***
Когда прозвенел звонок, они оба будто очнулись, и Лайт с удивлением осознал, что они провели таким образом всю пару. Это был самый долгий экзамен в его жизни. Что же касается Рюдзаки-сэнсэя, то тот вёл себя так, словно ситуация нисколько не отличалась от рядовой, и принимать экзамен у одного человека в течение полутора часа для него было привычным делом. Что очевидно не так – Моги пробыл в этом кабинете от силы десять минут, и то с натяжкой. Удовлетворённо кивнув, Рюдзаки-сэнсэй протянул руку к зачётке Лайта и с обыденным выражением лица поставил скромный росчерк, после чего вернул её обратно с безмятежной улыбкой. Гордо взглянув на аккуратную «пять», Лайт не удержался от комментария – благо, экзамен уже был сдан. – Засчитаем за первое свидание? – усмехнулся он. – Потому что меня так не расспрашивали даже самые настойчивые кавалеры. Рюдзаки-сэнсэй окинул его нечитаемым взглядом и ответил не сразу – Лайт даже успел пожалеть о своих словах. – Что ж... – медленно произнёс он. – Можем и засчитать, если хотите. «Если хотите»? Лайт слегка наклонился вперёд и мягко произнёс: – Если вы хотите, – улыбнулся он. – Потому что у меня создалось впечатление, что вам, хм... Не слишком интересно переводить нашу маленькую шалость в несколько иную плоскость. – Какое любопытное совпадение, – в тон отозвался Рюдзаки-сэнсэй. – У меня сложилось такое же впечатление о вас. Лайт непонимающе моргнул. То есть тот небольшой факт, что он впервые из кожи вон лез, чтобы добиться чьего-то расположения, Рюдзаки-сэнсэй просто опустил, как не слишком значимый? А на вечеринке, должно быть, они перебрали с пуншем, и им всё приснилось. – Почему же? Разве я недостаточно ясно выразил свои намерения? – Лайт многозначительно опустил взгляд ему ниже пояса, и Рюдзаки-сэнсэй, заметив это, хмыкнул. – Признаться, я ожидал наутро хоть какой-нибудь реакции. Иначе это в конце концов невежливо. – Невежливо? – Рюдзаки-сэнсэй с сомнением выгнул бровь. – Но я старше вас, и я – ваш преподаватель. – Это так, но... – К тому же, – с лёгким нажимом продолжил он, – учитывая некоторые мои, скажем... догадки, которые я пока что не хотел бы озвучивать, а также не обнаружив и от вас сообщений, в отсутствии которых вы меня упрекаете, то вывод напрашивался схожий. Лайт опустил голову. Была у него версия о догадках Рюдзаки-сэнсэя, но желания подтверждать их или опровергать – абсолютно никакого. Его взгляд упал на журнал с Мисой, которая словно бы с укором взирала на него с обложки, и он поспешил отогнать наваждение. Даже если бы она и смотрела на него с укором, у неё на это не было ни малейшего права – не с самим собой он заключал это пари. И вообще, пусть сначала с Мацудой, экс-президентом её персонального «Клуба разбитых сердец» разберётся, а потом уже смотрит по-всякому. Осознав, что слишком увлёкся мысленным спором с журналом, Лайт поднял на Рюдзаки-сэнсэя глаза – тот, как ни странно, не выглядел обиженным или оскорблённым. Напротив, его и вовсе вся эта ситуация будто забавляла, и только. Лайт рассудил, что это хорошо: какими бы ни были догадки Рюдзаки-сэнсэя, они, казалось, его не слишком заботили, а человечество не зря высекло на камне народной мудрости «Меньше знаешь, крепче спишь»... Лайт виновато поднял руки вверх. – Каюсь, по всем законам нашего менталитета я должен был оказать вам уважение и пойти навстречу первым. Но, с другой стороны, вы и не японец. – Японец на целую четверть, прошу заметить, – возразил Рюдзаки-сэнсэй. – Поэтому, Ягами, за вами теперь должок на одну целую и одну четвёртую, – когда Лайт окинул его непонимающим взглядом, Рюдзаки-сэнсэй