Прекрасное их погубило

Боль током прошлась по ноге, Шисуи простонал упомянув чёрта, чуть не выпустив её из рук. Изуми испуганно охнула, крепче обвила шею и спустя время, тихо засмеялась, защекотав ухо. — Ты как? — спросила она, опустив ноги, и попыталась дотянуться до пола, однако он крепко удерживал её за талию (ему совсем не хотелось выпускать хрупкое тёплое тело из своих объятий). Она забарахталась, боль усилилась и, в конце концов, ему пришлось разомкнуть руки. Яркий свет больно ударил в глаза, скривившись, он зажмурился. — В прошлый раз его не было, — Шисуи болезненно потёр колено. — Я забыла предупредить, прости — извиняющим голосом пробормотала она, встревоженно смотря на него, — Сейчас, минуту… Я принесу лёд, — бросила Изуми, прежде чем выбежать из комнаты. Оставшись в одиночестве Шисуи быстро оглядел комнату. В последний раз, когда он был здесь, они лежали, вымазанные в краске, на пыльном полу в пустой комнате. За эти месяцы без него, Изуми навела в комнате уют и обзавелась мебелью, сердце его кольнуло оттого, что он не застал эти перемены. Ему всегда хотелось обустроить дом вместе. — Вот только думаешь заняться сексом с девушкой, а тут появляется старый комод, который всё портит. Откуда ты взялся, дружище? — зло прошептал Шисуи, испепеляя взглядом старую мебель. Он расслабил лицо, стоило Изуми появиться в дверном проёме с полотенцем. — Подержи, — командным голосом сказала она, всучив лёд, и опустилась на колени. — Милая, мы можем обойтись и без этого, — ухмыльнулся он. Словив строгий взгляд и поняв, что шутка не удалась, он прикусил язык. — Шисуи, порой ты не выносим! — возмущённо проговорила Изуми, закатав брюки, и приложила холодный кулёк из полотенца на покрасневшую кожу. — Я? Ты удалила все фотографии с моего телефона, ничего не присылаешь…вот кто не выносим после этого. — Какая трагедия, можно подумать, ты спать из-за этого не можешь. — Ну это помогало одинокими вечерами быстрее…кончить и заснуть — чуть смеясь сказал он, запрокинув голову. — Ты что на… на них…мастур… — покраснев, недоговорив, взизгнула Изуми, гневно смотря на него. — Можно подумать, ты этого не делаешь, уверен, где-то в шкафу спрятан вибратор. — Ну…я…не то чтобы…я, по крайней мере, использую воображение! — Я тоже, но с фотографией легче. Ты такая вредина Изуми, — с озорством в глазах сказал он, наклонив голову набок. — Я вредина?! Между прочим, я согласилась на секс по телефону. — Один-единственный раз! — возмущённо взвыл Шисуи, опрокинувшись на кровать и не заметив, больно ударился головой о подоконник. Он мучительно простонал от боли, выругался и, услышав тихое хихиканье Изуми, засмеялся. Он так скучал по их небольшим перепалкам, маленьким ссорам и тихому негромкому смеху, что тёплые слёзы радости подступили к уголкам его глаз. — Это потому что ты ржал как лошадь, — сквозь смех сказала она, вспомнив самый нелепый с ним разговор. — Потому что было смешно и где ты только понабралась этих слов: нефритовый стержень, скользкий угорь, влажная пещера… — Всё прекрати…не продолжай, — со смехом в голосе проговорила Изуми поднявшись и попыталась закрыть его рот ладонью. Шисуи ловко перехватил запястья и повалил её на кровать, нависнув сверху. Полотенце упало на пол, кубики льда выкатились и стали таять, образовывая крошечные лужи. — Ой, твой компресс, — улыбаясь промолвила она, приподнимаясь на локтях. — К чёрту компресс, — прошептал он, рвано дыша. Смяв губы в быстром поцелуе, отстранился, чтобы заглянуть в тёмно-карие полные желания глаза. Руки стали блуждать по телу, сминать худые бёдра, мягко ласкать впалый живот, выпирающие рёбра. Он на мгновение замер, не решаясь задрать футболку. Он знал, увидев истощённое за несколько месяцев