Пари

– Ла-айт, пожалуйста, будь другом, – начала Миса, как только Лайт взял трубку. Он вздохнул, зная, о чём пойдёт речь. – Ты университет собираешься заканчивать? Или ты меня и на экзаменах будешь допекать? – Я буду заканчивать допекать! Это действие в продолженном времени! Ты мой самый умный лучший друг, а я хочу попытать удачу и прийти моделью на макияж. У этой визажистки много подписчиков, вдруг меня заметят! Лайт, пожалуйста, а? Ты самый-самый лучший! Я без тебя пропаду, а так не хочется ударить в грязь лицом перед Рюдзаки-сэнсэем. Лайт покачал головой – Миса этого, конечно, не видела, но её расхлябанность вызывала у него раздражение. Или же это была целеустремлённость? Возможно, Мисе действительно была нужна карьера модели, а не вот эти все загадки над трупами, и она всего лишь правильно расставляла приоритеты. – Ладно. Но в следующий раз, когда я тебя о чём-нибудь попрошу, ты будешь обязана это сделать. – Без проблем! Я тебя обожаю! – Лайт услышал чмоканье и закатил глаза. – Всё, я побежала. До завтра! Лайт сбросил трубку, откинул телефон на подушку и улёгся на постель, потирая ладонями лицо. «Не хочется ударить в грязь лицом перед Рюдзаки-сэнсэем». Что-то внутри него резонировало с этой фразой, потому что ударить в грязь лицом перед этим человеком ему тоже не хотелось. Поразмыслив над своими ощущениями, Лайт пришёл к выводу: всё дело в возрасте. Ему двадцать один год, он учится на последнем курсе института. Лучший студент и всё к тому прилагающееся. И хотя в его собственном опыте было несколько эпизодов, когда он помогал отцу в раскрытии некоторых дел, но, очевидно, его опыт и рядом не стоял с опытом Рюдзаки-сэнсэя, который старше него всего лишь лет на шесть-семь, не больше. Это вызывало восхищение с горьковатым привкусом зависти. Как, чёрт подери, ему это удалось? Лайт резко вскочил с кровати, не в силах больше лежать без действия и предаваться удручающим мыслям. Энергия внутри него требовала высвобождения наружу. Он хотел было сесть за подготовку к семинару для себя и Мисы, как услышал, что на первом этаже дома открылась дверь. – Папочка вернулся! – раздался радостный возглас Саю, за которым сразу последовал топот бегущих ног. Надо же, отец сегодня пораньше. Последние несколько дней Лайт не заставал его с работы, поскольку тот возвращался за полночь – посему проигнорировать его приход он не мог и, тяжело поднявшись с кровати, спустился на первый этаж. Мать как раз целовала отца в щёку, когда Лайт показался на лестнице. Саю, видимо, уже успела его поприветствовать, потому что в коридоре её не было – она ставила чайник в кухне. Лайт принял у отца пиджак, и Соитиро, освободив руки, слегка ослабил галстук и облегчённо выдохнул: – Вот так-то лучше. Когда они сели за заботливо накрытый матерью обеденный стол, Лайт вспомнил одну вещь, которую намеревался спросить. – Отец, а ты ведь знаком... – он заколебался, прежде чем назвать преподавателя. А какое у него имя? В расписании он значился просто как «Рюдзаки-сэнсэй», – с моим новым преподавателем? Он говорит, что тебя знает. Представился как Рюдзаки-сэнсэй. – А-а, Рюдзаки! Конечно, я работал с ним какое-то время. Правда, недолго. – Вот как, – осведомился Лайт. – Он молод и местами чудной, но своё дело знает, – отец грузно покивал головой в подтверждение своих слов. – Хотя я иногда с сомнением относился к методам, которые он использовал, – задумчиво продолжил отец и мгновенно осёкся, тут же сказав: – Но он настоящий профессионал. – Мальчики, может, хватит о папиной работе? – попросила Сатико. – Лайт, Саю, лучше расскажите, как у вас дела в университетах? – У меня всё как обычно, – Лайт пожал плечами. – Новый удивительный преподаватель был самой громкой новостью за последнюю неделю. Он меня, кстати, похвалил, – небрежно бросил Лайт, незаметно косясь на отца и подмечая, как тот горделиво выпятил подбородок. – Мой сын. Ничего другого я от тебя и не ожидал. – Ага, – ухмыльнулась Саю. – Препод-то симпатичный? Отец с лёгким негодованием на неё посмотрел, и его густые усы словно начали топорщиться от едва сдерживаемого гнева – его любимая маленькая девочка, даже если уже и студентка университета, а спрашивает про парней. При живом-то отце! Но он не понимал, что на самом деле этот вопрос был с явным подколом. А вот мать с интересом наблюдала за реакцией Лайта. – Саю! – воскликнул Соитиро. – Не обратил внимания, – процедил Лайт, убийственно глядя на сестру. – Ты лучше про свою учёбу расскажи. Как успехи? – вчера краем уха он слышал её телефонный разговор с подругой и полагал, что первая неделя после каникул прошла у Саю далеко не так, как ей того бы хотелось. – Всё нормально, – она легонько пнула его под столом. – Не жалуюсь. – Вот и отлично, – закрыла тему мать, почувствовав витающую в воздухе перепалку. После ужина Лайт поднялся к себе в комнату и приступил к подготовке к семинару, однако перед тем, как начать, он задумчиво хмыкнул, потерев подбородок. Настоящий профессионал, значит? Неожиданно высокая оценка от отца.

