Моё Берилловое сердце

      В тот день моё бренное тело доставлять домой отказались. Так что, её величество Королева негатива проснулась сегодня мало того, что не у себя дома, да ещё и на полу, одна, жутко этим недовольная.       Я подняла руку и хриплым басом сотрясла воздух, дабы все, кто имел милость судьбы находиться со мной в одном помещении, внушились и вняли своему неимоверному счастью лицезреть свою королевишну в полный рост и в относительном здравии: — На колени пред Повелителем Кошмаров, подданные, преклонитесь же перед Бухорождённым, Неопохмелимым, владетелем Хевентейла и ещё трёх идиотов, что идут с ним в комплекте, главарём БэдГайз, ройнаров и Хорька — Первого своего имени, кхалом великого щупальцового моря, Разбивающим бутылки, сердца и здравый смысл, Матерью Драконов! — последнее было сказано на автомате, так как чьей ещё матерью может быть Найтмер в голову не приходило, а учитывая, что мозги с перебуха более походили на молочный кисель, нежели на серое вещество, то странно было, что я вообще смогла выдать нечто подобное, а не что-то типа: «я воскрес!» или «воды-ы-ы…».       В гудящей голове бродили смутные воспоминания и я улыбнулась их количеству и глупости. Ну надо же, столько всего… мне пришлось познакомиться с самим милым крошкой Блуберри, правда, не совсем познакомиться, да и не совсем удалось, но я его видела и даже пробовала поймать этого шустрого скелетика, а значит попытка засчитывается в удачные. Вспомнилось и то, как я требовала немедленно подать мне к знакомству Папируса, чуть ли не на блюде с яблоком во рту.       Хрюкнула мыслям. Разыгравшееся воображение подкинуло Свапа, лежащего почему-то не в позе «тушёный кабанчик», а на боку, томно подтягивающего к себе коленку, скорее облизывая, нежели кусая яблоко, и конечно, с вечно прикрытыми не то в нирване, не то в экстазе глазами. Ох, Стретч, морковка сахарная моя, да, малыш, ты сплошной секс. И как только всем вокруг удаётся не замечать этого?       Так, стоять, подождите-ка секундочку, я, кажется, вспомнила ещё нечто достаточно важное. Вчера Дрим обещал мне, что специально для меня приведёт одного из Папирусов на знакомство, только вот какого именно он так и не сказал, загнанно стрельнув глазами на бешено мотающего головой Блу и объявив, что «Уж с такого огромного Мультиверса точно найдётся хоть один, который не испугается познакомиться с чёрным склизким кальмаром типа меня», на что я обиделась и ответила что «Если он так и продолжит обижать меня несчастную, то будет иметь счастье почувствовать силу моих тентаклей на своей пятой точке. Отшлёпаю по заднице и не посмотрю, что он старше».       Да, оказалось, эта не вполне позитивная наглота не только выше меня аж на полтора сантиметра, но и старше на целых две и три десятых секунды. Вселенская несправедливость, не иначе.       Я поднялась на корячки и поползла к столу, после некоторой запинки встала-таки на ноги и села, подтягивая к себе бутылку минералки, к которой была прикреплена записка. Развернула: «Я, Великолепный Санс, спасу тебя от жажды!»       Улыбка стала ещё шире. Блин, как же я завидую старшему Свапу, каждый день иметь такое солнышко у себя под боком!       С коридора послышался шум, и, сделав пару жадных глотков, я замерла и прислушалась внимательнее. Где-то там раздавался приятный хриплый скрипучий бас и… маты.       Ух, да кто ж там такой сексуально-звучащий? У меня аж пальцы на ногах поджались в предвкушении. Кого ж мне дорогой брат привёл на знакомство? Ох, какой тембр, ох какой голос! Ох… ой, нет, друзья, это даже не одно большое «ох» это, блядь, «охохохохох», мать твою! — Ладно, Дрим. Да убери ты блять от меня свои руки! Ладно, хорошо, уговорил, только отцепись от меня наконец-то, познакомлюсь я с ним, так и быть. Где там твой чёрный скелет, что хотел пообщаться с Великим и Ужасным мной? — Папирус закатывает красные зрачки, входя в кухню через широкую арку двери, — Да ну нахер! — останавливается резко, словно примерзая к месту и заслоняя собой добрые пол проёма.       