Пари

Удача улыбнулась Лайту на третий день после рождения его незамысловатого плана. А заключался он в следующем: обнаружить Рюдзаки-сэнсэя в антикафе и ненавязчиво присоединиться к нему под предлогом того, что находящийся на починке компьютер более не держит его дома, а занятия в антикафе – его старая добрая традиция. По пути туда после окончания пар он думал о Мисе. Вчера она достаточно громко хвасталась тем, что её фотографии будут напечатаны в первом новогоднем выпуске журнала, для которого делалась фотосессия. «Честь, которой удостаиваются немногие!» – заключила она, краем глаза проверяя, точно ли расслышал её историю успеха Рюдзаки-сэнсэй. Тот выглядел не слишком заинтересованным. Также он думал о Моги, который просил замолвить за него словечко перед отцом. Лайт сомневался, что это возымеет эффект на со всех сторон правильного и порядочного Соитиро, о чём не преминул сказать, но резко отказывать он не видел для себя причин – в конце концов, с него не убудет. Звякнул дверной колокольчик, и Лайт, пройдя внутрь с холодной улицы, погрузился в приятное кофейное тепло, которое мгновенно окутало его с ног до головы. Он на долю секунды застыл, вдыхая терпкий аромат, после чего подошёл к стойке и начал медленно обводить взглядом помещение: людей было достаточно много – промозглый ветер снаружи успешно загонял людей внутрь, хозяевам антикафе впору было брать этот ветер в долю. Лайт немного прищурился, продолжая безмолвный поиск, и через секунду его сердце пропустило удар – Рюдзаки-сэнсэй сидел в окружении разномастных печений и пирожных на том же самом месте, что и несколько дней назад, но на этот раз неотрывно смотрел не в экран своего ноутбука, а прямо на него. Лайт кивнул ему и незамедлительно обернулся на баристу, который, судя по всему, обращался к нему уже не первый раз. – Добрый вечер. Капучино без сахара, пожалуйста. – Здесь или с собой? – уточнил бариста, отмечая заказ на компьютере. – Здесь. Чек на имя Ягами Лайта. Лайт едва мог сдержать ликование в голосе и говорить ровно. Он попытался убрать с лица улыбку, но это оказалось труднее, чем он думал – ощущение триумфа от гениальности плана распирало его, как гелий – воздушный шарик. В ожидании заказа он старался не смотреть в сторону Рюдзаки-сэнсэя и делал вид, что его очень заинтересовал причудливый криволицый ангелок, который пялился на него своими маленькими глазками со стойки, ещё и с таким видом, будто знал, о чём Лайт думал. Кто вообще сюда поставил эту нелепую декорацию? – Вот, пожалуйста. Стоп-чек после трёх часов в нашем заведении, – бариста придвинул ему кофе, и Лайт, протянув озябшие руки к кружке, заметил небольшой сюрприз: на кофейной пенке красовалось аккуратно выведенное сердечко. Лайт заинтригованно вскинул одну бровь и посмотрел на баристу, который по-озорному ему подмигнул. Приглядевшись получше, он узнал его – это был тот же самый молодой человек, почти два месяца назад приготовивший ему кофе без оплаты, а также на днях продавший шоколадки. Лайт ничего не ответил и лишь с улыбкой покачал головой. Перехватив портфель с ноутбуком поудобнее и взяв кружку, он направился в сторону Рюдзаки-сэнсэя – тот в своей беззастенчивой манере не сводил с него взгляда, который мгновенно упал на кофейный рисунок, когда Лайт подошёл к столику. «А так, пожалуй, даже лучше» – подумал про себя Лайт. – Здравствуйте, Рюдзаки-сэнсэй. Я вам не помешаю? А то здесь народу столько... – Добрый вечер. Что вы, Ягами, ничуть, – Рюдзаки-сэнсэй придвинул к себе разложенные на столе корзиночки, и Лайт поставил на освободившееся место кофе. Сев в кресло, он достал из портфеля ноутбук, делая это нарочито неспешно, параллельно оценивая ситуацию. Рюдзаки-сэнсэй всё ещё не отводил от