Такая вот история

На тот момент, когда мы с мамой уезжали в Москву, папа еще держался молодцом. Вообще, насколько себя помню, периоды запоя у него чередовались с периодами раскаяния, поэтому, наверное, их брак и затянулся так надолго. Маме было тяжело его оставлять – я видел, поэтому и торопил события. Я не понимал, в чем прикол жизни с таким алкашом и записывания себя в святые мученицы при жизни. Никогда не понимал. О чем будет разговор, я даже не представлял. Сейчас мы сидели кто где и тупо молчали. Ну, как сидели – мама накрывала на стол, Марк находился рядом, на стуле, я стоял в дверном проеме между коридором и гостиной, а вот в гостиной и располагался отец. Вид не самый лучший, конечно, и когда при входе он подошел поздороваться, я почувствовал далеко не цветочный аромат. Одет более-менее прилично, по ходу мама постаралась уже. Он смотрел в одну точку и молчал. Я измерял его полупрезрительным взглядом. Не хотел видеть его здесь. И представить себе не мог, что он здесь забыл. - Максим. - подал он наконец голос. - Я тебя внимательно. Разговаривать с ним не хотелось. Но надо. Я, черт возьми, понимал, что надо. С кухни голосов не было слышно, видимо, там тоже понимали накалившуюся атмосферу и желания поболтать о кошках у них не возникало. Мы с отцом сегодня были главными персонажами в этом доме, и оба должны были очень постараться. Постараться не вывести меня из себя должен был он, ну а я в свою очередь обязан был держаться, даже если он начнет меня доводить. Однажды у нас уже случалась драка. Незадолго до нашего с мамой отъезда. Он начал на меня бурогозить, я же, помня данное самому себе и не только слово, просто пошел на улицу курить. И даже пропустил мимо ушей звук разбитой об закрывшуюся за мной дверь бутылки. Постоял минут пять, помедитировал. А когда вернулся обратно, моему взору открылась живописная картина – этот ублюдок добрался до мамы. Его тогда чуть в больницу не положили. Меня, я думал, в тюрягу упрячут - такой скандал две мои родные женщины закатили, одна из которых причем была пострадавшей стороной. Я – неуравновешенный, я – псих, я посмел поднять руку на родного отца, а он – бедный человек, нуждающийся в помощи, и в том, чтобы его пожалели. Заебись, просто картина маслом, и не поспоришь ведь, сука. По их бабской логике, я должен был просто стоять в сторонке и любоваться тем, как он мать по лицу хуярит. Ушел я из дома тогда и месяц на съемной квартире жил. Было это на последнем году учебы в школе – бабки оставались после подработки на каникулах курьером, и не хватало их на что-то большее типа еды и прочих радостей жизни. Перебивался в школе, у друзей, исхудал тогда страшно. После этого мама решила, что надо переезжать. Домой меня еле-еле вернуть получилось, вот и запереживала всерьез. Хуевые, в общем, были времена, и мне совсем не хотелось их повторять. - Как дела, сынок? Блять, я бы рассказал тебе, как у меня дела. Как тяжело сохранять грант в универе, являясь таким раздолбаем, как тяжело не влепить тебе сейчас по морде. Как я целый месяц играл в игру «преврати меня в кровавое месиво», как чуть не попал за решетку на приличный срок, и какие у меня думки в голове насчет того парня, который сидит на кухне. Но ты, сука, не дождешься. - Отлично все. Ты зачем пожаловал? - Мама твоя позвала. - Не пизди, – я отлично помнил наш разговор полчаса назад, она сама понятия не имела, как он здесь оказался и откуда деньги на билет взял. Он посмотрел на меня самым честным взглядом. Конечно, когда бухло из тебя уже выветрилось, легко казаться божьим одуванчиком, особенно, если