зверёныш

Март 1995 Весна совсем не похожа на весну, уж слишком она холодная и серая. Погода просто омерзительная, и я частенько выпадаю из строя, сваливаясь с мигренью на целый день, метеочувствительность обострилась, черт бы её побрал. Плюс колониальное братство совсем обнаглело, суют нос не в своё дело, попутно устраивая катастрофы локального уровня. Мне донесли, что в Лиссабоне несколько месяцев назад разрушились несколько районов под действием артефакта, который хотели захватить ассасины. Подобные новости доказывают, что не зря я приказал отложить поиски наследия Предтеч и направить силы на другие проекты — перехват зон влияния, реставрация исторических памятников, да хотя бы набор учеников! Нас всё меньше — кто мёртв, кто отправился за решётку, кто пропал без вести. Прелести добавляют упавшие акции и растущие убытки, компания едва-едва держится на рынке. Возможно, я сгущаю краски, но проблемы навалились всем скопом сразу, и я, честно говоря, не знаю, что делать. Братья ждут от меня гениального решения, которое снова возведёт орден на пьедестал успеха, а оно никак не приходит по понятным причинам. В одиночку крайне тяжело справляться, как бы я не убеждал сам себя в отсутствии необходимости обзавестись помощником. Ли, конечно же, всё ещё остаётся моим заместителем, но он слишком часто меня подводит, умалчивает важные детали, и я стараюсь посылать его на выездные задания, чтобы подольше не видеть. Наше расставание оказалось крайне болезненным. Я ехал на встречу с Джорджем Монро, старым тамплиером и верным соратником, он обещал мне хорошие новости, и мне очень хотелось ему верить. Вышел из машины и тут же пожалел о том, что не надел ботинки с высоким голенищем — смесь из грязи и подтаявшего снега стекла по щиколотке внутрь обуви. Выругавшись под нос, я продолжил свой путь к небольшому уютному кафе, которое давно стало местом для переговоров членов ордена. — Хэйтем! — Монро помахал мне, и я прошел к столику в углу — всегда один и тот же, с удобным обзором на остальной зал и прикрытой от возможного нападения спиной. — Давно не виделись, друг мой. — Дел по горло, сам знаешь, — я поморщился. — Меня тоже не радует, что мы так редко встречаемся. — Спасибо, что выкроил время, — он подозвал официанта. — Выпьешь что-нибудь? — Разве что зелёный чай. Голова болит постоянно, — посетовал я. — Бедняга. Многовато испытаний для твоего юного возраста, — он сочувственно усмехнулся. — И не только в плане здоровья, как я погляжу. — Зришь в корень, Джордж. Жизнь в последнее время какая-то беспросветная, — я устало потер виски. — Мы сдаём позиции, несмотря на все усилия. — Думаю, я смогу поднять тебе настроение, — Монро заговорщически подмигнул. — Я нашёл тебе ученика. — Да ну? — я недоверчиво приподнял бровь. — Истинная правда. Чтобы заинтересовать тебя ещё сильнее, скажу, что мальчик бывший ассасин. Как тебе такое, а? — он торжествующе посмотрел на меня. — Вот, теперь я вижу прежнего Хэйтема и его азарт. — Ты никогда не подводишь, — с искренним восхищением произнёс я. — Где ты его нашёл? — Не поверишь, в море. С ним хотели расправиться его дружки-ассасины, а он сиганул со скалы, получив пулю в плечо. Мне же повезло проплыть мимо на катере. Ты знаешь, я люблю прогулки на свежем воздухе, особенно на воде, — пояснил он. — Гляжу — барахтается кто-то. Ясное дело, вытащили его с товарищем, доставили до больницы. Парень совсем был плох, но врачи постарались на славу, вытаскивая его из костлявых лап старухи с косой. Потом я оставил его на попечение хорошим людям, друзьям ордена. Их сын погиб на задании, поэтому они были рады позаботиться о найденыше. Монро щедро отпил красного вина из бокала и хмыкнул. — Я давно не видел такого рвения в наших рядах, прошу простить великодушно. И разумного подхода. Он, конечно, не идеально слушается, однако ты любишь таких, он должен тебе понравиться. Приедет