него взгляда. Это было почти неловко – почти, если бы не было так приятно. – Вижу, вы пользуетесь популярностью не только у девушек, – сказал Рюдзаки-сэнсэй, кивнув на его кофе. Лайт тоже перевёл взгляд на свою кружку и слегка рассмеялся. – Да, есть такое, – ответил он, укладывая ноутбук на коленях. Немного помолчав, он будничным тоном поинтересовался: – И часто вы здесь бываете? – Весьма, – таинственным тоном отозвался Рюдзаки-сэнсэй, возвращаясь, похоже, к своей работе. Лайт тайком на него поглядывал. Вывод, который тот сделал из взгляда на кружку, можно было трактовать по-разному, но точно не негативно. Очевидно, Рюдзаки-сэнсэй не относился к таким вещам предвзято, но Лайт понимал, что из сложившегося диалога и про него самого можно сделать похожее заключение. Стоило ли продолжить разговор сразу же или лучше немного подождать? – Вы сегодня без угощений, – вдруг заметил Рюдзаки-сэнсэй и снова поднял на него глаза со своего ноутбука. Лайт мигом нашёлся: – Я обратил внимание, что у вас уже и так весь стол заставлен сладостями, поэтому решил, что это ни к чему. – Лишним никогда не будет, – не согласился тот. В подтверждение своих слов он взял одно печенье и с аппетитом откусил. Несколько крошек оказались на его рубашке, и он отряхнулся – Лайт проследил за этим движением, и его взгляд опять упал на тонкие ключицы. Он быстро перевёл глаза на лицо – сейчас ни к чему было заострять внимание на таких деталях. – Когда я работаю головой, то всегда подпитываю свой мозг глюкозой. Помогает думать, – Рюдзаки-сэнсэй постучал указательным пальцем по виску. Лайт непроизвольно бросил любопытный взгляд на чужой ноутбук. – Вы заняты работой? – позволил себе поинтересоваться он. – Прямо сейчас ведётся расследование? – Вроде того, – усмехнулся Рюдзаки-сэнсэй. – Это не сверхсекретное задание, а так, больше для зарядки ума. Чтобы быть в тонусе. – Здорово, – оценил Лайт с уколом зависти. Хотя ему и доводилось помогать несколько раз отцу, но о персональном ведении каких-либо дел – тем более, чтобы просто держаться «в тонусе» – пока не шло и речи. – Я бы тоже не отказался. – Вот как? Вам не хватает пар со мной? – поддел его Рюдзаки-сэнсэй, и Лайт не удержался от того, чтобы слегка закатить глаза. – Это другое. Вы ведь даёте нам раскрытые дела, верно? Когда уже известен весь процесс и на что нужно обратить внимание. А вот если полноценное следствие ещё не начато, то даже для вас будет загадкой, чем всё обернётся. И вдруг кто-нибудь, например, я, – Лайт слегка поклонился на этом моменте, – сможет распутать дело даже быстрее вас? – Вы так полагаете? – Рюдзаки-сэнсэй развернулся к нему всем корпусом и теперь впивался в него взглядом с нескрываемым азартом. – Я не утверждаю, – вежливо пояснил Лайт, при этом звуча достаточно уверенно, – но ведь такое может быть? – Хм-м, – Рюдзаки-сэнсэй переводил задумчивый взгляд с Лайта на свой ноутбук и обратно. Лайт с предвкушением ожидал реакции. – Я думаю, когда-нибудь у нас будет возможность проверить, так ли это. Лайт несколько разочарованно вздохнул. Ну, разумеется, не стоило и ждать, что Рюдзаки-сэнсэй вот так просто поделится конфиденциальными деталями дела, над которым работает. – Однако... – продолжил он, и Лайт сразу же вскинул на него глаза. – Я и правда могу вам показать то, чем занят прямо сейчас. Лайт нетерпеливо поёрзал в кресле, и Рюдзаки-сэнсэй, заметив это, хмыкнул – впрочем, весьма доброжелательно. Он развернул ноутбук, и Лайт уставился на экран. Шахматы. – Этого... я не ожидал, – признался он, про себя отметив идеально поставленный мат. – Приятно иногда размять мозги, когда никто не умер, – пожал плечами Рюдзаки-сэнсэй, хотя его голос не отличался особой эмпатией под стать словам. Он