Моё Берилловое сердце

      Всё было так, как мы и договаривались в переписке. Безлюдная вселенная. Никого лишнего, ничего лишнего. Никакого оружия, только две фигуры напротив в некотором отдалении; физически — братья, фактически — незнакомцы. — Зачем тебе Инк? — его голос звучал так же звонко, как и представлялся.       Звонко и любопытно. Ох, подойди немного поближе, Мечтатель, мне не терпится разглядеть тебя детальнее. Я ведь из-за встречи с тобой Киллера обидела, нечаянно правда, но не суть! Ну так… такой ли ты прекрасный и идеальный, каким тебя рисуют? — Ох, солнышко, у меня есть к нему некоторые очень важные вопросы. — отвечаю, отмечая про себя, как вздрогнули белые пальцы, разжались ладони, словно просеивая и вылавливая что-то из воздуха.       Ловит чувства — поняла я и почувствовала себя ущемлённой. Вот как работает профессионал, на отдалении считывая чуть ли не мысли, не то что я, как слепой котёнок. Ничего не умею.       А он осторожный, не спешит подходить близко. Странное поведение для доверчивого и позитивного принца.       Дрим медленно пошёл дугой по поляне, видимо, в надежде получше рассмотреть мою личность с другого ракурса, либо же вытеснить из густой тени крон деревьев этого мира на более освещённый участок. Ох, какой же ты нетерпеливый, яблочный мальчик. Длинная просторная мантия была запахнута мной плотнее, руки поправили глубокий капюшон — помучаю его ещё немного. — Какие же? — А вот проведёшь меня к нему и узнаешь. Не бойся. Вы мне не враги. Разве ты меня не чувствуешь? Я ведь не вру. Не обманываю тебя, мне просто нужно поговорить. Так что, будет мне встреча с Инком?       Он передёрнул плечом будто в раздражении, нахмурился, пытаясь рассмотреть хоть малейшую черту под тенью капюшона из чёрной ткани острым и внимательным взглядом, подступил к самой грани света и тени, остановился, словно боясь ступить за эту чёткую линию, войти во тьму: — Я никак не могу прочитать тебя. — голос теперь звучал тихо, утратив всю звонкость, тоном походя на мой собственный, только немного выше, — Ты как будто мне знаком, даже близок, но в то же время и нет. В тебе собрано столько и раздражения, и злости, и страха, но они как бы и не твои вовсе. Если бы не твоя странная открытость и дружелюбие, я бы мог поклясться, что передо мною мой брат! Но ты не он… Неужели у нас был ещё какой-то родственник? — он снова повёл в воздухе пальцами, словно перебирая невидимые струны, — Так… кто же ты? — руки Дрима сжимали и разжимали кулаки, просеивая воздух, как бы пропуская через пальцы и выуживая оттуда все мало-мальски значительные чувства и эмоции. — Я… не понимаю.       Ну ладно, хватит играться. Я выступила из тени, откинула назад ткань капюшона, позволяя солнцу этого мира лизнуть графитовый череп: — Ну привет, «не понимаю», я — Найтмер. — просто не смогла удержаться от использования этого клише, я всё-таки сейчас какой-никакой Санс, и не использовать его легендарную шутку было бы просто кощунством. — …н-Найтмер? — кажется, Дрим не верил собственным глазам.       Подошёл ближе, хмурится, даже в глаз заглянул расширившимися и сейчас занимающими практически половину глазниц зрачками. Острое золото. Жжёт. Прожигает насквозь, не таким я себе его представляла. — Теперь — да. И за это нужно благодарить художника. Так где он? Он мне нужен. — сглатываю от неприятно накатывающей волной искусственной радости, — Убери это от меня, пожалуйста. — Извини, привычка. — Дрим придержал источаемые им эмоции, — Знаешь, мне он тоже не помешал бы. — огорошил такими словами хранитель снов, — Я не видел его уже больше месяца. Дудл Сфера закрыта даже от меня. И ты… не ты… теперь я совсем не понимаю что, чёрт возьми, вообще происходит в этом ебучем Мультиверсе!       