересекала эти ворота, моя жизнь изменилась. Я перестала быть ребёнком и стала шпионом на задании. Тогда, именно в этот момент, на меня накатило осознание реальности всего происходящего. Ведь до того момента всё ощущалось, как страшный сон, от которого я вот-вот проснусь. Но символ двуглавого орла стёр мои напрасные надежды, а моя комната в Малом дворце стала моей тихой гаванью в быстром потоке изменений последовавших после. Несмотря на обстоятельства, при которых я попала в Ос Альту, здесь были и мои счастливые моменты. Их тут явно было больше, чем в столице Шухана. Я нашла себе друзей, научилась пользоваться своей силой и окончательно поняла, что я больше не слабая девочка, а сильный гриш. В этом месте я впервые по-настоящему поверила, что смогу выбраться из болота, в которое меня засосало из-за того, кто я есть. В некой степени это место стало мне домом и, несмотря на все его недостатки, здесь лучше, чем в Амрат Ене. Сюда бы ещё маму и тогда всё было бы идеально. Когда мы доехали до фонтана с двуглавым орлом, я прищурилась, глядя на Большой дворец, на его сверкающие белые террасы, украшенные многорядным золотым орнаментом и скульптурами. Все такой же уродливый и отталкивающий, каким я его помнила, но почему-то родной. Василий передал поводья своего жеребца подбежавшему слуге и, не оглядываясь, начал подниматься по мраморным ступенькам. Николай расправил плечи. – Молчите и постарайтесь выглядеть раскаявшимися, – пробормотал он нам, после чего поспешил к лестнице вслед за братом. – Мал побледнел. Алина вытерла вспотевшие ладони о кафтан, и мы двинулись за принцами, оставив нашу свиту позади. Я не видела нужды выглядеть виноватой. С того момента, как я сбежала из Ледового Двора все мои усилия были направлены на возвращение сюда. Ни малейшей задержки. Николай свидетель. У них нет повода предъявлять мне какие-либо претензии. В коридорах дворца не раздавалось ни звука, пока мы переходили из одной сверкающей роскошью комнаты в другую. У дверей в тронный зал Николай сделал глубокий вдох. Мундир сидел на нем безукоризненно, красивое лицо приобрело черты сказочного принца. Внезапно я заскучала по сломанному носу Штурмхонда, его болотного оттенка глазам и ужасного цвета рыжим волосам. Двери распахнулись, и лакей доложил: – Принц Василий Ланцов и великий князь Николай Ланцов! Николай предупредил, что нас не объявят, но мы все равно должны последовать за братьями. Я решительно, в отличие от Алины и следопыта, подняла подбородок и зашагала в направлении группки элегантно одетых придворных и советников. Над всеми ними сидели король и королева Равки на одинаковых золотых тронах. Король выглядел куда худее и слабее, чем при нашей последней встрече на Зимнем балу. Его узкая грудь будто впала, а длинные усы обелились сединой. Но больше всего изменилась королева. Без Жени, которая кроила ее лицо, она словно постарела лет на двадцать всего за пару месяцев. Ее кожа потеряла нежный цвет и упругость. Вокруг носа и рта начали появляться глубокие морщины, а насыщенный оттенок глаз потускнел до более естественного, но менее захватывающего голубого цвета. Теперь она выглядела естественной, как никогда. Но капля жалости или любви, которую я могла бы к ней испытать, испарилась, едва я вспомнила, как королева обращалась с Женей. Может, если бы она проявила к своей служанке больше доброты, Женя не чувствовала бы надобности переходить на сторону Дарклинга и была бы сейчас со мной. Я до сих пор не понимаю, почему она так добра ко мне и так жестока к ней. Когда мы приблизились к основанию подиума, Николай низко поклонился. – Мой царь, – сказал он. – Моя царица. Долгую напряженную минуту король и королева смотрели вниз на своего сына. А затем, казалось, внутри королевы что-то сломалось. Она вскочила с трона и слетела по ступенькам потоком шелка и жемчуга. – Николай! – воскликнула женщина, прижимая сына к себе. – Матушка, – принц улыбнулся и обнял ее в ответ. Придворные начали перешептываться и тихо зааплодировали. Глаза королевы наполнились слезами. Одна из немногих настоящих эмоций, которые она когда-либо при мне проявляла и её первые слёзы. Хотя нет, ещё она плакала, когда норовистая лошадь сбросила Василия из седла и он сломал себе руку. Король медленно поднялся при помощи лакея, который кинулся к нему и осторожно повел по ступенькам с помоста. Ему и вправду нездоровилось. Я начала понимать, что вопрос о преемственности может возникнуть раньше, чем мы предполагали. Кейен будет рада об этом узнать. Смена власти всегда сопроваждается хаосом, трудностями и ослабленностью страны. – Подойди, Николай, – сказал король, протягивая руку к сыну. – Подойди ко мне. Николай подставил отцу локоть для поддержки, в то время как его мать цеплялась за вторую руку, и, даже не взглянув на нас, они вышли из тронного зала. Василий последовал за ними. Его лицо ничего не выражало, но я заметила, как он поджал губы. Ему не нравится, что всё внимание сейчас достаётся не ему. За семь лет он явно привык быть единственной звездой на сцене. Мы замерли посреди комнаты, ожидая их возвращения. Очень трогательно, что королевская семья удалилась, чтобы в приватном порядке пообщаться после воссоединения, но лучше бы сначала закончили дела с нами. Сколько нам придётся тут стоять, как статуям? Королевские советники изучали нас с нескрываемым любопытством, пока придворные шептались и сплетничали. Я подавила желание съежиться и задрала подбородок в надежде придать себе надменный вид. Я не преступница, чтобы бояться их взглядов. Точнее, никто из них не знает о моих настоящих преступных деяниях. Минуты вяло перетекали одна в другую. Я проголодалась, устала, и