Моё Берилловое сердце

      Я валялась в кровати. О, да, быть главарём организации — это определённо кайф, если смотреть с этой, достаточно ленивой стороны. Хочешь — встаёшь, не хочешь — не встаёшь, хочешь — задачи всем нарезаешь, а не хочешь — так лежишь себе бесформенной желейкой, как вот я сейчас поперёк кровати головой вниз, а ногами на стенке, векторами себе же массаж стоп организовав.       А что?       Ну должна же от них быть хоть какая-то польза, ну не только же для собирания пыли или для стрел Дрима они созданы, можно же и удовольствие какое-никакое получать… лучше бы, конечно, мои антрацитовые пальчики чужие руки перебирали, но персонального раба я себе ещё не заработала. Я, так сказать, в процессе, и пока, ввиду моей ужасной занятости, не очень получается.       Собственно говоря о занятости. Сегодня уже третий день как я метаюсь по мирам аки карающий всадник апокалипсиса, — ну, или налоговая инспекция, тут уж что кому страшнее, — чтобы организовать себе безопасный формат связи «брат-брат» без кровопускания.       Когда-то вот короли голубей посылали с весточками, а у меня вместо этой пернатой крысы Фреш будет. А чего? Норм, тоже ещё тот переносчик чумы и чего похуже, если не повезёт. Так что, организовав себе посыльного голубка, я тут же взялась за переписку и в тот же день настрочила первую вводную петицию. Отправила потенциальному партнёру резюме, так сказать, расписав себя прекрасную как офигеть какую интересную и выгодную особь, благо практика имелась. Правда, жуть как подмывало отправить не письмо, а бандероль с вложенными сладостями для ускорения установления тёплых отношений, но мне почему-то казалось, что Фреш чуть подгрызёт передачку в процессе доставки, поскольку транспортная компания не несёт ответственности за сохранность вашего груза, если он вкусно пахнет.       А сейчас… сейчас я лежала ленивой каракатицей и читала ответ. В начерканном, кажется, на оторванном куске белой ткани, — я надеюсь, это были не трусы, — тексте значилось следующее: «Ты меня заинтересовал. Хочу».       Да, многословием мой брат-близнец не страдал, но было чётко и ясно понятно, что это позитивный ответ позитивного Дрима на мой рассказ, описанные в письме непонятные, но жутко цепляющие намёки касательно моей личности и, собственно, сам вопрос, а хочет ли он встретиться. Выходило, что хочет, а значит, сегодня у меня тоже жуть какой занятой день. Надо выбрать подходящий мир, написать ответ с координатами встречи и ещё найти плащ, что поначалу прикроет мои тентакли от любопытного взгляда. А встретиться хотелось как можно скорее, дабы убрать это грёбанное состояние подвешенности и узнать наконец свою будущую судьбу, потому как я не чувствую себя полноправной хозяйкой этого тела, а вариант краткосрочной аренды меня не устраивает… И надо бы уже решить, туда мне, или сюда, чтобы стереть все мои мысленные троеточия и расставить на их местах жирные восклицательные знаки.       Короче, встреча была мне нужна, словно воздух космонавту, а значит, я лечу к тебе на крыльях ветра, моя солнечная Принцесса; готовь свой язычок, я собираюсь им хорошенько попользоваться. В смысле выудить из тебя немного полезной информации, а не то, что вы вот только что там себе придумали. Тем более, Дрим тоже встретиться был совсем не против. Ему, по-видимому, тоже стало интересно, кто же такой таинственный ищет встречи с ним и с художником заодно. — Хочу… хах, хочет он, ох, а как же я хочу… — проворковала скрипучим басом в потолок и навострила уши, услышав, как поворачивается дверная ручка.       Спрятала записку в карман шортов, что скользкой бязью лежали сегодня на костях, и вытянулась луком, потягиваясь и поднимая голову вверх, не спеша возвращаться в нормальное состояние. Зачем? Мои и так уже знают, что предводитель слегка не в себе. Чё себя мучать?       В комнату вплыл запах кофе, и я блаженно мурлыкнула, вытягивая в сторону аромата руки и тентакли. Отростки тут же проявили инициативу и зашарили по белым берцовым костям, не прикрытым тканью, кончиками щекоча и забираясь под бриджи. Чашку поставили на тумбочку, и два вектора нагло сграбастали цепкие пальцы, Киллер урчал, жмакая, поглаживая и даже легко целуя отростки, если мне не показалось это нежное касание. — Ты пришёл меня разбудить? — зачем-то спросила я. — Я пришёл тебе поднять. — «Тебе»? Может «тебя»? — М-м-н-м, «тебе». — рядом прогибается матрас, принимая на себя тяжесть чужого тела, а руки гладят рёбра, чиркают по краю подвздошных костей. — Ты от меня убегаешь уже почти неделю, что случилось, Найти? Я не слепой. После того случая с Эррором и котами ты меня постоянно игнорируешь.       