***
Союз простонал, тяжело втягивая воздух через рот. Каждый вдох вызывал неясную, невыносимую боль, несущуюся от головы по всему телу. — Как вы себя чувствуете? — поинтересовался врач, стоящий недалеко от его койки с блокнотиком в руках. Разглядев его расплывающуюся фигуру через затуманенный взор, СССР скривился. — Расстрелять бы вас всех, суки. — выдавил он из себя. Голову пронзила новая вспышка боли, пробивающая от макушки, на глазах непроизвольно выступили слезинки. — Говорить можете, это хорошо… — Что вы со мной сделали? — Союз пытался сморгнуть непонятную тёмную дымку со взора, но ничего не менялось. — Вам в глаз был введён недавно разработанный препарат. Не бойтесь, до вас мы провели опыты на крысах, нескольких собаках и шимпанзе, так что все его побочные эффекты известны и отрегулированы. Из позитивных эффектов – он определённым способом действует на мозг, так что ваши галлюцинации должны прекратиться. Из негативного – у него есть те самые побочные эффекты, но мы разработали специальные таблетки, которые вам нужно будет принимать, они будут противодействовать этим побочкам. Что за бред? Союз замер, не отрывая взгляд от врача. Он все слова с блокнота читал, или ему показалось? В любом случае, в чём логика? Препарат от галлюцинаций? Таблетки? — Какие именно есть побочные эффекты? — спросил СССР. — Если вы не будете принимать таблетки, у вас могут появиться сильные боли и ломота в теле, несерьёзные слуховые, тактильные и визуальные галлюцинации, тошнота, рвота, слабость, нарывы на теле. Но при приёме таблеток ничего из этого вам не грозит. Как только вы покинете больницу, таблетки будут регулярно поставлять вам прямо на дом. Первое время с вами будет жить специальный социальный работник, который будет следить за вашим состоянием. — Я смогу вернуться домой? — чуть взбодрился Союз. — Да, но только тогда, когда ваше состояние стабилизируется. — Сколько на это может уйти времени? — Сложный вопрос… Так как вы воплощение, ваш организм должен справиться быстро, от трёх месяцев до шести. Союз поперхнулся воздухом. Полгода? Это слишком долго, все следы заметёт… — И после этого я смогу уехать? — Да, домой. — А не домой? — Боюсь, любые поездки дальше Подмосковья придётся отложить на неопределённый срок… — Почему? — Ну, понимаете, там стресс как-никак, организм уязвим… — Ясно. — отрезал Союз, не желая больше слушать то, как этот странный врач мямлит придуманные объяснения.***
— Как вы сегодня себя чувствуете? — Хорошо. — Вы видите, слышите, ощущаете что-то странное? — Нет. — Галлюцинации не возвращались? — Нет. — Есть какие-то изменения? — Да. — Какие? — Мне лучше. — В чём именно лучше? — Я чувствую себя лучше. — Вы говорите мне одно и тоже уже на протяжении месяца. Это, конечно, лучше, чем ваше изначальное молчание, но… — девушка в кресле напротив поправила очки и уставилась в свой блокнот. — Что вы хотите от меня услышать? — напрямую задал вопрос Союз, откинувшись на спинку кресла. — Правду. Я не смогу дать добро на то, чтобы вас отпустили домой, не убедившись, что вы в полном порядке. — Вот я и говорю, со мной всё хорошо. — Чем вы планируете заняться, когда вернётесь домой? — Не знаю, — скучающе повёл плечами Союз — как и раньше буду проживать свою пенсию. Делать модельки, читать книги, всё такое… — И вам не скучно? — Нет, меня всё устраивает. — Не хочется чего-то большего? Чего-то поинтереснее? — А вы что, можете мне что-то предложить? — скептическим спросил он. — Нет, но вы могли бы разнообразить вашу жизнь, вернуть ей старые краски. Не думали над этим? СССР цокнул и закатил глаза. — Передайте ему, что у него тараканов в голове целый табун, никакая власть меня не интересует, я просто хочу спокойно дожить свой век. И никакой мозгоправ мне не нужен! — он встал на ноги и подойдя к двери дёрнул за ручку, но та не поддалась — Какого чёрта? — Мы с вами ещё не закончили, вы сможете уйти только после окончания сеанса. — спокойно пояснила девушка. — Да чтоб вас всех… — пробубнил Союз себе под нос, но вернулся в кресло — Когда я уже смогу уехать домой? Я здесь почти три месяца, чувствую себя прекрасно, всё замечательно! — Вы ведь очень сильно похудели за это время и практически не едите. Это явно признак нездорового состояния. — Да потому что я не ем вне дома, вот отпустите домой и буду нормально питаться! — Почему вы едите только дома? — Да чёрт вас знает, что вы подмешаете… — Ага… — доктор записала что-то в своём блокноте. — Вас беспокоит что-то ещё кроме еды? — Здесь очень скучно, — кинул Союз — просто невозможно скучно. Дома лучше.***
