зверёныш

Утро второго ноября было серым и дождливым. Коннору отчаянно не хотелось просыпаться, он даже не сразу осознал, почему. Только взглянув на отца, неподвижным истуканом сидящим над чашкой с кофе, он вспомнил. — Сегодня полно дел, — наконец нарушил молчание Хэйтем. — Сначала поедем вместе, потом разделимся. По пути расскажу, что нужно сделать. — Хорошо, — отозвался Коннор, пытающийся запихнуть в себя завтрак. Аппетит пропал абсолютно. Со смерти матери прошло много лет. Он был совсем маленьким, когда Гадзидзио погибла, но её лицо, опаленное пламенем, долго преследовало Коннора в кошмарах. И тупая боль в сердце, конечно же. Он давно перестал скорбеть, но это не означало, что тоска ушла насовсем. Коннор ждал отца в машине, меланхолично переключая каналы радио. Интересно, чувствует ли Хэйтем то же самое, сегодня, в годовщину смерти возлюбленной? Узнал ли он сразу или задним числом, не придав особого значения? Хэйтем вернулся с букетом белых пионов. Коннор ощутил, как ускорился его пульс. — Так это был ты, — тихо сказал он, аккуратно придерживая цветы, когда машина двинулась с места. — Всё это время. — Тебя это удивляет? — приподнял бровь старший Кенуэй. — Мне ничего не рассказывали о тебе, — пожал плечами индеец. — Я даже не знал, в курсе ли ты, что моя мать мертва. — Да-а, в твоей общине меня не очень-то любили, — Хэйтем желчно усмехнулся. — Я организовал похороны Дзио, потому что никто из твоих собратьев так и не соизволил прийти на опознание тел. Их там было много, Коннор. И я был несказанно рад, не обнаружив среди них твоего. Коннор издал неопределённый звук, означавший сомнение и разочарование одновременно. Его поразило отношение соплеменников к произошедшему. — Даже странно, что к тебе они относились нормально, — бросил тамплиер, сворачивая к кладбищу. Его злость повисла в воздухе горьковатой дымкой. Младший Кенуэй вздохнул. Отец имел право злиться. Да, его правда несколько отличалась от той, что Коннор слышал ранее, но Хэйтем говорил искренне, в чем не было сомнения. Они вышли из машины и долго пробирались между могил к самой окраине. Капли дождя сбегали по тёмно-серой поверхности прямоугольного камня, на котором были выбиты только имя и даты. — Давно не виделись, Дзио, — пробормотал Хэйтем, опуская цветы на землю. Коннор коснулся кончиками пальцев каменной плиты. Холодная и влажная. И безучастная. Было что-то объединяющее в том, как они с Хэйтемом стояли под одним зонтом, близко-близко, и вспоминали ту, что была им обоим так дорога. — Её смерть не будет напрасной, — сказал вдруг Коннор, неосознанно сжимая кулаки. — Скажи, Хэйтем, разве ты за столько лет так и не выяснил, кто её убил? И посмотрел отцу прямо в глаза. — К сожалению, иногда даже орден бессилен в поиске виноватых, — уголок рта Хэйтема болезненно дёрнулся. — Я поднял на уши всех своих агентов, но они ничего не нашли, не осталось никаких следов. Либо это была печальная случайность, либо… — Работал такой же профессионал, как и люди в ордене, — закончил за него Коннор. — Грешишь на ассасинов? — хмыкнул старший Кенуэй. — Возможно. А может, и на кого-то из своих, — Коннор снова перевёл взгляд на могилу матери. — Есть кандидаты? — спокойно поинтересовался Хэйтем, хотя было заметно, что разговор его напрягает. — Нет. Пока что, — Коннор зашагал обратно к машине. Отец явно был не готов выслушать обвинения в сторону собственного секретаря. Да и доказательств у Коннора не было — только жгучая неприязнь и подозрения, выросшие из ниоткуда. Он отчаянно надеялся, что ошибся и просто пристрастен к приближенному Хэйтема. Впрочем, чутье практически никогда не подводило. *** Коннор не смог сдержать возмущения, когда Хэйтем сообщил, что сегодня к их слаженному дуэту присоединится Ли. — Это действительно необходимо? — младший Кенуэй скрестил руки на груди. — У тебя есть желание оспорить мой приказ? — Хэйтем даже оторвался от телефона и скептично посмотрел на сына. — М-м-м… Нет, — пошёл на попятную Коннор. — Просто уточнил. — Я до сих