Такая вот история

- О чем говорить-то будем? – я пытался сказать это как можно более равнодушно. Серега стоял, подперев собой дверь, будто боялся, что Марк сейчас начнет в нее ломиться. Но с той стороны никаких признаков жизни не подавали. - Так и не пришли ни к чему, да? Я хмыкнул и отвернулся – не твое это дело, байкер перекачанный. - Сам куда собрался? Уже нашел жилье? – поинтересовался я. - К жене, к детям. Послушай, - он посмотрел мне прямо в глаза, - мне ведь действительно негде жить было. Он помог. И, знаешь, про тебя вспоминал чаще, чем мне хотелось бы. А мне сейчас хотелось бы понять, насколько правдивы его слова. Да и вообще, к чему это все? Я сам удивлялся тому, что до сих пор стою в этом подъезде, сваливать надо было еще ночью. Лучше всего сразу после того, как приехал. А то и вовсе не приезжать. - Ты вот просто сейчас опять уйдешь, - с серьезным видом продолжал собеседник, - а он ведь тебя не остановит. И не из-за гордости, как может показаться со стороны. Просто такой он человек. Ушел – значит, не нужен. Не нужен – значит, нельзя навязываться. И загибаться будет, а не вернет же. И, немного помолчав, добавил: - Но, если честно, удивил он меня, когда позвонил тебе. Не в его это традициях. Ну, надо же, какая честь. И че я теперь должен делать? Ответа на этот вопрос я не знал, поэтому просто глотнул пива, продолжая сохранять тупое молчание. - Вы просто попробовали бы. По-нормальному, – и увидев мое скептическое выражение лица: - Блять, да не Купидон я ни разу! Просто не хочу, чтоб ему плохо опять было. - Ты серьезно так считаешь? – я сам от себя был в шоке, но сейчас почему-то мнение Сереги имело для меня куда большее значение, чем должно было. А может, просто хотелось найти себе оправдание. Он молча кивнул и протянул мне свою руку. Я пожал ее в ответ. - Ну все, бывай, - коротко бросил он и зашагал в сторону лестницы. - Увидимся. - радостно отозвался я и уставился на освободившуюся от Серегиных габаритов дверь. В руке была наполовину полная бутылка пива. "И слава Богу, что полная, а не пустая", – мелькнуло в голове. Оптимист во мне держался молодцом. Е-мое, Серега ошибался, амурчик из него бы вышел отличный. Пара крылышек поверх кожаной куртки, да нимб над шлемом - вуаля! Красавец бы получился еще тот. Я осушил свою оптимистичную бутылку в пару глотков и дернул за ручку. Дверь со скрипом, но послушалась. Правда, я не совсем представлял, что должен сказать сейчас Марку. И он снова облегчил мне задачу. - Поговорили? – протянул он, стряхивая пепел с сигареты. - Типа того. А ты чего закурил сразу, разнервничался, небось? - Разнервничаешься тут. Зная вас обоих… - Но я же пришел. - Пришел… Черт знает, может, забыл чего. В его взгляде сквозило отчаянное равнодушие. Он словно и не мог уже на что-то надеяться. Будто все уже было решено, решил он все за меня, за нас. Зачем? Стало больно и обидно, в его выражении лица читалось смирение, как будто он сделал что-то, за что я не должен был его прощать. А что он сделал-то, в конце концов? За что мне на него злиться? Он ведь и не должен мне ничего. А если считает, что должен… Значит, хорошо это, если так. Я вот тоже так считал все это время почему-то. Он сидел сейчас на табуретке, возле подоконника, затягивался своей любимой сигаретой, прикрыв глаза, и, кажется, уже ни во что не хотел верить. Серега был прав. Если я уйду, этот человек меня больше не вернет. Устал он. И я устал тоже, но держался пока еще. Поэтому я тихо подошел к нему, сел рядом на корточки, и, положив локти на его колени, заглянул в глаза. Вот так вот. Снизу-вверх. Марк улыбнулся. - Ты знаешь, мама тебе привет передавала. Он расхохотался, вспомнив что-то. Видимо, картинка в его голове сложилась только сейчас. - Так это она тебя подвезла. - Смеется еще, сука, - ласково произнес я. Он потрепал меня по волосам. - Ну, мы с тобой мудилы еще те. - А то. На улице уже светало. Марку, по-видимому, пиво не особо помогло. Я встал, открыл банку с огурцами, стоящую на столе и щедро налил ему в кружку рассола. Марк покосился на нее с недоверием. - Ты хочешь, чтобы я совсем себя алкашом почувствовал? Анальгин лучше из аптечки подай. Такими предрассудками я не страдал, поэтому пожал плечами и опрокинул рассол в себя. - Можно подумать, я знаю где у тебя аптечка. - В комнате, на верхней полке в шкафу. Принеси, пожалуйста, – с почти молящим взглядом попросил он. Его просьбу я выполнил, и даже подал воды. Правда, по рассеянности налил ее в ту же самую кружку, и Марк немного поморщился, ощутив соленый вкус. Я