Что?! На секундочку… мне не послышалось? Он сказал «ебучем»? И это Дрим? И это позитивный близнец? Весь такой солнечная принцесска и образец подражания и целомудрия? Какой же тогда был Найтмер?! Меня передёрнуло.       Ох! Бедные мои мальчики! Я вас назад этому тирану не отдам! Ну уж нет, Создатели, они у меня только своей тени перестали шарахаться, довёл детей до нервного срыва, изверг!       Образец целомудрия, кстати, хмурился, бормотал себе что-то под нос и царапал носовую косточку, хорошо не изнутри, и на том спасибо. Не надо ещё больше травмировать моё и так уже пошатнувшееся мировоззрение. — Ты расскажешь мне? — наконец решил он что-то для себя и, прожигая во мне дырки ярким цепким взглядом, подступил ближе.       Бр-р, отойди от меня, приятель, чего-то мне рядом с тобой как-то резко поплохело.       Я отступила на пару шагов назад: — Что именно? Что случилось? Кто я? Как попала в это тело? С чего всё началось? Определённо. Расскажу. Всё, что помню. Всё, что знаю. Но мне нужна информация взамен. И помощь. — А знаешь что? — он кивнул уверенно и по-хозяйски сцапал мою руку, стиснув ладонь, — Идём. Ты не против прогуляться ко мне? Я зову тебя в гости. Чувствую, разговор будет долгим и, судя по всему, не простым, и кажется… мне нужно выпить. — вот с этим, с последним, я была абсолютно согласна. Такую давящую ауру я просто по-другому так долго вынести не смогу. Выпить. А потом ещё... и ещё.       Меня дёрнули за руку и поволокли в раскидывающий золотистые искры портал.

***

      Дом у него, кстати, оказался ничего так. А выпивка ещё лучше.       Уже к вечеру мы оба напоминали двух старых приятелей, что праздновали долгожданную встречу, ну, или простых алкашей. Моей истории хватило как раз на бутылку вина, информация Дрима кончилась спустя литр белого полусладкого, а планы на будущее мы уже строили под вермут, что Дрим с довольным видом вытащил из холодильника, тихо приговаривая: «а вот не надо было пропадать так надолго! Вот выпью всё без тебя, будешь знать!».       А потом… потом мой вечер превратился в сказку! Потому что к Дриму пришёл гость, которого, ввиду его шустрости и состояния хранителя позитива, Дрим просто не успел выпроводить до того, как я успела его заметить и поплыть от умиления! — У-о-ох! Ягодка! Шл-а-а-денький мой! Как ж я рад-ик тебя ви-идеть! — язык по пьяни заплетался неимоверно, но когда это могло заставить меня заткнуться?       Хе! Да вы прикалываетесь?! Да я шшас самая улюблевиоб… бля любвиобильная человечина на белом свете! А это же самый милашный милашка со всех звёздочек, у меня дома даже целый блокнот с его зарисовками был! Правда, такой же блокнот у меня был ещё и с Киллером и Эррором… и если первый моё к нему обожание оправдал, то разноцветная трёхмастная языкастая сволочь меня жутко нервировала, бесила, да и вообще просила, нет, требовала немедленной анафемы, ну, или в морду. Последнее, кстати, предпочтительнее.       А Блуберри… ох, АХ, м-м-м~, Блуберри. — Блу, крошка! Иди с-сюда, я тебя поц-целую! — почти хриплю я, басами резонируя в костях грудной клетки. Кстати, словами я не ограничилась. В ход также пошли руки и вялые от алкоголя щупальца. Блуберри взвизгнул и начал улепётывать. А, шустрый-то какой! Придётся вставать. И я кое-как сползла с табуретки, заслоняя собой выход и добрую половину кухни.       