See you in the sunlight

Соблюдение ПДД стоило ему огромных усилий: Ваня готов был вдавить педаль газа в пол и на всех парах мчаться к нужному адресу. Однако у Москвы в этот подступающий вечер были совсем другие планы. Муромец встал в пробку почти сразу же, как только выехал с парковки. Он громко выругался и зачем-то пару раз просигналил автомобилю впереди. Руки тряслись, головная боль вновь замаячила на фоне. Ваня сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться и трезво оценить ситуацию. Первым делом он пробежался глазами по карте в телефоне и построил в голове маршрут по соседним улицам: ехать чуть дальше, зато без пробок. Затем отчего-то вспомнил уроки боя на мечах от Кощея. Помимо всего прочего Ване объяснили, как выбросить из головы все мысли и сосредоточиться на цели, как дышать, не задыхаясь, и как двигаться, не расходуя сил. Занятие это оказалось весьма медитативным, и сейчас в голове вновь зазвучал голос Бессмертного — на первый взгляд недовольный, но с тихими нотками веселья. Может, от того, как комично выглядел Муромец, когда с закрытыми глазами махал тяжелым мечом и пытался не свалиться на землю. А может, Кощею просто нравилось чувствовать свое превосходство. Так или иначе, его наставления сейчас пришлись как нельзя кстати. Ваня свернул на соседнюю улицу, потом свернул еще и оказался на более-менее свободной дороге. Руки больше не тряслись, прежняя злость растворилась в воздухе. Встреча с Микулой пугала, но гораздо больше пугало то, что Муромец мог от него услышать. План по изменению будущего, похоже, провалился, и все из-за Вани, который не сумел в нужный момент сказать «нет». Это осознание едва не разрушило хрупкий баланс, обретенный им, и Ваня вновь сосредоточился на своем дыхании. Сейчас главное — доехать без происшествий. О предстоящем серьезном разговоре он предпочел не думать вовсе и вместо этого постарался представить, как теперь выглядел Микула. Дорога заняла около получаса, за это время Ваня окончательно пришел в себя. Последним оставшимся чувством был голод. Он ничего не ел со вчерашнего дня, даже кофе не пил, и теперь мечтал о горячей тарелке чего-нибудь дорогого под соусом с приправами (или хотя бы о бургере и макфлурри). Впрочем, мысли о еде вскоре оставили его. Муромец занялся более насущным вопросом — поиском парковки. Ему пришлось объехать несколько улиц прежде, чем он заметил свободное место. Остановившись, Ваня еще несколько минут просидел в машине. Посмотрел на себя в зеркало заднего вида, бесцельно поправил взъерошенные волосы, потер глаза. Он не был готов к этой встрече. Произошедшее в прошлом казалось ему сном, в некоторых моментах Ваня до сих пор испытывал странную дереализацию, хотя умом понимал, что все это случилось с ним на самом деле. Он положил руки на руль и спрятал лицо. Спустя еще пару минут Муромец заставил себя выйти из машины и двинуться в сторону нужной улицы. Он старался идти спокойно, будто кто-то все это время наблюдал за ним, и не мог перестать крутить кольцо большим пальцем правой руки. Внутри поселилось странное предчувствие — оно пахло воздухом перед грозой. Наконец Ваня свернул за угол, остановился и огляделся. Взгляд вновь зацепился за знакомую куртку, потом скользнул вверх по бледной коже и тяжелым мужским чертам, обогнул тонкий шрам на правой щеке и столкнулся с темными серьезными глазами. Микула узнал его мгновенно, взгляд его вмиг потеплел, и он тут же поднялся с деревянной лавочки, на который сидел. Они замерли в паре метров друг от друга. Муромец смотрел ему в глаза непрерывно, и заметил только, что Микула стал примерно с него ростом, угольно-черные волосы средней длины были зачесаны назад, кожаная