***
Моё мрачное настроение заставляло окружающих шарахаться от меня. В любого, кто смотрел на меня дольше пяти секунд, я метала злобный взгляд. Первое собрание в Большом дворце, на которое я совершенно не хочу идти, ведь встреча с Василием будет неизбежна. Вчера мне удалось не общаться с ним, но сегодня он точно потребует разговора. Вот только я абсолютно не желаю говорить ему ни слова. То, что он сделал, всё ещё висит над моей душой, и хоть сейчас я более-менее взяла свои чувства под контроль, но я не забыла. В конце концов для Кейен главное информация, а учитывая умственные способности Василия, её будет не так уж и сложно достать. Спать с ним мне не так уж и необходимо. У меня есть достаточно источников, не связанных с ним. Конечно, мне придется налаживать то, что я благополучно разрушила, но не сейчас. В данный момент я совершенно точно не обладаю таким желанием. Мне нужно время, чтобы оклематься от того, что он сделал. А ещё больше мне нужна дистанция. Иначе не факт, что я не сорвусь и не вцеплюсь ему в глотку, сделав всё только хуже. Будет хорошо, если он вообще не придет. Его энтузиазм уже явно иссяк. Теперь только Николай способствует его появлениям. Хочется надеяться, что и Николай не хочет его видеть. Вот только он всё равно притащит Василия в зал. Всё-таки это важный этап в его плане для получения короны. Глупо отказываться от него только из-за моей неприязни. Мне тоже стоило бы унять личную ненависть в нему. Но сказать легче, чем сделать. Воспоминания о той семье всплывают в голове в самый неожиданные моменты. И каждый раз это выбивает меня из колеи. Конечно, не так, как в самый первый раз, но и этого достаточно. Да и чем больше я общаюсь с Николаем, тем больше осознаю, насколько отвратителен Василий. И это только всё усугубляет. Трудно общаться с кем-то дерьмовым после того, как попробовал общество нормального человека. Я тёмной тучей прошла к своему месту на этих собраниях, по дороге более дружелюбно кивнув Алине, Николаю и Тамаре. Для остальных я выдавила короткое приветствие. Василий снова почти, что спал. Хоть собрание ещё и не успело начаться. Но сегодня даже я с трудом держала глаза открытыми. На улице не было ни намека на ветер, и в переполненном зале было невыносимо душно. Встреча шла вяло, пока один из генералов не сообщил о сокращении численности войск Первой армии. Их ряды редели от смертей, дезертирства и многих лет жестокой войны, а поскольку вскоре Равка снова вступит в бой как минимум на одном из фронтов, ситуация становилась удручающей. Я снова вспомнила ту семью. Настроение упало ниже плинтуса. Николай заметил эту перемену, но сделать с этим он ничего не может. На слова генерала Василий лишь лениво отмахнулся: – К чему такой переполох? Просто снизьте призывной возраст. – я напряглась. Он снова предлагает абсолютный бред вместо нормального решения проблемы. – И насколько? – поинтересовалась Алина. Ей эта идея тоже не пришлась по душе. Уверена, что она вспомнила все те деревни, что мы проезжали по пути в дворец. – Четырнадцать? Пятнадцать? – предложил Василий. – Какой он сейчас? – Ой, почему бы тогда не понизить сразу до двенадцати? – огрызнулась Алина. – Служить своей стране никогда не рано, – объявил принц, с укором смотря на меня. Пытается заставить меня чувствовать вину за мою сожаление. Не выйдет. – В таком случае, зачем останавливаться на двенадцати? Я слышала, что из младенцев получается отличное пушечное мясо и примеры для назидания другим солдатам. Не так ли, мой царевич? – титул Василия я буквально прошипела. В тот же час со стороны королевских советников раздался неодобрительный ропот. Николай предупреждающе на меня посмотрел. Но я и без него знаю, что не должна была так говорить. Вот только в последнее время я совсем утратила контроль над собой. Возможно, я слишком долго держала всё в себе и, выпустив свой гнев наружу однажды, больше не смогу держать его взаперти. – Брат, новый призыв не удержит их от дезертирства, – обратился Николай к Василию. – Значит, нужно найти дезертиров и наказать их в назидание другим. – Николай вздернул бровь. – Ну да, это ведь всё, что ты умеешь. – я проворчала эти слова себе под нос, но из-за возникшей тишины в зале, мои слова услышали все. Василий нахмурился сильнее. Он ведь привык, что я потакаю каждому его шагу и говорю, какой он молодец. – Ты уверен, что смерть от расстрельной команды страшнее, чем перспектива быть разорванным на кусочки ничегоями? – Николай решил отвлечь внимание на себя и заодно образумить своего брата. – Если они вообще существуют, – фыркнул принц. Идиот. Вот он кто. Впрочем, как и всегда. Алина же выглядела так, словно не верила своим ушам. Николай просто мило улыбнулся. – Я лично видел их на борту «Волка волн». Ты же не станешь подозревать меня во лжи? – Ты же не станешь заявлять, что измена предпочтительней честной службе в королевской армии? – Я просто предполагаю, что эти люди любят жизнь так же сильно, как и ты. У них почти нет экипировки, ресурсов и надежды. Если ты читал доклады, то знаешь, что офицерам с трудом удается поддерживать порядок в полках. – Тогда им нужно ужесточить наказания. Только такой язык крестьяне и понимают. – однажды я уже ранила принца мечом. Одним больше, одним меньше. В этом дворце много тёмных углов. Алина привстала с места, но Николай дернул её обратно. Верно. Убивать его или пугать нужно не при свидетелях. – Они понимают язык полного желудка и четких указаний. Если ты позволишь мне внести некоторые изменения, я бы предложил открыть казну для… – Жизнь не пляшет под твою дудку, младший братец. – комната затрещала от напряжения. – Мир меняется, – ответил Николай со стальными нотками в голосе. – И мы меняемся вместе с ним, иначе в память о нас не останется ничего, кроме пыли. – Василий рассмеялся. – Не могу понять – ты подстрекатель или трус? – Не могу понять – ты идиот или идиот? – от неожиданности я коротко прыснула от смеха. Лицо Василия покраснело. Он вскочил на ноги и стукнул кулаками по столу. – Дарклинг – всего лишь человек. Если ты боишься сражаться с ним… – Я сражался с ним. А если ты не боишься – если кто-либо из вас не боится – значит, вам не хватает здравого смысла, чтобы понять, кому мы противостоим. Некоторые генералы закивали. Но советники короля, дворяне и бюрократы Ос Альты выглядели недовольными. Для них война – все равно, что