Дар Солнца

      Свидетельство о рождении Ариадны со своим именем в графе «отец» и прочерком в графе «мать» я получил в понедельник. Вместе с ним помощница отца привезла мне листок А4 со списком потенциальных приемных родителей для неё. Пунктов было шестнадцать и в самом конце – ссылка на сайт с их развернутыми анкетами.       - Сам посмотришь или приехать с советом? – спросила Настя, когда я поделился с ней информацией о щедрости и оперативности нашего родителя.       - Пока сам. Но ты будь рядом с телефоном, если понадобишься мне.       - Если не я, то тебе ответит Сашка, - пообещала она, и на этом мы окончили тот разговор.       Свободное время, чтобы уделить внимание списку, у меня появилось в конце рабочего дня, когда все клиенты свалили к черту, изрядно помотав мне нервы, поэтому смотрел я на него весьма недобрыми глазами.       Первых кандидатов – супружескую пару - я отверг, потому что у них было двое сыновей десяти и восьми лет, что значило, что внимания Ариадне уделять будут мало. Да ещё и эти два оболтуса могут обижать её, а это мне совсем не нравится. Да и работа у них… Жена вон, по образованию экономист и работает в турфирме. Начнет кататься по разным странам – кто за ребёнком смотреть будет? Муж-дальнобойщик? Или дети, которых скоро тусовки с друзьями и девчонки будут интересовать куда сильнее, чем навязанная сестра? Фиг им!       Ко вторым мне было придраться особо не к чему, но я старался. Она – с педагогическим дипломом, сейчас домохозяйка. Он – успешный адвокат, я даже пару раз читал его имя в статьях о шумных судебных исках. Своих детей нет, поэтому обратились в органы по усыновлению. Вроде и собственности хватает, и доход приличный, и на фото люди приятные… Но то, что детей нет, настораживает. Может, больны чем? Не нужны мне такие родители для моего ребёнка!       Третья женщина сразу была отвергнута, потому что нет мужа, и кто знает, почему. Вдруг сварливая и деспотичная? Или наоборот, забитая и боится отстоять себя? Как она тогда сможет защищать интересы девочки? Да и при всей её кредитоспособности – швея с приличным количеством клиентов – сможет ли она потянуть одна ребёнка? Вдруг передумает? Нет, это мне тоже не подходит.       Настроение испортилось вконец, так что я выключил компьютер, собрал шмотки и поехал домой – на вечер у меня ещё были планы. С Марией Валентиновной я договорился, она оставалась до часа ночи с Ариадной, а когда я вернусь, на такси поедет к себе – я оплачивал.       Своего отпрыска с няней я увидел во дворе, когда заехал в открывшиеся ворота. Погода стояла чудесная, игровая площадка пестрела от ярких одежд детей и их родителей, и небольшую фигурку рядом со стильной оливковой коляской я заметил чисто случайно.       - Добрый вечер, - улыбнулся я Марии Валентиновне, подойдя вплотную.       - О, добрый, добрый, Матвей. Присаживайся – мы только вышли, деточка даже надышаться не успела.       Я помедлил – дома было чем заняться, начиная с душа и заканчивая подбором наряда для вечера – и все же опустился рядом на скамейку.       - Днем заезжала твоя мать, - сообщила мне няня. – Привезла крема и присыпку.       - Ой, простите… Я помню, вы просили купить…       - Успокойся. Ты работаешь, стараешься, я знаю. Василина Александровна была совершенно не против помочь.       - Угу. Знаете… папа сегодня передал мне свидетельство о рождении. Вот, смотрите. – Я достал из кейса книжечку, ещё слегка пахнущую типографской краской.       Женщина открыла её и с улыбкой оглядела полное имя крохи, сопящей в коляске, официально признанной гражданкой этой страны.       - Дата рождения – 28 марта 2014 года? – удивилась она.       - Это примерная дата. Её принесли мне семнадцатого апреля, доктор в клинике сказала, что ей около трех недель. Три недели от семнадцатого апреля – двадцать седьмое - двадцать девятое марта. Я подумал и решил, что пусть будет так – может, как среднее между этими числами.       - Хорошее число. – Она вернула мне документ и склонилась над моей дочерью. – Дорогая, а сегодня у тебя именины!       Что? Именины? Я напряг голову – и сообразил: сегодня двадцать восьмое апреля. Месяц.       Ариадна проснулась, дважды издала какой-то полу-писк, полу-вскрик, увидела рядом с лицом няни моё лицо и заактивничала, замахав ножками и задевая ручками стенки коляски.       - Ну ладно, иди сюда, - я достал её и обнял. По сравнению с тем, какой она была в первый день, когда мы встретились, сейчас она потяжелела, но мне нравилось. – День рождения, значит, да?       