пор не могу понять, почему вы с первого взгляда невзлюбили друг друга, — магистр тамплиеров прищурился. — Хотя нет, как раз Чарльза я могу понять, он считает, что вскоре ты займёшь его место. Ну а ты, Коннор? В чем проблема? — Ни в чем, — буркнул Коннор, понявший, что изменить решение отца никак не удастся. — Вот и отлично, — Хэйтем поправил портупею и проверил магазин пистолета. — Я надеюсь, что у вас получится преодолеть разногласия. Отчасти поэтому я взял нам в напарники Чарльза, а не кого-то другого. К тому же он опытный и неплохо соображает. — Я понял, — коротко отозвался индеец, подавляя раздражение. — Коннор, пожалуйста, попытайся сработаться с ним. Ради меня, — сказал напоследок старший Кенуэй, и Коннор вздохнул. Это был запрещённый приём, однако эффективный. Они заехали в офис, чтобы обсудить дальнейшие действия с остальными. Все-таки, им предстояло устранить главу достаточно внушительной чешской мафиозной группировки, обосновавшейся в Штатах несколько лет назад и угрожавшей порядку, которого орден добился с таким трудом. — Вот флэшка для взлома системы, как вы и просили, — Франклин вручил Хэйтему маленький серебристый прямоугольник. — Пришлось постараться, чтобы найти того, кто смог выполнить все условия. — Жаль, что это было последним его творением, — Хэйтем убрал флэшку во внутренний карман, и Коннору стало не по себе от того, как спокойно он это произнёс. Несмотря на несколько убийств, совершенных им самим, Коннор до сих пор не мог без волнения воспринимать чужие смерти. Он прекрасно понимал, что большинство из них необходимы, однако это не отменяло самого факта прерванной насильственно жизни. — Как я понимаю, нам предстоит пробраться на яхту, — Ли сверился с донесениями агентов и данными с жучков. — Яхту, полную вооружённых до зубов бандитов. — Да, забавно, что они решили переквалифицироваться в пиратов, — Хэйтем усмехнулся. — Полагаю, мы можем выдвигаться, к темноте нам нужно быть на месте. Коннор, тебе в кои-то веки пригодится твой разряд по гребле, поздравляю. — Я невероятно счастлив, — Коннор разглядывал карту с отмеченными на ней перемещениями яхты. — Нам нужно будет взорвать судно? — Какой у тебя кровожадный ученик, Хэйтем, — Чарльз ухмыльнулся. — В этом нет необходимости, мы заберём данные и жизнь главаря и уйдём. — Именно, — кивнул Хэйтем. — Иначе привлечем слишком много внимания. А так всё можно будет свалить на внутренние разборки. Коннор пожал плечами, мол, не очень-то хотелось, и отошёл к окну, краем глаза наблюдая за отцом и его секретарём. Они обсуждали какие-то детали вполголоса, близко склонившись друг к другу, иногда перекидываясь усмешками и взглядами, непонятными для постороннего, но очень много значащими для них. «Я не могу требовать от Хэйтема, чтобы он отдалился от Ли, да и вообще ничего требовать не могу», напомнил себе Коннор и нервно сжал рукоятку ножа. Миссия определенно лёгкой не будет, а ведь она ещё даже не началась. Проблемы образовались на самом старте. Коннор и Чарльз с минуту сверлили друг друга взглядами, выясняя в молчаливом поединке, кто сядет на переднее сиденье рядом с Хэйтемом. Потом Коннор вспомнил просьбу отца и, скрипнув зубами, уступил Ли. Сумерки неторопливо опускались на город на город, затопляя улицы густой осенней темнотой. Искусственный и оттого безжизненный свет фонарей не особенно ее разгонял. Впрочем, мрак был только на руку троице, тихо прошедшей на пристань к лодке. Коннор молча сел за весла, стараясь сделать максимально невозмутимое лицо. Он не хотел, чтобы его эмоции помешали исполнению задания, да и Ли надо было уесть. — Они стоят в двух километрах отсюда. Судя по данным дронов, часовые не так уж добросовестно выполняют свою работу, — сообщил Хэйтем вполголоса. — Значит, легко будет снять, — Чарльз вертел в руках нож с тонким лезвием, отдалённо напоминающий стилет. — Именно. Займёшься этим, и Коннора с собой захвати, разведаете обстановку, уберете тех, кто попытается поднять тревогу. Ну, ты знаешь, что делать, — махнул