***

По дороге от метро к университету Лайт привычно зашёл в своё излюбленное антикафе за стаканчиком капучино без сахара. Признавать себя кофеинозависимым он решительно отказывался – стаканчик-два в день, особенно с утра, по дороге на учёбу – это же такая малость, однако приятная до безобразия. Это даже больше ритуал, нежели физическая тяга. Или так говорят все кофеинозависимые? Ворох его рассеянных мыслей прервала девушка, которую он сразу узнал по лёгкому цветочному парфюму, когда та без предупреждений взяла его под руку и зашагала с ним в ногу, как ни в чём не бывало. – Здравствуй, Лайт. Что это ты сегодня без Мисы? – бодро спросила Такада. Обдумывая ответ, он обратил внимание на дорогую чёрную иномарку, которая проезжала мимо них вдоль дороги. В это время на лице Такады была вежливая улыбка, но прикованный к его лицу взгляд говорил сам за себя – интерес к его персоне был недвусмысленным. Но Такада была слишком полезным человеком, чтобы грубо отшивать – в её светлом, полном внимания и связей будущем у Лайта не возникало сомнений, и такие люди всегда нужны. В то же время давать ложные надежды было бы так же фатально. – Ей ко второй паре, но она точно явится. Миса вчера была моделью для макияжа, и, готов поспорить, она спала не двигаясь, чтобы сегодня быть при параде. – Моделью? – приподняла одну бровь Такада, и в её голосе сквозила лёгкая тень скепсиса. Немного помолчав, она с некоторой неохотой добавила: – Впрочем, девочка она и правда красивая... Хватка за его руку медленно, но ощутимо становилась всё уверенней. – Что есть, то есть, – усмехнулся Лайт, чувствуя нарастающее внутреннее напряжение, которое усиливалось вместе с тем, как её пальцы всё крепче и крепче сжимали его локоть. Нужно было придумать план или найти повод, чтобы улизнуть от Такады, при этом не задев самые нежные чувства. Подходя ближе к университету, он увидел машину, которую заприметил чуть ранее; рядом с ней, вальяжно оперевшись на капот, стоял – Лайт ожидал этого меньше всего – Рюдзаки-сэнсэй собственной персоной, который в свою очередь, уже смотрел на них с Такадой, держа в руках стаканчик с кофе и помешивая в нём пластиковой ложкой. А вот и шанс. – Прости, мне нужно сказать несколько слов Рюдзаки-сэнсэю, – извиняющимся тоном произнёс Лайт, высвобождая руку и сразу же перекладывая в неё портфель. – Хорошо, – Такада растерянно хлопнула ресницами и, когда он уже начал двигаться в противоположную от неё сторону, добавила чуть громче: – Тебя ждать? – Нет, можешь идти! Не смею задерживать. Отлично, теперь осталось лишь придумать, как объяснить Рюдзаки-сэнсэю свой срочный порыв поболтать. На ум сразу пришёл вчерашний разговор с отцом, в котором тот фигурировал, и Лайт решил, что повод нашёлся замечательный – кроме того, от небольшой лести и самой капельки лжи ещё никто не умирал. – Рюдзаки-сэнсэй, доброе утро! – поздоровался Лайт, и его взгляд мгновенно притянул знакомый стаканчик кофе в руках у преподавателя – точно такой же был у него самого. – Доброе утро, Ягами, – ответил Рюдзаки-сэнсэй, и на его губах по какой-то причине бродила загадочная ухмылка, которая несколько насторожила Лайта. – Простите за беспокойство, я лишь хотел с вами поделиться, что мы вчера разговаривали с моим отцом, и он о вас крайне высокого мнения. Считает, что вы настоящий профессионал в своём деле, – начал Лайт с правды. – И также он просил передать вам свою благодарность за совместную работу, если мне представится случай. – В самом деле? – Рюдзаки-сэнсэй провёл большим пальцем по губам, отведя глаза в сторону – по направлению к университету, куда сейчас шла Такада. – Знаете, Ягами, эта девушка, должно быть, расстроилась, что вы оставили её в одиночестве, чтобы поговорить со мной, хотя у нас с вашей группой сегодня пара, – задумчиво продолжил он, словно не слышал Лайта, который посмотрел на него, прямо скажем, поражённо. – Что ж, благодарность взаимная, если имела место быть, – неожиданно добавил Рюдзаки-сэнсэй, вдруг взглянув ему прямо в глаза. – Я также высокого мнения о