Две Главные Ошибки Тёмного Лорда

      Остаток завтрака прошёл абсолютно спокойно, как будто и не было никакого «важного разговора», словно не происходила та странная сцена всего лишь пару минут назад. Поблагодарив Флёр, вернувшуюся с пустым подносом, за как всегда чудесный завтрак, Гарри отнёс тарелку в раковину и пошёл куда-то, собираясь бродить по дому. Почему? Ну, так как делать-то, собственно, было нечего, кроме как… Заниматься делом Пожирательницы, разве что взять у Гермионы какую-то книгу, или…       Стоп! А ведь он-то так и не заметил слона в комнате! Ибо кроме него, Рона, Гермионы, Билла и Флёр в коттедже-то ещё где-то есть ещё Луна, Дин и Олливандер! Кстати, а как он вообще мог о них забыть? Всё же именно он отправил их с Добби. Стоп, он же даже не попробовал снова вызвать сумасшедшего в хорошем смысле домовика для того, чтобы задать хотя бы один из множества, множества вопросов! А впрочем, вспоминая то, что он сбежал от них чуть ли не сразу после того, как они все оказались в безопасности, как он, собственно, должен был это сделать тогда? Да и после этого он как-то запамятовал этот момент…       Почему он, кстати, вообще забыл обо всём этом? Всё-таки, это было важно, так как Добби, к примеру, мог бы и поведать о том, кто именно послал его к ним в тот самый момент, когда они так нуждались в помощи, а может быть и даже зачем был послан домовик! Вернее, с какой целью. Ну да, и как он мог забыть об этом? Хотя… На самом деле Поттер, в принципе, понимал, причину своей неожиданной забывчивости.       Сначала его попросту вырубило чуть ли не на самом пороге Ракушки, так что он просто по определению не мог думать о чём-либо вообще. Затем, практически сразу после того, как он пришёл в себя, они с мотнувшимся за зельем Биллом пошли в подвал, и занимались исключительно Лестрейндж. Ну а после всего этого оказалось, что время уже довольно-таки позднее, так что Гарри сразу же, ничего особо не придумывая, лёг спать.       А уже на следующий день… Начиная почти что с самого утра, он занялся литературой по Магии Разума, и просидев за ней до позднего вечера, так ничего другого, кроме этого, и не сделал. А вчера… Вчера Поттер просто был не в себе, и этим всё сказано. Так что он на самом деле забыл обо всём этом не просто так. Да и в конце концов, сегодня ведь он вспомнил обо всём этом, верно? Значит, его память вместе с крышей ещё не успела окончательно полететь в тартараты…       Кратко говоря, сегодняшний день Гарри решил посвятить всему тому, что скопилось с момента их общего побега из Малфой-Мэнора. Начать он, конечно же, решил с Добби, ведь непонятно что, величаемое Бузинной Палочкой, да разыскиваемое Волан-де-Мортом было для него не очень-то и важно. Или уже найденное… Вроде бы что-то такое доходило до него от Реддла через уже порядком доставшую его обоюдную связь.       Впрочем, что странно, с прибытием в Ракушку по непонятной причине как длительность, так и сила этих самых контактов с Волан-де-Мортом сильно упала. Интересно, почему бы это? Хотя, всё это, конечно же, было ему интересно, но всё же не было для него важнее, чем личность непонятного спасителя (ведь после недлинных размышлений Поттер пришёл к однозначному выводу, что тот неизвестный из зеркала и тот, кто послал за ними Добби – один и тот же человек), выручившая их в самый критичный момент. Вернее, интерес его лежал скорее не к личности, а к мотивам и целям этого человека. Ведь всё же по какой-то причине он, используя Добби, спас его, Нежелательное лицо №1, и Гарри было жизненно важно узнать почему.       