***
Она переехала в Мичиган. Рокси обжилась здесь много лет назад, устроилась медсестрой на неплохую ставку и успела развестись — этот факт мешал ей в оформлении опеки над Бев, но в конце концов она доказала, что она одна лучше, чем незнакомые люди. Детройт показался Беверли серым, впрочем, в родном Мэдисоне, штат Висконсин, ей тоже было не особо солнечно, поэтому пустыри, заброшенные магазины и разбитый асфальт быстро вписались в бытовую действительность. Самое главное — дома у Рокси всё было целым. В школе Беверли не нравилось — дети казались ей либо глупыми, либо странными, либо недостаточно странными. Она пробегалась зорким взором по каждому однокласснику в поисках со-капитана, — так тётя называла лучших друзей, — но каждый раз шла на площадку в одиночестве. За спиной её дразнили гордячкой. — Меня зовут Беверли. Пойдём покатаемся на качелях. Она подошла к сидящему на лавке мальчику, державшему под мышкой плюшевого зайца со стеклянными синими глазами. — Эм, меня Билл зовут, ты недавно пришла в нашу школу? Беверли внимательно вгляделась в него, затем в морду зайца — подумала, что они определённо похожи. — Ага. — Беверли размашисто кивнула. Билл протянул пухлую ладонь, невесомо пожал руку, словно боялся сломать. Разулыбался, притискивая зайца к груди: — Здорово. А это Чаби. Так пойдём на качели? Через пару месяцев они играли в салки вместе с Ричи, с которым Беверли подружилась, угостив сэндвичем: «Мне родители забыли положить, можно я у тебя откушу? Я мог бы его и украсть, но решил спросить, думаю, я заслужил кусочек». Он откусил ровно половину, слопав всю ветчину. Спустя неделю она кормила сэндвичами Ричи и Билла в обмен на то, что игры придумывала только она.***
Они бегут играть в охотников за сокровищами. Беверли разбивает колено, запинаясь о корягу, Билли приносит лист лопуха, ибо боится идти в медпункт за пластырями. «Конечно, я бы тоже побоялся — та злобная тётка заспиртует тебя в банку, а потом будет пить вместо сиропа от кашля». Ричи подкрался к Биллу, выкрикнув «бу» из-за плеча.***
Они в средней школе. Беверли двенадцать, к ней в парке лезет целоваться Скотт Халфагар, с которым они даже не встречаются. Когда Марш отпихивает его, Скотт обещает рассказать всей школе, что она ему отсосала. Беверли сомневается, что ему поверят, ведь половина в классе даже не целовались, но, сидя у Билла в комнате, плачет. Он обнимает её, щекочет, пока она пищит: «Прикончу тебя, придурок». Билл говорит, что может попросить Патрика с его друзьями напугать Скотта. Бев отвечает, что не приемлет насилия, даже в отношении такого куска дерьма, как прыщавый Халфагар. «Брось, Пат просто его припугнёт словами, а бить не будет, клянусь» Билл добавляет, пихая Марш в бок, что он с Ричи может весь семестр подкладывать Скотту в шкафчик червей. Беверли смеётся, заваливая Билла на кровать.***
Им по тринадцать. У Марш первая любовь с Максом Террентом — мальчиком из хорошей семьи, которого Тозиер постоянно подкалывает. У Билла зеленоватый синяк на скуле, длинный свитер. Беверли ловит у шкафчиков, спрашивает вкрадчиво, что с ним, — Билл постоянно дёргается, оборачивается и прижимает правую руку к животу. Беверли знает, что его бьёт отец. Билл отнекивается, уверяет, что в порядке. Всё заживёт Она ловит за запястье, замечает просочившуюся кровь. Билл отдёргивает руку — загнанный и испуганный. Беверли не хватает сил достать из него признание, она спрашивает, готов ли он к тесту по физике. Она просит Ричи и новенького Бена в их компании ничего не спрашивать о том, почему Билл скрывает руки.***
Запах лака пропитывает комнату, даже открытое окно не спасает. Беверли аккуратно проводит кисточкой по среднему пальцу Билла на правой ноге. Хокстеттер одним маленьким движением красит ноготь у неё на мизинце. — Если получится ужасно, то помни, что ты сама предложила. — Билл прикусывает кончик языка. Лицо сосредоточено, брови нахмурены, будто он обезвреживает бомбу, а не красит ногти. Беверли улыбается уголком рта. Им по четырнадцать, неделю назад наступили весенние каникулы. Начинается болтовня о парнях, потому что обо всём другом они уже поговорили, пока искали лаки у Марш в комоде. — Какие парни тебе нравятся? — Она кончиком кисти касается мизинца, поджимает губы. Билл заканчивает с большим пальцем, наконец отпускает кончик языка из хвата челюстей: — Даже не знаю, наверное, с ужасным чувством юмора, как у Ричи, но не Ричи. Беверли задумчиво мычит, сгоняя лишнюю краску о горлышко бутылька. — А тебе кто-нибудь нравится из школы? Билл тушуется, на секунду кажется, что его тело становится меньше. — Нет. — И ты никогда не думал попробовать с кем-то встречаться? Я