зверёныш

У Коннора всегда были большие проблемы с социализацией, и чтобы от них избавиться (отчасти), он выбрал журналистику как основную профессию. В какой-то мере ему удалось преодолеть страх публичных выступлений, он научился первым заговаривать с незнакомыми людьми, отвечать на вопросы и задавать собственные, участвовать в дебатах и выходить победителем из споров. Однако сейчас, сидя на переднем пассажирском сидении рядом с отцом, он заметно нервничал. Встреча с другими тамплиерами его отчего-то пугала. Коннор утешал себя тем, что, вероятнее всего, ему не придётся долго с ними разговаривать, основную часть диалога проведёт Хэйтем. — Молчи, пока к тебе не обратятся, — выдал очередное указание тот, притормозив на светофоре. — И ничему не удивляйся. Они… Своеобразные люди. — Не сильнее, чем ты, наверное, — не удержался Коннор и получил ледяной взгляд в свою сторону. — Ладно, ладно, я понял. Не позорить тебя и всё такое. — Умница, — язвительно отозвался Хэйтем. Он, впрочем, тоже несколько волновался по поводу того, как коллеги воспримут Коннора. Он совсем не похож на привычный контингент новичков (и в этом его преимущество и недостаток одновременно). Коннор вышел из машины и невольно задрал голову, пытаясь разглядеть верхушку небоскрёба, в котором находился офис Абстерго. Получилось так себе, и индеец перевёл взгляд на более низкие этажи, подавив приступ головокружения. Он не любил высокие здания из стекла и бетона — они нагоняли тоску и желание отойти подальше, в сень деревьев, которые будто бы могли защитить. Хэйтем нетерпеливо мотнул головой, мол, хватит медитировать, мы спешим. Коннор, очнувшись от ступора, ускорил шаг, оглядываясь на молчаливых громил в чёрных костюмах, охранявших вход. — Он со мной, — коротко пояснил старший Кенуэй, и охранники расступились, всё так же не издавая ни звука. Внутри было удивительно безлюдно. Коннор неоднократно бывал в подобных местах, и практически в любое время суток там сновала толпа торопливых офисных работников, напоминая суетливых муравьёв. — Мы перевели часть сотрудников в другой корпус, — Хэйтем нажал на кнопку лифта. — Да и в целом проводим экстренное переформирование состава. — Думаете найти шпионов? — Коннор скрестил руки на груди и прислонился к металлической стенке. — И мы их найдём. Всегда находим, — отец недобро улыбнулся, и Коннору стало немного не по себе. Пытают ли они тех, кого ловят? И если да, то участвует ли Хэйтем в пытках в роли палача? Надеюсь, что нет, подумал Коннор, и сигнал оповестил, что они прибыли на пятидесятый этаж. Пройдя по длинному коридору с кучей дверей, Хэйтем распахнул одну из последних, и Коннор вошёл следом. Взгляды присутствующих тут же обратились на них. — Господа, рад всех видеть в добром здравии. Хочу вам представить моего сына и ученика, Коннора. Он поможет нам в расследовании досадного недоразумения, приведшего к тяжелому ранению нашего незаменимого Чарльза, — Хэйтем говорил уверенным, не терпящим возражений тоном, и, хотя многие смотрели на Коннора с недоверием и сомнением, никто не посмел перечить. — Что ж, добро пожаловать, Коннор, — первым нарушил неловкую тишину Питкэрн. — Раз уж Хэйтем тебя зарекомендовал, мы с радостью примем тебя в команду. Коннору, скрипя зубами, пришлось пожать руки новым коллегам. Он ненавидел эту традицию, принятую в мужской компании, но ничего с ней сделать не мог. Много позже он бы как минимум полчаса провел в ванной, тщательно намыливая всё от кончиков пальцев до кистей и пытаясь избавиться от мерзкого ощущения нарушения личного пространства. Сейчас же предстояло много дел. — Записи с камер поблизости нам уже выслали, полицейские отчёты будут готовы к вечеру, — сообщил Чёрч. — Хорошо бы задать Ли пару вопросов… — Я сам к нему съезжу, — отрезал Хэйтем. — Он мог разглядеть снайпера? — поинтересовался Питкэрн. — Вполне возможно, — старший Кенуэй бросил взгляд на часы. — Коннор, просмотри записи с камер. Может быть, найдешь то, что упустили остальные. — Хорошо, — Коннор кивнул и сел