***
Проходя в холл университета через турникет, Лайт поздоровался с охранником, и тот с неизменной улыбкой на лице покивал ему. В холле он увидел Такаду, которая помахала ему рукой и встала с места. Лайт подошёл к ней, поздоровался – и заметил, как та едва заметно принюхалась, и её щёк коснулся нежный румянец. Однако комментариев по поводу парфюма или внешнего вида она не оставила, за что Лайт был ей благодарен. – Как у тебя дела? – поинтересовался он. – Хорошо, спасибо, что спросил, – ответила она с улыбкой. – Вот, обсуждали с отцом перспективы моей дальнейшей работы. – Неужели? – а это было любопытно. Её отец пусть и не был высокопоставленным чиновником, но свои связи то тут, то там имел. – И к чему пришли? – К тому, что мне отлично подойдут журналистика или ведение телеэфиров специфического рода новостей, – с готовностью отозвалась она. – По возможности связанных с криминалистикой и прочим. Я не уверена, что мне хочется раскрывать преступления, но вот вариться в этой сфере довольно захватывающе! – Не могу с тобой не согласиться, – ответил Лайт, но заметил, что глаза Такады, которые прежде были прикованы к нему, теперь смотрели на что-то за его спиной и были широко распахнуты. – Аманэ... – выдохнула она, и Лайт, ещё даже не обернувшись, уже понял, что увидит. Миса уверенно вышагивала к ним, и её внешний вид балансировал на тонкой-тонкой грани между пошлостью и приличием. Чёрные сапоги на платформе облегали стройные икры, юбка – достаточно длинная, чтобы за неё не вышвырнули из общественного места, но достаточно короткая, чтобы оценить изящные ноги. Кожаная куртка была надета поверх вызывающего чёрного корсета, который аппетитно подчёркивал её грудь, а толстый серебряный крест завершал её готический, преувеличенно сексуальный образ. Миса решила пустить в бой тяжёлую артиллерию в самом начале сражения. Лайт сложил руки на груди, ожидая, когда Миса к ним подойдёт. Оказавшись рядом, она тут же принюхалась и довольно громко прошептала: – Всего лишь твои специальные духи для свиданий? Хм. Как мелко. – Ну а ты, я вижу, потеряла календарь? На дворе ноябрь, – усмехнулся Лайт, заметив, что нос и щёки Мисы были розовыми. – Решила сразу сдаться и провести ближайшие пару месяцев в больнице с воспалением лёгких? Миса взглянула на своё отражение в зеркале и закатила глаза. – Мне не холодно, это всего лишь румяна. Такада с интересом смотрела на развернувшуюся перед ней сцену – с интересом и не без доли удовольствия. Судя по всему, Лайт не оценил размаха Мисы с точки зрения привлекательности для себя, и это хорошо. Но в то же время немного странно, ведь Миса очевидно выглядела – Такада при всём желании не могла это отрицать – великолепно, о чём говорили устремлённые на неё взгляды проходящих мимо зевак. Но Лайт и Миса так долго дружили и не вступали в романтические отношения, что, видимо, она была просто не в его вкусе – и это вторая приятная для Такады мысль, ведь они с Мисой были совершенно не похожи. – Ладно, пойдёмте, – Лайт махнул рукой в сторону лифтов. Когда девушки прошли вперёд него, он обернулся проверить, не оставили ли они какие-нибудь вещи, и неожиданно для себя наткнулся взглядом на Мацуду. Тот стоял как громом поражённый и даже словно немного испуганный, не сводя глаз с удаляющейся спины Мисы. Лайта он даже будто бы и не замечал. Может, он был из тех, кто боится красивых самоуверенных девушек? Это на него было бы похоже. Сидя на паре по юридической этике рядом с Такадой, Лайт почувствовал, что у него завибрировал телефон, и он аккуратно достал его, обнаруживая, что пришло сообщение от Мацуды. Он заинтригованно открыл сообщение, хотя тема разговора напрашивалась сама собой. Мацуда почему-то преувеличенно учтиво спрашивал, не со съёмок ли пришла сегодня Миса, и Лайт раздражённо подумал: ради всего святого, она прямо сейчас находится с Мацудой на паре, он буквально может спросить у неё сам. Подавив вздох, Лайт отправил ему в ответ краткое «Не думаю». Он решил, что предоставит Мацуде самому выйти из ступора – если он хотел, чтобы эта женщина была его, то ему стоило иметь чуть больше веры в себя... и желательно стрессоустойчивости. К слову, это Мацуде и в будущей работе пригодится – так, самую малость. Телефон опять завибрировал. Сообщение Мацуды гласило: «Тогда почему же она сегодня такая... нарядная?». Играть роль купидона Лайту совершенно не хотелось. Да и какой из него купидон, если он буквально вчера объявил своей подруге, что объект её вожделения – гей, у неё нет шансов, и он собственноручно это докажет? «Может, спросишь у неё сам?» В ответ пришёл лишь грустный смайлик, и Лайт отложил телефон. Такада время от времени поглядывала на него с задумчивым выражением лица – видимо, и её терзали какие-то вопросы. Он знал, что Такада к нему неравнодушна, но и ей ни облегчать, ни усложнять задачу Лайт не