парад, военная теория, маленькие фигурки, переставляемые по карте. Когда дойдет до дела, эти люди встанут на сторону Василия. Николай расправил плечи, его лицо в который раз преобразилось в актерскую маску. – Не будем ссориться, брат, – сказал он. – Мы оба желаем лучшего для Равки. – но Василий не хотел успокаиваться. – Лучшее для Равки – это Ланцов на ее троне. – я резко втянула воздух. В комнате воцарилась гробовая тишина. С тем же успехом Василий мог назвать Николая бастардом. Но тот собрал волю в кулак – ничто не могло выбить его из колеи. – Так помолимся же за здоровье полноправного короля Равки, – сказал Николай. – Итак, может, закончим с делами? Собрание растянулось еще на несколько минут, а затем наступил долгожданный конец. По пути в Малый дворец Николай был непривычно молчаливым. Я тоже не спешила что-либо говорить. Когда мы дошли до садов у беседки с колоннами, принц остановился, чтобы оторвать листочек от изгороди, и сказал: – Не стоило мне снова терять самообладание. Это только заденет его гордость и заставит упрямиться как барана. – Так зачем ты это сделал? – искренне полюбопытствовала я. Редко когда эмоции Николая брали над ним верх. И мне вдруг стало интересно, когда это он ещё терял самообладание перед Василием. Но он не спешил рассказывать об этом, а я не собиралась настаивать. Очевидно, что это было что-то личное и мне не хотелось лезть туда, где меня не ждут. Хотя бы из благодарности за то, что он не лез ко мне с расспросами вчера. – Не знаю, – он начал рвать листочек на мелкие куски. – Ты разозлилась. Алина разозлилась. Я разозлился. В комнате было чертовски жарко. – Сомневаюсь, что дело в этом. – Может, у меня просто несварение желудка? – предположил он. Но я не собиралась закрывать тему шуткой. Несмотря на возражения Василия и неохоту советников делать что-либо полезное, с помощью некой волшебной комбинации терпения и принуждения Николаю все же удалось продвинуть несколько своих планов. Он заставил их согласиться на условия помощи беженцам, которые покинули граничащие с Каньоном города, и запросил прочную ткань субстанциалов для оснащения ключевых полков Первой армии. Он также уговорил их выделить средства на план по модернизации сельскохозяйственного инвентаря, чтобы облегчить существование крестьянам. Мелочи, но со временем эти улучшения могут сыграть большую роль. – Нет, просто тебя действительно волнует судьба этой страны, – искренне сказала я. Мне захотелось сказать Николаю что-нибудь утешающее. Вернуть должок, так сказать. – Я скажу это лишь один раз, поскольку это не в моём стиле, поэтому постарайся запомнить этот день. Для Василия трон – просто трофей, как любимая игрушка, которой он не хочет делиться. Ты не такой. Из тебя выйдет хороший царь. И мне, правда, странно это говорить, ведь к представителям власти у меня не самое лучшее отношение. Но ты первый человек, которому я хочу искренне сказать, что из него может получиться что-то стоящее. Можешь считать, что ты получил моё благословение на управление этой страной, даже если оно ничего и не значит. – Николай замер. – Я… – В кои веки он, похоже, не мог найти слов. Затем лицо принца расплылось в кривоватой, смущенной улыбке – совсем не похоже на его привычную самоуверенную ухмылку. – Спасибо. Мы продолжили путь и я вздохнула: – Теперь ты станешь просто невыносимым, не так ли? – Николай рассмеялся. – Я уже невыносим.***
– Тук-тук! – спустя пару дней после ссоры на совете, я нашла время, чтобы навестить мастерскую фабрикаторов. – Привет, Изабель. – отозвался Давид, лишь на секунду оторвав взгляд от своих чертежей. Но даже это было большим одолжением. В последнее время у фабрикатора было слишком много работы. – Как дела? – не хотелось вот так сразу переходить к сути. Вдруг обидится. – Ещё не доделал. – безразличным тоном ответил Давид. – Я ведь не об этом у тебя спрашивала. Неужели ты думаешь, что я зашла только поэтому? – Давид окинул меня скептическим взглядом. – Мы с тобой не друзья Изабель. Ты обратилась ко мне потому, что уверена, что я не стану болтать об этом направо-налево. Поэтому да, я думаю, что ты зашла только, чтобы спросить о готовности твоего подарка на день рождение Николая. – Ну да, ты прав. – нехотя согласилась я. – Так что там с ним? – К торжеству закончу. Раньше не смогу. Не успею. – Пустяки. Раньше мне и не нужно. Главное, чтобы в срок. Кстати, а всё получается, как я и просила? – Да. – Серьёзно? Здорово. Я просто во всём этом совершенно не разбираюсь. Не моя стихия. – я уселась на соседнее кресло, вальяжно закинув ногу на ногу. – Там нет ничего сложного. Просто нужно немного времени. – Как ты сам сказал, мы с тобой не друзья, но ты всё равно согласился помочь мне с этим будучи, настолько занятым тарелками для Алины. Почему? – Ты подруга Жени. Я ничего не могу сделать для неё, поэтому выполню хотя бы твою небольшую просьбу. – Спасибо. Этим ты меня очень сильно выручил. – Можно вопрос? – он вдруг посмотрел на меня с лёгким интересом. Нетипичная эмоция на его лице. – Давай. – Почему для тебя так важно, какой подарок сделать Николаю? – я перестала качаться на стуле. – Следующий вопрос. Мне казалось, сплетни тебя не интересуют. Вообще-то это был главный критерий, по которому я решала к кому обратиться. – Я ведь тебя не о сплетнях спрашиваю. Просто ты слишком суетишься. Даже я обратил на это внимание. Обычно ты так бегала, ища подарок для Жени, но тогда никто не удивлялся, ведь она твоя лучшая подруга. – Николай тоже мой друг. В последнее время он много чего сделал для меня, поэтому мне бы хотелось сделать и для него что-то хорошее. Но не смей говорить ему об этом. – я решила немного пригрозить Давиду. Не хотелось бы, чтобы он случайно ляпнул Николаю, что я назвала его другом. Это будет лишним. Поскольку основная причина такой суеты – ссора с Василием и нежелание иметь с ним больше никаких дел. Что означает, что теперь нужно наладить отношения с Николаем. И только поэтому я собираюсь дарить ему подарок. Больше никаких причин нет. – Ясно. – вспышка заинтересованности Давида сошла на нет. Что к лучшему. – О чём это вы тут сплетничаете? – Николай как всегда нарисовался в самый неподходящий момент. Глаза Давида обратились ко мне. Ну да, он ведь совершенно не умеет лгать. – Как раз обсуждали тарелки для Алины. Хотела узнать, как скоро они будут готовы. – И что? – Николай решил