запах изо рта не доходит до собеседника. - Какой мне смысл врать, если она за стенкой? Сам спроси. Не знала, как тебе сказать? – его голос прям сочувствие ко мне переполняло, самая хреновая для меня вещь. - Думаю, вам стоит поговорить. - Да вы заебали меня со своими разговорами! Во мне уже что-то закипало, я ударил кулаком стену, кинулся в его сторону и вцепился в футболку на груди, резко вытянув его с кресла. Он не шевельнулся - остался безвольной тряпкой в моих руках. - Объясняй мне все, живо! - Максим! – я даже не заметил, когда это мама успела здесь оказаться, и теперь тянула меня за плечи. - Отпусти своего отца! - Макс, блять! – надо же, и Марк тоже здесь. - Успокойся! Ему с трудом, но удалось расцепить мои руки, и заодно удержать отца, чтобы тот не упал, потеряв равновесие. Я пнул ногой диван и скривился. Мама тоже бросилась на помощь. - Вить, Витя, с тобой все в порядке? - Хватит! – я заорал не своим голосом, чем и добился гробовой тишины, и плюхнулся на диван, кое-как пытаясь себе сдерживать. - Объясните теперь. Мне. Живо. Что тут происходит? Марк стоял и смотрел на меня, не зная, чем помочь. Возможно, привести его с собой было не лучшей идеей. Хотя… Я посмотрел на него, и попытался абстрагироваться от всего остального. Само его присутствие делало меня спокойней, очевидно, да. Как ни странно. Не припомню, чтобы кто-то оказывал на меня такое воздействие. Я на минуту увлекся этими мыслями. - Максим, - мама наконец взяла себя в руки и приняла свой привычный сдержанный вид. - Ты пойми, ему помощь нужна. И никто, кроме нас ему не поможет. Бла-бла-бла. Сто раз слышал. Не впечатляет. Злит. Очень злит. - Здесь есть отличная клиника, - продолжала она, - там хорошие специалисты, и, главное, он сам хочет вылечиться, понимаешь? Нельзя отказываться от родных людей, я в который раз тебе говорю, он твой отец. - Мама, - я как мог старался хоть рожей соответствовать окружению, - ты вот умная женщина вроде. В некоторых аспектах так вообще Минерва отдыхает. Нет же, как доходит дело до этого алкаша, все – мозги куда-то улетучиваются. У мамы по щеке покатилась слеза – я к этому привык, если не вот эти маленькие от моих слов, то потом будут рыдания вперемешку с синяками под глазами. А вот Марк не выдержал. - Пошли поговорим, Макс, - он аккуратно схватил меня за рукав и попытался вытащить в коридор. Я не сопротивлялся, и поэтому у него это получилось. В итоге мы оказались в спальне возле окна. Далеко от ненужных ушей. - Послушай, я, конечно, ничего не знаю, могу только складывать картину из маленьких кусочков твоих случайно оброненных до этого слов, да сегодняшнего разговора. Но, ты все же слишком груб со своими родителями, - на попытку ответить он просто накрыл мои губы ладонью. - Даже если ты прав, все равно. Ничего ей не докажешь. Пусть идет как идет, а там посмотрим. Я выдохнул ему в руку, а потом убрал ее. - Ну, а что мне сейчас-то делать прикажешь? - Честно? Я не знаю, - тихо ответил он. – Просто постарайся поговорить с ними спокойно, хорошо? Я кивнул и повернулся в сторону двери. Марк поймал меня за руку. - Пожалуйста, Макс. Не пропускай мимо ушей. Я хлопнул себя по лицу одной рукой и с силой провел ею вниз. - Хорошо. Обещаю стараться. И вообще, спасибо. На этот раз меня никто не остановил, и я спокойно прошел в гостиную. Отец сидел в кресле, мать рядом на подлокотнике. Еще рядом сидел Джек. Я кивнул Марку, чтобы сел на диван, а сам остался стоять. - Мам. Извини. Объясни мне, пожалуйста, - продолжил я после недолгой паузы, - сколько он здесь будет находиться? Она немного