собирался – у него самого стояла задачка ещё та. И он готов был приложить все усилия. Поэтому – смотрите и учитесь. После обеденного перерыва у них стояла пара с Рюдзаки-сэнсэем, и Миса подкрашивала губы, смотрясь в маленькое ручное зеркальце. Она послала воздушный поцелуй своему отражению, прежде чем убрать зеркальце в сумочку, после чего решительно посмотрела на Лайта и с хищной улыбкой провела большим пальцем по своему горлу – видимо, это должно было его устрашить, но у Лайта это вызвало лишь смех, который он не вполне удачно замаскировал под кашель. Однако не стоило лукавить – Лайт и сам зашёл перед парой в мужской туалет отнюдь не от большой нужды, а только лишь чтобы посмотреться в зеркало и удостовериться, что на этот раз на нём нет ни чернил, ни чего-либо ещё. Запах парфюма держался вполне стойко. Зашёл в аудиторию Лайт почти со звонком – он торопливо подходил к двери, когда как сзади его окликнул голос: – Не спешите, Ягами. Лайт обернулся. Рюдзаки-сэнсэй подходил к нему прогулочным шагом, и Лайт придержал перед ним дверь. Проходя мимо него, Рюдзаки-сэнсэй потянул носом воздух и вскинул на него нечитаемый взгляд. Лайт всем своим видом показывал непринуждённость, пропуская его вперёд, и мысленно похвалил себя – очевидно, его маленький трюк удался. – Спасибо, присаживайтесь на своё место, – произнёс Рюдзаки-сэнсэй, и Лайт поспешил за парту, приземляясь рядом с Мисой. Она едва слышно прошептала ему: – Духи – хороший манёвр, но нюхать тебя целую пару он не будет. Зато целую пару он будет видеть меня. Лайт был с ней не согласен. Не стоит недооценивать обоняние, когда речь идёт о соблазнении, ведь этот запах будет теперь стойко ассоциироваться с ним, если Лайт продолжит его использовать. Рюдзаки-сэнсэй привычно оглядел всех студентов, и его взгляд задержался на Мисе. Она вежливо и в то же время обаятельно улыбалась – но Лайт почти слышал её внутренний визг. Рюдзаки-сэнсэй отвёл глаза куда-то влево, а затем снова посмотрел в их сторону – на этот раз уже на Лайта, и выглядел он так, словно в его голове разом заработали все шестерёнки. Да нет, даже если и понятно, что они с Мисой сегодня слегка выделяются, не обязательно, что дело именно в нём. Если бы только та перестала так откровенно пялиться, вообще ничего бы не вызывало подозрений. После небольшого теста Рюдзаки-сэнсэй задумчиво протянул: – Сегодня мы с вами обсудим формы девиантного поведения.***
Как правило, Лайт всегда держал всё под контролем. Его сложно было упрекнуть в том, что он мог что-то забыть, пропустил важную деталь или же, что ещё более невероятно, не рассчитал разные варианты развития событий. Кто-нибудь рискнул бы назвать это паранойей, но Лайт был твёрдо убеждён в том, что он всего-навсего был предусмотрительным человеком и терпеть не мог, когда его застигали врасплох непредвиденные обстоятельства, поэтому предпочитал перестраховаться. Возможно, сегодня была какая-то необыкновенная фаза Луны или же неудачное расположение планет? Он, конечно, не верил во все эти астрологические изыскания, где фигурировали небесные тела, принимавшие решение, упадёт ли ему на голову кирпич, но Миса на днях что-то говорила о неудачной пятнице. И в эту несчастную пятницу, в восемь часов утра он стоял возле барной стойки антикафе и поверить не мог в то, что забыл дома кошелёк, а симпатичный бариста, уже приготовивший ему напиток, ожидал оплаты и сверлил его любопытным взглядом. Лайт ещё раз пошарил в своём портфеле, в котором рылся уже несколько раз, снова похлопал по всем карманам и со злобой непонятно на кого заключил, что кошелька у него при себе в самом деле не было. Дверной колокольчик позвякивал, сообщая о том, что посетители заходили внутрь, и за Лайтом уже начинала собираться небольшая очередь. Делать нечего. Он поднял взгляд на баристу и с недовольством, словно тот был виноват в его оплошности, произнёс: – Прошу прощения, но возникло недоразумение. Я забыл дома кошелёк. На лице молодого человека за стойкой появилась паника – видимо, в порыве угодить он – намеренно или нет – не принял оплату в первую очередь, как должен был по уставу. – Вот как... – растерянно отозвался он, хлопая глазами и беспомощно глядя по сторонам, словно ища поддержки. Лайт закусил губу в ожидании. – Позвольте, – послышался знакомый голос, и Лайт круто обернулся: с конца очереди в его сторону нагло втиснулся Рюдзаки-сэнсэй и встал рядом, протягивая карту. – Я оплачу. Только давайте и я сразу сделаю заказ. Очередь недовольно загудела, но Рюдзаки-сэнсэй обернулся к толпе с выражением искреннего непонимания. – Я прямо сейчас экономлю время тем, что вам не придётся ждать окончания разборки, которая могла затянуться, а вы сами задерживаете меня своим недовольством и только усложняете ситуацию. Поразительное отсутствие логики, – смерив толпу разочарованным взглядом, он повернулся