рукой старший Кенуэй. Ли кивнул, бросив трудночитаемый взгляд в сторону Коннора. Тот выдержал зрительный контакт и вернулся к гребле. Остаток пути нарушал только плеск воды и поскрипывание досок лодки. Часовые действительно оказались посредственными — они просто спали на посту в обнимку с автоматами. — И как только они смогли добиться успехов с подобным отношением к деталям, — пробормотал Хэйтем, не терпевший ни малейшей халатности и разгильдяйства. Коннор осторожно вскарабкался на борт и втащил за собой весьма увесистого Чарльза. — Встретимся в рулевой рубке, — одними губами произнёс Хэйтем и исчез в темноте. Ли с Коннором переглянулись и почти одновременно обезвредили часовых, затем затащив их тела за груду ящиков. — Чисто работаешь, — заметил Чарльз, когда они затаились, высматривая противника. — Хэйтем прекрасно выучил тебя бою, вот только смог ли передать своё мировоззрение? — Я следую принципам ордена, если ты об этом, — младший Кенуэй покосился на него. — А сомнения бывают у всех. — Я был чуть младше тебя, когда твой отец нашёл меня и указал путь. Я тоже отчасти был таким, как ты: наивным, ревностным и преданным, — Ли еле слышно усмехнулся. — Разве это плохо — быть преданным? — Коннор расправился с ещё одним бандитом, выбив у того из рук нож и выверенным движением отправив его в бессознательное состояние. — Мне кажется, именно это и ждут от ученика. — От ученика — да. Но Хэйтем со всеми своими учениками находился в гораздо более близких отношениях, чем следовало бы. И находится, — ухмылка Чарльза почти перешла в оскал, и только необходимость вырубить подкравшегося со спины противника стёрла её с лица тамплиера. — Не понимаю, о чем ты, — Коннор тряхнул головой, отгоняя лишние мысли. — Конечно, понимаешь. Я вижу, как ты смотришь на него, Коннор, и только дурак не понял бы, насколько сильно ты его любишь, — спокойно произнёс Ли, и Коннор замер, будто ошпаренный кипятком. Откуда ему знать? Хэйтем же ничего не рассказывает посторонним… Или же Ли для него далеко не посторонний? Насколько Хэйтем с ним откровенен? — Я… Он мой отец, ясное дело, я его люблю, — чуть запнувшись, ответил младший Кенуэй. — К чему ты клонишь, Ли? — К тому, что Хэйтем Кенуэй натура творческая, увлекающаяся, идейная. И когда ты перестанешь представлять для него ценность, ну, и для ордена, он выбросит тебя, как надоевшую игрушку, — с напускным сочувствием пояснил Чарльз. — Убить не убьёт, он выше этого, но когда ты почувствуешь идущий от него холод, ты сам захочешь умереть. Так что лучше не подходить к нему слишком близко, если не хочешь попасть в крайне неприятную ситуацию. Это не угроза, а, скорее, дружеское предупреждение. Подумай над этим, Коннор. Оставив вынужденного напарника в состоянии кататонического ступора, Ли отправился дальше зачищать территорию. Коннор пришёл в себя спустя несколько секунд и тоже вернулся к своим обязанностям, но на душе у него стало неожиданно тревожно. Что за бред нёс Ли? Сказал ли он это всё, чтобы досадить из ревности? Не могут быть его слова быть правдой, Хэйтем вовсе не такой, он следует чётким моральным принципам и в общении тоже… Коннор сосредоточился на том, чтобы дать Хэйтему побольше времени на манёвры. Многие бандиты совсем не умели сражаться в рукопашной, да и по габаритам были значительно меньше, так что справился он достаточно быстро и в рубку вошёл почти одновременно с Ли. Старший Кенуэй возился с ноутбуком, озадаченно нахмурившись. — Очень сильная защита. Я думал, взлом займёт меньше, — сказал он. — И где они взяли такое программное обеспечение? — Может быть, у того же хакера, что и ты, — хмыкнул Чарльз, осматривая труп на полу. — Что-то мне не попалась наша цель. — Возможно, его предупредили, — предположил Коннор. Внезапно его чутье проявилось неприятным жжением где-то под лопаткой. — У нас неприятности, — спокойно произнёс Хэйтем. — Мне нужно ещё хотя бы три минуты. — Разберёмся, — Ли исчез в дверном проёме, Коннор медлил, не зная, стоит ли ему оставлять