подтащил второй стул к подоконнику и вытянул из пачки сигарету. Он щелкнул зажигалкой, а я подумал, что слишком много стал курить. Надо завязывать. Вот бы еще его отучить… Но это уже за гранью реальности, к сожалению. Утро продолжало заглядывать в окно, и я вспомнил о том, что сегодня первое января. Все нормальные люди спать, по ходу, еще будут до вечера, а мы сидим тут на кухне, пьем пиво-рассол-анальгин и не знаем, как бы заговорить о самом главном. Все только намеками осторожными такими. Как нас после этого назвать я даже не представлял. Я, конечно, и без разговоров бы обошелся. Но он ведь потом опять обвинит меня в том, что я шарады да ребусы для него придумываю. Ну нет уж. Я уже набрал в легкие воздуха, для того чтобы начать, как он с задумчивым видом меня перебил. - Я тут подумал. Нехорошо получается. Надо бы твою маму поздравить с праздником. Все-таки она мне, - он удовлетворительно окинул меня взглядом, - хороший подарок вручила. По закону жанра, я должен был покраснеть, но ввиду некоторых физиологических и психологических причин сделать это не получилось. Да и Марк такой реакции от меня вряд ли ждал. Я поспешил напомнить ему дату и время суток, на что он пренебрежительно махнул рукой. - Фигня. Спит еще Валентина Степановна? Ну. так мы прогуляемся. Собаку выгуляем. - «Собаку»/ - передразнил его я. - Может, ты ему для начала имя дашь? Что за пренебрежительное отношение к животным? - Надо будет подумать над этим вопросом вместе, как считаешь? Надо будет. Но не сейчас, Марк. Хочешь на улицу? Пошли на улицу. Только песика с собой брать не будем. Спит он еще. Пусть отдохнет после вчерашней дрессировки. С котами твоими познакомится поближе. Надеюсь, они его не сожрут. Обид у них накопилось, наверное, последние сутки редко вспоминали об их существовании. Как же так, твои любимые коты… Только вернуться пораньше надо будет. Если хочешь квартиру в чистоте и порядке сохранить. А ты хочешь, насколько я тебя знаю. Мы вышли на улицу, со вчерашнего пейзажа ничего, кроме освещения не изменилось. Мои предположения подтвердились – ни одной живой души. Надо же. Вот оно, каково почувствовать себя в мире совершенно одинокими. В воздухе было морозно, снег отдавался скрипом под нашими подошвами. Марк шел рядом, наблюдая за искрящимися снежинками под ногами. А потом нерешительно засунул одну руку в карман, в котором я грел свои ладони. Я скосился на него и переплел наши пальцы. Он прикрыл глаза. Тогда я резко остановился и встал перед ним. Он, как ни странно, никак не среагировал, только во взгляде карих глаз появился вопрос. Руку убирать не стал. Я сделал движение вперед, и, как бы невзначай задел губами уголок его губ. Он чуть отвернул голову. - Мстить мне будешь, сволочь? - Мстить не буду, придурок. – тем же сладковатым тоном ответил Марк. - Шкуру твою хочу поберечь, чтобы как в прошлый раз не получилось. - Утро первого января. У нас под фонарем было больше шансов спалиться. - В парке ты тоже так думал. - Да насрать. И все же, через минуту я оторвался от него, чтобы не сильно переживал. Теперь он шел немного позади меня. В принципе, мама спать уже не должна, это я так просто уходить не хотел. - Блин, – он резко остановился и заставил меня обернуться. - Что-то случилось? - Подарка нету ведь. Это была проблема. Я, конечно, попытался уверить его в том, что подарок не обязателен, и мама и так будет рада его видеть. Но этот хренов интеллигент уперся и никуда без подарка идти не собирался. Я уже устал напоминать о нашем временном пространстве, но… Не работают, блять, сейчас магазины! Ни одного! Мы постояли в ступоре еще минут пять, а потом Марк вспомнил, что у него дома осталась нераскрытая коробка хороших конфет с коньяком. Фурора, конечно, не произведет, но для приличия сгодится – поспешил убедить я его. Он еще немного поломался, видимо, ради того же приличия, а потом мы повернули к его дому. Благо, еще не успели далеко уйти. Я даже разуваться не стал, он по-быстрому скинул обувь и направился на кухню. Пошуршал чем-то там, и через пару минут моему взору представилась огромная и чересчур вычурная для моей неизбалованной натуры коробка с надписью «С Новым Годом!». Я нахмурился. - Даже спрашивать не хочу, откуда у тебя эти конфеты. - И правильно. Не спрашивай. Но вообще-то, я сам ее к новогоднему настроению прикупил, понял? - Кстати, - удивленно окинул я взглядом собранные, но остававшиеся на своих местах баулы, - он же вещи свои не забрал. Марк пожал плечами. - Понял, наверное, что если щас обратно зайдет и копошиться тут