у меня затекли ноги, но все равно не двигалась с места. В какой-то момент мне показалось, что из коридора раздаются крики. Неужели первая семейная ссора после стольких лет? Быстро же они. Наконец, по прошествии почти часа, королевская семья вернулась. На лице короля сияла улыбка. Королева же побледнела. Я бы даже сказала, что она была в ужасе. Василий же выглядел как человек, которого захлестнула жгучая ярость. Но больше всего изменился Николай. Он выглядел расслабленно и вернул себе расхлябанную походку времен плавания на борту «Волка волн». «Они знают, – догадалась я. – Он сказал им, что он – Штурмхонд». Решил достать ещё один козырь из своего рукава. Король и королева вновь уселись на свои места на троне. Василий встал за отцом, а Николай занял место подле матери. Она потянулась за его рукой, и парень опустил ее на плечо королевы. Мне стало плохо. Тоска по моей маме накрыла меня неожиданно. Она так далеко, что даже такой простой жест мне недоступен. Сколько таких моментов у меня забрала Кейен? И сколько ещё успеет забрать прежде, чем я освобожусь? Моя сентиментальность улетучилась, как только король сказал Алине: – Ты слишком юна, чтобы руководить Второй армией. – Кажется, сейчас начнётся самое интересное. Старкова лишь смиренно склонила голову. – Да, мой царь. – Я испытываю искушение немедленно приговорить тебя к смерти, но мой сын считает, что это лишь сделает тебя мученицей в глазах народа. – Он говорит, что тебе можно доверять, – продолжил король дрожащим голосом. – Я в этом не так уверен. Твой побег от Дарклинга выглядит сомнительной историей, но я не могу отрицать, что Равка нуждается в твоих услугах. – Нутром я почувствовала, как Алине хочется ответить ему что-то едкое, но она смогла сдержаться. Интересно, смогла бы я сдержаться будь на её месте и, обладая силой, способной обрушить дворец им всем на головы? – Для меня будет большой честью служить равкианскому королю. – Либо король очень любил подхалимство, либо же Николай прекрасно справился, ходатайствуя о её защите, поскольку король хмыкнул и сказал: – Очень хорошо. По крайней мере, временно ты станешь командиром гришей. – я не могла толком порадоваться за выполнение первого этапа, поскольку меня отвлекал жалостливый взгляд королевы на меня. Я нахмурила брови и уже хотела выяснить, почему она так смотрит, но нужно дождаться пока царь закончит с Алиной. – Я… благодарю вас, мой царь, – запнулась она, испытывая одновременно недоумение и признательность. – Но учти, – продолжил он, помахав пальцем. – Если я обнаружу хоть одно доказательство, что ты строишь против меня заговор или поддерживаешь контакт с отступником, я повешу тебя, не дожидаясь суда. – его голос поднялся до жалобного визга. – Люди называют тебя святой, но для меня ты просто очередная оборванка и беженка. Все поняла? – Бедная девочка. – прошептала Татьяна, как только царь замолчал. – Николай рассказал о том, что с тобой приключилось. – женщина выглядела так, словно действительно переживала за меня. Но я не собираюсь верить в эту напускность. Страдания Жени всё ещё стоят у меня перед глазами. Они могут стать и моими, если вдруг она решит, что я ей наскучила. – Если это конечно правда. – вставил своё слово царь. Вот и моя очередь выслушивать непонятные доводы от этого морального урода. – Может, это было дезертирство и побег перед предстоящими событиями. В конце концов, ты была в хороших отношениях с предателем короны. – Уверяю тебя, отец, это не так. Я лично забрал ее с Фьерды, когда ей чудом удалось найти силы на побег. Она не выглядела как предатель, скорее как полуживой труп, с бесчисленными ранами и невероятно исхудавшая. Казалось, что от малейшего прикосновения она рассыпаться в прах, но всё же ей удалось сбежать из Ледового двора. Это доказывает её ценность, как солдата вашей армии, мой царь. – столь красочные описания Николая дали мне понять что в начале нашего знакомства я действительно выглядела ужасно. Даже те, кто видел меня впервые, заметили плачевность моего состояния. Я молчала с беспристрастным лицом, будто они говорят о погоде, а не о моём плене и пытках. Мне не было что добавить, да они и не спрашивали. Царица лишь вздыхала, будто это действительно её задело за душу. Мне будет только на руку, если это, правда. – Под твою ответственность, Николай. – спустя минуту молчания наконец-то выдал царь. Он уже не был заинтересован в дальнейшем нахождении здесь и явно мечтал об отдыхе. Принц лишь кивнул. Василий снова нахмурился. Похоже, ему не нравится, что его игрушка так хорошо поладила с его братом, раз тот выгораживает её перед отцом. – Отец, мы еще не обсудили следопыта. – прочистив горло снова отозвался Николай. – Гм? – Король резко поднял голову, словно очнулся от дремы. – Следо…? Ах да. – Он направил взгляд своих слезящихся глаз на Мала и ответил скучающим тоном: – Ты дезертировал с поста и нарушил прямой приказ командира. За подобное преступление отправляют на виселицу. «Как же мне плевать. Поскорее бы в Малый дворец и чтобы этот день закончился. Я, конечно, не желаю Алине зла, но следопыт тянет её на дно. Если от него избавиться, она вполне может открыться с новой стороны». – Мой царь, – смиренно обратился принц, – прошу прощения, что вмешиваюсь, но следопыт действительно помог заклинательнице сбежать. Если бы не он, её бы несомненно схватил враг короны. – Если она действительно была в опасности. – тут же возразил царь. – Я лично видел, как он противостоял Дарклингу. Он верный друг, и я считаю, что он действовал в интересах Равки. – Король выпятил нижнюю губу, но принц не отступал: – Я буду чувствовать себя спокойней, если он останется в Малом