Сознание боится пустоты

Магия восстала. Эти волшебники начали забываться, запутались в своих играх. Этот ребенок не должен умереть. Да мало кто выживает после вмешательства чистой силы и вернутся с того света таким как был нельзя, но ему еще рано. Гарри перенесли на второй этаж, в бывшую комнату Дадли, в которой были сломанные игрушки. Тот теперь лежит как они на кровати, когда тело окутывает белое сияние. Темно и холодно. Нет звуков и ощущений. Ничего. Гарри кажется, что он умер, но разве это ад? Его несколько раз водили в церковь и, это место не подходит и под рай. Ни эмоций, ни воспоминаний тоже нет. Внезапно приходит жар. Кажется, что тело горит в огне, но двигаться невозможно, сознание перестало управлять своей тюрьмой. Закричать тоже невозможно, а под веками заплясали разноцветные круги. Лава заменила кровь, и стала пропаливать себе путь. Даже боль от побоев дяди не значительна по сравнению с этой агонией. Хочется прекратить это. Все мысли растворяются в ужасе, как и ощущение времени. Кажется, это длится вечность. Но так же как начался, жар стал стихать, превращаясь в успокаивающее тепло и боли больше нет. Щеки мокрые от слез, а в голове странный туман. Это последнее, про что подумал мальчик, пока не провалился в спокойный крепкий сон. Магия возбужденно завибрировала вокруг ребенка. Все вышло! Ну а то, что психика пострадала - так это пока не ее проблемы. В комнате царит мрак, лишь тонкий серп луны заглядывает через окно. Он проснулся, чувствуя в теле легкость. Обводит взглядом горящих зеленых глаз комнату, из которой недавно убрали сломанные игрушки. Уголки губ приподнимаются, когда ноги касаются холодного пола. Странно, кажется, раньше он не так видел. Не так четко и детально, и предметы не дают тени. Поворачивается ручка и скрипит дверь. Совсем тихо в тишине и от этого страшно. Из двух комнат слышно сердцебиение. Тук-тук-тук. Странно знакомый звук. И место. Взгляд падает на лестницу. Гарри. Кто такой Гарри? Хм. В голове нет ничего, но, кажется, это его имя. Он идет на звук храпа. Противный и слишком громкий, хочется прекратить его. Эта дверь открывается совсем бесшумно, а ковер приятно ласкает ступни, поглощая звуки. Он подходит к существу, почему-то по другому не получается назвать, ничего не приходит в голову. Лицо круглое, над верхней губой усы, а ниже черная дыра, из которой выходят эти противные звуки. Руки тянутся к толстой, короткой шее, когда женщина рядом шевелится. Отвлекшись, он сосредотачивается на очертаниях. Лицо длинное, как и шея, пальцы узловатые тонкие, как паучьи лапки. Губы растягиваются, а звуки толстяка становятся не такими громкими. Удивленно моргнув пару раз, он разворачивается и выходит, прикрыв дверь. Тело неприятно грязное и он проходит в комнату с кафелем, заходит в большую белую посудину. Ванна. Ноги холодит, рука тянется вперед, и сверху обрушивается холодный водопад. Гарри удивленно моргает и быстро закручивает кран. Холодная вода пробрала до костей, тело покрылось мурашками и начало трястись. Гарри включает горячую воду и сверху льется кипяток. Кран быстро закручивают, и на пол натекает лужа. Стянув всю одежду, он возвращается в ту комнату, где проснулся, надевает чистое. Пол скрипит под босыми ногами и на ковер падают пару капель. Одеяло обнимает худое тело, а луна все так же безразлично заглядывает в окно. Утро? Гарри открывает глаза. Он не в своей каморке и что еще странно ничего не болит. Воспоминания о том, что случилось, вызывают злость. Ничего не сделал, а наказали, и ведь мог умереть! В ушах зашумело, но Гарри замечает, что все какое-то серое, поворачивается к окну и выглядывает. На небе висит серп луны, окруженный звездами. Но тогда почему он так хорошо видит, ведь в комнате должно быть темно, и почему все серое? Закрыв и открыв каждый глаз, мальчик убедился, что видит ими одинаково. А еще он слышит похрапывания Дадли и дяди Вернона и шорохи, когда кто-то из них двигается. Но как так? Гарри снова ложится на кровать и решает все расставить по полочкам. Он выжил, и раны ни одной нет, видит в темноте (на этом он поворачивает голову и пробует разглядеть вещи на шкафу, а когда видит каждую мелкую деталь, уголки губ приподнимаются), зрение хорошее, слух тоже улучшился, а ведь он на него и не жаловался. Может, это вознаграждение за то что пришлось терпеть предыдущие годы? А еще тот жар, словно он горит, но ведь вокруг все целое. Спать почему-то не хочется, наоборот, в крови бурлит энергия. Обратив внимание на неприятную корку