Песнь тысячи ночей

Ночь была ясной; полная луна ярко сияла над небе. Клод услышал радостный смех и, повернув голову, увидел Дженнет. Она мчалась вниз по тропинке, держа курс прямо на Гранатовый дворец. Лицо у неё зарумянилось от быстрого бега, а длинные волосы волной упали на спину. Через некоторое время он сумел догнать и перегнать девушку возле дворца — Ты думала, что сможешь сбежать от меня?! — воскликнул император Клод, прижав к себе Дженнет и поцеловал губы долгим страстным поцелуем. Каждое прикосновение его языка дарило ей сладость и усиливало огонь страсти. Когда они отстранились друг от друга, чтобы перевести дыхание, Дженнет нежно погладила его по щеке и призналась в своих чувствах: — Я люблю тебя, Клод! — Неужели?! — недоверчиво переспросил он. — Я так сильно люблю тебя, что хочу остаться с тобой навсегда, — серьёзно ответила Дженнет, осыпая его лицо лёгкими поцелуями.— И, я не собираюсь тебя делить с другими женщинами. — Хочешь стать моей женщиной? — Да! — Пойдём со мной, — сообщил император Клод, подняв её на руки и отправился в свои покои. «Это что, и правда комната императора? Почему она такая огромная и пустая?» — подумала Дженнет, оглядев её быстрым взглядом. Однако широкая, обрамлённая пурпурным балдахином кровать почти шептала, зазывая лечь и ни о чём не думать. — Ты прекрасна, моя Дженнет, — прошептал император, нежно ее положив на кровать и стянул всю лишнюю одежду. Её каштановые волосы рассыпались по подушке, словно молочный шоколад. Затем Клод стал медленно снимать себя мокрую одежду, не сводя с неё глаз. Дженнет, в свою очередь, словно очарованная, уставилась на него, хотя понимала, что должна закрыть глаза. Наконец-то он остался обнажённым, она в удивлении заметила его стройное мускулистое тело, широкие плечи, твёрдый плоский живот и длинные ноги. — Я люблю тебя, — прошептал Клод, нависая над ней. Немного смутившись, Дженнет обхватила его шею и притянула к себе, приоткрыв манящие губы. Поцелуй был сначала нежным, но его язык внезапно проник глубже, и в животе Дженнет, словно затрепетали несколько бабочек. Тихий стон вырвался у неё из груди. Она почувствовала, что он стал медленно входить в неё, но тут же замер, глядя в её изумрудные глаза, как будто спрашивая разрешения. — Не останавливайся, — прошептала Дженнет. И тут же ощутила острую боль. Одним резким рывком Клод вонзился в неё, казалось, разрывая её на части. Но его губы заглушили её отчаянные крики. Скоро ей больше не было больно, и по мере того, как он всё глубже и быстрее входил в неё, наслаждение девушки росло с каждой минутой. Она самозабвенно отдавалась, встречая на полпути каждое его движение, пока они не слились в объятиях, став единым целым. Влюблённые твёрдо знали — это долгая ночь любви принадлежит только им двоим и больше никому на свете.