к баристе и продолжил, будто он сейчас не отчитывал, как малых детей, горстку незнакомцев. – Американо с клубничным сиропом, семь нажатий, пожалуйста. Закончив с оплатой, Рюдзаки-сэнсэй повернулся к Лайту, и в уголках его губ была заметна маленькая насмешка. – А-та-та, Ягами, – пожурил он, пригрозив пальцем. Лайт отчаянно старался замаскировать своё смятение, и, опустив взгляд, негромко произнёс: – Не стоило, Рюдзаки-сэнсэй. – Я сегодня в добром расположении духа, – приветливо ответил он, окидывая его взглядом с головы до ног, и между его бровями на долю секунды появилась складка, но мгновенно исчезла. – А вы, я смотрю, неожиданно рассеяны? В чём же причина? – Да нет никакой причины, – отозвался Лайт, вскидывая глаза и изо всех сил стараясь выглядеть убедительно. Не стоило Рюдзаки-сэнсэю знать о его тщательных сборах специально ради него, будь он хоть трижды гей. – У всех бывают дни, когда дела идут немного наперекосяк. – Справедливо, – согласился Рюдзаки-сэнсэй, и они, поблагодарив баристу, забрали свои кофе и вместе вышли из здания. – Однако вы вовсе не производите впечатление человека, с которым происходят такие вещи. Это даже несколько... настораживает. Лайт с интересом на него взглянул: из первых уст услышать о производимом им впечатлении – это ли не удача? Таки пятница неуклонно исправлялась. Он отхлебнул свой кофе и непринуждённо спросил: – А какое у вас обо мне сложилось впечатление? – и боковым зрением заметил, что Рюдзаки-сэнсэй прислонил стаканчик к губам и задумчиво приподнял голову вверх. – О, я уверен, вы неплохо осведомлены о том, какое производите впечатление, - наконец, сказал он, и со значением на него посмотрел. Лайт полагал, что в этом была изрядная доля правды, однако производимое им впечатление могло несколько разниться от раза к разу в зависимости от того, с кем он разговаривал. – Очень размытый ответ, – заметил Лайт, прощупывая границы дозволенного. – В нём совершенно нет вас, а ведь вопрос был именно об этом. Кстати, а где ваша машина? Вы ведь обычно на машине приезжаете в университет. Они уже подошли к чёрному забору, за которым стояло главное здание, и Лайт про себя порадовался, что Мисы поблизости не было видно – по какой-то причине он не хотел ей рассказывать об этом маленьком эпизоде. В кармане у Рюдзаки-сэнсэя зазвонил телефон, и Лайт заметил, что, прежде чем ответить, тот нажал на боковую кнопку, выключая звуковой сигнал. – Позвольте оставить это в тайне, – улыбнулся Рюдзаки-сэнсэй, после чего взял трубку и скорым шагом направился в университет. Только сейчас Лайт осознал, что даже не поблагодарил за помощь, и мысленно чертыхнулся. Он постоял в одиночестве, допивая свой кофе и обдумывая произошедшую ситуацию. Трудно было не признать: его несколько очаровало то, как Рюдзаки-сэнсэй сориентировался по ситуации и выручил его из положения. И хотя Лайт предпочёл бы встречу наедине при других обстоятельствах, но жаловаться на то, как всё в итоге обернулось, было бы верхом глупости.***
Лайт решил загладить свою невежливость через несколько дней. Бегать за Рюдзаки-сэнсэем по всему университету и выискивать его, чтобы сказать «спасибо», тем самым привлекая к себе внимание, показалось ему ниже его достоинства, и уж тем более он не собирался делать этого в выходные. Посему, заранее разузнав, в каком кабинете у Рюдзаки-сэнсэя будут проходить пары на следующей неделе и сверившись со своим собственным расписанием, он решил подойти к делу более расчётливо. Заглядывать к нему в начале рабочего дня он посчитал неуместным – ведь Рюдзаки-сэнсэй любил заходить в аудиторию со звонком, а стоять и ждать вместе с другими группами – затея не слишком воодушевляющая. В середине дня – увольте, это время обеденного перерыва, и жертвовать им Лайт не собирался. Поэтому самым оптимальным вариантом он посчитал конец дня, когда можно было не беспокоиться о том, что что-то может отвлечь. Лайт стоял в коридоре с книгой в руках, делая вид, что читает, однако взглядом он внимательно наблюдал за тем, когда из аудитории, где находился Рюдзаки-сэнсэй, выйдут все студенты. Лишние свидетели были ни к чему. Как только кабинет покинул какой-то нерасторопный парень, которому приспичило срочно завязать шнурки прямо в проходе, Лайт захлопнул книгу и деловито зашагал. Рюдзаки-сэнсэй всё ещё сидел за своим столом и возился с бумажками, когда Лайт вошёл в аудиторию и негромко прокашлялся, привлекая внимание. Не сказать, что он был сильно взволнован, однако его сердце ускорило темп в предвкушении. Лайт подошёл ближе к столу и с удовольствием отметил, что Рюдзаки-сэнсэй был немало удивлён его появлению. – Рюдзаки-сэнсэй, добрый вечер, – начал Лайт и мысленно порадовался, что его голос звучал достаточно твёрдо. – Добрый вечер, Ягами, – тон Рюдзаки-сэнсэя был весьма озадаченным. – Я хотел извиниться за то, что не поблагодарил