потянулся, вытягивая руки вверх, и Лайт скользнул взглядом по приоткрывшемуся участку кожи под задравшейся рубашкой. Он отхлебнул кофе. – Прекрасный мат, – прокомментировал Лайт, слегка дёрнув головой в сторону ноутбука. Рюдзаки-сэнсэй приподнял брови, и на его губах появилась маленькая улыбка. – О, так вы можете это оценить? – осведомился он. Лайт согласно кивнул, решив, что начинать хвастаться своими наградами пока не стоит. – Что скажете на то, чтобы сыграть со мной одну партию? Что и говорить, материнское чутьё, успешно пропускаемое Лайтом мимо ушей, было как нельзя точным. Интуиция, которой ему порой недоставало, была хорошо развита у Сатико, однако он всегда больше опирался на логику – она тоже никогда не подводила. И пусть Лайт давно не играл в шахматы, прозевать шанс продемонстрировать Рюдзаки-сэнсэю свои умения – да чёрта с два. Зря он все эти медальки получал, что ли. – Почему бы и нет, – деловито произнёс он, ставя кружку на стол. Рюдзаки-сэнсэй ухмыльнулся – казалось, и ему не из простого любопытства хотелось с ним сыграть. Лайт не успел поразмыслить о скрытых мотивах, поскольку Рюдзаки-сэнсэй развернул экран к себе, быстро провёл по тачпаду несколько раз и произнёс: – Ну, давайте выбирать фигуры, – после чего повернул ноутбук снова к Лайту. – Или я могу уступить вам белые, – легко добавил он, ласково пройдясь по его самолюбию. – Не стоит, – прохладно ответил Лайт, протянув руку к тачпаду и нажав кнопку, чтобы бросить жребий. – К тому же, мне и так они выпали, – он показал экран Рюдзаки-сэнсэю, и тот хмыкнул. Вдруг он резво поднялся со своего кресла, и Лайт не успел и глазом моргнуть, как Рюдзаки-сэнсэй оказался рядом с ним на диванчике, садясь в свою излюбленную позу. Лайт почувствовал, как в животе словно что-то приятно скрутилось, а в помещении стало жарко. – Начинайте, – любезно предложил тот, протягивая руку к корзинке с печеньем. Лайт сделал стандартный ход на е2-е4. Рюдзаки-сэнсэй вздохнул. – Как банально... – протянул он, шагая в ответ на е7-е5. Лайт лишь надменно вздёрнул бровь. – Это только начало.

***

Лайт физически ощущал, как у него дрожат от напряжения все мышцы и органы, а ладони лихорадочно потеют. Он изо всех сил удерживал внутренний импульс и старался не дёргать ногой, но не замечал, как то и дело покусывал губу, полностью поглощённый партией. Он протянул руку к своей кружке кофе, бездумно глотнул и с удивлением обнаружил, что тот уже остыл. Он мимоходом взглянул на свои часы и мысленно присвистнул – они сидели уже полтора часа. Лайт был на грани того, чтобы самому залезть с ногами на диванчик, как сделал это Рюдзаки-сэнсэй рядом с ним. Тем временем Рюдзаки-сэнсэй скрывал признаки своего волнения несколько успешнее, чем он – однако Лайт видел, как тот нет-нет, да и начнёт тарабанить пальцами лишь ему одному известный ритм, после того как пододвинет к Лайту свой ноутбук для очередного хода. Оба их ферзя были в целости и относительной сохранности. Жертвами ожесточённого сражения пали конь, слон и четыре пешки со стороны белых, в то время как со стороны чёрных – конь, ладья и две пешки. Лайт успел выполнить рокировку, однако Рюдзаки-сэнсэю удалось ослабить защиту короля, выманив вперёд пешку на g3. В свою очередь, Лайт смог и вовсе лишить Рюдзаки-сэнсэя возможности для рокировки – тот недовольно засопел, когда его королю пришлось сделать шаг из опасной вилки, которую сумел провернуть Лайт. Рюдзаки-сэнсэй задумчиво водил большим пальцем по губам, не отрывая глаз от экрана. Он слепо пошарил рукой в корзинке и к своему неудовольствию обнаружил, что та была пуста. – Зря вы всё-таки не взяли ещё чего-нибудь под кофе, Ягами, – вздохнул он, оставляя корзинку в покое, после чего облокотился на спинку