куртка сидела как родная, и шею опоясывал грубый белый шрам; выглядел он лет на тридцать, внешне теперь еще больше походил на Кощея, и от этого Ваня вздрогнул. Микула первым пришел в себя. Он подобрался ближе незаметно и стремительно, на пару секунд застыл в нерешительности, будто сам не верил в происходящее, после чего сделал еще шаг вперед и обнял Ваню. Муромец опешил, но быстро собрался и обнял его в ответ довольно неловко. Ощущения были смешанным: он не мог радоваться, но и злиться тоже больше не мог. Микула весь вдруг напомнил ему что-то такое родное и близкое, что Ваня давно потерял. — Поверить не могу, — Микула отстранился, явно пытаясь сдержать улыбку. Он, кажется, был смущен не меньше Муромца, однако продолжал смело смотреть ему в глаза. — Ну ты даешь, — только и произнес Ваня на выдохе. Коротко тряхнул головой под этим гипнотическим взглядом, собрался и продолжил максимально твердо, как только мог: — Велком ту Москоу. А теперь давай рассказывай, как ты сюда попал… хотя нет, — решил он. — Пошли в машину, расскажешь там. Людей слишком много. И действительно, людей было много, но на них не обращали почти никакого внимания, чему Ваня был очень рад. Он двинулся к парковке. Микула шёл рядом и не сводил с него глаз, из-за чего Муромец почувствовал себя не совсем уютно и ускорил шаг. Он снял машину с сигнализации и сам открыл перед гостем дверь. Микула с недоверием и интересом оглядел автомобиль, а Ваня вновь обратил внимание на ножны с мечом. «Как его только в полицию еще не забрали», — подумалось ему. — Давай меч в багажник уберем? — предложил он. — Неудобно с ним впереди сидеть… Ножны, говорю, сними, — пояснил Ваня, когда заметил, что Микула не понимает. Тот без раздумий отстегнул кожаный пояс с ножнами и отдал его Муромцу, после чего наконец сел в машину. Ваня захлопнул за ним дверцу, быстро сунул меч в багажник, прикрыв его сверху всякой ерундой, которая ездила с ним (в основном реквизит для магических обрядов), и сел за руль. Микула разглядывал кнопочки на передней панели. — Пристегнись, — сказал ему Ваня, вздохнул и устроил наглядную демонстрацию, где взять ремень и куда его воткнуть — как в самолете перед взлетом. Микула успешно повторил за ним. — Ты голодный? — Да. — Я тоже, — согласился Ваня и замолчал, сосредоточившись на том, чтобы выехать с парковки: машины стояли совсем плотно. Микула не отрываясь наблюдал за тем, как он крутит руль и жмет на педали. Муромец усмехнулся. — Заедем в макдак, — сообщил он, когда наконец выехал на дорогу. — А ты давай рассказывай, какими судьбами в Москве? — Я к тебе пришел, — ответил Микула. — Ну это понятно, — сказал Ваня после пары секунд молчания. — Надеюсь, ты просто одолжил меч у Белогора? — Нет больше Белогора, — лицо Микулы мгновенно переменилось, — отрубил ему голову этим самым мечом. Фраза прозвучала так жестко и резко, что Муромец выждал небольшую паузу прежде, чем спрашивать дальше. — А потом использовал меч и кристалл, чтобы стать бессмертным? — он не столько интересовался, сколько констатировал факт. — Откуда ты знаешь? — Микула искренне удивился. Ваня сокрушенно махнул рукой. Скрывать правду, вероятно, больше не имело никакого смысла, но сейчас было не то время и не то место. Он еще немного помолчал, дождался, когда светофор вновь загорится зеленым. — Догадался, — неопределенно ответил Муромец. — Сколько тебе сейчас лет? — Два века с чем-то… я сам уже не знаю, — Микула почесал затылок. Ваня усмехнулся и почему-то подумал: в день рождения такое количество свечек не поместится ни на один торт. Он хотел продолжить свой допрос, но заметил, что макдональдс замаячил на горизонте. Рядом даже было свободное парковочное