On two fronts

В моей душе наконец воцарился покой. А затем я открыла глаза, и почувствовала нож, приставленный к горлу. Паника тут же захлестнула меня. Дышать полной грудью было тяжело, поэтому я делала частые прерывистые вдохи-выдохи. Но это состояние было вызвано не из-за ножа и его неизвестного обладателя, которого я легко могу убить, а из-за увиденного ранее. Меня тревожил мой сон. Хотя, тревожил, это мягко сказано. На самом деле, он приводил меня в ужас. То, что я сделала, было пугающе. Я хладнокровно зарезала собственную мать и после этого испытала огромное облегчение. Но как я могу чувствовать подобное после её смерти? Жестокой смерти, в которой была виновна я. Или это было видение того, кем я могу стать, если продолжу жить в том же духе? Убивать, калечить и лгать. Сейчас это кажется мне чудовищным, но глупо отрицать, что это могу быть я. Муки совести после убийств уже давно не такие, как раньше. Их почти нет. Лишь короткие мгновения сожалений. За последний год я лишь однажды всерьёз задумывалась о том, что делаю, когда рыдала в комнате Николая. До этого момента меня не особо заботило то, что происходит из-за меня. А ведь я даже не помню имён тех людей, которым разрушила жизнь. Я не помню, как звали того человека, которого я выдала Дарклингу за предателя, перед появлением заклинательницы солнца, сокрыв при этом настоящего шпиона Кейен. Даже сейчас вспоминая о нём, я ничего не чувствую. Я сожалею о своей утерянной человечности и совершенно не забочусь о его судьбе. Мне плевать. И теперь это меня настораживает. Сначала мне всё равно на подобных людей, а затем и близкие станут мне безразличны. Кем я тогда стану? Той, кто легко может отрубить голову своей маме. Вспомнив об этом зрелище меня замутило.Эта разбрызганная кровь на светлом полу тронного зала и обезглавленное тело, вряд ли когда-нибудь покинут мою память. – Проснулась? – чуть ли не припевая от радости произнёс этот самоубийца. – Что-то вроде того. Чего не прирежешь? Такой шанс упускаешь. – с абсолютным спокойствием поинтересовалась я. У него и вправду была серьёзная фора. – Зачем спешить? Это я всегда успею. Тем более, что мне велено помучить тебя. А уж это я люблю. – я повнимательнее всматривалась в лицо незнакомца. Чёрная маска на его лице не особо мне помогала это сделать. Лишь благодаря отблеску ножа я смогла увидеть спадающие ему на лицо тёмные пряди волос. – Пытаешься разглядеть меня? Правильно, врага нужно знать в лицо. Но, я тебе такого подарка не сделаю. – теперь я смогла разглядеть и лихорадочный блеск в его глазах, которые отдавали безумием. Я напряглась. Не люблю иметь дело с психами. От них неизвестно чего можно ожидать. – И кто ж тебе велел меня помучить? – я спокойно лежала не пытаясь выбраться из-под ножа. Только шевельнусь и придётся драться, и тогда, уж точно, не смогу из него ничего вытянуть. – Очевидно кто-то, кто от тебя без ума. Иначе не заказали бы меня, при этом предоставляя мне полную свободу действий. – он улыбнулся во все зубы. Я этого не видела, но чувствовала. Думает, что уже напугал меня. – И чем же ты славишься? – некоторое время он молчал. Лишь прощупывал мою голову, вызывая во мне полное непонимание и желание хлопнуть его по руке. – У тебя очень красивый череп. Я бы сказал и-де-аль-ный. Он станет лицом моей коллекции. Но, не переживай, я буду заботиться об твоём черепке. Полировать, выгуливать, надевать лучшие украшения. Может даже украду для него настоящую корону. Какую бы ты хотела? – он начал молоть непонятный бред, при этом, игнорируя, мой вопрос. Но несмотря наохватившую меня смесь ужаса и отвращения, я на автопилоте ответила на его вопрос. – Королевы Шухана. – он рассмеялся. Глубоко и искренне. На секунду этот смех показался мне знакомым. Хотя, я скорее всего придумываю, то чего нет. – Ты ненавидишь её. Теперь мне стало интересно узнать почему? – он всматривался в моё лицо, будто таким образом мог найти ответ на свой вопрос – Думаю с этим у тебя возникнут проблемы. – я вывернулась из-под ножа и тут же откатилась в сторону. Пора покончить с этим психом. Толку от него всё равно не будет. Он словно только этого и ждал, поскольку сразу ухватил меня за ногу. Я тут же ударила его по лицу второй. – Мышка решила укусить кота перед смертью. Вот только мышку это не спасёт. – он откинул свой нож в сторону. Я тут же кинулась на него. Вот только, я не ожидала, что каждую мою попытку захвата он будет тут же предугадывать. Он, словно знает, как я себя веду или он просто настолько хорош в драках. – Кто ты? – он снова залился этим отвратительным смехом, от которого меня уже тошнит. – Твоя смерть. – Это мы ещё посмотрим. – сделав выпад в сторону, я резко присела и взяла в руку тот самый нож, что он недавно откинул в сторону. Но псих тоже не терял времени даром. Он подсёк мои ноги, и я распласталась на полу. – Можешь использовать силу гришей. – он вдруг решил дать мне подсказку. Ещё и этим тоном, который я ненавидела со времён учёбы в башне ассасинов. Снисхождение и поблажка. – Ах, да. Ты же меня не видишь. Как жаль. – этими насмешками он только сильнее разозлил меня и я подрезала ему лодыжку. Я перестала ощущать кожей его мерзкую ухмылочку. – Неплохо. Но я сам виноват, что заболтался тут с тобой. В конце концов свою цель на сегодня я уже выполнил. Пора уходить. – Будто я позволю тебе это сделать. – со злобой прошипела я. – Я бы с радостью понаблюдал за твоими попытками меня остановить. Но не сегодня. Как говорится хорошего понемногу. – он хромая начал идти к окну, но, как только я к нему приблизилась, то резко развернулся и вколол мне что-то. Я даже не успела заметить, откуда у него шприц. – Что это? – теперь я запаниковала. Мне нельзя терять сознание, иначе мне крышка. – Не переживай, всего лишь снотворное. – я начала падать, но парень поймал меня раньше и весьма аккуратно уложил на пол. Теперь я была уверена, что он примерно моего возраста. – Мы ещё встретимся Изабель Лайтвуд, а пока достаточно того, что я тебя напугал. – С чего ты решил, что я боюсь тебя? – Ты слабее меня и не знаешь, кто я, и как выгляжу. И ещё я собираюсь добавить твой череп в свою коллекцию. Я могу вернуться в любой момент и быть где угодно. Намного ближе, чем ты думаешь. Поэтому, не стоит притворяться, будто это тебя совсем не волнует. Ты не умеешь лгать. – он заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос. – Так ты, поэтому не убиваешь меня? – Самое интересное в убийстве это мариновка жертвы. Нужно дать ей прочувствовать страх полностью и только потом возвращаться. Это, чтобы ты знала, одна из моих любимых частей дела. Обожаю наблюдать, как жертвы панически пытаются разобраться со мной или найти. Но всё, что они могут, лишь в страхе озираться по сторонам, в надежде не встретить меня или нанять дополнительную охрану, которую я тоже с радостью прикончу. – Ты больной ублюдок! – сквозь зубы процедила я. Он наклонился поближе ко мне. – Я знаю. До встречи, мышка. – последнюю фразу он произнёс на шуханском, а затем выпрыгнул в окно, словно не чувствуя боли в лодыжке. Я провалилась в темноту, а когда очнулась, то было уже утро. В первые секунды, я думала, что ночной визит от сумасшедшего тоже часть моего кошмара, но увидев себя на полу, стало ясно, что это не так. Я мигом вскочила на ноги, и принялась исследовать свою комнату. Как он вошёл? Кто его подослал? И кто он вообще такой? Первым делом на мои глаза попался нож. Потратив минут десять на его обследование стало ясно, что ничего особенного и выдающего личность хозяина в нём нет. Затем я нашла засохшуюся кровь на своём полу. Это ещё раз доказало, что ночное происшествие мне не почудилось. Капли крови доходили прямо к окну, а затем обрывались. Вернее, из комнаты, я бы не смогла больше ничего увидеть, поэтому я тут же выбежала на улицу в надежде найти продолжение следов. Возможно, это сможет мне хоть как-то помочь. Этот псих говорил, что-то о том, что может находиться ко мне намного ближе, чем я предполагаю, а значит, есть шанс найти его и убить. Но под окном меня ждало разочарование. Никакой крови нигде не было. Утренняя роса стёрла все следы. Рвано выдохнув от досады, я намеревалась вернуться в комнату и постараться найти там хоть что-то ещё, заодно обдумав и другие интересующие меня вопросы. Но обернувшись, я буквально наткнулась на удивлённого, и слегка напряжённого Хэршоу. – Что у тебя случилось? – Ничего. – тут же ответила я. – С чего вдруг ты об этом спрашиваешь? – с внутренним подозрением спросила я. На секунду моя паранойя решила, что Хэршоу может оказаться тем психом, но почти сразу в моей голове нашлось с десяток причин почему это не так. Но всё-таки для надёжности я подошла к нему поближе, чтобы сравнить наш рост. Не он. Стало легче. Вроде, я в это и не верила, но подсознательно всё равно напряглась. – Сейчас двенадцать дня, а ты, как обезумевшая бегаешь по территории Малого дворца в одной ночной сорочке. При этом, не обращая ни на кого внимания и старательно выискивая что-то. Такое поведение