деланно оскорбился. – Забыли про своё пылкое обещание в благодарность за кофе? – Ах да, – Лайт широко улыбнулся, и его взгляд снова очутился на журнале с Мисой. Странно, теперь было ощущение, будто в её глазах он видел зависть. – Оно в силе. – Прекрасно, – Рюдзаки-сэнсэй кивнул. – Держите это в уме. Что же касается моей новоприобретённой четверти, то её я бы хотел использовать прямо сейчас. Был ли предел его наглости? Наверное, нет. – Выходит, это уже целых две просьбы, – шутливо заметил Лайт, внутренне сгорая от предвкушения. Рюдзаки-сэнсэй изображал из себя саму непосредственность, точно не он устанавливал правила по ходу игры, не слишком интересуясь чужим мнением на сей счёт. – Вы ничего не будете иметь против, поверьте, – примирительно сказал он, скользнув по губам Лайта взглядом, от которого бросало в жар. Лайт возблагодарил небеса за умение держать себя в руках, но Рюдзаки-сэнсэй неожиданно замолчал, будто решив испытать его терпение. – Я весь обратился в слух, – подтолкнул Лайт, бросая на него не вызывавший разночтений взгляд. Рюдзаки-сэнсэй приблизился к своему столу вплотную, подавшись всем корпусом вперёд, и его глаза жадно впивались в Лайта, пригвождая к стулу, с которого, впрочем, тот и так бы сейчас ни за что не встал. Лайт слегка наклонился вперёд, не оставляя понятию «личное пространство» ни единого шанса. В нос снова ударил притягательный аромат его тела, перед которым хотелось безоговорочно капитулировать. – Как насчёт тенниса на следующей неделе... Лайт-кун?***
Что и говорить, Лайт был очень даже за. Ракетка ждала своего часа на низенькой лавочке теннисного корта, в то время как её хозяин восседал рядом и отрешенно стучал мячиком о пол, роняя его одной рукой и подхватывая другой. Субботнее утро, после напряжённой рабочей недели и стандартного хмельного вечера пятницы, было самым что ни на есть приятным временем для посещения какого бы то ни было заведения – те пустовали так, что от стен отражалось эхо. Лайт в очередной раз схватил мяч, и его взгляд упал на окно, из которого лился бледный солнечный свет. Рюдзаки-сэнсэй задерживался. Если быть точнее, то не задерживался, а собирался прийти в точно назначенное время, а не слегка заранее, как того требуют правила японского этикета, знания которого он не так давно продемонстрировал. Лайт поднялся на ноги и приступил к разминке: если Рюдзаки-сэнсэй пренебрегает этикетом, то пусть пеняет на себя – высиживать ещё добрые пятнадцать минут в томительном ожидании, пока тот прогреет мышцы, он не собирался. Противный голосок в голове прошипел, что это нечестно, но он мысленно потряс коробочкой с воспоминанием о поражении в шахматной партии, которая мало того, что прошла без предварительной тренировки, но и сама по себе была абсолютным сюрпризом, и голосок послушно стих. За разминкой, сосредоточенный на телесных ощущениях, он почти забыл, что ждал Рюдзаки-сэнсэя. После подготовки основной группы мышц Лайт приступил к упражнениям с мячом на координацию, когда его окликнули. – Не отвлекаю, Лайт-кун? Лайт слегка вздрогнул, но успел проворно поймать мячик – тот норовил ускользнуть при малейшей невнимательности. Он обернулся на голос: Рюдзаки-сэнсэй стоял в дверном проёме, облокотившись на косяк плечом, и на его губах была едва заметная хитрая усмешка. Лайт покачал головой и направился в сторону Рюдзаки-сэнсэя, который также оторвался от облюбованного местечка и, закрыв дверь, сделал несколько шагов навстречу. – Нисколько, я просто мимо проходил, – отозвался Лайт, изо всех сил стараясь сохранить лицо серьёзным. – И спортивная форма оказалась