завтра, я обещал ему, что ты посвятишь его в орден. Кстати, он заочно твой фанат, будь готов. — Хорошо же ты ему присел на уши, — я покачал головой. — Вдруг я обману его ожидания? — Вряд ли, Хэйтем. После того, что с ним случилось, ты для него — идеальный вариант. Как, впрочем, и он для тебя, — прищурился многозначительно Монро. Я думал над его словами, пока ехал забирать документы в одну компанию. Джордж был кем-то вроде личного психолога в ордене, уж очень он тонко считывал эмоции и настроение окружающих. Он умел найти подход практически к любому, и я многому у него научился. Понятное дело, он не мог не заметить моих душевных метаний — у меня попросту не осталось сил их скрывать. И его помощь пришлась как нельзя кстати. — Добрый волшебник, — усмехнулся я вслух, вспомнив прозвище, которым мы называли Монро за глаза. И теперь липкую тоску разбавило тёплым ожиданием чего-то хорошего — раз Джордж так хорошо отозвался о новобранце, значит, я могу позволить себе немного помечтать и настроить планов с его участием. *** — Ого, сегодня все пришли вовремя, — усмехнулся я, входя в зал для собраний. — С чего вдруг такая пунктуальность? Причину невероятной собранности и подозрительного молчания братьев я увидел на пороге. — Входите, мистер Кормак, не стесняйтесь, — я махнул рукой в пригласительном жесте. Я мельком успел просмотреть его досье, которое мне скинул на почту Монро. Парень и правда многое пережил к своим двадцати пяти годам. Я надеялся выцепить его после собрания и пообщаться поближе. После того, как разобрались с документами, была ритуальная часть. Я слушал, как он неторопливо и сдержанно произносит клятву. После ассасинских догматов его ничуть не смутили остатки наших древних традиций. Разве что он слегка удивлённо посмотрел на меня, пока я надевал ему на безымянный палец кольцо с крестом. — Добро пожаловать в орден, — я улыбнулся одними уголками губ. — На самом деле, это формальность, вы и так очень много сделали для нас, пока числились в рекрутах. — Просто хотел быть полезным, — скромно ответил Кормак и отправился к своему стулу. Стойко выдержав обсуждение экономических вопросов, он также не отказался задержаться чуть подольше для личного разговора. — Что привело вас к отречению от братства? — поинтересовался я, оперевшись на край стола. — Если что, это не допрос, для меня рекомендации Монро вполне достаточно, чтобы довериться настолько, насколько вообще позволяет нынешнее положение дел. — Из-за того, что я слепо следовал указаниям наставника и старших братьев, погибло много людей, — помолчав, ответил Кормак. — Вы наверняка слышали про катастрофу в Лиссабоне. Она… Случилась потому, что я залез в тайник Предтеч и прикоснулся к артефакту, который спровоцировал землетрясение. И это далеко не первый случай. — Вот как, — я приподнял бровь. — И что же вам ответили старшие? — Мой наставник заявил, что ничего не знал об опасных свойствах артефакта, — Шэй фыркнул. — И после этой лжи я понял, что со службой братству ассасинов покончено. Живым они меня, ясное дело, отпускать не собирались. Если бы не мистер Монро, я бы здесь не стоял. — Ассасины говорят, что ложь — орудие ордена, но сами не лучше, когда дело доходит до их учеников, — я горько усмехнулся. — Мы не святые, Шэй, но одно я точно могу пообещать: я ничего не утаю от вас, и ваш голос будет услышан. — Весомый аргумент, магистр, — отозвался он. — Спасибо, что приняли меня. Я не знал, куда мне податься после случившегося. — Рад, что помог ещё одной неприкаянной душе найти своё место, — я усмехнулся. — Готовы к первой совместной миссии? *** Октябрь 1995 Как я и ожидал, Шэй оказался чуть ли не самым лучшим из тех, кого мне довелось учить. Исполнительный, и в то же время инициативный, чуткий, внимательный, не боящийся высказать своё мнение и не ищущий во всём выгоду. Он был согласен на любые авантюры, преданно следуя за