тело, не сможет сдержать слёз, как не смог сдержать при прошлой встрече, так как доля вины лежала на нём. Изуми приподнялась и скинула футболку, тут же откинувшись на кровать. Он спустился дорожкой влажных поцелуев от шеи к груди. — Может, хоть грудь сфотографирую, — прохрипел он, пытаясь сдержать ком в горле. — Никаких фотографий. — Кто-то видел твою грудь? — резко приподнявшись, хитро прищурился он. Изуми зашипела от раздражения и если бы было что-то под рукой, то точно ударила бы об его голову. — Маммолог. — Это кто? — сведя густые брови к переносице, обеспокоенно произнёс. Изуми коварно улыбнулась, облизнув слегка припухшие губы, засмеялась. — Это врач. — Так бы и сказала, ты же знаешь я не разбираюсь во врачебной терминологии. Кроме терапевта, хирурга и зубного врача никого не знаю, — заулыбался он, убрав с лица пару выбивших прядей, — А он мужчина или женщина? — Это врач и неважно какого пола. — Но всё же? — Была женщина. — Фух, прям с души камень свалился. — И Рика. — Что Рика? — лицо его сразу стало серьёзным при упоминании этого имени, тело напряглось. — Мы ездили с ней в онсен. — Какого чёрта, Изуми, — встав с кровати и заходив взад и вперёд по комнате, нервно потирая шею, говорил он, — я говорил держаться от неё подальше, а ты к ней в подруги записалась. — Она настаивала. К тому же когда меня не было, именно она присматривала за мамой, я не могла отказать… — Прости… — виновато прошептал он, подлетев к ней и присев рядышком, приобнял за плечи, — я…не знаю, что на меня нашло. Просто Рика не предсказуема. Порой, я абсолютно её не понимаю и не знаю, что она выкинет. Я боюсь за тебя, Изуми. — Не буду скрывать, — выдавила она, выдохнув, — мне было интересно узнать твою жену поближе. Она же идеальная…если бы я была на твоём месте, то не обратила бы внимание на такую, как я. Трудно поверить, что между вами ничего нет, — с обидой в голосе сказала Изуми, утерев проступившие слёзы. — Изу, посмотри на меня, — встревоженно сказал он, взяв её лицо в ладони, — я не люблю её, поверь мне. Всё, что было у меня с ней, было до встречи с тобой. За три года я к ней даже не прикоснулся. — Я верю…но… только смотря на неё, в это с трудом вериться, — сдавленно проговорила она, пытаясь улыбнуться. — Поверь мне, милая. В последний раз поверь мне, — прислонившись к её лбу, с мольбой в голосе, прошептал он, — держись от неё подальше, пожалуйста. Она опасна, ты не представляешь насколько. Ради своих интересов съест тебя с потрохами, даже не подавиться. Осталось совсем немного, нам осталось совсем чуть-чуть. — Теперь время тянется медленнее и мне страшно… страшно Шисуи…что оно никогда не настанет. Он сгрёб её в охапку, прижимая к себе сильнее до боли, и стал гладить по волосам, спине, успокаивая, целуя в макушку. Её сердце ровно отстукивало удары, в то время его бешено билось и болезненно ныло. Тёплый ветер качнул тёмно-синие шторы, в открытое окно влетел мотылёк и, запутавшись в ткани, стал в агонии биться, шурша крыльями. — Не говори так, пожалуйста, — сдавленно прошептал он, и тонкие дорожки слёз покатились по его щекам, — не говори так…никогда… Его мир сейчас был так хрупок, казалось, любое неосторожное слово могло разрушить его. Он уже однажды потерял Изуми из-за своей лжи и чудом вернул, сейчас же между ними была только голая правда и больше ничто не могло разрушить их отношения. Однако при её словах его на миг парализовало, по спине холодным потом пробежался страх — страх неминуемого конца. Мотылёк, трепыхаясь, обломал тонкие крылья о мягкую ткань и вскоре притих. За окном заурчала жаба. — Может чаю? — спросила Изуми слегка отстранившись. — Если есть — зелёный. — Знаю, — чмокнув его в нос, она натянула футболку и вышла.