прикусила нижнюю губу. Совсем на секунду, но я успел заметить. - Курс лечения длится полгода. Плюс реабилитация. Не могу сказать точно, Максим. Я все удивляюсь, как мне в тот момент не снесло крышу. Почему так спокойно отреагировал. «Спокойным» я назвал то, что плюнул через плечо и полетел к выходу, хлопнув дверью так, что по ушам резануло. А вполне мог бы и разборки устроить. Да только надоело, правда. Надоело. Возможно, я эгоист, но сейчас по самолюбию больно били мысли о том, что обо мне никто не подумал. Знала ведь, что не буду я с ним жить. Но как только появлялся мой отец, я отходил на второй план. И это было очень обидно. С этими мыслями я спустился по ступенькам, не менее живописно хлопнул дверью подъезда, чем обратил на себя осуждающий взгляд пожилого мужчины, проходящего мимо, и упал на лавочку. Хлопнул по карману и чертыхнулся. Сигареты, блять, дома. Через минуту мне подкуривал Марк, снова появившийся откуда-то из воздуха. Видимо, всему виной моя забитая всяким ненужным антиквариатом башка. - Ты теперь куда? - сочувствующе спросил он. Ненавижу такой тон. - А хрен его знает. Не хочу пока думать. Давай может сходим куда-нибудь, что ли. Он посмотрел на меня с интересом. - Ты меня сегодня удивил. Можешь, значит, когда хочешь. - Что могу? - Сдерживаться. Бля, заткнулся бы ты уже. А то покажу я тебе сдержанность. Завалю прям здесь и… Там посмотрим. Либо бить буду, либо трахать. - Так сходим? Он обязательно бы припомнил мне мои вчерашние подколы насчет свиданий, если бы не ситуация. А жаль даже, немного. - Куда хочешь? - Куда угодно, только не в клуб. - Для клуба время неподходящее. - Да похуй, Марк! – не выдержал я. - Потащи меня куда-нибудь, пожалуйста. Мне следовало быть с ним осторожнее. Он принимал слова слишком близко к сердцу и все бросался в крайности. Все или ничего. Рано, потом, попозже, подождем немного, надо время подумать – такого не существует в его пространстве и времени. И очень тяжело было объяснять ему свои ответы. В остальном мы прекрасно понимали друг друга. Для меня это было просто невероятной удачей встретить такого человека, и я был благодарен судьбе за это. Я боялся, что это вдруг кончится, что я сам все испорчу или он просто решит, что ему это не надо. Если меня спросить о том, кто тащит наши отношения вперед, я молча укажу пальцем на Марка. Может быть, со стороны это выглядело иначе, но… Кто начал все это тогда, у меня дома? А потом позвал домой к себе. Кто решил, что мы «не вместе» и ночевал хрен пойми где, чтобы это показать? Кто позвонил мне перед самым Новым Годом, напомнив о себе, и увлекая за этим цепочку событий, ведущую сейчас нас чуть ли не к совместному проживанию? Марк очень искусно управлял нашими отношениями. Настолько искусно, что, по-видимому, даже сам этого не замечал. Что-то типа «шеи» для «головы» в более стандартном обществе. Когда я в первый раз пошел против его мнения, он сразу же поспешил на меня обидеться. Это он делать тоже умел. И я чувствовал себя последним подонком, глядя на его пытающееся казаться равнодушным лицо. И все пытался ему объяснить – про маму, про Джека, про учебу. Но почему-то это оставалось единственной вещью, которую он понимать не хотел. Сваливаю по утрам, раньше, чем он проснется? Пользуюсь. Ухожу, после его упреков? Он мне не нужен. Прошу не торопить события? Я бесчувственный пень, и снова предыдущий вывод. Других вариантов не рассматривается. А может быть, суть ускользает от меня? Кто знает. Сложно все это. Сложно. Он потащил меня в кино. Поскольку, я сам выразил полную апатию к выбору