мной, куда бы я ни отправился. Мы побывали во многих штатах, наводя порядок и исправляя то, что натворило братство ассасинов. Несмотря на загруженность делами и множество проблем, Шэй умудрялся находить во всём хорошее, терпеливо выносил мой сарказм, и мы иногда развлекались тем, что заканчивали шутки друг друга. Достаточно было одного взгляда, чтобы Шэй понял, чего я надеюсь добиться в переговорах, и он безошибочно подхватывал мою тактику. За несколько месяцев мы достаточно сильно сблизились, и я опасался, что наступлю на те же грабли, что и с Ли. Я твердил себе, что не должен заходить дальше определённой черты, иначе опять всё испорчу. И я старался себя ограничивать, не давать Шэю ложных надежд. А потом я смотрел на него, и пульс становился неровным и лихорадочным. Убедить себя в иллюзорности собственных чувств — тот ещё Сизифов труд. И я предавался ему целыми днями, забыв, что не только я прекрасно изучил Шэя, но и он меня. Затем нам подвернулось загадочное дело, и я на время оставил душевные метания в стороне. Путь наш лежал в Аляску. Разведчик прислал данные о возможном местонахождении очередного артефакта, и братство наверняка тоже разузнало о нём. — «Бермудский треугольник» Аляски? — удивлённо переспросил Шэй, когда я вручил ему один из отчётов. — Я думал, это всего лишь байки. — Большинство слухов вокруг этого места и правда далеки от правды, но какая-то часть нам всё же пригодится, — ответил я. — Помимо нескольких тысяч человек, пропавших без вести, там налицо все признаки присутствия наследия Предтеч. Есть, однако, нюанс: добраться будет сложновато. — Да уж, горный рельеф не способствует мягкой посадке, — усмехнулся Шэй. — И невероятно сильные магнитные бури тоже. — У меня есть знакомый пилот, который согласился нам помочь, — я бросил взгляд на часы. — На сборы два часа, я заеду за тобой. Полёт обещал быть долгим, хоть и не настолько, как если бы мы взяли билеты на обычный пассажирский самолёт. Всё же нам нужно было попасть не в сам Анкоридж, а немного дальше, на пересечение диагоналей, идущих из Джуно и Уткиагвика. Точных координат добыть не удалось, только примерный радиус поиска, и мы надеялись отыскать нужный тайник раньше, чем ассасины. — Магистр, вы когда-нибудь испытываете страх? — спросил вдруг у меня Шэй, когда небольшой частный самолёт оторвался от посадочной полосы и втянул шасси. — М-м-м… Конечно. Я все-таки остаюсь человеком, несмотря на должность, — я не удержался от подкола. — С чего вдруг такие вопросы? — Почитал подробнее про этот «Бермудский треугольник» Аляски. Самолёты там падают чуть ли не чаще, чем в остальных штатах. Понятно, виной тому климат и прочие природные причины, плюс недостаточная компетентность пилотов. И я подумал… Вы боитесь смерти, Хэйтем? — Пессимистический какой-то у тебя настрой, — я хмыкнул. — Я работаю бок о бок со смертью так давно, что уже не воспринимаю её как явную угрозу. Она маячит за плечом, иногда подходит на критическое расстояние, это напрягает, конечно же. Но страх… Вряд ли. К тому же, у нас действительно хороший капитан, не стоит беспокойства. — После того, как я побывал за чертой, я тоже перестал бояться, — поделился мой ученик, открывая бутылку минералки. — Там так… Спокойно. Тихо и светло. Можете сказать, что это уловка умирающего мозга, и я не стану спорить, это одно из разумных объяснений. И всё же я видел что-то, недоступное человеческому пониманию. — После знакомства с творениями Предтеч я перестал быть махровым рационалистом, — я пожал плечами. — Впрочем, их наследие — тоже в какой-то мере научные изобретения, просто для нас их наука больше похожа на магию. — На крайне опасную магию, — у Шэя болезненно дёрнулся уголок рта. — Человечеству свойственно тянуться к тому, что представляет для них смертельную угрозу, — утешающе заметил я. — Те, Кто Пришёл Раньше, явно не рассчитывали на подобную чёрту