на тебе по чистой случайности, – подыграл Рюдзаки-сэнсэй, окинув его придирчивым взглядом и в задумчивости склонив голову, в то время как Лайт, услышав «тебе», на секунду поплыл, но быстро взял себя в руки. «Тебе» так «тебе». Давно пора. – Именно, – кивнул он, и Рюдзаки-сэнсэй хмыкнул. – Ну а ты какими судьбами? – У меня было ощущение, что здесь меня ждёт некий зарвавшийся молодой человек, которого стоит немного проучить. Удивительно, но я встретил тебя. – Надо же! – Лайт картинно вскинул брови. – Отсюда как раз сейчас вышел какой-то парень, ты, наверное, к нему? Если немного пробежишься, то, думаю, ещё успеешь его догнать. – О нет, я как раз по адресу, Лайт-кун, – Рюдзаки-сэнсэй сделал к нему шаг ближе, насмешливо вздёрнув уголок рта, и его глаза опасно вспыхнули. Лайт горделиво вздёрнул нос. – Посмотрим, что тебе удастся сделать, Рюдзаки. – Лайт! – ...сэнсэй. Прежде закрытая Рюдзаки-сэнсэем дверь была распахнута настежь, и из-за неё, гневно сверкая глазами, показалась Миса с забранными в конский хвост волосами и в спортивной форме. Позади неё вытягивал шею Мацуда с двумя ракетками наперевес и крайне взволнованным видом. Лайт старательно не смотрел в сторону Рюдзаки-сэнсэя – вполне вероятно, тот и так оказался в весьма щекотливом положении, если их слышали. Такой вариант исключать было нельзя: Миса выглядела точно фурия, и алый оттенок её щёк говорил явно не о том, что ей было всего-навсего жарко. Впрочем, Мацуда, похоже, оставался в неведении: он был крайне удивлён видеть их с Рюдзаки-сэнсэем вместе. – Лайт, вот так сюрприз! – воскликнул Мацуда, входя вслед за Мисой. – Я и подумать не мог, что увижу тебя здесь! Здравствуйте, Рюдзаки-сэнсэй, и вы тут! – И подумать не мог? – невозмутимо переспросил Лайт. – Ты ведь знаешь, что я занимаюсь теннисом. А вот встретить здесь тебя, да ещё и в компании Мисы – это действительно странно. – Так меня же Моги втянул, когда ты поехал в полицейский участок, помнишь? – радостно отозвался Мацуда, совершенно не обращая внимания на всю напряжённость обстановки, которая волнами исходила от всех, кроме него. – А я вот Мису позвал... Ну, после вечеринки... – Мацуда начал заливаться краской, быстро бросив на Мису короткий обожающий взгляд. – Ну просто чудесно, – сквозь плотно сжатые зубы проскрежетала она. – Доброе утро, Рюдзаки-сэнсэй, – всё-таки поздоровалась Миса, и Лайт воочию видел, с каким усилием дались ей эти слова. – Доброе утро, – спокойно произнёс Рюдзаки-сэнсэй, и Лайт рискнул повернуться к нему лицом – тот выглядел в высшей степени ничем не обеспокоенным и непоколебимым, словно в один присест принял упаковку седативных препаратов. – Вы удивлены? Аманэ, вы же знаете, что я занимаюсь теннисом. – Точно! – Мацуда хлопнул себя по лбу. – Моги и нам говорил, ага! – И затем он звонко рассмеялся, подпихивая Мису в бок, чтобы та оценила всю иронию ситуации. О да, Миса могла оценить её, как никто другой. Лайт тоже рассмеялся, ненароком продолжив цепочку, начатую Мацудой – вслед за ним тихонько рассмеялся Рюдзаки-сэнсэй, и даже Миса невесело хохотнула, не переставая при этом метать молнии глазами в сторону Лайта. Поймав её взгляд, он чуть заметно приподнял бровь, на что Миса опасно сощурилась. Схватив Мацуду за руку, она практически силком потащила его за собой к Лайту и Рюдзаки-сэнсэю и остановилась, только оказавшись рядом с ними почти вплотную. Вдруг её лицо приобрело очаровательное выражение, которое на деле было опаснее любого угрожающего прищура. – Раз уж мы собрались такой чудной компанией, почему бы нам не сыграть всем вместе, а? Два на два? Два на два? В своём