П-почему ж я раньше-то не замечала, какой он здоровый? Вот же ж… я замираю в неуверенности. Что же мне лучше сделать… бежать? Замереть и притвориться трупом? Извиниться за прошлый раз? Скорчить из себя любвеобильную идиотину?       Видимо из всех доступных вариантов мой мозг выбрал последний, единственно-неправильный: — Давно не виделись, о СВЕТ моих очей, ЗВЁЗДОЧКА моя ненаглядная! — роняю под скрип его зубов и стук воображаемой лопаты, которой только что выкопали мне уютную могилку, в которую меня сейчас, вероятнее всего, нежно уложат. — Ты! — одаривают меня острым прищуром красных глаз и тычком пальца в красной перчатке в мою сторону. — Девушка моей мечты~… — кусочек песни, спетый мелко дрожащим голосом прерывается, стоит увидеть обеспокоенный взгляд своего названного брата, что, кажется, выкупил, что что-то тут не так, и привёл он мне кого-то не того. — Вы знакомы? — Дрим заглядывает на кухню где-то из-под мышки Папируса, что так и не ступил ни шага, почти полностью загородив проём широкими плечами. — Да как тебе сказать, бро, так… на природе вместе отдыхали, дурака валяли… под ёлками. — ворчу неразборчиво. — Что? — Папирус хмурится удивлённо, я б даже сказала офигевше, наверное, ошарашенный моей прямотой, тупостью и безалаберностью не меньше меня самой. Ну или, если учитывать, что меня все ещё не размазывают равномерным слоем по стеночке, он просто не расслышал слова. — Ох! Говорю, я так безумно ждал нашей с вами встречи, господин Королевский гвардеец, ваше СИЯТЕЛЬСТВО! Не знаю только нахрена, но ночей не спал в ожидании, покорили вы меня своим величием! В самое сердце засели, жить без вас больше не могу! Снитесь мне каждую ночь, люблю я вас безмерно, безудержно, вы СВЕТ в моей жизни. — с разгону чуть не ляпнула «будьте моей женой», но слава рогам Азгора вовремя поперхнулась, — Веришь? — поднимаюсь из-за стола, сама не зная для чего, но что убегать, что нападать удобнее всё-таки стоя. — Нет. — отвечает он коротко, сверля угрюмым взглядом.       Мой словесный понос знакомого Папируса почему-то не вдохновил и совсем не шокировал, хотя я надеялась непредвиденным признанием выбить у него почву из-под ног и свалить, пока он будет переваривать и разбирать вываленную на него ахинею. Но высокий серьёзный скелет анализом заниматься не стал, кажется, пропустив всю ерунду мимо ушей… ах я дура, у него ж, наверное, иммунитет врождённый к откровенному идиотизму с таким старшим братом! О Реде я и забыла совсем. — Чай, кофе, потанцуем? — пытаюсь увести разговор в нормальное русло. — Иди нахер! — Справедливо, заслужил… наверное, тебе виднее. Кстати, как тебе удалось отмыть сапоги, Папайка? — бросаю взгляд на новенькие матовые красные сапожищи с металлическими стаканами на носках и пятках, — Или всё же не удалось, и ты их Меттатону перепил? Для шоу самое оно. — Ты бессмертный, блять? Кончай меня выбешивать, слизень, ты с братом моим переобщался? Так это я его только берегу, а тебе за такое поведение мучительная смерть гарантирована!!! Думаешь, можно со мной шутки шутить? Пошёл ты нахер, выблядок!!!       Уй-й… У меня аж уши закладывало от твоего фортиссимо. Чё ж ты орёшь, как подрезанный? Вот все Папирусы как Папирусы, а на тебе Создатели, видимо, отдохнули — насыпали в мешок какой-то хуйни, плюнули, потрусили и ты получился! — Да ладно тебе, Папсик… Папусик, Папу-уличка… — это я так расслабилась, решила, что пропавший из виду Дрим смылся не куда-нибудь, а за подкреплением, ну, то есть за помощью мне любимой, — Не обижайся на меня, ну давай я тебя обниму и ты меня простишь. — Посланный нахер обратно не возвращается, Найтмер. А я тебя послал, кажется, качественно. — рычит Фелл. — Да ладно тебе злиться, пойдём лучше ко мне в гости, я тебя напою, накормлю, с Хорькой познакомлю, курточку заодно заберёшь, я Реду её отдать забыл. — подхожу с разведёнными в стороны руками, авось проканает.       