***

На следующий день Дженнет проснулась от яркого солнечного света. До сих пор она лежала в объятиях императора, припав щекой к его груди. Девушка осторожно подняла голову, пытаясь собраться с мыслями. Внезапно Клод прижал её к себе, но, прежде чем он коснулся её губ, тихое урчание нарушило тишину — это желудок Дженнет протестовал против пустоты. Она покраснела как маков цвет. Брови его удивлённо изогнулись и сказал: — Я велю подать обед сюда. — Мы можем пообедать вместе с Атанасией, Ваше величество? — Пора переходить на ты, — ответил он. — Назови меня по имени, любимая? Дженнет протянула руку и медленно, словно опасаясь спугнуть дикое животное, отвела с его лба прядь светлых волос. — Клод, — прошептала она, нежно взглянув на него. — Ты ведь любишь меня? — Конечно, — ответил он, наслаждаясь прикосновением её пальцев. — Как насчет того, чтобы пообедать в саду? Дженнет кивнула: — Прекрасная идея! «Клод, похоже, коллекционирует картины. В комнате нет никаких украшений, кроме этих картин в рамках, — подумала Дженнет в красивом платье, — Например на этой картине изображена коронация великой императрицы Эмброуз. Все картины были просто большими, так что и рамки для них требовались соответствующего размера. И только посмотрите — это всё золото. Даже рама той разбитой картины в углу». Девушка шагнула к картине, которую только увидела. Хотелось её посмотреть. В отличие от остальных, что висели на стене, эта была пыльной и разбитой, да и лежала в углу комнаты. Это был женский портрет. Похоже, она любила красиво одеваться, и дорогие украшения украшали её сверху донизу. Её высокомерную улыбку дополняли яркие зелёные глаза. Собранные в прическу волосы имели каштановый цвет. — Матушка, — произнесла она, вспомнив эту женщину. — Раньше, я любил Пенелопу, но она предала меня, переспав с моим старшим братом. — В таком случае вы должны меня ненавидеть. — У меня нет отвращения к вам, — произнёс император в белом хитоне, положив руки на плечи любимой. — Вы обманываете себя — это мою мать вы любите, а не меня, — горько сказала она, чувствуя обиду внутри себя. — Ошибаетесь, — Клод небрежно бросил взгляд на портрет бывшей невесты. — У вас её внешность. Надеюсь, это единственная черта, унаследованная от неё. Эта женщина, что шептала мне слова любви, но никогда не любила на самом деле, лгала мне до самого конца. — Избавьтесь от этой картины, — Дженнет собралась пойти к выходу. Ей казалось, что она начинает ревновать Клода к собственной умершей матери. — Я сделаю так. Если ты станешь моей любовницей! — Согласна, но вы не будете сравнивать меня и мою матушку в будущем. — Хорошо, — ответил Клод, крепко обнимая её за талию. — Нам пора на обед.

***

— С добрым утром, папа! Феликс усадил её на стул, и девочка снова лучезарно улыбнулась. Клод сидел по другую сторону стола и молча смотрел на красивое дитя. Она полностью игнорировала стол с ароматным чаем и множеством сладостей, что обрадовали бы любого ребёнка. — Добрый день, Атанасия! — воскликнула Дженнет, недавно подойдя к ним. — Дженнет! — радостно засияла она, когда увидела, что она садиться рядом с ней. — Прошлой ночью папа явился ко мне во сне! — Во сне? — удивленно переспросила Дженнет, взяв чашку ароматного чая в руки. — Ати, Дженнет и папа вместе летали на метле, собирая звёзды, а ещё играли все вместе! — Идиотский глупый сон. Дженнет молча с осуждением взглянула на императора. Атанасию ничуть не задела холодная реакция отца. — Было так здорово, что папа поиграл со мной на облачке! Клод улыбнулся прежде, чем заметить — это было нелепо: он не понимал, о чем она бесперебойно говорит, но всё же было забавно наблюдать за её мечтаниями. Улыбка сползла с лица императора. Он снова безэмоционально уставился на ребенка, словно это не он только что улыбался. — Папа, а он вкусный? От чашки свежего чая шёл приятный аромат. У него уже вошло в привычку каждый раз пить только этот чай. Император помолчал, услышав любопытство в голосе малышки. — Он мне не за вкус нравится. Но из-за вспыхнувшего любопытства девочка тоже запросила его. — Чай может быть слишком крепким для принцессы. — сидевшая неподалеку Дженнет попыталась её отговорить, но девочка не отступала. Она даже смутилась, увидев, как она упрямо надула щёчки. — Ати хочет то же, что и папа! — Хорошо. Почему бы и нет, раз она так хочет, — спокойно сказал Клод. — Ати нравится! Но к его удивлению, малышке понравился чай. Клод, ожидавший отвращения к новому напитку, удивился её неожиданному ответу. — У Ати во рту будто цветы распускаются! В эту секунду Клод застыл, услышав радостный смех малышки. Однажды Диана, сидя прямо на этом месте, сказала нечто похожее. — Похоже, вам он пришёлся по вкусу — это называется «Липовый чай». — произнесла Дженнет, хорошо разбиравшаяся в сортах чая. — Ты ещё ребенок, тебе рано пить чай. — Ати и молоко любит. — Атанасия снова рассмеялась. Клод знаком велел горничной налить ей молоко. Малышка молча обеими руками подняла чашку и отпила молоко. И так сегодняшнее чаепитие закончилось в полном молчании.