Уф, у меня просто не остаётся на тебя времени, рыбка, я занята, но не говорить же тебе правду, чем я занимаюсь на самом деле: — Ох, Килл, у меня просто есть свои дела, о которых я не могу тебе сказать. — Дела, которые занимают всё твоё время и внимание? — смоляные капли сгущаются на белых щеках, спираль души пульсирует красным пламенем перед грудью.       Цепляю шейные позвонки пальцами, что-то я действительно о нём забыла совсем, надо бы немного поправить ситуацию: — Нет, не всё, думаю, кусочек моего внимания сейчас находится прямо здесь. — веду большим пальцем по ровному зубному ряду.       Ох, как же я люблю его сумасшедшие пряные эмоции: — Губы, Килл, хочу твои губы, сделай.       Порыкивает, играя лопатками, чернота магии рисует тоненькие полосочки на щеках: — Ты просишь?       Ох, ты хочешь поиграть, милый? Даже так? Ну хорошо, только вот я хочу видеть тебя морально на коленях и с ошейником на шее, а не наоборот: — Приказываю.       Улыбается остро: — Слушаюсь, хозяин. — неожиданно соглашается с таким распределением ролей и нависает сверху, касается полупрозрачной красной магией моих костей.       Прикасается к скулам, щекам, аквамариновой магии, что тоже уже покрыла вечную перманентную улыбку полупрозрачной плотью. Дразнит, играет, дышит часто. Вроде и подчинился… только почему кажется, что доминирует сейчас именно он? Позвонки обцеловывают один за другим, прикусывая каждый, а руки бродят где-то там, под тканью одежды, вызывая трепет маленького бериллового сердца, что полупрозрачной сине-зелёной птичкой бьётся в груди, липнет к позвоночнику. Пальцы гладят, стискивают, ныряют в щели между рёбер, заставляя нервные окончания гореть и пульсировать, ускорять ток магии в антрацитовых костях. Короткий вдох и шумный выдох отражают стены комнаты, когда широкие дуги оглаживают и изнутри…       Ох, Киллер, ты сводишь меня с ума, как бы мне хотелось сейчас забить на всё и закрыться с тобой здесь в комнате на долгие пару часов, а то и дольше, потому что, мне кажется, ты не из тех, кто спешит отстреляться побыстрее. Но так же хочется и узнать, кем ты можешь стать для меня… просто развлечением, мечтой, сладким сном, что рассеется наутро, оставляя горечь утраты на губах и сладкие тягучие воспоминания? Или… быть может большим… — Дьявол! Что же делать… — М-м-м, чего же так расстраиваешься, Найти… я могу и помочь с этим… — хриплым шёпотом разрывают поцелуй, понимая мои слова по-другому, по-своему. — …как по мне, отличная реакция организма, мне нравится.       Я округляю глаза, понимая неожиданно, почему вдруг стало так тесно и жарко там внизу. О, творцы милосердные, неужели это то, о чём я думаю?! Неужели я таки накаркала и у меня теперь и правда есть… — Ведь должно же у нас когда-то получиться? Так почему не сейчас? — продолжает ворковать Киллер, не замечая моих почти панических настроений.       Почему не сейчас? Почему не сейчас!?! Да потому, что я, блять, ума не приложу, как этой штукой пользоваться! Языком трепать — это ведь одно, а вот так реально осознать и почувствовать у себя наличие самого настоящего члена, да ещё и в полной боевой, как говорится, готовности, это, извините меня, совсем другое! Да я до последнего думала, что магия пойдёт у меня на поводу и сформирует то, что попрошу, а оно вон, как оказалось. Память тела, мать его! Мужские гены пальцем не выковыряешь! — К-килл, подожди… подожди секунду… минуту. Я… мне… мне, кажется, нужно время. Не… не сейчас, я должна… должен… я… — Тш-ш-ш, всё нормально. М-м-м, слышишь? Всё хорошо, я подозревал, что у тебя не слишком много опыта, Найтмер, не волнуйся… всё будет хорошо, я сделаю всё сам. — бродит руками по бёдрам, шурша тканью шортов.       