тоже присесть рядом со мной. – Они будут готовы недели через полторы. – отозвался Давид на этот раз не отрывая взгляда от бумаг. – Замечательно. – А сам-то ты, что здесь забыл? – я решила не ходить вокруг да около. – Обсудить новые гениальные идеи, посетившие эту прекрасную голову. В этом месте меня поймут и даже превзойдут, поэтому я и прихожу сюда вновь и вновь. – Ты как всегда сама скромность. – Скромность переоценивают. – Очередное мудрое изречение от великого Николая Ланцова. – с сарказмом ответила я. – Ну, наконец-то я дождался от тебя этих слов. Рад, что теперь ты оценила мою гениальность. – на эти слова я взяла со стола Давида карандаш с листочком. – Ваша непревзойдённость, не могли бы вы ещё раз повторить все ваши мудрейшие изречения, чтобы я, ваша преданная поклонница, смогла всё это записать и передать своим потомкам? – Ну, раз вы так просите, то как я могу отказать. Могу даже оставить свою подпись на этом фолианте, чтобы никто не посмел сомневаться в его подлинности. – А может, вы сначала просто подпись поставите, а уж я потом заполню нужным текстом? – Зная вас, прекрасная леди, вы заполните лист такими словами, что потом окажется, что я отдал вам дворец. – Какого низкого вы обо мне мнения! – я развела руками в возмущении. – Неужели вы считаете, что я стану ограничиваться одним дворцом, когда могу получить всю страну? – Николай только весело хмыкнул на это заявление. – Простите, я совершенно не хотел оскорбить вас таким заявлением. – Возможно, я прощу вас, если вы сможете сообщить мне хорошую новость, о которой я ещё не в курсе. – Тогда мне повезло. Потому, что у меня их несколько. – Да что вы? – Ланцов старший покинул Ос Альту и отправился в Карьев. – сразу же сообщил Николай и я чуть не вскрикнула от радости. Моя головная боль на время покинула меня. Это и вправду хорошие новости. – Когда он только успел? – Уехал прямо посреди ночи, – поведал принц. – Сказал, что вернется к моему дню рождения, но я не удивлюсь, если Вася найдет повод задержаться. – Ты бы хоть попытался не выглядеть таким довольным. Это так не по-царски! – Могу я хоть немного позлорадствовать? – усмехнулся он. Николай начал фальшиво насвистывать мелодию, которую я знала со времени, проведенного на борту «Волка волн». Затем прочистил горло. – Из, не то, чтобы ты не выглядишь как само очарование, но… ты хоть спишь? – Не особо, – призналась я. – Ночные кошмары? «Да. Мне снится казнь той семьи. Но я не знаю их лиц, поэтому на их месте лицо мамы и Жени. А ещё мне приходится смотреть на это, и я не могу сдвинуться с места. Меня к нему словно приклеивают». – Нет. С чего ты взял? – спокойно соврала я. Николай уже видел то, что не должен был. Уж о моих кошмарах ему знать не стоит. – Да так. – он мне не поверил, но всё же решил замять эту тему. – Вообще-то у меня для тебя есть ещё одни новости. – Какие? – я немного напряглась ведь весёлый и беззаботный тон Николая резко испарился. – На счёт той семьи... «которую казнил мой брат». Окончание фразы так и повисло в воздухе. Николаю не нужно было говорить, чтобы я поняла, о чём он. Мне вообще казалось, что он решил не затрагивать эту тему при мне. Николаю было тяжело собраться с мыслями, чтобы заговорить. Как бы не было стыдно признавать, но все эти дни я думала только о себе. О своих терзаниях, кошмарах и нехватке сил. Я совершенно не задумывалась о том, что он переживает то же самое. Ведь письмо было адресовано ему. Очевидно, ему пришлось испытать большую беспомощность и вину, чем мне. – Как я и обещал тебе в тот вечер, этот мальчик покинул Равку. Сейчас он плывёт на «Волке волн» туда, где сможет начать всё заново. У меня есть хороший знакомый в Новом Земе, и он не против принять его у себя и вырастить. Своих детей у него нет так, что к нему он точно будет относиться хорошо. Но если ему там не понравится, то я оплачу все его расходы для жизни в другом месте. И по поводу имён, то отца звали Борис, девочку – Агнес, а парня – Демир. – после этого Николай замолчал. Теперь эта семья обрела для меня имена. И легче от этого не стало. Наоборот, произошедшее стало ощущаться более реальным, ведь постоянно в моей голове была мысль, что это неправда, что это просто мой очередной плохой сон. Но теперь так думать не выйдет. – Спасибо. – спустя несколько минут своих мрачных раздумий, я всё же смогла выдавить из себя слова благодарности. – Тебе не за что меня благодарить. К сожалению, максимум, что я могу сделать, лишь эти мелочи. – Главное, что ты сделал максимум из того, что было тебе доступно. Тебе не стоит винить себя за то, что сделал Василий. Моей вины в этом больше. – Николай иронично хмыкнул. – То есть ты говоришь мне, что я не виноват, но при этом не думаешь так о себе. – Пока ты плавал по морям и помогал своей стране, как мог в роли Штурмхонда, я одобряла каждый шаг Василия. Я даже не пыталась его образумить. Мне было совершенно плевать. – Ты бы и не смогла этого сделать. Василий уже давно не ценит человеческие жизни. Ещё до твоего появления здесь, моего брата не волновал никто, кроме него самого. Так что если бы ты попыталась его перевоспитать, он бы просто избавился от твоего общества. Не стоит себя винить. – Складывается чувство, что мы сейчас перессоримся, решая, кто в случившемся виноват больше. Но ты прав. Головой я понимаю, что виновник только один и его сейчас здесь нет, но я не могу заставить себя не принимать эту ситуацию близко к сердцу. И ты тоже. Поэтому нам придётся просто научиться с этим жить. – Звучит очень печально. – Таковым и является. – между нами повисла неловкая тишина. Весёлого настроения как не бывало. Известия о Демире взболтали все те чувства, что я испытывала несколько дней назад. И этот осадок снова поднялся наружу и затуманил все мысли. Николай вдруг начал оглядываться по сторонам. – Что ты ищешь? – Не что, а кого. Пытаюсь понять, как давно Давид оставил нас здесь одних. – и только после слов Николая я вспомнила, что мы были не одни. Надеюсь, Давид ушёл раньше, чем мы начали говорить о случившемся. С Николаем дальнейший разговор тоже не клеился поэтому вскоре мы разошлись по своим делам. Не знаю, куда пошёл он, но я отправилась к Боткину. Физические нагрузки всегда помогали мне освободить голову от мыслей. А бывший наёмник был не против испытать на ком-то свои кулаки.***