дворце. – Что ты можешь сказать в свою защиту, мальчишка? – спросил он. – Только то, что я поступил так, как считал нужным, – спокойно ответил Мал. – Мой сын думает, что у тебя была достойная причина. – Полагаю, каждый человек думает, что у него есть достойная причина. Но это не отменяет того, что я дезертировал. – брови Николая взметнулись ко лбу. Мне же захотелось отвесить ему оплеуху и прочитать лекцию о правильных переговорах. – Хорошо, – наконец кивнул король. – Какой вред от еще одной гадюки в гнезде? Ты будешь разжалован с позором. – Мал только поклонился. Вообще он сам виноват. Прояви он чуть более хитрости наверняка бы смог выбить себе условия получше. – Благодарю, мой царь. Король лениво помахал рукой и раздраженно сказал: – Вы свободны. «Хвала святым!» Мы прошли обратно по великолепным коридорам дворца и спустились по мраморной лестнице. Федор и его гриши ждали у места, где мы оставили своих лошадей. Они привели себя в порядок, насколько возможно, но их разноцветные кафтаны все равно смотрелись слегка потрепанно. Тамара и Толя стояли в сторонке, брошки с золотым солнцем, которые Алина им подарила, сверкали на грубых туниках. Когда мы вошли в зеленый туннель, мое сердце забилось быстрее. Деревья окружали нас с обеих сторон, наверху их ветви сплетались в зеленый навес. Мы вышли под яркий солнечный свет. Внизу маячил Малый дворец. Я скучала по нему. Скучала по блестящим золотым куполам, по странным настенным рисункам с изображением разнообразных чудищ – как настоящих, так и выдуманных. Скучала по голубому озеру, мерцающему как кусочек неба, по крошечному островку в центре него, по белым пятнам павильонов заклинателей на берегу. Скучала по длинным лестницам и по изобилию светлых цветов вокруг. Необыкновенное место. Но не все осталось прежним. По территории расставили вооруженных солдат Первой армии. Они, конечно, не смогут противостоять хорошо организованному войску из сердцебитов, шквальных и инфернов, но посыл царя очевидный: гришам больше не доверяют. Я остановилась, чтобы разгладить складки на кафтане. Какая бы нервотрёпка не ждала нас дальше, а выглядеть я должна безупречно. Затем Алина начала подниматься по ступенькам, и мы все пошли следом. Слуги раскрыли перед нами двери, и мы вошли внутрь. Миновав темную прохладную приемную, ступили в зал с золотым куполом. По своим размерам шестиугольное помещение тянуло на собор. Резные стены были инкрустированы перламутром и венчались огромным золотым куполом, который словно парил над нами на невероятной высоте. В центре зала стояли квадратом четыре стола, здесь нас ждали гриши. Несмотря на то, что их количество значительно уменьшилось, они все равно разделились по орденам, сидя или стоя тесными красными, фиолетовыми или синими группками. – Любят они свои пестрые цвета, – проворчал Толя. – Не подавай мне идеи, – прошептала Алина. – А то я решу, что моя личная стража должна ходить в ярко-желтых панталонах. – Лучше в ярко-розовых. – добавила я с лёгкой усмешкой. Впервые за все время я увидела на Толином лице выражение, очень напоминавшее страх. Мы двинулись вперед, и большинство гришей встали. Они были молоды, и с нахлынувшим беспокойством я осознала, что старшие и более опытные гриши решили присоединиться к Дарклингу. Или же им хватило ума просто сбежать. Я предвидела, что корпориалов осталось мало. За годы, проведённые здесь, я хорошо запомнила, что они всегда были самыми высокопоставленными гришами, самыми ценными бойцами и приближенными Дарклинга. И самыми верными. Все же я заметила несколько знакомых лиц. Сергея – одного из немногих сердцебитов, которые предпочли остаться. Мария и Надя стояли среди эфиреалов. Я с удивлением обнаружила Давида, сидевшего, сгорбившись, за столом субстанциалов. Кресло Дарклинга из черного дерева убрали. Его стол пустовал. Сергей первым выступил вперед. – Алина Старкова, – сухо произнес он. – Рад снова приветствовать тебя в Малом дворце. Я отметила, что он не поклонился. Напряжение усиливалось и пульсировало в зале, как живое существо. Часть меня захотела вскрыть ему череп за эту дерзость и попытку нарушить наши планы. – Спасибо, Сергей, – ответила она, подчеркнуто неформально. – Я рада быть здесь. – До нас доходили слухи о твоем возвращении, – сказал он. – Но также поговаривали и о твоей смерти. – Как видишь, я жива и здорова, насколько это возможно после недель путешествия по Ви. – Говорят, ты прибыла в компании младшего сына короля. Вот оно. Первый вызов Старковой. – Верно. Он помог мне в битве с Дарклингом. – вздох пробежал по комнате. – В Каньоне? – смутившись, уточнил Сергей. – В Истиноморе, – исправила Алина. Собравшиеся зашептались. – Люди поговаривают о свадьбе, – сказал Сергей. Что ж, Николай будет в восторге. – Я вернулась не для того, чтобы стать невестой. Есть лишь одна причина. Я вернулась, чтобы возглавить Вторую армию. – все заговорили одновременно. Кто-то вскрикнул радостно, кто-то сердито. Сергей переглянулся с Марией. Когда стало тише, он сказал: – Мы ожидали чего-то подобного. – Король дал согласие на то, чтобы я приняла командование. – поднялась новая волна восклицаний и разговоров. Я пока что не встревала. Алина должна научиться сама, справляться с подобным давлением. Сергей прочистил горло. – Алина, ты – заклинательница Солнца, и мы рады твоему возвращению в целости и сохранности, но у тебя нет нужной подготовки, чтобы вести военную кампанию. – С подготовкой или без, но у меня есть благословение короля. – Тогда мы будем ходатайствовать перед королем. Корпориалы – самые высокопоставленные гриши, и именно мы должны возглавить Вторую армию. – Сергей, так и скажи, что тебя волнует не