не является для тебя типичным, поэтому я уверен – что-то стряслось. – Вчера потеряла подарок от Василия. Он мне весь мозг потом за это выест. – я ляпнула первое, что пришло в голову. – Ты же не ждёшь, что я в это поверю? – Со мной всё в порядке. Тебе не стоит так переживать. – Ты же знаешь, что можешь доверять мне? Я не стану трепать языком и если что постараюсь помочь, чем смогу. – я обречённо выдохнула. В чём-то он прав. За все годы здесь он ни разу не давал мне повода усомниться в нём. Но ведь и слишком личного, я ему никогда не доверяла. Если сейчас расскажу, что произошло, то окончательно впущу его в круг близких мне людей. Вопрос в том, хочу ли я этого? Я взглянула в глаза инферну, который терпеливо дожидался вердикта моего внутреннего суда. Почему в последние месяцы мне так тяжело держаться на расстоянии от людей? Слишком много людей, смогло подобраться ко мне непозволительно близко и я ничего не могу с этим поделать. Мой барьер, защищающий меня от привязок, словно рассыпался в прах. Я резко стала нуждаться в людях, поэтому скрепя сердцем снова уступила. – Не здесь. – Хэршоу кивнув, и мы отправились ко мне в комнату. Теперь, я уже замечала, какие странные взгляды гриши кидали на мой внешний вид. Не выдержав, я всё-таки рявкнула им, чтобы занимались своими делами. И, как бы я себя не корила, но я внимательно присматривалась к походке Хэршоу. Рассказ, в итоге, много времени не занял, ведь я не придавала ему особой эмоциональной окраски, но Хэршоу и так всё понял. – Этот парень явно сумасшедший, но он не является твоей главной проблемой. Важнее понять, кто его послал. Ведь мы можем найти и убрать с дороги безумного коллекционера, и загадочный наниматель найдёт кого-то ещё. Вполне вероятно, что кого-то похуже. – вот так сразу и без прелюдий Хэршоу озвучил мои главные мысли по этому поводу – Я знаю. – Как думаешь, кто это может быть? – Пока без понятия. Я подумаю об этом позже. – в глазах Хэршоу застыло немое удивление от моего желания отложить такие важные раздумья на потом. – Сначала, я хочу понять, как он попал внутрь. – Влез через окно? – Я живу на третьем этаже. – Да. Но ты сама сказала, что ушёл он через окно. Вероятнее всего, пришёл также. – У него с собой не было никаких приспособлений, чтобы лазать по стенам. Или хочешь сказать, что он умеет летать? – Ты уверена, что не было? Может ты просто не заметила как шприц? – Шприц маленький. Его можно спрятать куда угодно, а вот крепления для стен так легко не уберёшь. – Ты думаешь, что его кто-то впустил через дверь? – Хэршоу, наконец, уловил мою мысль. – Или у него самого есть свободный пропуск сюда. Но это не единственная моя мысль. Возможно где-то здесь есть потайные ходы. Нам стоит это проверить. – Будешь разбирать комнату до основания? – пошутил инферн. – Если понадобится. – на полном серьёзе ответила я. Хэршоу молча кивнул. – Ну, тогда приступим. Мы начали ощупывать стены, искать потайные рычажки и места в стенах, где звук от постукивания отличается. Всё это я уже делала, когда только заселялась сюда, но перепроверить не помешает. Вдруг, я что-то упустила? Мы не спешили и буквально осматривали каждый сантиметр комнаты. Перейдя к полу, я вспомнила, на что ещё хотела обратить внимание Хэршоу. – Я перерезала ему лодыжку. Поэтому есть вероятность, что он сейчас хромает. – Вряд ли, но я всё равно присмотрюсь. И заодно поспрашиваю, кто был в этом крыле ночью. – Я тоже не особо верю, что он не залечил свою рану, но мало ли. – я обернулась к инферну лицом. – И ещё, спасибо, что торчишь тут, занимаясь бесполезной ерундой. – как бы невзначай сказала я. Ведь мы занимаемся обыскиванием моей комнаты уже часа три, вместо того, чтобы выполнять свои обязанности. – Это не ерунда. – нахмурив брови сказал Хэршоу. – Брось! Мы оба знаем, что ничего здесь больше не найдём. Он оставил только нож. Даже свой шприц забрал. – Проверить стоит. И вообще, ты слишком легко говоришь о нанятом неизвестно кем убийце-маньяке, который посетил тебя этой ночью. – Ты же не ждал, что я от страха забьюсь где-то в уголочке? – я насмешливо фыркнула, представив себе эту картину. Хоть с утра я и не была такой смелой. – Нет, но я ожидал немного другой реакции. – Он меня напрягает, но не так, как он хочет. Чтобы зарезать меня, ему придётся постараться. Ведь без боя я не дамся. Помимо этого, теперь я знаю, что он может прийти и буду готова. Ему не удастсязастать меня врасплох. – И всё равно ты слишком беспечна. Тебе стоило бы рассказать кому-то ещё, чтобы за тобой могли приглядеть. – Чем больше людей знает, тем выше риск, что среди них окажется предатель. И за мной, как ты выразился, не нужно присматривать. Попробуешь стать моей нянькой, и я сломаю тебе хребет. – Можешь начинать. Ведь я не хочу, чтобы твой череп стал изюминкой чьей-то коллекции. – Я уже жалею, что рассказала тебе об этом. – со всем своим недовольством воскликнула я. – Он не появится здесь сегодня ночью. Он хочет, чтобы я полностью прочувствовала, какого это быть беспомощной и напуганной. Да, и на фоне всех остальных проблем он не кажется таким уж пугающим. Если ты забыл, то мы собираемся убить Дарклинга – самого могущественного гриша Равки, а может и всего мира. – В этом есть доля правды, но не стоит из-за Дарклинга всех остальных считать менее опасными, нежели они являются. – Хорошо, мамочка. Если ты вдруг забыл, то и я сама являюсь опасной. Единичный промах ничего не означает. – Именно, поэтому я и не пошёл просить приставить к тебе конвой. Думаю, что твой Николай обязательно нашёл бы для этого людей. – Он не мой. – буркнула я. – А ты бы хотела? – Как резко ты сменил тему моей безопасности на окружающих меня парней. – недовольно сказала я. Надеюсь, он понял, что я не хочу разговаривать на эту тему – Понятно. – он улыбнулся каким-то своим мыслям. Мне не понравилось это его выражение лица. – Что тебе понятно? – Всё, что нужно. Но оставим это до лучших времён. Пора подумать о том, кто точит на тебя зуб. – Легче сказать, кто не делает этого. – Ты преувеличиваешь. – Возможно, я просто набиваю себе цену. – протянула я. Не стоит спорить. Хэршоу не знает и о половине моих дел и знакомых, которые могут меня прихлопнуть. – Не стоит. Я и так в курсе твоей бесценности. Ты сказала, что он попрощался на шуханском, поэтому начнём с самого очевидного варианта – Шухан. – он уселся на мою кровать, закидывая ногу на ногу, за то тут же получил по шее. Нечего лезть в грязной обуви в мою чистую постель. «Могла ли Кейен отправить кого-то ко мне? Не стоит исключать такой вариант. Но всё же я сомневаюсь, что это она. Может мы, и поссорились с Василием, но на качестве информации это никак не сказалось. Она получает всё такие же длинные письма. Я закончила свои игры с сокрытием части информации после того, как Василий наглядно показал мне, что Кейен может сделать с моей семьёй в случае своего недовольства. Причин сильно злиться на меня у неё не должно быть. Тем более, что гневных писем с угрозами я не получала. Обычно ей достаточно этого, чтобы заставить меня выжимать из себя ещё больше. Нет, это не она, но вполне может быть кто-то другой из шуханской знати. В совете, когда-то были против идеи малолетнего шпиона, поэтому если прознали о самовольстве королевы, то вполне могли решить отомстить таким образом. И этот сумасшедший знал, что в детстве я жила в Шухане». – Чесно говоря, я без понятия кто оттуда может меня ненавидеть. За время службы я редко бывала у южной границы и почти не контактировала ни с кем оттуда. Меня там даже не знают. «Наглая ложь, но если так подумать, то с примесью правды. Обучаясь шпионству, я и вправду не контактировала ни с какой знатью. Только с учителями, мамой и Кейен. Даже друзей у меня не было». – Ну, тогда это либо кто-то из Равки или из Фьерды. Своими нескончаемыми амбициями ты вполне могла кого-то разозлить… – Хэршоу решил порассуждать почему меня могут не любить здесь, но я его уже не слушала. Моё внимание упало на другую страну. Как я сама об этом не подумала? Брум. У него есть не одна причина искренне ненавидеть меня. Во-первых, я – гриш. Во-вторых, подставила его перед королевской семьёй, пообещав пойти на сделку, а затем сбежав из Ледового двора. И, в-третьих, я жестоко расправилась с его людьми, при этом оставив ему красноречивое кровавое послание. Такие, как Брум, желают мучительной смерти и за первый пункт. Что уж говорить об остальных. Но только если это действительно он, то каким образом решился связаться с кем-то вроде этого коллекционера? Он, конечно, может заставить меня страдать, если постарается, но совершенно ненадёжен. Ведь у него есть явные психические расстройства, а такими людьми сложно управлять. Никогда не можешь знать наверняка, чего от них ожидать. И в консервативной Фьерде такого сотрудничества явно не одобрят. Они ведь так пекутся о своей мнимой чести и достоинстве. Или я недооцениваю их? Если Брум и вправду нанял этого парня, то возникает ещё один вопрос. Знает ли он, что я из Шухана? Или это была