Тентакли, словно сети паука, раскинулись в стороны, и я двинулась вперёд. Вижу цель — не вижу препятствий. Блу, видимо, не совсем понимал, что вообще происходит и какого лешего Дрим и Найтмер собрались вместе в одной комнате, да ещё и набрались в зюзю. «Но это же явно не спроста» — читалось на его лице. Нападать он не спешил, и его активность ограничивалась уворотами от получающей неимоверное удовольствие от наших догонялок меня. — Ох, Блу, успокойся, малыш, это не тот Найтмер, которого ты знал. Расслабься, дай тётенька с тобой познакомится. — Дрим ржал, словно лошадь, лёжа на собственных руках на столе, одним глазом наблюдал за моими попытками поймать шуструю мелочь, одновременно с этим играясь обручем в руках. — Да ягодка, расслабься и получай удовольствие. Ыть! — опять ушёл. Да у него что, пропеллер в попе?       Блу прытко выкрутился из моих рук и, перепрыгнув через подкарауливающую его снизу тентаклю, отгородился от меня столом: — Что значит «не тот»? Я вижу Найтмера, значит это он и есть! А тебе, Дрим, надо бросать пить! — Не верь глазам своим, я совсем не Найтмер. Я — нежная фея Динь-динь. Хочешь, я покажу тебе свою волшебную палочку? — не удержалась я от пошлого предложения, следом чуть не умерев от умиления, когда лицо мелкого в ответ на эти слова залилось волошковым румянцем. Ох, у меня щас будет «носокровь», как рисуют в глупых романтических аниме, от переизбытка мимимишности и кавайности этого персонажа! — Ох, Голубичка, ну до чего ж ты хорошенький! — всплескиваю руками под гогот своего как бы близнеца.       Блуберри закрывает пылающие щёки ладонями: — Перестань немедленно! Я… я Паппи позову! Он тебе покажет!       М-ва-а-а!!! Не день — мечта! — Зови! — кидаю уверенно и сажусь на пол прямо там, где стояла, подворачивая под себя ноги и активируя режим верного Хатико, — Я жду здесь. Пусть приходит и показывает! Я с удовольствием посмотрю! А если позволит, ещё и пощупаю!       Дрим уже не ржёт, он сипит, со свистом вдыхая воздух и выдыхая какие-то невообразимые звукосочетания. — Че… чего? — опешивает Блу, — Чего пощупа… кого? Паппи пощупаешь?       Ой держите меня, ой не могу, по-моему, у кого-то слишком развитое воображение, по-моему, кто-то только что это самое «щупание» себе представил. Это куда и что я в твоём воображении… пф-ф-ф! Это что за мысли в твоей невинной головушке? Сколько тебе вообще лет, колокольчик? О чём ты там подумал и как не стыдно своего же брата вот так вот в мыслях-то? Ай-яй-яй, Блуберри, ай-яй-яй. — Ну так что, зовёшь?       Мотает головой отрицательно. Ну вот, а я уже настроилась… вот так всегда! Ты к ним со всеми чувствами, а они… это вот, может, самый мой любимый Папирус вообще! Я, может, его всегда увидеть хотела! Папирусы, они ж такие, такие!!!.. они как… ну как… ну вот даже загадка на просторах интернета летала, слышали? Не? Вот: Мечта всех девушек — мужского рода, начинается на П, заканчивается на С! Ну так, да, именно он! Папирус, кто ж ещё… что ж ещё? И нечего тут пошлить, озабоченные все какие… — Дри-им! Плохой у тебя друг. — тяну обижено, — Он мне Папируса зажал показать! Представляешь? Нет, ну ты представляешь? У меня ж своего нет и не будет никогда, а он жлобничает. — ною, раскисла даже.       Это на меня, наверное, так алкоголь в сочетании с его глупыми эмоциями повлиял. Распространяет тут всякое… ненужное… задолбал со своим сопливым позитивом. Я сейчас вообще реветь начну от его переизбытка! Ужас какой. — Ну, ладно тебе… — руки чужие на плечах в жёлтых перчатках. Гладит. Успокаивает, — …ладно, не расстраивайся. Ну хочешь, я тебя потом с каким-нибудь другим Папирусом познакомлю? Красивым… высоким… Кто там у нас такой, чтоб тебя не испугался? Хочешь? Ну? — Хочу… — шмыгаю носом, — А… а Инка искать? — спрашиваю.       Вздыхает: — И Инка найдём, а не найдём — выкурим. Рано или поздно он из своего дома всё равно выйдет. — Выкурим, выкурим… — задумчиво повторяю… жаль только, что я не курю…