дивана. Лайт невразумительно согласился, толком не слыша вопроса. Он придумал схему, которую теперь нужно было осуществить: задействовать вторую ладью, пока конь и ферзь активно атаковали короля. Для свободы действий ему необходимо было вытурить вражеского коня со своей половины поля, и он уверенно пригрозил ему пешкой. – Ваш ход, – сказал Лайт, поворачиваясь к Рюдзаки-сэнсэю и придвигая ноутбук ближе к нему. Тот изучающим взглядом смотрел на Лайта, чуть склонив голову набок. Лайт вежливо улыбнулся, и Рюдзаки-сэнсэй взял у него ноутбук – его лицо оставалось непроницаемым. – Есть ли хоть что-нибудь, в чём вы не хороши? – поинтересовался он, всматриваясь в поле на экране и не глядя Лайту в глаза. – Разумеется, есть, – ответил тот, поспешно отворачиваясь, чтобы скрыть самодовольство, тот час же отразившееся на его лице. – Например, я не умею рисовать. – Наверное, вы ещё просто не пробовали, – пробормотал Рюдзаки-сэнсэй, по-прежнему не отводя глаз от ноутбука. Что ж, это правда, рисовать Лайт действительно не пробовал. Он тоже откинулся на диван, переведя взгляд на ноутбук. Рюдзаки-сэнсэй сел поудобнее, и теперь они практически касались друг друга локтями – их разделяла лишь узенькая полоска пространства. Не будет ли слишком подозрительно или неуместно, если он подвинется чуть левее, соприкоснувшись вплотную? – То же самое можно сказать и о вас, – заметил Лайт, решив, что пока ещё слишком рано. Через ход можно будет это устроить незаметно. – Вы так считаете? – Рюдзаки-сэнсэй, сделав ход, передал ноутбук Лайту. Тот принял его и увидел, что Рюдзаки-сэнсэй походил слоном, и его сердце ёкнуло – отлично, до мата осталось буквально несколько шагов. Он съел коня, открывая путь ладье. – Да. Ведь и вы добились значительных успехов, а вам ещё даже нет тридцати. Наверняка это потребовало от вас недюжинных умений. Он передал ноутбук обратно. Внутри всё сжималось от волнения, от предвкушения победы. Он смело пододвинулся к Рюдзаки-сэнсэю ближе, заглядывая в ноутбук. – В самом деле... – тихо произнёс тот, после чего сделал ход ферзём – прямо к королю. – Шах и мат. Лайт тупо уставился в экран, не в силах поверить в то, что видел. – Но... как? – он сунулся поближе к экрану, вглядываясь в автоматически записанные шаги. Он мысленно отмотал время назад и глухо застонал. Чёртов слон, прикрывавший тыл. – Вы, видимо, чересчур увлеклись построением своей схемы с ладьёй, – утешающим тоном сказал Рюдзаки-сэнсэй, но триумфальные нотки так или иначе были слышны в его голосе. Лайт не хотел показывать, насколько сильно его задело поражение, поэтому тут же нацепил маску безразличия на лицо. Он снова ровно сел на диванчике, однако отодвигаться от Рюдзаки-сэнсэя не стал. Тот тем временем свернул программу на компьютере и теперь уставился на Лайта своим немигающим взглядом – также не предпринимая попыток сесть подальше. – Вероятно, – легко согласился Лайт, но не смог себя остановить и добавил: – Давно не играл в шахматы. А с достойным соперником не играл ещё дольше. – Аналогично, – кивнул Рюдзаки-сэнсэй. Лайт решил не комментировать то, что аналогичным утверждение было как минимум не полностью, учитывая, что тот играл явно чаще него. Впрочем, отсутствие достойного оппонента не следовало недооценивать. – У меня сложилось впечатление, что вы склонны упускать детали, когда чем-либо увлекаетесь. – И вы сделали такой обобщающий вывод лишь на основе одной партии в шахматы? – поинтересовался Лайт, стараясь улыбаться вежливо и насмешливо одновременно. Рюдзаки-сэнсэй немного помолчал, прежде чем ответить: – Она была показательной. Вам очень хотелось меня обыграть. – Разумеется, мне этого хотелось, – усмехнулся Лайт. – В этом ведь суть игры – чтобы выиграть. – Вы