Как Давид и говорил, у фабрикаторов ушло почти две недели, чтобы довести тарелки до ума. И это были мои одни из самых лучших дней здесь, после моего возвращения из Фьерды. Две недели не было никакого Василия. Нигде. Мне больше не нужно было тщательно выбирать, какой дорогой пройти, чтобы не пересечься с ним. От этого моё настроение стало более благодушным. Поэтому, когда тарелки наконец были готовы и Алина собрала всех гришей на крыше Малого дворца для демонстрации, я была в хорошем настроении. Толя и Тамара были, как всегда, настороже и осматривали толпу. Я двинулась к ним, захватив по пути Хэршоу. Мне хотелось, чтобы демонстрация прошла в кругу друзей. Две огромные тарелки установили на противоположных сторонах крыши – на плоском выступе, тянущемся между куполами восточного и западного крыла. Они вращались с помощью системы шкивов и управлялись субстанциалом и шквальным в очках, защищавших от ослепительного света. Я увидела, что Зоя встала в пару с Пажей, а у второй тарелки работали Надя и прочник Эраст. Мысленно я порадовалась тому, что между гришами начинает размываться границы орденов. Алина заняла свое место по центру крыши, прямо между тарелок. На краткое мгновение я подметила тревогу в её глазах из-за того, что Николай пригласил на демонстрацию капитана дворцовой стражи, а также двух генералов и нескольких королевских советников. Оставалось надеяться, что они не ждали ничего из ряда вон выходящего. Сила Алина проявляла себя лучше всего в темноте, а длинные белые ночи ставили на ней крест. Алина даже попросила Давида перенести демонстрацию на поздний вечер, но он просто покачал головой. – Если они сработают, то всем хватит зрелищности. А если нет, что ж, взрыв – сам по себе зрелище. – Давид, по-моему, ты только что пошутил. – подметила Алина. Парень недоуменно нахмурился. – Разве? По совету Николая Давид применил его метод с «Волка волн» и использовал в качестве сигнала свисток. Он выдал звонкую трель, и зрители попятились к куполам, освобождая пространство. Алина подняла руки. Когда Давид снова свистнул, она призвала свет. Он вспыхнул из её ладоней двумя яркими лучами. Те попали в тарелки, отражаясь ослепительным блеском. Красиво, но не эффектно. Затем Давид опять подул в свисток, и тарелки слегка повернулись. Свет отскочил от зеркальных поверхностей, умножившись во много раз и собравшись в два горящих белых столба, пронзивших сумеречное небо. Из толпы раздались «ахи» и «охи», и люди прищурили глаза. Лучи рассекли воздух, источая волны каскадного сияния и мерцающего жара, словно прожигали сам небесный купол. Давид в очередной раз издал короткий свист, и лучи слились в один сплавленный клинок света. На него было невозможно смотреть. Если разрез можно сравнить с ножом, то это – меч. Я ещё сильнее захотела обучиться этому навыку. Тарелки наклонились, и луч опустился ниже. Толпа вскрикнула в изумлении, когда свет полоснул по опушке леса, выравнивая верхушки деревьев. Тарелки накренились сильнее. Луч прошелся по берегу озера и остановился на воде. В воздух с громким шипением поднялось облако пара, и на секунду вся поверхность озера закипела. Давид испуганно подул в свисток. Алина поспешно опустила руки, и свет исчез. Мы подбежали к краю крыши и уставились на представшую перед нами картину. Казалось, будто кто-то взял бритву и срезал верхнюю часть леса ровно по диагонали – от верхушек деревьев к берегу. Там, где луч коснулся земли, осталась зияющая траншея, идущая к самой линии воды. – Сработало, – ошеломленно произнес Давид. – Это действительно сработало. Последовала пауза, а затем Зоя разразилась смехом. К ней присоединился Сергей, а потом и Мария с Надей. Внезапно все начали хохотать и радостно кричать – даже угрюмый Толя, который закинул ошарашенного Давида на свои широкие плечи. Солдаты обнимали гришей, королевские советники – генералов. Я не успела заметить, как Николай оказался рядом и закружил меня по крыше, в то время как капитан стражи кинулся радостно обнимать Алину. Мы вопили, свистели и прыгали на месте, отчего казалось, что весь дворец ходил ходуном. Когда Дарклинг решит напасть, ничегой будет ждать большой сюрприз. – Побежали смотреть! – крикнул кто-то, и мы слетели вниз по ступенькам, как дети при звуке звонка на перемену, хихикая и врезаясь в стены. Мы промчались по купольному залу и распахнули двери, вываливаясь всей гурьбой на улицу. Гриши обходили траншею вдоль берега, выкрикивая измерения с растущими триумфом и восторгом. Она была чуть больше полуметра в ширину и столько же в глубину – борозда обугленной почвы, тянувшаяся до края воды. Вспыхнуло несколько небольших пожаров, но я и остальные проливные быстро все погасили. Вскоре Николай приказал слугам принести еду и шампанское, и весь оставшийся вечер мы провели на берегу. Генералы и советники ушли пораньше, но капитан и его стражи остались. Они сняли кители и обувь и зашли в воду. Вскоре все решили, что им плевать на мокрую одежду, и начали плескаться, брызгаясь и топя друг друга, а затем устраивая заплывы на скорость до небольшого островка. Никого не удивило, что побеждали всегда проливные, выплывая с помощью «внезапно возникших» волн. Ну как, все проливные, я в заплывах не участвовала и держалась поближе к берегу. Николай на это зрелище только ехидно посмеивался, за что и получил струей воды прямо в своё холеное лицо. Затем он и его шквальные предложили покатать нас на недавно построенном судне, которое он окрестил «Зимородком». То ли дело было в шампанском, то ли в уговорах Николая, но я оказалась в первой группе храбрецов, хоть и не собиралась больше никогда взлетать. «Зимородок» казался легче и грациознее, чем «Колибри». Как только мы поднялись на достаточную высоту я посмотрела вниз. Там простиралась территория Большого дворца, расчерченная белыми гравийными дорожками. Я увидела крышу теплицы гришей, идеальный круг фонтана с двуглавым орлом, блеск золотых дворцовых ворот. Затем мы пролетели над особняками и длинными прямыми бульварами верхнего города. Улицы полнились людьми, празднующими белые ночи. Я заметила жонглеров и актеров на ходулях на Герском проспекте, на который мы не раз сбегали вместе с Женей, танцоров, кружащихся на яркой сцене в одном из парков. Из судов на канале доносилась музыка. Всё это выглядело прекрасно, и я знала, что точно нанесу этот вид на холст, даже несмотря на отсутствие свободного времени. Мне хотелось остаться