личная инициатива от исполнителя заказа? – Ты вообще меня слушаешь? – недовольный голос Хэршоу вырвал меня из моих рассуждений. – Извини, задумалась. Что ты говорил? – Если вкратце, то я считаю, что это кто-то из фьерданцев. Главным моим аргументом является твое недавнее заточение в Ледовом дворе и феерический побег оттуда. – Я думала о том же. – И что ты планируешь с этим делать? – Сначала я планирую убить Дарклинга. Затем разобраться со старыми проблемами, и уж только тогда обратить своё внимание на Фьерду. – Солидный список. – Это точно. На всю жизнь хватит. Закончив обсуждение, я с огромным трудом смогла выгнать Хэршоу из своей комнаты. Он видите ли, решил, что мне не стоит оставаться одной! Бред. Утренний испуг действительно прошёл. А для безопасности достаточно положить пистолет под подушку. Один выстрел и проблема решена и мне даже не придётся драться. Как только эта мысль пришла мне в голову, стало намного спокойнее, а Хэршоу, наконец, отвалил. Когда я снова осталась одна, то был уже вечер. Делать что-либо не хотелось, поэтому я просто занималась незначительными делами: спокойно поужинала, порисовала, приняла расслабляющую ванную и забрала у Давида подарок для Николая. Теперь осталось только вручить. Пойду перед рассветом, а не в полночь, чтобы не выглядело так, будто я сильно готовилась. Я собиралась вздремнуть перед этим, но сна не было ни в одном глазу. Мысли настойчиво крутились у меня в голове, не давая ни минуты покоя. В последние недели много чего случилось. Моя и так насыщенная жизнь стала ещё более насыщенной. Вот только наполнена она плохими событиями, которые испытывают мою психику на прочность. Несмотря на тучи в небе, на улице стояла невыносимая духота, которая тоже не способствовала отдыху. В итоге я просто ворочалась в кровати, не зная, куда себя деть и вскоре пришлось вставать из постели. Наряжаться я не планировала. Всё равно вечером ждёт праздничный ужин. Обошлась лёгкой рубашкой и такими же брюками. Захватив всё необходимое, отправилась в Большой дворец. Вскоре, я уже стучалась в дверь комнаты Николая. Но он не торопился открывать. Я постучала настойчивее. Я тут, видите ли, пришла его поздравить, а он продолжает спать! Так не пойдёт. Я постучала ещё раз и, о чудо, наконец, услышала звуки копошения. – Кого там принесло так поздно? – в дверном проёме показался заспанный Николай в распахнутом халате. – Изабель?! Ты что здесь делаешь? – Тебе стоило уже привыкнуть к тому, что я появляюсь посреди ночи тогда, когда меня не ждут. С дороги! – я подвинула его рукой и зашла внутрь. –Проходи. – немного запоздало сказал Николай, все ещё не понимающий чего я здесь забыла. – Одеться не хочешь. Всё-таки неприлично так расхаживать перед дамой. – Я спал. – Молодец. Возьми конфетку. – я достала из кармана шоколадную конфету, которая непонятно как там оказалась. Николай очумело смотрел на меня, когда я клала её ему в руку. – Но есть не советую. Без понятия, как она у меня появилась. Чего ты ещё здесь стоишь? По-моему, я дала тебе задание. – Знаешь, я начинаю сомневаться кто у кого в гостях. – Мне тебя самой одеть, как маленького ребёнка? – Если ты так хочешь, то не стану тебе препятствовать. – он невозмутимо пожал плечами, но всё же ушёл в гардеробную. От скуки я решила оглядеть его комнату. Она была приятнее покоев Василия. Хоть и в первый раз я побывала в ней не при самых лучших обстоятельствах. Несмотря на роскошь, которая тут, конечно же, присутствовала, она казалась более уютной. Не могу точно сказать чем. Возможно огромной кроватью, которая в темноте была похожа на облако, или заваленным столом с документами и чертежами, или картами и другими вещами напоминавшие о второй личности Николая – Штурмхонде. Что-то во всей этой обстановке привлекало меня, а не отталкивало. Дальше я переместила свой взор на балкон. Он был очень похож на тот, что и в комнате его брата. Но это и неудивительно. – Что у тебя там, в руках такое огромное? – я обернулась к нему с торжественной улыбкой на губах. – Подарок. В честь дня рождения. – Мне? – он был очень удивлён. Мне нравилось вызывать у него это выражение лица. – Ты знаешь у кого сегодня ещё день рождение? Тогда отнесу тому человеку. – И ты решила подарить мне его ночью? – всё так же продолжал недоумевать парень. – Мне не спалось, и я решила сделать это сейчас. Завтра до банкета мне будет некогда, а дарить при всех я не горю желанием. Ведь, тогда все будут оценивать содержимое коробки. – сразу осадила его я. Пусть не придумывает там себе ничего лишнего. Я подошла поближе и отдала ему подарок. – Это тебе. С днём рождения. – получилось суховато, но может это и к лучшему. – Что там? Ведьмовская книга заклинаний или приворотов? – Начал шутить свои глупые шутки? Видимо уже окончательно проснулся. А в коробке книга о порчах. На смерть, на неудачу, на импотенцию. Я кстати даже одну выписала себе на листочек, и потом на тебе попробую, если будешь меня бесить. – тонкий намёк был понят. Николай отнёс подарок на стол и уже там начал его распаковывать. Наконец он расправился со всеми узлами и вытащил макет Ледового двора. – Я решила выполнить свою часть сделки данной на корабле, и рассказать всё, что знаю о Ледовом дворе. Там внизу есть листочек с пояснениями. Где-то, что я знаю наверняка и где информация от других. Надеюсь, это сможет однажды, пригодится. – Спасибо. Не ожидал, если честно. Особенно после недавнего разговора о том, что ты во мне ненавидишь. – Я заказала подарок раньше. – Тогда мне несказанно повезло. Вот только гостей, я так поздно не ждал, поэтому мне нечем тебя угощать. – Я была к этому готова. – я подняла вверх руку с сумкой и слегка потрясла её. – Сколько усилий, ведьмочка. Я польщён. – я закатила глаза и пошла на балкон. – Смотри не потеряй голову. – саркастичный ответ всё же вырвался из моего рта. – Ничего не могу обещать. – я достала бутылку вина и своё мороженое. Николай взял бутылку в руку и покрутил её. – Романтический пикник? – Мечтай. Я хочу выпить. И мне подвернулся удачный повод. Чтоб ты знал, эту бутылку я спёрла из королевских запасов. – Николай рассмеялся, запрокидывая голову назад. – Как корсар, я одобряю этот поступок. – Вам стоит лучше охранять свой алкоголь. Это было слишком просто. – Я обязательно исправлю эту огромную ошибку. – сквозь смех проговорил Николай. Он кинул взгляд на мороженное. – Это с каким вкусом? – Лимонное. – Лимонное? Оно вообще вкусное? – Да. Это моё любимое между прочем. – Ну тогда давай мне на пробу. – он потянул руки к моему ведёрку, которое я сейчас как раз охлаждала с помощью своих сил. Я хлопнула его по руке. – Обойдёшься. Это я себе взяла. – Приятно видеть, что даже в мой день рождение ты не изменяешь себе. Всё такая же жадина, которая за еду способна меня прикончить. – в его голосе не было обиды. Хотя, я на его месте такого бы не потерпела. – Это когда я была жадиной? – Тебе напомнить шоколадные конфеты? – Ты их мне принёс. – я сделала акцент на слове «мне». – Глупо было надеяться, что ты тоже можешь их есть. И я не жадина. Могу доказать. – Почему мне вдруг стало страшно? – наиграно серьёзно поинтересовался Николай, при этом открывая вино и разливая его по бокалам. – Очень смешно. Советую тебе отправится на Белый остров. – В бега? – шутливо спросил принц. – Ты сейчас договоришься, что реально прийдётся отправляться в бега. – я взяла бокал и поднесла его к губам, наслаждаясь напитком. Всё-таки это одно из моих любимых вин. – Почему, именно лимонное? – спросил Николай, одновременно доставая небольшой торт из тайника. – Что? – Почему твоё любимое мороженое – лимонное? – А это запрещено? – меня удивил этот вопрос. Нашёл, на что обратить внимание. – Просто я думал, что это будет шоколадное. Ты любишь шоколад и все прочие сладости. Мне казалось, лимонное мороженое вряд ли будет достаточно сладким для такой сладкоежки. – Не люблю шоколадное, от слова совсем. У него странный вкус и однажды меня от него вырвало. –я решила поделиться с ним этим небольшим фактом из детства. – Спасибо, ты только что унизила мой любимый вкус. – На вкус и цвет товарищей нет. А вообще, я тоже когда-то была скептично настроена к этому вкусу, и попробовала его совершенно случайно. Мама перепутала вкусы и вместо персикового, моего любимого на тот момент, принесла лимонное. Я долго воротила от него нос, но желание съесть мороженное победило, и я его попробовала. Помню своё удивление, когда оно оказалось очень вкусным и затмило все остальные. – я отправила ложку с этой вкусностью себе в рот. – Ты так рассказываешь, что мне самому захотелось попробовать. – Пытаешься меня разжалобить? – Ни в коем случае. – но его лицо говорило обратное. На нём уже красовалась хитрая ухмылка. – Попробуешь украсть его у меня, и я тебя действительно прибью. – Тогда я буду подливать вино тебе в бокал до тех пор, пока ты не подобреешь до такой степени, чтобы предложить мне его самой. – Ой, да бери уже! Задолбал. – я подвинула ведёрко поближе к нему и достала из сумки вторую