Правда, несмотря на все усилия, призвать маленького домовика он так и не смог, отчего сильно огорчился. Всё же раньше Добби даже в Хогвартсе приходил по малейшему зову, а сейчас… Ведь Гарри ради этого попробовал даже сильно рискнуть – выйти за пределы довольно-таки обширного Фиделиуса, скрывающего Ракушку, в тщетной попытке дозваться до эльфа, и всё это не возымело никакого результата. И это не смотря на то, что тот же самый Фиделиус три дня назад нисколько не помешал Добби аппарировать их прямо во внутрь, казалось бы, проигнорировав эту защиту. «Магия» — хмыкнул про себя Поттер. Посмотрев ещё пару минут в осколок подаренного Сириусом зеркала, да так и не найдя там ничего и никого, кроме его собственного отражения, он бросил сие гиблое дело.       Затем, выбирая, чем бы заняться следующим, Гарри, вспомнив свой эфемерный список дел, решил сначала отправиться к Олливандеру, оставив Луну напоследок. По-быстрому сходив за своей сломанной палочкой, оставленной ранее в сумочке Гермионы, он направился к спасённому ими мастеру… Постучав в дверь напротив хозяйской спальни, он тихо спросил: «Можно войти?». Услышав в ответ двойное «да», Поттер, немедля, вошёл внутрь самой большой спальни в Ракушке. Да-а… Не зря она так называлась – места тут было в полтора раза больше, чем в гостиной, где они с Роном спали. Дин, уже давно прописавшийся в этой же комнате, сейчас зачем-то склонился над Олливандером.       Присмотревшись к происходящему, Гарри понял, что мастер волшебных палочек всё ещё слаб – что неудивительно, если вспомнить, в каком состоянии они застали его тогда в подвале. Наверное, зря это он зашёл… Скорее всего, стоит всё же попробовать ещё раз, потом, когда Олливандер окрепнет. Поттер прокашлялся и, решив дать заднюю, начал: — Э-эм… Прошу прощения, мистер Олливандер, что зазря потревожил, мне кажется вы всё ещё слабы для, эм, разговора… — решил было Гарри прийти позже, только вот у самого старого волшебника было своё мнение на этот счёт. — Мой милый мальчик, — слабым голосом отвечал ему Олливандер, — ты спас нас всех. Я уж думал, мы умрем в том подвале… Не знаю, как тебя и благодарить. Давай я лучше прямо сейчас отвечу на все твои вопросы, это единственное… Кха… — он прочистил горло. — Кха… Что я могу сейчас сделать тебе в благодарность…       Помявшись пару секунд, Поттер решил всё же согласиться. В конце концов, раз уж он настаивает на этом сам… Дин, кинув вопросительный взгляд на них двоих, кивнул сам себе и тихонько удалился из комнаты, прикрыв за собой дверь. Гарри же, достав из кармана обломки своей палочки и рассматривая их с нескрываемой тоской, протянул её мастеру и спросил: — Вы… Можете её починить? Это вообще возможно хотя бы как-то исправить? — Поттер чувствовал себя неуютно, показывая мастеру состояние своей палочки, ему почему-то было стыдно (как тогда, на четвёртом курсе), и оттого он мялся на месте да переступал с ноги на ногу. Олливандер протянул ему свою немного дрожащую руку, в которую парень без промедления вложил свою сломанную палочку. — Остролист и перо феникса, — тихо прошептал Олливандер, разглядывая остатки его вернейшей компаньонки, — Одиннадцать дюймов. Тонкая и гибкая… Пожалуй, — он ещё раз осторожно осмотрел её со всех сторон. — Нет… Мне жаль, но я не могу это починить, — медленно и нехотя, с искренним сожалением ответил мастер, возвращая ему обломки. — Я… Ещё не видал способа отремонтировать такие повреждения… — признался в своём бессилии Олливандер.       Тяжело и горестно вздохнув, Гарри, со всем трепетом к таким дорогим его сердцу остаткам, забрал свою палочку, и заместо неё достал ту кучку, которой и пользовался в последние пару дней. — Вы… — несмотря на то, что Поттер был готов к тому, что его остролистовая палочка была безвозвратно утеряна, слова мастера всё равно больно по нему ударили. Ему тяжело давались какие бы то ни было слова, но он, несмотря на это, неумолимо продолжал: — Можете сказать мне, чьи это палочки?       