за ноутбук. Запись была весьма посредственного качества, однако силуэт стрелка угадывался. Лицо, скрытое капюшоном, худощавое телосложение и торопливое бегство. — Как же он мог выдать себя? — пробормотал индеец, перематывая. — Неопытный убийца? Сомнительный выбор для покушения на главу американской ячейки ордена, — заметил Чёрч, наблюдающий за ним. — Возможно. Или у них не было цели убить, — Коннор нахмурился. — Только привлечь внимание. Иначе они бы послали лучшего киллера, который бы точно не промахнулся. От мысли о том, что Хэйтем мог умереть, у него похолодело в затылке. — Пришёл полицейский отчёт, — в зал собраний заглянул Франклин. — И там полно весьма интересных деталей. — Ещё не стоит забывать про обстоятельства смерти Хики, — напомнил Питкэрн, задумчиво ходивший вдоль окна и что-то высматривавший вдалеке. — Вполне возможно, что тот, кто его убил, и тот, кто покушался на Хэйтема, один и тот же человек. Коннор слушал их краем уха, просматривая документы и фотографии, и рисовал на доске маркером одному ему понятные схемы. Кусочек за кусочком, мазок за мазком в его голове складывалась цельная картина. Предметы словно переливались голубоватым светом, выстраиваясь в правильном порядке и сообщая информацию. Коннор всегда оправдывал это развитым воображением, предполагая, что так умеют многие, и очень удивлялся, слыша от других о невозможности подобного подхода. Это помогало ему без особых усилий учиться в школе и потом в университете, он словно видел глубже и чётче остальных. И теперь он мог применить свои навыки в полной мере, распутывая нити, ведущие к тому, с чего всё началось. — Я бы сходил на крышу. Фотографий… Недостаточно, — сказал Коннор вслух. Питкэрн и Франклин переглянулись. — Ну… Думаю, можно устроить, — ответил, наконец, последний. — Полицейские уже разошлись, скорее всего. Вряд ли после них получится что-то найти. — Я попробую, — заверил его младший Кенуэй. — Мне не нужно много времени. — Пусть Чёрч с ним сходит, — махнул рукой Питкэрн. Бенджамин, ясное дело, долго и нудно ворчал, что не нанимался быть нянькой отпрыску босса, но всё же сопроводил Коннора до того места, откуда стреляли. Выйдя на крышу, Коннор ощутил сильные порывы ледяного ветра, а глаза слепило заходящее зимнее солнце. — Не задерживайся особо, — Чёрч неуютно себя чувствовал на такой высоте вне стен, в отличие от Коннора, любившего простор и отсутствие ограничений. Индеец тщательно осмотрел площадку, густо усеянную следами оперативников. Нужные будто высветило последним закатным лучом, и Коннор уцепился за ускользающий призрачный образ, подцепил кончиками пальцев и разглядел в подробностях, услышал ускоренное сердцебиение и сбитое от волнения дыхание. — Он притворился курьером и легко прошёл через охрану, — пробормотал Коннор, мысленно выстраивая траекторию пути стрелка. — Винтовка необычная, компактная, я пока таких не видел. После того, как выстрелил два раза, он спустился прямо по стене… — Откуда ты это узнал? — изумлённо воззрился на него Чёрч. — Увидел, — Коннор пожал плечами. — Нам пора спускаться. Надеюсь, отец уже вернулся, думаю, нам есть, что обсудить. Хэйтем и правда обнаружился в офисе. Вид у него был крайне мрачный. — Чарльз снова без сознания, соответственно, никакой информации я не добыл. — Зато у меня есть, чем тебя обрадовать, — Коннор поделился успехами, используя начерченную ранее схему. Хэйтем слушал его, прищурившись, и лишь изредка кивал, видимо, погрузившись в размышления. — Ты многого добился, пока я отсутствовал, — одобрил он. — Для полноты картины тебе следует побывать в квартире нашего погибшего коллеги. Мне нужно в тот район, так что я тебя подвезу. — Может, возьмёшь с собой хотя бы одного телохранителя? — Питкэрн поднял взгляд от экрана ноутбука. — Не стоит. Меня есть, кому защитить, — спокойно ответил Хэйтем и взмахом руки позвал за собой крайне смущенного подобным доверием Коннора. — Мы скоро вернёмся. Хэйтем повёл автомобиль вдали от главных улиц, поэтому их путь действительно не