здесь навсегда, окруженной потоком ветра, наблюдая за крошечным идеальным миром под нами и ощущая себя счастливой впервые за долгое время. Но в конце концов Николай развернул корабль и вернул нас на озеро медленной, нисходящей дугой. Сумерки углубились до роскошного фиолетового оттенка. Инферны зажгли костры на берегу и где-то в темноте заиграла балалайка. Из города послышался свист и грохотание фейерверков. Мы с Николаем сели в конце пирса, закатали штаны и свесили ноги с края. «Зимородок» покачивался неподалеку на волнах, его белые паруса были собраны. Николай провел ногой по воде, вызвав небольшой всплеск. – Тарелки все меняют, – сказал он. – Если Алина отвлечёт ничегой, нам хватит времени обнаружить и пристрелить Дарклинга. Я легла на причал, вытянув руки над головой и наслаждаясь видом фиолетового ночного неба. Повернув голову, рассмотрела очертания опустевшей школы с темными окнами. Жаль, что ученики не видели демонстрацию – это дало бы им надежду. Перспектива сражения пугала, особенно при мысли о том, сколько людей могут погибнуть. Но, по крайней мере, мы не сидели без дела в ожидании смерти. – Неужели у нас действительно появился шанс противостоять такому сильному врагу? – изумленно прошептала я. Мне до сих пор не верилось, что я причастна к тому, чтобы победить Дарклинга, которому уже больше шестиста лет. Этот факт внушает мне надежду на, что я смогу победить и Кейен. Но эти мысли опасны. Ведь чем выше взлетаешь, тем больнее потом падать. – Боюсь, осчастливить тебя еще больше не получится, но у меня есть хорошие новости. – я застонала. Этот тон был мне знаком. – Не произноси этого. – Василий вернулся из Карьева. – это прозвучало, как приказ о расстреле. – Сделай одолжение – утопи меня. – И страдать потом в одиночку? Вот уж нет. – Ты жесток. – я резко приняла сидячее положение. – Ты же не собираешься действительно прыгнуть? – обеспокоенно поинтересовался Николай. – Если я решу умереть, то выберу для этого более приятный способ. – Почему ты так не любишь воду? Не хочу показаться грубым, но ты проливная и это... нетипично. – Можешь не сглаживать. Я знаю, что это странно. Особенно учитывая то, что я могу сама создавать волны и потоки, которые удержат меня на поверхности. Но каждый раз, оказываясь в воде больше, чем по шею, я начинаю паниковать и ничего не могу с этим поделать. – я пожала плечами. – Я привыкла к этому. Поэтому меня это не беспокоит так, как раньше. – Уверена? – Да. Сейчас все смирились с этой моей особенностью, не то что когда-то. – я не собиралась продолжать, но Николай вопросительно посмотрел на меня. – Гриши любили временами пошутить на эту тему. Большинство шуток были беззлобными, но временами они всё равно задевали меня. Багра часто говорила, что этот страх из-за того, что я не конца принимаю собственную силу. Мне это кажется бредом. Я отлично справляюсь с ней. – Или дело в том, что ты всегда хочешь всё контролировать. На самом деле, ты не особо доверяешь всему, что тебя окружает. Тяжело плыть, если ждёшь, что вода поглотит тебя. – Ну, уж какая есть. Не быть же мне во всём идеальной. И вообще ты не имеешь права говорить мне, что я слишком всё контролирую. Ведь, я уже несколько месяцев ничего не держу под контролем. Ты часто выбиваешь меня из моей привычной колеи. – Это так плохо? – Ты бы не спрашивал об этом, если бы чувствовал то же самое. – А с чего ты решила, что это не так? Ты, знаешь ли, весьма противоречивая личность. И временами, я совершенно тебя не понимаю и уж тем более не знаю, как к тебе относиться. Одна часть меня считает, что я должен послушать тебя и держаться подальше, но вторая никогда не может пройти мимо. – Надеюсь, это не было признанием в чувствах? – я слегка истерично хихикнула. С одной стороны это будет мне на руку, но если смотреть с другой, то становится очевидно, что Николай заслуживает кого-нибудь получше. – Нет. Конечно, нет. – голос Николая стал чуточку грустнее. – Дождя давно не было. Вот бы проливные могли это исправить. – Гриши не могут создать что-то из ничего. – Я знаю. Просто дождь был бы кстати. – Николай продолжал смотреть в небо, будто прямо сейчас мог пойти дождь. – Долго ждать придётся, – в мою голову пришла глупая идея. – Но если он пойдёт перед завтрашним праздничным ужином, то так уж и быть, как проливная, я покажу тебе один фокус. – в глазах Николая появились озорные искры. – Какой? – Если скажу, то будет неинтересно. – Интриганка. – бросил он мне через плечо и посмотрел на отдыхающих людей у костра. – Стараюсь соответствовать образу неоднозначной личности. – Ты всегда будешь любое моё слово оборачивать против меня? – Да. Это скоро станет моим хобби. – Как мило. – У всех должно быть увлечение. У принцев, это делать предложение руки и сердца Старковой. – А её увлечение – это, похоже, отказывать им и, оставлять их с разбитыми сердцами. – Не думала, что отказ Алины так глубоко тебя ранил. – в душе скребнула своими ногтями ревность. – Нет, не ранил. Но будет не очень хорошо, если она примёт предложение Василия. – С чего бы ей это делать? Она его не переваривает. И я её за это не осуждаю. – Ну, он первый в очереди на трон, чистокровный принц и все такое. – Она бы не вышла за Василия, даже будь у него жар-птица по имени Людмила. И ей плевать на чистокровность, как и мне. – я покосилась на Николая. – Ты говорил, что тебя не тревожат слухи о твоей родословной. – Возможно, я был не до конца честен. – Ты? Не до конца честен? Да не может быть! Я потрясена и оскорблена, Николай! – принц рассмеялся. – Наверное, мне проще делать вид, что это не имеет значения, когда я вдали от дворца. Но мне не дают об этом забыть, особенно брат, – он пожал плечами. – Так было всегда. Слухи о моем происхождении ходили еще до моего рождения. Поэтому мама никогда не зовет меня «щенком». Говорит, что это звучит так, будто я какая-то дворняжка. – Мне нравятся дворняги, – сказала я. – У них прелестные висячие ушки и ещё они очень верные и умные. – У меня очень достойные уши. – я легко провела пальцем по контуру его уха. – Верно. Они неплохие, князёк. Поэтому ты так долго не возвращался? И стал Штурмхондом? – Наверное, причин много. Я никогда не чувствовал себя здесь как дома, поэтому начал искать свое место в мире. – Хотела бы я сказать, что мне это знакомо, но это не так. Я точно знаю, где я буду чувствовать себя, как дома, но попасть