отца. — Ну же, Коннор, помоги Чарльзу. Я сам справлюсь, — заверил его Хэйтем. — Ладно, — нехотя согласился Коннор и нырнул в темноту, тут же наткнувшись на кого-то с ножом и успешно выбив его из неловких рук. Ли справлялся весьма успешно, судя по лежащим вокруг него телам, но подкрепление всё равно было слишком внушительным. — Глупо было думать, что они так просто сдадутся, — Чарльз сплюнул и увернулся от летящей в него биты. — Дилетанты. Ещё бы с арматурой наперевес заявились. — Вдруг в Чехии не принято огнестрелом пользоваться, — хмыкнул Коннор, отправляя в нокаут широкоплечего, но низкого парня. — А теперь я бы посоветовал вам не рыпаться, если не хотите лишиться своего хмыря-магистра, — раздался наглый, чуть шепелявый голос, и у Коннора внутри всё похолодело. Он медленно обернулся и увидел сначала Ли, гневно сжимающего кулаки, а потом главаря банды, приставившего пистолет к виску Хэйтема. — Вы, тамплиеры, теряете нюх, упиваясь собственной вседозволенностью и жаждой власти, — мафиози тряхнул Хэйтема, предпринявшего попытку вырваться. — Ещё одно движение — твоё или твоих шестёрок — и твои мозги разлетятся по палубе. — Чего ты хочешь? — процедил Чарльз, которому пришлось выпустить нож из рук. — Компенсации за смерть моих людей. Дайте-ка подумать… — он театрально наморщил лоб. — Вспомним древние законы. Око за око, зуб за зуб, вроде бы так… Я избавлюсь от занозы в заднице по имени Хэйтем Кенуэй, и Бостон, да и Америка вздохнет спокойно. Последние слова, магистр? И тут время застыло. Словно кто-то нажал на выключатель, поставив мир на паузу. Вспышки эмоций на лицах: ужас Чарльза, недоумение Хэйтема, торжество главаря, предвкушение остальных бандитов — всё смазалось в сплошной грязный вихрь. Сила прилила к кончикам пальцев, собирая из мельчайших блестящих частиц изогнутые когти и клыки, обостряя чувства до предела, поднимая в груди волну обжигающей рёбра ярости, смешанной с неутолимым голодом. И Коннор прыгнул. Взмах лапы — и голова главного бандита покатилась по доскам, судорожно вращая глазами. Потом Коннор с наслаждением впился зубами в глотку ближайшему ублюдку, разрывая мышцы и жадно глотая бьющую из артерии кровь. Следующий лишился сердца под хруст собственных рёбер. Кружа в смертоносном танце, индеец не помнил себя настоящего, звериная часть взяла верх и решила отыграться за время затишья. Азарт охоты затмевал взор и отключал разум, позволяя действовать только на инстинктах. Плавность и изящность движений, гармония сумеречного мира, возможность посмотреть чужими глазами… Коннор видел себя со стороны сначала как тень с очертаниями полуволка-получеловека, потом как еле различимую муть в воздухе. Пространство постепенно затягивали алые угловатые цветы, набивались в нос и в рот, затрудняя дыхание. — Коннор! Кто это? Голос смутно знаком… А что за имя? Чужое, непривычное, режет слух. — Коннор, остановись! Синева ауры приятно разбавила кровавое марево. Постепенно тело тяжелело, и пришлось поддаться слабости и рухнуть вниз. Магия утекала так же быстро, как и появилась, и вскоре Коннор пришёл в себя. Он сидел, окружённый горой изуродованных трупов. Ли был где-то в стороне — его тошнило за борт. Хэйтем, бледный как мел, стоял рядом. Коннор больше всего боялся увидеть в его глазах отвращение или брезгливость, и оттого избегал поднимать взгляд. По телу прошлась крупная дрожь. — Коннор, нам пора, — тихо произнёс Хэйтем, опустившись рядом и достав носовой платок, чтобы вытереть чужую кровь с щеки сына. Затем он осторожно поднял его с палубы и, придерживая за плечо, направил в сторону спуска с яхты. Коннор бы очень хотел всё объяснить, но он сам не до конца понимал, что произошло, да и язык напрочь отказывался слушаться. Дальнейший путь сохранился в памяти только кусками — Коннор периодически терял сознание от странного изнеможения, парализовавшего конечности и ввергавшего в вязкую темноту на бесконечно долгие минуты. Звук работающего мотора машины, мягкое сиденье, расплывчатые силуэты и раздраженные