Олливандер, приняв из его рук одну из трёх палочек, самую тёмную из них, пару секунд рассматривал её, а затем выдал свой вердикт: — Грецкий орех и сердечная жила дракона, — проговорил он. — Двенадцать и три четверти дюйма. Прочная, жёсткая. Эта палочка принадлежала Беллатрисе Лестрейндж, — мастер уже собирался возвращать ему палочку, однако его серый взгляд зацепился за что-то на поверхности осматриваемого инструмента. — Неужели… — Олливандер взял палочку двумя, слегка дрожащими руками за концы, по-видимому собираясь переломить её…       Гарри его не останавливал – ему и самому была отвратительна эта палочка, убившая крёстного, однако… Вместо ожидаемого хруста переломанной древесины, палочка лишь медленно, словно нехотя, согнулась, будто бы состояла не из дерева, вернее из дерева, но нисколько не жёсткого, а очень даже податливого… Поттер ошеломлённо уставился на эту картину. «Интересно, это связано с тем, что сама Лестрейндж сейчас не очень-то и на свободе? Вроде бы как, это всё равно что согнуть несгибаемое? Хотя нет, она ведь и в Азкабане побывала…» — лезли нему в голову странные мысли. Всё же, не каждый день увидишь действительно сгибающуюся волшебную палочку – доселе Гарри о таком даже не слышал…       Олливандер же с не меньшим удивлением ещё разок согнул и разогнул палочку, а затем без каких-либо комментариев вернул её Гарри, взяв на осмотр следующий экземпляр. Ну а Поттер, всё так же молча, принял у мастера столь ненавистную ему палочку.       Мастер точно так же внимательно осмотрел и вторую палочку, зачем-то взвесил, в пальцах, и выдал: — Боярышник и волос единорога. Ровно десять дюймов. Умеренной упругости. Это была палочка Драко Малфоя, — заключил он и потянулся было за следующим волшебным инструментом. — Была? — наполовину вопрошая, наполовину повторяя слова Олливандера, переспросил Гарри. — Она ведь и должна была остаться его палочкой? — Не думаю. Если вы отобрали её в бою… — Поттер лишь кивнул, пряча палочки назад в карман и протягивая мастеру третью. — Скорее всего, она… Они теперь ваши. Разумеется, тут имеет значение, как именно волшебная палочка перешла из рук в руки. Многое зависит и от самой палочки. Но в целом, обычно волшебная палочка, отобранная в честном бою, признаёт нового владельца, — ненадолго в комнате воцарилось неловкое молчание. Он не решался спрашивать подробнее, а Олливандер попросту ничего не говорил.       Нда-а. То есть, теперь эти три палочки – его? Гарри мог бы порадоваться тому, что теперь, вроде как, не испытывает нехватки в средствах колдовства, если бы не отвращение, сковывающее его, когда он думал о прежних владельцах этих палочек. Понятно, что в последнее время он пользовался именно ими, но… На безрыбье и рак – рыба, тем более что он, наверное, где-то там, в глубине души, надеялся на Олливандера, что когда-то в будущем он сумеет починить его остролистовую палочку. А в это время мастер, незаметно взявший последнюю палочку, осмотрев её огласил: — Каштан и перо феникса. Девять с половиной дюйма. Жёсткая, но хрупкая, — Олливандер протянул палочку ему назад. — Она была первой палочкой Люциуса Малфоя.       То, что эта палочка была отобрана у Малфоя он и так знал. А вот чего он не знал, так того, что оказывается, это была не просто чья-то волшебная палочка, а именно что его же, Люциуса Малфоя, первая палочка… Поттер задумчиво покрутил волшебный инструмент, чудом попавший ему в руки. Тоже белая, как и та, которую он видел на втором курсе, но более жёлтого, тёплого оттенка… А внутри, значит, перо феникса? Может быть, именно поэтому она казалась ему такой похожей на уже давно как сломанную остролистовую? Почему-то Гарри хотелось верить, что именно этой палочкой в своё время, Малфой не так и не успел натворить дел… Значит, решено! По какой-то причине, именно эта палочка ощущалась им наиболее близкой к его родной, первой, так что использовать теперь он будет именно её.       