Длинные ресницы легонько касались моей щеки, когда она моргала, и это вызывало нешуточное шевеление у меня в груди. Моя девочка… никого ближе меня у неё пока нет, и её первый маленький праздник… Пока она со мной, я должен хотя бы этот день сделать для неё особенным – может, следующий день рождения она проведет уже не здесь.       - Мария Валентиновна, - обратился я к няне, чуть подбросив малышку на руках и вырвав тем самым визг у неё, - вы окажете честь своей воспитаннице и поприсутствуете на празднике в честь месяца со дня её рождения?       - С удовольствием, - рассмеялась она и развернула коляску в сторону дома.       Если у тебя есть деньги – решить можно практически всё. У меня они были, поэтому организовать маленький праздник в моей квартире не составило большого труда – через двадцать минут после звонка в специализирующуюся на этом фирму приехала бригада из пяти человек и за два часа всё сделала. В какой-то кондитерской – без понятия, что за она, да мне и не важно - был испечен тортик с надписью «Ариаднушке – 1 месяц» (наверняка к этому причастна Мария Валентиновна, только она и мои родители зовут её так), во всех трех комнатах были развешены шарики и прямо напротив входной двери растянули плакат «Добро пожаловать на праздник Ариадны Матвеевны!». И тут явно чувствовалась рука няни, сам бы я так делать не стал. Она большую часть суток проводит во сне, а её так помпезно зовут, по имени-отчеству… Хотя мне грело душу это – отчество-то от меня. Но не думайте ничего такого – это простая мужская гордость, что у ЕГО ребёнка ЕГО имя. Да.       Пригласить гостей, а именно моих родителей, Настю с мужем и кучку друзей, было легче, чем я думал – они даже не стали меня подкалывать, а смиренно согласились явиться к восьми часам (обещание Марго проверить меня на вампиризм не в счет).       Пока команда массовиков-затейников тусовалась по дому с километрами мишуры и насосом для шариков, я зашился в самый дальний уголок спальни и допечатывал совместный план с нашим архитектором – мне грозила скорая командировка, и родной Арнольд (имя дико гейское, не удивительно, что он избрал такую неоднозначную профессию) сопровождать меня в ней не собирался, так что нужно было подготовиться. Кроватку Ариадны прикатили ко мне, чтобы не мешать ей, поэтому работал я под аккомпанемент музыки Шуберта, льющейся из переносного проигрывателя.       Организаторы убрались без пятнадцати восемь, получив свой невъебенно большой гонорар (я сам прифигел, увидев счет), а в семь пятьдесят пять видеофон уже трещал на всю квартиру.       - Ух ты! – восхитилась мама, переступив порог. За ней светился папа, пытающийся разглядеть, что же так поразило его жену. – Матвей, это… у меня нет слов!       Когда папа таки протиснулся в дом и увидел транспарант, его глаза зажглись изумлением. Да, я бы сам был с такой же физиономией, если бы мне месяц назад сказали, что я в своем доме буду отмечать день рождения младенца. Однако… то ли я не такой мудак, то ли конкретно Ариадна так влияет на меня, но мне нравилось. На стенах для антуража поместили несколько фотографий, которые сделали Настя и Марго за время пребывания с нами, и я со стороны видел, что уже сейчас моя дочь безумно фотогенична, а её глаза сводят с ума.       Родители тоже «зависли» возле одной из рамок, я пригляделся и увидел, что это снимок с воскресной прогулки, я сидел на скамейке и мрачно глядел на Настю, фотографирующую меня и Ариадну на моих руках. Малышка смотрела прямо в объектив, и её огромные голубые глаза с зелеными лучиками, отходящими от зрачка…       «Солнечная», - эхом пронеслось по просторам моего сознания. Я слышал это имя, глядя в эти самые глаза. На долю секунды, неуловимо и эфемерно, перед глазами появилось до боли знакомое лицо – и вновь пропало.       - Черт! – ругнулся я, поняв, что мог, мог вспомнить мать Ариадны, но моя память словно взбунтовалась против меня.       - Сынок, что-то не так? – обратился ко мне папа, заметив тень на моем лице.       - Если не считать очевидного, то нет, - ответил я и проводил родителей в гостиную, где в красиво украшенной корзинке (той самой, просто слегка «апгрейденой») спала именинница.       В течение двадцати минут подтянулись и остальные. Влад мне не ответил на телефонный звонок, хоть я и оставил ему приглашение на автоответчике, поэтому его было решено не ждать.       