место — вот это удача! — Сейчас ты попробуешь величайшее изобретение Иномирья, — улыбнулся Муромец. Он быстро припарковался, показал Микуле, как отстегнуть ремень и как открыть дверь, — навыки, по его мнению, первостепенной важности. Вышел и готов был бодро зашагать навстречу вкусной еде, как вдруг Микула спросил: — А меч? — Меч-то тебе зачем? — удивился Ваня и продолжил весело. — Никто там на нас не нападет. И драться за еду не придется. И не украдут его, — он потряс брелоком от машины так, будто Микула знал, что это такое. Мужчине пришлось согласиться, и они наконец отправились в макдональдс. В очереди не пришлось стоять долго, и на кассе их встретила симпатичная девушка. Ваня тут же включил обаяние, заулыбался ей, озвучивая заказ сразу для обоих: спрашивать Микулу было бесполезно, поэтому Муромец решил за него. Он взял два биг-мак комбо с капучино (местный кофе Ваня считал отвратительным, но капучино хотелось ужасно, а выбирать не приходилось), два макфлурри, соус и большую коробку наггетсов. Хотел в шутку взять хэппи мил — почему-то до сих пор в его сознании Микула был молодым юношей, — и не удержался, спросил: — Ты игрушку хочешь? Микула, который внимательно рассматривал интерьер заведения и табло со сменяющимися картинками, отреагировал не сразу. — Игрушку? — переспросил он. Ваня жестом указал ему на витрину с маленькими мягкими игрушками. У них была яркая нереалистичная окраска и большие глаза, которые Муромцу всегда казались печальными. — Можешь выбрать любую, — Ваня заметил, как заулыбалась девушка напротив. Микула же был предельно сосредоточен и рассматривал игрушки так, будто выбирал себе фамильяра на всю жизнь. — Дракончика, — наконец решил он. — И дракончика, пожалуйста, — обратился Ваня к девушке. После этого он расплатился, взял чек и локатор и повел их в зал, где отыскал самый дальний столик у окна. Микула озирался по сторонам немного беспокойно, уже без прежнего любопытства: шумный зал со множеством людей будто бы пугал его. Ваня подумал, что ему стоило взять заказ на вынос, но есть хотелось просто ужасно. На секунду он задумался, вспомнив, что Кощей вроде как не нуждался в пище — бессмертный же, что ему будет? Похоже, Микула пока еще не знал об этом свойстве своего организма — или не хотел расставаться с привычкой и удовольствием от еды. — А теперь давай подробнее, — Ваня отвлек его внимание от людей в зале. — Как ты понял, что я из будущего? — Я пришел в Иномирье сразу, когда узнал, как сюда попасть, — тихо заговорил Микула, — но из ваших книг понял, что Москву, о которой ты говорил, еще не основали. Мне пришлось вернуться… я думал, ты обманул меня. И я попытался тебя забыть. Я взял себе новое имя и заставил Белогорье и все соседние земли бояться меня, — он горько усмехнулся и потер шрам на шее. — Так прошло больше ста лет. Но я не смог выкинуть тебя из головы и решился вновь наведаться в Иномирье… — И обнаружил, что Москва теперь стоит на этом вот месте? — невольно вклинился Ваня, который уже успел загуглить год основания города. — Да, — согласился Микула. — Там я впервые задумался, что ты можешь быть из будущего… я стал искать способ открыть проход через время. На это ушло еще около ста лет. — Кристалл времени? Микула кивнул. К ним подошел молодой парень, поставил поднос на стол, прервав рассказ, пожелал приятного аппетита и ушел. Ваня заметил недоуменный взгляд Микулы и поспешил объяснить ему, что такое бургер, картошка фри, кофе, наггетсы и мороженое. Получилось, на его взгляд, крайне плохо: мужчина явно не понимал, зачем нужны все эти манипуляции с едой, если можно просто пожарить мясо на огне и попить воды. В общем, фастфуд не произвел на него