ложку. – Какая же ты врушка! Ты не планировала есть одна. – Это единоразовая акция. Помни мою доброту. –Я буду воспевать её в поэмах. – Не надо. У тебя они плохо получаются. – Николай оскорблённо схватился за сердце. – Ну ты и королева драмы, Ланцов. Лучше ешь, пока я предлагаю. – я отправила ложку ему в рот, пока он снова не начал говорить. – Ну, вроде неплохо. – спустя секунды тщательной пробы, наконец, сказал он. – Тебе не понравилось. По лицу вижу. – Оно неплохое, но в список любимых не войдёт. – Мне стоило догадаться о твоём ужасном вкусе, когда ты назвал шоколадное любимым. – Эй! Имей совесть. Я же не оскорбляю твои вкусы – я скептично выгнула бровь. – Лучше я попробую свой торт. В эту же секунду резко пошёл дождь. Он был не особо сильным, но его хватило, чтобы намокнуть. Ведь уходить с балкона я не собиралась. После жары последних дней хотелось насладиться свежестью воздуха. Я стояла так несколько минут прежде, чем меня отвлекли. – Ты обещала мне, что-то показать если пойдёт дождь перед праздничным ужином. – Николай вырвал меня из своих мыслей, напомнив о глупом обещании на пирсе. – Я помню. Я вытянула руки вперёд и перевернула их ладонями вверх. Спустя пару секунд капли дождя над балконом застыли на месте. Николай выглядел приятно удивлённым. Мне захотелось ещё немного выпендрится, поэтому резким движением я подняла эти капли вверх и сдвинула немного сторону. Тут же оглянувшись на Николая, я увидела его восхищённый взгляд, который мне польстил. Я подмигнула ему в ответ. А затем произошло то, чего я никак не ожидала. Он в два шага сократил расстояние между нами и резко притянул к себе целуя. Я тут же оказалась прижата к балкону. От неожиданности мои руки опустились и на нас тут же хлынул дождь, на который мы не обратили ни малейшего внимания. Губы Николая были такими мягкими и манящими, что я не удержалась и тут же ответила ему, запуская свои руки в эти шелковистые волосы. Его ладонь притянула мой затылок поближе, не давая мне шанса к отступлению. Мы терзали губы друг друга, словно в борьбе за первенство, властно захватывая их в свои владения. Я таяла под его руками и губами, но окончательно мне снесло крышу, когда он углубил поцелуй, погружая меня в самый настоящий омут. Никогда раньше я не чувствовала ничего подобного. Я целовала Николая с каждой секундой всё более жадно, но мне всё равно было мало. – Ты сводишь меня с ума... – прошептал мне на ухо Николай прежде, чем спуститься с короткими поцелуями на шею. Я судорожно выдохнула и запрокинула голову назад. Капли дождя остужали мою пылающую от прикосновений кожу, и слегка прояснили мои мысли. Что я делаю? Мне ведь нельзя терять голову. Язык Николая прошёлся по моей шее, а затем он слегка прикусил её зубами. Я сильнее сжала руками перила балкона, сдерживая стон. – Нам нужно прекратить. – в этот момент более длинную фразу, я была не в состоянии составить. Николай остановился и с недопониманием и ещё не стихшим возбуждением в глазах, взглянул на меня. – Почему? Я сделал что-то не так? «Как раз наоборот». – Я не разрешала тебе меня целовать. Это было лишним. – Но ты была не против, иначе бы не ответила. – Теперь против. – мне стоило огромных усилий суметь вложить в свой голос недовольную нотку. – Больше так не делай. – Ты мне хоть объяснишь, почему так резко изменила своё мнение? – Мы с тобой из разных миров, Николай. И начинать, что-то в наших положениях будет полным безумием. – Думаю, я могу решать за себя сам. – Можешь. Но ты не в силах заставить меня. – я была твёрдо настроена оборвать любые его надежды на самом корню. – Хорошо. Я больше не поцелую тебя до тех пор, пока ты сама меня об этом не попросишь. – Отлично. Но не надейся, что это когда-нибудь повторится. – Посмотрим. Я оставила его последнюю реплику без внимания. Николай может считать, как хочет, его право. Смысла оставаться в его комнате, я больше не видела. Непринуждённая атмосфера, царившая здесь ранее, бесследно испарилась, поэтому не прощаясь, я ушла обратно в Малый дворец.

***

Идти на официальный праздник не хотелось. Мне было неловко. Отправляясь поздравлять Николая, я совершенно не ожидала, что всё закончиться поцелуем, на который я отвечу. Это хуже всего. Я сразу же ответила. Значит ли это, что у меня действительно есть какие-то чувства к Николаю? Ведь в тот момент я не думала о выгоде для Кейен. Святые! Как всё тяжело. Мне к списку проблем только не хватает влюблённости в принца страны, против, которой я шпионю. Просто блеск! Лучше не придумаешь! Ну, почему у меня всё не как у людей? Обязательно надо, чтобы всё было максимально плохо. Ну, а как иначе, Изабель? Разве ты ещё в детстве не поняла, что везение не твоя сильная сторона? Но не настолько же! Это всё Николай виноват. Зачем он меня поцеловал и всё испортил? Кто его просил?! Теперь из-за него у меня все мысли в голове спутались. Будь он проклят! От этих Ланцовых только головная боль. И как мне теперь его отшивать, если он точно не забудет, как я ответила на поцелуй? Моя голова с тяжёлым вздохом упала на стол. Нет, у меня никаких чувств к Ланцову. Я просто была не в себе. Сначала эмоциональный всплеск из-за Василия, затем этот наёмник. Я ответила, чтобы отвлечься от всего этого. Просто хотела выплеснуть эмоции в другое русло. И вправду, чего это я решила, что испытываю симпатию к Ланцову? Я ведь уже поступала так раньше со своими переживаниями. Подсознание просто запомнило этот способ выброса негатива и автоматически использовало его. Придя к такому выводу, я сразу же почувствовала облегчение. Даже не хотелось больше проклинать Николая за то, что он суёт свой язык туда, куда его не просят. Сборы на ужин начали продвигаться намного быстрее, ведь теперь их не сопровождало моё нытьё. Я надела легкое изумрудное платье из атласа. Оно было на тонких лямках, которые завязывались в бант на плечах. Помимо этого были ещё одни короткие рукава, которые спадали с плеч и были соединены с верхом платья, и всё это было собрано в своеобразную гармошку. Низ был абсолютно простым и плавно спускался к земле. Такие платья пока не очень популярны в Равке. Это скорее стиль Нового Зема или Керчии, но я не смогла удержаться. Уж больно, они запали мне в душу своей простотой и изяществом. На шею, я решила надеть подарок Василия – изумрудное колье. Как бы меня не бесил старший принц, но украшение и вправду было очень красивым. Было бы преступлением ни разу его не надеть. Ужин был накрыт в одном из роскошных обеденных залов Большого дворца. Его прозвали «Орлиным гнездом» за огромный фриз на потолке, изображавший двуглавого орла в коронах со скипетром в одной лапе и черными стрелами, перевязанными красными, синими и фиолетовыми лентами в другой. За столом собрались самые высокопоставленные генералы Первой армии со своими женами, а также самые выдающиеся дяди, тети и отпрыски семьи Ланцовых. В одном конце стола сидела королева, похожая на помятый цветок в бледно-розовых шелках. Отсутствие Жени плохо на ней сказывается. На противоположном конце Василий соседствовал с королем, делая вид, что не замечает, как отец разглядывает молодую жену одного из офицеров. На меня он кинул лишь один равнодушный взгляд, но заметив свой подарок на моей шее сразу подобрел, и пока я не видела, то кивком указал брату на украшение, заставив того на секунду нахмуриться. Николай восседал по центру рядом с Алиной и, как всегда, источая очарование. Насколько мне известно, то он не хотел, чтобы в этом году устраивали бал в его честь. Это казалось неправильным, когда за городскими стенами голодало столько беженцев. Но сейчас были белые ночи, и король с королевой не удержались. Пир состоял из тринадцати блюд, включая целого запеченного поросенка и студень в форме олененка, выполненного в натуральную величину. Когда настало время для подарков, отец вручил Николаю огромное голубое яйцо. Внутри оказался изящный миниатюрный корабль, плавающий в лазуритовом море. На мачте развевался флаг Штурмхонда с красным псом, а крошечная пушка с тихим хлопком выстреливала облачком белого дыма. Дворяне поднимали тосты за здоровье Николая. Генералы хвалили его мужество и лидерские качества. Я ожидала, что Василий будет реагировать скептически на все эти восхваления, сыплющиеся в сторону брата, но он выглядел очень даже веселым. Его лицо покраснело от вина, а губы расплылись в улыбке, которую я могла описать только как самодовольную. Похоже, поездка в Карьев оставила его в хорошем расположении духа. Я смеялась и болтала с генералом справа от меня и делала вид, что мне не все равно, когда веснушчатый парнишка Ланцов по другую сторону стола пустился в рассказ о ремонте на даче, которую он унаследовал. Когда подали фруктовый лед, Василий встал и поднял бокал шампанского. – Брат, – начал он, – я рад, что могу поднять тост за твое рождение и наконец-то отпраздновать этот день вместе с тобой после стольких лет, которые ты провел на других берегах. Поздравляю и пью в твою честь. Твое здоровье, братец! – Нье залость! – повторили