вас за помощь в пятницу, и, собственно... поблагодарить. Вы меня очень выручили с этим кофе, спасибо большое, – Лайт поклонился и исподлобья взглянул на Рюдзаки-сэнсэя. Судя по тому, как тот в изумлении приоткрыл рот, он не ожидал от него подобного жеста. Лайт выпрямился, ожидая какой-нибудь реакции на свои слова, но Рюдзаки-сэнсэй оттаял лишь через пару мгновений. – Пожалуйста, – медленно сказал он. – Не то чтобы это было сильно важно, но не скрою, я подумал о том, что для вас нехарактерно не поблагодарить за помощь. – Надеюсь, я вас не задел? – обеспокоенно произнёс Лайт, анализируя его выражение лица – похоже, Рюдзаки-сэнсэй был лишь немного обескуражен. – Что вы, ни в коем случае. Мне лишь любопытно. – Что именно? – Я вижу, вы не любите оставаться в долгу, – улыбнулся Рюдзаки-сэнсэй, облокотившись на поверхность стола и подперев щёку. Его взгляд снова оценивающе пробежался по Лайту, словно выискивая подтверждение своей теории. – Это правда, – кивнул Лайт. – Поэтому я хотел сказать, что если вам от меня что-нибудь понадобится, я буду рад помочь. – Хм-м-м, – протянул Рюдзаки-сэнсэй, и его пальцы заинтересованно забарабанили по виску. Лайт молча выжидал, гадая, что происходило в этом пытливом мозгу. – Я учту ваше предложение, – изрёк он, поднимаясь со стула и напоследок бросив на Лайта – хитрый? – взгляд. – Не хотелось бы растрачивать его впустую. Или у него есть срок годности? – Нет, обращайтесь в любое время, – смело заявил Лайт, и Рюдзаки-сэнсэй усмехнулся. Нет, всё-таки было в нём что-то... привлекательное. Сложно сказать, что именно, но весь его вид говорил о том, что Рюдзаки-сэнсэй был не так прост, как казалось, и его шутливость и несерьёзный тон словно были ширмой, за которой пряталось нечто большее. – О, всенепременно.***
Неделю спустя Лайт и Моги сидели возле теннисного корта. Моги жадно присосался к бутылке с водой, а Лайт обтирал лицо полотенцем – тренировка вышла крайне энергозатратной, и он чувствовал, как живот скручивал голод. Он достал из сумки сэндвич и начал жадно его поедать. Глядя на это, Моги разошёлся своим раскатистым смехом, и, встретив озадаченный взгляд Лайта, пояснил: – Ты мне Мацуду напомнил. Запив особенно крупный кусок водой, Лайт выдохнул: – Это чем же? – А он со мной теперь в зал ходит, после каждой тренировки ест как не в себя. Видел бы ты, с каким усердием он тягает гантели... Надеюсь, не сожжёт последние мышцы. Это была новость. Лайт прежде не замечал за Мацудой особого рвения заниматься спортом – его телосложение было довольно щуплым, но ему никогда не хватало мотивации заниматься физической культурой больше, чем того требовала учебная программа. Уж не мотивация ли это на букву «М»? – Это Миса его так простимулировала? – уточнил Лайт, и Моги неопределённо пожал плечами, однако сказал: – Ну, похоже на то. Она, знаешь ли, и правда в последнее время какая-то другая. Даже не знаю... Эффектнее, что ли? Забавно было для Лайта то, что ни для кого не осталось незамеченным: Миса теперь наряжается на учёбу как на праздник. Однако ни Моги, ни Мацуда совершенно не замечали то, что и Лайт, в общем-то, занимался тем же – просто не так явно, но свой парфюм он неизменно наносил с того самого дня, как они с Мисой поспорили. К счастью, чего не замечали Мацуда и Моги, замечал Рюдзаки-сэнсэй. Лайт готов был поклясться, что несколько раз, когда он проходил мимо их с Мисой парты, то слышал, как тот вдыхал чуть глубже, чем обычно. Или у него были галлюцинации на почве того, что ему хотелось верить в свой маленький успех. За прошедшую неделю Рюдзаки-сэнсэй так и не обратился к нему с ответной просьбой, и Лайт, с неохотой признаваясь в этом самому себе, был немного расстроен. Но вместе с тем его азарт неукоснительно, шаг за шагом, возрастал. Кроме того, порой ему казалось, что Рюдзаки-сэнсэй задерживался на нём взглядом чуть дольше, чем это было необходимо, однако он не мог верить своим заключениям в полной мере – он сам неоднократно ловил себя на том, что подолгу не сводил с него пристального взгляда в попытках проанализировать каждый его жест и мимику, поэтому вполне вероятно, что дело всё-таки в галлюцинациях. Будучи уже дома, Лайт изнемождённо упал на кровать и потёр руками лицо. Впереди его ждал ворох домашнего задания и диплом, но прямо сейчас он решил дать себе выдохнуть перед очередным погружением в дела. Он лениво достал телефон и полистал новостную ленту, после чего зашёл в инстаграм. В его собственном профиле было не так много фотографий – в отличие от Мисы, которая добавляла новые снимки почти каждый день, он ограничивался максимум двумя в месяц. Лайт почти на автомате ввёл в поиске профиль Рюдзаки-сэнсэя, и пестрящие разномастными сладостями фотографии предстали перед его глазами. Но он искал одну определённую. Открыв ту самую «пляжную», он вгляделся в изображение. Его