должного впечатления, зато игрушечный дракон Микуле понравился. На его лице отразился тихий восторг от мягкой искусственной шерсти и больших пластиковых глаз. Муромец заулыбался, глядя на эту картину, затем достал телефон. — Улыбнись, — попросил он. Микула поднял на него вопросительный взгляд ровно в тот момент, когда Ваня сделал снимок и прокомментировал: — На память! Микула отложил игрушку. Он внимательно пронаблюдал за действиями Муромца прежде, чем сам достал бургер из коробки и откусил кусочек. Ване оставалось только догадываться, какие ощущения мужчина испытал, впервые попробовав еду с таким количеством масла и глутамата натрия. Он понадеялся, что Микуле не станет плохо: бессмертие вовсе не означало стальной желудок. Ваня только протянул ему салфетки, когда он размазал соус от биг-мака по лицу, и на всякий случай посоветовал не засовывать в себя еду слишком быстро. Он, конечно, и сам помнил, чем его кормили в прошлом, а потому вовсе не удивлялся такому аппетиту. Микула скривился, сделав глоток кофе. Здесь Ваня уже не выдержал и коротко рассмеялся. — Можешь сахар положить, если хочешь, — сказал он под испепеляющим взглядом. — Ну, чтобы сладко было. Но Микула не стал этого делать — скорее всего потому, что и Ваня пил кофе без сахара. Муромец тактично дождался, пока он доест бургер, чтобы не отвлекаться на разговоры. Сам он уже задумчиво жевал картошку фри. Ване вспомнились студенческие годы, когда денег едва хватало на доширак, но на свидания всех своих партнеров он водил именно в макдональдс (или его водили — тут уж как повезет). С тех пор он редко бывал здесь с кем-то, и в основном заезжал, чтобы поесть глубокой ночью или утром перед съемками. — Ну так и что, — продолжил он. — Ты нашел кристалл времени, а дальше? Как ты понял, в какое время тебе нужно? — Я открывал проход очень много раз, в каждые сто лет вперед, — Микула сделал еще один глоток кофе и вновь поморщился, но уже не так сильно. — Пока не увидел одежду, похожую на твою. И еще вот эти… «тедемоны», — он полез во внутренний карман куртки и извлек оттуда тот самый телефон, подаренный Ваней. — Телефон, — поправил его Муромец, в полнейшем замешательстве наблюдая за тем, как Микула нажал кнопку и экран загорелся. — Как ты его починил? — Мне пришлось пройти еще на десять лет вперед, чтобы увидеть точно такие же… телефоны… на улице. Я спросил людей, где их починяют, и меня отправили в какую-то лавку, — рассказывал Микула, и с каждым новым словом брови Вани ползли все выше. — Там я дал им это взамен, — он достал из другого кармана смятые купюры в пять тысяч, которые Муромец, похоже, оставил в прошлом вместе с курткой. — Еще мне дали новую… — Микула замялся и пальцами нарисовал в воздухе маленький прямоугольник. — Сим-карту? — догадался Ваня, вспомнив, что номер у него был какой-то другой. — Наверное. — Но как ты разблокировал телефон? — не понимал Муромец. — Человек сказал, нужно лицо. Ты был нарисован на нескольких стенах, так получилось включить, — Микула пожал плечами и явно не осознавал своей гениальности. — Я долго не мог понять, что тут делать… потом нашел внутри маленькие картины, а на них ты и еще какие-то люди. Как они поместились внутрь? — он спросил сам себя и покрутил телефон в руках. — Не важно… сверху были даты, было Белогорье, а после него, похоже, Москва. Я решил сперва пойти в Москву. И, как бы в подтверждение своих слов, Микула направил телефон на Ваню, разблокировав его, затем неловко пару раз тыкнул в экран и показал ему фотографию. На ней была запечатлена съемочная площадка «Битвы магов», а сверху — дата, три дня назад. От удивления Ваня положил наггетс обратно в коробку и откинулся на мягком