у своих подопытных зверушек, — ухмыльнулся Кормак, скрывая на мгновение проступившую в его глазах тоску. — Это уж точно. Забавно себя осознавать, как эксперимент, вышедший из-под контроля, — сказал я и уткнулся в иллюминатор, не желая более смущать Шэя. — Я все-таки надеюсь на то, что наша судьба будет не такой трагичной, как у наших создателей, — заметил он. — Если не сгинем и найдём артефакт, то возможно, — я хмыкнул. — Что мы будем с ним делать? — с тревогой спросил Шэй. — Постараемся активировать механизм, закрывающий тайник навеки. В большинстве из них такой должен быть, — спустя паузу отозвался я. — То, что нам предстоит найти, скорее всего, сильнее, чем все те вещицы, что попадались ранее. — Сильнее, чем Яблоки Эдема? — недоверчиво протянул Кормак. — Боюсь, что да, — я вздохнул. — Сведения крайне противоречивые. Сам знаешь, с наследием Предтеч никогда нельзя быть ни в чем уверенным до конца. Я взял тебя только потому, что ты обладаешь способностями ассасинов, которые позволяют сопротивляться действию этих механизмов чуть лучше, чем обычному человеку. — А как вы решаете, чем можно воспользоваться, а что следует спрятать от остального мира? — Шэй прищурился. — Мой прошлый наставник был одержим поиском артефактов лишь с одной целью — использовать их против ордена любой ценой. — Мы изучаем различные исторические источники и шпионим за братством, вот, собственно, и всё, — я пожал плечами. — У них больше обладателей Орлиного зрения, и они лучше осведомлены о действии многих механизмов. Переманивать ассасинов на нашу сторону — то ещё развлечение, они упрямы как бараны в своём невежестве и поклонении кредо. Ничего за тысячи лет не изменилось… Ну вот, чувствую себя ворчливым стариком на лавке, — я усмехнулся. В разговорах мы не заметили, как пролетели десять с половиной часов, и самолёт приземлился точно по разметке. Было чертовски холодно, и я поплотнее закутался в шарф. — Отдохнём и завтра отправимся, — сообщил я, глядя в бездонное небо, усеянное россыпью далёких ледяных звёзд. — Насчёт снаряжения я договорился, всё будет по правилам. Главное, чтобы погода не испортилась раньше времени. — Тайник где-то в горах? — поинтересовался Шэй, когда мы зашли в двухэтажный дом, одиноко возвышавшийся на пустыре. — Не удивлюсь, если он находится в самой тёмной и глубокой расщелине Аляски, — я криво улыбнулся. — У меня с собой один полезный прибор, он поможет нам точно определить пункт назначения. Из внутреннего кармана рюкзака я достал штуку, напоминающую старинный компас, только стрелок у него было аж пять. — Тоже игрушка Первой цивилизации? — Шэй повертел прибор, наблюдая, как вращаются стрелки. — Ага. К нему огромная инструкция… Была. Уцелело только десять страниц, остальное сожгли ассасины в сорок пятом, когда взяли Рейхстаг, — сообщил я. — Честно сказать, меня поражает, насколько безответственно они относятся к тому, что попадает им в руки. Мы отправились в поход ещё затемно. Наш проводник, молчаливый мужчина из местных, был другом ордена и, соответственно, посвящённым во многие дела, а потому мы с Шэем не особенно скрывались, пытаясь заставить работать так называемый волшебный компас. В конце концов, нам это удалось, и стрелки бешено завертелись, сверкая и потрескивая. В итоге аппарат дёрнулся и замер, дав нам нужное направление. — Почему-то я так и подумал, что вам нужно в Пещеру, — сказал проводник, сверившись с картой и выделив голосом последнее слово. — Иначе куда бы указывала эта ваша штука, если не туда? — Что за пещера? — прищурился Шэй. — В девяти милях отсюда. Тёмное место… Очень тёмное, — мужчина поежился. — Мы предпочитаем обходить его стороной. Я отведу вас к точке, откуда вы сможете добраться сами. Дальше не пойду, уж извините. — Там трупы вместо указателей, как на Эвересте? — я скептично усмехнулся. — Ладно уж, спасибо и на том. Меня забавляли суеверия, окружавшие