Я испытал гордость за своё окружение – они не такие дебилы как я. За два часа, что я им дал, были даже приобретены подарки. Марго и Тима купили для Ариадны одного большого белого медведя с сердцем в лапах – его было решено позже поставить на стол рядом с кроваткой – и такого же, но поменьше, ведь, как было сказано, «у каждого ребенка должен быть плюшевый мишка, с которым он будет спать». Настя и Денис (зять, кстати, с первого взгляда влюбился в мою дочь и, пока его не погнали за стол, не отлипал от неё, сюсюкая какую-то муть) купили удобное и при этом стильное автокреслице – за всей этой свистопляской, образовавшейся с её появлением, это-то как раз я и не сообразил. Теперь, если будет нужно, ребёнка можно будет спокойно возить в машине, и никакой придурок в форме не прицепится. Неожиданно приехавшая Ира – она ответила мне по городскому, когда я искал Влада, и с радостью отозвалась на приглашение – привезла книжку по возрастной психологии, которую забрала у старшей сестры, имеющей детей, чтобы я ознакомился и был в курсе этапов развития малышки. Отец и мать, в свою очередь, тоже прикупили внучке игрушек, одежды, но главным подарком стал большой фотоальбом, подписанный аккуратным почерком с завитушками моей мамы. «Дар Солнца Ариадна» было выведено золотыми буквами на коричневой коже обложки.       - Пусть первые фотографии будут и здесь, ладно? – немного застенчиво попросила она, робко смотря мне в глаза.       Боже, такой я маму видел очень нечасто… Она умоляла меня взглядом, не требовала, потому что понимала, что в этой ситуации главный я и именно за мной последнее слово – я её отец.       - Конечно, - чувствуя непривычный комок в горле, я смог произнести только это и потянулся к фото над головой, где наша девочка улыбалась, растопырив пальчики. Мне она очень нравилась тут, и поэтому я решил, что будет чудесно, если именно с этого снимка будет начинаться её первый фотоальбом.       Спала при таких шумных гостях виновница торжества недолго, но, проникнувшись атмосферой, совершенно не скандалила, а с интересом наблюдала, как какие-то ненормальные люди корчат рожи, пытаясь заставить её улыбаться.       И странность, которая уже не была странной ни для кого – на мои ужимки она оживлялась как миленькая.       - Так что, ты твердо решил отдать её в другую семью? – Первым эту тему поднял Денис, когда мы уняли голод и все другие актуальные вопросы из жизни собравшихся обсудили.       - Ей самой так будет лучше, - заученно ответил я.       - Я прислал тебе список кандидатов, ты его видел? – спросил папа.       - Да. Нескольких даже оценил – не катят.       - Почему?       - По многим причинам. Одна дама – она одна, а для Ариадны нужны оба родителя. Так, кстати, будет и с другими одинокими соискателями, предупреждаю сразу.       - Ясно, - кивнул отец, откинувшись на спинку стула. – Ну а пара, они потеряли своего ребёнка несколько лет назад, своих больше не может быть. Если я не ошибаюсь, они богаты – брат мужа кофейный магнат в Бразилии, жена владеет текстильной фабрикой. Как тебе такой вариант?       - Их я не видел. Посмотрю анкету, тогда и поговорим.       - Ставь условие, что мы сможем с ней видеться, - попросила Настя, бросив взгляд на племянницу. – Я не готова отказаться от неё, в отличие от тебя.       Я нахмурился – сестра затронула острый для меня момент. Если… когда я отдам Ариадну на удочерение, наверняка приемные родители потребуют соблюдать тайну – а я, если честно, как и она, не был уверен, что смогу оставить дочь в прошлом. Вот только… чертова гордость!       - Вряд ли будущие родители согласятся на такое, - произнес я.       - Найди таких, которые согласятся. – В голосе Насти зазвучала сталь. – Папа, ты…       - Я постараюсь, дорогая, - пообещал отец.       Ирина помяла салфетку, но все же решилась и высказала своё мнение:       - Я уверена, что ты пожалеешь потом, Матвей.       - Ириш, пойми, я не могу ей дать то, что она заслуживает. Ей нужны оба родителя, которые смогут уделять ей всё внимание. А я… я же тот Влад, которого ты бросила.       Она решительно мотнула головой, отчего две маленькие косички, в которые она вплетала отрастающую челку, по очереди стукнули её по носу.       - Ты не Влад, и это я знала всегда. Влад бы не продержался и двух дней.       - Владу бы мать своего ребёнка и не отдала, - добавил Тима.       - И правильно бы сделала, - закончила Марго.       - Спасибо, что поддерживаете, но суть дела не меняет, - вздохнул я.       - Всё равно пожалеешь, - повторила Ира.       