ли уме Миса, или Мацуда уже успел её покалечить? Лайт, конечно, не видел уровень игры Рюдзаки-сэнсэя, но был в полной уверенности, что если тот с такой охотой соглашался на состязание, а также памятуя о словах Моги, то играл он блестяще. Вместе они от Мисы и Мацуды не оставят мокрого места. Только если она не предлагала... – Лайт, ты будешь с Тотой, а я буду с Рюдзаки-сэнсэем, – Миса – подумать только – подмигнула Мацуде и, очевидно, больше не собиралась никак комментировать свою логику распределения по командам. Но Мацуда неожиданно с жаром согласился. – Здорово, Миса! – поддержал он и с надеждой в засиявших глазах глянул на Лайта, который в свою очередь посмотрел на Рюдзаки-сэнсэя – тот неторопливо почёсывал подбородок, и его губы изогнулись в странной усмешке, которая незамедлительно насторожила Лайта. Что именно показалось ему таким забавным? – Неплохая идея, – подал голос Рюдзаки-сэнсэй, крутанув свою ракетку в руке. – Мы сработаемся. – Да-да, – жеманно улыбнулась Миса. – Я уверена, мы хорошо играем в одной команде. Повисла пауза. Миса и Рюдзаки-сэнсэй вступили в красноречивый зрительный контакт, и между ними, казалось, воцарилось настолько безмолвное взаимопонимание, что они больше никогда не произнесут друг другу ни слова. Мацуда переводил взгляд с одного на другую, будто теннисный матч уже начался, и затем взволнованно посмотрел на Лайта. Его пальцы нервно теребили краешек спортивной водолазки. Что же касается Лайта, то для того не осталось сомнений: Миса их слышала и сложила два и два. – Да, – негромко произнёс Рюдзаки-сэнсэй, улыбнувшись краешком рта. – Вы правы. – Тогда давайте же начинать! Я только скажу два слова моему другу, – Миса с наимилейшим выражением лица повернулась к Лайту. Доброжелательность цербера, пожалуй, выглядела и то убедительнее. Лайт направился к лавочке, где лежала его ракетка, тем самым предоставляя Мисе пространство и возможность говорить то, что вертелось у неё на языке. Довольно скоро она нагнала его; её маленькая рука неожиданно сильно потянула Лайта за край футболки, заставляя обернуться. – Ах вот значит как! – змеёй прошипела она, мельком зыркнув через плечо на стоявших поодаль Мацуду и Рюдзаки-сэнсэя. – Лайт-кун? Рюдзаки? И ты молчал? Пока я ужом извивалась, чтобы подарить свой журнал?! – Если ты перестанешь греть уши при любом удобном случае, то будешь гораздо счастливее, – Лайт высвободил футболку из её хватки и, всё-таки дойдя до лавочки, взял ракетку в руку. Он не то чтобы чувствовал себя виноватым перед Мисой, но ему не хотелось, чтобы она обо всём узнала подобным образом. Однако не его вина, что дурные привычки Мисы порой играли с ней злую шутку. – Я хотел рассказать сам, когда придёт время, но тебя хлебом не корми, дай подслушать. Миса громко фыркнула. – Когда? Когда вы уже съедетесь, заведёте собаку и будете ходить по воскресеньям в Икею? – Ну у тебя и фантазии, – Лайт поморщился, представив подобную слащавую картинку. – Мне стоит предупредить о них Мацуду? Окинув его долгим свирепым взглядом, Миса коротко бросила: – Тебе крышка. И, развернувшись к нему спиной, быстро пошла в сторону Рюдзаки-сэнсэя, который улучил момент для того, чтобы разогреть руки перед «схваткой». Лайт пожал плечами, не слишком впечатлённый угрозой, и в свою очередь направился к Мацуде, который со всей очевидностью поджидал его и, судя по решительным глазам, хотел что-то сказать. – Лайт, друг, я... – зашептал Мацуда, воровато оглянувшись по сторонам, когда Лайт оказался рядом. – Слушай, я не то чтобы мастер по теннису... Во всяком случае, не такой, как ты, – он виновато