судьба корпориалов, а твоя собственная. Ты хочешь, чтобы генералом Второй армии стал не просто представитель ордена живых и мёртвых, а ты сам. – я оперлась на рядом стоящую колонну, всем своим видом показывая расслабленную позу. Пусть думают, что их слова никоим образом не выбивают нас из колеи. – Уж тебе ли судить меня за это? Помнится, твои амбиции всегда были неуёмны. – А я разве сужу тебя? Я всего лишь констатировала факт. – Даже ты со своим молодым возрастом и способностями простой проливной подходишь на эту роль больше, чем она. У неё нет опыта даже в простых операциях, не говоря уже о ведение полноценной войны. – он кивнул головой в сторону Алины. Простой проливной?! Мне захотелось сказать ему пару ласковых, о том, чтобы не смел меня недооценивать, но вдруг вспомнился вечер, когда Николай учил Алину премудростям правления. «Не спорь. Никогда не отрицай. Отвечай на оскорбления смехом». Поэтому я запихнула своё бахвальство подальше внутрь себя, и лишь усмехнулась, снисходительно посмотрев на сердцебита, словно он был маленьким глупым ребёнком. – Говори за себя, кровопускатель. Я говорю от имени всех эфиреалов, – объявила Зоя. – И мы последуем за заклинательницей Солнца. – я с трудом не выдала своего удивления. Зоя – последний человек, от которого я ожидала поддержки. Она была одной из главных фанаток Дарклинга. Какую игру она ведёт? Или произошло что-то, что заставило её так изменить своё отношение к нему? – Не от имени всех, – слабо пропищала Мария. Я знала, что подобного стоило ожидать, но все равно почувствовала обиду. Зоя презрительно рассмеялась. – Да, Мария, мы знаем, что ты поддерживаешь Сергея во всех его начинаниях. Но это тебе не ночное свидание в бане. Мы говорим о будущем гришей и всей Равки. – слова Зои были встречены хихиканьем, и Мария залилась яркой краской. – Довольно, Зоя! – рявкнул Сергей. – Мария права. Ты не можешь говорить за нас всех, Зоя. Я бы предпочел увидеть во главе Второй армии эфиреала, но точно не ее. – Он ткнул в Алину пальцем с обвиняющим видом. – Она даже не росла в Малом дворце! – Верно! – поддакнул корпориал. – Она была гришом меньше года! – Гришами рождаются, а не становятся, – прорычал Толя. – А ты кто такой? – спросил Сергей, проявляя свойственное ему высокомерие. Толя схватился за свой изогнутый меч. – Я – Толя Юл-Батар. Я вырос вдали от этого трупного дворца и с радостью докажу, что могу остановить твое сердце. – Ты – гриш? – недоверчиво поинтересовался Сергей. – Такой же, как ты, – ответила Тамара, сверкнув золотистыми глазами. – А ты? – спросил Сергей у Мала. – Я просто солдат, – сказал тот, становясь рядом со мной. – Ее солдат. – Как и мы, – вставил Федор. – Мы вернулись в Ос Альту, чтобы служить заклинательнице Солнца, а не какому-то позеру. – еще один корпориал поднялся на ноги. – Ты просто очередной трус, который сбежал, когда Дарклинг потерпел поражение. У тебя нет права приходить сюда и оскорблять нас. – А что насчёт нее? – подал голос шквальный. – Откуда нам знать, что она не работает с Дарклингом? Это ведь с ее помощью он уничтожил Новокрибирск! – И она делила с ним постель! – выкрикнул кто-то еще. – Что именно тебя связывает с Николаем Ланцовым? – требовательно спросил фабрикатор. – И что связывало с Дарклингом? – визгливо полюбопытствовал кто-то. – Разве это имеет какое-то значение? – холодно ответила Алина. Правильно. Заканчивай этот балаган. – Разумеется, – кивнул Сергей. – Как мы можем тебе доверять? – Вы не имеете права сомневаться в ней! – крикнул один из заклинателей. – Почему? – парировал целитель. – Потому что она живая святая? – Так отправьте ее в церковь, где ей и место! – крикнул кто-то. – Пусть выметается со своим сбродом из Малого дворца! Толя потянулся за мечом. Тамара и Сергей вскинули руки. Я увидела, как Мария достала кремень, и почувствовала, как ветер заклинателей взметнул полы моего кафтана. Лицо Алины резко ожесточилось, а затем её рука дугой взметнулась в воздухе. Она хотела метнуть разрез в Сергея, но в последнюю секунду передумала и метнула его вверх. Комнату сотряс громоподобный треск. Гриши закричали и попятились, прижимаясь к стенам. Из зубчатой трещины над нами полился дневной свет. Алина расколола золотой купол как гигантское яйцо. Наступила глубокая тишина. Каждый гриш повернулся, чтобы посмотреть на неё с ужасом и недоверием. Я сглотнула, сама опешив от того, что Старкова чуть не сделала. Она стала иной. Прежняя Алина даже просто ослепить бы их не решилась. – Думаете, Дарклинг могущественен? – спросила она. Меня поразила ледяная твердость её голоса. – Вы понятия не имеете, на что он способен. Только я видела всю мощь его силы. И только я бросила ему вызов и выжила после этого. Мне плевать, считаете ли вы меня святой, идиоткой или подстилкой Дарклинга. Хотите остаться в Малом дворце – следуйте за мной. А если вам это не по душе – убирайтесь этим же вечером, иначе я прикажу вас заковать. Я – солдат. Я – заклинательница Солнца. И я – ваша единственная надежда. Она прошла через весь зал, распахнула двери в комнату Дарклинга и скрылась в коридоре. Пожалуй, сегодня Алина заслужила на мысленные аплодисменты. Все гриши заткнулись и больше никто не спорил. Я собиралась уже уходить к себе, но вдруг вспомнила, что так и не сказала ни слова о том, чем занималась всё это время. Они захотят это обсудить и наверняка их теории дойдут до абсурда, поэтому прежде, чем покинуть их общество я коротко решила прояснить всё. – Заранее отвечая на все ваши вопросы, после Зимнего бала меня похитили дрюскелле и увезли в Ледовый двор. Мне удалось оттуда сбежать. – теперь все посмотрели на меня шокированными взглядами. Моё заявление