гости, сделав щедрые глотки из бокалов и возвращаясь к разговорам. Но Василий еще не закончил. Он постучал вилкой по бокалу, и звон вернул внимание дворян. – Сегодня, – продолжил он, – у нас есть еще один повод для празднований, помимо рождения моего родного брата. Если упора на слово «родной» было недостаточно, то ухмылка Василия довершила дело. Николай продолжал улыбаться, как ни в чем не бывало. – Как вам всем известно, последние недели я путешествовал. – И, без сомнений, тратил деньги, – хохотнул краснолицый генерал возле Алины. – Подозреваю, скоро вам придется строить новую конюшню. Василий смерил его ледяным взором. Мне же начал симпатизировать этот человек. – Я был не в Карьеве. Вместо этого я поехал на север по заданию, одобренному нашим дражайшим отцом. Николай резко выпрямился. Я тоже напряглась. Ни Василий, ни царь не славятся умом. – После долгих и тяжелых переговоров я с радостью могу объявить, что Фьерда согласилась присоединиться к нам в борьбе с Дарклингом. Ради этой благой цели они пообещали отдать нам свои войска и ресурсы. – Неужели? – спросил один из дворян. Василий горделиво выпятил грудь. Мне слабо верилось в его слова. Фьерданцы не любят не только гришей, но и саму Равку. Вряд ли бы они стали помогать нам, особенно после переговоров с Василием, который ничего не смыслит в дипломатии. – Именно так. Наконец-то, и не без больших усилий, наш заклятый враг стал самым могущественным союзником. – гости разразились радостными криками. Король просиял и обнял старшего сына. – Нье Равка! – крикнул он, поднимая шампанское. – Нье Равка! – пропели гости. – Невероятное достижение, брат. Поздравляю, – сказал Николай, поднимая бокал. Его лицо было хмурым. Он тоже хорошо знает своего брата. – Можно поинтересоваться, чего они захотели в обмен за свою поддержку? – Фьерданцы умеют торговаться, – снисходительно хохотнул Василий. – Но ничего слишком обременительного. Они пожелали получить доступ к нашим портам в Западной Равке и попросили помощи в установлении порядка на южных торговых путях. Туда часто совершают набеги земенские пираты. Насколько я понимаю, ты легко с этим справишься, братец, – сказал он и снова радостно усмехнулся. – Они также хотели, чтобы мы открыли несколько северных дорог, по которым возят заготовленную древесину, и когда Дарклинг будет побежден, они рассчитывают на сотрудничество с заклинательницей Солнца в нашей общей борьбе за уничтожение Каньона. – Какие дороги? – спросил Николай. Василий беспечно отмахнулся. – Где-то на юге от Халмхенда, к западу от Вечного Мороза. Они хорошо защищены крепостью в Уленске, если фьерданцам придет дурное в голову. – Николай быстро встал, и его стул громко царапнул паркет. – Когда ты убрал блокады? Как давно открыты дороги? – Василий пожал плечами. И я поняла почему Николай так взволнован. Эти дороги были нашим преимуществом, которое Василий так глупо испортил. А значит Дарклинг уже где-то рядом. К горлу подкатил комок волнения. Сможем ли мы убить его без этого преимущества? – Какая разница… – Когда?! – Чуть больше недели назад. Ты же не боишься, что фьерданцы задумали напасть на нас с Уленска? Реки еще не скоро оттают, а до тех пор… – Ты хоть раз задумывался, зачем им эти дороги? – Василий скучающе взмахнул рукой. – Полагаю, им нужны лесоматериалы. Или эти леса священны для одного из их нелепых древесных духов. – с разных концов стола раздались нервные смешки. Но мне было уже не до смеха. Я встретилась взглядом с Тамарой, пытаясь показать ей, что нам нужно забирать Алину и идти в Малый дворец. Она кивнула мне в знак согласия, но уйти до того, как эти двое закончат свой разговор было бы верхом неуважения. – Они охраняются всего одной крепостью, – прорычал Николай. – Потому что дорога слишком узкая, чтобы вместить настоящую армию. – Твои представления о войне устарели, брат. Дарклингу не нужен батальон солдат или тяжелое оружие. Его гришей и ничегой вполне достаточно. Нам нужно немедленно эвакуировать дворец! – Не неси чепуху! – Нашим единственным преимуществом было раннее предупреждение, а разведчики у тех блокад – первая линия обороны. Они были нашими глазами, а ты нас ослепил. Сейчас Дарклинг может находиться у дворцовых ворот! – Василий с грустью покачал головой. – Не выставляй себя дураком. – Николай ударил кулаками по столу, и ближайшие тарелки подскочили с громким звоном. Он действительно был в бешенстве. – Тогда почему фьерданская делегация не приехала, чтобы разделить твою славу? Выпить за этот беспрецедентный альянс? – Они выразили сожаление, что не могут так скоро прибыть, поскольку… – Их здесь нет, потому что скоро тут начнется бойня! Они в сговоре с Дарклингом. – Все наши разведчики сообщают, что он на юге с шуханцами. «Вот уж не думаю. Если бы Кейен решила истребить Ланцовых, то не приказывала бы мне посильнее влиться в их жизнь. Она бы заставила меня примкнуть к Дарклингу». – Думаешь, у него нет шпионов? Нет собственных агентов в нашей сети? Он устроил ловушку, которую распознал бы любой ребенок, а ты угодил прямо в нее. – лицо Василия стало пунцовым. – Николай, наверняка… – начала возражать его мать. – Крепость в Уленске укомплектована целым полком, – вставил один из генералов. – Видишь? – вздернул бровь Василий. – Это паникерство чистой воды, и больше я этого не потерплю! – Полк против армии ничегой? Все в этой крепости уже мертвы, – отрезал Николай, – стали жертвой твоей гордыни и глупости. – рука Василия метнулась к рукоятке сабли. – Ты забываешься, маленький ублюдок! – королева ахнула. Будто бы она не знала о том, какие у них между собой отношения. Николай же грубо рассмеялся на этот жест брата. – Давай же, братец, выведи меня на чистую воду. Много от этого будет толку. Посмотри на этот стол. Все генералы, все высокопоставленные дворяне, большинство членов семьи Ланцовых и заклинательница Солнца. В одном месте, в одно время. – многие за столом внезапно побледнели. Теперь они начали воспринимать слова Николая всерьёз. – Возможно, – начал веснушчатый мальчишка напротив меня, – нам стоит задуматься… – Нет! – отрезал Василий с дрожащей губой. – Это все его мелкая зависть! Ему ненавистны мои успехи! Он… Вдалеке забили колокола. Затем ближе, у городских стен. Мало-помалу они соединялись в нарастающий хор тревоги, который эхом раскатывался по улицам Ос Альты, через верхний город и за стенами Большого дворца. Наш сигнал на случай нападения Дарклинга. Он уже здесь. – Ты передал ему Равку, – сказал Николай. Гости повскакивали с мест, в панике резко отстраняясь от стола. Больше ждать незачем. Нужно, чтобы Алина приготовилась использовать тарелки. Окна тут же взорвались. На нас посыпались осколки стекла. Я прикрыла лицо руками, а гости закричали, сбившись в кучу. Ничегои роем влетели в зал на крыльях, спаянных из теней, и воздух загудел как от жужжания тучи насекомых. – Уведите короля! – приказал Николай, доставая меч и подбегая к матери. Дворцовую стражу будто парализовало – мужчины окаменели от ужаса. Тень оторвала веснушчатого мальчишку от пола и швырнула его в стену. Он сполз вниз со сломанной шеей. В помещении было слишком много людей, чтобы Алина рискнула использовать разрез. Василий все так же стоял у стола, король прятался позади него. – Это ты сделал! – закричал он Николаю. – Ты и твоя ведьма! Принц высоко поднял саблю и с воплем ярости кинулся вперед. Мал встал перед Алиной, готовясь блокировать удар. Но, прежде чем Василий смог нанести его, ничегоя вцепилась в него когтями и оторвала руку от сустава вместе с саблей. Он замер на секунду, покачиваясь, истекая кровью, а затем безжизненно свалился на пол. Королева истерично взвыла. Она начала расталкивать всех, чтобы добраться до тела сына, скользя туфлями по луже его крови, но Николай удержал ее. Я была в шоке от того, как быстро Василий умер, но времени на мысли об этом у меня не было. Нужно было уходить. – Не надо, – взмолился Николай, крепко обнимая мать. – Он мертв, мадрая. Он мертв. В окна влетела новая стая ничегой, пробивая себе путь к Николаю и королеве. Комнату озарил свет. Алина начала разрезать одного монстра за другим. Смысла оставаться здесь для меня не было. Я ломанулась к выходу, надеясь, что у гришей дела обстоят лучше, чем здесь. Большой дворец погрузился в хаос. В коридорах толпились испуганные слуги и лакеи – некоторые пытались выбраться наружу, другие баррикадировались в комнатах. Я услышала рыдания и звук бьющегося стекла. Где-то снаружи прозвучал взрыв. «Пусть это будут фабрикаторы», – отчаянно взмолилась я. Только сейчас я поняла, что не хочу, чтобы кто-то из гришей умер. Они все стали мне по-своему дороги, несмотря на ссоры и распри. В конце концов, я несу за них некую ответственность, хоть и не являюсь генералом. Но я прекрасно осознаю, сколько важных решений было доверено мне, чтобы избежать подобной участи. Если бы я не задевала самолюбие Василия, то этого могло и не произойти. Он мог остаться здесь и не заключить этот дурацкий союз. Я бежала по мраморным ступенькам