улыбнулся. – Но, пожалуйста, давай сделаем всё, чтобы не проиграть. – Разумеется, – согласился Лайт, и в его голове начали потихоньку рождаться догадки о том, почему Мацуда с такой охотой согласился на подобное распределение по командам. – А в чём сомнения и почему шёпотом? Мацуда, коротко посмотрев на противоположную сторону поля, вздохнул. – Как бы объяснить... В общем, я думаю, Мисе, ну... Нравится Рюдзаки-сэнсэй. Или нравился. И я хочу, чтобы она увидела, что я ничем не хуже, понимаешь? Я хочу победить его. Мацуда, Мацуда, невинное ты создание. Рыцарь в кедах. – Не волнуйся, – Лайт похлопал его по плечу и тоже кинул взгляд на Мису и Рюдзаки-сэнсэя, которые встали рядом с сеткой в ожидании того, когда они к ним подойдут. – Я тоже совсем не хочу проигрывать. Лицо Мацуды приняло воинственное выражение, и он закивал головой, сжав одной рукой свою ракетку покрепче, а второй протянул Лайту «кулачок», который тот стукнул в ответ своим. Они направились в сторону своих противников – Рюдзаки-сэнсэй словно из ниоткуда вытащил монетку и теперь играючи подбрасывал её в воздух. Когда Лайт и Мацуда оказались рядом, Рюдзаки-сэнсэй продемонстрировал им иену. – Если выпадает аверс, то подаём мы, – пояснил он. – Если же реверс – вы. Все согласно кивнули. – Только давайте договоримся о подачах, – добавил Рюдзаки-сэнсэй и повернулся к Мисе. – Аманэ, я правильно понимаю, что вы новичок в теннисе? – Ну да, – нехотя согласилась Миса и по одной ей понятной причине сердито взглянула на Лайта, будто поиграть двое на двое было его идеей. – Но я знакома с правилами. – Если честно, я тоже новичок, – поддержал её Мацуда и неловко засмеялся, почесав затылок. Лайт и Рюдзаки-сэнсэй обменялись понимающими взглядами: как бы их неопытные партнёры по корту вообще не сорвали им игру. – Понятно. Тогда давайте договоримся, что подающими и принимающими будем только Ягами и я, – предложил Рюдзаки-сэнсэй, бросив Лайту мимолётную улыбку. – Поддерживаю. Иначе всё закончится очень быстро, – тот окинул Мису и Мацуду убедительным взглядом, готовый к возможному сопротивлению, однако они, к счастью, возражать не стали, признавая их очевидные лидерство и умения. Миса поджала губы и вдруг подняла руку, будто была на паре. – Хорошо, только я хочу бросить монетку! – капризным голосом произнесла она и протянула вперёд ладонь, на которую Рюдзаки-сэнсэй уронил иену. Миса проворно сжала её в кулаке, и Лайт громко фыркнул – никто, и уж тем более он, не собирался отнимать у неё эту привилегию. Накрыв монетку второй рукой, Миса хорошенько потрясла её и, воскликнув «Поехали!», подкинула в воздух. Все уставились. – Спасибо, Миса, – Лайт, усмехнувшись, подмигнул ей – Миса, кажется, готова была его растерзать за одно только это, но он тут же взглянул на Рюдзаки-сэнсэя. – Играем один сет. Выбирайте свою сторону поля. Когда тот, внимательно оглядев игровое пространство и оценив, где наиболее выгодно падал свет, принял решение, они разошлись по парам – каждый к своей стороне поля. Лайт вышел за черту и сделал пару глубоких вдохов: он давно думал об их с Рюдзаки-сэнсэем первой игре, но и предположить не мог, что она будет именно такой. Он наклонился и несколько раз ударил мячиком о пол, приводя свою концентрацию в порядок и сосредотачиваясь на предстоящем сражении. Прежде, чем совершить подачу, он взглянул на Рюдзаки-сэнсэя – тот ухмылялся ему через всё поле. Лайт нахально улыбнулся ему в ответ и, подбросив мячик, сделал первый удар.***