тайники Предтеч. Чего я только не наслушался за время поисков — от обычных деревенских страшилок до причудливого сплетения с мифологией разных народов. Да, Предтечи научились влиять на наш разум, но никакой мистики в этом не было. Вроде бы. Не буду описывать в подробностях наше восхождение на возвышенность по обледеневшим камням, скажу только, что далось это нелегко. Поднялся ветер, на небе сгустились тучи, и оставалось только надеяться, что не грянет снежная буря. — Я буду ждать вас здесь, — проводник остался в старой охотничьей хижине, не пожелав сделать более и шага в сторону пресловутой Пещеры. На вопросы он отвечал туманно, мол, там поселилась смерть и вообще никто живым не возвращался. — Кажется, компас Первой цивилизации не обманул, — сказал Шэй, когда мы преодолели ещё один невероятно крутой подъем, и перед нами предстало огромное отверстие в монолите скалы. В орлином зрении оно было испещрено пылающими письменами Предтеч. — Рискнем? — я подмигнул ему и первым скользнул в ледяной сумрак. Вокруг пещеры мы не обнаружили ни души, оставалось два варианта: либо ассасинам повезло меньше с поиском нужного места, либо… — Они вполне могли нас опередить, да? — задумчиво произнёс мой ученик, поправив налобный фонарь. — Возможно. Но тогда бы тут остались одни руины, — я заглянул в одно из боковых ответвлений. — Никаких следов присутствия кого-либо ещё. — И все-таки мне кажется, что мы не одни, — Шэй поежился. — И запах этот странный… Его источник обнаружился за ближайшим поворотом. На полу застыло изломанное тело в странной позе, будто навсегда застывшее в позе мостика и облитое сверкающей глянцевым блеском субстанцией. — Видимо, под ногами хрустели вовсе не камни, — пробормотал я, разглядывая тело. — Недавно остыл. Наши друзья в капюшонах успели раньше, но это им не особенно помогло. Интересно, насколько далеко они продвинулись. Краем глаза я уловил еле заметное движение и едва успел толкнуть Шэя в сторону — в считанных сантиметрах от его головы пролетел сгусток той самой субстанции, что свалила ассасина. — Бежим! — недолго думая, я схватил Шэя за руку и рванул вперёд, решив, что отступать еще рановато — наверняка Предтечи приготовили нам много разнообразных ловушек, чтобы отвратить от цели. Я полагался исключительно на чутье, поскольку тьма стала невероятно густой — казалось, протяни руку и ощутишь её прохладную, похожую на шёлк поверхность. Внезапно я ощутил, что пальцы Шэя медленно, но верно ускользают из моей руки. — Шэй! Не отпускай! — как я ни старался его удержать, вскоре остался в полном одиночестве. Он исчез без следа, не издав ни единого звука. Вокруг не было ровным счётом ничего, я словно парил в пустоте, существовавшей задолго до сотворения мира. Я догадывался, что угодил в одну большую иллюзию, но как выбраться из неё, не имел ни малейшего понятия. — Непривычно, когда никто не прикрывает тебе спину, а, Хэйтем? — глумливо поинтересовался незнакомый голос. — Ты в любом случае останешься один, и ты это знаешь. — Ну, началось, — пробормотал я, припоминая, что любимым приёмом Предтеч было залезть в голову и использовать против тебя твоё же подсознание со всеми страхами, обидами и подавленными эмоциями. — Не впечатляет, — уже громко сказал я, показывая, что не боюсь древней болванки, призванной защищать ценный механизм. — Я прекрасно осведомлён о собственных недостатках и проблемах. Может, что новое расскажешь, кто бы ты ни был? — Бравируй, сколько влезет, ситуацию это не изменит, — голос стал более низким, ядовитым. Он звучал со всех сторон, заполняя меня от ног до головы, давил на рёбра, то переходя на крик, то преобразуясь в свистящий шёпот. Одновременно с ним разрасталась апатия, сковывая тело, отбирая всякую возможность пошевелиться. Было что-то спокойное, умиротворяющее в этом бессилии. Наверное, так и ощущается смерть, отстранённо подумал я. Мне