взгляд неторопливо скользил по высунутому языку, острым ключицам, длинным пальцам. Интеллект, определённо, был не единственной сильной стороной Рюдзаки-сэнсэя. Лайт бросил взгляд на дверь своей комнаты – она была надёжно заперта, после чего расстегнул ремень, звякнул ширинкой и запустил руку в штаны. Лайт ощущал от себя аромат своего парфюма, который возбуждал ещё больше – и подумал над ироничностью происходящего. Одна была надежда, что не его одного теперь заводил этот запах. Он сжал себя через трусы – его член уже был твёрдым, и возбуждение лишь усилилось, когда он, рассматривая фотографию, опустил взгляд на подтянутые мышцы живота и тёмную дорожку волос, уходящую под плавки. Интересно, у Рюдзаки-сэнсэя большой? Его мешковатая одежда оставляла простор фантазии, и можно было только гадать. Лайт скользнул рукой под резинку трусов и провёл по члену, рвано вздохнув. Он принялся дрочить в умеренном темпе, переводя внимание то на одну деталь фотографии, то на другую, время от времени прикрывая глаза, чтобы видеть картинку в своём воображении ещё ярче, дорисовывая скрытые одеждой подробности. Он представил, как Рюдзаки-сэнсэй опаляет дыханием его ухо и негромко произносит: «Ягами». ...и сжал челюсти, стараясь не издавать громких звуков, напряжённо дыша через нос. Рука непроизвольно начала двигаться по члену быстрее, задевая пальцами головку, размазывая смазку, которой он уже истекал. Лайт приоткрыл глаза и зацепился за не дававшие ему покоя ключицы – острые, тонкие, их хотелось прикусить, облизать, попробовать на вкус. Он перевёл взгляд на тёмные глаза, которые сейчас, казалось, смотрели с фотографии прямо на него, и, судорожно выдохнув, излился, прикусывая губу, чтобы сдержать стон. Лайт лежал на кровати, тяжело дыша, и дрожащей рукой опустил телефон на подушку. Он сглотнул. Проведя минуту без движения, он начал шарить под кроватью в поисках салфеток. Приведя себя в относительный порядок, он напоследок взглянул на фотографию Рюдзаки-сэнсэя. Ни стыда, ни смущения он не испытывал. А вот идея в самом деле заняться с ним сексом показалась Лайту довольно привлекательной. Взяв телефон обратно в руку и открыв групповой чат, Лайт просмотрел список тем на доклады, которые им нужно будет сдать через полторы недели. Некоторые из интересующих его тем были уже забраны другими людьми, и тут его взгляд упал на «Бесшумное оружие». Про это он уже слышал от небезызвестного преподавателя. Кажется, он знал, каким будет его следующий ход.***
На большой перемене их дружная компания сидела за обеденным столом. Такада, подперев подбородок ладонью, бесшумно втягивала через трубочку свой апельсиновый сок и молча переводила взгляд с Моги на Мацуду и обратно – те оживлённо обсуждали личные спортивные открытия. – Я теперь ем по шесть раз за день! – гордо заявил Мацуда с набитым ртом. Активно жуя, он достал из своей сумки герметичную прозрачную бутылку, в которой вязко переливалась жидкость. На вид она пролежала нетронутой уже несколько часов. Строго говоря, Мацуда вообще не слишком признавал искусственную еду, но – мода есть мода. – Это протеин! На случай, если не будет времени полноценно поесть. – И когда это у тебя не было случая полноценно поесть? – засмеялась Миса, с сомнением глядя на оригинальный перекус. Её голова покоилась на излюбленном месте – плече Лайта, а в руке она держала телефон и то и дело что-то печатала. Лайт решил не спрашивать, с кем шла такая активная переписка – Миса всё равно расскажет, как только станет невмоготу, а поощрять загадочность он терпеть не мог. – В самом деле, Мацуда, – хохотнул Моги. – Ты даже, это... Перевыполняешь план! Лайт посмотрел на поднос Моги, который изобиловал самого разного рода блюдами, и подумал, что его замечание было едва ли справедливым – количество блюд у Мацуды было раза в два меньше. Мацуда надулся – учитывая, что его щёки уже были набиты едой, он был похож на сумасшедшую белку, набившую полные защёчные мешки орехами. Кое-как прожевав, он поднял с пола сумку и потряс ей – на вид она была довольно тяжёлой, и сразу за этим движением послышался глухой стук, который, судя по всему, издавали гантели. – У этого есть цель, а вот мои средства! – И какая же цель? – спросил Лайт с участием и постарался изобразить во взгляде искренность. Мацуда замер, и прежде оттопыренные щёки начали краснеть, а его взгляд непроизвольно дёрнулся в сторону Мисы, которая снова что-то печатала, после чего обратно на Лайта. Лайт сделал вид, что этого не заметил. – П-подготовка к работе! А вдруг я буду участвовать в каком-нибудь опасном деле? – В таком случае, тебе для верности ещё стоит захватить свой просроченный протеин, – неожиданно подала голос Такада. Лайт усмехнулся, и она тут же перевела взгляд на него. В столовую зашёл Рюдзаки-сэнсэй и привычно направился в сторону витрины с десертами. Лайт уже