Дар Солнца

      Как назло, недалеко от места моей работы случилась авария, и на какое-то время движение перекрыли. Знал бы раньше – поехал бы в объезд, но – поздно пить боржоми, когда почки уже отказали.       А дед опозданий не любит.       Раздраженно постукивая пальцами по обивке руля в такт «Loving you» Negative, передаваемой по радио, я не сразу заметил девушку, ошивающуюся около дверцы. Она прислонилась к своей машине и косо наблюдала за мной в боковом зеркале. Стоило нашим глазам встретиться, она отлипла от светло-желтого бока «Фольксвагена» и подошла ко мне.       - Не знаете, что там творится? – начала она разговор, чуть улыбнувшись.       - Приземлился космический корабль покемонов, Джей и Кей пытаются уговорить их отлететь хотя бы на обочину, - мрачно ответил я.       Девушка фыркнула, без спроса облокотилась на крышу «Мазерати», выудила из кармана рубашки сигареты и прикурила. Увидев это, я вспомнил, что сам с утра не курил, и сразу же зачесалось горло.       - Ты мне нравишься, - резко сократила она дистанцию в общении. – Мой бывший бы без объяснений не допер, что это шутка.       Я вылез из машины, глянул на многометровый ряд автомобилей впереди и далекие отсветы спасательных служб и тоже достал сигареты.       - Поэтому и бывший? – спросил я.       - Не только. Он вообще придурок. Не знаю, какого хрена я с ним связалась.       - А кто знает, - пожал я плечами, с наслаждением втягивая дым. Позади нас сигналили, требуя ехать дальше, на что я ясно показал им средний палец и продолжил ловить кайф.       - Секс с ним крышесносный, поэтому я и держала его, - нашлась с ответом девушка, подвинувшись ближе. – Но тупил так, что, в конце концов, не хватило даже этого.       Я заинтересованно взглянул на неё – компания, однако, какая!       - Думала, с другим получится, - продолжила она. – Клеился, я поддалась, но тоже не срослось. Может, умных и сексуальных в одном не бывает?       - Бывает, просто они достаются тактичным, - отпарировал я, стряхнув пепел.       Она усмехнулась и протянула мне руку:       - Дарина, можно просто Дара.       - Матвей, - ответил я на рукопожатие.       Мы помолчали треть сигареты, потом она вновь завела разговор:       - Я всегда хотела познакомиться с владельцем такой машины, - она кивнула на мою детку. – Дорого стоит?       - Ещё больше, чем ты думаешь.       - Папа подарил? – в голосе Дары мелькнул намек на презрение.       - Отчасти. Половину я взял со счета, что велся со дня моего рождения, половину сам заработал.       - Кем надо работать, чтобы купить такую машину в двадцать лет?       Она это мне комплимент сделала? Если так, то напрасно – мне не льстит.       - Твоя машина тоже не времен братьев Гримм, - увильнул я.       Дарина изящно повернулась лицом к «Фольксвагену» и прилегла на «Мазерати», упираясь локтями. Соблазнительница, об этом говорил каждый её жест.       - Это мне брат подарил на окончание университета.       - Брат?       - Ага. Родители голливудят в Канаде, он за мной присматривает с пятнадцати лет.       - Повезло, - кивнул я. – И с братом, и родителями.       - А, я их не видела уже три года, и нам троим хорошо. Я их не радую.       - Да ладно, - сыронизировал я, бросив окурок на землю и растаптывая. Упоминание родителей напомнило что, вернее, кто ждет меня с визитом дома.       - Они хотят, чтобы я вышла замуж за богатого магната, даже парочку мне подкинули, а я вообще замуж не собираюсь. Секс достать легко, остальное лишнее.       - Полностью тебя поддерживаю.       - А ты, Матвей? Ты женат? – её взгляд из-под накладных, густо накрашенных ресниц, давал ясные намеки.       - Нет, я думаю так же, как и ты. С тем отличием, что меня родители в мужья не толкают.       - Видимо, так повезло лишь мне. Что с парнями, что с родителями. – Дара оттолкнулась, став ровно. – Ну так ты какой, умный или сексуальный?       - Ты мне это скажи, - улыбнулся я, чуть прикусив губу – она встретила достойного соперника.       