вспомнились легенды про греческую богиню Ахлис, окутывающую своим мёртвым туманом даже самых отчаянных храбрецов. Видимо, грекам довелось столкнуться с той дрянью, в чьи чары мы угодили. Но греки говорили, что также эта богиня приводит к перерождению, к трансформации в кого-то нового, более совершенного. Значит, должна быть какая-то лазейка… Обязательно должна быть… Внезапно я обнаружил, что забыл, с кем сюда пришёл и зачем, и это осознание поразило меня не так сильно, как должно было бы. Вечная тьма казалась очень привлекательной, наверное, потому, что впервые за долгое время я не чувствовал боли, не только физической, но и душевной. И когда я уже был готов всецело подчиниться ей и окончательно сдаться, я увидел свет. Слабый, неровный, он трепыхался светлячком где-то вдали и медленно приближался. В этом сгустке света слились воедино солнечные лучи, тёплый свет настольной лампы, огонёк свечи. Я осторожно протянул руку, и приятное тепло разлилось по пальцам. Стоило мне моргнуть, и на месте светящегося шара появился силуэт, менявшийся каждое мгновение от совсем маленького мальчика до взрослого мужчины. Его лицо одновременно было знакомым и незнакомым, а тёмные глаза смотрели смело и проникновенно. Он еле заметно улыбнулся и со всех ног бросился бежать, жестом позвав меня за собой. — Куда ты? — я не понимал, почему он решил покинуть меня, когда был так нужен. — Остановись же! Мы бежали довольно долго, наконец он остановился, посмотрев на меня через плечо. — Кто ты? — прошептал я. — Не уходи… Пожалуйста. — Мы ещё встретимся, — пообещал он. — А теперь тебе пора. И меня закружил вихрь света, окончательно сбивший с толку. — Хэйтем! Ну же, очнитесь! — доносилось до меня глухо, как сквозь толщу воды. Ценой неимоверных усилий я смог сфокусировать взгляд и увидел встревоженного Шэя. — Крепко меня приложило, да? — хрипло произнёс я. — Вы около получаса были без сознания, — сообщил Кормак и помог мне подняться. — Вы правы. Эта штука сильнее, чем все Яблоки Эдема вместе взятые. — В таком случае мы тем более должны её изолировать от остального мира, — -хмыкнул я, чувствуя, как возвращается контроль собственного тела. Мы обнаружили ещё несколько трупов ассасинов, не переживших встречи с артефактом. Чем дальше мы заходили, тем ярче сияли высеченные на стенах символы Первой цивилизации. Потайной отсек с нужными плитами нашёлся случайно, когда Шэй задел плечом свисающий с потолка кристалл. Сверившись с инструкцией на обгорелых листах, я нажал на нужные выступы, и стены задрожали. — Мы же успеем, правда? — спросил мой ученик, когда мы свернули по очередной оставленной заранее метке на стене тоннеля. — Успеем, — твёрдо ответил я. — Всегда успевали. И он мне поверил, хотя мир из камня и льда вокруг стремительно рушился с жутким грохотом и треском. Я бежал позади Шэя, проигнорировав его возмущённые возгласы. — Вперёд, Шэй. Поспешим, — сказал я ему. — Я не сомневаюсь, что ты сумеешь нас вывести на правильный путь. Стоило нам очутиться снаружи, как отверстие в скале исчезло в облаке снежно-каменной пыли, и мы от греха подальше скатились вниз по склону. — Ну и поездочка, — сказал Шэй, переведя дыхание. — Наверное, наш проводник думает, что мы мертвы. — Он приятно удивится, если, конечно, остался нас дожидаться, — я усмехнулся. — Что ж… Можно сказать, что мы справились. — Да, соглашусь, — кивнул Шэй, и тут я заметил, что сквозь разорванный рукав его куртки проступает кровь. — Ты ранен… — я зашарил по карманам в поисках предусмотрительно припасенного бинта. — Странно… Я не чувствую боли, — удивлённо протянул Шэй. — Пока действует адреналин — да, — вспоров остатки рукава скрытым клинком, я осмотрел рваную рану на предплечье ученика. — Выглядит так себе, но не фатально. — Я не помню, как получил её, — Шэй растерянно наблюдал, как я накладываю повязку. — И вообще почти ничего не помню. — Артефакт почти