туда я не могу. Вернее, я надеюсь, что в один день всех моих приложенных усилий окажется достаточно, и я смогу вернуться домой. – И где же это? – Долго объяснять. Да ты и не поймёшь. – Как всегда решаешь за меня. Но если не хочешь говорить, то не надо. – Серьёзно? Даже не будешь пытаться разговорить меня? – Я тоже не все тебе рассказываю. Ты многого обо мне не знаешь. Так что думаю, это будет справедливо. – Знаешь, что я в тебе ненавижу больше всего? – принц удивленно заморгал. – Нет. – То, что ты заставляешь меня меняется и переосмысливать все свои действия. Я столько лет потратила на усыпление своей совести, а ты за несколько месяцев свёл все мои старания на нет. – Разве плохо иметь совесть? – Муки совести это не то, что мне сейчас нужно. Они делают всё только хуже и запутаннее и при этом терзают мою уже и так потрёпанную душонку. – А по-моему это то, что делает нас людьми. Без сожалений или принципов легко стать кем-то вроде Дарклинга. Хотя, даже он не настолько бесчеловечный. Кто-то ему всё же, по-своему дорог. – И вот ты снова говоришь то, что заставляет меня задуматься. – И от этого ты ненавидишь меня сильнее? – Да. Но не только из-за этого. – Знаешь это не то, что я думал от тебя услышать. – с лёгким возмущением сказал Николай. Но его мои слова о ненависти явно немного расстраивали. – А чего ты ожидал? Признания в любви? – ответ получился грубее, чем я планировала. – Нет. Но мне казалось, что мы друзья. – Так и есть. – Подожди. А вот теперь я окончательно запутался. – Как и я. Мы вроде и друзья, но при этом ими не являемся и никогда не станем. Между нами всегда будет определённая черта. «Ведь я постоянно шпионю против Равки и не прекращу этого делать. В то время, как ты собираешься стать царём в этой стране и поднять её с колен». – Всё, я сдаюсь. Я не понимаю женщин. Я правда пытался, но безрезультатно. Ни тебя, ни Алину, ни Тамару я до конца не понимаю и, чем больше пытаюсь, тем сложнее становится. – я рассмеялась с его возмущённого выражения лица. Но горечь последних моих слов уже испортила моё чудное настроение. – Могу немного помочь тебе в понимании себя. Не жди от меня, что я брошусь ради тебя под пули. Максимум, что я сделаю – это предупрежу тебя о ней и то, только если это не будет вредить мне. – Ну, это уже что-то. – Вовсе нет. – парень повернулся ко мне. В тусклом свете его ореховые глаза напоминали кусочки янтаря. Мне захотелось заказать себе какое-нибудь украшение из этого камня. Внезапно я заметила, что наши плечи соприкасаются, а его бедро прижато к моему. В теплом воздухе сладко пахло летом и костром. Лёгкий ветерок трепал его кудри. И я снова задумалась о том, какими на вкус будут его губы. – Я корсар, ведьмочка, – тихо произнес он. – Я согласен на все, что дают. Я просидела там ещё несколько минут и решила отправиться в конюшни. Стоило проверить, как там дела в этом подпольном бойцовском клубе. По пути мне встретилась Алина, которая в последние дни ходила мрачнее тучи. Она пыталась не показывать своих истинных чувств, но я знала, об их раздоре с Малом. Без понятия, что между ними произошло, но следопыт ведёт себя, как кретин. Вместо того, чтобы поговорить с Алиной, которая места себе не находит, он надирается в баре и дерётся с гришами. Видимо, пытается таким образом показать свою крутость. В такие моменты мне хочется выступить против него и показать ему, что он не так хорош, но благо, что я себя сдерживаю. Он того не стоит. Да и не стоит всем знать, насколько я хороша в драках. Ведь кто-то этого не видел, а кто-то уже и позабыл. Но Алину мне жаль. Поэтому я и не говорю, чем сейчас занимается её благоверный. Его побитое лицо сделает ей только больнее. И, как бы не было странно это признавать, но я уже привыкла к заклинательнице солнца. Я всё ещё считаю её глупенькой, но уже не безнадёжной, как раньше. Вот и сейчас Мал дерётся с очередным противником. Сегодня это шквальный Эскиль. Я смотрела на их сражение с беспристрастным лицом, хоть втайне и надеялась, что Малу надерут зад. Шквальный перешел в атаку. Мал блокировал первый удар, но следующий пришелся ему по почкам. Он закряхтел, опустил локоть и попытался ударить шквального в челюсть. Эскиль уклонился и широкой дугой рассек рукой воздух. Ветер эфиреала взъерошил мне волосы, и в следующую секунду ноги Мала оторвались от земли. Эскиль махнул другой рукой, и тело Мала взмыло вверх, врезаясь в крышу сарая. Он парил несколько секунд, прижатый к деревянным балкам силой гриша. А затем Эскиль уронил его. Парень рухнул на грязный пол с такой силой, что должен был переломать себе все кости. Вдруг я услышала вскрик. Не знаю, как мне удалось это сделать в этом рёве толпы, но обернувшись я увидела Алину. Видимо Тамара всё же решилась показать ей, как проходят вечера у следопыта и увиденное ей совсем не пришлось по душе. Алина всё порывалась использовать свою силу, но я знала, что этим она сделает только хуже. Её Оретцева, после такого заступничества, совсем перестанут уважать. Но спустя несколько минут Мал всё же поднялся на ноги и сумел одолеть Эскиля. Он с превосходством осматривал свою проделанную работу и когда слабый вихрь фьерданца затих, толпа взорвалась радостными криками. Все кинулись к Малу и захлопали его по спине. Но вдруг перед ним возникла Зоя и я поняла, что ничего хорошего сейчас не будет. Я оказалась права. Шквальная закинула свои руки ему на шею и поцеловала. Я видела, как Алина глазами умоляла его оттолкнуть её, но Мал обнял Зою и поцеловал в ответ под одобрительные крики толпы. Сердце Алины было разбито. Я знала это. Но не спешила вмешиваться. Ведь улыбающийся Мал наконец заметил Старкову и побледнел. По-хорошему, мне стоило увести Алину подальше отсюда, позволяя ей выплакаться в моё плечо, но это ничего не даст. Лишь поспособствует тому, что она снова простит его. Мал должен сам окончательно всё развалить, ведь только тогда Алина сможет двигаться дальше. Мне необходимо подождать ещё несколько минут и тогда вложить в её голову мысль о том, что Мал её недостоин. Я незаметно двинулась за ними следом, собираясь выйти из тени в нужный момент. Мне бы устыдиться того, что собираюсь подслушать их ссору, но я шпион и подслушивать это моя профессия. Я была права. Алина уже сейчас готова простить Мала несмотря на все его грубые слова и поцелуй с Зоей. Ей плевать, что они разные и их отношения