Девушка внимательно осмотрела меня с головы до носков эксклюзивных мокасин, накручивая на палец вьющуюся прядку. У меня всегда было особое отношение к кудрявым девчонкам, поэтому напряжение, скапливающееся внизу живота, не стало для меня неожиданностью. Оглядев её в ответ, я заметил, что она очень и очень ничего – волосы светло-каштанового цвета струились до поясницы - такие одно удовольствие сжимать и пропускать сквозь пальцы в порыве страсти, - синие глаза открыто и недвусмысленно говорили, что она смелая и без лишних комплексов, клетчатая рубашка сильно натягивалась на груди, а скрещенные руки усиливали этот эффект. Блин, как её ещё не изнасиловали?..       - Ты, похоже, тот самый редкий единорог, сочетающий и то, и другое. – Дара вытащила из заднего кармашка джинсов небольшую картонку. – Позвони, когда заскучаешь. Может, я даже уговорю тебя дать мне сесть за руль этой брюнетки.       Я редко связываюсь с такими самоуверенными женщинами, предпочитаю, чтобы процессом обольщения руководил я, но карточку с номером всё же взял – может, и позвоню как-нибудь. Только пусть не надеется, что я пущу её на водительское место в моей машине – ни одна моя любовница такого не заслужит.       - Посмотрим, Дарина… Держи телефон включенным, - я подмигнул ей и полез обратно в салон.       - А ты долго не тяни с этим, - ответила она и тоже скрылась в своей машине.       Выбрался из этой дорожной кишки я только через полчаса, спалив сотню нервных клеток. Телефон ещё не разрывался от звонков отца по поводу опоздания, но я не тешил себя надеждой, что они с дедом сами опаздывают. Больше чем уверен, что меня ждут и накапливают энергию для шторма.       Так оно и было. Въехав во двор своего дома, первое, что я увидел – это внушительный зад отцовского «Мерседеса». Его хозяин разговаривал по телефону, его заслоняли два телохранителя, а в десяти метрах от этой компании стоял генерал Литвинов, вертя в пальцах тренажерное резиновое кольцо – ему приближался седьмой десяток лет, и он упорно – и успешно – сражался с физиологическими изменениями. Я припарковался рядом с ними – потом заеду в гараж, ничего страшного – и вылез из машины.       Отец и дед повернулись ко мне практически синхронно.       - Добрый вечер, Матвей, - первым нарушил повисшую тишину папа.       - Хм… ладно, добрый. – Кто знает, может, это намек, что всё не так ужасно. – А почему вы тут, а не в квартире? Тем более что я опоздал на… - я глянул на часы, - блядь… намного.       - Потому что туда мы можем попасть только вместе с тобой, как безоговорочно заявила нам некая женщина, находящаяся по другую сторону двери, - ответил дед, смотря на меня с непроницаемым выражением. Мария Валентиновна… уважаю, стальные яйца у женщины! – Тебе же ясно было сказано, что мы приедем к пяти.       - Прости, но ты забыл предупредить двух придурков, расшибившихся на перекрестке!       - Телефон для этого есть, чтобы позвонить и объяснить.       - И что, вы бы развернулись и уехали? Если да, то я в самом деле упустил отличный шанс избежать кучи проблем.       Отец решил пока не встревать в наш с дедом разговор – хоть у него были хорошие отношения с тестем, проверять их на прочность не стоило. Я остался один на один с ним.       - Ответь мне, Матвей, почему я здесь? – задал странный вопрос генерал.       - Потому что твоя дочь не умеет держать рот на замке?       - Не смей так говорить о матери! – повысил голос дед. – Я здесь из-за тебя и из-за того, что вот ты-то не умеешь держать штаны застегнутыми! В этом моя дочь не виновата!       - Я сам бы со всем разобрался, ей было не обязательно впутывать тебя.       Дед отдернул пальто тем же жестом, которым он поправлял форму, взглянул на моего отца, потом снова на меня.       - Сам бы со всем разобрался? Внук, ты не диван решил продать. Это ребёнок!       - Я знаю! – рявкнул я в ответ. – И представь, я уже неделю имею дело с этим ребёнком! И он ещё жив, так что не так я бездарен!       Дед покачал головой и отвернулся. Видя, что уже можно, вступил отец:       - Кто сейчас в твоей квартире?       - Няня. Что, об этом мама не рассказала? Преподнесла все так, словно я совершенно безголовый тип?       - Нет, Матвей. Просто я уточнил, потому что та женщина не представилась.       - При всем твоем гневе по отношению к ней, твоя мать любит тебя, - вновь заговорил дед. Сейчас его голос звучал спокойно и не пугающе. – И она рассказала мне о девочке не для того, чтобы я оторвал тебе голову. Наоборот, она описала тебя как очень ответственного теперь мужчину.       - Да? – скептически приподнял я брови.       - Да. Я бы не подумал, что ты расскажешь все сестре, зная, что рискуешь вызвать её гнев, что решишься брать дочь на работу, совершенно серьезно отнесешься к выбору няни, делая упор на качество, а не на внешность, как всегда бывало в остальных делах. Ты совершил огромный шаг по пути взросления, и мать указала именно на это.       - Её огорчило лишь твоё желание отдать девочку в другую семью, - добавил мой отец.       Я присел на капот «Мазерати» и положил барсетку рядом.       - Папа, я не могу оставить её. Хотя бы ради неё самой, если вы не захотите слушать обо мне.       - О тебе мы слушали все двадцать два года, достаточно, - кивнул дед.       - Из меня отец не то что никудышный – я и «отец» - понятия, взаимоуничтожающие друг друга. Ей будет плохо со мной.       - Твоя правда, - вновь поддержал меня он.       - Почему будет плохо? – одновременно с ним спросил папа.       - Потому что для отцовства нужны жертвы! А я не готов их нести! Последние два вечера я приезжал домой выпивший, потому что не мог отказаться от возможности заехать в тот или иной бар или клуб, где мне встречались девушки, желающие моего внимания. Разве так поступил бы хороший отец? А секс? Я пять раз давал себе волю за эти неполные три дня, не считая понедельника. Останься Ариадна со мной, этому придется положить конец – но я не могу этого делать.       - Ариадна? – это дед.       - Не можешь или не хочешь? – а это отец.       - И то, и другое.       Вновь повисла тишина. Телохранители папы – Тимур и Лёва, я у них ещё парнишкой «стрелял» сигареты тайком от родителей – тактично молчали и делали вид, что не слушают, о чем мы говорим. Надежные ребята.       - Дай нам хоть взглянуть на неё, прежде чем отдать куда-то, - попросил отец.       - Пойдёмте, - вздохнул я.       Свою машину я отогнал на парковочное место, пока мужчины решали вопрос с телохранителями, прежде чем пойти со мной. Вновь встретились мы около лифтов.       - Не думай, что я спустил тебе произошедшее, - произнес дед, глядя не на меня, а на меняющиеся цифры этажей. – Для меня оскорбление, что мой внук узнает о своем ребёнке при подобных обстоятельствах.       - Никак иначе я бы не узнал.       - Чтоб это было первый и последний раз. И вообще – пора тебе жениться.       - Началось, - закатил я глаза.       - Поздно, видимо, началось, - вставил свою реплику отец.       Звякнул колокольчик, я вышел первым, дед и отец - следом. Двери ещё были закрыты, а я уже чувствовал сладкий запах смеси – он, как мне казалось, теперь был везде на этаже.       - Няню зовут Мария Валентиновна, - предупредил я родственников, прежде чем нажал на ручку и впустил их в квартиру.       Няня вышла нам навстречу, неся Ариадну на руках. Дочь хныкала и перебирала ножками, и моё сердце привычно застучало, поняв, что она не в духе.       - Смотри, папа вернулся, - ласково прощебетала Мария Валентиновна, потом её взгляд зацепился за других гостей. – И не один.       - И кто же нас обидел, маленькая? – Я быстро избавился от барсетки, протянул руки и взял девочку, укладывая её на плечо. – Не плачь, уже всё хорошо, хорошо.       Укачивая её, я поцеловал светлые волосики – они уже начинали сворачиваться в кудряшки, щекоча мне губы – и подул на них, отчего Ариадна довольно загулила. Недовольства как не бывало, она вновь была жизнерадостной и активной малышкой, обожавшей объятия своего папы. Я улыбнулся, взглянув на неё – с каждым днем я все больше замечал красивые черты в своем ребёнке, и особо мне нравились её необычные голубые глаза. Она тоже растянула ротик в улыбке и потянулась ручками к моему лицу. Увернувшись, я поцеловал крошечный носик, повернулся – и увидел вытянувшиеся лица отца и деда. Они переглянулись между собой и вновь посмотрели на меня.       - Эм… знакомьтесь, это мой отец Иван Николаевич и мой дед Александр Матвеевич. Папа, дед, няня Мария Валентиновна.       - Очень приятно с вами познакомиться, - широко улыбнулась женщина, пожимая обоим руки. – Простите, что не впускала вас, просто…       - Всё в порядке, - отмахнулся папа. – В нынешние времена такая предосторожность очень актуальна и вполне естественна.       - Я, наверное, тогда уже пойду, раз вы все вернулись домой… - Мария Валентиновна взглянула на меня, ища разрешение.       - Да, конечно. Спасибо вам. Э-э… подержите её минуту. – Я отдал дочку няне и полез в барсетку за кошельком. – Ваша зарплата и премия, что задержались из-за меня. Я попал в пробку, еле выбрался.       - Ох, Матвей, не надо, - попыталась она отказаться от лишних двадцати долларов. – Вы опоздали всего на двадцать минут, ничего страшного.       - Держите. Заслужили, каждый раз Ариадна просто светится при вас.       - Она из-за вас светится. – Женщина сдалась и положила деньги в карман брюк. – Я заметила, что она может капризничать или спокойно спать, но за пару минут до вашего появления непременно просыпается и ждет, а когда вы переступаете порог квартиры - начинает активно рваться к вам.       - Это совпадение, - покачал я головой, но на душе стало приятно.       - Не видела я таких совпадений. – Она вернула мне дочку, села на табурет и стала обуваться. – Сегодня она кушала очень хорошо, вела себя как самый обычный ребёнок, только вот незадолго до вашего прихода расхныкалась.       - Лекарства давали?       - Да, как написано в рецепте.       Папа и дед молчали, лишь перемещаясь из стороны в сторону, когда мы с Марией Валентиновной сновали по коридору. Няня оделась, поцеловала Ариадну в лобик и исчезла за дверьми, и вместе с ней исчезла атмосфера света.       - Ну, вот она, в общем, - произнес я, переворачивая дочь лицом к родственникам. – Ариадна.       - Василина говорила, что её мать хотела ей это имя, но мне что-то не очень… - нахмурился дед, рассматривая её.       - Я не стал ничего менять.       - Красивое имя. Здравствуй, Ариаднушка. – Папа взял её за ручку и легонько сжал.       Моя дочка насторожено смотрела на это, постепенно хмурясь совсем как генерал – от него унаследовала, видимо. Когда её пальчики исчезли в широкой лапе моего отца, она заверещала и стала выдергиваться.       - Ну, чего ты, - активировался я, вновь поворачивая её лицом к себе и обнимая. – Это твой дедушка, он хороший. Не бойся его.       Папа отошел, предоставив мне простор для действий. По его лицу было видно, что он в растерянности.       - Ладно, вы раздевайтесь и проходите… куда-нибудь, а я её уложу и приду, - сказал я и направился во временную детскую.       На то, чтобы неудачное знакомство с другими мужчинами моей семьи сгладилось в детской головке Ариадны, понадобилось больше десяти минут. Я гремел погремушками, гладил её мягкими лапками игрушечных котят, запускал музыкальную шкатулку, что ей подарила Марго – это лишь убрала звуковой накал, но слезки по-прежнему текли по её красному личику. Вздохнув, поняв неизбежность надвигающегося, я сел верхом на стул рядом с кроваткой, погладил носик дочки и запел:       - Beth, I hear you calling, but I can't come home right now. - Ещё неделя, и я смогу создать собственную группу, исполняющую каверы на самые спокойные песни. Как всегда, Ариадна затихла, слушая мой голос. - Me and the boys are playing and we just can't find the sound.       Дочь смотрела на меня, на то, как шевелятся мои губы, и это явно её убаюкивало.       - Just a few more hours and I'll be right home to you. – Интересно, ей интересна мелодия или я могу просто читать договора вслух и это будет иметь тот же эффект? Надо будет попробовать как-нибудь. - I think I hear them calling. Oh, Beth, what can I do? Beth, what can I do?*       Я осторожным движением вытер салфеткой слезы с её щек, включил проигрыватель, заигравший подборку спокойных расслабляющих мелодий (их мне вчера подогнала Настя), натянул до плечиков одеяло и вышел, прикрыв дверь.       