перестал влиять на наш разум, — я завязал узелок. — Шэй, а ты не видел в темноте маленького мальчика? Лет пяти? — Хм… Кажется, видел, — задумчиво ответил Шэй. — Лицо будто расплывалось. — Вроде того, — окинув оценивающим взглядом повязку, я удовлетворённо кивнул. — Ну всё, можем идти обратно. Кровь я остановил, до хирурга дотянешь. Скорее всего, придётся зашить. — Я привык к травмам, — усмехнулся Кормак. — Шэй, я… Мне жаль, что так вышло, — сказал я. — Я и не предполагал, что будет настолько опасно. Я должен был всё предусмотреть… — Хэйтем, не надо оправдываться. Я сам вызвался вас сопровождать, — пресёк поток моих извинений Шэй. — Я был осведомлён о рисках. И, скажу не таясь, хорошо, что именно я был с вами. Он сжал мою ладонь здоровой рукой. — Моё место рядом с вами, сегодня я понял это особенно отчётливо. Потом он, как ни в чем не бывало, зашагал к охотничьему домику, и я на негнущихся ногах последовал за ним. Дорога домой выдалась нелёгкой — нас обоих лихорадило после воздействия артефакта, плюс рана Шэя дала о себе знать, и нам пришлось опустошить бортовую аптечку. — И всё равно это лучше, чем было в Лиссабоне, — закутавшийся в плед Кормак откинулся на спинку кресла, вздрагивая от озноба. — Жертв меньше. — Ты знал тех, кто пришёл перед нами? — поинтересовался я, отпив глоток горячего чая. — Нет. Скорее всего, новобранцы, — Шэй покачал головой. — Недолго же они служили братству. И вряд ли они знали, куда их отправляют. Ахиллес никогда не сообщал о рисках в полной мере. Под предлогом безопасности информации, ясное дело. — Удивительно, как с таким отношением к младшему составу братство добилось стольких успехов, — я фыркнул. — Я рад, что именно вы мой наставник, — слегка смущённо сказал Шэй. — Ко мне никто так хорошо не относился очень давно. — Перестань, — я отмахнулся. — Ты же не просто мой подчинённый, Шэй, хотя с рядовыми сотрудниками я тоже стараюсь общаться на равных. И кстати, давай на ты, после того, что мы вместе пережили. — Хэйтем, можно?.. — внезапно я обнаружил, что мы близко-близко, едва ли не соприкасаемся носами, и Шэй смотрит едва ли умоляюще. — Конечно… — неловко ответил я. — Я не буду против. — Это же не запрещено правилами ордена? — уточнил Шэй, и я не выдержал, рассмеялся. — Я глава американской ячейки, и у меня есть всё нужные полномочия, не беспокойся. И я поцеловал его первым, коснувшись обкусанных, сухих после суровых холодных ветров Аляски губ. Он ответил торопливо, рьяно, будто боялся, что я передумаю. — Хэйтем, я давно хотел, просто не знал, как ты отреагируешь, — признался Кормак, когда мы нехотя отстранились друг от друга. — Ты мог спросить, — я ухмыльнулся. — Как рука? Обезболивающее подействовало? *** Признаюсь честно, мне было тяжело не удариться в гиперопеку, приходилось всё время напоминать себе, что Шэй младше всего на шесть лет, да к тому же он опытный боец. Несмотря на все сложности, я был действительно счастлив те несколько лет, пока он был рядом, и потому хотел дать ему что-то взамен на верную службу и поддержку. Мою временами агрессивную заботу Шэй сносил весьма терпеливо, как и особенности характера. Мы прошли сквозь огонь, воду и медные трубы, и мне казалось, что так будет всегда. Но потом я совершил несколько непростительных ошибок, и хрупкое равновесие снова нарушилось. Не желая признавать промахов, я попросил, нет, потребовал от Шэя слишком многого. До сих пор в памяти воспоминание, где он смотрит на меня тяжёлым взглядом, потом отворачивается и говорит: — Я всё сделаю, Хэйтем. Не ради ордена, ради тебя. Но больше ни о чем меня не проси. Только спустя несколько дней после этого разговора я понял, что потерял его навсегда. Октябрь 2021 Я испытал ощущение дежавю, когда самолёт приземлился в небольшом аэропорту, уже затянутым снежной дымкой. Коннор с интересом поглядывал в иллюминатор. — Почему-то мне кажется, что ты здесь