Ариадна уснула под колыбельную моей мамы (традиционную про «усталые игрушки»), и тогда гости заметили, что подвалило под одиннадцатый час и надо потихоньку расползаться. Первыми убрались сестра с мужем, сославшись на неугомонного сына, который без мамы будет стоять на ушах (его они оставили с бабушкой по отцу, которая нещадно его баловала и не могла приучить к дисциплине); потом умоталась Ирина, пообещав позвонить через день-два.       - Девочку надо окрестить, - сказала мама, целуя меня на прощание. – Знаю, что ты не особо веришь в это, но всё должно быть правильно.       - Посмотрим, - сказал я, и родители наконец ушли.       Мы с Тимой покурили на балконе, пока Марго с Марией Валентиновной убирали недоеденные блюда в холодильник, параллельно обсуждая какой-то сериал; друг рассказал, что его пригласили в другую фирму на должность главного юриста, и он планирует туда перейти – на нынешнем месте работы его бесил коллектив и вообще сложно работать. Мы перемыли кости его начальнице-стерве, у которой конкретный недотрах, её сыну-заму, у которого руки и голова растут из одного и того же места – и это не то место, откуда все три конечности должны появляться по природе – и ещё обсудили грядущий юбилей родителей Марго, куда супруги приглашены и на котором отец Маргариты вновь начнет его трясти, что «Маргошенька» выглядит бледной и что он плохо о ней заботится. Он, похоже, забыл упрямство своего единственного чада, которое не любит загорать похлеще Лестата.       - Парни, рак лёгких не дремлет, хватит смолить, - вмешалось в наш разговор это самое чадо, и через пять минут не было и их.       Как и обещал, я посадил няню в такси, заплатив водителю в два раза больше, чтобы он спокойно довез её в кратчайшие сроки, а не петлял, как они любят, и наконец смог выдохнуть. Конечно, ни на какую вечеринку я не поехал, хоть и планировал, но, что удивительно, меня это совсем не огорчило. Выкупав и сменив одежду Ариадне, я вернул её вместе с кроваткой обратно во временную детскую, расставил игрушки вокруг неё, включил проектор – один из подарков бабушки и дедушки – и на потолке закружились разноцветные солнышки, что привело девочку в восторг – она не хотела успокаиваться и все ерзала, не отрывая взгляд от зрелища.       - Вот ты сейчас нагуляешься, а папе завтра на работу как идти? – попытался возмутиться я, но долго хмуриться не смог, глядя на её улыбку, и словно эти солнца, что поселились на моем потолке, все, сколько их есть, разом переместились в комнату. – Ну, зайка, давай уже спать. Слышишь?       Она слышала, но упрямилась. Шкатулка тети Марго не помогала, подборка музыки тети Насти тоже. Положил нового медведя в кроватку – его подергали за уши и вцепились всеми десятью пальчиками (у меня, кстати, наравне с фанатичностью по глазам дочери появился фетиш на её пальцы – вы бы видели это чудо!), но засыпать категорично отказывались.       Оставался лишь один выход – то, что всегда действовало безотказно.       - Её глаза на звезды не похожи, - запел я. Что сказать – с каждым разом я все уверенней себя чувствовал. Кто знает – если пробьет на сентиментальность, запишу для неё отдельный альбом со своими каверами, ха. – В них бьется мотыльком живой огонь.       Как я и ожидал, теперь всё внимание Ариадны было приковано ко мне. Вновь сжав лапу мишки, она перестала вертеться и слушала мой голос, гипнотизируя меня своими нереальными глазами.       - Ещё один обычный вечер прожит. А с ней он каждый раз другой.       Веки начали смеживаться, и я уже собирался тихо выбраться из комнаты, но стоило мне умолкнуть и встать, как девочка протестующе запищала.       - Вымогательница, - фыркнул я и продолжил:        Где-то ангелы кричат: "Прости - прощай"        Плавится душа как свеча        Разлилась по сердцу печаль        Я навеки твой, ты - ничья.*       Такими темпами мой плей-лист в телефоне скоро закончится, потому что уже проверено – второй раз одни и те же песни она воспринимает не так благосклонно. Музыкальный критик растет, честное слово!       Наконец она заснула, надув губки. Я легонько поцеловал её в лобик и уже повернулся к двери, когда по квартире оглушающе запиликал видеофон. Кого и какого черта принесло в… полночь?!       Я бросил тревожный взгляд на дочь, но, к счастью, она не проснулась. Быстро выскочив из детской, я прикрыл дверь и рванул к аппарату.       - Ну? – рыкнул я, нажимая на кнопку.       - Открывай, Сафа… пф… я на праздник, - ответил Влад. Он был пьян. ___________ * Би-2 - "Её глаза" ___________ От автора: Поздравляю вас, любимые читатели, с днем рождения Ариадны Матвеевны) Мы обе рады каждому вашему комментарию и обещаем оставаться с вами) А лично я обещаю вам довести эту историю до конца) *отсалютовала бокалом красного вина*