Союз мерил шагами палату. Пожёвывая изнутри щёку он остановился, посмотрел на часы, снова зашагал. Наконец-то за дверью послышались шаги. Он сел на койку и смирно ждал, пока не открылась дверь и не зашёл уже знакомый, но от того не более приятный доктор. Коротко поздоровавшись, он быстро провёл ежедневный осмотр, после чего закопался в какие-то бумажки, принесённые с собой. — Ну что? — нетерпеливо спросил Союз. — Ну-у… — протянул доктор, сверяя какие-то диаграммы — В целом… В целом… В целом вы здоровы. Единственное что – вес бы вам набрать, но с этим вы и без нас можете справиться. Препарат действует стабильно, благодаря таблетками нет никаких проявлений побочных эффектов, ну, кроме трещин, вы и сами знаете... — да, трещины. Эти мелкие чёрные трещинки начали появляться на коже вокруг глаза чуть больше двух недель назад. Сказали, что это ни на что не влияет, главное – пить таблетки — Так что мы можем отправить вас домой. СССР облегчённо выдохнул. Ну наконец-то! Спустя четыре с половиной месяца! —Через час подъедет машина, будьте готовы. Союз кивнул. И действительно, через час он уже стоял у ворот больницы, куда его лично проводил доктор. — В машине уже сидят двое специальных работников, что вам подобрали, они будут находиться с вами какое-то время. Уж извините, если это доставит вам неудобства, это вынужденная мера. Но не беспокойтесь, если всё будет хорошо, в скором времени они оставят вас. И да, вам попросили кое-что передать… — доктор потянулся к карману и вытянул оттуда какую-то повязку — Вот, держите, это для вашего глаза. Союз взял у того из рук повязку и повертел. Обычная, из натуральной кожи, с застёжками-кнопками. Сняв ушанку, он надел её. — Вот так, отлично, вам очень идёт! А теперь садитесь в машину и хорошей вам дороги! — врач подтолкнул его к уже раскрытой двери авто. Снег захрустел под колёсами, и автомобиль тронулся. Союз оглянулся на соседнее кресло, там сидел мужчина, лет сорока пяти, не самой приятной внешности. Мужчина обернулся, и они пересеклись взглядами. — СССР. — представился Союз, протянув руку. — Я знаю, — мерзко усмехнулся тот и пожал руку — Иосиф. Гадкий тип. Иосиф сверкнул маленькими тёмными глазками и отвернулся к окну. Вот и познакомились. Когда Союз вышел из машины, ему представился второй его “охранник”. Василий, куда более приятный молодой человек, вежливо объяснял в чём заключается их работа, пока Иосиф курил в стороне. По словам Василия, если в течение трёх недель не будет никаких инцидентов, СССР не станет хуже, то они смогут его оставить. Василий — молодой врач, а Иосиф — фельдшер. На вопрос, почему в таком возрасте Иосиф занимает должность фельдшера, Василий пояснил, что тот не так давно поменял работу. Союз кивнул и пошёл в сторону нужного подъезда. Когда он уже стоял у двери, то понял, что ключей у него нет, но их неожиданно достал из своего кармана Иосиф. Прежде чем зайти, СССР на секунду зачем-то поднял взгляд. Камера в углу. Странно, неужели соседи поставили? В квартире было пустынно. Вроде вещи стояли на тех же местах, та же мебель, свет работал, но ощущение пустоты в груди не покидало Союза с того момента, как он переступил порог. Постоянно было ощущение, что вот-вот из-за угла должен выглянуть Рейх и неодобрительно глянуть на непрошенных гостей. А СССР неловко потупив взгляд, начал бы оправдываться. Но не было никаких неодобрительных взглядов, недовольного тона, тонких пальцев, помогающих вешать шинель на вешалку. Никого не было. — Вы можете расположиться в гостиной. — глухо сказал Союз, на автомате направляясь в спальню. Кровать идеально застелена, слой пыли на тумбочках, вещи в шкафу на своих местах. Но пусто. Союз открыл ящик тумбочки и замер. Телефон Рейха лежал тут с того самого дня. Но где его личный телефон? И где… Он метнулся в коридор и начал шарить по полу взглядом. Ничего. Он опустился на колени и нагнулся, заглядывая под тумбочку. Вот оно! Среди пыли поблёскивало серебряным блеском кольцо с крестами. Союз протянул руку и, достав вещь, тут же сунул её в карман. Встав на ноги и отряхнув штаны, он поднял