Примерно через полчаса разыгрывался последний, решающий гейм сета. Рюдзаки-сэнсэй рысью, с прытью, которой не доставало Моги, метнулся в сторону, и когда мячик коснулся земли, с силой послал его обратно. Лайт помчался вперёд и успел отбить, выскочив почти прямо перед самым носом Мацуды, который с громким охом слегка отшатнулся. Но на передышку можно было и не надеяться: мяч уже снова летел к ним, и Лайт едва успел ударить в ответ. Миса не дремала – она напоследок тоже решила включиться в игру и вдруг поразительно ловко отбила мяч. Всё бы даже могло закончиться фатально для Мацуды и Лайта, но Миса, по всей видимости, не рассчитала силы и отправила мячик на их сторону поля вместе со своей ракеткой. – 15 – 0, – крикнул Лайт. Увидев плохо скрытую досаду на лице Рюдзаки-сэнсэя, он едва не рассмеялся. Мацуда с сочувственным лицом вернул ракетку Мисе – та молча взяла её в руку, хмуро глядя в пол. Лайт подобрал мячик и вернулся за линию подачи. После нескольких ударов о землю, он в прыжке послал мяч обратно и поспешил ближе к середине поля. Рюдзаки-сэнсэй, на выдохе отбив подачу, уже готовился к следующему удару. Мячик летел в сторону Мацуды, который успел только сглотнуть и поднять руку, когда Лайт уже снова оказался в спасительной близости – однако Рюдзаки-сэнсэй, похоже, только на это и рассчитывал, и следующий мяч просвистел прямо мимо Лайта. Отскочив от земли, он вышел из игровой зоны, принося команде Рюдзаки-сэнсэя и Мисы маленькую победу. – 15 – 15, – гордо прокричала Миса, точно забитый мяч был целиком и полностью её заслугой. Лайт взглянул на Мацуду, и его ноздри затрепетали от гнева: Мацуда с очевидно влюблённым лицом взирал на Мису, искренне обрадованный, что та повеселела. Замечательный настрой для победы, дружище, так держать. Рюдзаки-сэнсэй, подмигнув, бросил мяч Лайту, и, едва ли не посвистывая, встал на изготовку. Лайт снова занял свою позицию и после глубоких, приводящих в чувство вдоха-выдоха совершил подачу. В ходе борьбы Мисе даже удалось раз или два попасть по мячику и не отправить свою ракетку с пламенным приветом к ним, но по большей части она старалась не мешать Рюдзаки-сэнсэю: один раз, отбивая, она почти коснулась коленом сетки, но с коротким воплем всё же сумела вовремя отшатнуться назад. Справедливости ради, Мацуда справлялся не хуже – несколько занятий с Моги для него не прошли даром, и он даже смог отбить посланный Рюдзаки-сэнсэем сложный мяч, однако, как и Миса, не лез на рожон. В свою очередь Лайт даже толком не видел лица своего главного соперника: мяч метался по полю с молниеносной скоростью, и победа, которую он так жаждал заполучить, висела на волоске. Особенно после того, как счёт стал не в их пользу. – 30 – 15, – сообщил ему Рюдзаки-сэнсэй эту вне всяких сомнений потрясающую новость. – Продолжайте в том же духе. Миса залилась смехом и, мстительно улыбнувшись Лайту во все тридцать два зуба, подлетела к Рюдзаки-сэнсэю и дала ему пять, точно они были бывалые напарники вот уже десяток лет. Лёгкая паника кислой субстанцией начала обжигать Лайту желудок, и он, состроив безразличную мину, отвернулся и с идеально прямой спиной зашагал к месту подачи. Необходимо было для начала сравнять счёт. Серия взаимных ударов по мячу, в ходе которой Лайт в лучших традициях Мисы и Мацуды отдавил последнему ногу (Мацуда мужественно стерпел и даже не проронил ни звука), закончилась благоприятно. – 30 – 30, – заботливо проинформировал Лайт, утирая взмокший от беспрестанной беготни лоб. Миса, обретшая веру в их с Рюдзаки-сэнсэем неожиданный симбиоз, громко хмыкнула и благоразумно смолчала. Рюдзаки-сэнсэй пожал плечами, также нисколько не сомневающийся в своих умениях. «А зря» – подумал Лайт, с силой подавая мяч в их