и перестал диву даваться – видимо, тот был достаточно богатым, чтобы есть столько сладкого и вне всяких сомнений иметь деньги и на стоматологов, и на эндокринологов. План Лайта, заключавшийся в том, чтобы подойти к нему и обратиться за помощью в подготовке доклада, созревал всё чётче. Раз уж Рюдзаки-сэнсэй не проявлял инициативы, приходилось брать всё в свои руки. Кроме того, возможно, небольшая наглость сподвигнет и самого Рюдзаки-сэнсэя на более активные действия. Ну, или он посчитает его бессовестным, однако не попробуешь – не узнаешь. Он вспомнил свою недавнюю мастурбацию, и это почему-то укрепило его уверенность в своих предстоящих действиях. В реальности Рюдзаки-сэнсэй держал в руках клубнику двумя пальцами и, внимательно осмотрев её, целиком положил в рот и втянул щёки. Ягода шустро оторвалась, оставив после себя лишь зелёный хвостик. Лайт, наблюдая за этой картиной, не мог не оценить его мастерство. Нет, он точно не ошибся в своих предположениях. – Итак! – торжественно произнесла Миса, и все на неё посмотрели. Краем глаза Лайт заметил, что Рюдзаки-сэнсэй также повернул голову в их сторону. Миса тоже это увидела и аккуратно, не излишне поспешно оторвав голову от плеча Лайта, обратила своё внимание на сидящих за столом. – Я думаю, моё портфолио будет готово уже в декабре, и после нового года я хочу попробовать сняться для какого-нибудь действительно стоящего журнала! Это на дальнюю перспективу. А на ближнюю у меня запланирована небольшая фотосессия. Журнальчик не слишком известный, но... Для портфолио сгодится! – Миса, а ты... – нерешительно начал Мацуда, и Лайт мысленно похлопал его по плечу. Осмелевший по отношению к Мисе Мацуда был ему на руку. – Ты поэтому такая... Ну, яркая в последнее время? Яркая? Горячая, сексуальная, сногсшибательная – да, но яркая? Мацуде следовало обновить свой словарь синонимов. С другой стороны, сделанный маленький шаг лучше не сделанного большого, верно? Миса слегка порозовела, но старательно не смотрела в сторону всё ещё не сводившего глаз с их компании Рюдзаки-сэнсэя. А вот Лайт позволил себе на него взглянуть и неожиданно для себя встретился с ним взглядами. Лайт бросил ему короткую еле заметную улыбку и перевёл глаза обратно на Мису, которая в этот момент отвечала на вопрос: – Яркая? По-моему, я такая всегда была, – непринуждённо сказала она, взяв у Мацуды из тарелки маленькую черри. Ага, конечно. – Да, но в последнее время прямо особенно, – стушевался Мацуда, провожая взглядом помидорку, которая исчезла у Мисы во рту. Лайт заметил, как Такада слегка возвела глаза к потолку. Миса улыбнулась и в своей загадочной манере негромко произнесла: – А знаешь, Мацуда... Возможно, у этого есть цель, а вот мои средства.***
Пара с Рюдзаки-сэнсэем стояла у них последней. Лайт планировал подойти к нему после окончания занятия – так со всех сторон представлялось ему наиболее логичным. Во-первых, у него будет шанс проявить себя на семинаре с положительной стороны. Во-вторых, он будет видеть его настроение и сумеет оценить шансы на утвердительный ответ. В-третьих, он хотел, чтобы последнее небольшое событие на работе у Рюдзаки-сэнсэя осталось связанным с ним – возможно, после окончания трудового дня тот подумает о нём ещё раз. А чем чаще будет думать, тем лучше. Зайдя в аудиторию, Лайт обнаружил, что на преподавательском столе, за которым пока никто не сидел, стоял стаканчик из их излюбленного антикафе, а рядом с ним покоилась пластиковая коробка с пончиками в разноцветной глазури. Лайт мысленно поставил в уме галочку. В целом пара прошла спокойно. Рюдзаки-сэнсэй не пребывал в дурном расположении, хотя, по правде говоря, он всегда был в достаточно ровном настроении, но что сегодняшний день был неизменно нейтральным, как и предыдущие, уже было само по себе неплохо. Когда прозвенел звонок, Лайт замешкался с сумкой, ожидая, когда все выйдут – Миса, стоя в дверях, подозрительно на него смотрела, но некто вне зоны видимости из аудитории её отвлёк, и Лайт получил возможность беспрепятственно подойти к преподавательскому столу. Когда Лайт начал подходить к Рюдзаки-сэнсэю, то понял: тот уже догадался, что Лайт что-то хочет ему сказать и молча его ожидал. – Рюдзаки-сэнсэй, я хотел обратиться к вам с одной просьбой. Можно? – Я вас внимательно слушаю, Ягами, – Рюдзаки-сэнсэй кивнул, и Лайт только сейчас про себя отметил, что его глаза на самом деле были не угольно-чёрными, а тёмно-серыми. – Видите ли, Наоми-сэнсэй дала нам несколько тем для работ на выбор, среди них была про «Бесшумное оружие». В одной из ваших лекций вы касались этого вопроса, и я подумал, что мог бы обратиться за помощью к вам, если вас не затруднит. – Вам нужен список литературы? – уточнил Рюдзаки-сэнсэй. – Было бы лучше, если бы можно было всё-таки лично проконсультироваться, – Лайт изобразил неловкую улыбку. – Я