занял много времени. Они остановились у среднестатистической многоэтажки весьма обшарпанного вида. — Хики не жаловал роскошь, — старший Кенуэй хмыкнул, набирая код на двери подъезда. — Он был обычным парнем из глубинки, которому повезло оказаться в нужном месте в нужное время. Да, азартные игры, алкоголь, красивые женщины, куда же без них, но не более, несмотря на огромные суммы, проходившие через его руки. — Ещё немного, и ты назовешь его честным работягой, — фыркнул Коннор, поднимаясь вслед за отцом по лестнице. — Убили его явно не за многочисленные добродетели. — Тут я не могу поспорить, — Хэйтем сорвал с двери пломбу, оставленную полицейскими. — Он часто выполнял грязную работу, вроде шантажа, запугивания, в общем, то, за что остальным было браться не с руки. Однако вряд ли его убил народный мститель. Коннор вошёл в квартиру, надеясь найти уцелевшие за три дня улики. Капля крови на стене, царапина на столешнице, обрывок белой ткани, почти скрывшийся под продавленным диваном… Казалось, ещё немного, и стены заговорят о произошедшем. Хэйтем стоял в стороне, наблюдая за сыном, и, на удивление, даже не отпускал привычных язвительных комментариев. Вряд ли он боится, думал Коннор, заглядывая за тумбочку. Скорее, подавлен из-за ситуации в целом. Или из-за конкретных её событий. Хладнокровие он будет хранить даже перед лицом смерти, возможно, даже искрометно пошутит, глядя прямо в глаза тому, кто наставит на него пистолет. И зрители будут в восторге. Вот только наедине, в отрыве от привычных ролей, Хэйтем наверняка другой. Какой он, настоящий, без прикрас? Возможно, сейчас, погружённый в решение навалившихся проблем, не окружённый коллегами по ордену, он чуть ослабил защиту. Насколько сильно он доверяет оказавшемуся рядом в подобный момент сыну? — Хики убил тот же, кто стрелял в вас, — Коннор поднялся с пола и отряхнул джинсы. — Работал в перчатках, поэтому полицейские не нашли отпечатков. — Как думаешь, насколько далеко он ушёл? — Хэйтем прищурился. У Коннора создалось ощущение, что он уже давно всё понял, только притворялся, что не знает. — Недостаточно, — ответил индеец задумчиво. — Одолжишь мне пистолет? Помню, у тебя был второй в бардачке в машине. — Ты настолько преуспел в расследовании? — приподнял бровь старший Кенуэй. — Я просто знаю, куда мне нужно пойти, чтобы найти стрелка, — Коннор пожал плечами. — А стреляет он неплохо. — Ты тоже, — Хэйтем протянул ему оружие. — Не разочаруй меня. — Интересный способ сказать «возвращайся живым», — Коннор усмехнулся, проверяя магазин. — Я не подведу тебя. Обещаю. — Поверю на слово, — отозвался Хэйтем с непроницаемым лицом. — Постарайся не наделать шума. И попробуй выяснить у него хоть что-то полезное. Я хочу знать, на кого этот ублюдок работает. Коннор кивнул и поспешил поскорее выйти, чтобы не усиливать напряжение, висящее в воздухе. Он чувствовал волнение, но успешно его гасил, сосредоточиваясь на поиске цели. Ноги будто сами вели его, подвластные непонятному порыву, перед которым невозможно устоять. Коннор находился в состоянии, подобном трансу, вот только его чувства были обострены до предела. Как хищник, выслеживающий добычу, но без определённого облика — он знал, что может стать кем угодно. Хоть орлом, бороздящим бескрайнее небо и пикирующим на едва различимую точку-зайца на далёкой земле, хоть снежным барсом, втягивающим носом воздух и вылавливающим из него запах испуганной лани. Сердцебиение ровное, дыхание размеренное, движения плавные и отточенные. Подчинить себе реальность не каждый сможет, разве что получится совершить полёт на крыльях намерения — кажется, так сказал однажды Хэйтем. Коннор тогда не совсем понял, что тот имел в виду, и сейчас всё стало ясно. Путь его лежал в парк Бостон-Коммон, где начиналась так называемая Тропа Свободы — дорога из красного кирпича, пересекающая полуостров Шомут с юга на север и проходящая через череду памятников культуры. Коннор проходил мимо раз или два, не уделяя особого внимания окрестностям, однако теперь