уже предрешены. Алина всё ещё барахтается пытаясь спасти их. Но это уже напрасная трата энергии. Осталось только отпустить и спасаться самой. Я не понимаю, как она всерьёз может давать ему второй шанс после предательства. Я бы не смогла. Для меня это непростительно. И именно поэтому, мне никогда не быть вместе с Николаем или с кем-то ещё, ведь я никогда не смогу рассказать им всю правду о себе. А честность это залог любых взаимоотношений. Хотя, в моём случае, она всё равно не поможет. Я могу рассказать всю правду, но простить такое нереально. Не стоит тешить себя напрасными надеждами. Ссора Мала и Алины подходила к концу. Они оба уже сказали всё, что могли. Пора выходить. – Что ты здесь делаешь, Оретцев? – я скрестила руки на груди и опёрлась корпусом в ближайшее дерево. – Тебя это не касается. – огрызнулся Мал. – Иди куда шла. – Я сюда шла. И это тебе лучше уйти. Ты уже сказал и сделал достаточно. – Чего ты ко мне прицепилась? – он был зол. Будь я парнем, между нами вполне могла бы завязаться драка. – Думаю, тебе стоит вернуться в конюшню и продолжать наслаждаться своей минутной славой. Ты же ради этого участвуешь во всех этих боях. Чтобы почувствовать себя более значимым. Хотя нет... – я сделала, что задумалась. – Ещё ты делаешь это ради поцелуев с другими девушками. – Не лезь туда, где тебя не ждут. – Надо же, как ты злишься на правду! Но, думаю, тебе действительно пора. Зое не помешает выучить новую технику поцелуя, а то судя по тому, что я видела, пока она использует классику. – на скулах Мала заиграли желваки, но в этот раз он промолчал. – Уходи. Кыш! – я рукой показала куда ему лучше свалить. Он в последний раз взглянул на Алину, а затем развернулся на пятках и ушёл. – Ты была груба. – Он это заслужил. Пойдём, лучше прогуляемся подальше от любопытных ушей. – я подхватила её за локоть и повела в сторону укромной берёзовой рощи. Мы шли недолго, но молча. Никто не решался начать разговор первым. Лишь присев на одно из срезанных деревьев, Алина начала говорить. – Он поцеловал её. Эту Зою. Он знал, что мы с ней не ладим, что она сломала мне ребро и всё равно ответил на её поцелуй. Даже улыбался ей. Это я виновата. – Алина заплакала. – И в чём же ты виновата? – Когда он хотел меня поцеловать, я вздрогнула. Из-за это мы и поссорились. Мал думает, будто противен мне. – Но судя по твоему трауру, это не так. Может, стоило объяснить ему. – Он не хочет меня слушать. – Ну конечно. Он предпочитает напиться и подраться. Тебе пора перестать рыдать из-за него. Он того не стоит. – Но я люблю его. – Мы не всегда любим тех, кто нам подходит. – А кто мне подходит? Остальные тоже не подходят. Так с кем мне быть? Одной? – я подсела к ней поближе и неловко обняла. С Женей это делать было намного легче. Хотя и её мне было тяжело утешать. Не думаю, что в этом я профессионал. – Тебе подойдёт тот, кто тоже будет любить тебя. – Мал любит меня. – начала оправдывать своего парня Алина. – Тот, кто будет принимать тебя любой и не бояться твоей силы. – теперь Алина лишь закусила щеку изнутри. Я положила её голову к себе на колени и стала перебирать её локоны. – Тот, кто будет пытаться решить возникшие проблемы, а не убегать и обижаться, как маленькая капризная девочка. – заклинательница всхлипнула. Но новых слёз у неё уже не было. – Тебе нужен человек, который не станет задвигать тебя на задний план, чтобы самому смотреться лучше. И уж точно тебе не нужен тот, кто манипулирует тобой и использует. – я сказала это, чтобы автоматически исключить кандидатуру Дарклинга. – Тот, кто тебе подходит, будет ценить, уважать и боготворить тебя. Он станет для тебя надёжным плечом в трудные минуты. – Мал надёжный. Он пожертвовал всем ради меня. – Может быть он и пожертвовал всем ради тебя, но ты не считаешь его надёжным. – Неправда. – Алина ещё больше насупилась от этих слов. – Ты хочешь сказать, что рассказываешь ему всё, что тебя гложет, без страха осуждения? Знаешь, что он всегда на твоей стороне? – Рядом с ним я чувствую себя хорошо и спокойно. Так, словно я дома. – Это лишь короткие мгновения. Всё остальное время ты ощущаешь тревогу, одиночество и страх сделать что-то не так. Ведь тогда Мал обидится на тебя, и вы снова поссоритесь. Это не дом. – Откуда мне знать? Я же сирота. с горечью ответила девушка. – Можешь послушать меня. Я помню свой дом и эмоции, что испытывала в нём и это было не то, что у вас с Малом. К тому же, ты не всегда была сиротой. – Я уже не помню родителей и жизни с ними. Попадая в Керамзин, ты должна отпустить прошлое и быть благодарной за настоящее. – Возможно, тебе стоит сделать это ещё раз? Мал был и всегда будет важной частью тебя, но это не означает, что вы должны быть вместе. Вы можете оставаться друзьями и семьёй, при этом не причиняя боли друг другу. Вы попробовали быть вместе, и ты видишь, что из этого получилось. Может, стоит отпустить Мала и попробовать быть с кем-то ещё? Вдруг тебе будет так лучше. Вдруг ты найдёшь человека, который покажет тебе, что такое настоящий дом. – Это вряд ли. – она снова отмахнулась от моих слов. – Пока не попробуешь – не узнаешь. Тебе нужно позволить себе впустить в свою жизнь кого-нибудь, помимо Мала. – Я не хочу его терять. – Тебе и не нужно. Появление в твоей жизни кого-то еще не означает отказ от того, кто был с тобой раньше. Подумай об этом как-нибудь. – Возможно, ты права. Но от таких долгих чувств не так легко избавиться. – А может, ты уже просто привыкла любить Мала. Тебе комфортно отдавать свою любовь ему. Он твой друг детства и ты его давно знаешь. По правде говоря, ты не особо любишь перемены или что-то неизведанное. – Думаешь, я люблю Мала просто потому, что боюсь дать шанс кому-нибудь другому? – Я не могу этого знать. Это известно только тебе. Я просто хочу, чтобы ты задумалась над этим и разобралась в себе. – Зачем? – На тот случай, если ты снова простишь следопыта. Мне бы хотелось знать, что ты вполне осознанно выбрала его. И если будешь сомневаться, то не спеши связывать себя с ним. Тебе только семнадцать и, как бы занудно это не звучало, но всё ещё впереди. Ты можешь встретить и более подходящего человека. – А если не встречу? – Тогда со спокойной душой можешь выбирать Мала. Ведь, если никого лучше для своего сердца ты не встретишь, то значит именно Оретцев тебе нужен. – Я и сейчас знаю, что он мне нужен. – Пока ты не пробовала кого-то другого, нельзя утверждать, что именно Мал нужен тебе до конца жизни в качестве возлюбленного. Обещай, что обдумаешь мои слова. – Обещаю.***