о побеге звучало фантастично. И они явно захотят узнать об этом побольше. – После чего, вместе с принцем Николаем мы вырвали Алину из лап Дарклинга и отправились сюда. – закончила я. Возможно стоило сделать свой рассказ более подробным, но не сегодня. Я развернулась и пошла в свою старую комнату. Надеюсь её никто не занял. Первым делом я достала мамину подвеску и снова надела её на себя. С поисками шкатулки пришлось повозиться. Она была спрятана в одном из моих тайников, хотя я прекрасно помню, что оставляла её на тумбе. Видимо, Женя перед началом переворота спрятала её понадежнее. Больше некому. Только ей я показала свою маленькую тайну. Во мне поднялась волна благодарности. Она не забыла, как эта вещь дорога мне, и позаботилась о её сохранности, даже не будучи уверенной в том жива ли ещё я сама. Затем, наполнив ванную с помощью своих сил очень горячей водой, я окунулась в неё с головой, желая согреть своё озябшее тело. Как же хорошо, что теперь в моей комнате есть ванная. После моего недавнего заявления гришам не хотелось бы идти в общую баню, где расспросов было бы не избежать. Всё-таки служба Дарклингу и дружба с царицей имеют свои привилегии. Раньше у меня была маленькая комната с набором всего самого необходимого, но уже года полтора я живу в хоромах, в которые входят разнообразные удобства. Наигравшись с ароматной пеной с персиком, я блаженно прикрыла глаза и впервые за сегодняшний день расслабилась. В голове была такая лёгкость и ни одной мрачной мысли. Вода определённо самая родная для меня стихия. Может мне ещё раз попробовать освоить плаванье? – О! Вот ты где спряталась. – я вздрогнула от голоса и резко вскинула голову вверх от бортика. Передо мной стоял, упёршись в дверной косяк, Николай. – Тебя стучать не учили? – с претензией поинтересовалась я, глядя прямо на него. – Однажды я спрашивал тебя о том же. Но ты, кажется, сказала, что во мне нет ничего особенного, так что мне не о чем переживать. Думаю, это отличная возможность вернуть должок. – невозмутимо и с лёгким безразличием ответил он. – Какой же ты злопамятный человек оказывается. Я и забыть забыла о таких вещах. – он лишь хмыкнул. – А еще меня поражает твоя вера в то, что ты сможешь сохранять спокойствие передо мной. – коварно усмехнулась я. Слегка оперевшись на локти я медленно поднималась в сидячее положение. Теперь пена лишь частично прикрывала мою грудь от взора Николая, но я знала, что стоит мне чуть больше расправить плечи и видно станет гораздо больше. Николай лишь слегка скользнул по мне хищным взглядом, а затем вернулся к моему лицу. – Так зачем я тебе так срочно понадобилась? – вкрадчиво и с придыханием спросила я. Изображая разминку плеч, я на секунду поднялась выше, а затем снова вернулась в прежнее положение. Этого хватило, чтобы принц слегка замешкал с ответом. – У тебя так забавно приоткрылся рот. Он пытается что-то сказать, но мозг уже не генерирует связных мыслей. Не так ли? – с довольным лицом произнесла моя тёмная душа. Я откровенно наслаждалась тем, как легко удалось его сбить с толку, даже если его замешательство длилось недолго. – Кажется, я только что понял, что пираты вкладывают в понятие сирена. Признаю своё поражение. А здесь я затем, чтобы сказать, что матушка желает тебя видеть вечером у себя при дворе. – я испустила лёгкий разочарованный вздох. Накрылся мой отдых. – А ты теперь что, лакеем подрабатываешь? – спросила я, одарив его саркастическим оскалом. – Только в качестве хобби и только для узкого круга лиц. – Ну, тогда передай и мой ответ о том, что я приду. – Без проблем. – легко согласился парень. – Тем более, что оплату я уже получил. – он сверкнул игривой полуулыбкой в мою сторону. – Интересно, – изобразив задумчивость, я продолжила. – Ты со всех такую оплату берёшь? – не сдержав внутри желания подколоть его, спросила я, явно намекая на его маму. Он лишь прищёлкнул языком и закатив глаза на эти слова. – До скорой встречи! – Погоди. Ты тоже там будешь? – Блудный сын вернулся домой спустя семь лет. – пояснил он так, словно я спросила несусветную глупость. – Понятно. Тогда стоит ожидать и присутствия твоего брата. – Я не исключаю такой вероятности.

***

Вечер наступил очень быстро. Не успела я ещё толком уснуть, как в мою дверь уже стучали. Пробормотав, чтобы входили, я перевернулась набок, надеясь продолжить свой сон. – В этих коробках ваш наряд и обувь на вечер. Вам необходимо, чтобы я помогла с вашей прической? – Нет. – не раскрывая глаз ответила я. Служанка продолжала стоять на месте и смотреть на меня. – Ну, что ещё? – Вам нужно быть в замке через час. Возможно… – она замялась, думая можно ли ей говорить подобное. Но через секунду взяла себя в руки. – Возможно, вам уже стоит начать собраться, если вы хотите выглядеть прилично? – Не переживай. Я буду выглядеть отлично и ещё успею поспать, если ты перестанешь меня донимать. – теперь я слегка привстала и посмотрела на неё злобным взглядом, намекающим ей поскорее отсюда убираться. Девушка лишь стушевалась. Да, когда я хочу спать, я бываю грубой. Служанка коротко поклонилась и ушла. Блаженство. Я откинулась обратно на кровать и замоталась в одеяло, словно в кокон. Пять минут. Десять. Пятнадцать. Зараза. Я всё ещё хочу спать, но уже не могу. Видимо придётся вставать. Будьте вы все прокляты! Почему нельзя было тихо оставить всё и не мешать мне? Ладно, спокойно. Нужно хоть глянуть, что мне там прислали. Синее платье. Надо же, как патриотично! Впрочем, сам наряд красив. Юбка платья плавно струится нежным шелком по телу, словно волны в море. Верх состоит из новомодного корсета, украшенного разнообразными цветами, а рукава выполнены из