была важна каждая деталь: от недоуменно застывшей и смотрящей на разметавшуюся по асфальту стопку листовок женщины до всполошившихся галок, резко покинувших насиженные места на огромном дубе. Новый Капитолий выглядел зловеще в сумерках, приобретая потусторонние нотки. Юркая тень мелькнула справа от купола и пропала, сиганув прямо в кусты рядом со стеной. Расстояние пока что было слишком большим, и Коннор не был уверен на сто процентов. Он чуть прибавил темп, хотя его походка осталась такой же размеренной, как и до того. Определить цель удалось на кладбище Гранари: петляя между покосившихся замшелых могил и оглядываясь, торопливо шагал худой невысокий мужчина в белой толстовке с капюшоном. Он сутулился и спотыкался, заметно нервничая. Моргнув, Коннор увидел, как силуэт человека впереди полыхает золотым светом. На мгновение мелькнула мысль, что кровопролития можно было бы избежать. Впрочем, индеец сразу отмёл её — тот, кто посмел подвергнуть жизнь Хэйтема опасности, вряд ли заслуживает помилования, ведь так? На какой-то момент эта мысль несколько напрягла Коннора своей категоричностью, но на очень короткий. К тому же, отпускать жертву после допроса будет как минимум нелепо. И тут незнакомец в капюшоне рванул со всех ног, видимо, решив, что изображать вечернюю прогулку больше нет смысла. Охота перешла в стадию активной погони. Коннор молча припустил за ним, размышляя, стоит ли доставать пистолет. Загнать бы в какую-нибудь подворотню и вытрясти всю правду… Мимо Королевской часовни, обогнуть памятник Бенджамину Франклину, бегло озираясь, и мчать дальше, пролетая книжный магазин Олд-Корнер, продраться сквозь толпу около Олд-Саут-Митинг-Хаус, почти нагнать у старого Капитолия и с досадой шипеть проклятия сквозь зубы из-за не вовремя затормозившей машины. Коннор нагнал его на кладбище Коппс-Хилл. Налетел хищной птицей, сбил с ног и вдавил в припорошенную инеем траву. Увернулся от удара ножом в бедро, отскочил и замер в низкой стойке. Противник был ниже на полторы, а то и на две головы, из-под капюшона выбивались тёмные волосы, узкие губы были напряжённо поджаты. — Верны своим принципам, послали неуклюжего громилу, — Коннор с ужасом осознал, что низкий хриплый голос принадлежит женщине. — Сомневаюсь, что неуклюжий громила сумел бы тебя догнать, — парировал он и сделал выпад, надеясь выбить соперника из равновесия. Девушка легко уклонилась, оказалась справа и попробовала пробить защиту. Коннор успел среагировать, и удар пришёлся по касательной, оставив тонкий, едва заметный порез на плече. — А ты неплохо дерешься, — она усмехнулась. — И красивый. Жаль, что придётся тебя убить. Ассасин двигалась проворно и била быстро, выматывая Коннора короткими многочисленными выпадами. Он вспомнил слова отца о преимуществе своих роста и массы и немного сменил тактику, тесня девушку к ближайшим домам. — Посмотрим, как ты справишься без света, — неуловимое движение, и загремел осколками разбитый фонарь, погружая поле битвы в кромешную темень. Индеец не особенно расстроился, перестроившись на то самое странное зрение, которое позволяло ему находить потерянные предметы и определять цели. Коннор даже почувствовал себя увереннее и смог, наконец, нащупать брешь в обороне противника. Пару шагов, мощный удар в челюсть, затем толчок в солнечное сплетение, и смятение ассасина можно было ощутить на языке. — Ты не обычный мальчик на побегушках у тамплиеров, — сдавленно произнесла она, отшатнувшись. — Ты… Двигаешься не как они, сражаешься не как они и мыслишь не как они. — Неужели? — Коннор отчего-то почувствовал удовлетворение от её удивления. — Ага. Но опыта у тебя маловато, — в следующую секунду Коннор зашипел от боли и рухнул на колени, держась за порезанный бок. — Чей же ты ученик? Вряд ли Чарльза Ли, он тот ещё расист. Питкэрн? Он никогда не умел общаться с людьми младше себя по званию. Тогда остаётся один вариант. Коннор попытался вскочить и сменить позицию на более выгодную, но ему отвесили пинок в грудь, отправив в стремительно