сошёл бы за своего, — усмехнулся я. — В России в целом или конкретно здесь? — он пожал плечами. — Наверное. Мне нравится снег и менталитет русских. Мы друг друга понимаем, несмотря на языковые преграды. Мы с ним пересекли всю Россию в поисках тайника, попутно консультируясь с Лафайетом и Робером, и карта Предтеч привела нас на самый край земли, как нам показалось, когда мы увидели почти опустевший посёлок. — Тридцать семь человек тут осталось, и все живут в одной четырёхэтажке, — сообщил я. — Правительство попросту не знает, что с ними делать. — Отличное место, чтобы спрятать артефакт, — Коннор затянул шарф потуже и прикрыл глаза ладонью от солнца. — Так в какую нам сторону? Он шагал впереди, разглядывая здания и остатки советской эпохи, разбросанные железом и пластмассой под ногами. Я чуть отстал, внезапно ощутив неимоверную усталость. Блеск снега, завывание ветра не особенно скрывали царящее в этом забытом всеми месте. И я чувствовал какое-то странное единение с этим посёлком городского типа, состоящим из руин, скреплённых одной лишь волей немногих выживших, упорно держащихся за прошлое. Я медленно опустился в ближайший сугроб и замер, глядя в безжалостное аквамариновое небо. Нам удивительно повезло застать хорошую погоду, если можно так назвать холод минус двадцать градусов цельсия и ветер пятнадцать метров в секунду. Подниматься не хотелось совсем. Я знал, что нужно идти дальше, что времени все меньше и ассасины ждать не будут, пока меня отпустит очередной приступ апатии, но черт побери, как же я устал от бесконечной борьбы. — Отец, что случилось? — Коннор уже был тут как тут, встревоженный, нахмурившийся. — Тебе плохо? — Нет… Нет, я в порядке, — я принял его помощь и поднялся, отряхиваясь от снега. — Не знаю, накатило. — Мне плевать, что скажет Робер, но после того, как мы отдадим ему артефакт, мы уедем домой, и я не выпущу тебя ни на одно задание, — решительно заявил сын. — Тебе нужен продолжительный отдых. — На пенсию меня выгоняешь? — я усмехнулся. — Боюсь, ничего не выйдет. Братство только и ждёт, чтобы нанести внезапный удар. — Значит, я его уничтожу, — буднично заявил Коннор, словно ему каждый день приходилось заниматься чем-то вроде геноцида. — Кстати, тебя искал какой-то мужчина с шрамом на лице. Сказал, ты его знаешь. — Шрам через правую бровь и скулу? — уточнил я, пытаясь унять колотящееся сердце. — Ага. Я не стал говорить ему, где ты, на всякий случай. Тут нечасто бывают приезжие, и я вспомнил самолёт, прилетевший с полчаса назад, когда мы только вышли на разведку. И много ли в этом посёлке людей с подобными отличительными чертами? Коннор прошёл до конца улицы и махнул рукой: — Вон там, возле дома с красной проломленной крышей. Я с трудом подавил в себе желание развернуться и убежать. Знакомый силуэт был облит лучами солнца, лишённый возможности спрятаться по привычке в тень. — Шэй?.. — неверяще протянул я, замерев на расстоянии нескольких шагов. Наверняка он до сих пор злится на меня. Я бы точно злился. — Давно не виделись, Хэйтем, — он подошёл вплотную и крепко обнял меня. Я застыл, поражённый, и ответил на его объятие. — Почему ты здесь? — пробормотал я. — Из-за тебя, конечно, почему же ещё, — он хмыкнул и отстранился. — Я приехал к Роберу почти сразу после вашего отбытия. Всё у него разузнал и полетел следом. Насчёт Ли… Соболезную. — Можешь не изображать сочувствие, я сам приложил руку к его безвременной кончине, — я криво улыбнулся. — Но спасибо. — Познакомишь с новым учеником? — Шэй кивнул на Коннора, с подозрением наблюдающим за нами. — Конечно, — я кивнул. — Коннор, это Шэй, я про него тебе рассказывал. Шэй, это мой сын. — Вот как, — Кормак переводил взгляд с меня на Коннора и обратно. — Очень рад знакомству. А вы и правда похожи. Когда Коннор ушёл чуть вперёд, Шэй шепнул мне на ухо: — Это же тот мальчик из нашего общего видения, не так ли?