диване, начал мять в руках салфетку. — Ну ты даешь… — пробормотал он. — Я долго ходил по городу и думал, как тебя найти, — продолжал Микула. — А потом на одной из картин увидел цифры и попросил какую-то женщину помочь мне их набрать. Там ответил очень злой человек, — Ваня усмехнулся. — Это был не ты. Я больше не знал, что делать. — Это был мой менеджер, — зачем-то объяснил Ваня. — Он мне рассказал о твоем странном звонке… я сразу перезвонил тебе, как только узнал. Откуда ты такой умный, Микула? — ему вдруг захотелось рассмеяться. — Умный? — Никто бы больше до такого не додумался. Ваня вдруг вспомнил, как Кощей «оседлал» и угнал чей-то байк, и все вопросы разом отпали. Понятно, в кого Микула такой… вернее, наоборот. Интересно, если бы Муромец, по глупости своей, не оставил ему телефон, — какими другими путями воспользовался бы мужчина, чтобы найти его? Ему это даже немного льстило, но Ваня быстро одернул себя: их встречи вообще не должно было случиться. — И что мне теперь с тобой делать? — спросил он вслух и сразу осекся. Микула ничего не ответил, только посмотрел ему в глаза странно, будто задумал что-то неладное. Ваня предпочел не обращать на это внимание. Улица за окном казалась совсем темной, но больше из-за яркого освещения в зале. Муромец ковырял ложкой подтаявшее мороженое с карамелью и шоколадом. Он по-прежнему не вполне понимал, чего хочет от него Микула. Они встретились, как мужчина и обещал, а дальше-то что? Вряд ли он совершил такое количество телодвижений ради выходных в Москве. Ваня почему-то не решался спросить об этом: подсознательно уже знал ответ на свой вопрос, и этот ответ ему не нравился. Микула, похоже, до сих пор был влюблен в него, — другого объяснения у Муромца не было. — Это вкусно, — Микула отвлек его от раздумий. Он разглядывал баночку с макфлурри, пытаясь там что-то прочитать. — Это ты еще мороженое из ГУМа не пробовал, — Ваня улыбнулся и поспешил объяснить. — Ну это типа рынок, как у вас, только внутри большого дома. Там очень красиво. Коренные москвичи, наверное, словили бы инфаркт от его объяснений, но Муромец не мог подобрать других аналогий. Он невольно вспомнил, как некогда пытался втолковать своим друзьям предназначение техники из Иномирья. Это оказалось абсолютно бесполезным делом, так что случай Микулы виделся ему не самым запущенным. Ваня даже зауважал его за сообразительность. — Мы пойдем туда? — поинтересовался Микула, доедая мороженое. — Куда? — до Вани дошло не сразу. — А, ну. Не знаю, — ответил он честно. — Как получится. Я бы устроил экскурсию по Москве, но у меня к тебе есть срочное дело, — Микула посмотрел ему в глаза, будто уже знал, о чем Ваня попросит. — Одолжишь мне меч? Я хочу попасть в Белогорье, узнать хотя бы, все ли у них там хорошо. Микула перевел взгляд на фонари за окном. — Конечно, — сказал он. — Спасибо! — обрадовался Ваня. Он допил капучино и дождался, когда Микула закончит со своей едой. Время близилось к 22:00. Спать пока что не хотелось, голова больше не болела, Муромец чувствовал себя чуть лучше — особенно его радовало путешествие в Белогорье и встреча с родителями. Он скучал по отцу и в последнее время очень часто представлял себе диалог с матерью, сердце которой больше не было наполнено тьмой. Ему хотелось на секунду прикоснуться к семейному теплу, он уже любил их больше себя самого, хотя по сути они еще ни разу не встречались в этом времени. Ваня часто заморгал и отвернулся к окну. Мысли о родителях всегда вызывали в нем непреодолимую тоску. Раньше он верил в существование параллельных миров и думал о той, другой жизни, в которой он родился и вырос вместе с родителями, и где у него был брат или сестра, были