тающий грязный снег. — Хэйтем Кенуэй, великий и ужасный магистр тамплиеров, обзавёлся щенком, ну надо же, — от её слов у Коннора внутри начала подниматься волна ярости. Нож упёрся ему в горло. — Бедный мальчик, откуда тебе знать, что Хэйтем настолько печется о своей шкуре, что прикрывается теми, кто его любит, — глумливо заметила девушка. — А ты его любишь, это легко читается в твоих глазах. Огонь прокатился по жилам, и Коннор будто в беспамятстве схватил лезвие ножа ладонью и вырвал его из чужой руки, не ощущая боли. — Не смей ничего говорить про Хэйтема, — прорычал Коннор, в зверином прыжке навалившись на ассасина и сдавив её горло. — Лучше расскажи, где ваше гнездо и сколько вас там обосновалось. — Нас много, гораздо больше, чем вы, тамплиеры, думаете, — она умудрялась улыбаться даже в таком положении. — И вам не спрятаться. Поразмысли над тем, правильную ли сторону ты выбрал. Невероятно, но она вывернулась из его хватки, воспользовавшись заминкой, и снова заняла лидирующую позицию. Коннор утер заливающий глаза пот и вспомнил про пистолет, который валялся около фонаря. Главное, добраться первым. Он никогда не бегал так быстро. Но время текло как патока, обволакивая конечности и замедляя движения. Летящий в его спину нож, хруст снега и пожухлой травы под ногами, стук пульса в ушах — всё смешалось воедино. Пальцы скользнули по ледяному металлу, обхватывая рукоятку и подбираясь к спусковому крючку. Прыжок, разворот, доли секунды на прицел — и пуля рванула из дула. Коннор не слышал звук выстрела, уши будто набили ватой. Ассасин с изумлением смотрела на расплывающееся на белизне толстовки алое пятно, напротив сердца. Она завалилась на бок, словно сломанная кукла, и нелепо рухнула рядом с чужой могилой. Коннор с минуту стоял, не шевелясь и глядя в серовато-лиловое небо, с которого медленно-медленно начали опускаться мелкие снежинки. Потом, будто очнувшись ото сна, он торопливо огляделся и поспешил скрыться в переулках, избегая центральных улиц. Коннор не помнил, как добрался до офиса, как его о чём-то расспрашивали Питкэрн и Чёрч, как ему перевязали раны. Помнил только, как Хэйтем мягко взял его под локоть и усадил в машину, не задавая никаких вопросов. Дома Коннор сумел кое-как привести мысли в относительный порядок и поведать подробности, пока Хэйтем заваривал чай. — Она была очень сильная, — отстранённо сообщил Коннор, не в силах совладать со своим телом и стоя рядом со столом. — Они… Проверяли нас. Хотели узнать, насколько мы потеряли бдительность. Хэйтем вручил ему чашку. — Поздравляю, ты одолел мастер-ассасина. Это огромное достижение для новичка, поверь. Ребекка давно действовала нам на нервы. — Так вот как её звали, — пробормотал Коннор. — Знаешь, она сказала, что ты отправляешь тех, кто тебя любит, на смерть. — Ну, тебе это не грозит, не так ли? — усмехнулся Хэйтем, хотя в глазах у него не было ни капли веселья. Коннор мог бы ответить, что угодно, отшутиться, или промолчать, но он этого не сделал. — Пару месяцев назад я бы согласился, но… Не сейчас, — его затрясло от осознания того, что он сейчас сказал вслух. — Коннор?.. — Хэйтем смотрел на него с беспокойством и недоверием. — Прости, я не в порядке, — еле слышно произнёс Коннор и в каком-то непонятном порыве обнял отца, уткнувшись ему в плечо. Ситуация была неправильная, просто ужасная, но он ничего не мог с собой поделать. Хэйтем немного постоял, не зная, что предпринять, потом обнял в ответ и осторожно погладил по волосам. Не лучший предлог для преодоления тактильных барьеров, однако он был рад, что Коннор в таком состоянии доверился ему. — Я, пожалуй, лягу спать, — глухо сказал Коннор спустя некоторое время. — Правильное решение, — Хэйтем нехотя отпустил его. — Не забудь принять обезболивающее. Не чуя ног, Коннор поднялся к себе в комнату и упал на кровать без сил, как тогда, в ночь знакомства. С тех пор изменилось очень многое, и ему отчаянно хотелось, чтобы к моменту пробуждения всё внезапно наладилось или хотя бы не стало ещё хуже.