понимаю, что для вас это более затратно, нежели просто прислать литературу, но я был бы крайне признателен, если бы вы уделили мне время. Ваша реальная жизненная практика дорогого стоит. Ведь поэтому вы здесь. – Хм-м... – Рюдзаки-сэнсэй в своей манере провёл пальцем по нижней губе, и Лайт неосознанно проследил его путь. – А что я получу взамен? – М-м, – Лайт на секунду растерялся, припоминая их разговор около недели назад. Видимо, на этот раз тот решил обговорить свою «плату» заранее, прикидывая все выгоды. Тут взгляд Лайта упал на уже пустую пластиковую коробку, которая лежала на столе. – Пончики? Рюдзаки-сэнсэй усмехнулся. Кажется, его этот ответ устроил. – Наблюдательно, Ягами. Хотя я рассчитывал, что вы что-то такое скажете. Какие ещё были варианты? – На самом деле, если я правильно понял, вам несложно угодить в вопросе сладостей, – уже расслабленнее говорил Лайт, и его губ тоже коснулась улыбка. – Шоколадный торт, эклеры, мороженое. Мороженым Лайт его бы и правда накормил. Рюдзаки-сэнсэй склонил голову набок и пожал плечами. – Это правда. Ладно, Ягами, так и быть. Приходите завтра после третьей пары или послезавтра после четвёртой. И... не забудьте пончики. Клубничных побольше. Лайт слегка поклонился в знак благодарности. – Спасибо большое, Рюдзаки-сэнсэй. Тогда до послезавтра.***
Как Лайт и полагал, Миса не ушла далеко от кабинета. Она стояла прямо рядом с дверью, и по её взгляду Лайт понял, что она начала подслушивать, как только появилась возможность, и ей совершенно не было за это стыдно. Что эта дамочка говорила по поводу того, что она такими делами не занимается? Более того, Миса гордо задрала нос и прошипела: – Значит, перешёл в наступление? Лайт предусмотрительно отошёл подальше от аудитории, и Миса проследовала за ним, цепляясь за его локоть. Отойдя достаточно далеко, чтобы их точно не было слышно, он ответил: – Ну да. Я, знаешь ли, не горю желанием вести вас в ресторан и исповедоваться. – А что мы будем делать, если он в итоге так и не клюнет ни на тебя, ни на меня? – вдруг спросила она. Видимо, Миса в первый раз задалась таким вопросом – хотя и Лайт осознал, что подобный вариант событий даже не рассматривал. Поэтому он сказал: – Так не бывает. Это либо я, либо ты. Миса звонко рассмеялась и сжала свои пальцы на его локте.***
Подойдя к кабинету в назначенное время в назначенный день, Лайт в одной руке сжимал увесистую упаковку пончиков, а в другой – кофе. Он помнил, что в прошлый раз Рюдзаки-сэнсэй заказывал американо с клубничным сиропом, но, учитывая наличие клубничных пончиков, он не был уверен в том, что аналогичный кофе придётся Рюдзаки-сэнсэю по вкусу. Поэтому Лайт взял обычный чёрный кофе без сахара, рассудив, что это беспроигрышный вариант – в случае чего, можно активно заедать пончиком, чтобы было сладко. Он постучал по двери костяшкой указательного пальца, стараясь ничего не пролить и не уронить, и в ответ послышалось «Войдите». Лайт открыл дверь и застал Рюдзаки-сэнсэя, сидящего за столом. Тот обернулся в сторону вошедшего Лайта и коротко кивнул в сторону парты напротив преподавательского стола. Сесть ближе было бы предпочтительнее, но агрессивный напор, как правило, до хорошего не доводит. Оставив кофе и пончики на его столе, Лайт опустился за свой и достал толстую тетрадь, ручку и диктофон. Рюдзаки-сэнсэй взял стаканчик с кофе и открыл крышечку. – С сахаром, с сиропом? – спросил он. – Без. Я подумал, что пончики и так слишком сладкие. Рюдзаки-сэнсэй, хмыкнув, потянулся к одному из ящиков в столе и, порывшись, достал четыре пакетика сахара, после чего встряхнул. – С сахаром, Ягами. Всегда с сахаром. Лайт молча смотрел на то, как Рюдзаки-сэнсэй один за другим высыпает пакетики в стаканчик, и не мог найти слов. Он едва сдерживал отвращение, представив, каково всё это будет на вкус. – Итак, вы хотели поговорить о бесшумном оружии? – помешивая в стаканчике, спросил Рюдзаки-сэнсэй. Его вторая рука тем временем открывала коробку с пончиками. – Да, – ответил Лайт, наблюдавший за тем, как тот одним махом откусил добрую половину пончика. Включив диктофон, он продолжил. – Я бы хотел узнать о принципах его работы, преимуществах и недостатках перед обычным оружием, а также в каких ситуациях оно входит в употребление наиболее часто. И, если у вас есть, случаи из практики. – Для начала скажите мне, как вообще работает огнестрельное оружие? – спросил Рюдзаки-сэнсэй. Это в его стиле: сначала вытянуть из человека уже известную ему информацию, прежде чем начать что-то говорить самому. Лайт немного напрягся, вспоминая всё, что он читал по этой теме. На несколько секунд задумавшись, он осторожно произнёс: – Допустим, у меня есть пистолет. В нём находится пуля, а сзади стоит капсула с порохом. И, когда нажимаешь на курок, боёк ударяет в эту капсулу. После этого порох взрывается, и пулю выбрасывает