У входа в гостиную я заметил свернутый ковёр – его-таки привезли, второй день обещали. Надо будет расстелить… как-нибудь.       - Она так быстро засыпает? – удивился папа, когда я нашел их в кухне, они распивали кофе. – Тебя было не успокоить часами.       - Значит, она не в меня этим пошла, - пожал я плечами. – Ну что, папа, займешься документами?       - Займусь, - посерьезнел отец. – Но пока что придется сделать временную опеку на тебя – ей надо наблюдаться у детского терапевта и сделать необходимые прививки.       - Начало положено – в понедельник мы с Марго были в больнице, пришлось дать ей мою фамилию.       - Ариадна Сафировская? Хм, а звучит, - улыбнулся папа.       - Хорошая девочка, - вступил дед. – И я ясно увидел в ней мою Олю.       Оля – это моя бабушка, Ольга Литвинова. Она умерла, когда мне было четырнадцать лет, и дед до сих пор скорбит по ней. И Ариадна в самом деле часто чем-то похожа на неё.       - Может, попробуешь вспомнить её мать? – предложил папа.       - Не могу – потому что не знаю её. Этот псевдоним мне ничего не говорит. – И если честно, мне задолбало всем это объяснять. – Сколько времени будут оформлять бумаги?       - Смотря как активно ты будешь идти на сотрудничество. Без тебя я никакие документы сделать не могу.       - А приемные родители, их можно найти поскорее?       - Лишь бы кому ты её не отдашь, - твердо заявил дед. – Я лично хочу видеть каждого кандидата в её родители.       - Конечно, Александр Матвеевич, - кивнул папа. – Я и сам её в плохие руки не отдам.       - Лучше бы её вообще никому не отдавать. Она Литвинова, мы сами воспитаем её прекрасно.       - Дед. Остановись, - вмешался я. – Я отдам её на удочерение, и это не обсуждается.       - Ты уже свое дело сделал, внук. Мало, похоже, я гонял тебя и вбивал в голову правду жизни. Учил брать ответственность за свои поступки.       Поехало…       - У тебя на руках маленькая дочь. Твоя дочь, мальчик. И ты… ай, ну тебя. Тебе твои бабы и клубы дороже собственного ребёнка.       Мы с отцом переглянулись. Трудно было сказать, на чьей стороне он был.       - Я уже объяснял. Из меня плохой родитель.       - Потому что не упустишь возможность выпить и погулять? Это проходит. – Дед говорил четко и уверенно в своих словах. – Думаешь, я таким не был? Или Ваня? Когда они с Василинкой познакомились, он был похлеще тебя.       - Ну не правда, - отмахнулся папа.       - Но меру он знал, - продолжил его тесть. – И Настенька родилась в законном браке. Все наши дети рождались и были признанны отцами. Потому что это правильно. А что ты?       А что я? Дед и так ответит, незачем его торопить.       - А ты – мальчишка. Но почему-то отвечать за это должна она.       - Для неё я это тоже делаю. У неё будут хорошие родители, которые будут её любить.       - Ты тоже её любишь, - вдруг сказал папа.       Что? Я пораженно уставился на него.       - Ты ошибаешься. Я её едва знаю, к тому же твердо решил отдать на удочерение.       - И что?       - Она ещё совсем маленькая, проблем с ней больше, чем пользы.       - Но ты все равно любишь её.       - Её мать это хотела! Она меня знала и тоже признала, что я не могу быть для Ариадны отцом.       - Её мать знала тебя лишь с одной стороны. Мы же видим другого Матвея. Ты будешь чудесным папой для неё, - убежденно произнес мой отец.       Я вскочил, ударив ладонями по столу.       - Хватит! Я же ясно сказал, что не буду для неё никем! Что вы не можете понять?! – во мне клокотала ярость. Я самый ужасный кандидат в отцы, мужья, главы семьи! Я едва не угробил её, напоив молоком, когда все нормальные родители знают, что этого нельзя делать! Я трахаюсь с каждой смазливой девчонкой, которая на меня смотрит, и никто не гарантирует, что я не подхвачу какую-то пакость, которой легко могу заразить дочь! И они это знают, так что они либо издеваются надо мной, либо отупели до конца!       Мне срочно нужно было покурить. Окинув мужчин тяжелым взглядом, я выбрался из кухни и пошел на балкон. В висках стучала кровь, дрожащими руками я едва нашел пачку, а огоньком зажигалки ловил кончик сигареты минуты три, словно впервые.       