Чего? Чего, блять?!?! Опыта у меня мало? Сделаю всё сам? Я тебя щас сделаю, инициатор хренов!!! Сам он, посмотрите на него! Девушка сказала подождать, значит подождать! Девушке нужно срочно изучить свои новые части магического тела, которые она бестолково и непонятно как проморгала: — Опыта? Да я не об… да у меня просто… да почему так сложно-то выразиться!? — Да что ты такое сказать хочешь, что так сложно? Только не говори, что ты стес… — его ладони натыкаются на смятую ткань в кармане, — Что это такое ты с собой носишь?       Моргаю на него удивлённо, это чего его вдруг заинтересовало, что я с собой ношу? Это он меня сейчас как ревнивая жена обыскивать будет, что-ли? Ну давай, давай, друг, что ж ты там найдёшь? Я же самая честная сволочь в мире! Вредная, да, не спорю, но честная, на меня компромата нет. Слежу с интересом, как он вытаскивает и разворачивает короткую записку. Ну нашёл ты мою переписку, ну и чего?       Душа Килла гаснет почти полностью, а потом вспыхивает ярким пламенем, закручиваясь маленьким ураганом. Дыхание забивает горьким и острым — гнев и ярость, приправленные тягучей ревностью. Ох, что же ты там увидел, там же ничего такого вроде бы и нет… — Кого это ты заинтересовал, чёрт тебя дери, Найтмер!?! С кем ты там встречался? Когда? Вчера, или ещё раньше? Решил меня на кого-то променять!? Это потому ты не можешь? Потому? Не можешь решить, кто лучше!? Потому просишь подождать? Кого ты заинтересовал!!?! Кто тебя, блядь, хочет!?!! Это такие у тебя дела? Которые меня типа не касаются! — гремит он, вскакивая на ноги и нависая сверху.       Смоляные капли бегут по щекам, превращая тонкие дорожки в ручьи, чернота в прищуренных глазницах бурлит, грозя выплеснуться наружу. Да почему он..? Что же он там такое… там же вроде не было ничего такого… прям… ох ёб… я вспомнила текст записки дословно: «Ты меня заинтересовал. Хочу» Бля-а-а… сука! Вот так подстава… вот так удружил ты мне, братец, со своим немногословием. — Килл, Киллер, это совсем не то. Я не… — Ты спишь с ним?! — красный ураган уже больше похож на прицел. — Что-о-о!?! Нет конечно! Да я видел его всего лишь раз! Да и всё совсем не так, как кажется! Записка совсем не о том! Это «хочу» не о мне, а о встрече! Он хочет встретиться!!! — Я умею читать, Найтмер! И я вижу, ЧТО здесь написано! Прекрасно вижу!!! Можешь не утруждаться, объясняя. Я не буду сейчас тебе ничего доказывать и говорить тебе тоже ничего не буду. Ты знаешь меня, знаешь, на что я способен. И слышишь мои чувства, и я… — Килл, но я… — Не перебивай меня!!! — взревел он, на щеках уже не осталось ни одного белого пятнышка, а прицел души жёг ярким диким огнём, — Я говорил тебе, что не отпущу тебя так просто? Говорил. Предупреждал. Ты помнишь, чувствуешь, знаешь, что я тогда не врал. Так вот… если ты хочешь избавиться от меня, тебе придётся меня убить, Найтмер. Потому что я не отступлюсь. Я знаю, ты можешь, тебе хватит силы…       Он дышит тяжело, кулаки сжимаются судорожно. — Я дам тебе пару дней на твои дела. Решай их и приходи. Или убей. Я буду ждать твоего решения. Но не слишком долго, Найт, иначе я приду к тебе сам. Ты же знаешь, меня нельзя назвать слишком терпеливым.       И он ушёл, закрыв за собой дверь.       Я лежу на кровати и таращусь в потолок не видя, по сути, ничегошеньки. Вот так попереписывалась… да чтоб тебе Ласт каждую ночь три недели подряд снился, братец. Гений коротких мыслей, блять! Чернила он экономит… нервы мои кто экономить будет!?!? Я сейчас чуть не умерла, может! Раньше от страху, что меня пришибут по принципу «да не доставайся же ты никому», потом, что тебя пришибут, дабы не повадно было отбивать любимых у психически-нестабильных личностей; а мне оно, спрашивается, надо?!!! Мне потом как Инка искать?! Вот же ж сука!       И Киллера жалко. Я до сих пор отдышаться не могу от того эмоционального взрыва, что на меня обрушился, рождённый его душой. Больно. Обидно. Плакать буду. Зарылась лицом в подушку, глуша вопль не то злости, не то отчаяния, что вырвался из горла. Жалко только, что подушка не в состоянии заглушить эмоций, что льются и расползаются в пространстве от моей сгорбленной фигуры, словно круги на воде. Даста с Хоррором жалко, им-то это зачем? За что? За какие заслуги? Но остановить текущую потоком боль не могу. Ну и пусть. Пусть. Пусть знают, пусть чувствуют. У Кошмара ведь тоже есть сердце, и не железное.