Спрятав свой новый главный волшебный инструмент, он поблагодарил Олливандера, в ответ же старый мастер лишь слабо ответил, что он и так в необъятном долгу у него самого, посему Поттер лишь попрощался и вышел в коридор. Там он сразу же увидел Дина, стоящего чуть дальше, вдоль стены. Видимо, он никуда не пошёл, предпочтя дожидаться его тут, в коридоре. Спросив у уже направившегося назад к Олливандеру, Томаса, где именно он может найти Луну и получив в ответ указание пальцем направо, Гарри, не медля, сразу же двинулся туда.       Как оказалось, цель была недалека. Пройдя всего лишь пару шагов по коридору, Поттер застал раскрытую настежь дверь в комнату Лавгуд. Гарри сразу же зашёл внутрь (ведь зачем стучать, дверь-то открыта), где и нашёл Луну сидящей скраешку на выделенной ей кровати. Как он позже выяснил, планировка коттеджа была до невозможности простой – всего две большие, двойные спальни, в одной из них и размещались хозяева дома а вторую делили Олливанер с Дином. Ещё две маленькие, одноместные спальни, были выделены под девочек – Гермиону и Луну, и самая маленькая, на самом деле являющаяся крохотной каморкой, была немного переоборудована и отдана Крюкохвату. Ну, и ещё он с Роном спал в гостиной, на диванчике. Примерно таким образом в не очень большой-то домик помещалось аж восемь человек!       Так вот, Лавгуд, уже не похожую на узника концлагеря, коей она казалась в подвале, Поттер застал за её любимым занятием – написанием очередной статьи в каком-то блокноте. Луна, моментом заметив вошедшего, сразу же подняла голову, оставив свою рукопись, и поздоровалась, как всегда, в своём обычном стиле: — О, это ты, Гарри, заходи, присаживайся. Мне тут Шепящие Шешцы шепнули на ушко, что ты придёшь сегодня ко мне.       Заходящий внутрь Поттер, прекрасно знающий привычку Лавгуд постоянно придумывать каких-то новых мифических существ, лишь кивнул, соглашаясь с блондинкой. Усевшись рядом с ней, на небольшую, но мягкую кровать, он скосил свой взгляд на уже закрытый блокнот блондинки, и поинтересовался: — Луна, э-э… Значится, ты сейчас о этих самых Шешцах пишешь? — несколько неловко произнёс он. Лавгуд же от такого банального вопроса просияла. — Да, Гарри! — она весело хлопнула в ладоши. Поттер, несколько неуверенно улыбнулся ей в ответ. — А как ты догадался? — тут же поинтересовалась собеседница. — Небось, мои Мозгошмыги тебе об этом подсказали, да? — обиженная (небось на своих мозгошмыгов) Луна забавно надулась. Он же, глядя на эту забавную картину, выдавил из себя пару слов, силясь сдержать хихиканье: — Ну... Да, наверное… — Лавгуд ещё сильнее накуксилась: — Вот ведь хитрец! — воскликнула она. — Мозгошмыги даже меня не слушаются, а тебе они помогают! Кстати, Гарри, — блондинка прищурилась, окинув его внимательным взглядом. — А ты знал, что у тебя сегодня стало намного меньше Мозгошмыгов? Небось ты их как-то подкупил, что они не стали разжижать тебе твой мозг дальше?       Поттер про себя уже просто безудержно хохотал. Луна, она такая… Луна! Хах, умеет же она что-то такое сказать, вроде бы и полное абсурда, но абсолютно серьёзным тоном! Подавив снова рвущийся наружу искренний смех, Гарри попытался сосредоточится на том, что ему говорила Лавгуд. — Говоришь, Луна, этих моих мозгошмыгов стало меньше? — осторожно, стараясь сохранять серьёзность, спросил Поттер. Надувшаяся Лавгуд лишь покачалась туда-сюда на краю матраса, как бы всем своим видом показывая обиду на него, чем смешила Гарри ещё больше… — Всё просто, я лишь предложил им немного, м-м-м… Супа, вот, — он нашёлся что вставить. — Ты же знаешь, насколько волшебно готовит Флёр? — риторически поинтересовался Поттер. — Вот и мозгошмыги отказаться не смогли, — он лучезарно улыбнулся, как бы подтверждая свои слова. — Пра-авда? — забавно хлопнула ресницами Луна. — Надо будет обязательно проверить! Спасибо тебе, Гарри, — что-то быстро записывая во вновь открытом блокноте, защебетала Лавгуд, моментально вернувшая свой обычный, мечтательно-весёлый