правы, – Рюдзаки-сэнсэй слегка прикусил большой палец, задумчиво посмотрев в сторону. – И всё же чутьё мне подсказывает, что дело не только в этом. Лайт не видел смысла отрицать. Ему хотелось выиграть не только ради самого факта победы, но и потому, что он не мог упустить возможность порисоваться перед Рюдзаки-сэнсэем. Кроме того, и сам Рюдзаки-сэнсэй отнюдь не воспринял их партию с безличным хладнокровием. – Может быть, – Лайт пожал плечами, и Рюдзаки-сэнсэй улыбнулся. – Но согласитесь, что и вам хотелось обыграть меня не меньше. Рюдзаки-сэнсэй наигранно громко вздохнул и развёл руками. – Не могу с этим поспорить. Некоторое время они посидели в тишине. Рюдзаки-сэнсэй открыл свой ноутбук и начал что-то печатать, и Лайт решил, что ему также пора заняться делом – не просто же попить кофе и поиграть в шахматы он сюда пришёл. Он не мог не отметить, что Рюдзаки-сэнсэй не садился на своё место обратно, и пусть это несколько лишало Лайта концентрации, нарушать положение вещей было бы практически преступно. Он открыл файл со своим дипломом, несколько ссылок, и когда уже начал активно набирать текст, перед его глазами проплыл бариста, который бросил в его сторону разочарованный взгляд, но, разумеется, ничего не сказал. Лайт боковым зрением глянул на Рюдзаки-сэнсэя и, к своему изумлению, заметил, что тот провожал баристу насмешливыми глазами, после чего безмолвно вернулся к своему ноутбуку. Лайт решил воспользоваться моментом, пока Рюдзаки-сэнсэй не углубился снова в свои дела. – А вы в итоге решили, пойдёте ли на университетскую вечеринку? – непринуждённо спросил он, подняв взгляд от ноутбука. – Да, схожу, – ответил Рюдзаки-сэнсэй, повернув к нему голову. Лайт осознал, что их лица находятся в каком-то полуметре друг от друга, и он мог видеть каждую мелкую морщинку у его глаз. Он неосознанно скользнул взглядом на его губы, но быстро поднял глаза, не позволяя себе поддаться манящей близости. – Её так разрекламировали самые неожиданные люди, что мне стало любопытно. Хотя я и не шутил, когда сказал, что после подобных вечеринок нужно восстанавливать нервную систему, – серьёзным тоном добавил Рюдзаки-сэнсэй. – Я помню, как на одной из подобных перепивший гость разделся догола, привязал к причинному месту галстук, и его все радостно тянули прямо за... – Боже, – рассмеялся Лайт, прикрыв лицо рукой. – Не буду отрицать, такое порой происходит. Но не в университете, за это можно быть спокойным. – Как ваш преподаватель скажу: замечательно, так и должно быть. Как любопытный иностранец – очень жаль, – протянул Рюдзаки-сэнсэй. Тут его взгляд упал на ноутбук Лайта, и его глаза расширились. – Это ваш диплом? – Да, – кивнул Лайт, не переставая улыбаться, и горделиво повернул ноутбук экраном к Рюдзаки-сэнсэю, глаза которого тут же резво забегали по строчкам. Его большой палец привычно заскользил по нижней губе, пока Рюдзаки-сэнсэй вчитывался в текст, а затем самовольно, даже не думая спросить разрешения, протянул руку к тачпаду и провёл вниз, листнув на следующую страницу. Лайт не мог отвести взгляд от длинных пальцев, которые замерли рядом с ним. – Очень любопытно, – наконец изрёк Рюдзаки-сэнсэй, поднимая на него глаза. Лайт благодарно склонил голову. – Спасибо большое. – Вы, должно быть, действительно уделяете своему диплому много времени, раз даже пришли писать его здесь, – заметил он, и на его лице отчётливо был виден намёк на ехидную улыбку. К такого рода ремаркам Лайт был готов. – Мой компьютер сломался, – сказал он, пожав плечами. – А с ноутбуком быть прикованным к дому двадцать четыре на семь необязательно. – Резонно, – согласился Рюдзаки-сэнсэй. – И всё же вам совершенно некуда спешить, учитывая, что ваш диплом, судя по всему, близится к завершению. Да что же он так прикопался? Лайт всегда думал, что самый въедливый человек из всего его окружения – это он сам, но Рюдзаки-сэнсэй мог успешно с ним конкурировать. – А что в этом странного? – он старался говорить как можно более учтиво. – Мне интересна эта тема... – Это видно, – вставил Рюдзаки-сэнсэй. – ...