взгляд. Иосиф смотрел на него с толикой раздражения. — Что-то потеряли? — Я… Кхм, не могу понять, где мой телефон. — Вам запрещены телефоны и любые другие гаджеты. — Что? — Союз нахмурился — Что это ещё за нововведение? — Это из-за операции, — выглянул из гостиной Василий — вредное излучение у гаджетов. — пояснил он. Союз ещё сильнее нахмурился, но кивнул. Всё это попахивает враньём. Он молча вернулся в спальню и, закрыв дверь на щеколду, снова достал телефон Рейха. Разумеется, разряжен. Поставив его на зарядку и надёжно спрятав, Союз сел на кровать. Та жалобно скрипнула под тяжестью тела. По спине пробежали холодные мурашки, а в груди болезненно заныло. Кольцо слегка холодило кожу, пока СССР перебирал его пальцами. Украшение не налезало даже на мизинец, так что, откопав в одном из ящиков цепочку, русский повесил его на шею. Шторы у окна слегка всколыхнулись. Заметив движение краем глаза, Союз обернулся. — Рейх? — прошептал он. Грубые пальцы сжали и потёрли переносицу. — Так, вот только с ума тут сходить не нужно. И самому с собой разговаривать тоже.***
Дни протекали сухо. Союза совершенно не интересовало, чем там занимаются “охранники” в его квартире, пусть хоть обворовывают. Это уже неважно. Всё свободное время он перебирал вещи в кабинете: документы, старые записи, бумаги. Всё, что могло вывести на связи с нужными лицами. Как на зло, в старом телефоне не сохранилось никаких контактов, только самого Союза и Германии, но с ним связываться опасно, всё ещё неизвестно, что заставило Рейха уйти и не причастен ли к этому младший немец. Перед своими “охранниками” Союз делал вид, что занимается склеиванием и покраской моделек, закрывать дверь на щеколду ему запретили, мол, а вдруг что случится, они войти не смогут. Точнее, как, Василий попросил так не делать, а вот Иосиф запретил. Вообще этот Иосиф — странный тип, и явно не фельдшер. Буквально всё кричало в нём о бывшем или даже нынешнем служащем, Союз видел таких за километр. Каждый день приезжал человек с таблетками. Что за издевательство привозить каждый день только однодневную дозу? Почему не отдавать сразу на неделю? На месяц? Бред какой-то. В одну из первых ночей Союз аккуратно просмотрел все комнаты кроме гостиной, где ночевали Иосиф и Василий, через камеру телефона, опасаясь засечь красные огоньки где-то среди вещей. Но ничего такого не нашлось, значит, камер нет, и на этом спасибо. Спустя полторы недели впервые затрезвонил дверной звонок. Не с таблетками приехали, их уже привозили утром. А кто тогда? Союз вышел в коридор, где у двери уже стоял Иосиф, Василий ушёл в магазин, ведь СССР выходить не разрешали, мол, для глаза вредно. — Кто там? — грубо спросил Иосиф. — Это я, Анна Васильевна! Сергей Иваныч дома? — приглушённый голос старушки Союз узнал сразу. — Пусти её! — потребовал он. — Не положено. — буркнул Иосиф. — Пусти говорю, это просто безобидная старушка! Иосиф прикусил изнутри щеку, и чуть дёрнув рукой, открыл дверь. — Ой, здравствуйте, — чуть испугано выдала Анна Васильевна — а… А Сергей Иваныч здесь, или вы новые жители?.. — Здесь я, здесь, Анна Васильевна! — широко улыбнулся Союз. Старушка расплылась в ответной улыбке. — Ну проходите, проходите, не стойте! Чаю хотите? — Ой, Сергей Иваныч! Я уж думала вас больше не увижу! — она хлопнула в ладоши и стянув пальто и малиновый беретик, довольно зашаркала на кухню, куда её направил Союз. На Иосифа он кинул один лишь взгляд, который чётко говорил: сиди в своей гостиной и даже носа на кухню не показывай. Заварив две кружки чая и достав из закромов свежие баранки, Союз уселся перед Анной Васильевной за стол. — Ну что вам в больнице сказали? Неужели сотрясение было? Вас так долго не было! Ой, вы бы знали, как я испугалась, когда вышла, а вы там навзничь, ой как испугалась! Ой, батюшки, а с глазом-то у вас что?! Ой, голубчик, ой голубчик! — затараторила старушка. — Тише, тише, Анна Васильевна! Помедленнее, — улыбнулся Союз — да, сотрясение было тяжёлое, операцию на глаз делали, пока так ходить нужно. — А что это у вас там за мужчина? Вы даже не представили… — Да вот первые недели приглядывать за мной нужно, не оклемался ещё после операции — ответил Союз, а сам достал из кармана небольшую записную книжку и ручку и быстро написал:Не говорите ничего лишнего, в квартире наверняка прослушка.