голоса. — Он опасен, Хэйтем! А самое главное, что ты его вовсе не контролируешь. — Прекрати, Чарльз. Мне он ничего не сделает, и тебе пока что тоже. Он воспринимает нас как союзников. — Откуда тебе знать, какое у него восприятие? — Просто поверь на слово. У меня… Свои способы. — Твои способы привели нас к массовому убийству! Послышался тяжёлый вздох. — Что ты хочешь от меня услышать? Что я сейчас выйду из машины и пристрелю его на месте за то, что он сделал, будучи в фактически бессознательном состоянии? Ты говоришь, что нам нужны нестандартные пути развития ордена, однако отметаешь большинство вариантов, которые я предлагаю. — Варианты, связанные с… Магией? Серьёзно, Хэйтем? Мы же обсуждали случившееся с Берчем и решили, что будем опираться только на собственные силы. — Чарльз, тебе напомнить, что и я носитель силы Предтеч? То, что я стараюсь её не использовать, не значит, что я могу отказаться от неё насовсем. И не собираюсь отказываться, как, впрочем, и от Коннора. Дальше голоса слились в сплошной неразборчивый гул, и Коннор снова провалился в небытие. Очнулся он в своей постели. Голова просто раскалывалась от боли. — Черт… — пробормотал Коннор и потянулся к бутылке с водой. По мере того, как он жадно глотал минералку, воспоминания возвращались кровавыми кляксами, ускоряя пульс. Очень похоже на один из привычных кошмаров, может, это он и был? Но чем больше проходило времени, тем сильнее он убеждался в том, что реальность оказалась куда хуже сновидений. Коннор сидел на кровати, уставившись в стену. Он понятия не имел, как теперь поступить. Показываться отцу на глаза не было никакого желания. Подвести Хэйтема, да ещё таким ужасным способом… Ли прав, он опасен для окружающих. Эйфория от получения силы быстро сменилось ужасом осознания совершенного. Так оно всегда и бывает, когда люди заходят за границу дозволенного. Да и человек он теперь, с такой жаждой крови и лёгкостью, с которой даётся убийство? Тяжёлые размышления прервал стук в дверь. — Коннор, можно? — Да… Конечно, — он продолжал смотреть в одну точку и невольно сжался, когда Хэйтем сел рядом. — Как ты? — спросил старший Кенуэй с искренним беспокойством. — Честно? Просто ужасно. Как будто не могу проснуться от затяжного кошмара, — ответил Коннор глухо. — Мне… Мне так жаль, Хэйтем. Те люди не заслужили такой жуткой смерти. Но ярость затмила мне глаза. Поверь, я всего лишь хотел тебя защитить, — и он уронил голову на руки. — Коннор, послушай… — Хэйтем даже не сразу нашёлся со словами. — Да, то, что ты натворил, определённо заслуживает осуждения. Стоит проанализировать произошедшее и сделать выводы, но не ударяться в глубокое самокопание. Это делу не поможет. — А что дальше? — спросил Коннор, и его голос предательски дрогнул. — Ты сможешь и дальше находиться рядом с таким, как я? Я тебе не противен? Знаю, ты не терпишь напрасной жестокости… — Прекрати пороть чушь, Коннор. Что бы ты ни сделал, я буду рядом. Мы же вроде говорили на эту тему… К тому же, теперь из-за твоих способностей за тобой нужно особенно хорошо присматривать, — Хэйтем вздохнул. — Жалеешь, что связался со мной? — виновато посмотрел на него индеец. — От меня одни проблемы… — Какой же ты все-таки глупый, — Хэйтем сгреб его в охапку и крепко сжал. — Если бы я не хотел тебя найти, ты бы сейчас здесь не сидел. Откуда у тебя вообще такие мысли? — Ли сказал, что рано или поздно ты меня бросишь, — буркнул Коннор, чувствуя, как благодаря объятиям Хэйтема уходит напряжение и липкий страх. — Что? — старший Кенуэй даже опешил. — Прости, что ябедничаю, но… Он мне не нравится, и я ему тоже. К тому же… — Коннор слегка запнулся, не зная, следует ли говорить дальше. — Продолжай, — попросил Хэйтем, прищурившись. — Его аура для меня не голубая. А золотая где-то на две трети, — сообщил Коннор, внимательно следя за реакцией отца. Тот некоторое время молчал, хмурясь и размышляя. — Ты уверен, что это не связано с твоим личным отношением? — поинтересовался он, прекрасно зная ответ.