взрывной волной. – Верно, – согласился Рюдзаки-сэнсэй. Взяв в руку пончик, он встал из-за своего места и подошёл к Лайту. – Её выбрасывает пороховыми газами. Словно вы потрясли газировку, и выбило пробку. Говоря об оружии, то чем больше пороховых газов, тем мощнее выстрел. Соответственно, хлопок при выстреле – это и есть шумовой эффект оружия. – И что же нужно для бесшумности? – Лайт слегка загипнотизированно наблюдал за тем, как Рюдзаки-сэнсэй помахивал из стороны в сторону половинкой пончика, пока говорил. – В первую очередь нужно снизить звук этого хлопка. Однако если это сделать, то будет меньше и пороховых газов, а они, в свою очередь, будут хуже толкать пулю. Засчёт этого снижается её скорость и, соответственно, мощность. Рюдзаки-сэнсэй прицелился в него оставшимся пончиком и сделал вид, что выстрелил. Лайт усмехнулся, делая пометку в своей тетради. – Далее, как ещё можно отследить оружие? – продолжил Рюдзаки-сэнсэй и, не дожидаясь ответа, сказал: – По вспышке. То есть, нужно уменьшить и её, что также влечёт за собой уменьшение количества пороха. Из чего можно сделать вывод: оружие становится бесшумным, но менее эффективным, и область его применения ограничивается. – И для каких же целей оно используется, в таком случае? – Например, диверсии... ...Рюдзаки-сэнсэй был информирован даже больше, чем Лайт того ожидал. Он рассказывал в подробностях о видах и классификации, в каких странах используется то или иное оружие, что подходит больше для армии, а что для сиюминутных локальных задач спецназа, и через полчаса Лайт понял: информации настолько много, что проще записывать за Рюдзаки-сэнсэем тезисно, а дома уже переслушать ещё раз то, что будет у него на диктофоне. – Например, «Скорпионы» есть в Грузии, в гражданском их не найти. А в Америке не так давно появились промежуточные патроны 300 Blackout. В голове Лайта мелькнуло то, что Наоми-сэнсэй теперь ему не просто поставит «отлично» за работу, но ещё и попробует затянуть в исследовательскую. Рюдзаки-сэнсэй самозабвенно повествовал о том, как ему приходилось расследовать дело, в котором применялось данное оружие, и сколько неожиданных хлопот оно принесло. В какой-то момент он даже сел к Лайту за парту в особенно напряжённый момент истории, однако, словно опомнившись, снова встал и уже направился к своему столу. Ещё через полчаса он прервался и вдруг тяжело вздохнул. Лайт поднял на него глаза, и тот потряс пустой коробкой. Рюдзаки-сэнсэй поднёс стаканчик из-под кофе к губам, и в его приоткрытый рот упала одинокая капля. – Что ж, еда подошла к концу, кофе допит, а вы, я полагаю, услышали достаточно исчерпывающей информации. – Да. Спасибо огромное. Лайт встал из-за стола и подошёл к нему, протягивая свою тетрадь. Рюдзаки-сэнсэй взял её, и его взгляд быстро забегал от строчки к строчке. Поставив стаканчик на стол, он взял красную ручку и в нескольких местах зачеркнул неверно записанные данные. Лайт встал слева от него и немного наклонился ближе к столу, вглядываясь в исправленное. И различил едва уловимый глубокий вдох. Через пару минут Рюдзаки-сэнсэй вернул ему тетрадь со словами: – Наоми-сэнсэй будет довольна. Только теперь есть вероятность, что ей очень захочется изучить с вами этот вопрос глубже. Но вы, я полагаю, уже начали диплом? Лайт кивнул. – Да, мы разобрали темы ещё в начале учебного года, а перед летними каникулами сдали список литературы и введение. Теоретическую часть я уже почти закончил, осталась практическая. – Это на вас похоже, – заметил Рюдзаки-сэнсэй, и на его губах появилась улыбка. Она была понимающей и ехидной одновременно. – Вы всегда так скрупулёзно готовитесь. Лайт не совсем понимал, как ему реагировать на данное заявление. Правильно подобранные слова звучали как комплимент, но эта улыбочка и несколько снисходительный тон превращали всю фразу чуть ли не в насмешку. Что бы там ни думал Рюдзаки-сэнсэй, Лайт считал собранность своей сильной стороной. – Да. Ведь я буду детективом, а также именно благодаря этому прямо сейчас я лучший ученик Японии, – без тени стеснения ответил он. – Это не то достижение, которое даётся за красивые глаза. – А ведь были бы такие шансы, неправда ли? – притворно грустно вздохнув, ответил Рюдзаки-сэнсэй. Лайт самодовольно улыбнулся. Что уж греха таить, если бы и за красивые глаза давали подобные награды, то и в этом случае он был бы увешан регалиями. – Вполне, – смело ответил он. Рюдзаки-сэнсэй фыркнул, однако оспаривать не стал. Вместо этого он вкрадчиво сказал: – Хорошего вечера, Ягами. Лайт понял, что задерживаться больше не стоит, поэтому быстро выключил диктофон, собрал свои вещи в сумку и поклонился. – Спасибо ещё раз, Рюдзаки-сэнсэй. Доброго вечера. Когда Лайт уже был в дверях, Рюдзаки-сэнсэй сказал ему вслед: – Парфюм ваш тоже ничего. Лайт победоносно ухмыльнулся. Миса позеленеет от зависти.