места, жаловаться было бессмысленно. Но и промолчать я не мог. - На какой фильм пойдем? На «Сумерки»? - Мы просто будем втыкать в какую-нибудь комедию, и настроение сразу же взлетит ввысь, - заверил он меня. - Или в тебя страшилки больше жизнерадостности вселяют? - Терпеть не могу ужасы, - закатил я глаза. - Как люди вообще их смотрят? - А что так? Ссыкотно? - Конечно. Ночью потом один спать боюсь, к мамке бегу сразу жаловаться. Если отца дома нет, конечно, - прибавил я более жестким голосом – злость опять поднималась к горлу. - Ну, спать один ты точно не будешь, - ответил он, пропустив последнее предложение мимо ушей. – Ща, посмотрим, короче, че на афишах есть. - Посмотрим, - коротко ответил я, но глубоко в душе был благодарен Марку, за то, что он со мной двигается. Сам бы я, наверное, забухал сразу же. Хотя, о чем я, что-то мне подсказывало, что и вдвоем нам с ним забухать не проблема. «Что-то» - являлось вчерашним опытом. Вопрос времени. Но, надо сказать, то что делать это придется не одному и не на улице весьма радовало. Будете смеяться, но мы пошли на мультфильм. Про трех богатырей. Нет, ну выбирать было не из чего, совершенно! Сплошные ужастики да боевики – рай для психопата. Если бы я посмотрел сейчас что-то подобное, точно пошел бы убивать собственного отца. Поэтому мы и решили остановиться на этом маленьком, спокойном, не нарушающем психику шедевре российского кинематографа. Я так надеялся на заинтересованность персонала, но кассирша равнодушно скользнула по нам взглядом и протянула билеты. Видимо, мы не единственные такие. Жаль. Нет, выбирать последний ряд и исступленно целоваться там мы не стали. Марк предложил сесть поближе к экрану, а я подумал, что он скоро будет бояться со мной куда-то ходить. А может, и привыкнет к моим выходкам. Но в мое настроение они сегодня не вписывались. А богатыри и вправду позитива прибавили. Марк смеялся, как маленький ребенок, полностью погрузившись в нарисованное пространство. Мне ничего не осталось как последовать его примеру. И знаете – давно я себя не чувствовал таким расслабленным. Мы снова пришли к нему домой. Он принялся кормить свой зверинец, а я завалился на кровать, положив руки под голову. Надо будет все обдумать. Первым по важности вопросом оставалось жилье. И других вариантов в голову не приходило, кроме как… Насыпав своим животным чего-то съедобного, Марк присоединился к моему продуктивному занятию. Не, ну совсем обленились, надо же. - Марк? – осторожно спросил я, - если у тебя пару дней, перекантуюсь, против не будешь? А потом работу найду, и отдельно буду квартиру снимать. Нет, если тебя затруднит… - Макс, - спокойно ответил он, - я тебе вчера, о чем говорил? - Ну, я ведь отказался. - Ты сказал, что рано. А сейчас самое время, видимо. Он протянул мне сигареты. - Будешь? - Нет, - угрюмо отказался я. - Завязывать буду. - Молодец, - он подкурил себе. - Макс? Ну какая тебе сейчас работа? Доучись спокойно уже. Может, с родителями чего прояснится. А там посмотришь. - Тогда давай так, - у меня созрела идея. - Я буду платить тебе за квартиру, пока не надоем. Согласен? Марку это, скорее всего, не понравилось. - Кушать чего тебе приготовить? - Ты не ответил на мой вопрос. Он сел на кровати. - Давай позже это обсудим, хорошо? Сейчас как бы выходные, и ты можешь ночевать здесь на своих предыдущих правах. - Да? – наигранно удивился я. - И какие у меня права? Не помню, чтобы мы заключали с тобой договор. - Судя по нашей склонности избегать серьезных разговоров, мы и брачный договор заключим так, что один из нас ничего не заметит, - усмехнулся