будет, атмосферу опять попортит. Не Купидон он ни разу, блять. Добрались мы до моего дома без приключений. Джек уже ждал меня возле двери. Мама была при полном параде. Как оказалось, договорилась встретиться с подругой, пока не уехала. После взаимных поздравлений с Марком она чуть ли не прослезилась, обнимая его. - Марк, вы просто чудо. Я очень рада, что вы с Максимом помирились. Марк ошарашенно уставился в мою сторону. О нет, только бы он не решил, что я все ей рассказал. - Мам, настоящие друзья, - я сделал упор на этом слове, глядя «другу» в глаза, - не могут долго находиться в ссоре. Он, кажется, вздохнул с облегчением. Мне тоже стало спокойней на душе. Я вспомнил, что почти ничего не ел и направился на кухню, чтобы открыть холодильник. Вытащил оттуда тарелку с салатом и принялся уплетать за обе щеки, крикнув Марку, чтоб присоединялся. Он тоже, насколько я помню, обжорством последние часы не страдал. Мама тут же упрекнула меня в том, что я не могу даже поставить чайник и нормально накрыть на стол. Пришлось исправляться. - Кстати, - изрекла она следом, и по ее тону я понял, что эта информация будет не совсем кстати, - угадай, кто звонил поздравить меня ночью? - Не хочу угадывать, - зевнул я, запихивая в себя очередную ложку пропитанной майонезом мешанины. - Наденька твоя звонила. И тебя поздравить хотела, только дозвониться не могла. Мы разговаривали минут сорок, а потом она попросила, чтобы ты ей сегодня перезвонил. Вот счастье, правда? Счастьем было то, что перед этим моментом я успел все проглотить, и мое безграничное удивление было выражено только стукнувшей по полу ложкой. - И че ей от меня надо? - Позвони - узнаешь, - мама протягивала мне телефон. Что могло ей от меня понадобиться через несколько лет? Наверняка не просто так звонила, рассчитывала на что-то, может, на помощь какую. Я бы с удовольствием в таком случае ее обломал. Мое любопытство было просто ну очень велико. Настолько, что я потянулся за телефоном, и даже успел открыть записную книжку. И нажал бы на кнопку вызова, если бы не заметил вовремя глаза Марка, пытающиеся прожечь мой обеденный стол. На этом моменте все мое любопытство, и, хоть я и не хотел это признавать, жажда маленькой и колючей мести, спрятались туда же, откуда вылезли. Я протянул руку и засунул телефон в передний карман маминых брюк. Марк поднял взгляд. - Ну, только посмотрите на него, - мать покачала головой. - Что за упрямец? Вы как считаете, Марк? Нужно ведь позвонить? - Я обязательно поговорю с ним об этом, Валентина Степановна. - Можете называть меня просто Валентина? – поморщилась она. - С отчеством я чувствую себя совсем старой. И я буду очень благодарна вам, если вы уговорите моего сына. Спасибо. - Мне не о чем с ней разговаривать, - отрезал я. И действительно, в принципе, на сегодня мне хватало состоявшегося разговора с Серегой, и еще не случившегося с Марком. Мама бросила взгляд на часы. - Пойду я, не то опоздаю. Реши уж чего-нибудь, только не пожалей потом, - кинула она коротко, закрыв за собой дверь. Марк смотрел на меня насмешливым взглядом. - Только не пожалей, - повторил он. - Чего не звонишь, хотел же? Ну, зашибись. - Ты, значит, меня еще и к девушкам ревновать собрался? Самому не смешно? - Только к бывшим, Макс. Какое редкостное совпадение, что единственный такой экземпляр позвонил именно сегодня. - Давай только не будем из-за этого ругаться, о’кей? Марк рассмеялся. - А мы с тобой разве когда-нибудь ругались? Все верно. Не было такого. Разворачивались, уходили, поджав губы, молча, максимум обронив пару фраз. Но так, чтобы с криками, метаниями по квартире, или, что еще хуже, с рукоприкладством – никогда. - А тебе что, - произнес я, широко улыбаясь и вставая со своего стула, - хочется? - Хочется, Макс, - выдохнул он тоном, совсем не подразумевающим под собой ругань. - Очень хочется. Я тут же принял серьезный вид и облокотился о ближайшую стенку. - Только давай, ты, правда, не будешь брать это во внимание, договорились? Я про Надю, ты же понимаешь, что это уже прошлый век. - Хорошо. Все так просто? - Ну, извини, что порывался перезвонить, любопытство свое взяло. - Ничего страшного, Максим. - Я не буду ей звонить. - Да понял я, понял! Сказал же уже. - Обещаю, не буду. Тут уже Марк вскочил со своего места. - Да че ты от меня, блять, хочешь? - Секса хочу, – совершенно спокойным тоном ответил я. - И кофе. В постель. Ну и что, что некоторые желания не успеваешь загадать в новогоднюю ночь? На новогоднее утро они, оказывается, тоже вполне себе неплохо сбываются.