За спиной тихо хлопнула дверь – вошел папа.       - Твоему деду позвонили, он сейчас распекает подчиненных.       Я молча кивнул, возвращая взгляд на темнеющее небо.       - Не сердись на него. И на меня. Пойми… Для него эта тема очень болезненная. Твоя бабушка тяжело перенесла роды, что положило конец его мечтам о большой семье, и эти осложнения в итоге и убили её. Он не чает души в Василине, твоей маме, но все же всегда хотел ещё детей… Из-за работы у нас с ней получилось родить лишь вас с Настей, а не пять сорвиголов, как заказывал генерал, отдавая её мне в жены. Твоя сестра обещала ещё внуков, но кто знает. И тут у тебя появляется ребёнок, тем более такая красавица – не думай, что я не рассмотрел её, - а ты хочешь отказаться от неё. Это ранит твоего деда, потому что он такую роскошь, даже если бы захотел, не смог бы себе позволить.       - Я не готов. Ещё рано мне заводить детей.       - А что для тебя готовность иметь ребёнка? – хмыкнул папа. – Финансовая стабильность – так она у тебя есть. Квартирный вопрос тоже не стоит. У тебя куча помощников, которые готовы прийти к тебе на помощь. Настя, мы с мамой. Нужно – я найду ещё пять нянь, только скажи, что…       - Не скажу, – отрезал я, выпустив сигаретный дым. – Я не оставлю её, и хватит об этом.       - Скажи, когда ты посчитаешь себя готовым? Что для этого нужно?       И не отцепится ведь! Губернатор, дипломат, блин.       - Хорошо. Я буду готов стать отцом, когда найду подходящую девушку. Когда буду уверен, что мои дети здоровы и хорошо развиты, а не схлопочут синдром Дауна, потому что их мама – гулящая тварь.       - Такую ты не найдешь там, где ты обычно бываешь с целью развлечься, - заметил он.       - Там я и не ищу её.       - Что ещё?       - Ещё я скажу, что готов стать им, когда возможность пойти и оттянуться на крутой вечеринке померкнет перед возможностью остаться дома с семьей. Пока я такую ситуацию не представляю.       Папа помолчал, дав мне в тишине докурить сигарету. Похоже, я его убедил.       - Подумай, что ты делаешь, сынок, - произнес он наконец. – Не только в отношении Ариадны. Она – первый звоночек, что пора что-то менять. Пусть она будет твоим единственным ребёнком, которого ты отдаешь в чужие руки. А я сделаю все, что нужно, чтобы эти руки были лучшими.       Он хлопнул меня по плечу и ушел.       Сигарета закончилась, и мне пришлось вернуться на кухню. Папа и дед о чем-то говорили, но при моем появлении умолкли и ждали моего слова:       - Я знаю, что вы хотите как лучше, - начал я. – Но так будет лучше всего. Я всё осознаю, правда. Ещё рано… Пусть у Ариадны будет семья, которую она заслуживает. А я…       - А ты вернешься к тому образу жизни, что вел до этого. Я все понял. – Дед кивнул и поднялся. – Твоя бабушка, Царство ей Небесное, была бы очень огорчена, Матвей.       Он прошел мимо меня в коридор и влез в ботинки.       - Иван, я буду ждать в машине, - бросил он моему отцу и покинул квартиру.       Папа допил кофе, потом тоже поднялся.       - Если ты решил так, я скажу готовить бумаги. Завтра позвоню в органы опеки, спрошу у них про потенциальных родителей. Сын, если будут предлагать зарубежных, рассматривать такие варианты?       Я задумался. С одной стороны, там есть хорошие возможности, другой уровень жизни, даже образование. Там Ариадне смогут дать всё самое лучшее. А с другой…       - Давай сначала посмотрим местных. Кто знает… может, я иногда захочу с ней видеться.       - Уверен?       - Да. Вдруг и эта Солнечная окажется жива, решит вернуть дочь, где нам её потом искать?       - Я ни на миг не упущу её из вида, ты должен понимать, - возразил папа. – Первая внучка… девочка… Ладно. Тогда я тебе позвоню, когда будут результаты.       Он кивнул мне и ушел вслед за дедом.       Я стоял посреди коридора, понимая, что начало операции по избавлению от лишней заботы положено. Раз папа пообещал, скоро она исчезнет из моей жизни. Вроде бы хорошо, даже очень.       Но вот что-то меня это совсем не так сильно радовало, как должно было. _____________       * KISS – «Beth»