он. - И все-таки мои права предлагаю обсудить. Первое – право на единоличное пользование кровати днем, - при этом я попытался спихнуть его оттуда. Он со смехом встал и направился на кухню. - Справедливости ради предлагаю дополнить его правом на неприкосновенность моих блюд, приготовленных во время твоих разлеживаний. - Право будет, - согласился я, - но пользоваться я им буду навряд ли. За стенкой загремела посуда. Я окинул взором творческий беспорядок в квартире Марка. Какие-то бумаги, папки, разноцветные сувениры из «хрен пойми откуда» валялись в самых неподходящих местах. Ноутбук лежал на полу, я вполне мог не заметить его и наступить, что в таком случае сделал бы со мной хозяин трясущийся над своей главной безделушкой, я не представлял. - А я могу получить право на разбор твоего хлама? Я поднял двумя пальцами разодранную новоприобретенной зверушкой футболку. - Ты что там, решил домохозяйкой заделаться? Тряпка полетела в угол, туда же сломанная точилка, несколько исчирканных ручкой листов формата А4 (и что он с ними только делал?), и статуэтка Будды с отрубленной головой. Нет, голова, скорее всего была отколота, просто звучало так красивее. Это все я извлек из-под кровати. - Ага, решать тут нечего больше, глядя на твой бардак. Фартук есть у тебя? – поржавевшие батарейки полетели в общую кучу. - Фартука нет, могу дать чепчик, от бабушки остался. - Подойдет, и ту штуку которой пыль сдувают для полноты образа, - засохший клей, ручка без пасты прятались под шкафом. Марк появился в дверях, с интересом наблюдая за тем, как я собираю животом с пола всю грязь. - Ты у меня еще и пыль вытирать собрался? Я же с тобой до конца жизни не расплачусь. - Принимаю натурой, - ляпнул я заезженную фразу. - Годам к пятидесяти будем в расчете. - А потом? - поинтересовался он. - А потом я тебе полы помою. Надо же, какой милый и завуалированный разговор о вечной любви получался. Красота прямо. Марк не нашелся что ответить, хохотнул и запустил в меня какой-то тряпичной игрушкой со шкафа. - Этому тоже давно в мусорку пора. - Эй, я не мусорка. Я развернулся, приподнялся на локтях и покрутил куклу, обсмотрев ее со всех сторон. - Подарок? - Нет, - ответил он, поворачиваясь ко мне спиной, - сувенир из Таиланда. Чуть позже, когда он приготовил суп, а я закончил свою миссию, мы свалили все барахло в мешок и отнесли в контейнер на улице. Выкидывать он не разрешил только лото, в котором отсутствовала добрая половина бочонков, и ручку – она оказалось очень редкой, подарочной вещью. По пути выгуливали его собачку. Она резвилась и прыгала как ненормальная – дома сидеть надоело, наверное. С уличными собаками всегда так. Ничего, привыкнет. Я достал телефон, который выключил в момент, когда спускался по лестнице своего дома. Вернул его к жизни. Разумеется, пришли сообщения о звонках – бомбила мама. Перезваниваю. Все-таки более-менее успокоился. - Маме? - Марк задел меня за локоть. Я кивнул. Гудки в телефоне сменились нервным «Алло!» - Да, мам. - Макс, ты где? Все в порядке? - Все нормально. Я с Марком, - добил я фразой которая должна была окончательно успокоить ее. - Где вы? Странно, последнее предложение вкупе с моим явно не пьяным голосом нужного эффекта не добились. - Что-то случилось? Он уже дел наделал, да? - Нет, Макс, все нормально, ты только сильно не переживай. Она замолчала, и я уже не знал на что мне надеяться. - Что случилось, мать? Вздох на том конце провода. - Ничего страшного, просто… Тетя Марина звонила, сынок. У них все наладилось, и она хочет забрать Джека. Ничего страшного ведь, да?