А что, подружиться с ним и правда было бы неплохо. Он, конечно, скотина ещё та, зато брат его перец что надо, я б с ним ещё свиделась. Надо бы, кстати, в гости как-то заглянуть. — Так это ты, зараза такая, его куртку умыкнул?! А он мне так и не признался! А какого ж тогда хрена он её целую неделю в лесу искал? Приходил домой на вечер и падал замертво, ноги его не держали.       Тут я заржала в голос. Подозреваю я, чего его ноги не держали! Куртку он искал, как же. Знал он хорошо, где она и у кого, а значит, намутил себе маленький отпуск, вот же ж умничка какая: — А горчицей от него не несло?       Папирус делает шаг навстречу: — Он так грелся…       Мой смех, по-моему, уже больше походил на похрюкивание. — Ах он ж пиздюк хитрожопый! — вдруг воскликнул Папирус, видимо наконец додумавшись, чем занимался его братец целую неделю вместо кропотливых поисков.       Мне стало за Реда обидно: — Да не хуже тебя! — тыкаю пальцем в грудь обвинительно.       Папирус, видимо, особой терпимостью не страдал, так как первого моего выпада хватило, чтобы подтолкнуть его к действиям. Горло моё сдавила рука в красной перчатке, а носочки оторвались от пола. Незавидное положение, правда? Но не тогда, когда у тебя за спиной восемь прытких отростков! — Ха-а-акх-х!!! — хрипит уже Фелл, пытаясь не то отгрызть, не то выплюнуть одно из моих щупалец, что нечаянно ему в рот попало. Треплюсь пойманой рыбой, стягивая плотнее тентаклями ноги.       Рывок — и высокий скелет, словно подкошенный, падает на пол… на меня! — Эк-х-х… дылда, ты сколько весиш-шь? Чем тебя в детстве кормили? Свинцом?! Слезь с меня, я тебя кости мять не приглашала…       Пинок высокого берца приходится на его рёбра и на два моих несчастных тентакля заодно. Вот так привет! Смотри, по кому бьёшь! А кто это, кстати? — ОН, Найтмер? Ты шутишь?! Это на ЭТО ты думал меня променять? — знакомый голос рычит где-то сверху, и я поднимаю взгляд, чтобы увидеть… — Киля… ты пришёл ко мне. — по-моему, более тупой фразы от меня ожидать нельзя было, — Ты пришёл забрать меня. — а, нет, можно.       Киллер смотрит, позабыв слова, не в состоянии сопоставить происходящее с надуманным. Если от него хотели отказаться, то почему смотрят на него таким крупным горящим зрачком, почему рады видеть и почему вдруг тянут руки… додумать он не успел, так как ему прилетело по башке от поднявшегося на ноги Фелла. Он фыркнул, теряя чёрные капли, и бросился в атаку.       Я пискнула морской свинкой и поднялась на ноги, пытаясь подступиться к дерущимся: — Дрим! Где ты там, как же их разнять?       Позитивный уже влетел на кухню с ведром холодной воды в руках: — Тентаклями, идиот! — и выплеснул всю воду разом.       Дерущиеся от неожиданного мокрого сюрприза замерли на секунду, и этой секунды как раз хватило, чтобы векторы сграбастали отплёвывающегося Килла и потащили его ко мне, нечаянно приложив копчиком об пол. Мокрого же Папируса, пока тот не очухался, схватил мой названный брат, за компанию проваливаясь с ним в открывшийся прямиком под ногами портал. Я перевела дыхание. Кажется, смертоубийства удалось избежать. — А какого хрена ты так хорошо ладишь со своим братом? Что вообще происходит? Ты ничего мне не хочешь рассказать? А, Найтмер?       Душа стукнулась о позвоночник. С черепа Киллера падают капли: прозрачные и чёрные, окрашенные магией.       Я прячу взгляд: — Пойдём домой. Мне кажется, мне всё-таки нужно тебе кое о чём рассказать. Только вот не знаю, понравится ли тебе это, и не захочешь ли ты меня после… убить…