понимаю, что гею парня найти сложнее, но я точно знаю, что парочке старшеклассников нравятся парни. — Беверли лыбится. — К тому же ты такой красивый, что можешь запросто украсть гетеросекуальность у какого-нибудь бедного мальчика. Билл смеётся. Красит безымянный палец у неё на ноге. — Я понимаю, о чём ты, но я не хочу просто встречаться с кем-то. Мне нужен особенный человек, всего один. Беверли набирает лак на кисточку: — Тот самый? Билл кивает: — Да. — Ну, а ты не думал, что не стоит тратить всю жизнь на поиски одного человека, ведь он может оказаться не тем, чего ты на самом деле хотел? А ты даже не знаешь, как бывает по-другому, ведь не пробовал. — Беверли поднимает голову. Не знает, что на неё нашло и почему разговор о мальчиках от нечего делать заставил её так серьёзно смотреть на то, как Билл замер. Она осторожно кладёт руку на его острое колено: — Но это всё равно трогательно и ужасно романтично. Я надеюсь, что тебе попадётся кто-то хороший. Билл говорит «спасибо», докрашивает последний ноготь. Больше они об этом не разговаривают.***
Лето закончилось. Они вдребезги поругались. Билл изуродовал Грету. Беверли замечает его у шкафчиков, Ричи пронзительно шипит: «Даже не думай с ним разговаривать», Бен помалкивает. Она делает несколько шагов сквозь толпу, сталкивается с затравленным — будто у ягнёнка на заклании — взглядом Билла. Не может пошевелиться. Он убегает, впредь стараясь не высовываться из класса. Беверли ломает карандаш пополам. Билл садится за последнюю парту на уроке истории. Марш замечает, как сильно дрожат его руки, когда он выходит к доске. Она видит, как Билл просиживает математику в школьном туалете. Чувствует себя так же, как в шесть лет, когда родители напивались. Только теперь никто её не заберёт.***
Дверной звонок пробирает до самых костей, Беверли молчит несколько долгих секунд, когда миссис Хокстеттер — «Можно просто Шерон, Беверли» — показывается из-за двери. — Здравствуй, Билла нет, я думала, у вас ещё занятия. У них английский, но Беверли посчитала, что пропуск одного урока несильно скажется на среднем балле. — Да, я знаю, что его нет. Но я хотела поговорить с вами. На мгновение Шерон напоминает Билла — выражение лица, когда он не знает, что ответить, как у потерянного ребёнка в супермаркете. — Да, конечно, заходи. Беверли ютится на диване, засматривается на подозрительно чистое стекло в окне возле двери. Шерон садится рядом, складывает руки на коленях — худая женщина с ломкими волосами. Если бы Бев не знала, что она недавно вернулась из отпуска, подумала бы, что Шерон никогда в жизни не отдыхала. Беверли теряется в безжизненном свете гостиной, будто дом вытягивает из Марш соки. Почему она раньше не замечала, что здесь всё настолько серое? — В общем, не знаю, с чего начать. — Беверли закусывает дрожь в голосе. Набирает побольше затхлого воздуха. — Мы с Биллом сильно поругались, он почти всё лето не отвечал на звонки и где-то пропадал. — Марш косится на то, как кротко слушает Шерон. — Но проблема даже не в этом… Не знаю, как вам объяснить, но он, он изменился. Я знаю Билли с самого детства, и сейчас он выглядит как человек, которому нужна помощь. — Она осекается. Который попал в беду Продолжает, стараясь говорить ровно: — Я не могу ему помочь, потому что он не даёт мне это сделать, но я подумала, что вы можете с ним поговорить, пожалуйста. Мне кажется, ему сейчас нужно, чтобы с ним кто-нибудь поговорил. Ладони потеют, Шерон теребит нервными пальцами подол длинной юбки в цветочек. — Мы с Билли в последнее время мало разговаривали. — Она опускает голову. Беверли знает, что не в последнее. Знает, что после истерик Зака Шерон говорила, что папа на самом деле хороший, просто у него вспыльчивый характер, что Биллу нужно стараться его не злить, что он их всех на самом деле любит. Но выбора не было. «Крутая тётя Мег», как называл её Билл, не жила с ними, все из компании объявили Хокстеттеру бойкот, а Патрик… Беверли не хотела разговаривать с ним после угроз в адрес Греты и последней встречи на крыльце. «Девочка, это частная собственность» К тому же с начала нового учебного года он притворяется единственным ребёнком в семье. Шерон поднимает голову, оставив ткань в покое: — Но я постараюсь поговорить с ним. Предлагает Беверли остаться перекусить, но та отказывается — занятия скоро заканчиваются. Когда она стоит в дверях, Шерон выдыхает еле слышно: — Спасибо, что поговорила со мной. Мальчики редко мне что-то рассказывают. Беверли вежливо кивает, желает приятного вечера. Улица встречает её уханьем ветра, щемящим, как скулёж щенка в бочке, чувством в груди. Ей хочется снова быть новенькой-гордячкой.