Я шла по мраморному полу в дворце Амрат Ена. Мои шаги были, как и всегда тихими, почти что невесомыми. В правой руке была ледяная катана. Я взглянула вниз. Она и вправду была покрыта коркой льда. Очевидно, я её заморозила. Но зачем было нужно лишать её способности резать? Я хотела ответить себе на этот вопрос, но моё внимание привлекла моя левая рука. Она была испачкана в крови. Я не помню, чья она, но мне плевать на это. Всего лишь кровь. Какая разница чья? Идти было на удивление легко. Не было груза ответственности на плечах, не было страха и переживаний. Я шла, словно это был мой дворец, а не Кейен. Зачем я шла? Не знаю. Проходя мимо приёмного зала. я заметила своё отражение в зеркале и остановилась. Не только моя левая рука была в крови, я вся была ею перепачкана. Удивительно, но боли я совсем не чувствовала. Неужели, вся эта кровь не моя?! Я оглядела себя на наличие ран, но так ничего и не нашла. Затем взглянула на своё лицо. Оно было одновременно и моё, и чужое. Все черты были мои, вот только тот оскал, который отображался в зеркале, это была не я. Или я? Я же никогда не видела себя со стороны, когда убиваю кого-то, кто этого заслуживает. Мне не хочется верить, что это существо я. В этом взгляде нет ничего человеческого. В нём лишь плещется безумие, жестокость и наслаждение от пролитой крови. В этом выражении лица ощущается предвкушение жестокой расправы над кем-то. Я выгляжу сошедшей с ума. Одержимой. Не собой. В этих глазах только ярость и ни капли любви к кому-либо. И одну часть меня это пугает, но не вторую. Другая я наслаждается этим. Гордится. Считает этот оскал произведением искусства и победой. Вот только над чем? Ответа мне не понять. Не тогда, когда эта злая часть моей души начинает двигаться дальше. Она спокойна, и эта безмятежность передаётся и мне. И чего я себе только напридумывала? Всё ведь хорошо. Внутренний голос нашёптывает мне, что осталось одно маленькое дело прежде, чем я почувствую себя окончательно свободной и счастливой. И я ему верю. Ведь этот голос это часть меня, а я же не стану себе врать. Я продолжаю идти по этим длинным коридорам и катана в руке больше не ощущается инородным телом. Нет. Она приятно согревает мою руку. Вот я перед входом в тронный зал. Именно сюда Кейен вызывала меня при каждой нашей встрече. Но впервые стоя перед этой дверью, я ощущаю приятное волнение. Мне хочется войти поскорее внутрь. И, как раз в этот момент, стражники распахивают дверь в пригласительном жесте. Я вхожу с гордо поднятой головой и не склоняю её перед троном. Удивление от таких своих действий на секунду пронизываёт всё моё тело, но внутренний голос снова меня успокаивает. «Ты не должна кланяться. Её власти над тобой конец. Теперь у твоей судьбы одна хозяйка и это ты. Только доверься мне». Мне сложно в это поверить. Конец служения Кейен? Звучит слишком фантастично, но так заманчиво. Я не могу сопротивляться этому. Я передаю бразды правления другой себе. Она знает, как закончить мои страдания. Я позволяю себе слиться с ней воедино. Теперь сомнений нет. Я знаю, что должна сделать для своей свободы. Привычного сожаления нет. Мне плевать. – Ты опоздала. – рассерженный голос Кейен разрезает тишину, но я молчу. – Я вызвала тебя, чтобы обсудить то, как ты совсем перестала выполнять мои приказы, а ты ещё и умудрилась опоздать?! – голос королевы быстро сорвался на крик. Я лишь самодовольно усмехнулась на это. Приятно видеть, как она теряет влияние. – Я пришла тогда, когда посчитала нужным. – С каких это пор, ты сама решаешь, что тебе нужно? Забыла своё место? Тогда я помогу тебе вспомнить. – она подала сигнал Дахару и тот с абсолютно бесстрастным лицом вывел в зал мою маму. Его меч стремительно взметнулся к её горлу. От этой картины внутри меня ничего не ёкнуло. – Старый приём. – Зато действенный. – Уверена? – Ты думаешь, что я блефую, девочка, или, может быть, сама пытаешься блефовать, изображая безразличие? Но я тебя знаю. – её голос был пропитан отвратительной лелейностью. – Наран всегда была твоим слабым местом. – Ключевое слово была. – Кейен злорадно усмехнулась, а затем небрежным жестом отдала приказ. Дахар, а по совместительству и мой наставник, тут же ударил её по щеке. От боли и неожиданности мама упала на пол. – Ну, а теперь что скажешь? – Скажу, что он смазал и удар получился не так силён, как должен был. – глаза мамы наполнились слезами от услышаных слов. Она явно не понимала что происходит. – Иззи, дорогая, почему ты... – Замолчи. – даже не взглянув на неё, я резко оборвала её жалобную речь. Кейен больше не выглядела такой самодовольной. – Кажется, я поняла, чего ты добиваешься. Думаешь, что таким публичным отношением к ней, – она махнула рукой в сторону Наран. – добьёшся освобождения? Будто я решу, что ты неуправляема и отправлю тебя с ней куда подальше? Этому не бывать. Если ты сейчас же не прийдёшь в себя, то я убью её прямо на твоих глазах. – в глазах Кейен плескалась абсолютная решимость. Она и вправду так поступит. – Ты не убьёшь её, – легким движением я провернула катану в руке, для большего удобства. – Потому, что это сделаю я. В глазах всех присутствующих в комнате отразился ужас. Никто не ждал таких слов. Глупцы. Я стремительно сорвалась в места и с одно движение вогнала меч маме в глотку. Брызнула кровь. Теперь и моё лицо испачкано в ней. Как жаль. Наран неверящим взглядом смотрела прямо мне в глаза и пыталась что-то сказать. – Ппоччему – я не стала слушать окончания этого жалкого бормотания, ведь и так знала, что именно её интересует. – Потому, что ты своим присутствием испоганила мне всю мою жизнь. – с этими словами я резко вытащила меч обратно и отрубила ей голову. В зале стояла гробовая тишина и она меня радовала. Больше никаких приказов. Я подняла голову своей мамы и прошла с ней обратно к возвышению королевы Шухана. Победная усмешка озарила моё лицо, и я сделала издевательский реверанс для Кейен. Последний реверанс. – Не стоило меня недооценивать. – её глаза стали размером с огромные блюдца, а с лица схлынула вся краска. Думаю, что я запечатлею это на холсте её же кровью. В моей душе наконец воцарился покой. А затем я открыла глаза, и почувствовала нож, приставленный к моему горлу.