изо всех сил. За спиной было слышно передвижение остальных, но ждать их я не могла. Каждая секунда промедления ощущалась вечностью. Воздух пронзил скрежет гнущегося металла. Я взглянула вниз вдоль гравийной дорожки, как раз вовремя, чтобы увидеть, как золотые ворота Большого дворца сорвались с петель от ветра эфиреалов. Гриши Дарклинга в разноцветных кафтанах стремительно заполоняли территорию дворца. Я кинулись по дорожке к Малому дворцу. Вступать в сражение здесь, будучи одной, было бы совсем паршивой идеей. Нужно найти остальных. Мозг кипел. Только бы у них была возможность закрыться в главном зале, только бы у них было время встать за пушки на крыше, только бы Алина успела добраться до тарелок. Из-за заносчивости Василия все наши планы полетели к чертям собачьим. Я вылетела из туннеля, и мои ноги пробуксовали по земле, поднимая брызги гравия. Не знаю, что заставило меня остановиться – инерция или зрелище, раскинувшееся впереди. Малый дворец был окутан бурлящими тенями. Они стрекотали и жужжали, ползая по стенам и пикируя на крышу. На ступеньках и на земле лежали трупы. Главные двери были распахнуты. Тропинку перед лестницей засыпало осколками разбитого стекла. Возле озера лежала на боку разломанная тарелка Давида, придавив собой девушку, ее очки сползли с лица. Пажа. Это вывело меня из оцепенения. Я ринулась к ней, помогая выбраться и встать на ноги. Перед разломанной тарелкой копошились две ничегои, глядя на свое искаженное отражение. Мои силы не могут убить этих тварей, но я всё равно призвала воду из озера, направляя её на чудовищ и стараясь мгновенно её заморозить. Одна попалась, а вот вторая, почувствовав неладное, кинулась на меня. Я снова направила на неё водный поток, но разрез из света прикончил её раньше. Алина и остальные были уже здесь. Видимо, не так уж сильно я их опережала. Никого из Ланцовых рядом с Алиной не было. Значит, Николай отправил их на «Зимородок», чтобы вывезти отсюда. Нельзя, чтобы Дарклинг их уничтожил. Ведь тогда Равка окончательно станет его собственностью. С крыши донесся грохот выстрелов. Кто-то выжил. Кто-то продолжал бороться. И у нас осталась вторая тарелка. Мало, но лучше, чем ничего. – Сюда, – позвал Мал. Мы побежали по газону и вошли в дверь, ведущую в покои Дарклинга. Когда мы подошли к лестнице, из-за двери на нас выпрыгнула воющая ничегоя, сбив меня с ног. Мал разрубил ее саблей. А свою я даже не удосужилась взять с собой. Решила, что оружие мне не понадобиться. Дура! Ничегоя задрожала и снова сформировалась. – Назад! – рявкнула Алина. Мал пригнулся, и она уничтожила теневого солдата разрезом. Затем, с бешено бьющимся сердцем, мы все побежали вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Воздух наполнился отвратительным запахом крови и зубодробящим грохотом стрельбы. Ещё никогда мне не приходилось бывать в такой обстановке. Когда мы, наконец, вышли на крышу, кто-то крикнул: – С дороги! У нас как раз хватило времени, чтобы забежать назад прежде, чем высоко над нами взорвались гранаты, ослепляя ярким светом. В ушах зазвенело. Корпориалы управляли пушками Николая, обрушивая поток пуль на массу теней, в то время как фабрикаторы кидали в них боеприпасы. Я тут же присоединилась к ним. Сейчас это единственное полезное, что я могу сделать. Нужно любой ценой защитить оставшуюся тарелку, которую уже окружали ничегои. Забрав винтовку у неумело держащего её Давида, я принялась стрелять по ничегоям, давая Алине больше времени на подготовку к масштабному разрезу. Вскоре тот дважды подул в свисток, висящий на шее. Надя быстро надела очки, и прочник Эраст, управляющий тарелкой, занял свое место. Свет ринулся стремительным потоком. Прозвучал свисток. Тарелка наклонилась. От зеркальной поверхности выстрелил чистый луч света. Несмотря на отсутствие второй тарелки, он все равно проткнул небо, рассекая ничегой, тут же сгоревших дотла. Луч пронесся по воздуху мерцающей дугой, уничтожая черные тела и прореживая орду, пока мы не увидели глубокие сумерки белой ночи. При виде звезд гриши издали победный клич, и мой страх уступил место тоненькому лучику надежды. Но затем в наши ряды прорвалась ничегоя. Она уклонилась от света и набросилась на тарелку, раскачивая ее основание. Стрелять я не могла, ведь был риск повредить тарелку. Поэтому подняв чью-то саблю мы с Малом тут же кинулись на чудище, пронзая его снова и снова. Группа гришей попыталась ухватить ничегою за мускулистые ноги, но та постоянно перемещалась и уклонялась от них. А затем теневая армия хлынула на нас со всех сторон. Одна из тварей проскользнула мимо луча и нырнула прямиком за тарелку. Зеркало покачнулось вперед. Свет дрогнул и погас, а мы проиграли. – Все в зал! Заприте двери! – мы с Алиной одновременно закричали это остальным гришам. Я рьяно рыскала глазами по людям, выискивая рыжую макушку. Но в этой темноте найти Хэршоу было тяжело. Мне не хотелось думать, что он может быть мёртв. Он не может. Не после того, как я решила подпустить его к себе значительно ближе. Хэршоу жив. Он просто сейчас не здесь. Гриши бежали с крыши, но они были недостаточно быстрыми. Раздался крик, и на долю секунды я увидела лицо Федора, когда его оторвали от земли и скинули с крыши. Я ничего не могла сделать. Если бы я только смогла обучиться разрезу, то шансов было бы больше. Я бы могла спасти хоть кого-то, а не просто стоять и быть бесполезной. Мы попятились к лестнице. Небо потемнело от извивающихся теней. Я наступила на что-то мягкое и споткнулась. К куполу жался Сергей. В его руках лежала Мария. Ее вспороли от шеи до пупка. – Никого не осталось, – всхлипнул мужчина, по его щекам текли слезы. – Никого. – Он качался взад-вперед, крепко прижимая девушку. Я не могла на нее смотреть. Легкомысленная, веселая Мария с очаровательными каштановыми кудряшками, которая одной из первых приняла меня в этом дворце. Мария, с которой я могла скрасить свои одинокие будни здесь. Мария, которая обожала сплетни и была безумно влюблена в Сергея с самого начала и на протяжении долгих лет. А сейчас она мертва. Её глаза больше никогда не посмотрят на меня и не скажут мне ничего. Ни хорошего, ни плохого. Слеза сама скатилась по щеке. Мы не особо ладили в последнее время, но она не заслужила такого исхода. – Мал, подними его! – крикнула Алина, кидая разрез в гущу теней. Мал схватил Сергея и оттащил его от Марии. Гриш боролся и брыкался, но мы увели его внутрь и захлопнули за собой дверь. Затем начали спускаться по лестнице, то толкая, то таща Сергея. На втором этаже мы услышали, как дверь с крыши с грохотом распахнулась. Мы ворвались в главный зал, и гриши закрыли дверь на засов. Раздался громкий удар, а затем второй – ничегои пытались выбить дверь. Я повернулась и увидела, что остальные двери тоже заперли, но внутри были ничегои. Зоя и Адрик прижались к стене, используя ветер шквальных, чтобы бросать столы, стулья и обломки мебели в наступающую стаю теневых солдат. С другой стороны в ничегоев прилетали столпы огня и я, наконец, увидела Хэршоу. Раненого, но живого. В этот момент я почувствовала себя счастливой, несмотря на всё что сейчас происходит. Свет Алины тут же выстрелил вперед искрящимися проводами, пронзая ничегой одну за другой, пока их не осталось ни одной. Зоя опустила руки, и на пол с громким лязгом упал самовар. За каждой дверью стучали и царапали. Ничегои раздирали дерево и искали щели или трещины, чтобы просочиться внутрь. Казалось, что их стрекот и жужжание исходят со всех сторон. Но фабрикаторы хорошо справились со своей работой. Засовы выдержат – по крайней мере, какое-то время. Тогда я окинула помещение взглядом. Зал был залит кровью. Стены были измазаны в ней, на каменном полу собирались лужи. Повсюду лежали тела – маленькие кучки фиолетового, красного и синего. Моё недавнее облегчение сменилось горечью от потерь. – Кто-нибудь еще остался? – спросила я, не сдержав дрожи в голосе. Зоя скорбно помотала головой. Ее щеки покрывали брызги крови. – Мы сидели за ужином, – сказала она. – И услышали звон колоколов. У нас не хватило времени запечатать двери. Они были… повсюду. Сергей тихо всхлипывал. Давид выглядел бледным, но спокойным. Надя смогла добраться до зала. Она обнимала Адрика, и хоть тот дрожал, его подбородок все равно упрямо задирался вверх. Было еще три инферна, помимо Хэршоу, и два корпориала – один целитель и один сердцебит. Вот и все, что осталось от Второй армии. – Кто-нибудь видел Толю с Тамарой? – спросила Алина. До меня только сейчас дошло, что после того, как я выбежала из Большого дворца, то близнецов больше не видела. Почему я думала, что они рядом? И что с ними? Никто их не видел. Возможно, они мертвы. Или же сыграли некую роль в этой катастрофе. Тамара исчезла из обеденного зала. Кто знает, может быть, все это время она работала на Дарклинга и ловко притворялась хорошей. Осознав, что я думаю о ней, я ударила себя по щеке. Все уставились на меня в недоумении, но я не собиралась им ничего объяснять. Пусть сами придумывают