настрой. — Если ты прав, это будет настоящая сенсация! Уверена, эта статья попадёт на титульную страницу Придиры… — Луна внезапно погрустнела. — Если Придира, конечно, ещё хотя бы раз выйдет… — совсем невесело закончила она. — Обязательно выйдет! — попытался поддержать потускневшую блондинку Поттер, — Я уверен, когда всё закончится, ты обязательно напечатаешь новый номер Придиры! Я тогда сразу же куплю выпусков, эдак, дюжину, поддержу, так сказать, свою любимую газету! — попытался пошутить Гарри. Вопреки пессимистичным ожиданиям, Луна поняла его, и прыснула в кулак, силясь сдержать смех. Поттер остался доволен своей работой – всё же, от невесёлых размышлений он её отвлёк, а остальное… Не жалко ему ради Луны и тысяч галлеонов, не то что пары… — Ла-аха-адно, — чуть просмеявшись, ответила Лавгуд. — Раз уж ты купишь сразу деся-аха-ать штук, я могла бы сделать Придиру прямо тут! А торжественной, первой статьёй станет… М-м… — блондинка отложила блокнот, оставив в руке ручку, и стала задумчиво её жевать, водя глазами туда-сюда, да размышляя, видимо, над ещё одной, очень важной для неё статьёй. — Эм… Ты же говорила, что на первую страницу поместишь исследование о Мозгошмыгах и Волшебном Супе Флёр? Или эта тема уже не подходит? — поинтересовался Гарри, вспомнив, о чём чуть ранее говорила Лавгуд. — Конечно не подходит! — Луна перевела на него свои выпученные глаза. — Ты же сам мне эту идею подал! Тебе ведь будет неинтересно, а меня такое не устраивает! Только вот, о чём-бы написать, м-м-м… — продолжала задумчиво грызть ручку блондинка, пока: — О-о! Да, это оно! Точно! — Луна выпучила глаза, уставившись куда-то в пол, с выражением полнейшего шока не лице. — Ва-ау! Вот это миграция! — восхищённо воскликнула Лавгуд, разглядывая пол. — Э-э-э… Миграция? — пробормотал Гарри, не уверенный в том, стоит ли прерывать Лавгуд от её, несомненно, чрезвычайно важного занятия – разглядывания пола. Впрочем, он, даже после длительного внимательного разглядывания так ничего и не разглядел. — Да, смотри, у кого-то сейчас тако-о-ое облегчение! — всё также радостно щебетала блондинка, разглядывая невесть что где-то на полу прямо рядом с ним. — Судя по количеству… Да, идеальная тема для новой статьи! Тебе точно будет интересно, — подмигнула ему Луна, раскрывая блокнотик и быстро записывая что-то на новой странице. — Говоришь, меня заинтересует? Тогда я уж точно сразу дюжину, а лучше сразу две дюжины номеров куплю! — хихикнул Поттер. Лавгуд никак на это не отреагировала, всё также полностью поглощённая своим наброском статьи. — И всё, же, что ты имеешь ввиду, под миграцией? — после недолгой неловкой паузы решил спросить Поттер. Хотелось бы поговорить о чём-то другом, да только вот не было на языке ничего кроме… — Миграцией? — переспросила Луна. — Ну а как ещё это называть? Такого количества разлетающихся по округе Мозгошмыгов я ещё не видела! Настоящая миграция… M-м-м, а что если Мозгошмыги на самом деле улетают на юг как птички?… — начала размышлять вслух Лавгуд…       Разлетающиеся повсюду мозгошмыги? Это-то те самые, которые на мозги действуют? Нда-а… Кажется, он прекрасно знает, чьи же это мозгошмыги разлетаются по округе и почему. Как минимум, прошлую владелицу одной из палочек, покоящихся сейчас в его кармане, всё же пора навестить. Раз уж ему прямо напоминают о ней уже третий раз за день. И это-то не считая тонких намёков, которые он так и не углядел. — Помни, Гарри, ты обещал купить мою Придиру! — крикнула ему вдогонку Луна, заметив, что он направляется на выход.       Направляясь к подвалу, он нащупал в своём кармане изогнутую ореховую палочку, и немного её согнул. Достал из кармана, и ещё раз согнул. Хм… Жёсткая и несгибаемая внешне… Однако…       Назвав пароль, ранее подсказанный Биллом, Поттер спрятал палочку назад в карман и стал задумчиво смотреть на то, как открывается вход.