невероятно воздушной ткани, которая приятно прилегает к коже. Теперь я могу действительно насладиться нарядом, а не проклинать его, как несколько минут назад, когда мне пришлось выворачиваться в разные стороны, словно змее, чтобы застегнуть эту хитроумную конструкцию. Впрочем, мой корсет всё равно затянут не так туго, как должен, но это и к лучшему. Я хотя бы смогу свободно дышать, не боясь при этом сломать рёбра. С причёской я тоже особо не заморачивалась. Сделала себе слегка свободный и элегантный пучок и выпустила две прядки у лица для большего шарма. Сегодня я буду выглядеть как утончённая придворная, а не солдат. Именно этого от меня и ждут. Лёгкости, женственности и изящности. Перед выходом я надела поверх своего убранства ещё и кефту. Вечера в Равке пока ещё холодные. За столько лет здесь я так и не смогла привыкнуть к местному холоду. Тёплое солнце Шухана одна из главных вещей, по которым я скучаю. Моим костям нравится тепло. Ступая по этим гравированным дорожкам, я настраивала себя на прилежное поведение. Мне не стоит разговаривать с Николаем как обычно. Главное не забыться, ведь ещё ни один разговор с ним не прошёл так, как планировала я. Это плохая статистика. При этом всём мне нужно заставить и его, и Василия ревновать. Сделать так, чтобы их давняя неприязнь вылилась во что-то серьёзное. Именно в хаосе будет легче всего задать событиям нужный тон. Кто бы из них в итоге не занял трон, должен быть у меня на крючке, не только для Кейен, а и для меня самой. Я улыбнулась про себя и свернула влево, оказываясь перед нужной дверью. Стража безмолвно открыла её, пропуская меня внутрь. Почтительный реверанс перед членами царской семьи. – Моя царица, мои царевичи. – краем глаза я заметила, как Николай слегка усмехнулся этому. Захотелось огрызнуться. – Изабель, рада видеть здесь. – женщина тепло улыбнулась мне. Возле уголков её рта появились морщинки. Так непривычно. – Я не могла не прийти. – любезно ответила я. – Подойди сюда. Сядешь поближе ко мне. Я как раз подготовила тебе место рядом с Василием. – промолвила Татьяна. Теперь из-за отсутствия Жениных вмешательств её лицо кажется намного радушнее. – Благодарю. Раз она дала мне такое значимое место, значит всё ещё питает ко мне благосклонность. Это хорошо. Я села возле старшего принца и с головой погрузилась в дворцовые сплетни. Сначала в оборот взяли Николая. Все расспрашивали его о тех семи годах, проведённых вдали от дворца. Он ловко придумывал легенды о своём обучении в Кеттердаме и рассказывал много забавных историй, которых на самом деле и не было. Но все ему верили и одобрительно посмеивались, явно будучи восхищенными юным принцем. Василий тихо бесился, что главенство не у него, и пытался вернуть бразды правления, но получалось скверно. Поэтому в качестве утешения мне приходилось очаровательно ему улыбаться и подбадривающе поглаживать мужскую ладонь. Это усмиряло его пыл, и вскоре он просто самодовольно улыбался своему брату, всем своим видом показывая, что благосклонность этих дам ему ничем не поможет. Заодно он успевал поглядывать на меня, как на трофей. Хотелось дёрнуть плечами, чтобы скинуть с себя этот взгляд, но конечно же я этого не сделала. Когда первый шквал эмоций поутих, они решили взяться и за меня. Ведь такая почва для разговоров пропадает. Пришлось заново объяснять, что случилось и вспоминать свои неприятные будни в Ледовом дворе. Женщины лишь охали, при чём совершенно наигранно. Им всем было плевать. Они делали сочувствующее лицо потому, что так велит этикет и потому, что Татьяна действительно была расстроена этими деталями. На одно мгновение мне даже показалось, что в её глазах мелькнула слезинка. Василий же решил изобразить из себя бравого воина и минут десять сокрушался о наглости Фьерды и о том, что он обязательно покажет им всем за такую дерзость. Он клятвенно уверял меня о своей печали во время моего отсутствия. По его словам, она была настолько глубокой, что даже лошади не спасали его. От такой явной лжи мне захотелось блевать, но двор царицы лишь умилился преданности Василия и следующие несколько минут восхвалял его. От таких речей принц ещё больше напыжился и выпятил грудь вперёд в знак превосходства над братом. Николай на это не реагировал, по крайней мере внешне. – Так тебя и вправду пытали? – Да. – к горлу подступала тошнота. Образы моего палача, Брума и моих ран пленили мой рассудок и не хотели уходить. Неутихающие вопросы не помогали избавиться от иллюзии крови во рту, словно меня опять избили. – Как именно? – Ты и вправду оставила им кровавое послание на стене? – они все трещали наперебой. Василий опять сказал, что поставит Фьерду на колени, а я поняла, что кровь во рту у меня настоящая. Видимо я чересчур сильно прикусила щеку изнутри. Я захотела взять пирожное с тарелки, чтобы избавиться от этого вкуса и отвлечься. Мимолётный взгляд на ладони дал понять, что этого лучше не делать. Они побелели от напряжения, но если сейчас резко разожму их, то станет ещё хуже. – Как на счёт того, чтобы сменить тему на более весёлую? Столь прекрасным особам грусть совершенно не к лицу. – спустя несколько минут молчания отозвался Николай. Внимание присутствующих перетекло на него. Придворные сдержанно улыбнулись комплименту и наконец-то отстали от темы моих пыток. Николай уже разговаривал с ними о Штурмхонде и не смотрел на меня, поэтому я благодарно улыбнулась ему. – Так Штурмхонд помогал вернуть заклинательницу в страну? – спросила жена одного из советников царя. Дышать снова стало легче. Аккуратно разжав руки и не вглядываясь в образовавшиеся полумесяцы, я всё же взяла то пирожное и принялась есть. Еда всегда