сторону. Ну, или не зря. Мацуда, прежде показывавший умение не лезть, куда не стоило, также поверил в себя и, когда Лайт уже отбивал посланный Рюдзаки-сэнсэем мяч, опрометчиво вытянул руку. Их ракетки дружно скользнули по мячику, и Рюдзаки-сэнсэй даже пальцем не пошевелил, чтобы хоть как-нибудь среагировать на то, как тот полетел на их с Мисой сторону поля. Лайт тихо выругался. – Нарушение правил, – деланно обеспокоенно возвестил Рюдзаки-сэнсэй. – Знаю, – сквозь сжатые челюсти отозвался Лайт. – 40 – 30 в вашу пользу. Миса в восторге захлопала в ладоши. – Какая же всё-таки замечательная игра! Лайт, если бы ты сказал мне раньше, мы бы уже давно ходили на теннис вместе! – она захихикала и крутанулась на одном месте, приняв некое подобие балетного па, и легонько повела своей ракеткой, словно отбивала удар с немыслимой лёгкостью. Лайт сдержал неожиданно сильный порыв кинуть в неё мячиком, который Рюдзаки-сэнсэй уже успел ему вернуть. Вместо этого он повернул голову к Мацуде, имевшему вид весьма странный: его словно раздирали самые противоречивые эмоции – неописуемого счастья, что Миса была довольна, и ужаса от того, что близилось завершение сета, а они имели все шансы проиграть. – Мацуда. Нет, Тота, – звук собственного имени подействовал на Мацуду отрезвляюще, и он, позабыв извинения, которыми хотел осыпать Лайта, покорно прислушался. – Давай так: если ты видишь, что я бегу в твою сторону, лучше отойди. Если понимаешь, что я не успеваю – только тогда и действуй. Мацуда кивнул и решительно посмотрел на Рюдзаки-сэнсэя, который беззаботно рассматривал свои ногти. Лайт, почти по-отечески хлопнув его по плечу, вышел за линию подачи. Перед тем, как начать очередной гейм, он взглянул на Мису, которая с несвойственной ей сосредоточенностью смотрела за мячом в его руке, после чего перевёл взгляд на Рюдзаки-сэнсэя. Тот приподнял бровь, а уголок его рта дёрнулся в усмешке. Лайт прикусил губу и на выдохе отправил мяч в полёт. В его мозгу заглушающим все остальные мысли молотком стучало лишь одно слово: «Выиграть». Мацуда воспринял его напутствие со всей серьёзностью. Он чуть ли не наутёк бросался от Лайта, когда видел, что он бежал в его сторону, и со вскриками отбивал мяч, если тот всё-таки летел прямо на него. Миса, впечатлённая стараниями Мацуды, порой бросала на него несколько виноватые взгляды, однако была полностью верна своему тандему. Лайт, замотивированный не меньше Мацуды, сражался так же отчаянно. Заданный Рюдзаки-сэнсэем вопрос после партии в шахматы имел место быть. Он не мог позволить себе второй проигрыш. Мгновенно просчитав траекторию полёта в голове, Лайт сумел отбить мяч так, чтобы тот упал недалеко от сетки. Рюдзаки-сэнсэй подоспел вовремя и отправил его в противоположную сторону, однако сила удара была слишком мощной: мяч улетел в аут. – 40 – 40! – воскликнул Мацуда и с воспрянувшей надеждой посмотрел на Лайта, который опёрся обеими ладонями о колени, чтобы отдышаться. – Сейчас играем решающий? – Рюдзаки-сэнсэй подошёл ближе к сетке, и Лайт заметил, что его грудь тяжело вздымалась и опускалась. Они встретились взглядами. – Да, – выдохнул он. Все распределились по полю. Мацуда расположился на своей стороне, побледневший, с горящими глазами и ракеткой во взмокших ладонях. Миса в свою очередь встала посередине прямоугольника и переводила настороженный взгляд туда-обратно с Мацуды на Лайта. Рюдзаки-сэнсэй чуть пригнулся, перенося вес с одной ноги на другую и держа ракетку обеими руками. Лайт занял свою позицию. Несколько раз ударив мячиком о пол, он напоследок, на удачу, сжал его в пальцах, и когда тот