друзья. Может, эту жизнь довелось прожить Ване из другого мира. Но теперь Ваня знал, что временная линия, похоже, всего одна, и судьба каждый раз отнимала у него то, что он толком не успевал подержать в руках. Он дал себе слово, что в этот раз все будет по-другому. — Ты в порядке? — спросил Микула. — А? Да, — рассеянно пробормотал Ваня и огляделся. — Ты все? Можем ехать домой? Микула кивнул, взял со стола телефон и дракона, положил их во внутренний карман куртки. Они вышли из макдональдса, и Ваня на секунду забыл, где припарковал машину. Он прошелся по улице, пытаясь сориентироваться, однако, как ни странно, первым автомобиль заметил Микула. Муромец не спешил садиться. Он немного постоял на прохладном ночном воздухе. Мысли о родителях вновь выбили его из колеи, и он с трудом смог вернуться в реальность. Вдруг сзади раздался шорох, Ваня обернулся. На крышу автомобиля легко приземлился ворон. Не успел Муромец ни о чем подумать, как Микула возник впереди, загородив его собой, и откуда-то достал короткий нож. Ворон каркнул. — Ты что творишь? — возмутился Ваня. Он быстро сделал шаг вправо, поравнялся с мужчиной и положил ладонь на его предплечье. Даже сквозь плотную ткань куртки ощущалось напряжение Микулы. — Не надо на птицу нападать. — Это не просто птица, — процедил Микула. Рука с ножом не опускалась. — Здесь что-то не так. Он прилетел из Белогорья. — Да знаю я, — Ваня оставил всякие попытки сдержать Микулу и сам подошел к ворону, осторожно почесал пернатую шею. Птиц охотно поддался. — Смотри, он милый и ручной. Даже кольцо мне принес. В доказательство Ваня помахал правой кистью. Микула приподнял брови и наконец немного успокоился. — Не трогал бы ты его, — только предостерег он. Ворон снова каркнул. — Да ладно тебе, — Ваня улыбнулся, чуть развеселившись. Еще немного погладил птицу и мысленно удивился, какие приятные у него перья: никогда прежде он не держал птиц в руках. В конце концов ворону это надоело, он выскользнул из-под ладони Муромца и улетел. — Ну вот, а могли бы домой забрать. — Зачем он тебе? — Микула спрятал нож в сапог. — Всегда хотел иметь питомца, — Ваня пожал плечами. Наконец они сели в машину. Вся дорога домой, которая теперь заняла гораздо меньше времени, прошла в тишине. Микула смотрел на пролетающие мимо многоэтажки: в половине окон свет уже не горел, зато жизнь в барах и клубах только начиналась. Из некоторых заведений лилась громкая, не самая приятная для Вани музыка. Он не очень любил концепцию баров, но все равно ходил туда, когда хотел напиться или найти партнера на одну ночь. Девушки и парни так и липли к нему: то ли внешность его в полутемном помещении казалась настолько привлекательной, то ли выглядел он как человек, у которого есть деньги. Муромцу уже давно стало безразлично, с кем спать. Он влюблялся в мужчин ровно так же, как и в женщин, а потом перестал влюбляться вовсе, попав в шоу-бизнес и пройдя все его круги ада. Последним серьезным увлечением Вани была Василиса, но и она разбила ему сердце. Муромец перевел взгляд на Микулу. Удивительно, как за двести с лишним лет он еще не разочаровался в любви. Они ведь толком и не знакомы. Вдруг Ваня отвратительный человек? Страшно было представить, какой образ «прекрасного принца», обтесанный и вылизанный прожитыми годами, теперь жил в сознании Микулы. И тем больнее будет разочарование — уж Ваня-то знал, он сам в себе разочаровывался какое-то неправдоподобное количество раз. Нужно было поговорить с Микулой хотя бы сейчас и убедить его вернуться в прошлое. Муромец не представлял, с какой стороны подступиться к этому разговору — в голове не было ни единой мысли. Он вообще редко говорил о своих чувствах.