помогает мне отойти от таких неприятных моментов. – Именно. У меня получилось связаться с ним и договориться об оказании помощи Равке. Это был максимум, что я мог совершить на тот момент после получения известий о преступных деяниях Дарклинга. – парень говорил эти вещи совершенно невозмутимо и слегка скучающе, но я помнила, как он себя чувствовал, когда узнал о случившемся. Здесь ему меня не провести. – Именно с помощью Штурмхонда я смогла покинуть Фьерду и вернуться домой. – с признательным и мягким взглядом вмешалась я. Это была одновременно благодарность за то, что взял на корабль, и наживка для ревности Василия, которая сработала. Брови старшего принца нахмурились. Ему явно не по душе, с какой теплотой я посмотрела на его назойливого братца после того, как поблагодарила. Он-то знает кто скрывается под личиной корсара. – Что бы мы делали без нашего славного пирата. – с явной издёвкой произнёс Василий. В его глазах так и плескалась высокомерие и раздражение от нужды находиться в обществе брата, который нравится людям больше его. – Несомненно Штурмхонд много сделал для Равки, – начала я. – Но принц Василий делает намного больше. Именно сейчас, он возложил на свои плечи помощь своему отцу и нашему царю. Пусть святые дадут ему здоровья и долгих лет жизни. Управление страной вещь намного тяжелее, чем несколько сворованных кораблей. – я откровенно льстила ему, но он купился. Как и всегда. Теперь лицо Василия просияло и снова обрело чувство собственной важности. Мельком взглянув на Николая я увидела, как его скули очертились чуть больше из-за сдерживаемой досады. Но в этот раз он заметил мой взгляд и ответил на него. Я ожидала увидеть холод, злость или разочарование, но его глаза лишь сказали мне, что он помнит, как я на самом деле отношусь к его семье. Тот разговор на корабле перед битвой с Дарклингом был ошибкой. Я позволила себе сказать слишком много и теперь это словно кость в горле. Ведь Николай может всё рассказать своей семье. И как бы ко мне не относились, но слова царевича будут весомее моих. Какая же я дура! Так облажаться это ещё нужно уметь! – Каждый действует в меру своих возможностей. – абсолютно без единой эмоции заключил Николай. На этом тема Штурмхонда закончилась. Дальше пошли чисто женские сплетни и обсуждения приземлённых вещей, поэтому и Василий, и Николай откланялись и ушли по своим делам. Мне хотелось уйти вместе с ними, но у меня такой привилегии нет. Всё, что я могла, это изобразить смущение и увлечённость, когда Василий напоследок поцеловал мне руку. Спустя ещё полтора часа пустого трёпа этот вечер закончился. Я жутко устала и у меня начала болеть голова из-за изобилия разнообразных духов и звуков, которых было невыносимо много. За такой казалось бы короткий строк я отвыкла от всех этих мучений. Выйдя на улицу я остановилась и несколько раз глубоко вдохнула ночной прохладный воздух. Стало лучше. – Ну наконец-то мама закончила эти посиделки. Я уже замучился тебя ждать. – я обернулась на звук. Прямо ко мне шёл Николай. Казалось бы он выглядит как обычно, но это не так. Он был каким напряжённым и недоверчивым. Наверно так на меня он ещё никогда не смотрел. – И зачем же ты меня ждал? – Нужно поговорить. – без какой-либо конкретики сказал Николай. – О чём же? – он не ответил, лишь пошёл в известном только ему направлении. Мне оставалось только пойти следом. Очевидно разговор личный и есть место, где не будет лишних ушей. Спустя несколько минут ходьбы мы оказались на красивой поляне возле пруда. Об этом месте я узнала не сразу. Оно тщательно скрыто от лишних глаз. И раньше мне казалось, что кроме меня никто и не догадывается о его существовании. Видимо, я ошиблась. – Сегодня, я лично стал свидетелем того, как складно ты врёшь и замыливаешь глаза моей семье. – начал он. Я поняла, что наш разговор на этот раз будет тяжёлым. – На секунду я даже поверил тебе, но я всё так же хорошо помню, как ты назвала мою мать поверхностной женщиной. Мой отец, по твоим словам, заслужил расправы от твоей подруги, а моего брата ты считаешь дураком. Хотя теперь я сомневаюсь, что только его. Какую игру ты ведёшь, Изабель? – С самого первого дня я тебе говорила, что не так мила, как ты думаешь, поэтому мне непонятно твоё удивление. Рада, что ты снял свои розовые очки, а то начинало раздражать. «Лучшая защита это нападение». – Ты не ответила на мой вопрос. Какова твоя цель? – голос Николая звучал ещё твёрже. Он и вправду не отступит, пока не получит свои ответы. – Выжить, с максимально благоприятным для меня и моих близких исходом. – честно ответила я. Пусть подразумевает под этим что хочет, но это и есть моя главная цель. – Это не ответ. – Это ответ. Просто не тот, что ты хотел услышать. Но, увы, я не обязана соответствовать твоим ожиданиям. – я почувствовала, как тоже начинаю злиться. Чего он от меня хочет? Если такой умный, то знает, что все вокруг врут и подлизываются к его семье, но прицепиться он решил именно ко мне. – Ты скроил у себя в голове образ меня, который не соответствует действительности. Но в этом нет моей вины. А на счёт твоей семьи, то я говорю им то, что они хотят услышать. Не смотри на меня так осуждающе, ты и сам так поступаешь. Всё наше путешествие сюда ты говорил людям, что они хотели, а не то, что было правдой. Так какое право ты имеешь меня судить? – Как ты покинула Ледовый Двор? «Так вот что ему интересно. И из-за этого он так зол?» – Я уже говорила. Нужно было слушать внимательнее. – со стервозной ухмылкой ответила я. Мне больше не хочется стараться быть милой с ним. Всё равно эта затея была с самого начала провальной. – Я и слушал. Сегодня ты упомянула кандалы на руках