взмыл в воздух, ударил по нему, посылая почти в противоположный конец поля. Рюдзаки-сэнсэй точно этого и ждал: он успел в грациозном движении ответить на подачу, запуская мячик своей ракеткой в сторону Мацуды, и у Лайта сердце успело упасть в пятки и вернуться на место, когда тот сумел отбить удар. Мячик полетел ближе к Мисе. Она со всей силы жахнула по нему, и тот вполне мог бы улететь к углу поля – Лайт почти с нечеловеческими усилиями сумел отправить его назад. Рюдзаки-сэнсэй был тут как тут, метнув его куда-то в центр – Мацуда хотел было подоспеть, но Лайт за долю секунды увидел – у Мацуды было крайне неудобное положение, и если он это сделает, то мячик угодит прямо в сетку. – Нет! – успел крикнуть Лайт, и Мацуда мигом затормозил, точно перед ним резко выросла стена. Лайт, мимолётом успев увидеть раздосадованное лицо Рюдзаки-сэнсэя, который уже оказался слишком близко к сетке, уверенным движением ударил по мячу – и тот полетел назад, промелькнув в каком-то сантиметре от ракетки Рюдзаки-сэнсэя. Мяч с глухим стуком ударился о пол и поскакал к стене. Все четверо с застывшим дыханием проводили его глазами. – Мы... Мы выиграли! – взревел Мацуда. С хохотом отбросив свою ракетку, он кинулся обнимать Лайта, который всё ещё не пришёл в себя и с трудом переводил дух, отрешённым взглядом наблюдая за мячиком. Вернула его в реальность рука Мацуды, которой тот обхватил его поперёк шеи, в то время как кулаком другой руки начал ерошить ему волосы. Это уже было слишком. – Если ты меня задушишь, Миса расстроится, – просипел Лайт, уходя из медвежьих объятий и мысленно давая себе разрешение дать Мацуде в глаз, если тот его не отпустит. – Я уже начинаю сомневаться в этом, – Миса подошла к ним, скрестив руки на груди и с маленькой улыбкой глядя на развернувшуюся перед ней картину. Мацуда тут же подскочил к ней. Одними глазами спрашивая разрешения, он протянул руку, рискнув приобнять за плечи. Миса возражать не стала, однако и не ответила взаимностью на прикосновение. Рюдзаки-сэнсэй подошёл к ним со спины – судя по его лицу, он был не в восторге от положения вещей, но Лайт заметил, что в его глазах пылал огонёк желаемого возмездия. – Поздравляю с победой, Ягами, – произнёс Рюдзаки-сэнсэй и с кивком добавил: – И Мацуда. – Спасибо, – хором произнесли они. Лайт с вызовом и взлетевшим до небес самодовольством смотрел ему в глаза, очень жалея, что они прямо сейчас не находились наедине. Он бы нашёл, чем бы его развеселить. И жалел не зря: Миса решила оставить последнее слово за собой. – Да, поздравляю, Тота. И поздравляю с победой тебя, «бог». Лайт замер. Мацуда вытаращил на неё ставшие резко похожими на блюдца глаза, а его челюсть практически поздоровалась с полом. В то же самое время Рюдзаки-сэнсэй так вскинул брови, что те исчезли за длинной чёлкой. – Пойдём, – Миса схватила Мацуду за предплечье и потащила его к выходу, напоследок бросив Лайту насмешливую улыбку. Когда они скрылись за дверью, до них донёсся ставший очень высоким голос Мацуды, вопросивший «Как ты его назвала?». Лайт всё-таки решился посмотреть на Рюдзаки-сэнсэя, который не сводил с него загоревшегося любопытством взгляда. – Интересное прозвище, Лайт-кун, – заметил он. – И давно к тебе так обращаются? – Как видишь, нет, – Лайт изо всех сил старался держать лицо невозмутимым, но прошивающие насквозь глаза Рюдзаки-сэнсэя делали эту задачу весьма трудной. Он повернулся к нему спиной и заспешил к лавочкам, где лежал его футляр для ракетки, но прозвучавшие как гром среди ясного неба слова не дали ему далеко уйти: – Я придумал, как ты отблагодаришь меня за кофе.