И я предпочитаю браться за дела основательно. Кроме того, диплом – не единственное моё увлечение, – упрямо продолжил он, не обращая внимания на шпильку. Когда Рюдзаки-сэнсэй в удивлении вздёрнул брови и закусил губу, явно сдерживая рвущуюся улыбку, Лайт почувствовал неожиданное желание его чем-нибудь стукнуть – или немедленно поцеловать, что есть сил. – И какие же? – поинтересовался Рюдзаки-сэнсэй, и его рука словно сама собой машинально потянулась к пустовавшей корзинке, и он, снова наткнувшись лишь на плетёное донышко, опомнился, отодвигая её подальше от себя. – Например, теннис, – ответил Лайт, провожая глазами его руку. Жаль, конечно, что это не обычное кафе, где он бы мог позвать официанта и заказать себе ещё кофе, а Рюдзаки-сэнсэю – ещё печенья. Сейчас вставать с насиженного места, рискуя лишиться минимального физического контакта, ему совершенно не хотелось. Рюдзаки-сэнсэй, услышав его ответ, заинтересованно хмыкнул. – Теннис? Вот как, – медленно произнёс он, почёсывая подбородок. – Интересно было бы сразиться с вами и на этом поприще. – Так вы и в теннис играете? – Лайт постарался как можно более убедительно изобразить изумление. Рюдзаки-сэнсэй кивнул. – Да. Пережили бы вы ещё одно поражение от меня? – с напускным беспокойством спросил он. Лайт усмехнулся. Его внутренняя дилемма «стукнуть-или-поцеловать» ещё отчётливее застучала в висках. – Я очень живучий, – ответил он, замечая, как пополз вверх уголок губ Рюдзаки-сэнсэя. – Кроме того, кто сказал, что я проиграю? – Потому что я весьма хорош, – ответил он. Что ж, с этим не поспоришь. – Как и я, – дерзко улыбнулся Лайт. – И... я бы как-нибудь хотел устроить реванш в шахматах, если вы позволите. В глазах Рюдзаки-сэнсэя сверкнул азарт. Он кивнул. – Так и быть, – милостиво сказал он. – Кроме того, и в теннис я бы также с удовольствием с вами сразился, Ягами. Лайт почувствовал, как сердце заколотилось прямо об рёбра. – Непременно, – он отвесил поклон, приложив руку к груди и собственной ладонью ощущая участившееся сердцебиение, от души надеясь, что его не слишком заметно. У Рюдзаки-сэнсэя зазвонил телефон, и Лайт вздрогнул. Тот вытащил его из кармана джинсов и приложил трубку к уху, отвечая на звонок. Лайт молча разглядывал его профиль, всматриваясь в мельчайшие детали его лица, в круги под глазами, без которых уже и не представлял себе Рюдзаки-сэнсэя, и вдруг подумал: как это он сразу не заметил, насколько привлекательным тот на самом деле был. – Очень жаль, Ягами, но мне пора идти, – произнёс Рюдзаки-сэнсэй, и Лайт вынырнул из своих мыслей, как из воды. Он осознал, что задумался так крепко, что не слышал ни слова, что тот сказал своему собеседнику. – Да, – только и ответил Лайт. Рюдзаки-сэнсэй встал и начал укладывать ноутбук в свой портфель, оставляя Лайта на диване в одиночестве. Тот поднял глаза и увидел баристу, который что-то протягивал очередному посетителю. Он незамедлительно встал с места и под несколько удивлённый взгляд Рюдзаки-сэнсэя поспешил к барной стойке. Вернулся он с упаковкой печенья и кофе, стараясь выглядеть беспечно. – Это вам за победу в партии, – пояснил он, протягивая печенье. – А это мне... – Утешительный приз? – не удержался Рюдзаки-сэнсэй, принимая печенье. – А это мне за будущую победу в теннисном матче, – закончил Лайт, слегка вздёрнув нос. Рюдзаки-сэнсэй фыркнул, но Лайт видел, что тот выглядел изрядно довольным.