оправдание этому поступку. Меня волновало только то, какие ужасные вещи я думала о своей подруге. Решила судить её по себе. Если я предательница, то и остальные тоже. Какой бред! Тамара точно не как я. Эта свирепая и храбрая женщина не смогла бы нас предать. Она бы скорее вырезала себе сердце, чем сделала это. – Скорее всего, Николай еще не отплыл, – сказал Мал. – Можем попытаться добежать до «Зимородка». Я покачала головой. Если Николай еще не отплыл, то он и его семья уже мертвы, и Багра, наверное, тоже. Внезапно я представила, как тело Николая плывет лицом вниз по озеру рядом с обломками «Зимородка». Нет. Нельзя так думать. Нужно верить, что умный лис сможет избежать и этой ловушки. Он обязательно сможет. Ведь Николай один из самых изобретательных людей, что когда-либо мне встречались. – Дарклинг сосредоточил свои силы здесь, – сказала Алина. – Мы можем сбежать в верхний город и попытаться бороться оттуда. – Ничего не выйдет. Их слишком много. – произнес Сергей с безнадежностью в голосе. Где-то вдалеке прозвучал раскат грома. – Он иде-е-ет, – простонал один из инфернов. – Ох, святые, он идет! – Нас всех убьют, – прошептал Сергей. – Если повезет, – ответила Зоя. Не самый обнадеживающий ответ, но верный. Я видела правду о том, как Дарклинг поступал с предателями, и что-то мне подсказывало, что с Зоей и остальными, он обойдётся куда более жестоко. Зоя попыталась стереть кровь с лица, но лишь размазала ее по щеке. – Я предлагаю все же двинуться в верхний город. Лучше попытать счастья с монстрами снаружи, чем сидеть здесь в ожидании Дарклинга. – Шансы невелики, – предупредила Алина. – Я недостаточно сильная, чтобы побороть их всех. – По крайней мере, с ничегоями все закончится относительно быстро, – вставил Давид. – Я голосую за то, чтобы умереть в бою. Все повернулись к нему. Казалось, парень сам себе поразился. Затем он пожал плечами. Я его понимала. Мы не выберемся отсюда живыми. Но за себя я не переживала. Если я умру в этой схватке, то Кейен будет нечего мне предъявить. Она сможет оставить мою маму в покое и Дахар позаботится о ней. А я… А я наконец-то стану свободной. Мысли о скорой свободе вытеснили мысли и переживания о смерти. Мне было не страшно. – Давид, у тебя остались гранаты? – спросила Алина. Он достал два железных цилиндра из кафтана. – Эти последние. – Одну используй, а другую придержи. Я подам сигнал. Когда я открою двери, бегите к дворцовым воротам. – Алина решила дать нам фору. Вот только, тогда она сама скорее всего погибнет. И ее потеря для Равки будет более значимой нежели мы, но слушать меня она всё равно не станет. – Я останусь с тобой, – заявил Мал. – Не ждите нас. Я отвлеку их, на сколько смогу. – воздух пронзил новый раскат грома. Мы забрали винтовки из рук погибших и собрались вокруг Алины у двери. Спустя минуту Давид кинул гранату в сумеречное небо, а Зоя взмахнула руками в воздухе, поднимая ее выше силой ветра шквальных. – Ложись! – крикнул Давид. Мы забежали обратно в зал, зажмурились, прикрыли головы руками и приготовились. Взрыв сотряс каменный пол, и его сияние отпечаталось красным сквозь мои закрытые веки. Мы побежали. Ничегои разлетелись, испугавшись яркой вспышки света и звука, но уже через секунду они кинулись в погоню. – Бегите! – кричала Алина. Затем подняла руки и создала из света огненные косы, рассекая фиолетовое небо и вспарывая ничегою за ничегоей. Мы кинулись к лесному туннелю. И тут воздух ожил от грохота выстрелов. Из леса выбежали солдаты, стреляя на бегу. От военного клича, срывавшегося с их губ, волоски на моих руках встали дыбом. Санкта-Алина. Они накинулись на ничегой, доставая мечи и сабли, и с пугающей свирепостью начали кромсать монстров. Некоторые были одеты как фермеры, другие – в изодранную форму солдат Первой армии, но всех их объединяла одинаковая татуировка: солнце с лучами, нарисованное чернилами на их щеках. Только двое были не помечены. Атаку возглавляли Толя с Тамарой. Они тоже были сторонниками культа солнечной святой. Это объясняло их особое отношение к Алине. Солнечные воины прорвали теневую орду, разрезая и дырявя ничегой саблями, отталкивая их назад. Стрелки палили снова и снова. Но, несмотря на их свирепость, они были всего лишь людьми: плоть и сталь против ожившей тени. Постепенно ничегои начали уменьшать их ряды. – Бегите в часовню! – крикнула Тамара. Все со скепсисом отнеслись к этой идеи. Но мне стало ясно, что там есть какой-то потайной ход. Апрат должен был как-то сбежать из столицы во время переворота. Я не удивлюсь, если этот скользкий тип сам прокопал свой путь к отходу или сочинил достаточно убедительную басню, чтобы это сделали другие. – Давид! – крикнула Алина. – Вторая граната! Он метнул ее в ничегой. Меткостью парень не обладал, но Зоя ему помогла. Мы нырнули в лес, солнечные солдаты прикрывали нас сзади. Взрыв пронесся между деревьями вспышкой белого света. Двери часовни оказались открыты, и внутри горели лампы. Мы ворвались внутрь, эхо наших шагов отскакивало от скамеек и отражалось в синих куполах. – Куда нам идти?! – запаниковал Сергей. Снаружи уже слышались стрекот и жужжание. Толя захлопнул двери часовни и опустил большой деревянный засов. Солнечные воины заняли свои места у окон, держа винтовки наготове. Тамара перепрыгнула через скамейку и пронеслась мимо меня по проходу. – Пойдемте! – она миновала алтарь и схватила один из позолоченных деревянных углов триптиха. Я изумленно смотрела, как поврежденная от воды панель отъезжает в сторону, открывая черный зияющий проход. Он был в таком лёгком месте, а я его не нашла. Неприязнь к священнику сыграла свою роль. Мне даже не хотелось заходить в его убежище, что видимо было зря. Хотя, скорее всего этот проход единственная ценность, которая здесь осталась и то, только потому, что утащить её невозможно. Здесь даже Николай не поправил бы на своё фирменное «маловероятно». – Куда он ведет? – спросил Давид. – Какая разница? – фыркнула Зоя. Здание содрогнулось, когда воздух сотряс новый раскат оглушительного грома. Двери часовни разлетелись в щепки. Толю откинуло в сторону, и внутрь потекла тьма. Дарклинг плыл на волне теней, поддерживаемый монстрами, которые с бесконечной осторожностью поставили его на пол часовни. – Огонь! – приказала Тамара. Загремели выстрелы. Ничегои извивались и крутились вокруг Дарклинга, меняясь и формируясь заново, когда пули поражали их тела. Одна занимала место другой в бесперебойном потоке теней. Дарклинг даже не дрогнул. Ничегои лились ручьем через двери часовни. Толя уже очнулся и кинулся вперёд с двумя пистолетами. Тамара и Мал встали по бокам, гриши выстроились сзади. Мы все приготовились к нападению. – Сдавайся, Алина, – сказал Дарклинг. Его безмятежный голос эхом пронесся по часовне, перебивая шум и рев. – Сдавайся, и я пощажу их. В ответ Тамара провела лезвием одного топора по другому, отчего металл отвратительно заскрежетал. Солнечные воины подняли винтовки, а инферны зажгли огонь своими кремнями. Мне осталось только сильнее сжать рукоять пистолет. – Оглянись, Алина, – продолжил Дарклинг. – Тебе не победить. Единственное, что ты можешь, это стать свидетельницей их смерти. Сдайся мне, и я не причиню им вреда – ни твоим фанатикам-солдатам, ни даже предателям-гришам. Затем он посмотрел прямо на меня. – Ты разочаровала меня больше всех, Изабель. Не думал, что ты примкнёшь к Алине и этому щенку. – Тогда мы оба разочарованы. Ведь я не думала, что ты настолько обезумеешь от жажды власти. – Твой усилитель отлично тебе подходит. Как оказалось ты та ещё змея. – Ты даже не представляешь насколько. – после этих слов мы с Толей взвели курки пистолетов. – Стойте, – приказала Алина. – Алина, – зашептала Тамара, – мы все еще можем увести тебя. – Стойте, – повторила она. Мы все опустили ружья. Тамара прижала топоры к ногам, но хватку не ослабила. – Назови свои условия, – обратилась она к Дарклингу. Мал нахмурился. Толя покачал головой. Я захотела подойти и ударить её. Она же не рассчитывает на честность Дарклинга?! – Сдайся мне, – ответил Дарклинг. – И они будут свободны. Смогут прыгнуть в эту кроличью нору и исчезнуть навсегда. – Свободны? – прошептал Сергей. – Он лжет, – сказал Мал. – Как всегда. Впервые надеюсь, что Алина послушает своего следопыта. – Мне не нужно лгать, – усмехнулся Дарклинг. – Алина хочет пойти со мной. – Она презирает тебя всем своим естеством! – сплюнул Мал. – Неужели? – вздернул бровь Дарклинг. Его темные волосы блестели в свете ламп часовни. Тешило то, что создание армии теней не прошло бесследно. Он похудел, побледнел, но каким-то образом точеные черты его лица стали от этого только прекрасней. – А я ведь предупреждал, что отказник никогда тебя не поймет, Алина. Говорил, что со временем он начнет бояться и гнушаться твоей силой. Ну что, я ошибся? – Ошибся. – Дарклинг покачал головой. – Я вижу тебя насквозь. Думаешь, я являлся бы тебе снова и снова, не будь ты так одинока? Ты звала меня, и я откликнулся. «Что значит являлся?» – Ты… ты был там? – В