и ногах. Для побега их нужно расстегнуть. Так как ты это сделала? Или это тоже было то, что мы хотели услышать? – более сердито закончил он. «Кандалы? Я затупила. Снова. Почему после знакомства с этим парнем я постоянно теряю бдительность? Это уже не смешно». – Я не обязана тебе говорить, как освободилась. Но кандалы и вправду были. «Глупо отрицать их наличие, если уже спалилась». – Нет, обязана. Может быть, ты работаешь на Фьерду. Они сами тебя отпустили, и теперь ты просто манипулируешь всеми нами, как умелый кукловод. Всё-таки Дарклинг тебе доверял не за красивые глаза. – Приятно, что ты так высоко ценишь мои умения. А главное доверяешь. – из моего голоса так и сочился сарказм с ядом, хоть я и понимала, что его подозрения имеют место быть. – Как я могу доверять, если ты всегда что-то скрываешь? – тон Николая стал выше и недовольнее. Он тоже теряет терпение. И мои ответы не способствуют решению конфликта. – Я не такой тупой, как ты думаешь. Есть вещи, в которые я не лезу из уважения, но тут тебе придётся сказать правду иначе… – Иначе что? Расскажешь всем, какая я лицемерка. Можешь идти. Если ждёшь, что я испугаюсь, то напрасно. – Отвечай на вопрос, Из. – Не смей мне приказывать, Николай. – злобно процедила я. Мои губы сжались в тонкую полоску, а тело напряглось. Как же меня достали все эти чёртовы приказы! – Ты вынуждаешь меня своим игнорированием. Расскажи мне ту часть, что ты не договариваешь. – затем он замолчал на несколько секунд. Сделал глубокий вдох и снова взял себя в руки. – Считай это моим желанием. – Это то, что ты хотел загадать? – удивилась я. Но, пожалуй, больше всего привело меня в недоумение то, что он вспомнил об этом сейчас. – Нет. Но иначе мне из тебя ничего не вытащить. – словно смирившись с моим упрямством ответил блондин, но механизм моего гнева уже запущен и это его не остановит. – Когда мы играли, кто-то сказал, что карточный долг это святое. Поэтому я жду правду здесь и сейчас. – Ладно. Хочешь правду? – он кивнул. – Еще несколько лет назад я узнавала у Багры может ли гриш владеть несколькими способностями одновременно. Она сказала – нет. Но я всё равно пыталась это освоить. Я сама открыла свой замок. С помощью способностей фабрикатора, которые поддались мне в тот момент. Думаю, у меня получилось из-за усилителя. Ещё вопросы? – И это всё? – Да. – он пристально всматривался в моё лицо, пытаясь найти признаки лжи. – Зачем было так тщательно это скрывать и создавать столько недопониманий? – Потому что это был секрет. Я не хочу, чтобы кто-то знал о моём возможно единственном преимуществе. Я не хочу, чтобы о такой возможности знали мои враги. Эти знания только всё усложнят. И я не уверена в том, что это была не скверна. Вот почему. Доволен? – Возможно, стоит спросить об этом у Багры ещё раз. Это может стать нашим преимуществом. – Делайте, что хотите, ваше высочество. А сейчас разрешите откланяться. – сделав самый официальный поклон из всех мне известных, я развернулась и ушла. Гнев бурлил внутри меня, словно вулкан, который вот-вот взорвётся. «Сторонник Фьерды. Ха! Почти угадал, придурок. Шухан. С раннего детства. Прямо у всех вас под носом». Размашистые шаги эхом отдавались по округе. «Не хочу разбираться почему я так злюсь из-за этого разговора. Мне нужно выпустить пар и не испортить всё еще больше. Николай вряд ли будет моим союзником. Не после такого. Значит остаётся Василий. Он должен править страной, а я должна править им». Я остановилась. Пора действовать более весомыми методами. Развернувшись на пятках я двинулась обратно к Большому Дворцу. В голове уже был безумный замысел, о котором я могу пожалеть, но не сегодня. Я пролетела мимо входной стражи и направилась дальше внутрь. Наконец-то добравшись до нужной двери – постучала. – Войдите! Не давая себе времени на то, чтобы передумать, я стремительно вошла. Увидев кто пришёл, Василий явно удивился. – Что ты… В этот момент я поцеловала его, прильнув к нему всем телом. Василий понял меня без слов и больше не стоял, как истукан. Теперь меня целовал он, одновременно ведя к своей кровати. Я старалась изображать страсть и желание, которого не было. Его язык в моём рту не распалял меня, а его губы не заставляли меня забыться и раствориться в чувствах. Ощущения их на своей шее заставило меня вздрогнуть от накатившего отвращения. Мне были неприятны его поцелуи. Василий же это увидел по-другому. Он на секунду оторвался от меня, чтобы посмотреть затуманенным от похоти взглядом. Я не хотела говорить или делать такие паузы. Во время них у меня появляются мысли о том, что я себя продаю и позволяю обращаться с собой, как с игрушкой. Именно, поэтому я поменялась с ним местами и лёгким толчком отправила на кровать. Может я и не хочу его, но лучше самой целовать его и руководить процессом, таким образом, сохраняя видимость своей власти и контроля. Когда он начал приподниматься, чтобы снова перехватить инициативу я села на него сверху и рукой придавила его грудь к кровати. Второй рукой я распустила свой пучок и слегка тряхнула головой, позволив волосам рассыпаться изящным каскадом по плечам. – Я скучала. – томным голосом прямо в губы прошептала я. Очередной поцелуй. Но сейчас руковожу я. Как и тогда, когда снимала с себя платье или с него рубашку, когда осыпала тело легкими поцелуями или когда позволяла его рукам зарываться у меня в волосах. Это помогает не испытывать омерзение к самой себе и останавливает моё желание вскочить и уйти отсюда. Это позволяет мне сносно имитировать приглушённые стоны наслаждения, и шептать ему о своём желании быть здесь. Это позволяет остаться здесь до утра. Это позволит мне получить всё, что я хочу.