вашем отце. Лайт не сразу нашёлся с ответом, даром что язык у него всегда был подвешен и за словом в карман он не привык лезть. Словно не замечая его смятение, Рюдзаки-сэнсэй продолжал беззастенчиво и молча рассматривать его лицо, и Лайту невольно вспомнился вопрос, который ему задала за ужином сестра, и он поспешно отогнал эту совершенно неуместную мысль. Выдержав ещё пару секунд безмолвного напора, Лайт решил свернуть не вполне удавшуюся затею и невинно улыбнулся – это всегда работало безотказно. – Да, спасибо вам. Я передам ваши слова отцу, – слегка поклонившись, он развернулся на каблуках и уверенным шагом пошёл в сторону здания университета, однако, дойдя до самых ворот, он не сдержался: искушение обернуться на Рюдзаки-сэнсэя было слишком сильным – и, к своему удивлению, обнаружил, что тот всё ещё сверлил его спину взглядом, наклонив голову набок. Лайт поспешно отвернулся. Некоторое время спустя, сидя за партой, Лайт получил сообщение от Мисы, которое гласило, что сегодня она будет неотразима, и он, лениво улыбнувшись своей догадливости, отправил ей в ответ большой палец. После окончания первой пары Лайт заприметил Мису, которая стояла напротив аудитории, ожидая его и переминаясь с ноги на ногу. Она явно привлекала всеобщее внимание – её внешний вид отлично бы вписался на вечеринку в ночной клуб, но никак не в университет. Густо растушёванные тени подчёркивали и без того выразительные глаза, а длинные накладные ресницы раскрывали её взгляд шире. Она помахала ему рукой и подлетела сама, не дожидаясь ответной реакции. – Ну как тебе мои смоки-айс? – Миса для наглядности прикрыла глаза, чтобы Лайт оценил произведение искусства на её веках. – Полный блеск, – хмыкнул Лайт. – Ты на ресницах сюда прилетела? Миса закатила глаза, но в тон ему серьёзно ответила: – Разумеется. Ты видел цены на транспорт? Кстати о транспорте, какая машина стоит возле университета! Наверное, сегодня забита вся парковка, раз её оставили тут. Я её раньше не видела. – Я даже знаю, чья она, – ухмыльнулся Лайт, и Миса, вздёрнув в изумлении брови, выжидающе на него посмотрела. – Рюдзаки-сэнсэя. Она удивлённо ахнула. – Ничего себе! Умный, богатый и... и... – И? – Я хотела сказать привлекательный, но поняла, что толком и не рассмотрела его. А ты как считаешь? Что ж... Рюдзаки-сэнсэй не был красив в общепризнанном смысле слова: залёгшие тени под глазами и пергаментно-бледная кожа придавали его лицу уставший вид. Но оно было... интересным. Он не успел поделиться своими мыслями, поскольку вдруг из ниоткуда материализовался Мацуда, и его взгляд тот час же упал на Мису. Он даже забыл поздороваться. – В-вау! Тебе очень идёт! – выдохнул он, оглядев её с ног до головы. – Спасибо, Мацуда. Хоть кто-то оценил по достоинству, – она кокетливо подмигнула, многозначительно стрельнув глазами в Лайта, который не преминул надменно приподнять бровь. Они дошли до нужной аудитории, и на этот раз Лайт решил, что было бы неплохо сесть за первый ряд – психология рассадки студентов всегда говорила, что это одни из самых удачных мест. Миса привычно устроилась рядом и вполголоса спросила: – Как поживает моё домашнее задание? – Лучше, чем твоя успеваемость, – серьёзным тоном отозвался Лайт, но всё же отдал ей листки. Она захлопала в ладоши и звонко чмокнула его в щёку, и в этот момент вместе со звонком в кабинет зашёл Рюдзаки-сэнсэй, от взгляда которого не утаился этот поцелуй. Лайт отвёл глаза в сторону. – Здравствуйте, – коротко поздоровался Рюдзаки-сэнсэй, отвечая на приветствие сидящих в аудитории. – Я бы хотел начать занятие с небольшого теста. Видите ли, я считаю важным посмотреть, как вы усвоили то, что было у нас на лекции. Студенты нервно переглянулись между собой, не веря свои ушам – тест на первом же семинаре? А этот преподаватель, судя по всему, решил нехило за них взяться, пока находится в должности. Рюдзаки-сэнсэй безжалостно втиснул Мисе в руки листы с заданиями, и она торопливо начала передавать их по партам – на её лице читалась явная нервозность. По всей видимости, скинув