Прочь из моей головы

Это странное место сводило с ума. Сухой даже после дождя воздух здесь был словно пропитан ядом, и каждый вдох наполнял голову предчувствием неминуемой беды. А еще голод. Эмма приложила ладонь к животу. Сырое мясо козы едва ли можно было бы назвать полноценной едой, но другой Эмма не находила. Все темней становилась ночь, все громче слышались посторонние голоса. Сначала Эмма подумала, что где-то неподалеку другие люди разбили лагерь. Пришлось подняться и с фонарем наперевес обежать поле по периметру. Никого не обнаружив, Эмма поняла, что голоса звучали прямо в ее голове. Она затыкала уши, но так голоса становились еще отчетливей, и можно было разобрать, что они говорят: — Вы приговариваетесь к трем годам лишения свободы, — холодный и беспристрастный голос судьи. — Пожалуйста, дайте мне хотя бы взглянуть на него! Пожалуйста, — ее собственный вопль, полный боли и отчаянья. — Эмма, мы никак не можем вам помочь найти вашего сына. Тайна усыновления, вы же понимаете, — мужской голос, вкрадчивый и притворно любезный. Эти голоса тревожили сердце Эммы, они точно разбередили давно зарубцевавшиеся шрамы, вытаскивали из памяти воспоминания, которые она так тщательно пыталась вытряхнуть из своей головы, чтобы быть счастливой. Или по крайней мере — спокойной. Но неясная тоска сковывала грудь. Как будто все это она уже слышала и чувствовала раньше, но забыла, а теперь вдруг вспомнила, но мысль, которую, казалось, она вот-вот поймает и поймет — ускользала и растворялась в эфире.