на лице, он ощупывает нос и убеждается, что тот цел. Гарри выбирается за вещами под лестницу и направляется в ванную. Зеркало отражает чистую кожу, без синяков и шрамов, только на лбу остался. Шумит вода, мальчик шипит и потирает локоть. Ребенок открывает дверь комнаты; матрас прогибается под тяжестью. Хочется движения, но он смотрит на чистое небо, которое начало светлеть и думает, что нужно брать все в свои руки и начинать творить свою жизнь, а родственникам он отомстит. Солнце заглядывает в окно, свет льется на сладко потянувшуюся фигурку под одеялом. Вихрастая черная макушка высовывается, и приоткрываются изумрудные бездонные глаза. Странно, что никто не разбудил. Мальчик потер моргалки кулачками, свесил ноги и оглянулся. Может, приснилось, но нет, грязные вещи так и лежат под кроватью. Ступени горестно скрипят словно о чем то жалея, но не вызывают эмоций или воспоминаний. Переодевшись Гарри, идет на кухню. Взгляд падает на календарь - четверг. В доме тишина, хотя нет, желудок затребовал пищи. Глухой стук удивил, но не появление тети. У женщины благоговейный ужас на лице, а руки прижаты к груди. Ах, ну да он, наверное, должен был умереть. Нож блеснул на свету и опустился в пучок зелени, а Петунья, даже смотря на хрупкую спину, чувствует взгляд. В сумочке звякает, и все тише раздаются шаги. Уголки губ дергаются вверх. Насытившись, ребенок удовлетворенно потягивается, в вазе отражается усталый зевок. Скрежещет стул и ему отзываются ступеньки, завершающей нотой шебуршит одеяло, и в доме воцаряется тишина. В спальне плачет Петунья и сама не знает от облегчения или сожаления, а может причина не одна? И все-таки чужая душа и мысли - потемки. Вечером вся семья узнает, что мальчик снова выжил и, похоже, абсолютно цел. Конечно, они заходят в комнату, но не включают свет. Разные эмоции отражают их лица, но главная – шок. Развернувшись на выход, они уже не видят свечения провожающих зеленых глаз. Следующее утро начинается с визгливого крика тети Петуньи: -Вставай бездарный мальчишка и иди, готовь завтрак. Еще раз проспишь, будешь неделю сидеть на хлебе и воде. Гнев стал первым, что он чувствует, открыв глаза. Высокие ноты больно ударяют по ушам, хочется встать, и накинуться, чтоб порвать глотку, издающую такие неприятные звуки. Вцепится в мягкую теплую плоть, вырвав кусок, а потом смотреть на льющую фонтанчиком кровь. Блондинка ушла и не увидела, как губы мальчика расплываются в маньячной улыбке. На кухне ребенок удивляется запаху мышиного помета. Заходит семейство Дурслей и они с опаской и подозрениями садятся на свои места. Гнетущая тишина. Особенно раздражает стук столовых приборов. При очередном стуке Гарри не выдержав, хватает нож и вонзает в лежащую ладонь Вернона. Тот орет, словно недорезанная свинья, двое остальных подскакивают и спешат к главе семейства. Гарри смотрит на капающую кровь словно завороженный, раздражение прошло, появился голод, и к удивлению нет ни каких отрицательных эмоций за свой поступок. -Ах, ты... - вопит миссис Дурсль, но встречается с хищными зелеными глазами и резко замолкает. Гарри встает и, спокойно начинает собирать посуду. Он больше не даст себя принижать. Мужчину повезла в больницу жена, а детям пришлось идти на автобус. Весна началась, но на улице холодно и куча грязи. Кузен кидает злые предвкушающие взгляды на Гарри, который полной грудью вдыхает холодный воздух, словно первый или последний раз. До школы он обдумывает свое прошлое и строит планы на будущее. Нужно подтягивать учебу и заниматься спортом. После звонка на большую перемену приходится покинуть класс, и он идет подышать воздухом на улицу. Его толкают за угол, что было вполне ожидаемо. Компания Дадли окружает парня, что удивительно ловко встал на ноги. Очки, которые тот чтоб не привлекать внимание одел, упали. -Ты, кажется, слишком расслабился, ненормальный, - начинает Дадли и вытягивает здоровую руку из кармана брюк. – Возомнил из себя порядочного человека? Забыл, что твоя мать шлюха бросила тебя, как и отец. А может, и он был шлюхой? Подставлял зад, чтоб насобирать денег на дозу. Ярость поднимается откуда-то изнутри, застилая все пеленой. Кровь вскипает и ударяет в голову. Дыхание перехватывает, хочется рвать, выпускать кишки, ломать кости... Ближайшие окна задребезжали. Рывок и он бьет Дадли, а дальше на него кидаются остальные парни. Он проигрывает, но не прекращает, словно не ощущая боли. Стекла разлетаются осколками и учителя, выбежавшие со школы растаскивают дерущихся.