домашнее задание на Лайта, она посчитала свой долг выполненным и лекцию даже не сочла нужным открывать. Лайт взял в руки свой листок и пробежался по нему взглядом, после чего самодовольно-благосклонно прикрыл глаза – он справится с этим в два счёта. – Можете начинать, – скомандовал Рюдзаки-сэнсэй, и Лайт принялся строчить, уловив сбоку от себя печальный вздох – Мисе этот тест таким уж простым не показался. – Отлично начинаем семестр, – пробормотала она, тоже беря в руки карандаш. Будучи на середине теста, Лайт поднял голову и повернул её в сторону своей соседки, бросая взгляд на её писанину – на листке Мисы красовались бантики, сердечки и звёздочки, а слово «Тест» было расписано витиеватыми линиями. Что же касается самих ответов, то на первый взгляд они были довольно-таки скудными. – Списывате, Ягами? – неожиданно обратился к нему голос, и Лайт шокированно вскинул глаза на Рюдзаки-сэнсэя, который с усмешкой смотрел на него в упор. Все тотчас же обратили взгляды на Лайта. – Э-э... нет? – он был настолько сражён этим предположением, что его ответ вышел с вопросительно-недоверчивой интонацией. Никогда в жизни он не слышал в свой адрес подобных подозрений. – Вот и хорошо, тогда не смущайте Аманэ, – миролюбиво отозвался Рюдзаки-сэнсэй и беспечно отвернулся. – Ага, иначе бантик криво выйдет, – буркнул себе под нос Лайт, за что получил ощутимый тычок в бок. Рюдзаки-сэнсэй сделал один круг по аудитории, время от времени заглядывая к тому или иному студенту в работу и иногда отпуская комментарии. Приблизившись к ним, он сначала взглянул на тест Мисы (которая силилась прикрыть свои художества ладонью), а затем пробежался глазами по тесту Лайта, издав одобрительное «хм». – Сдаём тесты, – скомандовал Рюдзаки-сэнсэй через десять минут. На первые парты передали листки, и Лайт протянул их Рюдзаки-сэнсэю, демонстративно положив свою работу на самый верх стопки. Они встретились взглядами – Лайта так и подмывало что-нибудь ему сказать, съязвить в ответ на ехидное замечание, и почему-то он был уверен, что схожее желание посетило не только его. – И приступаем к работе. – Он точно всё поймёт, – едва слышно простонала Миса, беря в руки домашнее задание.

***

После университета Лайт отправился на тренировку по теннису вместе со своим одногруппником Моги, который был частью их небольшой, но дружной компании. Моги был парень внушительных размеров, однако, несмотря на это, такой добродушный и «плюшевый», что серьёзно напугать мог только кого-то, кто видел его в первый раз, и то мельком. Сейчас они проводили небольшую разминку перед началом тренировки, чтобы ни в коем случае не потянуть мышцы. – Хотел бы я уже приступить, – мечтательно произнёс Моги, вращая кистями рук. – Ты имеешь в виду игру? – несколько отстранённо поинтересовался Лайт, разминая затёкшие плечи. Сидячий образ жизни до добра не доведёт. – Нет, я имею в виду работу, – пояснил он. – Вот твой отец. Ему нравится его работа? – Ты шутишь? – Лайт усмехнулся. – Он только что не ночует там. Истинный фанатик своего дела. – Вот это я одобряю, не зря он шеф полиции, – с уважением сказал Моги, начав выполнять приставные шаги, после чего задумчиво спросил: – И как он умудрился семью завести? Да ещё и такую образцово-показательную. Лайт пожал плечами – он не был уверен, что перед ним будет в принципе стоять вопрос создания семьи в понимании Моги, поэтому даже не задумывался об этом глубоко. А вот вопрос долгосрочных отношений – этому действительно стоило поучиться у его родителей. – Или Рюдзаки-сэнсэй. Вот тоже явно детектив-фанатик. Я сам, понимаешь, не видел, но Такада сказала мне, что кольца на пальце у него нет. – Ему же только около двадцати восьми, – недоуменно возразил Лайт. – Тоже верно, – согласился Моги. Они некоторое время разминались в тишине. – И всё-таки, сдаётся мне, что он волк-одиночка, прямо как ты. Лайт рассмеялся. Прямо так уж как он? Невинный, наивный, незнающий Моги. – Возможно, – пробормотал он, беря ракетку в руки, и Моги с готовностью взял свою. – Ну что, пошли?