Каньоне. Во дворце. Прошлой ночью. Головоломка начала складываться. В Каньоне Алина потеряла контроль, потому что видела его и видимо эти посещения продолжились. А она решила никому об этом не говорить. Точнее, никому кроме Мала. – Это невозможно, – выпалил Мал. – Ты понятия не имеешь, на что я способен, следопыт. Я видел тебя настоящую, – сказал Дарклинг, – и ни разу не отвернулся. Никогда. Может ли он сказать то же самое? – Ты ничего о ней не знаешь! – яростно возразил Мал. – Пойдем со мной, и все закончится – страх, неуверенность, кровопролитие. Отпусти его, Алина. Отпусти их всех. – Нет. – Алина качала головой, но я видела её сомнения. Дарклинг вздохнул и оглянулся через плечо. – Приведите ее. Вперед прошаркала сгорбленная фигура в темной вуали, двигаясь медленно, словно каждый шаг приносил ей боль. Я пыталась понять кто это, но вуаль мешала это сделать. Дарклинг опустил руку на ее плечо. Фигура вздрогнула. – Не трогай ее! – сердито произнесла Алина. Видимо она поняла кто это. – Покажи им, – приказал ей парень. Женщина откинула шаль. Я резко втянула воздух. Кто-то позади меня застонал. Это была Женя. Повсюду были укусы, вспухшие черные бугры плоти, перекрученные комья кожи, которые уже никогда не залечишь, – ни с помощью гришей, ни как-нибудь еще, – очевидные отметины ничегой. Её было не узнать, но я знала, что это она – моя лучшая подруга. Затем я увидела потускневшее пламя ее волос, красивый янтарный оттенок оставшегося глаза. – Женя! – в ужасе ахнула я. Все замерли в жутком молчании. Я шагнула вперед. Тут Давид протолкнулся мимо меня и сбежал с алтаря по ступенькам. Женя отпрянула от него, натягивая вуаль обратно, и отвернулась. Давид помедлил. Протянул руку и ласково коснулся ее плеча. Я заметила, как поднималась и опускалась спина девушки, и поняла, что она плачет. Я не могла пошевелиться. Меня, в который раз за этот длинный день приковало к месту. Сегодня мне довелось увидеть сотни ужасов, но именно этот сломал меня – Женя, пятящаяся от Давида, как испуганное животное. Лучезарная Женя с алебастровой кожей и изящными руками. Стойкая Женя, выдержавшая бесчисленные унижения и оскорбления, которая всегда ходила с высоко поднятой головой. Женя, которая всегда излучала позитив и беззаботность несмотря ни на что. Моя лучшая подруга, которой я не смогла помочь. Мне стоило забрать её с того корабля силой. Это было бы лучше, чем то, что ей пришлось пережить из-за проявленного к нам всем милосердия. Именно в этот момент я возненавидела Дарклинга. Окончательно и бесповоротно. До этого я испытывала к нему неприязнь за Новокрибирск, но не ненавидела. Мне было всё равно. Для меня было важнее выслужиться Кейен. Именно поэтому я его оставила. Не потому, что готова была забыть всё, что было и возненавидеть его за жестокость, а просто, чтобы угодить шуханской королеве. Но сейчас, глядя на измученное лицо Жени, я понимаю, что больше мне не всё равно. Теперь я его действительно ненавижу и желаю ему смерти. Не как символ того, что я могу победить Кейен, а потому, что он этого заслуживает. Женя жертвовала всем ради него. Она спала со старым царём и не возмущалась. И вот какая у него благодарность?! Отдать её на растерзание ничегоям зная, что красота всегда была её бронёй? – Ты принудила меня к этой войне, Алина, – сказал он. – Если бы ты не сбежала, Вторая армия была бы невредима. Все те гриши были бы живы. Твой следопыт счастливо служил бы в своем полку. Когда ты успокоишься? Когда позволишь мне остановиться? Ты оплакиваешь людей, погибших в Новокрибирске, – продолжил Дарклинг, – людей, павших в Каньоне. Но как же тысячи, которые были до них, отданные на растерзание бесконечных войн? Как же другие, которые сейчас умирают на дальних берегах? Вместе мы можем положить этому конец. Снова эти лживые сладкие речи. Он рассказывал их каждой из нас. Мне, Жене, Зое, Алине и многим другим людям. Он ловко подбирал слова для каждой. Всегда говорил то, что мы хотели слышать. Мне он часто говорил о силе и свободе. Это всегда были те вещи, в которых я нуждалась больше всего. И он это понимал, и ловко манипулировал этим. Единственное, что спасало меня от окончательного падения в его сети – Кейен. Я могла слушать его речи, восхищаться ними, но никогда я не позволяла им поглотить меня. Пожалуй, это было к лучшему. Я знала, что убить Дарклинга я не смогу, но попытаться стоило. Пока он был занят Алиной, я начала кипятить его кровь. В эти действия я вкладывала всю свою ярость, искренне желая причинить вред заклинателю теней. Дарклинг, наконец, начал чувствовать. Он послал мне вымученную кривоватую ухмылку. – Я знал, что ты попытаешься. Женя всегда была тебе дорога. Но ничего не выйдет. – он махнул рукой, направляя на меня своё чудовище. Я сильнее сжала руку, заставляя его страдать. Второй рукой я сделала серию молниеносных выстрелов по его зверушкам. Я ждала, что Алина использует разрез, чтобы добить Дарклинга, но она лишь избавилась от ничегоев. – Кинь разрез в него. – со злобой прорычала я. Как можно не понять, что лучше атаковать хозяина пока есть хоть малейший шанс на победу? Но Дарклинг только встрепенулся от этих слов и через боль продолжал насылать своих тварей. Отбиваться от них становилось невозможно. – Хорошо, – воскликнула Алина. – Я сдаюсь! – Алина, нет! – яростно воскликнул Мал. – Ты отпустишь их? Их всех? – Сложно отпустить хоть кого-то, пока твоя подруга кипятит мне кровь. – Изабель, перестань. – я с самым настоящим недоумением смотрела на неё. Как она может так легко сдаться?! – Пожалуйста. Я перестала. Смысл это делать, если Алина не собирается даже попытаться добить Дарклинга. Я с разочарованием взглянула на неё в последний раз и молча пошла вслед за Женей с Давидом. Догнала я их быстро. Они не успели далеко уйти. Ведь, нужно было ждать близнецов, чтобы понять, куда нам надо и состояние Жени не способствовало путешествию. Давид явно хотел обнять её, чтобы утешить, но она не подпускала его к себе. Поэтому я решила попытаться сама. Осторожно приблизившись к ней, я аккуратно заключила её в объятия. – Это я, Женя. Это я. – совсем тихо прошептала я, когда та вздрогнула и собиралась вырваться из кольца рук. Мне не хотелось пугать её ещё больше. – Прости меня. Мне не стоило оставлять тебя там одну. Я плохой друг и мне жутко стыдно за это. – она только сильнее заплакала. От этого звука внутри стало только больнее. Я гладила её по голове и обещала, что всё будет хорошо, хоть и сама слабо верила в эти слова. Но в обещание отомстить Дарклингу я вложила максимум своей искренности. Я ему этого не забуду. Не знаю, сколько мы так стояли, но всхлипы Жени стали реже. Она всё ещё ничего не говорила, но наконец, подпустила к себе Давида. А затем, откуда-то издалека прозвучал оглушительный грохот. Отдача с ревом пронеслась по проходу. Мы тут же побежали к источнику шума. Первым, что мы увидели, было облако из грязи и обломков. Мал и Алина лежали на земле без сознания. – Что случилось? – Алина обрушила часовню. А дальше всё было, как в тумане. Толя и Тамара часами трудились над Алиной, вдыхая воздух в её легкие, останавливая поток крови и пытаясь залечить тяжелые переломы костей. Она, то теряла сознание, то приходила в себя. Мы тем временем, заваливали оставшуюся часть туннеля и двинулись в путь. Следующие дни наш путь лежал через огромную пещеру. Мы преодолевали мили за милями, через проходы столь узкие, что приходилось опускать носилки с Алиной на землю и толкать по камням, а также через проходы столь высокие и широкие, что туда бы влезли десять тележек с сеном. Не знаю, как долго мы шли. Под землей не существовало таких понятий, как день и ночь. Я шла в конце группы вместе с Женей и Давидом. За всё время этого путешествия я пыталась приободрить её, но проблема была в том, что я не знала, как это сделать. Пилигримы, которые начали называть её Сокрушенной, не облегчали мне задачу. В один день я не выдержала того, что они игнорируют мою просьбу перестать это делать и отрубила палец самому раздражающему из них. Тамара подлатала несчастного, но теперь пилигримы начали меня побаиваться и старались держаться подальше. Я не возражала. Они мне тоже не нравились. Белый собор, в который мы всё это время держали путь, оказался пещерой из алебастрового кварца, да такой широкой, что она могла бы вместить город в свои сияющие глубины цвета слоновой кости. Стены были влажные и поросли грибами, соляными лилиями и поганками в форме звезд. Храм находился глубоко под Равкой, где-то к северу от столицы. – Санкта-Алина, – сказал Апрат. – Наконец-то ты к нам пришла. Затем он упал на колени в своей потрепанной коричневой робе. Поцеловал её руку и подол кафтана. Обратился к собравшимся в центре пещеры тысячам верующих. Когда он говорил, казалось, сам воздух дрожал: – Мы восстанем, чтобы создать новую Равку! – взревел священник. – Страну, свободную от тиранов и королей! Мы поднимемся из-под земли и отгоним тени праведной волной! Пилигримы внизу начали воспевать Санкта-Алина.