Старушка открыла, но тут же закрыла рот, хлопая редкими ресницами, округлила глаза.Говорите что-нибудь, а то они заподозрят.
— А я, кхм… Вот знаете соседку с восьмого этажа? Ирина Фёдоровна, так у неё внук тоже как-то с лестницы скатился, тоже сотрясение было, так он инвалидом остался. — Ох, вот оно как? А сколько ему было хоть?В этой записной книжке на 26 странице записаны несколько номеров. Сейчас я дам вам телефон, вам нужно будет позвонить с него, обязательно именно с него, и спросить только одно, занимается ли этот человек тем же делом. Если ответ будет да, ставьте галочку у номера. Вернёте блокнот не раньше, чем через неделю, когда всех обзвоните. Я вас очень прошу, сделайте это, мне нужна ваша помощь.
— Да вот всего лет шестнадцать, ещё вся жизнь впереди! — отвечала старушка, параллельно читая то, что писал Союз. — М-да уж, жизнь никого не щадит.Может, вам полицию вызвать? Что случилось хоть?! Ни в коем случае! Никакой полиции, прошу вас! О том, что случилось рассказать пока не могу, но уверяю вас, что ничего плохого я не сделал. Прошу вас, выполните мою просьбу.
Анна Васильевна коротко кивнула, спрятала блокнотик в карман и отпив чай продолжила беседу, как ни в чём не бывало.***
Союз сидел за своим столом в кабинете и перечитывал очередную тетрадь с записями. С кухни доносился раздражающий шум телевизора. Когда мозолистые пальцы переломили пополам карандаш, СССР тихо выругался и встал из-за стола. Этот Иосиф его в могилу сведёт, честное партийное! Как можно при таком шуме работать, ну вот как? Ещё и ведёт себя как свинья… Нет, ещё одну неделю Союз точно не вытерпит, с этим нужно что-то делать, как-то выпроводить гостей… Сделать так, чтобы они сами захотели побыстрее свалить. Что же, что же… Точно! Странный, но весьма действенный план созрел в голове. Раздевшись догола, Союз почесал редкую щетину на щеке и, выдохнув, вышел из кабинета. Прошествовав на кухню, где так удачно расположился Иосиф перед телевизором с чашкой чая и бутербродом с колбасой, СССР открыл холодильник, с которого пришлось снять пароль, и замер, как бы думая, что взять. — Не могли бы вы прикрыться? — подавившись чаем, прокряхтел Иосиф, заметив оголённую фигуру — А то прям так ходите, в чём мать родила… — Вот ещё чего, — усмехнулся Союз — буду я ради вас, товарищей, свой быт менять. Я вас не приглашал, так что не мои проблемы. Тело должно дышать! — и, аккуратно проверив, точно ли на него смотрит этот свин, Союз почесал правой рукой пах, а после этой же рукой схватил колбасу из холодильника и аккуратно отрезав кусочек, положил обратно. Поедая колбасу и замечая с какой скоростью брови Иосифа ползут вверх, округляются глаза и как взгляд мечется от своего бутерброда к воплощению, СССР незаметно ухмыльнулся и направился обратно в кабинет. После ещё пары таких выходок, вечером послышался шепот из гостиной. Голос Иосифа настойчиво уверял Василия, что с подопечным всё отлично и им нет смысла сидеть здесь ещё неделю, в общем и целом – пора валить. Не прошло и двух дней, как охранничков и след простыл.***
Эксперимент провалился. Матерясь на всех известных ему языках, Союз ввалился в ванную комнату и склонился над унитазом. Грудь разрывало невыносимой болью, будто изнутри что-то рвалось наружу, разрывало плоть, кожу, сочилось через глубокие раны, старые шрамы, тошнота подступала к горлу мутящими волнами, пальцы еле успевали хвататься за косяки, ватные ноги еле держали тело. Чёрная субстанция в перемешку со сгустками крови оставляли на языке мерзкий горький привкус, перебивала своим зловонием любые другие запахи. Образовавшиеся на груди нарывы нещадно ныли, сочащаяся из них чёрная субстанция измазала серую футболку, трещины у глаза стали длиннее, их уже не могла закрыть та повязка, так что приходилось бинтовать. Попробовал, блять, продержаться недельку без таблеток.***
Спустя полгода на столе наконец-то появились поддельные документы, спустя ещё несколько месяцев внушительная стопка купюр, через пару недель половина стопки исчезла, зато таблетки стали привозить не дневными, а сначала недельными, потом месячными дозами. Через полтора года в доме загорелась одна из квартир. Огонь быстро ликвидировали, больше никакие квартиры не пострадали, но та сгорела дотла. Никакого тела внутри не обнаружили. Хозяина квартиры так и не нашли.