***

Спустя неделю после злополучного теста и мозгового штурма на очередной паре с Рюдзаки-сэнсэем Миса недовольно ковыряла вилкой свой салат, сидя с Лайтом в столовой университета. Она была несколько опечалена тем, что её привычная схема «звонок другу» в лице Лайта не удалась, и сейчас разглядывала свою тройку с жирными минусом и насмешливым комментарием от Рюдзаки-сэнсэя, который, впрочем, оценил её творческий потенциал на полях листочка. Лайт непринуждённо положил свой собственный тест, на котором красовалась твёрдая пять, рядом с её. – О таких вещах надо предупреждать заранее, – твердила она. – Если бы я знала, что будет тест, я бы к нему хотя бы немного подготовилась. – Я думаю, Рюдзаки-сэнсэй просто хотел застать нас врасплох, чтобы составить психологический и учебный портрет, вроде того, – предположил Лайт. – Может, мне удастся его очаровать, чтобы он дал возможность пересдачи? – вздохнула Миса и всё же принялась за свой обед. – Такой молодой человек не может быть настолько бессердечным. – Какой «такой»? – саркастично поинтересовался Лайт, бросая на неё глумливый взгляд. – Ты ведь его даже не знаешь. – А вот и узнаю. В процессе. В столовую вошёл, словно они его призвали своими разговорами, Рюдзаки-сэнсэй и, не замечая никого вокруг, направился прямиком к отделу с десертами. Встав напротив витрины, он начал с таким видом разглядывать товары, словно по меньшей мере читал научную диссертацию, которая была ему крайне по душе. Подойдя к кассе, он что-то сказал продавщице, и та вытаращила на него глаза, однако вскоре, коротко поклонившись, убежала куда-то вглубь кухни, только чтобы через некоторое время вернуться с подносом, набитым всеми десертами, которые были в ассортименте, по чуть-чуть. Рюдзаки-сэнсэй благодарно кивнул. Расплатившись, он понёс этот чудовищный поднос, от одного вида которого сводило зубы, за столик. Лайт тихонько присвистнул, а Миса захихикала. – Ну, теперь мы знаем, что он сладкоежка. Хотя это было и по его инсте понятно. – Ты уже нашла его в инстаграме? – пронырливости его подруги было самое место среди сыщиков. – Разумеется. Вот, смотри, – она начала что-то шустро печатать в поисковой строке и затем протянула телефон Лайту. Это... Лайт не мог представить, как физически один человек мог съесть столько сладкого. Каждая фотография в его профиле была либо с пирожным, либо с тортом, либо с шоколадом, либо с другими видами десертов, названий которых Лайт даже не мог сходу вспомнить или и вовсе не знал. Наверное, это было что-то вроде фишечки его аккаунта или шутки – а возможно, даже тематики. Лайт пролистал вниз, убедившись в том, что да – действительно, на каждой фотографии Рюдзаки-сэнсэй был с чем-то сладким, и поднял глаза от телефона – похожая картинка была и перед его глазами: Рюдзаки-сэнсэй прямо сейчас запихивал в рот неприлично большой кусок шоколадного торта. Закончив, он облизнул губы и встретился взглядом с Лайтом – сердце того сделало небольшое сальто, и он сразу же перевёл взгляд на Мису. – Можешь попробовать попросить о пересдаче, – сказал Лайт. – Но лучше сначала подготовься к следующему занятию самостоятельно, чтобы он понял, что ты действительно хочешь это сделать и у тебя есть мотивация. – Пожалуй, ты прав, – протянула Миса и положила свой тест в сумку.